И. Воронина
Первый практикум. Напиток бессмертия
И Виктор, подавая пример, поднялся на ноги и бодро, хоть и слегка покачиваясь, зашагал к дороге. Ребята поплелись следом.
Народу на дороге прибавилось. За первой парой людей в халатах показались другие, в таких же одеждах. Они вели табун лошадей. Лошади были невероятно красивы, лоснящиеся шкуры сверкали на солнце, кони вскидывали копыта, как на параде. А люди, казалось, идут вальяжно, даже лениво, как будто никуда не спешат.
Поляна только ненадолго выхватила Дорогу из-под сени тропической листвы. Очень скоро ребята вновь нырнули в изумрудный туннель, наполненный шелестом и птичьими криками. Блаженного ползуна они обогнали довольно быстро и на всякий случай обошли по широкой дуге, чтобы, так сказать, не заразиться духом святости. Виктор с удивлением подумал, что объявись такой богомолец в окрестностях, скажем, Екатеринбурга – был бы быстро доставлен в мягкую комнату. А здесь – ничего, пропускают с уважением, будто важным делом занят человек. Вот тебе и социокультурная адаптация…
Путников на дороге насчитывалось довольно много. Не сравнить, конечно, с почти библейским исходом дачников с загородной придорожной автобусной остановки летним пятничным вечером. Но всё же пустынной дорога не была. Ребята, шедшие налегке, скоро обогнали виденную ими ранее группу мрачных коневодов. Затем они увидели нескольких индийцев-носильщиков с огромными плетёными корзинами за спинами и группу женщин с тюками на головах. Навстречу им проехала натужно скрипевшая колёсами телега, запряжённая двумя горбатыми волами, в ноздри которых была продета верёвка.
Очень быстро ребята поняли, что на них мало обращают внимания, и перестали волноваться. Конечно, вслед им оборачивались, но всё же не так, как в деревне. Видимо, они всё-таки уступали экзальтированным пилигримам в умении эпатировать. Мальчики шли молча, изредка перебрасываясь короткими фразами, зато близняшки шушукались за всех.
– На свету рассмотрела – ну класс! – бормотала Маша, показывая Даше руки, разрисованные хной.
– Да вообще у них мейк классный! – вторила ей Даша.
– Нам Рашми и хны и сурьмы с собой отсыпала. Я по коробочке в рюкзак засунула, – кивнула Маша.
– Серьёзно? Она сказала, это чудо три недели продержится! – восхищалась Даша.
– Такие рисунки, вроде, на свадьбу делают, – встряла Настя, разглядывая свои руки. – Надеюсь, они не планировали нас за кого-то отдавать.
– Не думаю, – Ольга улыбнулась. – По-моему, кто-то просто перебрал… как она это назвала? Медака?
– Это ритуальный напиток! Рашми делала церемонию! – вступилась за женщину Настя.
– Это абсолютно не значит, что его нельзя перебрать, – настаивала Ольга.
– Рашми хорошая! – насупилась Настя.
– Да кто ж спорит? – миролюбиво ответила Ольга.
– И красивая, – добавила Маша.
– А как на неё плотник смотрел! – поддакнула Даша.
– Да уж! Я бы тоже хотела, чтобы муж после долгих лет смотрел на меня так же, как в первый день, – мечтательно протянула Маша.
– Это как? С настороженностью? – спросила Даша.
Маша расхохоталась.
– А сари! Сари! – продолжала Даша, крутясь в своей цветастой юбке.
– Это не сари, это дхоти, – вновь поправила Настя.
– Да ну тебя! Не душни, – раздражённо бросила Даша.
Ольга сразу подошла поближе и пошла в ногу с примолкшей Настей.
– Это что, шёлк? – поинтересовалась Маша.
– Хлопок, – сказала Настя, но гораздо тише.
Оля ободряюще ей улыбнулась.
– Шёлк слишком дорогой.
– Но всё равно круто! – восхищалась Маша. – Один размер на все фигуры.
– В том-то и дело, – хохотнула Ольга. – Коварная одежда. Прибавил десять кило и не заметил. Школьная форма честнее.
– А чего нам точку эту на лоб не поставили? – спросила Даша. – Там все ходили с ними.
– Это бинди. Означает правду и третий глаз. Их только замужним рисуют, – с чуть большим энтузиазмом ответила Настя.
