Евгения Кретова
Непростые истории 5. Тайны ночных улиц
– Ты не служишь никому, верно? – тихо, чтобы его могла услышать только наёмница, произнес Роланд. – У тебя нет метки.
– Это что-то меняет? – девушка со значением подняла брови.
– Нет. Ничего. В конце-то концов, в том, что среди Вольных рот встречаются Лишённые Покровительства, нет ничего нового. К тому же… Если говорить начистоту, Багрянорукого вряд ли можно назвать моим… покровителем. Скорее, эта сущность старается как можно скорее сожрать меня. Сделать кровожадной тварью. Нерассуждающей машиной для войны.
– Ты… – Беатрикс на мгновение замялась. – Ты поэтому ищешь ангела? Веришь в то, что он может даровать Прощение?
Роланд усмехнулся.
– А есть варианты? Я фактически отвернулся от Дальциана, когда бросил на произвол судьбы свои владения. Принести ангела в жертву во имя Багрянорукого? А что это мне даст?
– Бессмертие. Статус малого демонического князя. Не так уж мало.
Бывший герцог хмыкнул.
– Не так уж мало, верно… Но… Буду ли это я? Будет ли во мне после перерождения хоть толика меня нынешнего? Нет уж, спасибо. При любом раскладе единственный путь – это Бесконечная война, но отныне сторону я выберу самостоятельно. Козмо… Он тоже согласен с моим решением. Тебя я как-то позабыл спросить. Сомневался насчет того, чью метку носишь. Но теперь… Пожалуй, настал момент узнать твои планы.
Беатрикс пожала плечами.
– Тогда, в Тултубаше… Когда я подслушала твой разговор со своими доверенными головорезами… Ангел, настоящий ангел – это шанс для таких, как я. Не лично для меня, о нет, а для всех, кто лишён покровительства. Врать не буду: я собиралась перебить вас всех, едва цель перестанет быть маревом на горизонте. Я была уверена, что ты и твои товарищи готовы принести посланца Небес в жертву. Ради статуса демона-князя. Но теперь… – девушка замялась, но всё же закончила: – Теперь я понимаю, что один ангел в мире, где властвуют демоны, – это ничтожно мало. Это даже не тень надежды. А ещё я знаю твою цель, Роланд ди Спатар. Бесконечная война? Всё лучше, чем ничего. Те, кто сражаются за Небеса, тоже бессмертны.
Тултубаш. Городишко на далёком юге, последний аванпост перед землями фанатиков, не покорившихся демонам. Они сотворили иную сущность, мало отличающуюся от князей Пандемониума, но это детали. В Тултубаш Роланд привёл без малого четыре тысячи воинов. А затем… Он выбрал пятерых. Тех, кто, с одной стороны, был готов пойти за ним, невзирая на безумие предложенной идеи, а с другой… С другой, каждый из пятёрки сомневался в том варианте бессмертия, что даровала метка. Он ошибся тогда. Двое из пятерых, Джакомо и Клавдий, давным-давно ели с рук Сангвинаро. Ещё один, Мишель, так и не поверил ди Спатару до конца. Зато волей случая Роланду поверила Беатрикс. Наёмница, которая просто оказалась не в том месте и не в то время.
«Если бы Создатель не отвернулся от Брунре, я был бы уверен, что именно Он свёл нас тогда».
Однако вслух бывший герцог ди Спатар сказал совершенно иное:
– Бессмертие. Или небытие. Две стороны одной монеты. Посмотрим, какая из них нам выпадет. Посмотрим.
Предместий города Святой Чумы маленький отряд достиг к полудню следующего дня. Дорога запетляла между гигантскими котлованами, стены которых были изрыты норами, грязными щелями и открытыми галереями. Каждый из котлованов источал чудовищное зловоние: дно использовалось в качестве свалки отбросов.
– Нижний «город», – произнёс Роланд в ответ на невысказанный вопрос. – Тут живут те, кто слишком болен или уродлив для того, чтобы обитать в стенах. Калеки. Неизлечимо больные, или, как их тут называют «младшие дети Ксафана». Сюда же попадают те, кто нарушил местные законы.
– Живущие внизу ещё и регулярно плодятся. И мало-помалу расширяют свои ямы, – голос Козмо напоминал щёлканье сухих позвонков. – Кое-кто говорит, что скоро и Верхний город провалится в эту яму.
