Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны
– Что вы пытаетесь мне сказать?
– Ты должен найти в себе источник силы. Беа. Ты ведь любишь ее?
Матео тут же залился краской и сжался. Он даже отодвинулся в сторону от Скальда.
– Не думаю, что сейчас самое время говорить об этом.
– Ох, Матео, ты не прав! Сейчас самое время говорить об этом. Прошу, давай поговорим. Так что же ты? Любишь ее, так?
– Ничего от вас не скроешь! Это так сильно заметно?
– Со стороны, очень даже заметно.
– Вы хотите сказать, что моя любовь к ней должна давать мне сил?
– Именно так, Матео. Твои чувства. Твои мысли. Вот там твоя сила. В любви. Понимаешь? Если ты, правда, любишь ее, то силы появятся. И ты не будешь думать об усталости. О дыхании. О выносливости. Тобой будет двигать нечто иное. Более сильное. То, чему плевать на то, как ты выглядишь. То, чему плевать на твою подготовку. Когда ты будешь осознавать, что ей угрожает опасность – любви будет плевать на тебя, Матео. Ты будешь думать о ней и о том, как ее защитить.
– Почему же я не справился в тот раз?
– Опасность угрожала не тебе. А ей. Подумай, Матео. Разве, ее тогда не ранили?
– Рыбоед… впечатал ее в стенку.
– И что она сделала?
– Беа встала. Взяла меч. И убила его.
Матео посмотрел Скальду прямо в глаза.
– Она спасла мне жизнь.
– И откуда у нее столько сил, как ты думаешь?
Ответ не требовался. Матео все понял. Его лицо прояснилось.
– То-то и оно, Матео. Так что выкинь весь этот бред из головы. И пусть любовь даст тебе сил, чтобы сражаться и защищать тех, кого любишь.
– Спасибо, доктор Серпентес! Спасибо! Теперь… я все понял. Да, мне стало намного легче.
– И я рад. Ты как? Отдышался?
– Вполне. Давайте узнаем, что там наверху.
Дружно обменявшись улыбками и объятиями, они продолжили путь наверх. Лестница казалась бесконечной. Скальду почудилось, будто Маяк внутри гораздо выше, чем снаружи.
Сколько оборотов они уже прошли? Пять? Семь? Десять?
И в какой-то момент Скальд наткнулся на дверь. Она должна была вести к фонарю. Здесь винтовая лестница заканчивалась.
«Неужели, Маяк пуст? И я ошибся… все это время… Мне просто казалось, что он светится! Это были глюки? Если сейчас за той дверью мы найдем погасший фонарь и больше ничего… Где же он? Где же Нат? Где она его прячет?».
Скальду хотелось открыть эту дверь как можно скорее, но его сковывал страх неудачи. Страх провала всей затеи с Маяком.
Но дверь нужно открыть.
Разорвать завесу тайны раз и навсегда.
– Давайте, Скальд. Открывайте.
Матео поддерживал его. Он был рядом. И сейчас этот юноша, полный сил, давал свои силы Скальду.
Ощутив уверенность в себе, Скальд наконец открыл деревянную дверь.
И застыл.
Комната. Человеческий запах. Кресло. Стол. Стулья. Зеркало. Шкаф с книгами. Маленькая кухня. Диван. Ковер. Лампочки под потолком.
– Скальд, – прозвучал голос Матео.
Но он провалился в свои мысли.
«Запах… я его помню… запах Мелисенты… запах Натаниэля».
– Скальд!
«Все это время он был здесь, на Маяке. Я был прав. И фонарь наверху работает. Нат дал мне подсказку».
– Скальд!
«А вот и книги, которые он читает. А вот и его кровать. Стол, за которым он ест. Зеркало, в которое он смотрится. В которое смотрится и она тоже».
– Скальд, вы как?
«Маленькая комнатка. Маленькая квартирка. Это их дом. Все это время они жили здесь. Он рос здесь. Она держала его здесь, на забытом духами острове, на вершине слепой башни».
– Скальд! Скальд!
Матео толкнул Скальда в плечо, и тот вынырнул из своих мыслей.
– Прости меня.
– Вы чего?
– Это то место. Здесь жил Нат вместе с ней.
Скальд прошел вперед, осматривая комнату. Он зажег свет – теплый, золотистый. Лампочки, висящие на проводах, загорелись.
Скальд подошел к зеркалу. Оно оказалось дверцей шкафчика. Открыв его, Скальд обнаружил на полках банки с червями.