– А эта живопись на лбу у парней? Не скажу, что сильно украшает, но выглядит впечатляюще.
– Это тилака. Священный знак. Они по ним узнают людей своей веры, – объяснила Настя.
– А они что, не одинаковой веры? – вклинился в беседу Виктор.
Девочки не заметили, как собрали вокруг себя любопытствующих парней.
– Ну… Это всё сложно, – замялась Настя. – Они разных богов считают главными.
– А, понял. Секты, – кивнул Виктор.
– Почему сразу секты? – удивился Руслан.
– В смысле? – не понял Виктор.
– Ну… Секта – это же плохо. А Ашат… Аджу… В общем, плотник, он нормальный, вроде, – проговорил Руслан.
– Почему сразу «плохо»? Секта – это просто ответвление, течение в религии. А плохим это слово стало после того, как у нас несколько шарлатанов основали секты, в которых людям всякую белиберду говорили, – пожал плечами Виктор.
К четырём часам пополудни показалась очередная поляна.
– Может, привал, а? – подал голос Ян.
– В колодец заглянем, если он есть, в кусты сбегаем и дальше. Нам идти далеко, – отрезал Виктор.
– Солнце сядет в шесть, – возразил Берг. – Куда мы пойдём?
Виктор поджал губы, но промолчал.
На поляне колодец был. Правда, на колодец он походил очень мало. Издалека он выглядел просто как прямоугольная яма в траве. Но по мере приближения ребята с удивлением увидели, что колодец изнутри оказался выложен обожжёнными глиняными кирпичами. Он уходил в глубину крупными ступенями-ярусами. Из одной из стен выступали ярусы поменьше, чтобы было удобно спускаться к воде.
Сейчас, в самом конце сезона дождей, вода стояла высоко, спуститься нужно было всего на полметра. В засушливую пору, надо полагать, колодец выглядит впечатляюще. Перевёрнутая ступенчатая пирамида с лужей в самом низу, на удивление прозрачной. Ребята по одному спустились в колодец и набрали воды в тыквы. Они увидели местную девушку, пившую воду прямо из колодца, черпая её сложенной чашкой рукой. Слава хотел было тоже напиться прямо там, но Ян схватил его за руку.
– Ты что?! Жить надоело? – закричал он.
– А чё? – не понял Слава.
– Да там же глисты всякие, холера и кишечная палочка! Не помнишь что ли, как мы вчера гадость всякую в каплях искали? – возмутился Ян.
– Так вот она же пьёт, – Слава показал на девушку.
– Она, может, в детстве переболела всем, чем можно, и теперь у неё иммунитет бронированный. А мы выпьем, и нам конец! – Ян был непреклонен.
– Ну, может, и не конец уж так сразу, но в кустах будем сидеть все, – согласился Виктор.
– Так и мы в деревне из колонки пьём, и ничего… – оправдывался Слава.
– Из колонки не так опасно, – произнесла Ольга. – Тем более, у тебя там микробы уже все родные.
Богданов кивнул и продолжил:
– Воду надо как минимум прокипятить. Так проще всего продезинфицировать в походе. Можно, конечно, йода или марганцовки накапать, но вкус так себе, да и переборщить и ожог желудка заработать проще простого. Одно радует, что химикатов здесь можно не бояться. И мусора в воде, вроде бы, нет, отстаивать и фильтровать не придётся. Но прямо из колодца я пить бы не стал, это вам не топлёный горный снег, сюда и помёт животных смыть могло.
После этих слов ребята скривились.
– Тогда я за дровами. Там костровище. – Руслан махнул рукой в сторону опушки.
– Не отходи далеко! – крикнул Виктор ему в спину.
Вслед за ним пошли все ребята. Виктор с девочками нашёл костровище, очистил его от листвы и вспомнил ещё об одной проблеме, о чём и сказал подошедшим ребятам.
– У нас котелка нет.
– Это ничего, Виктор Петрович! – хохотнул Вельский. – Всё равно все дрова сырые.
И он вывалил на землю охапку толстых, но абсолютно мокрых после дождя веток. Остальные поступили так же. Куча получилась приличная.
– Не, Дим. По этому поводу вообще не парься. Дрова нам не пригодятся, – ответил ему Сорокин.