Над крепостной стеной Санкто ди Песто высились громады древних храмов. И пускай купола давным-давно были лишены символов власти Единого Творца, сам факт того, что храмы сохранились, вызвал у Беатрикс немалое удивление.
– Я думала, что за три сотни лет князья-демоны разрушили всё, что напоминало о Небесах.
– Как правило, так оно и есть. Но не тут. Ксафан, повелитель чумы, не похож на остальных князей Пандемониума. Ему приглянулись горгульи, которые украшали церкви и соборы. Так что он сохранил храмы. Правда, теперь там живут его крылатые болезнетворцы. Но кого волнуют такие мелочи? Храмы же стоят.
Козмо осклабился лишённым губ ртом.
– Кстати, вон они, – над городом действительно мельтешили какие-то крупные крылатые существа. – Так что гулять по ночам, а тем паче приближаться к этим храмам настоятельно не рекомендую. Если, конечно, нет желания поселиться в Нижнем «городе».
Санкто ди Песто ничем не отличался от других городов: те же узкие грязные улочки, торговые ряды и спешащие по своим делам горожане. Разве что наряды тут были ярче, крысы – толще, а в небо все смотрели куда чаще, чем принято.
– Что теперь, мессир?
– Теперь мне надо найти одного моего друга.
– Друга? – Беатрикс и не думала скрывать недоверие.
– Хорошо. Не совсем друга, но этот человек мне кое-чем обязан. Его зовут Мантред. Мантред Книжник. Носит метку Морольфана.
– Слуга Дающего Знания? – наёмница скривилась. – Его господина называют Отцом Предательства. Не стоит забывать об этом.
– Я не забываю, – Роланд вздохнул. – Но, как ни крути, без его помощи мы будем тыкаться по северным землям, словно слепые котята. Ничем не отличаясь от прочих охотников, желающих найти ангела.
– А он помогает только своим… «друзьям»? – В голосе Беатрикс скепсис мешался с удивлением.
– Он помогает тем, кто хорошо платит. Или тем, перед кем у него должок. Что же касается остального… Его помощь стоит немало, но… Увидишь всё сама. Как только мы его отыщем.
Одно из пугающих Роланда ди Спатара «если» развеялось легко, словно утренний туман. Найти Мантреда Книжника оказалось не просто, а очень просто. Отмеченный Морольфаном избрал местом проживания старый городской архив, что не было удивительным. Удивительным было количество людей, которым понадобились услуги Книжника.
– Тебя это удивляет, Роланд-Старина? Ангел, мой друг. Все ищут ангела. Только и всего. А кто может указать путь лучше, чем я? – С самодовольством произнес Мантред после дежурного обмена приветствиями. – Кстати, а чем ты отличаешься от них? Кое-какие слухи до меня доходили. Опровергнешь? Или подтвердишь?
Цокая суставчатыми «ногами» из закалённой стали, Книжник спустился с возвышения, с которого приветствовал посетителей. «Ног» было то ли десять, то ли двенадцать: из-за постоянного мельтешения Роланд не мог сосчитать точное их количество. Собственные ноги Мантреда (равно как и большая часть его человеческого тела) остались в безымянной пещере, в которую Книжник забрался, чтобы проверить правдивость старой легенды.
– Всё также собираешь слухи? Времена идут. Всё меняется. Но что-то остается неизменным.
– Когда-то я уже поменялся. На мой взгляд, чересчур сильно, – книжник зашёлся булькающим смехом, и бывшего герцога передёрнуло от вида вздрагивающих и болтающихся органов в прозрачных колбах. – Если говорить серьезно, то… Информация – единственное, для чего я живу. Мой досуг. Мой хлеб. Моя любовь.
– Тогда не буду тебя мучить. Да, всё правда. Род ди Спатаров отныне в числе отступников. Франческо ди Сангвинаро вот-вот получит права на мой родовой удел, а Дальциан Багрянорукий обратит меня в безмозглую тварь. Это мои спутники, – Роланд указал на стоявших у входа в зал Беатрикс и Козмо. – Всё, что осталось от моего воинства.
– Точнее, это те, кто пошёл за тобой, – Мантред ещё раз громко булькнул. – Ты поставил на карту всё, ди Спатар. Это не может не вызывать восхищения.
