Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны
– Пока, пап. Было классно.
– До встречи, Нат. Я буду скучать по тебе. Это был один из самых прекрасных часов в моей жизни.
Мелисента уже развернулась и начала уводить Ната прочь, а потому мальчик лишь успел помахать Скальду рукой.
Скальд смотрел им в спины, пока они удалялись.
Лишь став маленькими фигурами, заметенными снегом, они исчезли.
И с уходом Ната Скальд почувствовал холод. До этого мороз им совсем не ощущался.
– Мы еще встретимся, сынок. Обязательно встретимся.
За время общения с Натом Скальд осознал еще одну важную вещь: теперь Мелисента сделает все, чтобы такое больше не повторилось.
Глава 15. Коридор сознаний
– Пристегни ремень.
– Я же на заднем сиденье.
– И что? Ты хочешь сказать, что для тебя это делает какое-то исключение?
– Это же заднее сиденье, мам! Тут не обязательно…
– Айс, ты должна заботиться в первую очередь о своей же безопасности. Ты меня понимаешь?
– Да, мам…
– Тогда хватит скулить и пристегнись.
Я пристегнулась.
Мама сидела за рулем. В машине мы были одни.
Она посмотрела в зеркало заднего вида, проверив меня.
– Вот и молодец. Не так уж это и сложно, правда? Зато мне будет спокойнее за тебя.
– Спокойнее? Ты же за рулем!
Мама ничего не ответила.
Она завела двигатель, и вскоре мы поехали.
На улице стояла ясная солнечная погода. Небо голубое – ни облачка. В машине прохладно – кондиционер. Мама приготовила для меня холодный лимонад и поставила стаканчик в специальный отсек рядом со мной.
– Только пей маленькими глоточками, – предостерегла она, – не хочу, чтобы ты заболела. Береги горло.
Столько заботы!
– Как дела на работе?
Она замешкалась с ответом на мой вопрос.
– Порядок. А что?
– Да так, ты очень редко говоришь о работе.
– Ох, Айс, я думаю, что это так скучно и неинтересно. Зачем тебе знать про мою работу? Главное – нам на все хватает. И папа твой молодец. Мы ни в чем не нуждаемся.
– И все-таки я думала, что работа – часть твоей жизни. Ты проводишь там достаточно много времени. И это должно быть важно для тебя.
– Ты права. Все именно так и есть: работа – часть моей жизни, – она выделила слово «моей», – и пусть так все остается.
– Значит, не хочешь рассказывать?
Она не ответила.
Мы поднимались по серпантину. И внизу под нами стелилось Сапфировое море – блестящее серебристыми огоньками на солнце.
– Правда, здесь красиво?
– Я вижу это каждый день, мам.
– И что с того? Разве такая красота может надоесть?
– Если есть торты каждый день от них тоже начнет тошнить. Да так, что ты их видеть не захочешь! Ох, бедные люди – работники кондитерских фабрик.
Мама звонко посмеялась.
– Может, ты и права, Айс. Но мне всегда нравилось наше море. Оно уникальное. Океан – самая малоизученная часть нашего мира. Он хранит в себе множество тайн и загадок.
– И тебе не терпится их разгадать?
– Можно… сказать и так.
Я взяла стаканчик с холодным лимонадом. Наклонила желтую трубочки. Сделала засасывающее движение и… ощутила во рту вкус морской воды.
– Фу! Вот гадость!
Я с трудом проглотила соленую воду и вернула стаканчик на место.
– Мам, что ты там такое купила? Это же не лимонад, а море в стакане!
Она не ответила.
– Мам?
Я посмотрела на нее через зеркало. Ее взгляд устремлен куда-то вперед, на дорогу. Глаза даже не моргали. А лицо… ничего не выражало. Она словно «отключилась» от реального мира.
– Мам! Эй! С тобой все в порядке?
Мне ответил голос, но не им обладала не моя мама.
Девочка в розовом платье появилась на переднем пассажирском сиденье. Ее не было всего мгновение назад! В машине были только я и моя мама! Откуда она взялась?
– Море в стакане. Как красиво ты это назвала.
Я смотрела на блондинку с вьющимися локонами.
– Ты кто еще такая?
Ее пухлые губки растянулись в лестной улыбочке. Она повернула ко мне голову.
