Виталий Гладкий
Невеста из USA
– Извини. Это я к слову. Но согласись, что по сравнению с центровыми заведениями подобного рода твой местечковый бар сильно проигрывает.
– Для кого устрицы – вожделенный деликатес, а кто-то их и на дух не переносит, считая собачьей блевотиной. Все познается не в сравнении, а в привычке. Мне в «Шаловливых ручках» тепло и уютно. Я там чувствую себя как дома. А в центре города не кабаки, а место для дойки придурков с толстыми кошельками. Какой-нибудь затрапезный лангет весом в двести грамм стоит как целая свинья. А то, что его подают на серебряном блюде с подогревом и при этом красиво улыбаются, так мне весь этот антураж до лампочки.
– Плебей… – наконец подал голос и Маркузик.
– Да, плебей. Но только в привычках. А что касается раздвоения Дженнифер на две личности, то, возможно, ты прав. Есть такая болезнь, я читал. А иначе зачем ей было убегать от Рыжего? Крыша поехала – и все дела. Тихая шизофрения с временным помутнением сознания. Это когда она превращается в ниндзя и уходит от преследования.
– Ты нашел самое простое объяснение, – сказал Плат и демонстративно поаплодировал. – А все, что просто, то гениально. Я бы до такого не додумался.
– Потому что привык все делить на черное и белое, как тебя учили в ментовке, – ответил я сердито. – Не забывай, что в реальной жизни есть еще и полутона. Я уже не говорю о том, что мир вообще разноцветный.
– Какие еще полутона? Как могут быть связаны между собой «мерседес» с охраной и такая дыра, как Свободный Хутор? Это небо и земля. Ты ошибаешься. Дама в «мерсе» явно не Дженнифер. Тут и думать нечего. А парней из нашей наружки я послал к бывшему проектному институту только для того, чтобы раз и навсегда обрубить это уродливое ответвление версии. Ладно, все, заканчиваем с диалектикой. – Серега посмотрел на Марка. – Теперь мы ждем твой доклад. Сделал?
– Конечно… – Маркузик победно ухмыльнулся. – Все в лучшем виде.
– Ну и?…
В это время вошла Фиалка и принесла чашки и кофейник, источающий неземной аромат. Она сказала:
– Звонил господин Крапивин. Сказал, что очень хочет задать несколько вопросов шефу нашей конторы. – Фиалка выразительно посмотрела на Плата.
– Что ты ему ответила? – спросил Серега.
– Что вы отсутствуете, и связаться с вами я не имею никакой возможности, потому как у вас очень ответственное и сложное расследование, требующее конспирации и полной мобилизации всех сил.
– В общем, притемнила, – с удовлетворением констатировал Плат.
– Как обычно…
– Молодец.
– С меня премия за смекалку, – сказал я с сальной ухмылкой и подмигнул Фиалке. – В любое время дня и ночи. Но лучше ночи.
– Сильвер! – гневно воскликнул Плат. – Придержи язык.
– Все, все, умолкаю… – Я изобразил из себя кающегося грешника – сложил ладони лодочкой на груди, поднял голову вверх и подпустил глаза под лоб.
– Клоун… – Марк негодующе фыркнул.
– А ты подлипала, – ответил я, наливая себе кофе. – Без мыла к Плату в одно место лезешь. Культ личности устраиваешь.
– Я… культ личности!? Да ты… ты!… – У Маркузика не хватило слов, чтобы поведать миру всю правду обо мне.
Фиалка, прикусив нижнюю губу, чтобы не расхохотаться, едва не на цыпочках вышла из кабинета и плотно притворила дверь. Наши пикировки ей уже были не в новинку, поэтому она старалась избежать роли третейского судьи.
Мудрая девка, несмотря на молодые годы. Продукт ускоренной демократизации страны. Современной молодежи пальцы в рот не клади, отхватят вместе с ними и руку по локоть.
– Марк! – рявкнул Серега, справедливо опасающийся, что мы с Маркузиком можем затеять длительную свару. – Я хочу услышать твой отчет. Потом можете собачиться хоть до самого вечера.
– А чего же он… – Маркузик состроил мне зверскую рожу.
– Прости, Меркуша, – сказал я покаянно. – Я забыл, что ты очень чувствительная и романтическая натура.