– Это почему? – удивился Вельский.
– У нас ни жиги, ни спичек, – развёл руками Сорокин.
– Блин, – ругнулся Вельский.
– Ну, допустим, без спичек я вам костёр подожгу, – уверенно сказала Ольга.
– Как? Силой мысли? – пошутил Асатиани и подмигнул Ольге.
– Именно, Гоша, именно, – съязвила Ольга.
– Да что толку без котелка? – сокрушённо проговорил Виктор.
– Камни можно разогревать и бросать в тыквы, – вдруг пробасил всю дорогу молчавший Кривов.
Все с удивлением посмотрели на него.
– Умный, блин? – спросил Агеев.
– Камней принесите, – бросил Саша, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А чего ты мне тут указываешь? – озлился Руслан.
– Не хочешь пить – не ходи, – буркнул Саша и отвернулся.
Руслан пошипел ему в спину, но камни вместе со Снеговым, Купалой и Настей собирать пошёл. Саша опять повернулся к Ольге.
– Ты про костёр серьёзно говорила?
– Конечно. Если будут сухие щепки.
– Сейчас будут, – кивнул Кривов.
Парень хрустнул пальцами, взял самую толстую ветку, упёр её в небольшую кочку и сильным ударом ноги перебил её пополам. Ветка звонко хрястнула. Все уставились на Кривова. Виктор подумал, что попытайся он повторить этот трюк, лежать ему с переломом стопы. На этом Саша не остановился. Он поднял наиболее разлохмаченную половинку ветки, ухватился поудобнее за разбитый конец и, натужно выдохнув, расщепил её пополам голыми руками.
– На, – просто сказал он, протягивая Ольге расщеплённую ветку с обнажившимся сухим нутром.
Ольга стояла с отвисшей челюстью и не мигая смотрела на Сашу, не спеша принимать из его рук ветку.
– Саш, а ты уверен, что ты не киборг? – наконец спросила она. – Где ты разъём для зарядки прячешь?
Кривов впервые изобразил что-то похожее на усмешку. Шрам на его щеке натянулся, превратив улыбку в гримасу. Он вытянул руку и показал царапину на ладони, из которой сочилась кровь.
– На машинное масло не похоже.
– Это обработать надо, – подхватилась Ольга. – Где там Настя с её аптечкой?
– Да наплевать, – отмахнулся Кривов.
– Не наплевать! Саша, рана может загноиться в такой жаре!
– Ладно, ладно, – поморщился Кривов. – Поджигай, или ты пошутила насчёт костра?
Ольга молча забрала деревяшку, наломала пальцами тонких щепок, сложила в кучку на сухой сердцевине ветки и, сняв очки, линзой сфокусировала на ней свет. От растопки очень быстро начал подниматься дымок.
– Высший балл, Светлова, – довольно проговорил Виктор. – Non scholae sed vitae discimus!
– Гениально, – вскричал Георгий, подходя к привалу.
– В школу же не только за оценками ходят, – закатила глаза Ольга, аккуратно раздувая робкий язычок пламени. – Или ты забыл эпичное представление с огнетушителем в классе?
– Куда камни? – спросил Вельский.
– Бросай сюда, – показал Виктор. – Сейчас я их ополосну, и будем греть. Это надолго.
Ребята сидели вокруг костра и, пользуясь промокшими ветками, как китайскими палочками, закидывали в тыквы камни из костра и возвращали остывшие обратно. Вода лениво булькала.
– Нам бы на ночлег устраиваться, – заметил Георгий.
– Да попозже, – отмахнулся Агеев.
– Нельзя попозже, – Кривов нахмурился. – Солнце уже садится. Сейчас все насекомые заснут, а проснутся явно раньше нас. Уляжешься на муравьиной тропе – они утром нападут.
– Да что ты опять раскомандовался? – прошипел Руслан.
– Да иди, Рус! – огрызнулся Саша. – Нравится искусанный зад три дня чесать – да пожалуйста. Можешь пойти любоваться местными красотами, а спать прийти ночью. Только шею впотьмах не сверни, споткнёмся ещё о тебя по пути в кусты!
– А ты самый умный, да?
– Эй, ребята, брейк! – повысил голос Эрик, но его не услышали.
– Ну уж не тупой! – прорычал Саша.