– Твоя подруга. Ты ведь всегда хотела себе подругу, верно? Я угадала, Айс? Тебе не хватает этого. Всегда не хватало. У всех девочек были лучшие подруги, с которыми они могли делиться своими секретами, радостями и печалями. Какими-то тайнами нельзя поделиться с мамой. Особенно, когда она сама не хочет делиться своими, так ведь? Она даже не сказала тебе про свою работу. Что ей вообще можно доверить? И кому что-то доверять, если нет подруги? Отец? Нет, он – мужчина. Это совсем не то. О чем можно говорить с отцом? Уж точно не про других мальчиков, так ведь? Он не так поймет, правда же? Ты всегда отличалась от остальных девочек. Внешностью, характером, темпераментом. Они не хотят дружить с тобой, не понимая, о чем с тобой можно говорить. Но ты так не считаешь, правда, Айс? Ты считаешь себя обычной девочкой, с которой можно общаться на самые обычные пустяковые темы. Тебе этого сильно не хватает, правда? Простого общения. Дружбы. Ты даже считаешь, что живешь не в том мире, в котором должна жить? Не в том мире, что уготован для тебя природой. Ты ищешь его, свой мир. Мир, в котором тебе будет комфортно, уютно. Там, где ты почувствуешь себя свободной. Где будут друзья, которые хотят с тобой общаться. Ах, милая Айс, как же тебе этого не хватает! Я вижу это. Давай… я покажу тебе этот дивный мир? Твой мир.
Я чувствую, как машина начинает ехать быстрее. Мама вдавила в педаль газа. Впереди поворот на серпантине, но мама не думает замедляться, чтобы повернуть.
Нас несет вперед.
– Нет… нет… мама, остановись!
Я схватилась за ремень. Пытаюсь его выдернуть – не получается. Кнопка не поддается.
Я застряла.
– Мама, нет! Остановись! Отпусти педаль! Отпусти педаль! Поверни руль! Руль! Мама!
Девочка в розовом платье смеялась. Она смотрела на меня, а я – на вид, открывающийся за лобовым стеклом.
Ремень. Не снимается. Я ничего не могу сделать.
– Мама! Нет! Прошу! Нет!
И мы вылетаем с дороги.
Машина в воздухе.
И мы летим над морем.
Органы внутри меня сжались и опустились вниз, а потом начали подниматься к горлу.
Мы начинаем падать.
– Добро пожаловать в свой идеальный мир, – произнесла Эвр, – где тебе найдется место.
Я вжимаюсь в кресло. Замираю.
И вижу лишь море. Бесконечное Сапфировое море.
Машина падает в воду, и мир наполняется тишиной.
Я проснулась.
Дыхания не хватало.
Воды… хочется больше… воды…
Я жадно дышала – глотала воду.
Соленый вкус морской воды стал таким родным и привычным. Я уже давно его не замечаю. Он стал частью меня. Чем-то очень естественным.
Как и водное дыхание. Мне кажется, что я забыла, как дышать на поверхности – дышать воздухом. Как это вообще можно делать?
– Эвр… – я сглотнула ее имя.
Как же подлая тварь!
Она извращает мое сознание. Лезет в голову. В мои сны.
Что же делать?
Если она заберется достаточно глубоко, то… убьет меня. Именно этого она добивается!
Мама… отчего я помню ее лицо? Так ясно и отчетливо. Ее голос. Та поездка в машине по серпантину… такого вообще не было в моей жизни! Никогда!
Это бред…
Но Эвр сказала всю правду про меня: про подруг, про мир, который я ищу. Она видит меня насквозь.
– Вот же сука…
Должен быть способ проникнуть в ее сознание и обезвредить ее. Должен быть способ…
После кошмаров спать совсем не хотелось. Спать стало страшно. Засыпать, зная, что Эвр найдет тебя во снах – ужасно. Они изводят нас. Мучают нас. Издеваются над нами.
Я больше не спала, а приступила к подготовке плана тренировок. Пора готовиться к войне.
– Посмотри на себя.
Элен подняла глаза на зеркало, стоящее в бесконечной темноте. Но в отражении она не увидела свое лицо.
В зеркале перед ней стояла Эвр.
– Чего ты хочешь? – спросила Элен у нее.
– Узнать тебя лучше, – улыбнулась Эвр, – проникнуть в твое сознание. В подсознание. В самые глубины твоего разума. Покопаться в грязи, которую ты прячешь… от самой себя. И от Скальда, конечно же.
Элен помотала головой. Она осмотрелась – вокруг нет ничего. Лишь черная пустота.