– Какой кошмар! – заметил это Матео.
Скальд прошел к книжным стеллажам.
– Морские приключение. Книги, про которые Нат мне рассказывал.
В раковине лежали две немытые тарелки, две вилки и две чашки. Маленький столик, застелен клеенчатой скатертью. На диване валялись подушки и игрушечные кораблики. В ящиках рабочего стола он нашел ворох бумаг – рисунки.
Маяк. Маяк. Маяк.
Море. Море. Море.
Рыбы. Акулы. Академия Марии Селесты.
Перламутр-Бич: вид с моря. Город, высокие дома.
Закат над морем. Рассвет над морем. Корабли в море.
Пираты. Сундуки с сокровищами. Острова с пальмами.
Мелисента…
Скальд замер над рисунком с изображением Верховной Матери. Пускай нарисован он был нелепо и неуклюже – он заметил Скверну, стекающую с рук Мелисенты.
Скальд перебирал рисунки Ната, а потом наткнулся на странное изображение – какой-то странный лес. Или не лес вовсе? Лианы. Черные нити во все стороны. И что-то висит между двумя столпами. Что-то, напоминающее человеческий силуэт. С лиан и деревьев стекала жидкость. И внизу все было залито водой. Все вокруг искрилось. И странная человеческая фигура, будто в коконе, висела высоко, в центре.
– Аллеи Скверны…
– Скальд! Смотрите!
Он обернулся: Матео указывал пальцем на темную щель в пространстве. Она висела прямо в воздухе рядом с диваном.
– Что это? – спросил Матео.
Скальд отложил рисунки и подошел к Матео.
– Не подходи. Это портал.
– Портал?
– Откуда он здесь?
– Не знаю. Возможно, Мелисента его открыла.
– Но где они все? Где ваш сын? Где Энтони? Где Верховная Матерь?
«Хотел бы и я знать ответы на эти вопросы».
– Вы можете пройти через него? – поинтересовался Матео.
– Хороший вопрос.
Скальд осторожно протянул руку к щели, и кончик указательного пальца прошел в нее и исчез.
– Что там? – не выдержал Матео.
– Там холодно, – ответил Скальд.
Он вытащил палец.
– Что будете делать, Скальд?
Другого пути быть не могло.
– Мне нужно посмотреть, куда он ведет.
– Я с ва…
– Нет!
Ответ был слишком быстрый и громкий. В комнате повисла звенящая тишина.
– Прости, Матео, но тебе со мной нельзя. Это может быть опасно. Если на той стороне будет Мелисента или еще хуже – Аллеи Скверны… я не смогу спасти тебя. Матео, останься здесь и дождись меня. Я надеюсь, что смогу вернуться в это же место. Это не всегда работает, но другого варианта у нас нет. Я зашел слишком далеко. Если меня не будет слишком долго, то возвращайся на «Аурелию» и плыви назад. Кто-то должен присмотреть за клиникой. А я справлюсь.
– Нет, Скальд, даже думайте! Я дождусь вас! Обещаю!
Скальд одобряюще похлопал его по плечу.
– Я постараюсь не задерживаться. Пока будешь здесь, изучи это место. Возможно, что-то найдешь.
– Хорошо.
– А если они появятся…
Скальд не знал, что сказать.
«Бежать может быть поздно».
– Не задерживайся здесь, ладно? Это очень опасно. Прости, что оставляю тебя вот так, Матео…
– Ничего, Скальд. Я все понимаю. Идите и найдите ответы. А я справлюсь сам.
– Хорошо, Матео. Ты все понял. Удачи.
– И тебе.
«Тебе… он впервые перешел на «ты»».
И Скальд просунул руку в щель между миров. Потом ногу. Часть тела. И голову. А потом и остальное тело перенеслось в иное измерение.
Глава 21. Город-призрак
Скальд провалился под воду.
Вода оказалась пресной и холодной. После перемещения ноги с трудом держали тело. Так бывало почти всегда, когда перемещаешься из одного мира в другой. Просто человеческое тело никогда не готово к подобным путешествиям.
Скальд упал ничком, когда миновал границу между измерениями. Он поспешил высунуть голову из воды и глотнуть холодный воздух. Скальд уперся руками о гладкую ровную поверхность, стелившуюся под водой. Вода была прозрачной, но поверхности видно не было. Пальцы словно касались толщи воды и упирались в нее.
