Игорь Ливиц
Туманы Ричмонда
Глава 31
Майкл сидел на кухне, смотрел в окно на пробегающие внизу автомобили и пил пиво прямо из бутылки. Настроение было паршивым, голова тяжелой, и даже медленно ворочающиеся мысли казались путаными и какими-то тягучими.
Это лето для него вышло непростым. Бывшую жену сократили на работе, и она потеряла медицинскую страховку, а потом заболела дочка. Он вспоминал, как держал долгими часами легкое, исхудавшее тело девочки на руках в приёмном отделении скорой помощи, ощущая жар даже через одежду, и ему никогда в жизни не было так страшно, как тогда. Среди пациентов в приемной он заметил чёрного мужчину. Вдруг в памяти всплыло вначале недоумённое, а потом разозлённое лицо Джейдена, когда полицейский показал ему пистолет, который нашёл в присутствии свидетелей под стопкой грязного белья в ванной. Майкл незаметно подкинул его несколькими минутами раннее. Из этого пистолета расстреляли в упор машину в Hunter Point, районе, который много лет пользовался дурной славой. В машине находился молодой парень с подругой. Он недавно вернулся из армии и внешне напоминал товарища Майкла по службе в морской пехоте. Сан-Франциско – это не Чикаго, в котором такие новости обыденное явление, так что преступление было весьма резонансным. Были убиты два человека, но никто не рискнул дать показания, хотя свидетелей было немало. Только когда Майкл прижал мелкого наркоторговца из этого района, тот шепнул имя убийцы. Джейден был рецидивист с впечатляющим списком преступлений, и он недавно вышел из тюрьмы, после того как срок ему скостили на половину. Майкл решил, что так или иначе, но на этот раз преступник сядет надолго. Так и получилось. Благодаря «уликам», которые собрал Майкл, рецидивист был признан виновным в преднамеренном убийстве. Это было одно из последних дел Майклa перед увольнением из полиции. В то время он не имел и йоты сомнений в справедливости своих действий, но сейчас вдруг решил, что посадил невинного человека. «Болезнь Джэки – это кара», – вдруг подумал Майкл. У него внутри всё сжалось.
Все в семье Майкла были католиками, но он не был в церкви уже много лет, с тех пор как пастор О'Брайан попросил его задержаться после класса по библии, на который мальчик ходил раз в неделю. Священник сказал, что должен отлучиться и куда-то вышел. Майкл ждал довольно долго. Все дети давно разошлись и ему было очень скучно. Когда О'Брайан вернулся, то начал невразумительно говорить о том, какой Майкл хороший мальчик, как он нравится священнику, и обещал покупать ему подарки. Обрюзгшее лицо О'Брайана начало краснеть, как будто ему было жарко, хотя день был прохладный. Майкл ничего не понимал до того момента, пока пастор не схватил своей потной, волосатой лапой мальчика за руку и не положил её на вздыбившую сутану ниже пояса. Майклу было только тринадцать лет, но он у уже пять лет как занимался карате. В отвращении одернув руку, он тут же, не раздумывая ударил пастора в толстый живот под дых. О'Брайан согнулся пополам, обхватив живот руками, выпучив глаза и открыв рот. Вслед за отвращением мальчика затопило гневом, но он полностью контролировал себя. Тщательно и технично он провел любимый удар ногой с разворота, попав пастору прямо в челюсть. Это было нетрудно, так как О'Брайан продолжал пребывать в согнутом положении, и ногу задирать высоко не пришлось. Эффект произошел все ожидания. Грузный старик с грохотом рухнул на пол, и перестал двигаться. На смену гневу пришел страх. «Я его убил», – подумал Майкл и опрометью выскочил из комнаты. Придя домой, он никому ничего не сказал, а просто пошёл в свою комнату, ожидая, что в любой момент за ним придёт полицейский и арестует.
