Илья Сергеевич Ермаков
Страсти Тьмы
Глава 18
На кладбище собрались все: семья Алмазовых, супружеская чета Лариных, мать и сын Нарышкины, Генхелия, Степан Степанович с двустволкой, Влас, сотрудники полиции, Дмитрий и Софи, Нелли и Мефодий Белинские и господин Вольфганг.
Жители смотрели на выжженную у края обрыва траву и разбросанные по ней сожженные экземпляры «Темного милосердия». Ветер поднимал пепел в воздух и разносил его над морем.
– Как ни печально это осознавать, но, похоже, таинственные обстоятельства, происходящие в Рапсодии, коснулись и нас самих, – объяснял Феликс, – сегодня утром мы с сестрой решили прийти сюда, чтобы еще раз осмотреть это место. И здесь мы нашли это…
Магдалина старалась изображать подавленность и печаль. Она бросила быстрый взгляд на Лира, который с искренним сожалением смотрел в ее сторону.
– Пока мы не можем понять, почему это происходит и дать какое-то объяснение происходящему. Конечно, есть подозрения, что это мог быть один вас. Еще раз я извиняюсь за это мнение. Мы никого не собираемся обвинять. Но, если мы хотим придерживаться реалистичного объяснения обстоятельств, то это вполне допустимо, ведь, кроме нас всех, собравшихся здесь, на этом острове никого нет.
– А если это удел чего-то иного? – забеспокоилась Аделина Аскольдовна.
– Тогда… мы должны выяснить, что это иное хочет от нас, – просто выкрутился Феликс.
Нелли подошла к Магдалине и приобняла девушку.
– Мне так жаль… а я так хотела прочитать ваш роман. Надеюсь, тот, кто виновен в этом ужасном деянии, будет непременно наказан.
– Спасибо, Нелли, – горестно ответила Магдалина.
– У меня остался последний экземпляр, – заявил всем Лир, – кто бы это ни был: один из нас, желающий всем зла, или нечто, мешающее нам спокойно существовать, – он не смог отнять мой экземпляр.
Василиса громко хмыкнула, и обратили на нее внимание.
– Вы что-то хотели сказать? – обратился к ней Мефодий.
– Да. Есть одна забавная мысль.
– И не стоит ее таить! – подметила Генхелия. – Выкладывай! Эту дерьмовую ситуацию ты уже хуже не сделаешь…
«Тонко подмечено», – выгнул бровь Феликс.
– У нас есть два варианта того, кто мог быть виновником этого подлого поступка. Первый – потусторонняя сила, о которой тут так много говорят. И второе – преступник, который сейчас среди нас при любом раскладе. И он же напал на Феликса и Нелли в Тисовом лесу. Я не исключаю из этого списка никого, даже себя, прошу заметить, чтобы все было честно, кроме самого Феликса, его сестру и Нелли. Я хочу сказать, что у меня есть подозрения о том, что тот, кто напал на Нелли и Феликса в лесу, и тот, кто сжег книги Магдалины, один человек.
Толпа собравшихся жителей дружно ахнула.
– И это не все, – продолжила Василиса.
Она посмотрела на Лира и обвела взглядом всю его семью.
– Забавно то, что один экземпляр книги все же сохранился. Этот экземпляр принадлежит семье Алмазовых. Что я этим хочу сказать? Если виновником этого происшествия являлась бы мистическая сила, то почему она не смогла украсть все книги? Что скажите? Из этого я делаю вывод о том, что более вероятна вина живого человека.
– Или пришельцев! – Степан Степанович снял двуствольное ружье с плеча. – Они могли проникнуть в дом каждого из нас. А помешало им выкрасть книгу у Алмазовых фантомы человеческих органов в гостиной комнате! Пришельцы испугались, что люди настолько жестоки, что украшают свое жилище органами своих же особей. Вы меня понимаете?
– Я попрошу вас надеть ремень с вашим ружьем на шею. Не стоит им здесь размахивать.
Степан Степанович послушно выполнил просьбу Василисы.
– Василиса права! – провозгласил господин Вольфганг. – Я, как и она, склоняюсь к тому, что вина за это деяние лежит на ком-то из вас.