– Восхищение восхищением, но мне нужна твоя помощь. За тобой должок, не забыл?
Отмеченный Морольфаном изобразил скорбную гримасу на одутловатом лице.
– О, я помню о том, чем тебе обязан каждый день. Да что там: каждую минуту. Вспоминаю всякий раз, когда приходит время откачать дерьмо из питающих трубок. Или залить питательный бульон в ёмкости, где сохраняются мои кишки и прочий ливер.
– Альтернатива была бы лучше? – Роланд вопросительно поднял брови, и Мантред, смутившись, помотал головой.
– Нет. Конечно же, нет. Даже такое… существование лучше небытия. Что ж, Роланд ди Спатар. Долги надо отдавать. Я помогу тебе.
Механические паучьи ноги снова зацокали по каменным плитам. Добравшись до дальнего конца зала, Мантред Книжник завозился с массивной резной панелью. Мгновение спустя раздался громкий щелчок, заскрипели давным-давно не смазываемые шестерни. Центральное возвышение раздалось в стороны, а на его место поднялась странная конструкция. Издали она напоминала обеденный стол, к поверхности которого тянулись трубки и провода, а под ней лязгали и крутились цепные передачи вместе со сложными системами противовесов.
– Прошу вас подойти, мои… друзья, – в последнем слове слышалась едва заметная ирония. – Это надо видеть.
Вблизи «обеденный стол» оказался механической картой Брунре. Роланд отыскал владения Спатаров и сумел бегло отследить свой собственный путь от далёкого Тултубаша до стен Санкто ди Песто.
– Принцип прост. Это – уменьшенная модель нашего мира. Если точнее – то уменьшенная модель Старого Света, ну да суть не в этом. Любое возмущение в существующей системе можно отразить здесь. Приход крылатого гостя из Обетованного – достаточно серьёзное нарушение существующего миропорядка, верно? – Мантред в очередной раз весело забулькал. – А раз так… Накладываем векторы сил, учитываем основные узлы противодействия, не забыть учесть допустимые отклонения и…
Книжник замолчал, затем дёрнул несколько рычагов на боку конструкции. Снова что-то заскрипело, грохнуло… по поверхности карты побежали ярко-голубые молнии и запахло какой-то алхимической дрянью. Миг – и металлическая пластина, изображавшая территорию Вольных Кантонов и Святую Область, замерцала дрожащим багровым светом.
– Вот, собственно, и всё. Ангел находится где-то там.
– Территория в несколько сотен миль вдоль и поперек? Да ты издеваешься! – Беатрикс не сумела удержать эмоции. – Чем ты нам помог? Все и без того знают, что ангел упал где-то на севере!
– Я сузил область поисков. Точно так же я помогал и буду помогать остальным охотникам, – Мантред обиженно поджал тонкие губы. – Это – наука. А наука далеко не всегда может дать исчерпывающий ответ. В установке используется принцип возмущения тонких потоков, а это довольно грубый способ. Есть ещё вариант с использованием принципа сродства, но… У меня нет ничего, что могло бы иметь сродство с ангелом.
– Зато это есть у меня, – с этими словами Роланд надавил на потайную пластину, расположенную на рукояти копеша. Щелчок – и рукоять раскрылась, явив миру…
– Невероятно! – сдержать эмоции Книжник не сумел. – Перо ангела! Но… Откуда?
Роланд пожал плечами.
– Кое-кто из ангелов отозвался на призыв смертных. А ди Спатары когда-то сражались с посланцами Небес лицом к лицу. Так что там с принципом сродства, а, Мантред?
Роланд стоял, прижавшись к холодному камню глухой стены, как никогда остро ощущая свою беспомощность. Копеш, верный копеш, который столько раз проливал кровь во славу Владыки Дальциана, казался ныне бесполезной и глупой игрушкой. Ибо сейчас воителю противостоял тот, кто прошёл весь путь служения Багрянорукому.
Отец.
Демоническое обличье старого герцога внушало трепет: треугольная морда с саблевидными клыками была увенчана тяжелой короной из острых рогов, тело – чёрная чешуя природной брони, когтистые лапы перевиты канатами мускулов. И плащ из сложенных крыльев за спиной.
Шансов не было. Никто из смертных не мог даже надеяться одолеть перерождённого.