– А я, по-твоему, тупой?! – Руслан вскочил на ноги.
– Так, хватит! – попытался встрять Виктор.
– Агеев, у тебя что, морда чешется? – Саша тоже поднялся.
За ним напряглись Дима и Андрей.
– А что, когда дружки за спиной, не так страшно на других лезть?! – ярился Руслан.
Саша нехорошо усмехнулся и медленно подошёл к Руслану почти вплотную. Руслан хоть и обладал высоким ростом, но Кривов был настоящим гигантом. На голову выше и раза в два шире, он смотрел на Руслана сверху вниз и, чуть ссутулившись, тихо и угрожающе прошипел сквозь сжатые зубы:
– Ты это сейчас серьёзно, Агеев?
– Закрой рот, Кривов, ты здесь не главный, – Руслан не сдавался.
– Прекратите немедленно! – взвился Виктор, но безуспешно.
– А кто главный, Агеев? Ты? – наступал Саша.
– Ребята! – не совсем уверенно вскрикнула Ольга.
– Ну уж не ты! Не хватало ещё слушать наставления от криворожего отморозка, которому не хватает мозгов надеть шмотки без дырок на заднице! – выплюнул Руслан.
Больше он ничего сказать не успел. Саша бил зло и технично. Лицо его исказилось от ярости. Руслан полетел на спину, но Саша схватил его левой рукой за грудки, продолжая наносить удары. Близняшки завизжали, Ян и Слава застыли на месте, остальные вскочили одновременно. Дима и Андрей повисли на Саше, как на медведе, пытаясь его оттащить. Виктор пытался выдрать Руслана из Сашиной хватки, Эрик влез между ними и тут же получил скользящий удар в скулу. Ольга орала что-то неразборчивое, Асатиани бегал вокруг, не зная, как подступиться. Всё разрешила Настя, закричав тонким, но звонким голосом:
– Саша, нет!
Кривов как будто проснулся. Он потряс головой, встряхнулся и отпустил Руслана под крики остальных ребят. Тот кулём свалился на землю.
– Ты что несёшь?! – орал ему в лицо Эрик.
– А что, ему мамы нет штаны заштопать?! – выкрикнул Руслан и вдруг осёкся, выпучив глаза.
На поляне замолчали все. Руслан перевёл ошеломлённый взгляд на Сашу. Лицо того окаменело, он с вызовом смотрел на Руслана. Саша в полной тишине подошёл к костру, поднял рюкзак и вскинул его на плечо. Подняв свою тыкву, он голыми руками выкинул из неё горячий камень и пошёл в темноту.
– Саша! – окликнул его Виктор. – Ты куда собрался?!
Кривов не обернулся. За ним так же тихо и быстро пошли Дима и Андрей. А потом неожиданно и Настя.
– Настя, ты что?! – закричал Виктор. – Кривов, а ну вернись немедленно!
– Да пошли вы все… – донёсся до него голос Кривова, за фразой последовало непечатное ругательство.
Виктор побежал было за Кривовым, но обернулся. Впереди угрожающе чернел путь, из джунглей доносились крики животных, а позади на поляне приветливо горел костёр. Руслан сидел на земле, лицо его медленно опухало, близняшки прижались друг к другу, ребята сгрудились вокруг Руслана. Виктор попятился к костру, прокричав вслед Саше:
– Береги её!
Он вернулся и сел у костра, не глядя ни на кого.
– Рус, ты феерический идиот! – прошипела Ольга.
Она осторожно ощупывала лицо Агеева на предмет переломов.
– Да откуда ж я знал? – зло и виновато проворчал в ответ Руслан.
– Да даже если не знал, так говорить – не по-мужски, – сказал Георгий.
– Что он должен был знать? – спросил Виктор.
Ученики, как один, уткнулись взглядами в траву. Виктор только вздохнул.
– Вы не пойдёте за ним? – поинтересовалась у учителя Даша.
– Он сейчас кипит. Он не станет слушать ничего, – подала голос Маша.
– А если их там сожрут? – спросил Ян.
– Не нагнетай, Купала! – попросил Руслан. – Они в том же лесу, что и мы. Шансы у нас одинаковые.
– Нишкни, будь добр, – еле слышно проговорила Ольга.
– Да чего вам всё не нравится? – вскинулся Руслан.