Глава деревни прошелся взглядом по всем присутствующим.
– Признавайтесь! Раскаяние смягчит наказание! Кто это сделал?
Все испуганно отступили от гневного господина Вольфганга.
– Кто сотворил эту бесчеловечную пакость, я вас спрашиваю?
Феликс поспешил вмешаться:
– Господин Вольфганг, я не думаю, что это самый верный способ решения проблемы. Если это сделал кто-то из нас, то, полагаю, в скором времени преступник объявится. Он не сможет долго скрывать свою личность. Хочу подметить, что в большинстве случаев даже самых профессиональных преступников выдает их оплошность. В один момент гордыня захватит его, и он оступится. Он совершит ошибку, оставит след, а нам останется идти по нему.
Взгляд Вольфганга на какое-то время замер на Феликсе. В это время глава деревни приходил в себя.
– Очень проницательно, Феликс. Спасибо. Все слышали? Если этот негодяй оступится, мы его схватим!
Потом он смягчил голос и обратился к Магдалине:
– Мне жаль вас, Магдалина. Это был огромный труд вашей жизни. Но экземпляр Алмазовых станет общим достоянием нашей деревни в память о вас.
– Спасибо за сочувствие, господин Вольфганг, – печально улыбнулась она ему в ответ.
В этот момент несколько диких кошек выскочили из кустов у заброшенной церкви, пронеслись через все кладбище, напугав толпу людей, и скрылись за поворотами.
– Кошки… – процедила Генхелия, – мудрые существа, но только, когда не голодны…
После ее слов среди собравшихся повисла натяжная тишина. Василиса поспешила разрядить мрачную обстановку на кладбище:
– Полагаю, мы все выяснили, и нет смысла оставаться здесь весь день. Прошу всех разойтись и вернуться к своей повседневной жизни! Нам нужно провести тщательное расследование этого происшествия!
Никто не стал возражать Василисе, и люди в тишине побрели обратно к своим домам.
Борис и Василиса остались. Они принялись изучать сгоревшую траву и остатки обгорелых книг.
Софи подошла к Магдалине и обняла ее.
– Очень жаль, что так случилось. Надеюсь, вы найдете того, кто это сделал и накажите его.
Девочка прижала ее к себе сильнее. Магдалине не сдержалась и погладила ее по головке. Она поймала себя на мысли, что никогда не встречала таких нежных и пышных волос, как у Софи.
– Не волнуйся, малышка, мы обо всем позаботимся.
Феликс осторожно взглянул в сторону Василисы и Бориса, которые склонились над обрывом. Он надеялся, что эти двое ничего не смогут найти, даже их следов.
Этой ночью ему и Магдалине пришлось устроить настоящий пожар на кладбище. Они все устроили здесь так, чтобы это выглядело, как загадочный случай, виновником которого станет «таинственная сила».
Феликс поймал себя на мысли, что ему самому пришлось стать этой самой «таинственной силой», когда он помогал своей сестре исправлять положение, в которое она глупо попала.
– Это ужасно, – подошел к ним Дмитрий, – я сочувствую вам всей душой. Софи держала вашу книгу у себя в комнатке, а потом она исчезла. В нашей деревне нужно внимательно следить за детьми. Не могу представить себе горе Власа и Лариных. Чудовищные события.
– У вас замечательная дочь, Дмитрий, – ответил бармену Феликс, – берегите ее.
– Благодарю. Нам пора, Софи.
Девочка, закончив обнимать Магдалину, подошла к Феликсу и обняла его. Софи нагнулась ближе к нему и тихо шепнула:
– Спасите нас.
Эти слова какое-то время отдавались в сознании Феликса тяжелым эхо. Софи взяла отца за руку, и они пошли в бар.
На кладбище остались сотрудники полиции, Нелли с дедушкой и Лир.
– Вчера я начал читать твою книгу, Магдалина, – сказал Лир, – так сильно боялся, что она исчезнет у меня прямо в руках. Спал с ней в обмнимку, чтобы никто не украл.
Лир посмеялся, а Магдалина залилась краской. Она представить не могла, что ей будет так приятно это слышать.
– Мне понравилось. Правда. Главная героиня чем-то похоже на тебя.