Но нет, слава богу, пастор не умер. Несколько дней спустя от родителей он услышал, что О'Брайан болеет, и учебы в ближайшие две недели не будет. А затем Майкл наотрез отказался ходить на занятия библией и в церковь по воскресеньям тоже. Отец ему грозил и так и эдак, но мальчик стоял на своём. Так Майкл никому и не рассказал о происшествии того дня, хотя понимал, что надо бы. Было противно и стыдно, ведь он избил, почти покалечил взрослого человека, к тому же пастора. Но О'Брайан молчал тоже.
Годы спустя, когда разразился скандал, после того как выяснилось, что О'Брайан совратил чуть ли не дюжину мальчиков, Майкл до конца понял цену своей трусости. И теперь в больнице он сидел с тяжело больной Джэки на руках и не мог вспомнить ни одной молитвы. Вместо этого в памяти почему-то всплыл давний разговор в школе, в котором выяснилось, что Сэм ходил в детстве в тот же класс к О'Брайанy, что и он. Тогда Майкл ещё подумал, что недаром ему показалось, когда они столкнулись с Сэмом первый раз, что он где-то его до этого видел.
Очередь в приёмной скорой помощи по-прежнему двигалась очень медленно. Наконец, Майкл не смог больше выдерживать ожидания и начал кричать. Равнодушная медсестра засуетилась, и их провели к врачу.
В конечном итоге выяснилось, что заболевание не так опасно, но пачка медицинских счетов оказалась весьма внушительной. Майкл помогал с деньгами жене как мог, но лишних денег у него не водилось, а заказов было мало. Он одолжил у Адама всё, что у того было, но всё равно не хватало.
Скрепя сердце, Майклу пришлось отказаться от офиса, что совсем не способствовало развитию бизнеса. Он пытался назначать встречи клиентам в кафе, но далеко не все воспринимали это нормально. Долги росли, а он не знал, как выкрутиться из этой ситуации. Хотелось бросить всё, закрыть агентство и начать заниматься чем-то совсем другим, но Майкл не мог представить себе иной жизни, да и не умел ничего другого. «Что же всё-таки делать?», – продолжал додумывать мысль Майкл, допивая пиво. «Почему же всё так хреново?» – сказал он вслух, выкинул бутылку в мусорное ведро и вышел из кухни.
Глава 32
Всё свободное время я продолжал помогать Майклу всеми доступными мне способами в расследовании, связанном с Сэмом: собирал информацию о людях из его окружения, об их связях, следил за выступлениями Аэля по телевизору и читал тексты речей, чтобы лучше понять этого человека и его намерения.
Пропагандистская машина, которую запустила Кэти Торрози, набирала обороты, и, судя по опросам общественного мнения, никто не сомневался, что Сэм будет выбран мэром. Его имя было у всех на слуху, и к нему относились как к восходящей политической звезде.
Сэм говорил о ветре перемен, который принесёт надежду, и даст жителям города вздохнуть полной грудью. О том, что руководство будет защищать наиболее обездоленные слои населения, включая людей, которые вынуждены стать на путь нарушения закона, чтобы выжить в жёсткой системе нашего общества. Его во многом отражающие действительность, но, по сути, популистские речи, направленные против привилегированной политической и бизнес элиты, формировали ему армию сторонников и даже поклонников среди самых разнообразных слоев населения: от людей, еле сводящих концы с концами, до академической среды и определённой части бизнесменов и финансовой верхушки общества.
Сэм часто упоминал «Великую перезагрузку» и необходимость контроля над уровнем потребления населения в условиях климатических изменений и истощения ресурсов планеты. Но, очевидно, это не относилось к таким, как он, так как на встречу в Вашингтоне Аэль полетел один на частном самолете.
Когда я рассказывал об этом Майклу, он выходил из себя и часто повторял слова о поднимающейся всё выше тёмной волне, и мне казалось, что друг готов был стать перед этим валом, как тот китаец с авоськой перед танком на площади Тяньаньмэнь.