– Язык твой болтливый чертовски не нравится! – взбесилась Ольга, шипя ему прямо в лицо. – Пара секунд твоей самодеятельности, и от нас ушли три самых здоровых лба и единственный человек, который хоть что-то понимал в местных обычаях! Ушёл вместе с единственной аптечкой! А ты, Агеев, только на бейсбол с макаками сгодился! Так что, чёрт тебя дери, у нас девятерых теперь шансов меньше, чем у Кривова!
– Может, и мне свалить?! – съязвил Руслан.
– Может, и стоило бы! – рявкнула Ольга.
– Оля… – тихо, но очень твёрдо произнёс Виктор. – Мы не можем позволить себе ещё одну ссору. Надо нагнать их утром.
Ребята тяжело замолчали и с хмурыми лицами расселись у костра. Разговоры больше не шли, и над поляной повисла тяжёлая тишина. Вскоре все засобирались спать. Никто не боялся замёрзнуть – даже ночью здесь было довольно тепло. Закутавшись в форму и покрывала, взятые в Шараньяпуре, можно было вполне сносно провести ночь. Особенно если сидеть, прижавшись друг к другу, как сделали девочки. Мальчики предпочли мужественно дрожать и коситься друг на друга.
Виктор отправил ребят натаскать пальмовых листьев для подстилок. Он установил очерёдность дежурства у костра, чтобы не замёрзнуть ночью, освободив от повинности младших Купалу и Снегова. Перед тем, как улечься, Богданов наказал разбудить себя в четыре утра – в то время, когда сильнее всего хочется спать. Мало-помалу ребята свернулись калачиками на подстилках вокруг костра.
Безоблачное небо явило поразительно яркий млечный путь, расчертивший бесконечную чернильную синеву в пространстве между подсвеченными костром листьями. Виктор заворожённо смотрел на него, открыв рот – в Ярославле млечный путь почти не виден. Шуршание и пение цикад наполнило джунгли. Вскоре, утомлённые походом, ребята засопели.
Глубокой ночью, когда глубокий сон накрыл путников, тяжёлая тень накрыла небо, спрятав звёзды. Джунгли вдруг испуганно затихли, а потом наполнились еле слышным шипением, окружившим поляну со всех сторон. Лесная подстилка взбурлила движением, и всё живое попятилось в страхе от полчища аспидов с бездушными тёмными глазами, возникшего из ниоткуда.
– …хэт хэ джу джу натар… – слышалось в их перешёптываниях.
Чёрные змеи выползали из-под земли, падали с веток, овеществлялись из сгустков тьмы прямо в воздухе и ползли, ползли, ползли… На границе света и тени сплеталось и дрожало змеиное месиво. Стелились и вставали на дыбы чешуйчатые угольные тела, чьи пасти поблёскивали влажными клыками. Дежуривший Берг сидел без движения и уставился вперёд ничего не видящими глазами. Костёр прогорал и затухал, подпуская тёмное воинство ближе.
Но внезапно на груди спящего Виктора засиял кулон-пёрышко. Освещённый костром круг стал гораздо больше, пламя на седом пепле вспыхнуло в рост человека. Змеи с яростным шипением попятились в чащу, извиваясь и прячась от тёплого света. Небо облегчённо вздохнуло и скинуло с себя удушающую черноту. Вновь засияли звёзды.
Индрапрастха.
Виктор не находил себе места. Он замёрз, отлежал себе все искусанные комарами бока, оголодал, измучился жаждой и не выспался – всю ночь снилась какая-то гадость. Не мудрено на походных харчах и о тяжёлых думах. А в четыре утра судьба решила его добить – небо расколола вспышка молнии, грянул гром. На подпрыгнувших от шума заспанных ребят разверзлись хляби небесные, мгновенно заливая их и без того не роскошный лагерь.
А как там Кривов с ребятами, холодные-голодные? Наверное, их, бедных, дрожащих на голой земле, дождь смыл в близлежащий колодец! Или в пасть к тиграм. Они никак не могли достигнуть следующего привала дотемна и явно были вынуждены заночевать в промокшем лесу, полном скорпионов, змей, слонов, медведей и бог весть каких ещё опасностей.