Меркушей мы с Платом называли Марка, когда хотели укротить его неистовый темперамент. Удивительно, но это прозвище действовало на него как ушат холодной воды. Видимо, Марк сразу вспоминал, что он гений и интеллигент в седьмом колене и ему негоже уподобляться в спорах какому-то малограмотному крестьянскому сыну Меркуше.
Бросив на меня исподлобья нехороший взгляд, Маркузик сказал:
– Машина BMW 7 серии Е38 выпуска 2001 года числится в угоне. Она принадлежит – принадлежала – корпорации «Альянс» и была угнана в тот день, когда случилось нападение на виллу Клычкова. Ее не нашли до сих пор.
– «Альянс»? – переспросил Плат. – Ну-ка, ну-ка…
Порывшись в своей кожаной папке, с которой никогда не расставался, Серега достал из нее лист бумаги, прочитал несколько строк и спросил:
– Как вы думаете, кто выкупил здание бывшего проектного института?
– Неужто «Альянс»? – высказал я предположение.
– Точно! Три года назад. Был объявлен конкурс по приватизации здания, но, как мне объяснили мои бывшие коллеги (правда, из УБОПа), он оказался фиктивным. «Альянс» заплатил за здание, которое стоит миллионы, чисто символическую цену.
– Вот суки! – с чувством прокомментировал я слова Плата. – Эти совсем новые русские последнее народное добро пускают на распил. Первая волна крысомордников, нажравшись до отвала, уже смайнала за бугор, остальные – не столь поворотливые – подбирают то, что не углядели олигархи и продажные чиновники. Когда они нажрутся!?
Мой риторический вопрос остался без ответа. А что тут скажешь? Жадность человеческая беспредельна.
Вон США хочет весь мир захавать; америкосам, видите ли, маловато своего полушария. Только вот беда – большим куском можно ведь и подавиться.
– Значит, мы перешли дорогу «Альянсу»… – с мрачной задумчивостью констатировал Плат. – Ой-ей…
– А что это за зверь? – спросил я, закуривая.
– Момент… – Марк полез в нагрудный карман и достал оттуда изрядно помятую бумажку. – «Альянс» – закрытое акционерное общество. Имена акционеров – большая тайна. Мне этот вопрос прояснить не удалось. «Альянс» имеет отделения во многих городах России и даже в дальнем зарубежье. В принципе это большая торговая фирма. Главный ее офис находится в Москве. Представляете уровень?
– Представляем… – Мне вдруг почему-то стало очень грустно; опять мы подставились по полной программе; что такое наши мизерные возможности по сравнению с мощью международного и явно мафиозного акционерного общества. – Картина из серии сушите весла, господа. Похоже, нам может светить скорое свидание с предками. Тьху, тьху!… – Я сплюнул через левое плечо, хотя и не был чересчур суеверным. – Чем торгует этот «Альянс»?
– Все, чем угодно, – ответил Маркузик. – От зерна, нефти, металлов, бытовой электроаппаратуры и автомашин до оружия и самолетов.
– Мама миа! – Я схватился за голову. – Чтоб я сдох. Надо срочно бежать в обувной магазин.
– Зачем? – тупо спросил Плат, который был расстроен не меньше, чем я.
– Чтобы купить всем нам белые тапочки с черными шнурочками. Или у тебя есть предложение получше?
– Нет у меня никакого предложения! – сердито ответил Серега.
– Кто у них там заправляет делами? – спросил я Марка.
– Я же сказал, что имен акционеров выяснить не удалось. Тайна за семью печатями.
– Еще бы… – буркнул я. – Но я спрашиваю тебя не об этом. Кто шеф конторы, которая отаборилась в бывшем проектном институте? Похоже, в нашем деле он главный кукловод. Или один из главных.
– Это не секрет, – сказал Плат. – Курамшин Павел Иустинович.
– Да вы никак с ним знакомы, милейший? – Я впился цепким взглядом в хмурое лицо друга.
– Что-то в этом роде.
– Не понял…
– Курамшин, как и я, бывший мент. Только полковник. Когда-то он был моим начальником. Курамшина убрали из управления в двухтысячном году за какие-то темные делишки.
– «Оборотень» в погонах, – высказал я предположение.
– Да. Но в те годы это словечко еще не было в ходу.