Но Майкл не знал, как двигаться дальше. У него не было следственного дела, и он знал, что, если прийти со своей информацией в органы правопорядка, материалы будут засунуты под сукно. Майкл понимал, что проигрывает гонку. Мы топтались на месте, а подступиться к Сэму становилось с каждым днём всё труднее.
Сэм Аэль, как и ожидалось, с подавляющим перевесом победил на выборах и стал мэром. После избрания его популярность только продолжала расти. Сэма стали называть самым харизматичным политиком в Штатах, а вместе с Лилит – самой привлекательной политической парой. Он действительно нравился среднему избирателю. Сэм был молодой, энергичный, умеющий зажигательно говорить, да и просто внешне интересный мужчина. За ним и Лилит постоянно охотились папарацци. В прессе не переставали появляться то ли случайно запечатлённые, то ли специально скинутые его командой снимки: Сэм, демонстрируя мышцы, жмёт от груди штангу в спортзале, невероятно красивая Лилит в пеньюаре поливает цветы во дворе их дома, они вместе в окружении голливудских звёзд смеются шутке на каком-то приёме. Но апофеозом гламура стала фотосессия Сэма и Лилит для журнала Vogue, после которой они стали чуть ли не законодателями моды.
Знаменитая рок-группа, выступавшая на стадионе Levi's в городке Санта-Клара, в Кремниевой долине, пригласила Сэма сказать пару слов перед началом концерта. Я видел этот момент в телевизионных новостях. Когда Аэль вышел на сцену, многотысячная толпа громко зашумела, заулюлюкала в ответ на его приветствие. Сэм поднял кулак над головой. Шум стал совсем оглушительным, и в едином порыве над толпой взметнулись тысячи рук, тоже сжатые в кулак. Затем Сэм начал бить кулаком себе в грудь, одновременно пританцовывая и кивая головой в том же ритме. Заведенная людская масса начала скандировать: «Сэм Аэль! Сэм Аэль!», тоже стуча себе в грудь кулаками. В добавок кто-то начал подбрасывать бейсболки вверх, девушки, сидевшие на плечах у парней, стали снимать футболки и крутить их над головами, а некоторые из них, в передних рядах, даже срывали с себя лифчики и бросали их в Сэма. Эта вакханалия меня испугала. В этот момент я осознал, что мой враг уже настоящий селебрити. В Америке это гораздо больше, чем мэр какого-то города, даже такого как Сан-Франциско. Сэм стал настолько известен и популярен, что опросы общественного мнения показывали, если бы выборы губернатора штата происходили тогда, то он легко победил бы. Но до выборов оставалось ещё больше двух лет.
Глава 33
Понимая, что мы в тупике, Майкл решил попросить своего друга, журналиста Энди Риверу. Энди был высокого роста, сутулый мужчина лет пятидесяти пяти с крупным орлиным носом. Свои длинные седые волосы он обычно собирал в хвостик сзади, любил носить модные рваные джинсы и рубашку с двумя расстёгнутыми пуговицами сверху. У него на лице всегда бродила доброжелательная улыбка, а серые глаза горели интересом к людям и ко всему окружающему миру. Поражала невероятная общительность Энди, хотя недоброжелатель сказал бы, что чрезмерно болтлив. У него везде были свои люди. Казалось, он знает буквально полгорода. Подружки у Энди менялись как перчатки и были, как правило, моложе его лет на двадцать. Майкл познакомился с Энди ещё во время работы в полиции, и их дружба строилась на глубоком взаимном уважении. Они казались такими разными, но внутренне имели много схожего. Если вы хорошо не знали Энди, то не могли даже предположить, что за образом весёлого болтуна скрывается цепкий и дерзкий репортёр, занимающийся расследованиями.