Чуть свет учитель поднял продрогших промокших ребят и погнал их вперёд. Близняшки ныли, мальчики угрюмо плелись, уставившись себе под ноги, Ольга что-то тихо шипела сквозь зубы, Асатиани мрачно мычал под нос что-то мелодичное. Агеев, зверски опухший и злой, шёл первым, не глядя ни на кого. Через час быстрого шага они нашли покинутое место ночёвки ушедшей четвёрки. Агеев осмотрел её и зло ругнулся.
– Это мы их спасать бежали или умолять принять нас обратно? – саркастично спросил Берг, выливая воду из своего ботинка.
У Виктора отлегло от сердца. В отличие от них, Кривов подошёл к ночёвке основательно и вдумчиво. Парни нашли обочину пошире и повыше, чтобы не затопило в случае дождя, и выстроили на ней два тесных, но добротных шалаша. На пол шалашей были навалены две пухлые кучи веток. Виктор понял, почему: его идея подстелить мягкие, но влажные пальмовые листья стоила довольно дорого. К середине ночи сырые подстилки начали сильно холодить тела лежавших на них ребят. На них было ничуть не теплее, чем на земле. Ветки кустарника, наоборот, создавали прослойку воздуха и не давали замёрзнуть. Над ними ребята соорудили что-то вроде плотных двускатных крыш из пальмовых листьев, привязанных какими-то лианами к каркасу из веток потолще. Влазни были прикрыты веерами из тех же пальмовых листьев, прикреплённых к каркасу девчачьими розовыми резинками для волос. Веера легко откидывались и возвращались на место, прикрывая вход от надоедливых комаров. Внутри было абсолютно сухо, а в ногах каждого шалаша лежало несколько еле тёплых крупных камней, явно нагретых в костре. Костровище было аккуратно залито водой и укрыто снятым ранее дёрном. В двух шагах Ольга нашла свитое из веточек широкое гнездо, выложенное листьями с отверстием в самом низу.
– Воронка. Дождевую воду собрали, – пояснил Виктор, видя озадаченные лица. – Они молодцы! Так даже чище, чем из колодца.
– Да уж. Зря ты его так, Рус, – пробормотала Даша.
– А ты это поняла, когда дождь за шиворот потёк, или когда шалаши увидела? – зло рыкнул Руслан, не поднимая глаз.
– Когда лицо его увидела, – прошипела Даша. – Хотя, это не отменяет того факта, что я предпочла бы спать в тепле и без комаров.
– Ладно. Пойдёмте. Нужно их догнать, – вмешался Виктор. – У них, как и у нас, заканчиваются припасы. Они могли сбиться с пути, на них могли напасть разбойники или хищные животные. Они устали ничуть не меньше нас, и им, возможно, нужна помощь!
И ребята, преисполненные благородным чувством любви к ближним, сирым и убогим, устремились в погоню за блудными друзьями.
А у Кривова со спутниками тем временем жизнь налаживалась. Играла музыка, раздавались взрывы хохота. Настя полусидела, развалившись в паланкине, качающемся на спине мерно шагающего слона, и напропалую болтала с сидящей рядом девочкой чуть постарше. Между ними стояло блюдо с огромной розовой папайей, которую они активно уничтожали, запивая сладким чаем с молоком. Кривов, Вельский и Сорокин шли рядом, лопали странные груши с мягкой мякотью цвета фуксии и строили глазки хихикающим девушкам из свиты. Перед слоном шли музыканты и наигрывали какую-то весёлую мелодию.
Парням тоже нашлось, о чём поболтать: охранники кортежа, которых отличала странная причёска с чубом, были бойцами бхара, боевого искусства, о котором Саша никогда не слышал. С этого боевого искусства, собственно, всё и началось. Отлично выспавшись, четверо путников свернули лагерь и продолжили путь. Вскоре они достигли ещё одной поляны, на которой и расположились их нынешние попутчики.
Мужчины обступили телегу со стоявшим набекрень колесом и недвижно, но внимательно смотрели на него, как блондинки – под капот автомобиля. Вокруг ходили девушки и причитали, что всё пропало, и им ни за что не поспеть. Сорокин приотстал и поглядывал на сцену чуть прищуренным глазом, а потом и вовсе остановился.
– Дюх, ты чего? – дёрнул его вернувшийся Вельский.