Скальд поднялся на ноги и осмотрелся – туман. Он окружал его со всех сторон. И дальше, чем на двадцать метров вперед, ничего не было видно.
Деревянные домишки. Узкие улочки. Низкие заборчики. И цветочные горшки на подоконниках. Вся земля под ногами – вода. Нет здесь каменных дорожек или зеленых газонов на участках. Все затоплено и затянуто иссиня-серой дымкой.
«Где это я?».
И в его голове возник голос Мэтью Симонса: «Люди вторглись в эти края и построили поселение. Уж и не помню я, как оно раньше называлось».
– Перламутр-Бич…
И мир задрожал.
Дома вокруг стали призрачными. Они быстро мелькали – исчезали и появлялись снова. И между их исчезновением и появлением возникал тот город, который Скальд знал – с высокими домами, длинными широкими трассами, пешеходными переходами, светофорами, парками и скверами.
Деревня и современный город мелькали, сменяя друг друга. Старое поселение и новый город.
И в какой-то момент исчезло все.
Перед Скальдом возникла ровная водяная бесконечная гладь, тянущаяся во все стороны до самого горизонта. А небо над головой блестело серым.
Лишь вода и туман.
Появились пингвины.
Собираясь мелкими кучками, они заполонили все пространство вокруг.
И голос Мэтью Симонса из воспоминаний продолжил: «До меня горящий Маяк видали только пингвины. Они – самые древние жители этой земли».
Пингвины гуляли по воде, перекачиваясь на своих лапках. Они о чем-то общались на своем языке. Играли с детишками. И жили мирной жизнью.
А потом появился Маяк.
Черная каменная башня выросла из воды, и пингвины стали исчезать. Они быстро блекли и растворялись в воздухе.
Вокруг снова замелькало древнее поселение.
И голос Мэтью говорил: «Но пингвины помнят… помнят тот город, что был раньше здесь. Мелкий такой. Деревенька, я бы сказал. Ее часто затапливало, знаете? Море нередко выходило за берега, и древний Перламутр-Бич погружался в морскую пучину… это сближало людей с водой».
Деревянные домики, затопленные водой и заволоченные туманом.
И вдали, далеко за водной гладью, виднелся шпиль – Маяк.
Пингвины исчезли из виду. Туман кружился среди улочек, струясь над тропинками и дорожками.
Все пришло в движение.
И домишки замелькали: словно кто-то выключал и включал их, как свет в комнате.
Вместо них появились высотки. Светофоры, машины, рекламные щиты.
Голос Мэтью добавил: «Шли годы. И деревенька превратилась в большой город – Перламутр-Бич».
И Скальд видел это все своими глазами. Этапы жизни земли, на которой воздвигли Перламутр-Бич.
Он оставался стоять на месте. Он мог лишь оглядываться, смотреть по сторонам и наблюдать за изменением реальности вокруг.
И тот Перламутр-Бич, который он знал, застыл во времени. Прекратились мелькания. Туман перестал плавать по городу.
Скальд оказался в пустом затопленном городе, покрытым туманом.
– Что происходит?
Скальд двинулся вперед. Он шел по знакомым местам. Миновал знакомые кафе, магазины, парки, улицы, скверы, кварталы, переулки, площади. Вот только все пустовало. Словно все в городе вымерли и оставили его.
Забытое духами место.
Скальд шел по дороге, заставленной пустыми машинами. И вокруг стояла непривычная тишина. Он слышал лишь плеск воды под ногами от шагов. Остальной мир словно выключил звук.
И тишина давила на него. Она угнетала. Она становилась тяжелой. Мучительной. И даже пугающей.
Скальд исследовал город-призрак.
Вот и кладбище. Земли здесь нет. Надгробия торчат из воды.
Как и деревья.
Вот его клиника. Он подергал дверную ручку – заперто.
И Скальд направился по знакомому пути на Пляж.
Туман по мере приближения к Пляжу рассеивался. Или же глаз Скальд привык к бесконечной дымке. Она больше не мешала. За время блужданий он успел привык к туману.
Скальд научился смотреть сквозь него.
Он вышел за черту города. Здесь должен был начинаться Пляж, а за ним – Сапфировое море. Но вода стелилась перед ним бесконечной гладью. И не видно было границы между Пляжем и морем – все едино.
Город-призрак остался позади.
«Почему на Маяке портал ведет именно в это место? Зачем он ей? Здесь ничего нет».
Пустой мир.