– На что ты рассчитывал, сын? – голос Корнелия звучал погребальным колоколом. – Ты втоптал в прах величие нашего дома. Сбежал, как побитый пёс. Погнался за тенью, за мороком! Стоило ли оно того, сын?
Старый герцог шагнул вперёд, и Роланд неуклюже взмахнул копешем.
– Не подходи!
В горящих багряным пламенем глазах отразилось нечто, отдалённо похожее на удивление.
– Ты хочешь сражаться? Со мной? После того, как отказался от своей сути?
– Моя суть – это то, чем я являюсь сейчас. То, от чего я отказался… Путь в бездну. Путь к тому, чтобы обратиться в чудовище, в монстра!
Князь-демон расхохотался.
– О, да! Я – чудовище. А ты, очевидно, святой подвижник? Раскрой глаза, сын! Мир изменился. Изменился три сотни лет назад. В нём давным-давно действуют новые законы. А всё потому, что один Большой Ханжа, который тысячелетиями вдалбливал в наши головы свои дурацкие заповеди, в решающий момент решил, что мир не достоин помощи.
– Разве это имеет отношение ко мне? Или к тебе? Ты убил мою мать и ещё сотню людей, которые служили тебе. Это и есть твоя суть?
– А твоя, сын? Ты жил по тем самым заповедям? «Не убий». «Не возжелай». «Не что-то там ещё». Вспомни. Прочувствуй. И задай себе вопрос: превращаешься ли ты в чудовище или чудовище всегда с тобой? Задай себе этот вопрос, Роланд ди Спатар. Спроси себя, от чего ты бежишь? Надо ли тебе бежать от самого себя?
Демон склонил голову набок.
– От чего ты бежишь, сын мой?
Битвы. Кровь. Насилие. Казни. Он, Роланд ди Спатар, снова переживал каждый миг своей жизни. Первая взятая жизнь. Первый пир на поле сражения, среди трупов с развороченными животами, среди отрубленных конечностей и вываленных на землю кишок. Горящие деревни. Города, взятые на меч. Сколько их было? Скольких ты убил и изнасиловал? Как ты служил Дальциану до того, как увидел иной путь?
– Ты глупец, сын! Ты предал род не потому, что боишься стать чудовищем, а потому, что отыскал более лёгкий и быстрый путь к бессмертию. По крайней мере, тебе так кажется.
«Нет…»
– Что такое Прощение? Ангел возьмет на себя твои грехи? Вместе с памятью? В чем разница, а, сын? Ты хочешь стать чистеньким? Не поздновато ли? Ведь на тебе не только твоя ноша. На тебе весь груз рода ди Спатаров. За последние три сотни лет.
«Нет… Это не так…»
– Весь мир поражён скверной. Весь мир. Исключений нет. Глупцы – те, кто считают иначе. Лишённые Покровительства думают, что они лучше прочих. Но это не так. Великий Ханжа обрёк всех. Задай себе вопрос: откуда тебе знать, что Небеса лучше Бездны? Или ты слепо веришь красивым словам из замшелых книг?
«Нет!»
– В конце-то концов, даже если всё, что написано в книгах, которые якобы были «святыми» – правда, спроси себя: твой новый путь ведёт к тому, что мир станет лучше? Или лучше станет только тебе? Ты вернёешь жизни тем, кого возложил на алтарь Дальциана? Давай, удиви меня. Скажи, что это будет именно так.
Перед глазами Роланда шагали тени. Мужчины. В доспехах и без, с безжизненными лицами и безвольно висящими вдоль тела руками. Женщины в окровавленных платьях. Дети самого разного возраста. Старики.
«Это не я. Я всегда был воином. Воином, а не убийцей. Это сон, морок, горячечный бред. Я – не мой отец!»
– Ты – это я, мой мальчик. Ты – это я. Как бы ты далеко не убежал, чудовище всегда будет с тобой. Внутри тебя.
Не отдавая себе отчёта, Роланд метнулся вперёд, занеся копеш для безнадёжного удара. Князь-демон вскинул когтистую лапу, и сталь столкнулась с чёрной плотью, рассыпавшись на тысячи тысяч осколков. Расхохотавшись, тварь приготовилась к ответному удару и…
…задыхаясь от пережитого во сне, Роланд слепо шарил руками по смятым простыням, силясь отыскать оружие.