Андрей ещё секунду посмотрел на телегу, пожевал губами и буркнул:
– Помоги-ка…
Вельский и Кривов подошли к телеге, поднырнули под неё и приподняли над землёй вместе с поклажей. Индийцы тут же бросились на помощь. Сорокин присел у расщеплённой оси. Оперативно проанализировав техническое состояние транспортного средства и оценив возможные алгоритмы проведения ремонтных работ, Андрей выдал экспертное заключение:
– Фигня!
Через пятнадцать минут Сорокин, цедя проклятия сквозь зубы, починил телегу подручными материалами. Хозяева удостоили его бурной овации и попытались отблагодарить, собрав целую котомку фруктов. А Андрей и не сопротивлялся. За работой ребята разговорились и выяснили, что отряд вёз девочку на смотрины к жениху из Такшашилы в Индрапрастху.
Так вот, о боевом искусстве! После починки, пока погонщик крепил паланкин на ездового слона, мужчины-охранники устроили на поляне лёгкую разминку, на которую и засмотрелся Кривов. Не присоединиться он не смог. Саша для пущей солидности представился командиром Настиного охранного отряда. Сначала стражи отнеслись к Кривову очень настороженно, потом долго пытали его на предмет того, почему он такой белый, чем ужасно позабавили.
Стражники внимательно рассмотрели перекроенную шрамом физиономию Кривова и, похоже, приняли за своего. Вскоре напряжение спало, и мужчины начали в охотку показывать Саше приёмы боя. Кривов в ответ продемонстрировал несколько финтов классического бокса, стражи смотрели с удовольствием, гладили усы и кивали со знанием дела.
Правда, бойцы бхара торжественно предупредили, что покажут только детские игры, ничего секретного! Они объяснили, что всякие прыжки и удары – это только первый уровень. На втором уровне бойцы бхара учились Аюрведе, или науке жизни, то есть, врачеванию. А третий уровень – это медитации и взаимодействие со своей внутренней энергией. И вот тут, оказывается, были одни сплошные секреты. Стражники принимали важный вид, подкручивали усы, надувались и закатывали глаза. Саша кивал с серьёзным лицом.
В шутку намяв друг другу бока, воины уже думали расходиться, когда из шатра показалась тоненькая увешанная украшениями девушка. Она подплыла к старшему бойцу и что-то прошушукала ему на ухо. Тот прищурившись посмотрел на новеньких и покачал головой из стороны в сторону. Затем громко объявил, что им и правда не помешают механик и боец в сопровождении. Вельский слегка надулся, не будучи похвален.
Настю настоятельно попросили, почти умоляли, услаждать беседой молодую госпожу, заскучавшую в долгой поездке. «Молодая госпожа» выглянула из-за плеча своего провожатого и зыркнула на них огромными карими глазами, подведёнными чёрным. Видимо, начальник охраны замучался развлекать пышущую энергией непоседливую девчонку никак не старше двенадцати лет.
Через час Настя ко всеобщему удовольствию полностью завладела вниманием своей новой знакомой. Девочка вовсю вещала о Ярославле, зиме, катании на ватрушках, коньках и лыжах, о мороженом, борще и гречке. А Саша, Дима и Андрей радостно сбросили транспортировку рюкзаков и воды на добродушного слона. Парни принялись с преувеличенным вниманием высматривать на дороге и в джунглях несуществующих супостатов, отлично играя роль телохранителей своей собственной маленькой госпожи.
Насте парни не завидовали – их до позеленения укачивало от одного взгляда на раскачивающийся на спине слона крытый паланкин. Пешая прогулка только прибавляла старшеклассникам здорового аппетита. А фрукты и сладкий чай с молоком и пряностями, которыми их снабдили, были выше всяких похвал.
Словом, настроение у ребят было преотличнейшее. Только Настя изредка вздыхала и украдкой оборачивалась. Впрочем, она понимала, что девять нагруженных пеших путников не угонятся за хорошо позавтракавшим отрядом, в котором поклажу несёт слон.