Энди с энтузиазмом воспринял идею собрать информацию о новом мэре, включая его потенциальные связи с «Антифой» и сказал Майклу, что наблюдает за Сэмом со времён стремительного роста компании «Дом антиквариата» как за любопытной фигурой. «По-моему, Аэль из тех, кто мягко стелет, да жёстко спать. Я охотно верю, что он совсем не тот, кем хочет себя представить».
С тех пор Энди и Майкл регулярно перезванивались, каждые две недели или даже чаще. Первое время Энди немного сдержанно, но радостно делился своими успехами, рассказывая, как вышел на многих людей из окружения Сэма, включая главу мэрии по связям с общественностью которого звали Кевин. Майкл ухмылялся, представляя, как Энди в восхищении своей профессиональной ловкостью потирает руки во время их разговора.
Но чем дальше, тем скупее Энди делился результатами расследования. Что-то его беспокоило, и с каждым разом он был всё мрачнее и мрачнее. После того как при странных обстоятельствах разбился в автокатастрофе Кевин, он сказал Майклу, что надо многое обсудить, но только при личной встрече. Энди добавил, что приведёт материалы в порядок и положит их в ячейку в одном из филиалов банка Bank of America, намекнув, что отделение находится недалеко от его дома, при этом сообщил, что номер ячейки – это номер футболки его любимого игрока, а код – адрес ресторана, где они с Майклом не раз встречались. Энди был страстный фанатик команды Golden State Warriors и мог обсуждать матчи часами, так что у него не было сомнений, что Майкл помнит, о каком игроке идёт речь. Майкл не мог не обратить внимание на то, как Энди ему сообщил о месте, где собирался хранить архив. Было очевидно, что друг опасался телефонной прослушки. Перед тем как повесить трубку, Энди упомянул следующее: «Есть опасения, что скоро нам предстоят выборы губернатора», чем привел Майкла в недоумение.
– Ты думаешь? – выразительно посмотрев на меня, спросил Майкл.
– Не может быть, он не посмеет. Хотя…
– Меня уже ничего не удивит.
Позже мы ещё много раз обсуждали ту фразу Энди. Внеочередные выборы губернатора могут случится только в одном случае – если место освобождается в связи, как правило, с его смертью.
Мы оба с нетерпением ждали встречу Майклa с Энди, которая должна была прояснить ситуацию. Но вскоре разразились новые события. В Окленде белый полицейский застрелил безоружного чёрного преступника при попытке ареста. Несмотря на открытие служебного расследования и отстранение полицейского от работы, в городе начались протесты, возглавляемые «Антифой». Были повреждены множество автомобилей, разбиты витрины десятков магазинов и избиты немало случайных людей, которые оказались в неправильном месте в неправильное время и попались под руку разгорячённой толпе.
Примерно в то же время Энди перестал выходить на связь. Майкл звонил много дней подряд, посылал текстовые сообщения на телефон и по электронной почте, но ответа не было. Подождав ещё какое-то время, мы отправились на квартиру Энди. Приехали мы вечером, после того как стемнело, и остановились вдалеке, чтобы не бросаться никому в глаза. Впрочем, с парковкой вариантов, как выяснилось, всё равно не было. Оставить машину около дома Энди можно было только нарушив правила. Всё как обычно и бывает в Сан-Франциско.
Мы подошли к дому по противоположной стороне улицы. В квартире Энди свет не горел. Майкл внимательно осмотрелся, стараясь понять, не находится ли дом под наблюдением. Не заметив ничего подозрительного, перешёл проезжую часть. На улице движения не было. Стояла тишина, с залива дул ветер, и только откуда-то с центра доносился приглушённый шум идущего трамвая и сигналящих машин.
Мы вошли в подъезд и поднялись к квартире. На наши звонки в дверь никто не ответил.
– Если что, Энди меня простит, – сказал Майкл и достал отмычки.
Ему пришлось порядком повозиться, но в конечном итоге удалось открыть дверь. Мы вошли и включили свет. В квартире был полный бардак. У двери валялись ботинки с грязными носками и две пары кроссовок. Диван завален книгами и какими-то папками. На полу около кровати и на кресле лежала одежда.