Есть лишь она и единственное высокое зеркало с отражением Эвр.
– О какой грязи ты говоришь, Эвр? Я ничего не прячу. Ничего не скрываю. Ни от Скальда, ни от себя.
– Как бы ни так… – она пощелкала язычком.
Эвр взяла в руки зонтик и оперлась на него, как на трость.
– Мы с тобой похожи, Элен. У нас есть много… общего.
– Я так не думаю.
– А ты подумай. Подумай.
Элен не понимала, к чему Эвр ведет. Куда она ее толкает?
Что пытается доказать?
– Тайны сердца. Вот, о чем я говорю, Элен.
– Тайны сердца?
– Ты и Скальд. Твои чувства к нему. Я вижу их, Элен. От меня бессмысленно что-то прятать. Твои эмоции, твои чувства – они все у меня на ладони.
– Ты ничего обо мне не знаешь!
– Перестань обманывать себя. Я знаю. И ты знаешь. И ты знаешь, что мне это известно. Хватить играть в прятки с самой собой. Признайся себе во всем, Эвр. Открой эти чувства внутри себя. Хватит бежать от них. Хватит прятаться. Это бесполезно, и я знаю на своем опыте… как это больно. Прими эту сладострастную боль.
– Боль?
– Любовь – это про боль, Элен. Скальд… он же любит лишь двоих людей, не так ли? Его дорогой сыночек, ради которого он готов пойти на край света. И Силиста… женщина, с которой ты не можешь соперничать.
– Я не собиралась соперничать с Силистой, она же…
– Мертва? Ах, это лишь усложняет дело, не так ли? Ты знаешь о любви Скальда к ней. Он же считает ее… матерью своего сына.
– Матерью… Ната?.. Постой! Это не так?..
Эвр засмеялась.
Она заливалась звонким смехом, раздражая Элен каждым звуком.
– Верховная Матерь Мелисента никогда не узнает о нашем разговоре. У нее глаза и уши повсюду, но только не в головах других. Не во снах. Сны – мои владения. И только я могу ими управлять.
– Тогда расскажи мне все, Эвр. Кто настоящая мать Натаниэля?
– Верховная Матерь – Мать всех и вся. Она наша Мать. И мы – дети ее. И рабы ее. И Натаниэль – ее кровь и плоть. Почему вы отказываетесь верить в очевидные истины?
– Потому что это бред! Скальд лично принимал роды у Силисты. Она погибла от Алого Вопля, а Скальд держал младенца Ната на руках… он думал, что сын умер, а потом…
– Элен, Элен, Элен… я считала тебя сообразительной женщиной. Ты сама видишь во всем этом какой-то смысл?
Элен стало не по себе от таких слов.
Что еще за смысл?
И почему она его не видит?
– Мелисента – Мать. Она – Верховная Матерь. Примите это. Истина, от которой вам не спрятаться.
Элен ничего не могла понять. Ее не было в день, когда родился Нат. Она знает обо всем с рассказа Скальда.
Но у нее нет причин не верить ему.
Их пытаются запутать. Убедить в обратном.
Ложь. Вот, что это такое.
– Почему ты все время лжешь, Эвр?
– Лгу? Ты считаешь меня лгуньей? Не смеши! Когда вы примите правду, вы поймете, как ошибались…
– Считаешь нас похожими? После всего этого?
– У нас с тобой – одна боль. Мы оба любим людей, которые… не могут ответить нам тем же.
– Почему ты мне говоришь об этом? Ты так отчаялась, что не с кем поделиться своими чувствами, кроме как со мной, своим врагом?
Элен заметила на лице Эвр растерянный взгляд. Это задело ее за что-то очень личное.
Элен начинала чувствовать настроение Эвр. Начала видеть ее… насквозь…
– Ты любишь Гринштейна, так ведь? Старика в инвалидном кресле? Который никогда… не убежит от тебя. Это даже забавно. Ты всегда хотела, чтобы тот, кого ты любишь, всегда оставался с тобой. Вилиамонт – лучший выбор. Вы остались вдвоем. Никто не стоит у тебя на пути. И сам Гринштейн… мало что может против тебя сделать. Ты нужна ему, как напарник. Как соратник и верный помощник в войне с нами. Но ты явно не довольна такой ролью. Тебе все это чуждо. Он. Гринштейн. Тебе нужен только он. Тебе нужен кто-то, кто будет рядом с тобой. Потому что ты чувствуешь свое одиночество… так ведь было всегда, правда, Эвр? Одиночество. Ты одинока с самого детства. Никто тебя не любил. И ты всю жизнь… ищешь этой любви. Но как ты можешь любить? Привязанность. Зависимость. Возможно, страсть? Но любовь ли это, Эвр? Спроси себя сама. Ты видишь меня. И ты права – я люблю Скальда. Как человека. Он прекрасен. Добрый. Смелый. И мне с ним хорошо. Но хорошо ли тебе с Гринштейном? Как он относится к тебе? Как говорит с тобой? Разве ты готова выносить все это из-за своей… «любви» к нему? Ты сама осознаешь тщетность всех попыток быть с ним. Так зачем тебе это? Почему, Эвр? Почему?