– Тс-с-с… Это всего лишь сон.
Беатрикс.
Практически не отдавая себе отчёта в своих действиях, ди Спатар притянул девушку к себе. Рванул завязки корсажа, обнажая острые соски грудей.
Поцелуй.
Ещё. И ещё.
Прикосновение. Объятия. Тихий вздох. Стон. Слабое сопротивление. Движения, вечные, как солнце над миром. Демоны? Ангелы? Боги? Дано ли им ощутить то, что ощущают простые смертные? Дано ли им снова и снова переживать миг Творения и миг Разрушения? Боль, горечь, страх – всё это осталось где-то далеко, в другой вселенной.
Вскрик. Вспышка. Смерть. И – возрождение.
– Зачем? – спросил Роланд после того, как все закончилось.
Сидя на краю грубой лежанки, Беатрикс пожала плечами.
– Ты нуждался во мне. Больше, чем когда-либо. Я пришла.
– Дело только в этом?
Вместо ответа наёмница повалила его на спину и, впившись в губы долгим поцелуем, оседлала сверху.
«Всё-таки, я не чудовище», – мелькнула у Роланда мысль где-то на границе сознания.
Небосвод едва-едва заалел на востоке, когда маленький отряд покинул стены Санкто ди Песто.
– Честно говоря, не думал, что от булькающего плута на паучьих лапках будет какая-то польза, – проскрежетал Козмо. – Значит, наш путь лежит в Салвеззо ди Этерна? Город Вечного Спасения?
– Значит, туда, – кивнул Роланд. – Если в машинерии Мантреда есть хоть какой-то толк. Как окажемся там, эта штука, – воитель подбросил в руке напичканную шестерёнками глобулу с заключённым внутри ангельским пером, – эта штука укажет нам путь прямиком к посланцу Небес.
– Книжный червь не продаст эти сведения другим охотникам?
– Продаст, разумеется. Более того, ещё и наведет на наш след очередную партию наёмников Франческо ди Сангвинаро. Так что двигаться придётся быстро.
Неодобрительно покачав головой, последователь Сабанака пришпорил многоногого «скакуна» и вырвался вперед, оставив Роланда наедине с Беатрикс.
– Тоже считаешь, что я зря не убил Книжника? Козмо прав: его смерть избавила бы нас от толики будущих проблем.
Девушка с сомнением посмотрела на воителя.
– В Кантонах и в окрестностях Салвеззо ди Этерна и без того десятки отрядов охотников. Ди Сангвинаро так или иначе нашёл бы способ отыскать тебя. С помощью Мантреда или без неё – неважно. Так что ты просто не сделал очередной шаг… – Поняв, что она сказала лишнее, Беатрикс замолчала.
«Не сделал шаг к сущности монстра. Или – не сделал шаг к бессмертию? Пусть не бессмертию души (а есть ли она хоть у кого-то в этом мире?), но к бессмертию тела? Если в моём сне была хоть крупица правды, то…»
Роланд мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Сейчас это не поможет делу. Даже если ди Сангвинаро отступится, удовольствовавшись герцогским титулом (что вряд ли, ибо Багрянорукому угодна кровь Небес, а значит – если Франческо упустит ангела, то вместо милости заработает кару), то впереди лежит город, о котором с первых дней Конца Времен ходят пугающие легенды. И им, так или иначе, придётся войти туда.
– Что ты знаешь о Городе Вечного Спасения?
Беатрикс смешно наморщила лоб.
– Слухи ходят разные. В моей семье верили, что большая их часть – лживые сказки. Верили в то, что в Салвеззо ди Этерна ад был остановлен искренней верой и чудодейственной молитвой. Верили, что там, в соборе на главной площади открылись Небесные Врата и чистые душой смогли спастись от ужасов Пандемониума.
– Красивая легенда. В это можно было бы поверить, если бы не одно «но», – крикнул через плечо Козмо. – Я бы сказал, одно огромное «но».
– …По имени Рауль Лоренцо ди Сфорджа. Или, как его стали звать после того, как он сел на престол Иерофанта – Формоз I. Если старые хроники не врут, то большего святотатца и богохульника в те годы попросту не существовало. Кое-где прямо написано, что Формоз и его курия стали прямыми виновниками вторжения демонов.