Я предположил, что кто-то до нас здесь побывал и перевернул всё вверх дном, но Майкл уверил, что у Энди всегда примерно такой, как он выразился, творческий беспорядок. Вскоре, однако, Майкл нахмурился.
– Пропал ноутбук. Я никогда не видел, чтобы он выносил его из дома. Энди предпочитал или делать заметки в блокноте, или записывать разговор на телефон.
– Думаешь, он там хранил материалы?
– Наверняка Энди систематизировал всё на компьютере, включая фотографии документов. Но надеюсь, есть копия архива, скажем на USB-флешке и, возможно, оригиналы самих документов.
– Значит завтра нам в банк?
– Если ничего не найдём в квартире, то да, пойдём туда в первую очередь.
Посмотрев бумаги на столе, на полке и диване, мы ничего относящегося к нашему делу не нашли. Майкл потратил ещё как минимум час, обследуя квартиру, но обнаружить тайник с материалами, как это часто бывает в детективных романах и фильмах, ему не удалось.
На следующее утро мы отправились в банк. Ближайшее отделение Bank of America было в пяти минутах езды от места, где жил Энди, так что сомнений, куда ехать, у нас не возникло. Войдя в бетонно-стеклянное помещение, которое навевало на меня скуку одним своим видом, напоминая о месте моей работы, Майкл уверенно подошел к одной из ячеек и набрал код. Ячейка не открылась. Он не спеша, чтобы избежать ошибки, набрал его ещё раз. Тот же результат. Лицо Майкла ничего не выражало, но я видел, что он озадачен. Я оглянулся вокруг. Утешало, что никто пока не обращал на нас никакого внимания. Майкл достал телефон, и что-то набрал в поле поиска.
– Чёрт возьми, они переехали недавно на новое место!
– В смысле у ресторана другой адрес?
– Да, – подтвердил Майкл, набирая новый код.
Раздался щелчок, и замок отомкнулся. Майкл потянул за ручку, и мы увидели, что ячейка пустая.
– Это было бы слишком просто, – вздохнул Майкл, закрывая её опять.
– Что теперь?
– У Энди есть гараж, где он держит свой мотоцикл. Поищем там.
Мы не стали откладывать дело в долгий ящик и подъехали к гаражу. Майкл вскрыл боковую дверь, и я заглянул внутрь. Это было довольно большое помещение, которое представляло собой не только место для хранения мотоцикла, но и персональную ремонтную мастерскую. Внутри находилась любовь и гордость Энди – мотоцикл Harley-Davidson Road King. Ещё один мотоцикл находился в полуразобранном состоянии. Его Энди в последнее время пытался отреставрировать. У меня создалось впечатление, что в гараже было гораздо больше порядка, чем в самой квартире. Все инструменты были на своём месте, и запчасти аккуратно разложены по полкам. Майкл попросил постоять у входа в гараж, пока он займется поисками.
Я торчал перед дверью уже с полчаса, когда из соседнего гаража вышел крепкий бородатый мужик лет пятидесяти. На нём была одета чёрная кожаная куртка, какие обычно носят байкеры, и соответствующие штаны. Он взглянул на меня, зашёл снова внутрь, вышел обратно и направился ко мне. Я насторожился, когда он приблизился. Мужик благодушно улыбнулся и спросил:
– Приятель, у тебя моторное масло есть?
Я покачал, головой, надеясь, что он отстанет от меня. Но мужик проворно сунул руку в карман своей куртки, и конец острого инструмента – возможно, стамески – упёрся мне в живот под ребрами. Человек стоял так близко, что мне в нос неприятно ударил запах его потного тела, смешанного с вонью сигары, которую тот, видимо, недавно выкурил. Напускное добродушие с него слетело, и он спросил, надавив сильнее на мой живот инструментом, зажатом в татуированной руке:
– Решил грохнуть гараж?