– На самом деле? – удивилась Магдалина. – И чем же?
Подумав, Лир ответил:
– Ей непросто.
Этот ответ оказался сложнее и гораздо более многозначительный, чем она ожидала.
– Мы можем погулять с вами, Нелли? – спросил Феликс у девушки, которая держала своего дедушку под руку.
– Конечно, – улыбнулась она, – я только отведу дедушку домой, и мы с вами встретимся.
– Ты ведь не против, Магда?
– Только «за»! А мы с Лиром прогуляемся по острову.
Молодой человек не ожидал такого предложения от девушки и не даже не думал от него отказываться. Лир энергично закивал.
– Вот и славно, – подвел итог Феликс.
Оставив Василису и Бориса вдвоем исследовать место происшествия, они покинули кладбище и вернулись в деревню.
Сначала все проводили Нелли и Мефодия до их дома. Когда они ушли, Магдалина и Лир оставили Феликса дожидаться Нелли. Прежде, чем отпустить сестру на прогулку, Феликс подозвал к себе Лира.
– Помнишь, о чем мы с тобой говорили?
– Конечно, – ответил Лир смело без тени тревоги.
Феликс посмотрел прямо тому в глаза, а потом громко засмеялся.
– Удачи вам! И береги ее…
Лир твердо кивнул и вернулся к Магдалине. Он взял девушку под руку, и двое направились в сторону Тисового леса.
Феликс какое-то время провожал пару взглядом, пока дверь домика не открылась, и к нему не вышла Нелли с теплой смущенной улыбкой на лице.
– Куда бы вы хотели отправиться, Феликс? – спросила она у него.
– А где вам нравится больше всего на острове? – ответил он вопросом на вопрос.
Девушка задумчиво подняла глаза к небу и ответила:
– Я люблю сидеть на пляже и смотреть на море.
– Тогда я желаю того же самого.
Феликсу вновь пришлось смириться с тем обстоятельством, что Нелли катила его инвалидное кресло. Он старался всячески отмахнуться от этих мыслей.
Самый неприятный момент для него наступил, когда Нелли пришлось спускать кресло вниз по тропе, ведущей на пляж. Он чувствовал, как ей тяжело, но не мог ничем помочь. Пришлось стерпеть, но Нелли справилась и была рада своей победе.
– Вы как, Феликс?
– Спасибо, Нелли… вы замечательно справились! Вы можете…
– Да?
– Вы можете называть меня просто Феликс.
– Учитывая обстоятельства, вы тоже можете называть меня просто Нелли.
Так они перешли на «ты», избавившись от смущавших обоих неловкостей и излишней официальности.
– Море сегодня на удивление спокойное, – прокомментировала Нелли.
– Значит, нам повезло.
Нелли подвела инвалидное кресло к самому краю берега.
– Ты хочешь сесть на песок?
Феликс кивнул.
Он уже уперся руками о ручки кресла, но Нелли подхватила его со спины и помогла привстать, а потом опуститься на песок. Поправив свое темное платье, она села рядом. Феликс снял с ног обувь и носки, потом помог руками поставить ступни таким образом, чтобы волны ударяли по пальцам.
Не смотря на то, что вода прикасалась к коже его ног, сам он этого не чувствовал, отчего ему стало невыносимо грустно на душе.
Какое-то время они вдвоем, прикоснувшись плечом к плечу, сидели на песке и смотрели на обеденное море, которое нежно ласкало их ноги, пока Феликс не решил заговорить:
– Тогда в лесу… ты поделилась со мной своей историей. Историей о своей матери. Теперь я… хочу рассказать тебе свою.
Нелли повернула голову и внимательно на него посмотрела. Она готова слушать и внимать каждому его слову, которые произнесут эти губы.
– Мне было десять. Это был мой день рождения. Первый юбилей в жизни, которого я с нетерпением ждал. Магдалина осталась дома, ей предстояло выполнить много домашней работы. Я с родителями поехал в парк развлечений, потом мы зашли в кафе, где я съел большое шоколадное мороженое. На обратном пути мы заехали в Макдональдс, где купили много всего. Ели мы в машине.