– Как думаешь, смог бы такой иерофант призвать силы Небес?
Странно, но, как показалось Роланду, Беатрикс смутилась. Видимо, вера в старые семейные легенды в какой-то мере спасала наёмницу от ужасов настоящего. Тем не менее, сдаваться девушка не собиралась.
– Я не говорю, что спасителем мог быть Формоз. Хоть один по-настоящему святой человек тогда мог найтись.
– В тогдашнем Вечном Городе? – Козмо подавил злобный смешок. – Сомневаюсь. Зато некроманты, чернокнижники и заклинатели демонов – таких там было сколько угодно.
– Но куда исчезли все жители? Почему демоны так и не утвердили там своё господство? – не желая уступать, Беатрикс продолжала гнуть свою линию. – Десятки тысяч просто исчезли? А цветущие сады вокруг города? А до сих пор сияющие на солнце купола соборов и белые стены? То, что именно туда мы идем в поисках ангела?
Роланд вздохнул. Всё, что он видел за свою жизнь, говорило о том, что ничего хорошего в стенах Салвеззо ди Этерна их не ждёт. Но… То ли из-за близости цели, то ли из-за того, что произошло ночью, ему не хотелось разбивать хрупкую надежду на уцелевшее в Брунре добро.
– Лгут все. Но скоро мы сами увидим, чего стоят легенды. Неделя пути. Может, чуть дольше.
На шестой день они угодили в засаду. Сквозь зелёные кроны уже проглядывали ослепительно-белые башни и мозаичные купола Салвеззо ди Этерна, когда из придорожных кустов слаженно ударили десять или одиннадцать арбалетов. Роланд, ожидавший чего-то подобного уже несколько дней подряд, успел поднять ездовое насекомое на дыбы. Уховерткоблоха громко заверещала, поймав брюхом пять болтов, предназначенных для наездника. Краем глаза ди Спатар успел отметить, что Беатрикс также успела среагировать, спрыгнув со спины твари на землю. Хуже всего пришлось Козмо, который по обыкновению ехал чуть впереди: охнув, старый вояка схватился за раздробленное тяжелым наконечником плечо. В следующее мгновение на дорогу высыпало без малого четыре десятка солдат. На чёрных коттах, надетых поверх доспехов, выделялся золотой скорпион, сжимающий песочные часы. Родовой герб ди Сангвинаро.
– Бросай железяку на землю. И посоветуй то же самое сделать шлюхе и гнилой развалине, – несмотря на глухое забрало, закрывавшее лицо говорившего, Роланд узнал его. Септим Борха. Один из старших офицеров на службе у ди Сангвинаро. Значит, и сам Франческо неподалеку.
– Не хочешь забрать мой меч самостоятельно? Яйца совсем жидкими стали, а, Септ?
На поддёвку Борха не отреагировал.
– Забрать не сложно. Мне достаточно пошевелить пальцем – и ты превратишься в ежа. Беда лишь в том, что господин будет недоволен.
– Точнее сказать, Франческо снимет с тебя башку, если ты лишишь его радости лично содрать с меня кожу, – Роланд криво усмехнулся. – Ну так что, может, всё-таки потанцуем? Я не буду возражать, если пара-тройка твоих криворуких ублюдков выступят вместе с тобой.
Септим Борха заколебался, и бывший герцог понял, что попал в цель. Что ж. Пускай все потеряно, но хорошая драка напоследок – куда лучше, чем арбалетный болт в животе. «А если не будешь сдерживать свою кровь, то метка дарует тебе бессмертие». Предательская мысль была как нельзя некстати. Роланду стоило огромных усилий отогнать её прочь.
– Нет уж. Если не достигну цели, по крайней мере, умру человеком.
Борха сделал шаг вперед и обнажил полуторный меч.
– Что ты там бормочешь, Спатар? Проговариваешь собственное завещание? Зря. Заканчивай это и…
Что именно хотел сказать Септим, так и осталось загадкой, ибо в это самое мгновение его голова чудовищно сморщилась, словно горошина из сырой глины. Несколько солдат ди Сангвинаро превратились в багряные цветы из плоти и костей.
«Козмо!»