От каждого нового слова, сказанного Элен, Эвр начинало трясти. Сначала мышцы под глазами. Затем все лицо. Руки. И тело.
– Заткнись! – рявкнула Эвр.
Она почти визжала.
– Ничего ты не знаешь!
Но Элен так не думала.
– Поверь, Эвр. Я знаю, куда больше, чем тебе кажется…
Элен сделала шаг вперед.
Никакого зеркала не существовало. Все иллюзия. Это же лишь сон. Ее сон.
И ей решать, что в нем будет происходить.
Элен перешагнула через незримое препятствие, отделявшее ее от Эвр. Она протянула к ней руки и… обняла ее.
– Ты сама пустила меня.
И мир изменился – сон изменился.
Тьма растворилась – появились белые длинные коридоры.
Элен услышала детский вопль.
Она видела Эвр – маленькую девочку в белом халате подопытных. Такой халат она когда-то носила сама. Девочку тащили двое помощников ученых.
«Харон».
Она стучала босыми пятками по стеклянному полу. Дергалась. Вырывалась. Двое мужчин против маленькой девочки… их превосходство было очевидным.
– Нет! – кричала Эвристика. – Отпустите меня! Не трогайте меня! Хватит! Прошу! Не надо! Не надо!
Визг.
Потом черные двери одной из лабораторий открылись. Элен пошла следом.
В лаборатории стояли две стеклянные камеры. В такой же камере жила сама Элен, когда была пленницей «Харон» до того, как стала Печатью.
– Нет! Пустите! Верните меня домой! Пожалуйста!
Один ученый отрезал:
– У тебя нет дома, Эвр. Считай это место – новым домом.
Девочка ревела. Она не сдавалась – продолжала тщетно сражаться за свободу. Но потом ее затолкали в стеклянную прозрачную камеру и заперли внутри.
– Нет! Нет!
Она подбежала к стеку и начала колотить стену кулаками.
– Отдыхай, Эвр, скоро мы начнем работу.
И с этими словами ученый и двое помощников покинули пределы лаборатории.
Взревев, Эрв испустила отчаянный визг, полный боли и отчаяния.
Она упала на колени и заплакала.
Элен увидела в другой стеклянной камере Гринштейна. Одетый в такой же белый халат, он сидел в инвалидном кресле и смотрел на Эвр.
– Как тебя зовут? – подал он голос.
Эвр только сейчас заметила его присутствие и вообще существование второй камеры.
Вытерев слезы, она подняла глаза.
– Эвристика, – прозвучал ответ, – сокращенно – Эвр. Для друзей.
– И много у тебя друзей? – поинтересовался Гринштейн.
Эвр ответила не сразу.
– Немного…
– Вот как? Хочешь я стану твоим новым другом? Будем с тобой… друзьями по несчастью?
Эвр горько усмехнулась.
– А как… как тебя зовут?
– Вилиамонт Гринштейн. Для друзей – просто Вили.
– Вили… мне нравится. Ты… правда хочешь дружить со мной?
– Конечно, Эвр. Я очень рад новому другу.
– И я.
Элен наблюдала за ними – как они смотрели друг на друга сквозь стекло и небольшое темное пространство между камерами.
А потом ее схватили за руку и развернули.
Перед ней стояла другая Эвр. Эвр – Призрак Перламутра. Эвр в розовом платье. И волосы ее растрепались, словно она пробежала километр.
– Хватит! – выкрикнула она.
В ее руках появился розовый зонтик.
– Убирайся из моей головы прочь!
Взмах.
И Эвр ударила Элен зонтиком по лицу.
Ее вытолкнуло в реальность.
Элен резко села в постели и часто задышала.
Все постельное белье опять промокло.