– Я так понял, этого Курамшина не посадили…
– Откупился. У него уже и тогда связи тянулись до самого верха. Козырный мужик. И очень опасный. Жестокий и беспринципный.
– А где ты видел доброго и мягкого мента? – Я ехидно ухмыльнулся.
Плат на мой выпад не среагировал. Он сидел в мрачной задумчивости и грыз чубук потухшей трубки.
– Что это у Курамшина за отчество такое? – спросил я, чтобы немного отвлечь народ от черных мыслей, потому что и Марк сидел, словно с креста снятый – бледный и с глазами как у рака, которого замучил геморрой.
– Отец у него был священник, – нехотя объяснил Плат. – Это церковное имя. Он помер, кажется, в девяносто седьмом. Мы ездили хоронить. Только нас попросили быть в штатском.
Я коротко хохотнул и сказал:
– Надо же… Воистину дьявольская смесь. Поди, его добропорядочный папаша в гробу переворачивается, глядя с того света на делишки сына, бывшего мента и нынешнего мафиози.
– А если мы ошибаемся? Что если Курамшин тут ни при чем? – Это наконец разродился Марк.
У него всегда был нестандартный подход к сложным, опасным ситуациям. В такие моменты Маркузик пытался отсидеться в окопе; он делал то, чем обычно занимаются в подобных случаях записные интеллигенты – выдавал желаемое за действительное.
Многие образованные, но неуверенные в себе люди живут по китайскому принципу, изложенному в виде мудрости, которая гласит: если долго сидеть на берегу реки, ничего не делая, то когда-нибудь мимо тебя проплывет труп твоего врага. Марк тоже исповедовал эту непротивленческую «религию».
– Пойди к нему и спроси об этом сам, – пробурчал Плат.
– А почему бы и не пойти? – расхрабрился Марк. – Можно объясниться… сказать, что мы люди маленькие, всего лишь частные детективы, ищем девушку, никого не видели, ничего не знаем. И… и все. Какие проблемы?
– Храбрый портняжка… – Я саркастически ухмыльнулся. – Сегодня пойдешь? Тогда скажи Фиалке, пусть созвонится с секретаршей Курамшина, чтобы она назначила тебе время аудиенции.
– Почему я!? Такими делами занимаетесь вы. У вас… опыта больше. И вообще…
– Ну ты и рыба, Марк… – Я рассмеялся. – Электрический угорь. Брать рекомендуется только в заземленных ежовых рукавицах. Да и то ты выскользнешь. Нет, так дело не пойдет. Твоя идея, ты и должен ее реализовать. У нас на сегодня и так дел полно. Правда, Серега?
– М-м… Да.
– Вот. Кроме тебя, спасти наше О.С.А., и заодно нас, просто некому. Собери волю в кулак, сосредоточься…
Договорить я не успел. В приемной раздался шум, потом что-то упало, а затем от сильного удара ногой распахнулась входная дверь, и на пороге появился пунцовый от гнева Крапивин.
Глава 17
Посмотрев на нас бешеным взглядом, он молча подошел к столу и сел. Мы тоже безмолвствовали. Явление Рыжего нашему синклиту в данный момент было совершенно нежелательно. Мы пока ничем не могли его утешить.
А выкладывать перед клиентом ворох разнообразных версий и то, как собираемся решать возникшие проблемы, мы просто не имели права. Это было несолидно, не по правилам, и даже опасно.
Ведь детективам платят за результат, а не за басни.
В этом вопросе сыщики были сродни фокусникам. Конечно, зрителям очень хочется разгадать фокус, но если маг объяснит всю свою кухню, то в следующий раз на его представление никто не придет, и уж тем более никто не заплатит втридорога.
– Меня хотели не впустить… – наконец подал голос Рыжий. – Меня!
– Надеюсь, твоя охрана моих парней не перестреляла? – спокойно спросил Плат.
– Нет. А следовало бы!
– Мы не ждали тебя…
– Я звонил! Мне сказали, что вас нет и в скором времени не будет. Эта ваша секретарша… как ее?… врет, как все бабы.
– И ты ей не поверил… – Плат миролюбиво ухмылялся.
– Еще чего! – Крапивин вдруг криво осклабился. – У меня такая же. Цербер.