Он убедился, что Нелли слушает его очень внимательно, и продолжил:
– Было темно. Ночь. Отец включил дальний свет. В какой-то момент мы попали в туман. Я же думал только о том, как похвастаюсь Магдалине своим праздником. То был самый лучший день в моей жизни… до того, как это случилось…
Краем зрения Феликс заметил, как хрупкие плечи Нелли судорожное тревожно дернулись.
– Туман был густым. В лобовом окне отец видел только серую пелену во мраке. Он переключил на ближний свет и противотуманные фары, чтобы лучи не рассеивались. Ехали очень осторожно. Я знал, что мама волновалась, но сам продолжал веселится, потому что верил, что все будет хорошо. Иначе быть не могло. Но случилось…
Его голос стал тише. Феликс говорил почти шепотом:
– Удар. Такой сокрушительный и быстрый. Я так и не понял, что произошло в тот момент. Сознание покинуло меня.
По его щеке начала течь слеза.
– Позже я узнал, что они погибли на месте, а я отделался только этим…
Он посмотрел на свои ноги.
– С того дня они ничего не чувствуют.
Нелли прикоснулась рукой к его левому колену. Как же он жалел, что не чувствует этого прикосновения.
– Феликс…– вырвалось у Нелли.
Но она ничего не сказала. Нелли просто села к нему ближе и обняла. Она молчала.
А что он хотел услышать? Слова утешения и сочувствия, которые еще никому и никогда не помогли?
Нелли знала таинства тишины. Она понимала, что ему можно помочь только одним способом – просто быть рядом.
Когда Феликс это понял, его душа испытала ликующий восторг. Эта девушка чувствовала его. Она знала, чего он хочет.
– Ты ощущаешь мое тепло? – спросила она.
– Да, – покорный ответ.
А потом она погладила его ноги, чего он уже не чувствовал, но мог представить в своем ярком и богатом мире воображения и фантазий. Это все, что ему оставалось.
Так она обнимала его, пока они не решили уйти. Еще раз Феликс ощутил тепло тела Нелли, когда она обняла его, чтобы помочь сесть в кресло. Он смутился, ведь еще никогда в жизни не испытывал такой близость с девушкой. Тем более с той, которая давно для него той самой Джейн Эйр, которую он искал.
Нелли давала ему то, чего ему так не хватало в этой жизни. Она понимала и принимала всю боль его израненной души.
* * *
Жуткая боль охватила его грудь, и он понял, что должен оказаться на улице так, чтобы его никто не заметил.
Тьма стремилась выйти наружу, а он из последних сил сопротивлялся сражался с болью и не давал ей достигнуть желаемого. Она мучала его слишком долго и мучает сейчас.
Тьма не оставляет его. Она всегда с ним.
Она помнит о нем и сейчас…
Он снова нужен ей.
Превозмогая острую ноющую боль, он покинул свою комнату, а потом и свой дом. Быстро пробежав босыми ногами по холодной траве, он обошел дом стороной. Он видел, как его дыхание выходило из его рта в виде облачка пара.
Ему показалось, что его вот-вот разорвет изнутри.
Он весь сжался. Его тело содрогалось в дрожи. Так больно прежде не было.
Тьма истязает все его существо.
Он прижался спиной к холодной стене дома. Толчок внутри его тела впечатал его в нее.
Жгучая жаркая боль прошла ледяной волной по всему его тело от ног до головы, а потом резко сконцентрировалась в груди.
Он подавил истошный вопль, который готовился вырваться из него наружу.
Никто не должен его слышать и знать, что он здесь сейчас и что с ним происходит.
Во рту пересохло. В глазах закололо. В горле защемило. А сердце сжалось так сильно, что резало внутри.
А потом тьма решила выйти наружу.
Его кожа на груди начала шевелится неестественным образом. Нечто собиралось выскочить из его тела. Ему пришлось разорвать свою ночную серую футболку и оголить торс. Потом его кожа порвалась, а наружу выползла омерзительная черная масса.
Из груди хлынул черный едкий густой дым. Гадкая бесформенная субстанция черной искривленной трубой выходила из него. В этот момент его тело начало трястись. Он вжался в стену и царапал ногтями доски.