Туманное измерение, оставленное всеми и вся.
Скальд продолжил путь в пустоту. Он шел по воде, отдаляясь от города все дальше и дальше. И путь ему казался бесконечно долгим.
Он видел впереди лишь Маяк, растущий из воды.
«Возможно, там будет портал, который вернет меня назад».
Острова с хижиной смотрителя в этом мире не существовало. Был лишь Маяк – только «слепая» башня.
Перламутр-Бич исчез за стеной тумана. Скальд его уже не видел. Он шел по водной глади, не боясь провалиться. Но тишина и одиночество начинали пугать. Ему хотелось как можно скорее выбраться из этого место и вернуться к Матео.
«Я не могу терять время понапрасну».
Скальд не мог сказать, сколько у него занял путь до Маяка. В этом мире время совершенно не ощущалось.
«Наверное, здесь его и не существует».
Стоило Скальду приблизиться к Маяку, как он увидел свет, скользящий за стеной каменной башни.
Ослепительно белый и густой, он выползал из-за стены ему навстречу. Скальд остановился. Он не решался идти навстречу свету.
И потом свет принял форму. Это было животное.
Олень.
Блестящий, сотканный из белого света, сверкающий олень медленно подошел к Скальду. И от его шагов не растекались по воде кольца. Он плыл над водой.
– Кто ты? – спросил Скальд.
– Разве это имеет какое-то значение? – ответил олень человеческим голосом.
– Не знаю. Что это за место?
– Я полагаю, ты и сам знаешь ответ.
«Ответ? Знаю его? Нет, не знаю! Что он хочет от меня?».
Олень ничего не говорил. Он словно ждал, когда Скальд сам все скажет.
«Я должен догадаться».
И Скальд принялся думать о том, что он видел: первое поселение сменилось современным городом. Это Перламутр-Бич. Он увидел пингвинов, которые жили здесь еще до строительства поселения и появления людей на этой земле.
Все затоплено водой и затянуто туманом.
И белый светящий олень…
«Где я уже сталкивался с ним… белый олень… белый олень… когда это было? Почему этот образ кажется мне таким знакомым? Почему я помню это? Что я вообще помню об этом?».
И озарение возникло само.
«Белый олень… сияние… семиотики…».
– Ты забрал годы жизни у Камы и создал мечи-семиотики?
Олень кивнул.
«Этот тот самый олень, с которым столкнулась Кама, когда прошла через Проход! Но я же не проходил через Проход… почему я здесь? Почему олень здесь? И кто он такой?».
– Каму убили.
– Мне это известно, – ответил олень, – ее судьба была предначертана с самого начала.
– Она знала это?
Олень кивнул.
– И почему согласилась?
– Потому что знала, что ее жертва спасет не одну жизнь.
– И была права… без семиотиков мы бы не справились. И ее крапивные рубашки… она вырастила семена, которые ты ей дал. У нее все получилось.
– Она выполнила свое предназначение. Закончив миссию, она смогла уйти.
– И где же она сейчас? Куда она ушла?
– Мы встретились вновь. И она пошла за мной.
– За тобой?
– Я забираю всех.
– Всех?..
– Рано или поздно я встречу каждого. И мы отправимся вместе в долгий путь.
«В долгий путь…».
– Почему я вижу тебя сейчас? Почему ты здесь?
– Ты на границе. Я ее охраняю.
– Ты проводник? Как… как Харон из легенд?
– Забавно, что ты его вспомнил.
«И правда, забавно…».
– Ты знаешь будущее?
– Но не могу его открывать.
– И ты видишь все, что происходит сейчас?
– И храню это в секрете.
– Значит, тебе даны знания прошлого?
– И их я могу показать.
– Показать?
Олень кивнул.
Внутри Скальда появилось напряжение. Он тщетно пытался осмыслить то, что происходило с ним. Он столкнулся с существом, которое видел каждый после смерти. И после встречи с ним выжила лишь Кама.
И он тоже надеялся выжить.
«Граница… между жизнью… и смертью… два мира, два измерения… как это возможно?».
«Сияние этого оленя может закрывать порталы. Именно из его света сотканы семиотики. Но что же такое Скверна?».
– Тебе известно о Скверне?
Олень кивнул.
– Ты знаешь, откуда она появилась?
– Мне это известно.
– И ты можешь… показать мне?..
– Хочешь отправиться в путь? В коридор прошлого?
– Да, если я смогу вернуться назад.