– Будем считать, что конфликт исчерпан, – сказал Серега. – А что касается нашей охраны… – Он перевел взгляд на меня. – Сильвер, займешься. Нам такие орлы и на хрен не нужны.
– Это новенькие, – попытался я оправдать своих подчиненных. – Еще не въехали в специфику работы.
– И не въедут. Потому что тупые. И трусливые. Все, вопрос решен. Испытательный срок они не выдержали. Гони их в шею.
– Слушаюсь, гражданин начальник!
– Перестань… – Плат недовольно поморщился; а затем обратился к Рыжему: – Так что там у тебя настолько срочное, что ты не поленился бросить все свои дела и примчался в нашу контору?
– Сначала мне хотелось бы узнать, как у вас идут поиски.
– Идут, – уклонился Плат от прямого ответа. – Можешь не сомневаться. Но об этом немного позже. А пока я хочу услышать твои новости.
– Дженнифер вышла на связь, – сообщил Крапивин.
Мы с Платом переглянулись. И облегченно вздохнули. Похоже, Рыжий приехал разорвать с нами контракт. Слава Богу!
А от остальных проблем мы как-нибудь и сами отвертимся. Но аванс не вернем!
– Что ж, поздравляем, – сказал Плат, радостно улыбаясь. – На свадьбу пригласишь?
– Ты не понял. Она не позвонила, а скинула мне SMS. И это очень подозрительно.
– Думаешь, что послание не от Дженнифер?
– Да нет, писала точно она. Джен предусмотрительно (чтобы я не сомневался в авторстве) напомнила несколько таких вещей, о которых знали только мы двое.
– Ну, это совсем не факт… – Плат был сильно разочарован. – Что она передала?
– Чтобы я не искал ее. Она скоро вернется, и все будет, как прежде. Свое исчезновение объяснила какой-то опасностью, от которой даже я не смог бы ее защитить. Джен написала, что только она сама сможет разобраться в какой-то истории.
– Что за опасность, Дженнифер не уточнила?
– Нет.
– Это все, что она сообщила? Ты ничего не упустил в своем рассказе?
– Еще написала, что любит… целует… Ну какая, какая сволочь осмелилась ей угрожать!? Почему, почему она не открылась мне!? Урою всех, гад буду, век свободы не видать!…
Рыжий начал брызгать слюной и материться как сапожник. Мы сидели бесстрастно и неподвижно, словно изваяния Будды. В нашем кабинете и не такие сценки случались…
Наконец Крапивин выдохся и умолк. Плат спросил:
– Кофе будешь?
– Давай…
– Этот уже остыл… – Плат заглянул в кофейник. – Сейчас закажу свежий.
– Не надо… – Рыжий поднялся, взял стакан, который стоял на подносе вместе с графином (иногда нам приходится отпаивать особо впечатлительных клиентов водой), наполнил его и выпил так, будто в нем находилась водка – одним богатырским глотком. – Уф… Хорошо. В горле, блин, пересохло…
– И что теперь нам делать? – озвучил Плат вопрос, который вертелся и у меня на языке.
– Вот я и приехал сюда, чтобы посоветоваться.
– Но если сама Дженнифер сказала, что вопрос закрыт… – Плат развел руками. – Может, нам не надо ей мешать? Чтобы не навредить.
Хитрец… Чешет Рыжего за ушами. Сереге уже и бабки не нужны. Я тяжело вздохнул – а счастье было так близко… Еще двадцать «штук» зеленью, притом наличкой, нам совсем не помешали бы.
– А я так думаю, что маслом кашу не испортишь, – твердо сказал Крапивин. – В этой истории много непоняток. Чего я терпеть не могу. И потом, почему она не захотела поговорить со мной по телефону, а всего лишь написала маляву? Это подозрительно.
– Возможно… – По лицу Плата было видно, что он разочарован решением Рыжего довести дело до конца. – Она своим телефоном воспользовалась?
– В том-то и дело, что чужим.
– Думаю, что ты уже узнал, кому он принадлежит…
– Естественно.
– Ну и?…
– Одному молодому пацану, студенту. Говорит, что к нему подошла симпатичная девушка и попросила телефон, чтобы сбросить письменное сообщение. Он не смог ей отказать.