Когда вся тьма вышла из него и повисла в воздухе перед ним, кожа на его груди затянулась, и его тело приняло прежний здоровый вид. Боль ушла, но появилось другое…
Страх.
Черная масса, окутанная дымом, парящая перед ним над землей, начала принимать ясные очертания. Нечто превращалось в толстого омерзительного змея с острыми когтями и горящими красными кошачьими глазами.
Леденящий душу голос змея произнес:
– Время пришло. Ты мне нужен.
Его нижняя челюсть начала трястись. Стало невыносимо холодно.
Черный змей в облаке дыма летал перед ним в воздухе, странно извиваясь, покачиваясь из стороны в сторону, грубо щелкая острыми клыками.
– Когда ты оставишь меня в покое? – дрожащим голосом спросил он.
– Пока ты не послужишь мне должным образом, – ответил змей.
– Я просто хочу, чтобы ты оставил меня и моих родных в живых.
– Все зависит от тебя. Ты готов к следующему заданию?
Он отчаянно преодолевал желание закрыть глаза и больше не видеть это омерзительное жуткое существо, которое витало перед ним.
– Если ты мне обещаешь то, о чем мы с тобой договорились.
– Ты не в том положении, чтобы торговаться. Но я держу свое слово. Делай то, что должен и получишь то, что желаешь.
У него не оставалось выбора. Если он откажется, то его убьют.
Змей пронзительно смотрел ему в глаза.
Он принимал свою судьбу.
– Говори, что я должен сделать. Я готов.
И змей довольно прошипел в ответ:
– Хороший человечек…
Глава 19
Усиленный стук в дверь разбудил обоих. Феликс переполошился, заворочавшись в одеяле. Магдалина быстро вскочила с постели и ступила босыми ногами на холодный пол.
В дверь стучались и ломились изо всех сил.
Феликс наконец сбросил одеяло со своего лица, когда Магдалина замерла у двери прежде, чем ее открыть. Сперва она посмотрела на брата, и тот кивнул ей, что разрешало ей открыть дверь.
Стучать не переставали.
Феликсу стало не по себе.
Когда Магдалина открыла дверь, то на пороге появилась Василиса с мертвенно-бледным лицом. Такой они никогда не видели эту сильную и смелую женщину. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. По ее лбу стекали капельки ледяного пота.
– Василиса?! – воскликнула неожиданно Магдалина. – Что случилось?
– Случилось… опять…
Эти два слова дались ей с большим трудом. Василиса так и не смогла перевести дух и успокоиться, а потому Магдалине и Феликсу пришлось со скоростью молнии собраться и отправиться в участок.
* * *
Обезглавленный труп лежал в центре комнаты, где работали сотрудники полиции.
Распластав руки и ноги, тело лежало ничком. Осмотрев культю шеи, Феликс обнаружил, что бледная мертвая кожа нисколько не запачкана кровью. Это был идеальный ровный, гладкий и по существу просто невозможный разрез при условиях, в которых они находились. Такой разрез, способный гладко разрезать все ткани, мышцы, связки, хрящи, кости позвоночника и все остальное, под силу только лазеру.
Одетый в свою обычную одежду: бурые брюки, серая толстовка и черная куртка, – Борис лежал в странной позе. Кисти его рук непривычно вывернуты в другую сторону, куда они по идеи никогда не должны выворачиваться. То же и со стопами ног. Не смотря на то, что тело лежало на животе, ступни повернуты к верху.
Оружия преступления поблизости нигде не оказалось. Но было другое… Вместо луж крови, которые должны быть разлиты по всему полу, разлито оказалось оливковое и подсолнечное масло.
А голова… головы Бориса поблизости не оказалось.
Феликса больше ужасало не подозрительное во всех смыслах мертвое тело, а сам факт того, что убийство в этой деревни прошло у него под носом.
Василиса стояла у них за спиной, прикрывая рот ладонью и судорожно вздыхала. Единственное предположение о том, когда это могло случиться, оказалась ночь, в которую она спала в соседней комнате.
– Позовите господина Вольфганга и Нестора Аркадьевича, – велел Василисе Феликс, – больше никто пока знать ничего не должен, вы меня поняли? Глава деревни должен быть обязательно оповещен. А Нестор Аркадьевич поможет мне с экспертизой и поделится своим профессиональным мнением, как человек, который что-то смыслит в паталогоанатомии.