Раненый последователь Сабанака менялся на глазах. Кожа и мясо почерневшими ошмётками отваливались от его тела, а костная ткань, напротив, росла вверх и вширь. Вот одно раздувшееся ребро превратилось в деформированную конечность со множеством суставов, миг – и то же самое произошло с другим ребром.
«Бегите, мессир…» Наверное, Роланд прочитал это в глазах отдающего собственную суть товарища, так как говорить Пиетро уже не мог – угадать очертания человеческого черепа в обрётших подвижность лицевых костях можно было бы только при очень богатом воображении.
Промедление фатально. Схватив Беатрикс за руку, воитель ломанулся вперед, туда, где белели башни Вечного Города. Кто-то попытался заступить им дорогу, но взорвался изнутри, уступив напору жуткого дара Сабанака. Ещё одного солдата Роланд оглушил, изо всех сил ударив по шлему плоской стороной клинка. Путь был свободен. А за их спинами продолжалась кошмарная метаморфоза, снова и снова расцветали кровавые цветы.
Им безумно повезло. В первый раз, когда Собиратель Костей, в которого обратился Козмо, направился прочь от Вечного города – попытка убежать от посвящённой Сабанаку твари обречена на неудачу. Второй раз – когда оказалось, что они чудом вышли аккурат к распахнутым настежь воротам Салвеззо ди Этерна. И в третий раз – когда они успели затеряться в лабиринтах заброшенных улиц до того момента, как к стенам города подоспели уцелевшие головорезы ди Сангвинаро.
– Козмо… – всхлипнула наёмница. – Он…
– Его больше нет. Он отдал всё, чтобы мы смогли дойти. Смогли сделать выбор. И… он тоже его сделал.
– Я понимаю, – Беатрикс сморгнула, прогоняя непрошеную слезу. – Но вот так, в самом конце… Когда мы уже почти достигли цели… Это неправильно.
«Весь мир неправильный. Был неправильным до прихода демонов и уж, тем более, не стал правильнее сейчас. Зло, боль, кровь, жестокость. Право сильного. Право наглого. Право облечённого властью».
– До цели надо ещё дойти, – произнес вслух Роланд. – Судя по всему, сам Франческо уже здесь, возможно, на соседней улице. А ангела мы ещё не нашли. И не знаем, что именно скрывается в сердце Салвеззо ди Этерна.
Солнце клонилось к закату, когда воитель и наёмница, следуя указаниям механической глобулы, вышли на главную площадь Вечного Города.
В алых лучах уходящего за горизонт светила ряды мраморных колонн и снежно-белый камень брусчатки казались залитыми кровью.
– Это невероятно… – выдохнула Беатрикс. И на этот раз Роланд не видел причин, чтобы с ней не согласиться.
Собор всех Святых. Древнее сооружение, увенчанное символами Всеотца, словно пришло из других, куда более добрых и куда менее омерзительных времён. Статуи мучеников и апостолов, расставленные в портиках Собора, казалось, смотрели в самую душу, прозревая любую, даже едва заметную гнильцу. Наверное, последователю Багрянорукого должно было стать не по себе в таком месте. Да что там «не по себе» – по-хорошему, Роланда должно было испепелить, обратить в прах, низвергнуть в бездну, но… Ничего подобного не происходило.
И ди Спатару это страшно не нравилось.
– Нам нужно пересечь площадь. Глобула указывает куда-то восточнее этого храма. Что там, Беатрикс?
– Базилики. Часовни. Хранилища нетленных мощей. Святые места. Самое место для ангела.
Если они не осквернены, в чем Роланд сильно сомневался. Затаив дыхание, он шагнул на окрашенный алым камень и… ничего не произошло. Шаг. И ещё один. И ещё. Ни ангелов, ни демонов, ни древних проклятий.
– Пойдём. Похоже, тут безопасно. Я почти готов поверить, что в этом городе действительно кто-то сумел открыть врата на Небеса.
– Я же говорила, – девушка торжествующе улыбнулась. – Иногда легенды правдивы. И…– Беатрикс сосредоточенно нахмурилась, – кажется, я слышу пение. Псалмы! Кто-то поёт псалмы в Соборе!
Почему-то от этих слов сердце Роланда кольнуло ледяной иглой. Сгинувшие было подозрения вернулись, наполнившись новой силой.