– Козе понятно… – Я ухмыльнулся. – И я бы не отказал.
– Между прочим, Джен даже заплатила ему, – сердито сказал Рыжий. – Хорошо заплатила.
– Чему ты удивляешься? – ответил я. – У студента обычно денег не густо. Твоя Джен умница, сразу сообразила, с кем имеет дело. Впрочем, извини, тебе такие мелочи жизни уже не понять.
– Ну почему же? – Крапивин неожиданно смутился. – Я и сам когда-то ходил… с голой задницей.
– Значит, студент чист… – Плат снова принялся раскуривать свою трубку, но на этот раз не для понта, а потому что от волнения ему срочно захотелось закурить.
Я тоже задымил.
– Чист, – подтвердил Рыжий. – Мои парни взяли его в такой оборот, что он просто не мог что-то утаить, даже если бы сильно этого захотел.
– Они хоть кости ему не переломали? – спросил я не без укоризны.
– Я же не изверг какой-то, – обиделся Крапивин. – Дали сопляку пару раз по сопатке, – не сильно! – показали ствол, и он начал звонить, как поп к обедне.
– По крайней мере, ты должен немного успокоиться, – сказал Плат. – Дженнифер ясно дала понять, что она по-прежнему тебя любит, и лишь какие-то таинственные обстоятельства заставили ее совершить побег.
– Я успокоюсь только тогда, когда поведу ее под венец!
– М-да, любовь не картошка… – пробурчал я себе под нос.
– Что ты сказал? – повернулся ко мне Крапивин.
Я бросил вопрошающий взгляд на Серегу; он нехотя кивнул, соглашаясь с моим мысленным посылом. И тут же оттопырил мизинец.
Да понял я, понял, не дурак.
Конечно же, всю информацию мы Рыжему не сольем. Это может быть чревато. Но в кое-чем просветить нашего клиента нужно. Дабы его не заносило на поворотах. И чтобы он убедился, что аванс мы отрабатываем в поте лица.
– Мы сейчас покажем тебе кино. – Я указал Маркузику на видеомагнитофон. – Возможно, ты поможешь нам в расчистке ситуации. Нам она не очень понятна.
– Какое кино? – удивился Рыжий.
– Занимательное, – ответил я. – Боевик. Смотри…
Марк поставил кассету с записью событий на вилле Кирика. Когда пошли первые кадры, Крапивин сильно побледнел и впился взглядом в экран телевизора. Мне показалось, что он даже дышать перестал.
И только когда на экране появилась Дженнифер, Рыжий открыл рот, словно хотел ее окликнуть, да так и досидел до конца показа в классической позе дебила; только слюней не хватало.
Он был даже не удивлен, а сражен наповал.
– Ну как, впечатляет? – спросил я Крапивина, когда Марк выключил видеомагнитофон.
– К-хр… Кир… Кх! – Рыжий изо всех сил пытался справиться с онемевшими голосовыми связками. – Это же д-дача Кирика…
Он узнал место, где происходили события. Значит, Крапивин был хорошо знаком с бывшим директором центрального рынка. Мало того, ему приходилось бывать у Кирика в гостях, раз он так быстро определил, что за здание мы ему показали.
– Верно, – ответил Плат, забирая вожжи управления разговором в свои руки. – Сейчас ты увидел то, о чем понятия не имеют правоохранительные органы, расследующие убийство Клычкова. Мы скрыли от следствия по «мокрому» делу важную улику и, сам понимаешь, нас за это по головке не погладят… если, конечно, узнают об этой кассете. Но так мы поступили только потому, что наш клиент – ты.
– Спасибо, – натужно откликнулся Рыжий, все еще плохо владеющий своим языком.
Гони бабки! – вертелось у меня на языке. За спасибо ничего не купишь. Я только сейчас, после слов Сереги, осознал, что из-за этой пленки мы можем иметь очень большие неприятности.
И тогда нам понадобится много денег, чтобы отмазаться от бывших коллег Плата, у которых аппетит как у Годзиллы. Вполне может так получиться, что придется отдать почти всю «зелень», полученную от Крапивина.
Это называется пошли по шерсть, да сами вернулись стриженными…
– А теперь у меня есть вопрос: что связывало тебя и Клычкова? – спросил Плат. – Я не имею ввиду бизнес. По-моему, картина гораздо сложней.