Виктор со своими подопечными, несмотря на их упорство, всё больше отставал от Кривова. Встреченные на дороге чудаки больше не удивляли. С приближением к Индрапрастхе людей становилось всё больше, одежды их – разнообразнее, а грузы – всё интереснее. Впервые ребята увидели раскрашенных ручных слонов с занавешенными носилками на спинах. Их сопровождали небольшие отряды вооружённых мужчин с явно военной выправкой. По соседству с ними приплясывая шли босоногие, разодетые, увешанные браслетами уличные артисты, крестьяне с гружёнными телегами, носильщики с огромными корзинами, экзальтированные странствующие мудрецы. Индрапрастха обещала быть весьма космополитичным городом.
Наконец, Виктор заметил, что джунгли вокруг начали меняться. Прежде они шли по вековому лесу, в котором толстые покрытые влажным сочным мхом и какой-то мелкой травой деревья росли на некотором отдалении друг от друга. Эти исполины закрывали могучими кронами солнце, погружая всё в таинственный пронизанный редкими золотыми лучами полумрак. Сейчас же они вступали на совсем другую территорию. Здесь джунгли явно были вырублены когда-то, или выжжены, как вокруг Шараньяпуры. Солнце освещало землю с полной силой, чем тут же пользовались мелкие растения. Сразу на обочине Дороги джунгли превращались в непроходимую перевитую лианами, заросшую жирными папоротниками и раскидистыми мясистыми деревьями стену. Пробраться без топора или мачете через неё было невозможно. Путники явно приближались к цели своего путешествия.
Через полчаса пути ребята вынырнули из зарослей и попали в удивительный рукотворный сад, раскинувшийся по обе стороны от Дороги. Великое множество разных плодовых деревьев было высажено в строгом порядке. В саду тут и там стояли ажурные каменные и деревянные беседки, ребята видели прогуливающихся по аллеям людей, некоторые танцевали и пели. Неподалёку виднелся большой поросший какими-то ароматными цветами пруд, сверкающий на солнце. В пруду чинно плавали белые откормленные лебеди, которым местные щедро бросали кусочки лепёшек. Витавший в воздухе запах спелых плодов сводил с ума.
Наконец, впереди показалась поляна. Выйдя из-под сени деревьев, путешественники потеряли дар речи. Перед ними выросла белая, вызолоченная закатным солнцем, монументальная крепостная стена, окружённая широким рвом. Ров по ширине поспорил бы с рекой. Верхний край сооружения был изрезан бойницами, но напоминал не прямоугольные «зубы», как на европейских крепостях, а изящные лепестки цветов. По всей стене стояли воины с луками и всматривались в окрестности. Из ровной кладки выступали круглые сторожевые башни, на крышах которых виднелись какие-то военные машины. В стене было несколько ажурных ворот, издали похожих на красноватую металлическую пену. Рядом с каждыми воротами трепетали на ветру флаги в форме раскрытых птичьих крыльев. В солнечных лучах сияли большие металлические то ли колёса, то ли шестерёнки, прикреплённые к камням. Ребята невольно остановились, засмотревшись на это великолепие.
– Обалдеть можно! – выдохнула Ольга.
– Я бы там завис! – присвистнул Ян.
– И это всё руками и мотыгами! – добавил Берг.
– Зря, Эрик, – бросил Виктор, не поворачивая головы. – Древние люди были, хм… есть, ничуть не глупее нас. А во многом – гораздо умнее. Они, например, цифры изобрели, которыми весь мир пользуется.
– Это какие? – удивился Эрик. – Которые как буквы?
– Которые как буквы – это римские, – сказал с улыбкой Виктор. – А индусы изобрели самые обычные, которые на математике пишут.
– Они же арабские, – заметил Руслан.
– Мы их называем арабскими потому, что взяли их у арабов, – наставительно произнёс Виктор. – А арабы взяли их у индусов. Шахматы, кстати, тоже родом отсюда.
– А давайте сначала по городу пройдёмся! – щебетали близняшки. – Там должно быть потрясно!
– Пройдёмся, – ответил Виктор. – Ребят только найти надо. Может, они у ворот нас ждут? Эрик, ты их видишь?
– Нет, Виктор Петрович, – произнес Берг, глядя поверх голов. – Но там такая толпа, что не разберёшь. Надо поближе подойти.
– Плохо, – мрачно отозвался Виктор. – В таком многолюдном городе мы ни за что не найдёмся. Надо думать.
– На рынок можно сходить, – предложила Ольга. – Должны же они где-то еду брать. Поспрашиваем про трёх мордоворотов и девчонку…