– Нет. Мы друзья Энди Риверы. Точнее он друг моего друга.
– Твой друг внутри?
– Да.
– Открывай дверь и входи молча и без резких движений.
Он развернул меня, пристроившись сзади, держа стамеску так, что она почти касалось кожи на моей шее. Я толкнул дверь и, входя внутрь, провозгласил:
– Майкл, у нас гость.
– Привет, Дэн, – сказал Майкл, взглянув на нас.
– И тебе привет, – ответил Дэн и опустил стамеску. – Извини, приятель. Энди должен был ехать с нами вниз по первому шоссе, но вместо этого как в воду канул. А тут ты пасёшься около гаража. Вот я и подумал неладное.
– Понимаю, нет проблем.
– Я знаю, что Энди пропал. Поэтому мы здесь, – добавил Майкл. – Возможно это связано с расследованием, которым он занимался. Как он вёл себя в последнее время?
Собираясь с мыслями, Дэн потёр ладонью высокий лоб, переходящий в залысины.
– Ты же в курсе, что он всегда в хорошем настроении, постоянно шутит. Но в последнее время было видно, что Энди сам не свой. Стояли тут болтали, а он мне вдруг говорит, кивком головы указав на свой гараж: «Дэн, если что вдруг со мной, помоги Анне продать всё это. Ты знаешь, сколько что стоит». Я спросил, всё ли нормально, а он стал уверять, что не о чем беспокоиться. Так, на всякий случай.
– Это его новая подруга? – спросил Майкл.
– Да, они не так давно начали встречаться. Но, похоже, на этот раз у него всё серьезно.
– Номер её телефона у тебя есть?
– Нет, но могу сказать, где находится мебельный магазин, где она работает. Она там менеджер.
В небольшом магазине стояла красивая, дорогая мебель в скандинавском стиле. Подруга Энди оказалось совсем не такой, какой я ожидал её увидеть. К нам вышла элегантно-одетая, невысокая блондинка с голубыми глазами, лет сорока пяти, с симпатичным лицом и округлой женственной фигурой.
– Вы из полиции? – спросила она с плохо скрываемым беспокойством.
– Почему вы так решили? – вопросом на вопрос ответил Майкл.
Странное выражение промелькнуло на лице Анны, но она просто ответила:
– Вы похожи.
– Нет, мы друзья Энди. Он не отвечает на наши звонки. Вы можете нам помочь с ним связаться?
– Нет, к сожалению. Не могу с ним связаться сама.
–Я не только друг Энди, но ещё по профессии частный детектив. Хотел бы задать вам пару вопросов.
– Конечно, я постараюсь помочь, если только смогу.
– Когда вы виделись в последний раз?
– Недели две назад.
– Что-нибудь необычное замечали в отношении Энди в последнее время?
– Особенно рассказывать нечего. Всё было, как всегда, ну разве что он много работал. Мы стали даже реже встречаться.
– Он говорил о том, чем он занимается?
Анна сразу не ответила. Возникла мимолётная пауза, казалось, она обдумывает, как лучше ответить.
– Нет. Это только кажется, что он балаболка, но по поводу того, чем он занимается, из него слова не вытянешь.
– Он хранил у вас материалы, связанные с работой?
– Нет.
– А что-нибудь было не так в его поведении, настроении?
– Я не заметила.
– Вы подали заявление о том, что он пропал в полицию?
– Нет. У него работа такая, он уезжает время от времени. Когда занят, забывает перезвонить. У вас поводы подозревать, что с ним что-то произошло?
– Давайте не будем волноваться раньше времени. Кстати, как вы познакомились с ним?
Мне показалось, что опять возникла мимолётная пауза, а затем Анна как-то нехотя ответила:
– Кузина познакомила.
Анна взглянула на часы, и мы поняли, что она намекает, что пора закруглятся.