– Что связывало? – Рыжий надолго задумался.
Мы терпеливо ждали. Наконец он ответил:
– В общем, ничего такого… И бизнес с ним я не вел. Он старше меня лет на двадцать. Я узнал его через своих родителей. Батя был с ним знаком еще с детства – жили на одной улице. В советские времена Клычков работал на центральном рынке мясником, вот мои старики и пользовались своим знакомством, чтобы купить кусок мяса без очереди, да посвежей и посочней.
– Тогда как объяснить, что Дженнифер нашла убежище именно у Клычкова? Ты с ним свою невесту знакомил?
– Н-нет… – Крапивин растерянно развел руками. – С какой стати?
– Но ты ведь был вхож в его дом?
– В какой-то мере.
– То есть?…
– Иногда мы собирались компанией, в основном на чьей-нибудь даче, в том числе и у Кирилла. Шашлыки там, водка-пиво, в бильярд поиграть, ну и девочки… случалось. Это когда еще он был в разводе со своей первой. А когда Зинка появилась, наши мужские междусобойчики прекратились. Она следила за ним денно и нощно. Баба, доложу я вам, как смола. Прилипнет – не оторвешь.
– Значит, вы не дружили…
– Нет. С друзьями в наше время туго. Партнеры, хорошие знакомые, приятели, нужные люди, наконец девочки для развлечений… Не более того. На настоящую дружбу нет времени. Это если честно.
Что делают с человеком большие деньги… Неужели всю свою молодую жизнь нужно положить на то, чтобы к весьма обеспеченной старости остаться в полном одиночестве и сидеть в золотой, украшенной бриллиантами клетке за каменными стенами, в окружении не старых добрых друзей, а вооруженной охраны и злобных сторожевых псов? И это в лучшем случае.
А в худшем…
Об этом нужно спросить олигархов, которые уже трут нары в местах не столь отдаленных, расположенных на южном побережье северного моря.
– Когда ты видел Клычкова в последний раз? – продолжал расспросы Плат.
– Не очень давно… – Рыжий наморщил лоб. – Точно не помню, но уже после приезда из Америки.
– То есть, когда ты привез Дженнифер…
– Да.
– Встреча была случайной?
– Дай подумать… М-м… Нет, не случайной. Он позвонил мне и дал новый номер своей мобилки.
– Это что, в вашей среде так принято – при изменении реквизитов, сообщать новые всем друзьям и знакомым?
Крапивин кисло ухмыльнулся.
– С какой стати? – Он поерзал в кресле и помассировал затекшую ногу. – Для этой цели и существует секретарь. Который точно знает, кто есть кто, и кому можно дать номер личного телефона шефа, а кому нет. Больше мне делать нечего, как обзванивать своих приятелей…
– Ясно. Значит, Клычков сам проявил такую инициативу. Интересно, для кого он оставлял этот номер, а? – Плат остро прищурился.
– Что значит – для кого? Извини, намек не понял.
– Это не намек, а констатация факта. Ты куда заносишь телефонные номера?
– На работе – в блокнот, всегда ношу его с собой. Но там записаны только номера телефонов близких мне людей и подразделений фирмы. Визитки многочисленных деловых партнеров находятся в офисе. А дома у меня есть большая телефонная книга. Там у меня адреса и телефоны, так сказать, в полном объеме, все продублировано на всякий случай… Я завел ее лет пятнадцать назад.
– И лежит эта книга в тумбочке, на которой стоит телефон…
– А где ее нужно держать? Не в сейфе же. Я как-то хотел перенести все данные из нее в ноотбук, да поленился. И вообще, мне не нравится вся эта электроника. Я ей не доверяю. Подхватит комп какой-нибудь вирус, и привет. Всем данным каюк. А что написано пером, того не вырубишь и топором. Книга надежней.
– Кто спорит… Получается, что стоило Дженнифер раскрыть телефонную книгу в твое отсутствие, и номер телефона Клычкова вот он.
– Как бы не так… – Крапивин ухмыльнулся. – Я ведь говорил, что она не знает русского языка. Ни читать, ни говорить не умеет. А Кирилл по-английски ни бельмеса. Как они могли бакланить?