Она чувствовала, что задыхается. Но тут дверь открылась, и появился Скальд со стаканом воды, как по волшебству.
Как же он услышал?
– Элен, Элен, что с тобой?
Он сел рядом на край кровати и протянул ей стакан воды. Элен жадно осушила его.
– Скальд, у меня… получилось…
– Что именно?
– Попасть в коридор…
Скальд нахмурился.
– Что еще за коридор? О чем ты?
– Эвр. Она опять мучила меня. Но я смогла… каким-то образом я…
– Что ты сделала?
– Залезла к ней в голову…
Скальд удивленно вскинул брови.
– Ты точно в этом уверена, Элен?
– Да. Я видела ее прошлое: как ее привели в «Харон» и заперли в камере в одной лаборатории с Гринштейном. Там они и познакомились. Это была ее первая встреча с ним. Она любит его, Скальд. Или думает, что любит. Это не важно. Эвр очень сильно дорожит Гринштейном. Она зависит от него. Это можно использовать против них.
– Использовать?
– Скальд! Я научилась проникать в сознание Эвр. Теперь, конечно, она испугается залезать в мои сны, но мы… можем попробовать кое-что.
– Что же?
Элен понадобилось время, чтобы собраться с мыслями. Она сбросила с себя одеяло и села рядом со Скальдом, не в силах выносить касание постельного белья, пропитанного потом.
– Мы можем предложить Гринштейну ультиматум. Я могу в следующий раз во сне поговорить с Эвр и назначить встречу с ними. Переговоры. Я попробую держать Эвр в своей власти. Пока я буду в ее сознании – ее жизнь под угрозой. Помнишь, что сказала Айседора? Ее можно убить в ее же сознании. Сегодня мне удалось проникнуть туда. Если зайду еще глубже, то смогу угрожать ей. Контролировать ее. И даже убить. Гринштейн наверняка боится потерять последнего соратника. Он не захочет оставаться один. Мы можем манипулировать этим во время переговоров.
– Ты хочешь шантажировать Гринштейна жизнью Эвр и заставить их сдать позиции?
– Да!
Даже самой Элен этот план казался безумным. Она сама еще не была уверена, что сможет долго находиться в сознании Эвр. В этот раз ее быстро вытолкнули наружу. Но теперь она лучше знает, что нужно делать. Если дать Эвр отпор в ее подсознании, то можно задержаться там дольше и пройти еще глубже.
– Хочешь сказать, что научилась использовать оружие Эвр против нее самой?
– Похоже на то, Скальд. Я хочу помочь. Мы можем это использовать. Можем спасти Перламутр-Бич от Призраков. Тогда, быть может, война не потребуется. И никто не погибнет. Не станем никого подвергать опасности. Пусть уйдут. Предложим им сдаться.
– Думаешь, согласятся?
– Не знаю. Но их только двое. Возможно, они захотят остаться вместе. Живыми.
– Оставить их живыми?
– И избежать кровопролития. Мы можем попытаться все исправить. Переговоры – лучший вариант, Скальд. Прошу, подумай об этом.
Ответил он не сразу.
Элен знала, что Скальд намерен серьезно сражаться с Лигой. Скорее всего, он совершенно не думал о переговорах.
– Преимущество наконец в наших руках, Скальд. Мы отыскали оружие против них. Давай использовать его. Пришло время сражаться по-настоящему. Пора вернуть Перламутр-Бич нормальную жизнь.
Глава 16. Дар любви
Скальд остался рядом с Элен, когда она снова заснула.
Свет двух лун проникал через приоткрытое окно и падал на белую кожу Элен. Глазные яблоки под закрытыми веками начали вращаться. Они смотрели то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Ее грудь медленно поднималась и опускалась в такт дыханию: вдох, выдох.
Скальд чуть было протянул к ней руку, чтобы коснуться ее кожи. Он хотел положить ладонь поверх ее пальцев, но не решился – боялся разбудить. Сейчас Элен отправилась совершать важную миссию – договариваться о переговорах с Лигой Призраков.
Скальду оставалось лишь ждать, когда Элен проснется и все ему расскажет. Часы показывали три часа ночи. Скальд старался не уснуть, хотя в сон его клонило сильно. Он очень устал за время последних тренировок. И переживания из-за встречи с Натом серьезно помотали нервы.