– Глобула показывает не на Собор, а в городе рыщут враги. Отыщем ангела, а потом разберёмся, кто и что там поёт.
Через двадцать шагов пение услышал и бывший герцог. Псалмы? Возможно. Хотя, если разобраться, заунывное и протяжное песнопение походило на заклинание, призывающее… кого?
«Некроманты, чернокнижники и заклинатели демонов – таких там было сколько угодно».
Догадка заставила Роланда замереть. Не было никаких «небесных врат». И никаких святых, которые сумели их открыть. А была чудовищная гекатомба. Десятки тысяч жизней, чтобы спасти тех, кто был менее, чем кто-либо, достоин спасения. И когорты Пандемониума не случайно все эти годы обходили стороной «святой» город…
– Беатрикс! Стой! Ни шагу дальше.
– Но… – девушка с непониманием посмотрела на спутника. – Если дойти до главных врат, то вдоль стен собора куда быстрее…
– Не будем рисковать. Пойдём по улицам. Если надо – то и по крышам. И сквозь стены. Но к этом храму – ни ногой.
– Но псалмы… – память о старой легенде не отпускала, и наёмница всеми силами старалась её сохранить, – и ангел… Он же тут, рядом…
– Никакие это не псалмы! Там – Формоз I, нечестивец и богохульник. Точнее – то, во что переродился он и его слуги. Никого они не спасали, кроме самих себя. Так что хватит разговоров. Сейчас мы вернёмся и…
Прежде чем Роланд ди Спатар успел договорить, их накрыла чёрная тень.
– Отец? – удивлённо выдохнул бывший герцог, но в ту же мгновение осознал свою ошибку. – Франческо. Франческо ди Сангвинаро.
Демон тяжело приземлился в десяти шагах от Роланда и Беатрикс.
– Да. Когда-то меня звали так. Когда я был слаб. Но Багрянорукий Дальциан добр. Он убил то, что было слабым. И дал мне силу. Если бы ты не был глупцом, Роланд ди Спатар, то ты мог бы пойти моим путём. Путём своего отца, наконец.
– Я следовал этим путём. Пока не понял, что становлюсь чудовищем.
Роланд старался встать так, чтобы прикрыть собой спутницу.
– Открой глаза, дурак! – прогрохотало то, что ещё недавно носило имя ди Сангвинаро. – Этот мир принадлежит чудовищам! Ты чудовище! И если думаешь, что…
– Я не собираюсь думать! Я собираюсь убить тебя! – с диким криком Роланд метнулся вперёд, и изо всех сил ударил не озаботившегося защитой демона. На чёрной шкуре прислужника Бездны появился едва заметный чёрный шрам, а древний клинок ди Спатаров с жалобным звоном отскочил прочь, чудом не вырвавшись из рук воителя.
Роланд расхохотался, словно последний безумец. Сон повторялся наяву.
…Вот только во сне не нашлось места для Беатрикс, а здесь она была рядом. Резко дёрнув Роланда за плащ, она вытащила воителя из-под ответного удара Сангвинаро. Когтистая лапа высекла тучу искр из мостовой.
– К Собору! Что бы там ни было, вряд ли оно обрадуется вторжению!
Плохое решение – тоже решение. Особенно когда позади – обезумевшая от жажды крови тварь.
Поток воздуха едва не сбил с ног. Роланд и Беатрикс едва успели пригнуться, ускользнув от острых как бритвы когтей. Не сумев затормозить, князь-демон с грохотом врезался в колоннаду храма. Псалмы (или заклинания?) зазвучали громче. Или показалось?
– В сторону! – бросившись в разные стороны, воитель и наёмница избежали очередной атаки переродившегося Сангвинаро. Теперь демон оказался куда ближе к главным вратам Собора всех Святых.
«Если что-то тут и обитает, ему самое время явить себя», – успел подумать Роланд прежде, чем тварь атаковала снова. Едва заметный взмах и…
Беатрикс вскрикнула и, словно марионетка с подрезанными нитями, упала на ступени Собора.
– Нет! – Роланд не верил, не хотел верить своим глазам. Тварь слишком далеко, она не могла её достать… Да и сама Беатрикс… Она ловкая, быстрая, она – нить, что удерживала его в человеческом облике, она…
– …Мертва, червь! А ты последуешь за ней, – демон глумливо расхохотался.