– Сможешь.
– И ты мне покажешь? Ты покажешь, откуда возникла Скверна?
– Прошлое угасает. Оно живо лишь в сознании тех, кто его помнит. Как такого прошлого не существует. И будущего тоже.
– Но ты же знаешь будущее? Разве нет? Значит, оно существует!
– Лишь призрачно. Отголосками. Как и прошлое. На деле существует лишь настоящее.
– И ты можешь показать мне отголоски прошлого?
– Я могу показать то, что помнят живые. И не могу показать то, что они хотят забыть.
– Хотят забыть?
– Прошлое – коридор, в который мало кто любит возвращаться. Но воспоминания живы. И они строят этот коридор. Я могу провести тебя по нему. И вернуть назад.
– Бесплатно? У Камы ты забрал годы жизни и зрение!
– Твоя плата ожидает тебя в будущем.
«Плата… в будущем… что-то мне это совсем не нравится!».
– И ее нельзя избежать? Этой платы?
– Ты же хочешь путешествовать, не так ли?
– Мне нужно знать, откуда взялась Скверна. Нужно понять, как это началось. Что случилось в день взрыва. Как Мелисенте… это удалось…
Олень сделал еще один шаг вперед и наклонил голову к Скальду.
– Коснись моих рогов, и я покажу то, что можно показать.
Рука Скальда потянулась к рогам. На полпути она замерла. Страх поселился в душе Скальда, но он смог быстро его преодолеть.
«Это нужно сделать», – сказал он себе.
И сжал в руке сияющий рог.
Олень стал светится еще ярче. Так ослепительно, что Скальду пришлось зажмурится. И тьма в глазах наполнилась желтым светом. А потом сменилась красным.
И все вокруг растворилось.
Глава 22. Новый главнокомандующий
– Верховная Матерь Мелисента…
Вилиамонт Гринштейн поклонился, упираясь о трость. Он стоял в полный рост, но инвалидное кресло оставалось рядом с ним.
– Несущий Погибель, рад новой встречи с вами.
Мелисента и Каратель появились перед ним внезапно. Пламя в камине заполыхало со страшной силой, и двое прошли через портал в его измерение – логово Лиги Призраков.
Теперь уже одного Призрака. Последнего Призрака Перламутра.
– Гринштейн, – сорвалось с губ Верховной Матери.
Она посмотрела на Вилиамонта, с трудом стоявшего на ногах. Мелисента прошла вперед и оставила две банки с червями на стеклянном столике.
– Что у тебя тут…
И ее взгляд замер на фигуре, висящей над полом у самого окна. Руки и ноги Эвр свободно болтались. Голова опущена на бок. Глаза смотрели на Перламутр-Бич.
– Что с Эвристикой?
Гринштейн даже не оглянулся. Он поджал губы и замычал, не в силах произнести ни слово.
– Она мертва?
Он все еще не мог дать ответ.
– Говори, Гринштейн! Я же вижу, что она сдохла! Почему ее труп все еще здесь? Как это случилось?
Гринштейн смиренно опустил голову. И ничего не говорил.
Мелисента протянула руку пол направлению к Эвр. С пальцев сорвались тонкие нити Скверны. Ленты обвили парящее безвольное тело Эвр и развернули ее лицом к Мелисенте.
Она увидела бледное лицо. Пустые мертвые глаза. И засохшую струйку крови на подбородке.
– Кто это сделал?
– Верховная Матерь…
– Кто. Это. Сделал. Отвечай!
Ее голос прогремел так, что сотряс алые шторы.
– Его подружка…
– Подружка?
– Одна из Печатей. Последняя Печать.
– Элеонора? Ты о ней говоришь?
Гринштейн поднял глаза за Мелисенту и кивнул.
– Элеонора ван Касл… как ей удалось проникнуть в ее подсознание? Как она прошла через коридор?
Гринштейн отнекивался, как ученик, не выучивший урок. Он не мог выдавить из себя всю правду.
– Откуда у нее сила? Гринштейн! Говори сейчас же!
– Скверна… – вырвалось у него.
И Верховная Матерь застыла с приоткрытым ртом.
– Что… что ты сейчас сказал?
Вилиамонт, помявшись, добавил:
– Она тоже владеет Скверной, Верховная Матерь…
– Значит, она… и Скальд…
Голос Мелисенты оборвался.
И раздался смех.