Чем дольше Скальд думал о плане Элен, тем больше понимал, что она сама поступается со своими принципами с целью спасения жизней других. Элен и Айседора поклялись отомстить за смерть Елены Блейс – лично уничтожить Вилиамонта Гринштейна. Мать Айс стала для Элен за время пленения в «Хароне» лучшей подругой. И у нее есть все шансы расправиться с тем, кто убил ее.
Но она готова вступить в переговоры с Лигой, чтобы избежать масштабного кровопролития. Жителей города, обратившихся в рыбоедов, вряд ли удастся спасти. Но они еще могут спасти жителей Одда и Академии. Они могут не позволить Матео и Беатрис подвергать свои жизни опасности в сражении.
Шанс на переговоры – шанс избежать многих потерь. Как бы сильно они ни были готовы к битве, война – это война. Это риск. И угроза для жизни всех, кто участвует в сражении. Скальд готов избежать этого, если появится такая возможность.
Личные счеты у Скальда только с Верховной Матерью Мелисентой. Он никого не зовет вместе с ним идти на битву с ней. Скальд знает: Скверна уничтожит Скверну. И только он может одолеть ее и спасти Натаниэля.
Время шло, а Элен еще не просыпалась. Но Скальд стал замечать изменения на ее теле. Сначала выступил пот. На лбу, на шее, на руках. Дыхание Элен участилось. Скальд заметил подергивания мышц на лице. Элен морщилась и кривилась, словно боролась с мучительной болью.
А потом… Скальд заметил под рукавом ночнушки черное пятно.
«Что это?».
Он аккуратно сдвинул рукав вверх и увидел, как из раны начала сочиться черная смола.
– Где ты?
Она бродила среди зеркал и темноты.
– Выходи! Я знаю, что ты здесь! Тебе не спрятаться!
И во всех отражениях Элен видела лишь себя.
– Эвр!
Ее голос делался громче.
– Эвр, я хочу поговорить с тобой! Не прячься!
Она понимала, что во сне время течет не так, как в реальности. Это означало, что времени у нее немного.
– Эвр! Эвристика! У меня есть для вас с Гринштейном предложение. Выходи сейчас же!
Но Эвр не появлялась.
Элен внезапно поняла: Эвр уже внутри ее сознания. Это значит, что она может войти в коридор сознаний и тем самым связаться с Эвр сама.
Оставался лишь один вопрос: как?
– Эвр! Ты же знаешь, что я научилась переходить границу твоего подсознания. Если я захочу, то смогу забраться к тебе слишком глубоко и убить тебя изнутри! Мы обе знаем, о чем я говорю. Давай без глупостей. Я пришла с деловым предложением.
Конечно, Элен отчасти блефовала. Она пока не понимала принцип, по которому сможет проникнуть через коридор сознаний в мысли и воспоминания Эвр.
Ей оставалось верить в то, что Эвр ее слышит. И этим она воспользовалась:
– Уверена, что Гринштейну не понравится, когда он узнает, что ты отклонила наше предложение. Тебе же нужно завоевать его любовь? А любовь начинается с доверия. Хватит убегать, Эвр. Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило!
Элен полагала, что сумела надавить на больное место Эвр – на ее отношения с Гринштейном. Но Эвристика так и не появилась.
– Эвр! Эвр! Выходи же, подлая трусиха!
Элен остановилась, прекратив бесполезные метания среди зеркал. Она решила попытаться восстановить связь с подсознанием Эвр и открыть коридор.
«Придется искать ее самой» – решила Элен.
Она встала перед одним из зеркал и попыталась представить образ Эвр, смотрящий на нее с той стороны. Во снах все определяется силой мыслей.
Ей нужно лишь сосредоточиться. И подумать. Представить то, что она хочет. Вспомнить, как это случилось в прошлый раз.
– Берегись, Эвр, – прошептала Элен, – я найду тебя… несносная девчонка.
И в отражении появилась Эвристика.
Это была не настоящая Эвр и даже не ее проекция в подсознании Элен, а лишь фантазия самой Элен.
Эвр ничего не делала и ничего не говорила. Она стояла и спокойно смотрела через зеркало.
Элен подошла к ней, протянула руки.
И коридор открылся.
Она коснулась кончиками пальцев висков призрачной Эвристики и прошла в глубины подсознания настоящей Эвр.
Сон переменился: Элен оказалась в лаборатории «Харон». Она вернулась в то самое место, где Эвристику держали за стеклом. Гринштейн спал в камере напротив.