– Судя по нашему фильму, общий язык они нашли быстро. – Плат скептически посмотрел на Рыжего. – А еще хочу сказать тебе, что ты сильно заблуждаешься насчет языковых проблем твоей Дженнифер.
– Кончай говорить загадками! Что ты имеешь ввиду?
– На каком языке Дженнифер написала тебе письмецо?
– На своем родном. А на каком же еще?
– Хорошо бы знать, какой из двух языков – английский или русский – для нее родной…
– Что? Ты хочешь сказать?… Нет, это невозможно! Она американка… хрен знает, в каком колене. Ее прадед приплыл в Америку едва не на этом… как его?… – «Мейфлауэре».[11]
– И тем не менее, твоя американская невеста шпарит по-русски, как по писаному. Уж поверь мне.
– Точно?
– Спрашиваешь… Мы деньги зря не берем. И работу свою знаем. Так что придется тебе поверить мне на слово. Пока на слово. Возможно, в скором времени ты увидишь свою ненаглядную. Тем более, что она уже начала слать тебе приветы.
– Обалдеть… – Рыжий выглядел ошеломленным.
– И это еще не все… – Плат грозно зыркнул в мою сторону и по его глазам я понял, что он приказал мне «Молчи!». – Мы выяснили, что охота шла не на Клычкова. Он попал под расклад почти случайно. Просто опоздал с выездом на работу, тут на него и наткнулись…
Что он задумал? Или это новая версия? То, что хмыри в камуфляже прибыли на виллу Кирика, чтобы разобраться именно с ним, у нас вроде сомнений не было.
Под раздачу Дженнифер попала случайно, – скорее всего – и ушла от опасности только благодаря отменной выучке плюс способности к предвидению.
Есть такая наука в арсенале ниндзя. Это сплав интуиции и многочасовых тренировок в полной темноте, когда человек не знает, откуда последует удар, какое будет использовано оружие, и что у него под ногами.
Видимо, она заметила снайпера, который ждал в засаде появления во дворе Кирика с охраной, но предупредить любезного хозяина не успела. А может, и не захотела, поняв, что его уже не спасти, – чтобы не раскрывать свое инкогнито.
– Охотились на Дженнифер. Притом очень серьезные люди. Да ты и сам это видел…
– Видел, – хмуро подтвердил Крапивин.
– Но не все. Убегая, Дженнифер замочила одного из этих.
– Не может быть!
– Еще как может; твоя невеста – очень способная девушка. Мы там были. Жаль, что опоздали…
– И как она его?…
– Красиво. Сюрикеном в горло.
– Так тому козлу и надо, – мстительно сказал Рыжий. – Молодец, Джен!
– Так-то оно так, да вот с хаты как? Это есть такая байка.
– На что ты намекаешь? – насторожился Крапивин.
– Ну, во-первых, когда вы поженитесь, держи свои руки при себе. Не вздумай когда-нибудь попробовать ее вздуть. Она вмиг тебя уроет. Это я сказал в качестве пролога. Дружеская забота. А во-вторых, Дженнифер проходит по «мокрому» делу. Мы не в джунглях, не в Африке. Это там можно все списать на крокодилов. Когда-нибудь менты докопаются до донышка. Тем более, что дело ведет очень толковый оперативник.
– Она защищалась! Я найду ей лучших адвокатов!
– Верно, защищалась. И по поводу адвокатов у меня нет сомнений. Любой суд ее оправдает. Тем более – наш. Все-таки она твоя невеста, а это в нашем городе много значит…
Чертов льстец! Не мытьем, так катаньем… Интересно, что Плат задумал? Неужто намеревается, раз уж не удалось спрыгнуть с этого дела, выдавить из Рыжего еще тыщ двадцать? Так сказать, за вредность.
Раньше на вредных для здоровья предприятиях давали поллитра молока в смену, но мы берем только «капустой», и не брюссельской, а американской, позеленее.
– Тогда я не понимаю… – Крапивин в недоумении хлопал длинными рыжими ресницами.
– Брось… Все ты понимаешь. Власть официальная ее не тронет. А вот те, что завалили Клычкова, достанут ее из-под земли. Даже в Америке. Судя по подготовке и слаженности действий, это серьезная сила. Нашей конторе с ними не совладать.