Гринштейн удивленно посмотрел на Верховную Матерь, заливавшуюся бурным хохотом. Он даже переглянулся с Карателем, не в силах разуметь, что ее так рассмешило.
Ослабев от смеха и потеряв силы стоять на ногах, Мелисента прошла к бархатному креслу и уселась в него.
Она положила ногу на ногу, а руки расслабила на подлокотниках. И засмеялась еще громче и сильнее. Смех начинал ее душить. Из глаз даже брызнули слезы.
Каратель и Гринштейн, объединенные неловким чувством, наблюдали за происходящим.
Смех Мелисенты стал истеричным. Нервным. Нездоровым.
– Влюбилась, – прозвучало сквозь хохот.
И потом добавила:
– Вот дуреха…
Мелисента прекратила смеяться и поспешила восстановить спокойное дыхание.
– А теперь рассказывай мне все, Гринштейн. Скальд был здесь, не так ли? Я угадала?
– Да, Верховная Матерь… он приходил.
– Чего хотел?
– Перемирия.
– Мира? Сукин сын!
Раздался стук кулака.
И тело Эвр тут же рухнуло на пол – послышался глухой хлопок и треск разбитых костей.
Гринштейн с ужасом обернулся, а Мелисента даже не посмотрела в сторону упавшего трупа.
– Ты же не пошел на сделку? Эвр же мертва. Так ведь?
– Конечно, Верховная Матерь. Я отклонил их предложение. И это значит, что битва вот-вот начнется. Я уже собираю войско рыбоедов.
– Вот как, – Мелисента выгнула бровь.
Гринштейн прошел к столику и взял в руки одну баночку, наполненную червями. Он внимательно пронаблюдал, как они кучкой копошатся.
– Благодарю вас за поддержку, Верховная Матерь. Она мне сейчас необходима. Я использую этих червей, чтобы обратить в рыбоедов всех жителей этого жалкого городишки. Всех до единого. Каждого. До самого последнего рыбака…
Мелисента вяло покачала ногой, а потом принялась без интереса рассматривать черные ногти на руке.
– И как же ты собираешься вести свою великую армию? Твоя армада пойдет за тобой?
– Рыбоеды мне верны…
– Я сказала «пойдет». Как ты собираешься идти, Гринштейн? И как сражаться, если с трудом стоишь на ногах? Далеко собрался топать?
Гринштейн залился алой краской.
– Госпожа…
Мелисента встала с кресла.
– Твоей орде нужен новый главнокомандующий. Тот, кто сможешь повести их за собой. Тот, кто сможет сражаться лучше всех. Тот, кто обеспечит тебе победу. А я желаю тебе удачи, Гринштейн. Луны вот-вот столкнутся. Твоя задача – не дать им добраться до Аллей Скверны. Ты меня понял?
– Госпожа…
– Ты меня понял?
– Да, Верховная Матерь…
– Натаниэль уже ждет меня там. Все готово. Мне остается лишь дождаться нужного часа, который вот-вот настанет. Сколько лет я ждала, Гринштейн?
– Я…
– Сколько-сколько?
– Не могу… сказать…
Мелисента устало вздохнула.
– Тридцать лет прошло, Гринштейн. Я ждала достаточно долго?
– Да, Верховная Матерь. Очень долго.
– И вот-вот наступит день Великого Столкновения. Я не могу его упустить. Никак не могу, правда, Гринштейн?
– Разумеется, госпожа.
– Будь добр, Вилиамонт. Задержи их. Скальд и Элен ни за что не должны добраться до меня. Ты понял?
– Да, госпожа.
– Отлично.
Мелисента прошла к столику и взяла банку с синими червями. Открыла ее.
– И кто же поведет мою армию?
Мелисента, пожав плечами, дала ответ:
– Скажем, Каратель. Он вполне способен на это, ты не считаешь?
Она обернулась к Несущему Погибель.
– Каратель.
– Слушаюсь госпожа.
– Ты назначаешься новым главнокомандующим армии рыбоедов. Будешь теперь служить Гринштейну. Понял?
– Да, госпожа.
– А как же вы? – вмешался Гринштейн.
– Каратель мне больше ни к чему. Дальше я вполне могу справится сама. И Натаниэль вот-вот исполнит свое предназначение. То, для чего он был рожден. Сейчас я не вижу никакой угрозы, кроме Скальда. А тебе его никогда не победить. В нем Скверна. И Скверну изгонит лишь другая Скверна.
– Так дайте мне ее!