А Эвр, одетая в белую накидку, сидела на полу камеры, скрестив ноги. Ее серые волосы с угасшим золотистым блеском ниспадали неопрятными локонами на плечи. Под глазами виднелись обвисшие темные мешки. Губы – бледная, почти белая, полоска, сливающаяся с цветом кожи.
Костлявые тонкие ручки. И короткие пальчики, лежащие на острых коленках.
– Эвр…
Элен впервые увидела ее в таком изможденном состоянии.
– Зачем ты пришла? – Эвр подала голос.
И Элен поняла, что говорит не с воспоминанием, а с проекцией настоящей Эвр, заточенный в образ воспоминания.
– У нас есть к вам предложение.
Элен сделала шаг вперед.
– Говори, – ответила Эвр.
– Переговоры. Откройте портал. Пусть Скальд придет к вам, чтобы лично переговорить с Гринштейном.
– О чем же?
– О вашей капитуляции. Вы уйдете. Мы не станем на вас нападать. Вы даже сможете забрать с собой армию рыбоедов и уйти в другой мир. В какой захотите. Но оставьте наш мир в покое.
– Зачем вам это?
– Могут погибнуть люди. Тех, кого мы любим. Я не хочу подвергать никого опасности. Признаюсь тебе, Эвр, я всем сердцем жажду уничтожить Гринштейна лично. Поверь, если у меня появится такая возможность – я его убью. Я искромсаю его семиотиком на куски. Он убил Елену Блейс, мать Айседоры, и мою лучшую подругу из прошлого. Ты знаешь, о ком я говорю.
Эвр кивнула.
– И чем же вы собрались манипулировать во время переговоров? Зачем нам уходить?
– Из-за тебя.
Эвр вскинула брови.
– Меня?
– Я могу убить тебя, Эвр. Прямо сейчас. Я могу забраться к тебе так глубоко, что ты останешься беззащитной. И знай, что сейчас я в твоем подсознании. И я все контролирую.
– Нет, не контролируешь!
Эвр вскочила на ноги, подбежала к стеклу и ударила кулаком.
Раздался слабый глухой стук.
– Я здесь хозяйка! – прокричала Эвр, и на ее глазах проступили слезы. – Ты не можешь управлять мной! Я главная! Я!
Она несколько раз постучала кулаком по стеклу в попытке выбраться – ничего не вышло.
Эвр ужаснулась своему бессилию. Она попятилась назад, в страхе глядя на Элен.
– Невозможно… откуда в тебе столько силы?
– Я надеюсь, что Гринштейн дорожит тобой. Давай проверим его любовь к тебе? Если он пойдет на уступки и сдаст город, чтобы спасти тебе жизнь, то, значит, он дорожит тобой. И он любит тебя. И ты наконец узнаешь это.
Эвр помотала головой.
– Нет!
Она набросилась на стекло с кулаками и принялась отчаянно его колотить. Ничего не вышло
– А если Вилиамонт не согласится. И если захочет идти до конца – развязать страшную бойню, наплевав на твою жизнь, которая отныне в моих руках, – то это говорит только об одном: он не дорожит тобой. И не любит тебя, Эвр.
– Подлая сука! – прозвучал ответ. – Выпусти меня! Выпусти меня, и я покажу тебе, на что способна! Как смеешь ты держать меня в плену моего же подсознания? Тварь!
Элен не думала сдаваться. Она готова пойти до конца, чтобы переговоры все же состоялись.
– Решайся, Эвр. Ты же можешь остаться во сне и передать мое предложение Гринштейну?
Эвр удивленно уставилась на нее.
– Значит, можешь. Давай же, сделай это. У тебя есть шанс наконец проверить его чувства. Зачем тебе эта война? Тебе ведь не нужна власть, так? Тебе нужен только он…
Элен заметила, как взгляд Эвр упал на спящего Гринштейна, запертого в камере напротив.
– И ты все сделаешь, чтобы быть с ним. Но зачем сражаться за чувства того, кто тобой даже не дорожит? Будь смелой, Эвр. Сделай это ради себя самой. Ты всегда сможешь уйти.
– Ты… отпустишь меня?
– Если он не пойдет на уступки и решит сражаться – да. Ты сможешь уйти. Я не стану тебя мучать. Но чтобы он согласился, он должен понять, что ты в опасности. Ты у меня на крючке. Понимаешь меня?
Эвр наконец серьезно задумалась над ее предложением. Она отошла от стекла и начала мерить камеру шагами.