– Спасибо, что уделили нам время. Если он свяжется с вами, или услышите, что-нибудь о нём, дайте мне знать. – сказал Майкл.
– Вы тоже, как только у вас будет новости, звоните мне.
Когда мы вышли из магазина, Майкл сказал:
– Она что-то скрывает.
– Мне тоже так показалось.
– Очевидно, она ожидала плохих новостей, но пыталась изобразить, что всё в порядке.
– Я заметил какие-то странные паузы в её речи. Как будто она обдумывает, прежде чем ответить, но не хочет затягивать, чтобы это не было явно видно.
– Людей выдают мелкие детали. Не только я, но и Дэн заметил, что Энди был в плохом настроении. Но она нам ничего не сказала, – добавил Майкл.
– Возможно, она не так хорошо его знает.
– Может быть и так. Но я не думаю. Женщина должна чувствовать своего мужчину лучше, чем его старый толстокожий друг-байкер. И ещё вот что. Энди обязательный человек. Он всегда возвращает звонки.
Найти информацию об Анне Майклу не составило труда.
– Ты знаешь, кто, оказывается, кузина Анны? – спросил Майкл, позвонив мне прямо в рабочее время, во время обеденного перерыва.
– Я так понимаю, ты мне сейчас об этом скажешь, – с улыбкой ответил я.
– Жена Кевина, главы мэрии по связям с общественностью. Точнее, вдова.
– Тот, который разбился недавно в автокатастрофе?
– Именно так.
– Думаешь, она каким-то боком замешана в этой истории?
– Всё, что я знаю об Анне, говорит мне, что она здесь ни при чём. Это в основном мои домыслы, но я вижу картину так. Кевин и Энди хорошо знали друг друга. Они когда-то работали вместе в газете. Когда Энди начал заниматься Сэмом, он связался с Кевином, и, видимо, их дружеские отношения возобновились. Я поговорил с хозяином любимого ресторана Энди, и он, посмотрев на фотографию Кевина, подтвердил, что не раз видел его с Энди в компании двух женщин. Когда я показал фотографию Анны, он легко узнал её тоже.
– Так что она нам не врала.
– На мой взгляд, Анна просто испугана. Вначале погибает Кевин, потом пропадает Энди и появляемся мы. Думаю, она ничего толком не знает, но что-то подозревает.
– А как насчет смерти Кевина? Думаешь, это просто авария?
– Не знаю. Можно предположить, что он сливал информацию Энди, и за это его убрали. На данный момент это ничем не подкрепленная догадка. Но я над этим работаю.
То, что позже разузнал Майкл об автокатастрофе, в которой погиб Кевин, оказалось очень подозрительным. Кевин жил за мостом «Златые врата», где-то между городками Mill Valley и Corte Madera. Район, где находился его дом, был построен на высоком холме, к которому вела узкая дорога. Каждый день, когда заканчивался час пик, Кевин мчался по ней на своем красном Corvette, спеша на работу. За три дня до происшествия на одном участке дороги начался ремонт. Начали менять ограждение, которое предохраняло машины от падения с обрыва.
На повороте, где рабочие сняли старый барьер, но ещё не установили новый, Кевина занесло, и машина слетела с обрыва. Когда расследовали это происшествие, обнаружили, что во многих местах дороги были свежие масляные пятна. По словам одного очевидца, в день гибели Кевина, незадолго до того, когда он выезжал на работу, по дороге проехал, выпуская клубы чёрного дыма, старый драндулет. Машине было лет двадцать, в дорогом районе такие обычно не ездят. Мотор тарахтел, и явно текло масло из двигателя. Почему-то особенно много масла пролилось на повороте, именно там, где разбился Кевин. Трудно было поверить, что такое количество могло попасть на дорогу, если только кто-то намеренно его там не разлил.
– Эту машину я так понимаю не нашли? – спросил я.
– Нет конечно. Более того, непонятно, кто и почему ремонтировал дорогу.