Мелисента хмыкнула.
– Разбежался. Дайте мне Скверну! Я хочу быть сильнее! Я хочу ходить!
Мелисента сделала несколько шагов к дрожащему Гринштейну.
– Хочешь ходить? Будешь ходить.
Она достала из банки одного червя. Из подушечек пальцев просочилась смолистая субстанция – Скверна – и обмазала живого скользкого слизня.
– Отрой-ка ротик…
Гринштейн подчинился.
– Вот так…
И Мелисента положила червя, смазанного Скверной, на язык Гринштейну, а потом вытерла кончик пальца о его нижнюю губу.
– Глотай.
Вилиамонт закрыл рот и проглотил червя.
– Как себя чувствуешь?
Мелисента забрала трость у него из рук.
Гринштейн посмотрел на свои ноги. И сделал шаг. Еще шаг. И еще один шаг.
– Не болит?
Он поднял глаза на Верховную Матерь.
– Больше нет…
– Я всегда держу данное мною слово, Гринштейн. Помни об этом. Ты же мой мальчик…
Нижняя челюсть Гринштейна задрожала. Он протянул к Мелисенте трясущиеся пальца, а потом рухнул перед ней на колени. И склонил голову, целуя подол платья.
– Госпожа… благодарю вас! Госпожа! Как же вы милосердны к детям своим! Мамочка… моя мамочка… я тебя так люблю…
– Хватит врать, Вили. Мы оба знаем, что ты меня не любишь.
– Мамочка… как вы можете так говорить?
– Любил бы по-настоящему, давно бы начал ходить сам, а не вымаливал капли Скверны и не высасывал бы их из моих пальцев…
– Паразит… какой же я паразит! Мамочка, прости… прости меня!
– Паразит, ты и есть паразит, Гринштейн. А теперь возьми себя в руки и дай отпор силам океана. Пришло твое время отстоять город и власть, которые ты обрел благодаря мне. Где бы ты был, если бы не я, Гринштейн?
– Я бы умер… лежал бы в канаве… меня бы забили палками… в грязи… я был бы грязью! Грязью! Жалкой дрянной грязью!
Вилиамонт поднял голову и посмотрел не Мелисенту, заливаясь слезами.
– Вы спасли меня… вы подарили мне другую жизнь, мамочка… я так вам благодарен, моя госпожа… моя мамочка… как же я вас люблю… я не хочу быть грязью… не хочу возвращаться туда… там страшно, мамочка… мне так страшно…
– Ну, хватит!
Она дернула за платье, вырвав его из рук Гринштейна.
– Жалкое зрелище…
Вилиамонт остался сидеть перед ней на коленях и не поднимал головы.
– Эвр… она любила меня…
Он смотрел на труп маленькой девочки.
– А я не мог дать ей свою любовь…
– Ты не умеешь любить, Гринштейн. И это не любовь. Настоящая любовь – это любовь матери к своему ребенку.
– Значит… вы меня любите? Мамочка! Вы любите своего сыночка? Вы любите своего старичка?
Но она не ответила. Мелисента оставила банку с червями на столе и направилась к камину.
– Приступайте немедленно к войне, Вилиамонт Гринштейн. Я буду ждать результатов. Ничего, кроме победы, не принимается. Уничтожьте их всех. Убейте всех до единого. Мне никто не нужен. Все, кто нужен мне, сейчас ждут меня в Аллеях Скверны. Каратель, я на тебя рассчитываю. Не подведи. Веди армию рыбоедов за собой и во всем слушайся Гринштейна.
– Слушаюсь, госпожа.
– Если встретишь своих давних друзей – помни, что они тебе не друзья. Убей их без колебаний.
– Да, госпожа.
Мелисента развернулась перед самым камином. Она поочередно посмотрела сначала на Карателя, сжимавшего оскверненные семиотики, потом на Гринштейна, сидящего на коленях и заливающегося слезами. А потом на труп Эвр, вокруг которой кружились нити Скверны.
– Нельзя ее так оставлять.
Гринштейн, услышав эти слова, тут же повернул голову к трупу Эвр.
Раздался щелчок пальцев.
И маленький труп охватило черное пламя.
Когда Гринштейн закончил смотреть на тлеющие угли, оставшиеся от тела Эвр, и повернулся к камину, Верховной Матери уже не было.
Я с замиранием сердца стояла на возвышении перед своим народом, готовым пойти на войну.