Василиса не сразу поняла задание, а потому запоздала кивнула и молча быстро покинула свой участок.
Оставшись наедине с трупом, Феликс и Магдалина продолжили изучение места преступления.
– Что ты скажешь, Магда?
Девушка собралась с силами. Ее тоже совершенно не радовал тот факт, что они не смогли предотвратить убийство, но сейчас в их профессиональные обязанности входит проведение тщательного расследования.
– Первое, что я не могу для себя объяснить, так это отсутствие головы. Зачем она могла понадобиться убийце?
– Чтобы сделать свое преступление еще более загадочным и просто напугать нас, – спокойно ответил Феликс.
– И куда он мог ее деть? Выбросить в море? Степан Степаныч точно на нее наткнется, если это так!
– Что-то мне подсказывает, что рано или поздно мы найдем его голову…
И Феликс действительно так считал. Эта деталь не может оказаться незначительной.
– Что дальше? – спросил сестру Феликс.
– Второе – орудие убийства. Ты можешь себе представить, чем так можно ровно разрезать плоть? И даже если ты придумаешь способ, следует учесть, что его вряд ли будет применить в наших условиях.
– Ты права. Способ убийства пока для меня загадка, как… и многое другое.
– Третье – масло.
Магдалина неожиданно замолчала и прошла вперед, осторожно наступая на редкие «островки» сухого пола, куда мало еще не успело дотечь.
Она осмотрела что-то под столом и с ужасом сказала:
– Нашла…
– Что там? – возбудился Феликс.
А потом Магдалина вскрикнула.
– Магда!
Она опустилась на рабочий стул Василисы и с трудом начала дышать. Феликсу пришлось самому объехать лужи масла и заглянуть под стол, чтобы увидеть то, что нашла Магдалина.
Пустая бутылка масла.
– Это…
И Магдалина быстро продолжила:
– Наша бутылка… Это наша бутылка масла, Феликс… та, которая пропала в день отъезда, помнишь?
Все смешалось в сознании Феликса. Его разум заледенел.
Он застыл, не в силах воспринимать реальность.
Если Магдалина права, и это, действительно, их личная бутылка масла, которая пропала в день отъезда, то… то…
– Ты в этом уверена?
– Не хотелось мне этого признавать, но да, Феликс. Абсолютно. Я точно в этом уверена. Я искала эту бутылку…
Феликсу хотелось прекратить существование в этом мире прямо здесь и сейчас, потому что он абсолютно перестал что-либо понимать в происходящем. Сохранять здравый рассудок – залог его существования, а теперь…
Он столкнулся с такими обстоятельствами, которые наполнены безумием… или все гораздо проще6 он сам наполнен этим безумием…
Потом его разум разила следующая, не менее «забавная» мысль: «Отрубленная голова и масло…».
– Это же… «Мастер и Маргарита»…
– Что? – не поняла Магдалина.
Феликс пытливо посмотрел на сестру и объяснил:
– Аннушка разлила масло…
И Магда поняла:
– Смерть Берлиоза…
– Именно!
На этой ноте дверь участка резко открылась, и внутри появились трое: Василиса, господин Вольфганг и Нестор Аркадьевич, облаченный в белый медицинский халат.
Двое мужчин прошли вперед (Василиса предпочла остаться у двери, чтобы избежать лицезрения этого ужаса).
– Какой кошмар! – господ Вольфганг замер и стянул с головы свой котелок.
Оба мужчин заметно побелели. Они явно никогда не сталкивались в своей жизни ни с чем подобным.
– Бедный Боря… за что его так?..
Вольфганг был не в силах смотреть на труп, а потому резко отвернулся, закрыв глаза руками.
– Вы нужны нам, Нестор Аркадьевич, – позвал его к себе Феликс, – важно определить время убийства.
Нестор Аркадьевич надел очки и прошел к месту преступления. Он начал осматривать труп.
– Василиса, – позвала ее Магдалина, – мы нашли бутылку масла. Нужно осмотреть ее под ультрафиолетовым светом, чтобы найти отпечатки пальцев.
– Поняла.