– Ты приняла решение?
Эвр остановилась в центре камеры и повернула голову к Элен.
– Я все пытаюсь понять… как у тебя это получилось.
– Получилось?
– Ты не просто смогла пробраться в мое подсознание через коридор, ты все еще здесь. Ты смогла удержать себя внутри меня. Я выталкиваю тебя. Постоянно. Но ты не поддаешься. Почему?
Элен и сама не знала, откуда в ней столько силы появилось. Почему ей так легко удается контролировать ситуацию?
– И я поняла… – произнесла Эвр.
– Поняла?
Та улыбнулась.
– Поговорим об этом, когда я сообщу Гринштейну о переговорах. Подожди секунду.
Эвр села на пол, скрестив ноги, и закрыла глаза.
Ее голова слегка отклонилась назад.
Элен озадачилась: «Что она поняла? Почему я ничего не могу понять?».
Но больше ждать не пришлось – Эвр открыла глаза и дала ответ:
– Он согласен.
«Получилось!».
Элен сдавленно выдохнула. Ей удалось.
– Где портал?
– В Колодце на Пляже. И он временный. Пусть Скальд поспешит. Потом он вернется на Пляж, а портал закроется, чтобы вы не смогли добраться до нас вновь.
– Как мне сообщить об этом Скальду и не выбраться из сна?
Эвр пожала плечами.
– Придумай что-нибудь. Ты же теперь такая сильная.
– Какая же ты вредная! Ладно, без тебя справлюсь.
Эвр довольно хмыкнула.
Элен закрыла глаза и сосредоточилась на внутренних ощущениях. Ее задача – повторить трюк, великолепно исполненный Эвр минутой раньше. Ей нужно проснуться во сне и сообщить обо всем Скальду, а потом вернуться в подсознание к Эвр через сон.
Главное – не потерять контроль. Эвр должна оставаться в ее власти.
Элен представила себе Скальда, сидящего на краю кровати. Она представила, как просыпается и сообщает ему об удаче – согласии на переговоры.
Она представляла себе это снова и снова… пока не проснулась.
Открыв глаза, она ощутила теплую влагу, окутывающую все ее тело. Скальд, Матео и Беатрис столпились над ней.
«Что происходит?».
Элен подняла руку – она вся перемазана в черной смоле.
– Ах! Что со мной?
Испугавшись, Элен взглянула вниз, на грудь, на тело, на ноги.
Из-под одежды вытекала Скверна и растекалась от нее по всей постели, стекая на пол.
– Скальд! Скальд!
Он коснулся ее щеки.
– Элен, ты как? Что случилось?
– Скальд… что со мной? Что это?
Матео и Беатрис беспомощно и испуганно стояли в стороне.
– Не знаю, Элен. Не знаю. Но успокойся. Постарайся успокоится.
– Это… это Скверна?
Скальд сдавленно произнес:
– Да…
– Как это возможно? Откуда она? Что со мной случилось?
– Не знаю, Элен. Я у меня нет ответов. Скверна вытекает из твоих вскрывшихся рубцов, оставленных после ранения в битве с Алойшем.
– Но они же… по всему телу!
– Знаю, знаю. Но пока что я ничего не могу с этим сделать. Тебе удалось что-нибудь выяснить?
Элен снова сосредоточилась на деле, отбросив переживания о Скверне в сторону.
– Они согласны. Скальд, портал в Колодце. Он отведет тебя к Гринштейну. Эвр под моим контролем, и мне нужно немедленно вернуться в ее подсознание. Так я смогу удерживать ее, пока ты будешь говорить с Вилиамонтом. Проси их уйти в другой мир. Пусть капитулируют. Пусть сдадут город, иначе я расплющу Эвр! Понял меня?
– Да, да… кажется, понял. Я сделаю все возможное.
– Портал будет открыт недолго. Скоро он закроется. Поторопись, Скальд. Беги, беги же…
Но он не мог отойти ни на шаг от нее.
– А как же…
– Потом! Скальд, все потом! Я не знаю, что это значит, как и ты. Но мне нужно немедленно вернуться, пока я не потеряла контроль над Эвр. Иначе все пропадет! Прошу, беги скорее!
Он понимающе кивнул.
– Матео, Беа, присмотрите за Элен. Я отправляюсь на переговоры с Гринштейном.
– Ага, да… – только и успел произнести Матео.
Скальд провел ладонью по волосам Элен и пулей вылетел из комнаты.