Время пришло, и скоро нам всем предстоит покинуть глубины и подняться на поверхность. Я наконец окажусь на суше после стольких дней пребывания под водой. Вдохну воздух. Увижу родной Перламутр-Бич.
И отвоюю его.
Но главная моя цель – Гринштейн.
Последний из Призраков Перламутра.
Убийца моей матери.
Он мой.
Передо мной собралась вся моя армия. Весь зал заполняли вооруженные солдаты – жители города Одд и Академии Марии Селесты Блейс, готовые сражаться за возвращение домой.
Они – мои люди.
Они – те, кто готов идти за мной даже на смерть.
И я не могу подвести их.
– Друзья.
Пауза.
– Я говорю так, потому что это правда.
Соберись, Айс. Все хорошо. Ты справишься.
– Вы доверили мне свои жизни. А я обещаю вам свободу. Скоро нам придется оставить воды и выйти на поверхность, чтобы сразиться со злом, мешающим вам вернуться домой. Получив власть в Академии, я освободила вас. Мы вместе прошли через очень многое. Главное – победили Омут, державший всех вас в жестокой тирании. Помогите мне освободить свой мир от тирана. Это Призрак Перламутра. И его имя – Вилиамонт Гринштейн. Когда-то давно он был создан в Перекрестках. В этих лабораториях. В то время, когда это место принадлежало людям, проводившим жестокие эксперименты, используя существ из вашего мира. Люди подарили другим людям невероятные способности. И те восстали. Это была ошибка. И ошибка стоила очень дорого. Расплата оказалась велика. И расплачиваться приходиться до сих пор. Но в наших силах закончить эту историю. И наконец покончить с существованием Призраков Перламутра. Вилиамонт Гринштейн убил мою мать – Марию Селесту. Другое ее имя – Елена Блейс. И я прошу вас о помощи. Помогите мне отомстить за нее. Вилиамонт Гринштейн – чудовище. И он породил других чудовищ – рыбоедов. Он откормил людей, мирных жителей, червями, которые подарила ему Верховная Матерь. И сделал из граждан Перламутр-Бич безумных монстров. Я сражалась с ними. Они жестоки. Они не ведают пощады. В них исчезло все то человеческое, что жило когда-то. Сотни невинных людей погибли по его вине. И по вине Верховной Матери Мелисенты, из-за которой вы не можете вернуться домой. Из-за нее появились Аллеи Скверны, убивающие каждого, кто пройдет через Проход. И только вместе мы сможем их победить. Я прошу вас помочь мне помочь вам самим. Я благодарна вам за такую поддержку. Я благодарна всем, кто смог в такие короткие сроки подготовиться к войне. Это страшно. Знаю. Но я готова сделать все, чтобы обойтись наименьшими потерями. Сначала в бой пойдет армия змей. А затем я выпущу всех существ океана, которые могут сражаться на суше. И поверьте, друзья, я готова пожертвовать всеми морями и всеми водами, всеми океанами, чтобы сберечь ваши жизни. Я отдам все, чтобы каждый смог вернуться домой, к семье. К любимым. Мы встали перед лицом необходимости. Никто не выбирал войну. Мы предложили врагу отступить. Предложили ему сдаться, чтобы не было кровопролития. Но враг не пошел на переговоры. И он не будет нас жалеть. И вы не жалейте его. Убивайте и сражайтесь за свои жизни. За свое будущее. А я буду рядом с вами. Я возьму в руки мечи и буду сражаться плечом к плечу вместе с вами. Друзья, я не оставлю вас. Это и мой бой тоже. Я готова вести вас за собой. Если вы готовы идти за мной. И сейчас я хочу спросить у вас одно. В последний раз.
Пауза.
– Вы со мной?
И зал разразился громогласным боевым кличем.
Хор голосов.
Ор целой армии.
И вся она – моя.
Вся сила океана отныне в моих руках.
Я стала Королевой Морских Сердец и готова нести это звание до победного конца.
Я не выбирала такую судьбу. Она выбрала меня.
Хор дружных голос придавал мне сил. Я никогда еще не чувствовала себя такой воодушевленной. Целая армия на моей стороне. Они все выбрали меня сами. Они сделали меня своей Королевой. Они подарили мне возможности. И я им благодарна. Они искренне верят в меня. И готовы идти за мной на смерть. А я хочу лишь одного – привести их к жизни.
Элен и Беатрис радостно обняли меня. Они были все это время рядом, поддерживали меня.