Василисе удалось собраться с мыслями, набраться хладнокровия и взяться за работу.
– Можно мне прикоснуться к нему? – спросил разрешения Нестор Аркадьевич.
– Полагаю, сейчас его неприкосновенность уже не имеет никакой ценности. Мы начали исследование. Прошу вас, Нестор Аркадьевич, приступайте.
Мужчина кратко кивнул в ответ Феликсу, надел перчатки и принялся осматривать и пальпировать культю шеи.
– Этот разрез невероятно ровный. Полагаю, такой возможно сделать лишь в современной хирургической операционной. Разрез произведен в весьма неудобном для этого месте.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Феликс.
– Если я не ошибаюсь, то он сделан прямо в месте расположения «Адамова яблока».
– Это значит…
– Что такой твердый и большой хрящ без труда распилили на две части.
Феликс не ожидал такого. Он-то предполагал, что разрез будет сделан выше или ниже, где задуманное деяние будет легче исполнить.
– Весьма проблематичная работа, вам не кажется? Шейные позвонки… разрез сделан поперек одного из них…
– Вот черт…
– Именно так, Феликс…
Нестор Аркадьевич от собственных ужасающих и поражающих открытий стал заливаться потом.
– Дальше… все связки, мышцы, сосуды… сонные артерии, видите? О ним тоже произведен идеальный ровный разрез.
– А как же кровь? Если разрезан такие крупные сосуды, то…
– Вы правы, Феликс. Крови должно быть немерено… но в нашем случае, – Нестор Аркадьевич осмотрелся, – ее роль сыграло растительное масло…
Феликс сильнее согнулся в кресле, чтобы лучше рассмотреть культю, изучаемую доктором.
– Так… почему же она не полилась алым фонтаном, как у несчастного Миши Берлиоза?
Феликс изумленно уставился на Нестора Аркадьевича.
Он хотел что-то спросить у доктора, тот оказался проворнее:
– Вам тоже все это напоминает Булгакова? Увидев обезглавленное тело и масло, я сразу об этом подумал… Полагаю, головы нет?
– Вы правы. И я не знаю, где ее найти. Итак, доктор, что с сонными артериями?
Нестор Аркадьевич вернулся к исследованию.
– Странно…
– Что именно?
– Они будто… запаяны, как трубы…
– Чем же?
– Плотной тканью не понятного мне происхождения. Будто черные пластинки, невероятно прочные, перекрыли проток, словно холестериновая бляшка. Вы меня понимаете? Эти сосуды перекрыты, чтобы кровь не пошла. Как и многие другие… Кто-то здесь часами трудился, чтобы сделать это…
Но Феликс просто отказывался приманить это за правду. По его мнению, у убийцы было невероятно мало времени для убийства.
– Нужно узнать, сколько времени прошло, – сообщил Феликс доктору.
– Тогда придется избавить несчастного Бориса от одежды…
– Господин Вольфганг!
– Да? – тот стоял у двери.
– Вы не могли бы помочь мне и Нестору Аркадьевичу?
– Разумеется…
Преодолевая неприязнь, страх и брезгливость, господин Вольфганг все же оказался у трупа и даже склонился над ним. Более того – он стал помогать Нестору Аркадьевичу снимать с тела одежду.
Из другой комнаты как раз вернулись Василиса и Магдалина с бутылкой масла в руках.
– Что там? – обратился к ним Феликс.
– Ничего, Феликс, – произнесла спутанно Магдалина, – никаких отпечатков мы не нашли.
– Правда?
– Мы изучили каждый сантиметр.
– Вот черт!
Василиса нервно мяла пальцы. Она не решалась даже отвести взгляд в сторону, чтобы не видеть лишний раз обезглавленное тело своего напарника.
– Василиса, – обратился к ней Феликс, – как бы это ни было странным, но мне просто необходимо допросить вас.
– В данном случае это вполне уместно… можете начинать.
– Расскажите, что произошло вчера вечером. Когда вы в последний раз видели своего напарника? Что делал он? Что делали вы прежде, чем отправиться спать?