Рыжий немного помедлил, вглядываясь в лицо Сереги, а затем сказал:
– Значит, вы именно по этой причине, как я понял, хотите уйти в отказ…
Я мысленно отдал должное его проницательности. Что значит бизнесмен. Сразу определил в разговоре все подводные камни, несмотря на маскировку Плата.
– Очко играет, Костя, – доверительно сказал Плат. – Мы ведь не какая-нибудь группировка, а всего лишь детективное бюро. У нас нет силовой составляющей… – «Во брешет!», восхитился я россказням Сереги. – И всякие там разборки нам не по зубам. Твою Дженнифер мы практически нашли. По крайней мере, точно определили, что она жива и здорова и по-прежнему к тебе неравнодушна. Мало того, мы примерно знаем, в каком районе города Дженнифер прячется. Так что заарканить ее – дело техники.
– Так в чем вопрос?
– Я уже объяснил. Если ты не понял, уточняю – нам нужно серьезное прикрытие. Иначе мы выходим из дела.
– Какие мелочи… Будет вам прикрытие. Сколько нужно людей?
– Два экипажа по три человека на надежных тачках. Все со стволами. И чтобы это были не просто крутые пацаны, а народ обстрелянный, битый. Нужны профи, Костя.
Рыжий немного помедлил и без особого энтузиазма ответил:
– Есть у меня такие…
– Твоя личная гвардия? – не удержался, чтобы не поинтересоваться Плат.
– Вроде того.
– Отлично. Значит, договорились?
– Да. Когда они понадобятся?
– Еще вчера.
– Понял. Распоряжусь… – Рыжий посмотрел на свои наручные часы, которые тянули не меньше чем на полмиллиона баксов. – Бойцы поступят в ваше распоряжение через пару часов.
– Заметано, – ответил Плат. – Думаю, твои парни будут задействованы максимум неделю. Но чтобы их ни на что не отвлекали!
– Козе понятно, – хмуро ответил Крапивин.
После его отъезда некоторое время мы пребывали в полной прострации. Марк потому что кайфовал – Рыжий выделил нам на текущие расходы еще две «штуки» баксов (даже без просьбы с нашей стороны; просто бросил «капусту на стол и откланялся), Плат мучился в сомнениях – не дал ли он маху, согласившись продолжать дело, а что касается меня, то я меланхолично думал о превратностях судьбы.
Почему у Рыжего бабок валом, а я едва могу наскрести несколько сот тугриков на пару вечеров в приличном ресторане? Он что, умнее Марка, Плата и вообще всех нас, вместе взятых?
А ни хрена подобного! Крапива (так мы называли его в школе; это было второе прозвище) никогда с неба звезд не хватал.
И тем не менее, сейчас он крупная шишка в городском масштабе, денежный мешок, а мы, большие умники, всего лишь моськи у него на побегушках. Где справедливость!? А не пора ли ее восстановить?
Мои революционные мысли – я уже строил злокозненные планы будущей экспроприации экспроприаторов – прервал немного измененный селектором голос Фиалки:
– Сергей Александрович! На связи группа наружного наблюдения. Соединять?
– Соединяй.
– Шеф! – послышался возбужденный голос нашего сотрудника, которого все уважительно кликали Михеич, хотя ему недавно исполнилось сорок. – Она здесь!
– Кто «она» и где это «здесь»? – недоуменно спросил Серега, все еще пребывающий в мучительных размышлениях.
– Ну эта… что вы дали мне фотку. Приехала, как вы и говорили, на «мерсе» и вошла в здание. С охраной.
Я даже подпрыгнул на диване от такого неожиданного известия. Опа! Птичка опять прилетела на насест! Я вскочил, подбежал к столу Плата и крикнул в микрофон:
– Михеич! Держи ее на коротком поводке! Я выезжаю! Будь со мной на связи!
– Стой! – схватил меня Плат за рукав. – Зачем!? Мы ведь договорились последить за ней.
– А затем, что пора подстегнуть события. Иначе будем бегать за этой ниндзя-сан до посинения. Нужно идти на близкий контакт с противником. В противном случае мы проиграем. Выигрывает тот, кто бьет первым. Это почти правило. Вы ждите подкрепление, обещанное Рыжим. Оно может понадобиться уже сегодня. Все, покеда! Машину я забираю. Марк, ключи на стол.