Василиса тут же изрекла:
– Работали. Оба. Мы работали в этом офисе. Борис решил остаться, чтобы закончить свой отчет по описанию вчерашнего происшествия с книгами Магдалины. Я так устала, что не выдержала и отправилась спать. Это было одиннадцать часов вечера. Я быстро уснула. Мы с Борисом спим в соседних комнатах. Разных комнатах. Я легла спать и клянусь, что не слышала никаких звуков или голосов. Проснувшись сегодня утром, я пришла сюда и увидела все.
– Каким он был, когда вы с ним работали вечером? Он что-то странное говорил? Вел себя непривычно для себя самого?
– Все, как обычно. Он пытался шутить, но не слишком удачно, впрочем, как и всегда. Борис сильно устал и безумно хотел спать. Но также он хотел закончить свой отчет, чтобы сегодня заняться другими делами. Я сказала ему, что больше не могу работать и ушла к себе. Он пожелал мне спокойной ночи и остался здесь.
– Благодарю вас.
Феликс вернулся к исследованию трупа. Нестор Аркадьевич и господин Вольфганг оголили торс Бориса, и доктор приступил к его обследованию. Он изучил спину и целостность позвоночника. Потом труп перевернули на бок, и Нестор Аркадьевич смог осмотреть грудную клетку и живот.
– Василиса говорит, что видела Бориса последний раз вчера в одиннадцать часов вечера, – напомнил доктору Феликс, – сейчас уже восемь часов утра. Вы можете что-нибудь сказать, Нестор Аркадьевич.
Закончи изучать вывернутые кисти рук и стопы, доктор решил ответить:
– Сперва я хотел бы обратить ваше внимание на кисти рук и стопы. Все четыре дистальных отдела конечностей расположены неестественным образом. При этом нет никаких вывихов и переломов.
– Это же невозможно!
– Верно. Вы можете не поверить мне, но поверите фактам, если сами изучите все. Посмотрите. Я понимаю, что это звучит безумно, но картинка на лицо.
Господин Вольфганг встал на ноги и начал часто дышать. У него начался насморк, и комнату постепенно заполнял зловонный запах.
– Что вы хотите сказать, Нестор Аркадьевич? – поторопил доктора Феликс.
Какое-то мгновение понадобилось доктору, чтобы сформулировать свое объяснение.
– Видите ли… судя по тому, что я здесь наблюдаю… я не могу объяснить, как это возможно, но это так…
Он говорил с паузами.
– Переломы, вывихи – всего этого нет, но конечности расположены неправильно. Этому есть одно объяснение. Так получается, что… кисти и стопы изначально расположены таким образом.
Феликс потерял дар речи.
– Что это значит? – не понимала Магдалина.
– Если вы изучите суставы и кости, осуществите их пальпацию, то поймете, что кисти и стопы так и растут анатомически, будто изначально у него была какая-то мутация при родах. Нет признаков деформации и искусственного изменения строения костей. Я понимаю, что это что-то за гранью понимания и фантастики… Все мы знаем, что у Бориса всегда были нормальные ноги и руки, как и у остальных обычных людей, кто не страдал мутацией этих конечностей. Но сейчас я наблюдаю такую картину, что будто всю жизнь его кисти и стопы росли неправильно, вывернуто, относительно их привычного расположения. Никто не ломал ему эти конечности, никто не применял даже силу, чтобы их как-то травмировать. Признаков этого не обнаружено, хотя головой мы понимаем, что это бред, верно? Но я вижу то, что вижу. А реальная картина выглядит таким образом, что Борис всю жизнь жил с вывернутыми наизнанку стопами и кистями рук, будто они всегда у него естественным образом находились не с той стороны, так сказать… если бы я не знал Бориса, то, изучая тело, я бы сказал, что этот человек всегда был таким уродцем с дефектом, неправильным развитием. Но, учитывая обстоятельства, получается так, что кто-то волшебным образом изменил его изначальное строение организма.
От вердикта Нестора Аркадьевича Феликса перетрясло. Он прекрасно понимал, что имеет в виду доктор и понимал его смятение и дикий ужас, который испытывал сейчас сам.
Кровь в его теле похолодела.
– А что со временем убийства? – сменила тему Магдалина.
Нестор Аркадьевич еще раз изучил визуально кожные покровы трупа и выдал следующее:
