Галина Сергеевна Перун
Прости…
Галина Николаевна была одиноким человеком, муж умер давно, а детей у них не было. Замуж она больше не вышла, так и осталась одна встречать одинокую неизбежную старость. Долгие годы одиночества наложили определённый отпечаток на её характер. Она стала несносной, скверной и нудной старухой. Шумные невоспитанные дети раздражали её своим дерзким поведением. Чувство жалости к этим обделённым любовью отпрыскам, находящимся на государственном попечении, у неё не было. И если бы не её маленькая пенсия, она ни дня бы здесь не задержалась. Выбора не было – чтоб хоть как-то существовать, приходилось работать ночным стражем порядка.
Воспитанники интерната в основном имели родителей, но, к сожалению, эти родители были лишены своих прав на детей и ничего хорошего и полезного своим отпрыскам дать не могли. За долгие годы работы Галина Николаевна пришла к выводу: – « сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит». Так и эти ребята, сколько не вложи души в их воспитание, они всё равно идут по стопам родителей, а через несколько лет уже их дети возвращаются сюда. Поэтому, Галина Николаевна всегда к своим обязанностям относилась, как положено, придерживаясь абсолютной строгости и не делая никаких поблажек. Стараясь не вдаваться в подробности, кто из какой семьи и почему здесь оказался. Для себя она решила, лучше не знать и спать спокойно, чем переживать за каждого ребёнка и впускать в своё сердце чужое горе – так и слёз не хватит, чтоб каждому посочувствовать, или подарить немного ласки. Да и контингент детей здесь ещё тот! Не каждый тебе искренне откроется и примет твоё внимание.
История Даши, почему затронула, успевшее очерстветь, сердце женщины. Галина Николаевна в первые минуты знакомства почувствовала что-то, что до сих пор её душе было не знакомо. Сама от себя такого не ожидала – напоила воспитанницу чаем и предложила починить куклу.
Даша тихо открыла в комнату дверь. Луч света с коридора упал на её кровать. Девочка сразу заметила, что на покрывале лежит кукла. В груди опять взволнованно забилось сердце. На цыпочках, чуть слышно, она прошла к спальному месту и уже хотела раздеваться, как послышался шёпот.
– Включи свет. Не бойся!
Даша замерла. Совсем не хотелось, чтоб обидчики видели её заплаканное лицо. Она решила не отвечать на заботливый шёпот и быстро нырнула под одеяло. Не успела девочка это сделать, как щёлкнул выключатель, комната наполнилась тусклым голубым светом ночника. Одна из соседок присела на край кровати, виновато улыбаясь, она заговорила с Дашей.
– Привет! Меня Женя! – протянула она руку.
Даша молчала, не зная, чего ожидать ещё, от этих немного со странностями, новых знакомых, которым вероятно, присуща такая частая смена настроения. Она ещё не успела забыть недавние тумаки. Поэтому ожидая подвоха руку не протянула.
Соседка на молчание не обиделась и продолжила:
– Не держи зла на нас, за то, что сегодня здесь было. Это Лёнька во всём виноват. Он вечно ко всем придирается. А новичкам всегда проверку устраивает. У него здесь тётя работает, она преподаёт рисование у нас. Вот он и не боится никого. Обижает всех безнаказанно. А ты молодец! Классная девчонка! Даже никто и не ожидал, что ты так ему вмажешь! Пацаны и те боятся его трогать, а здесь ты так ему впечатала, что кровь носом пошла. Теперь не бойся, с тобой все дружить будут. У нас знаешь, как смелых уважают? Только конечно проблемы могут быть с Инной Николаевной, тётей Лёни.
Даша слушала свою новую знакомую и думала, что не плохое у них здесь представление о дружбе – кто сильнее тот и лучший друг получается! Спорить, конечно, она не стала, а решила оставить всё, так как есть. Пусть думают, что ей ничего не страшно, может быть тогда оставят в покое.
Знаешь, Лёнька – это ещё не самое страшное, что тебе пришлось здесь увидеть, – продолжала Женя. Вот баба Роза! – она понизила шёпот. Её даже воспитатели побаиваются. Она когда дежурит, ночью даже в туалет страшно ходить!
Даша не вытерпела и спросила:
– А чем она так ужасна?
Женя заметно повеселела, обрадованная тем, что хоть как-то смогла привлечь внимание новой соседки. И придав голосу серьёзный тон, продолжила свой рассказ:
– Представляешь, она запирает в тёмной ванной, а если ты плачешь, то бьёт шнуром от утюга. Достаточно одного раза почувствовать это на своей шкуре, как больше попадаться на глаза этой женщине не будешь. В её смену после десяти на коридор нельзя выйти. В другие дни можно, конечно. Например, к ребятам по соседству тихо пробраться, если даже засекут, то ничего не будет. А в дни дежурства бабы Розы нельзя даже в комнате свет включать и разговаривать. К тому же она воспитателю всегда докладывает на всех.
А ты сегодня её не встречала когда возвращалась в комнату? – спросила другая девочка.
– Нет, наверно не встречала, – растерянно ответила Даша.
–Да, именно сейчас её дежурство, – добавила Женя. Странно, что баба Роза тебя не заметила, обычно мимо неё муха не пролетит!
– Я только с одной женщиной познакомилась – Галиной Николаевной. Мне она очень понравилась. Наверно единственный нормальный человек в этом месте.
Девочки переглянулись и удивлённо посмотрели на Дашу.
А Даша добавила: – совсем забыла! Она обещала куклу сделать. Наверно ждёт меня. Пойду, отнесу.
Спустя несколько минут девочка вернулась. Лицо сияло.
– Ну что? – нетерпеливо спросили дети в один голос.
– Ничего. Сделает! – сияла Даша.
Девочки растерянно пожали плечами. А Женя сказала: – Баба Роза – это и есть Галина Николаевна!
Даша удивлённо моргала ресницами.
Женя протянула руку и сказала ну что будем дружить?
В скором времени Даша ознакомилась со всеми порядками, установленными в интернате. Очень многое ей не понравилось, и было не понятно. Например, в комнате после занятий, находиться не разрешалось. Для этого было выделено определённое время. Побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями, не имелось возможности. Весь день строго по расписанию – на прогулку, на занятия, на обед, даже играть можно было только в определённое время и опять-же по расписанию. Такое положение дел очень удручало Дашу. Почти двадцать четыре часа приходилось находиться под пристальным вниманием учителей, или школьных товарищей. Но хуже всего было то, что не было никаких вестей из дома. Отец так ни разу и не приехал к ней. Даша уже сомневалась, заберёт ли он вообще когда-нибудь её отсюда. Неужели тётя Алевтина была права? Отец забыл её, как только она покинула порог родного дома. Детское сердце девочки страдало. Единственный самый дорогой и любимый человек, в котором она сейчас нуждается больше всего на свете, забыл о её существовании. Столько всяких обид и горестей накопилось за это время и так хотелось сейчас рассказать об этом, поделиться своими бедами и получить поддержку от самого близкого человека.
Соседки по комнате оказались не плохими девчонками и Даша охотно с ними подружилась. Школьников в классе училось намного больше, чем в сельской школе. В начале, это даже было немного не привычно – спрашивали теперь не каждый день, как раньше, а два, а то вообще раз в месяц. Лёня оказался учеником её класса. На уроках он делал видимость, что совершенно равнодушен к Даше, но всегда помнил их первую встречу и глубоко в душе таил обиду. При первом же удобном случае, делал исподтишка разные гадости. Выходило так, что он не причём, а виновата Даша. Наказание для девочки было разным – несколько часов в уже знакомой комнате, или лишение прогулки и полдника. Будучи очень примерным и послушным ребёнком, Даша очень страдала от несправедливого обвинения учителей. Физическое наказание – это было ничто по сравнению с бранью и упрёками в её адрес. Теперь она чувствовала себя каким-то гадким утёнком, которого постоянно упрекали в плохом поведении и незаслуженном поедании государственного куска хлеба. Кстати о хлебе. Однажды Даша наблюдала совсем неприятную картину. Одна из воспитанниц умудрилась украсть буханку хлеба из столовой. Об этом узнали и заставили эту девочку при всех, на линейке, съесть почти всю булку, чтоб неповадно было впредь заниматься воровством. Зрелище конечно было неприятное: глотая куски чёрного хлеба вперемешку со слезами, она то и дело поперхнувшись долго кашляла и откладывала булку в сторону, но заведующий упорно предлагал ей снова и снова, пока бедной «воришке» совсем плохо не стало. Даша знала, что таскание небольших кусков хлеба здесь практиковалось очень даже часто. Ужин был часиков в шесть, или семь и к моменту отбоя всегда хотелось что-то пожевать для усмирения, не дремлющего аппетита, напоминающего о себе неприятным сосанием под ложечкой. Растущий организм всегда настойчиво требовал немного калорий в поддержку.
Но не всё было так плохо. На первом этаже в крыле учебного здания, в маленькой комнате, жила пожилая учительница. Звали её очень странно – Кима Альбертовна. Даша даже не сразу запомнила это имя. Не один раз девочка слышала печальную историю о том, как в пожаре погибла её семья. Городские власти пообещали, в скором времени, предоставить новое жильё. Решение вопроса затянулось на несколько лет и заслуженному педагогу пришлось найти временное пристанище в стенах родного интерната. Кима Альбертовна имела дружеские отношения со своими воспитанниками. Вечерами, после отбоя, в определённые «хорошие» смены, можно было незаметно пробраться к ней в гости на пол часика. Добродушная старушка угощала детей продуктами из своего нехитрого рациона. При этом она всегда любила рассказать что-нибудь интересное из всемирной истории. Всю жизнь преподавала она этот предмет в школе и знала много чего познавательного, о чём не пишут в учебниках. Досадно было лишь одно – разрешались такие посиделки несколько раз в месяц. Нужно было соблюдать определённую очередь посещений. Чтоб никому не было обидно, у каждого класса был свой день, для таких гостей. Другие учителя догадывались о таких вольностях старой пенсионерки и имели большое недовольство в отношении коллеги – неоднократно делая предупреждение. Чаепития на время прекращались, а потом всё шло на круги свои. Кима Альбертовна приняла в свою компанию с удовольствием и Дашу. Преподаватель хорошо знала, как печально сложилась судьба этой девочки – потерять почти одновременно обоих родителей. Ей было очень искренне, жаль Дашу. Поэтому когда пришло известие о гибели отца, и девочка официально стала круглой сиротой, Кима Альбертовна попросила временно не говорить Даше эту страшную новость. Педагог считала, что нужно немного подождать, пусть ребёнок адаптируется, привыкнет к новым условиям жизни, а потом очень осторожно ей можно будет сообщить эту трагическую новость. Так девочка лучше справиться со своими эмоциями. Если рассказать правду именно сейчас, ещё неизвестно, чем это грозит обернуться для неё. Известие такого рода может причинить вред здоровью и негативно отразиться на психике ребёнка. Коллеги выслушали мнение педагога со стажем и решили согласиться. Кима Альбертовна наблюдала за Дашей, ожидая удобного случая, для серьёзного разговора. Время летело не заметно, подходящий момент так и не представился. Учебный год подходил к концу, а Даша так и не знала о гибели своего отца.
Стены интерната непривычно опустели. Многих ребят забрали домой родители, но большинство учеников уехали в ближнее зарубежье – приёмные семьи на время летних каникул взяли их под свою опеку для оздоровления. Почти все педагоги ушли в отпуск, дисциплина в школе заметно ослабла. Сейчас можно было в любое время поваляться в комнате на кровати, или поиграть во дворе на детской площадке. К удивлению Даши, такая свобода почему-то не принесла ей ожидаемой радости. Подружки Женя и Вера тоже уехали из интерната, теперь девочка находилась в комнате совершенно одна. Даже любимые книги не могли заменить общения с соседками. Оставшись наедине со своими мыслями, она всё чаще думала о родном доме. Гуляя на улице пристально всматривалась в фигуры прохожих, надеясь разглядеть в них знакомые черты самого близкого и любимого человека.
Вечерами, в полной тишине, изредка которую нарушали тяжёлые шаги бабы Розы в коридоре, Даша мечтала о том, как в скором времени вернётся в отчий дом.
Однажды проснувшись рано утром, она поняла, если сейчас этого не сделать, значит, никогда не будет покоя в её душе. Даша решилась на побег.
Много раз с матерью вдвоем они ездили в райцентр. Девочка хорошо знала город и помнила расписание автобусов. Оставалось только набраться храбрости и воплотить всё в реальность.
Даша спустилась во двор, утренняя прохлада приятно ласкала тело. День обещал быть жарким.
Прогулявшись по территории школы и убедившись, что за ней никто не наблюдает, она протиснулась между железными прутьями за ограждение. Оказавшись по ту сторону забора, Даша, что есть прыти, пустилась прочь. Только у вокзала, она перевела дух и позволила себе отдышаться. Сердце бешено стучало в груди. На платформе уже стоял знакомый автобус. Даша смешалась в толпе с пассажирами и незаметно проникла в салон. Спрятавшись на последнем сидении, она с волнением считала минуты до отправления. Когда издавая шипящий звук, дверь закрылась, девочка облегчённо вздохнула.
Она сошла на своей остановке. Радостное волнение наполнило душу. Даша с удовольствием вдыхала на полную грудь знакомый аромат луговых цветов, смешанный с запахом сухого сена. Воспоминания счастливого прошлого будоражили детскую память. Чем ближе Даша подходила к родному дому, тем сильнее охватывал страх. Шаги замедлялись и становились неуверенней. От переживания, казалось, она слышит стук собственного сердца. Несмотря на дневное время суток – улица была пустынна. Вероятно, соседи находились где-нибудь в поле, или в лесу. Уже пошёл сезон первых ягод черники. Вдруг Даша подумала, что отца тоже может не быть дома, возможно, он тоже на работе. Встреча с Алевтиной не сулила ничего хорошего. Девочка в нерешительности остановилась у родной калитки. Немного помедлив, она всё же протянула руку, чтоб открыть дверь, внезапно послышался разговор, кто-то вышел из дома. Даша отбежала к кусту сирени и замерла. С этого места хорошо просматривался весь двор.
На крыльце стояла молодая, незнакомая женщина с ребёнком на руках. Немного покачав малыша, она положила его в коляску, а затем, напевая какую-то песенку, стала развешивать детские вещи на бельевую верёвку.
Даша даже не знала, что думать, если эта тётя сушит здесь бельё, значит, она и живёт у них в доме. Слёзы отчаяния тёплыми ручейками побежали по щекам. В груди не хватало воздуха. От боли и обиды, казалось, она перестанет дышать совсем. Неужели отец предал память о её матери и женился на другой женщине. Это просто не возможно! Даша не могла поверить в происходящее. А как же сейчас она, Даша? Если за это время отец ни разу не навестил её, значит так и есть, она не нужна ему. Алевтина говорила тогда правду.
Даша в решимости вышла из своего укрытия и направилась к калитке. Прежде, чем покинуть навсегда свой дом, она хочет посмотреть в глаза отцу. Неожиданно позади её окликнул знакомый голос. Девочка повернулась и увидела Алевтину. На лице тёти было искренне удивление.
– Даша? А что ты здесь делаешь? Сбежала наверно? – Алевтина подошла ближе и хотела взять её за плечо.
Даша молча отдёрнула руку тёти и отошла на шаг в сторону. В первые минуты, она не могла понять, что в одежде Алевтины её так взволновало – кофта! Мамина кофта! – Девочка не могла поверить своим глазам. На тёте была одета любимая кофта мамы – самый последний подарок отца. Даша узнала бы эту вещь из тысячи! Она даже представить себе не могла, как больно ей будет видеть на теле чужой женщины, вроде бы какой-то обыкновенный кусок ткани. Нет, это не просто кусок ткани – это частичка памяти, о самом родном и любимом человеке. Как загипнотизированная, она смотрела на Алевтину.
– Вот ты как! Думаешь, я тебя силой обратно потащу? Больно велика честь! Зачем сбежала то? Думала, тебя здесь ждут? Кому ты теперь нужна то? Убедилась сама, небось? Тебя здесь никто не ждёт! Мне ты сто лет не нужна! Надеюсь, сейчас бегать не будешь? Проваливай туда, откуда пришла! Видишь, там живёт другая женщина. Твоего здесь, ничего нет, даже не надейся! – Алевтина махнула от себя рукой, будто хотела, избавится от назойливой мухи.
– Алевтина, с кем ты разговариваешь? Что это за девочка? – на дорогу из калитки вышла незнакомка.
Не дожидаясь, пока женщина подойдёт к ним и начнёт свои расспросы, Даша бросилась прочь. Она бежала по пыльной дороге, спотыкаясь и падая, ей хотелось как можно быстрее покинуть это место, где теперь стала чужой и ненужной. Детский разум не мог понять, почему для этих людей память о маме умерла вместе с ней! Почему самый дорогой и любимый человек предал её? Как теперь она будет жить на этом свете, зная, что родной отец, которому она так верила, бросил её.
Даша выбежала за деревню, и оказалась прямо у того места, где река впадает в озеро и зелёные луга начинают свои безграничные просторы. Здесь можно было побыть наедине с собой и в полной мере, насладиться тишиной. Кругом, только молчаливые полевые цветы, а где-то вдалеке мирно пасущиеся колхозные стада коров и телят.
Спустившись поближе к берегу, девочка упала в траву и разрыдалась – дав волю своим чувствам. Несколько часов, она провела в горестном размышлении над своей дальнейшей жизнью. Когда слёзы закончились, неожиданно в душу пришло полное умиротворение. Даша сама даже удивилась, как спокойно себя стала чувствовать. Прежде чем навсегда уехать из этих мест, она должна попрощаться с матерью.
Недалеко от деревни, на поле, круглым пятачком находилось местное кладбище, только узкая дорожка связывала это мрачное место с внешним миром. Под многолетними зелёными елями нашли здесь своё последнее пристанище жители близлежащих деревень. Даша приблизилась к этой мирно дремлющей вечным сном, пугающей обители. Тело почувствовало ледяную прохладу тени – даже в самые жарки дни, лучи солнца не могли пробиться сюда, сквозь густые кроны деревьев.
Даша была здесь лишь один раз, в день похорон матери. Она плохо помнила всё, что происходило тогда. Сейчас медленно двигаясь мимо покосившихся крестов и оград, она пристально всматривалась в застывшие лица незнакомых людей, вздрагивая при малейшем шорохе. Пройдя по аллее через всё кладбище, она так и не заметила нужной надписи. Это было неудивительно, ведь Даша точно не знала, в каком именно месте находиться могилка, тем более что всё здесь было ужасно запущено. Между рядами рос малинник и крапива, прошлогодние опавшие листья лежали серым грязным ковром и неприятно шуршали под ногами. Девочка закрыла глаза и попыталась мысленно вернуться в тот день. Вдруг она вспомнила: зелёные ели, и деревья с густыми кронами там не росли. Могилка находилась совсем рядом с деревянным забором. Девочка осмотрелась, в противоположной стороне от входа виднелся просвет. Она направилась туда. Судя по свежему жёлтому песку, сельчане именно здесь хоронили близких людей в последнее время. Место здесь действительно открытое и солнечное. Совсем рядом, за оградой благоухали какие-то цветы, ветер доносил сладковатый запах. Там за чертой кладбища жизнь шла своим чередом, росли деревья, пели птицы, светило солнце. Здесь царила немая тишина, пугающая своим молчанием.
Девочка подошла к могиле и сразу заметила, знакомую старую фотографию. Снимок был немного пожелтевший, наверно ещё со студенческих времён. На нём мать улыбалась и была совсем ещё юной. Что-то больно кольнуло в сердце. Не хотелось верить в действительность. Неужели самый любимый и дорогой человек, нашёл здесь своё последнее пристанище. До тех пор пока Даша не увидела всё своими глазами, в душе было чувство, что мать жива и где-то совсем рядом. Сейчас, девочка смотрела на этот заросший сорняками уголок, и ей было обидно, что самый близкий человек покоится в этом заброшенном месте. Почему так коротка людская память и преданность. Судя по высокой траве и беспорядочно валявшимся сучьям, здесь в ближайшее время, ничья нога не ступала. Рядом была ещё одна такая не ухоженная могила. Даша решила привести всё в порядок, заодно убрать и по соседству. Недалеко валялась самодельная метла. Девочка приступила к работе. Когда с травой и мусором было покончено, она разогнулась и решила посмотреть, чья же могилка рядом. Возле креста росла молодая берёзка, её листья мешали рассмотреть фотографию. Только виднелся край надписи на табличке. Даша прочла – Лебедев Владимир. На долю секунды от волнения перестала дышать. Бросилась и согнула ветку: – папа! – сорвалось с губ. Волна жара обдала с головы до ног. С фотографии улыбаясь, на неё, смотрел отец. Даша выронила из рук метлу и присела. Она не могла поверить в происходящее, перечитала надпись ещё раз. Нет, сомнений быть не может. Внизу стояла дата смерти. Получается, он умер в тот день, когда Алевтина отвезла её в школу-интернат. Вот почему всё это время он не приезжал к ней!
Даша вернулась в город к вечеру. Куда-то бежать смысла теперь не было. Тем же путём она проникла на территорию интерната и незаметно поднялась к себе в комнату. Уткнувшись в подушку, она долго плакала пока, не уснула.
Глава 3
Новая жизнь
Ирина подёргала дверную ручку. Закрыто. Значит, Серёжи ещё нет дома. Она достала ключи и вставила их в замок. Не успела повернуть, как сзади хлопнула дверь. И раздался голос соседки по этажу.
– Ирина, здравствуйте! А я вот жду вас. Представляете, захотелось мне спечь кекс, немного себя побаловать, а сахар в доме закончился.
– Здравствуйте, – ответила Ирина и посмотрела на часы. – Вы меня, что из-за сахара ждёте? – добавила она немного раздражённо.
– Нет, нет! Вы не подумайте! Я сахар бы уже давно купила, просто смотрю, а рецепт то потерялся! Вот куда-то засунула его и не помню.
– Вам рецепт нужен? – замок, наконец, поддался, дверь открылась. Ирина посмотрела на пол в прихожей – ботинок не было. Серёжа действительно где-то задерживается. Настроение немного угасло. Да ещё эта навязчивая старуха прицепилась. Сейчас зайдёт «на минуточку», а потом не избавишься от неё. – Хорошо, я вам новый дам, только не теряйте больше. – Она жестом пригласила соседку пройти.
– Теперь уж точно сохраню. И сахарку тогда немножечко, мне насыпь, сколько там по рецепту-то нужно, – обрадованная приглашением женщина быстро проскользнула в открытую дверь, пока хозяйка не передумала. – Смотрю вот на вас с Серёжей, вы такие молодцы! Квартиру сумели получить, обставили её не плохо. Дочь у вас такая красавица и вежливая очень, всё время здоровается. Сразу видно, хорошее воспитание, не то, что у некоторых.
– У вас же тоже квартира есть. К тому же, не две комнаты, как у нас, а целых три. Вы одни живёте. Чему завидовать?
– Ой, Иринушка! Знали бы вы, сколько пришлось мне по коммуналкам, в своё время побегать. Только вот к старости и поживу хорошо. А вы молодые, ещё вся жизнь впереди. Дети в нормальных условиях расти будут. Вот Катьке уже шесть лет, можно и второго родить.
– Вот рецепт, вот сахар! – протянула Ирина старухе, ясно давая намёк, что на этом разговор окончен.
Обиженная женщина покинула квартиру. Странная эта учительница! Вроде бы ничего такого и не сказала, а она обиделась, – пожала плечами соседка.
Ирина достала из потайного кармана своей сумочки сигареты и вышла на балкон.
Она старалась курить, как можно реже, каждый раз, себе обещая, что это последняя пачка. Но не так легко было избавиться от дурной привычки. Обычно после занятий в школе, она забегала в небольшой скверик по соседству с их домом и присев на отдалённой скамеечке, делала несколько упоительных затяжек сизого дыма. На душе немного становилось легче, нервы успокаивались. В квартире такое удовольствие, она себе позволяла только в исключительных случаях, когда была одна. Всё это время ей удавалось как-то скрыть это от Серёжи и Кати. Ирина понимала, что для дочки её привязанность, конечно плохой пример. Мать не должна выглядеть в глазах дочери, законченной истеричкой, которая при малейшем стрессе, с нервной дрожью в руках, хватается за сигареты.
Ирина поёжилась от холода, несмотря на календарную весну, природа не спешила баловать тёплом. Днём бежали весёлые ручейки, а ночью были заморозки. Утро ещё встречало тонким слоем льда на лужах у подъезда.
Женщина посмотрела на асфальтную дорожку под балконом – показалось, никого нет. Что-то муж и дочь задерживаются. Ирина потушила сигарету и спрятала её в тщательно замаскированную пепельницу. Возвращаться в тёплое помещение не хотелось. Она набросила кофточку и стала наблюдать за прохожими внизу.
С тех пор как они переехали в этот город, жизнь совершенно поменяла свой привычный уклад. Обстоятельства сложились для их семьи, как нельзя наилучшим образом. В школе были вакантные места и супругов с удовольствием взяли на работу. Вскоре Сергею предложили место заместителя по учебной части. Карьера мужа стремительно пошла вверх. Новые знакомства, деловые встречи, нужные связи и через два года они въехали в собственную квартиру. Катя пошла в лучший детский сад. Отношения в семье стали налаживаться. Сергей был заботлив и внимателен, а самое главное очень любил дочь. Всегда баловал её различными подарками, особенно импортными вещами и игрушками, благо связи, помогали это сделать.
Благодаря мужу, Ирина почувствовала уверенность в завтрашнем дне. Теперь она тоже была далеко не та наивная девочка, а вполне уверенная в своих силах женщина, сделавшая немало шагов навстречу карьерному успеху. Незнакомый город и новая обстановка, благотворно повлияли на неё.
Первые годы Ирина иногда вспоминала о том злополучном дне, который навсегда оставил незабываемый след в её душе. Но со временем воспоминания стали всё реже и реже и теперь это казалось дурным сном, от которого нужно было как можно быстрее избавиться. Ведь уже ничего нельзя исправить. Зачем тогда мучить себя тягостными воспоминаниями. Ирина старалась вообще об этом не думать, а просто жить. Она же не одна виновата в том, что произошло. Девочка была очень слаба, и рано или поздно, ребёнок всё равно бы умер – это только вопрос времени. Единственная её вина, только в том, что она поддалась временному порыву и написала отказную бумагу. Да и написала она эту бумагу, только из-за того, что муж предал её. Теперь, неважно какая причина её побудила это сделать, Серёжа всё равно не должен об этом узнать. Где-то в глубине души Ирина знала, что это только мысли в своё оправдание, на самом деле совесть иногда мучила её, особенно, когда оставалась одна дома. Полной уверенности, что дочь умерла, у неё не было, что-то подсказывало – ребёнок остался жив. Очень хотелось что-то узнать о девочке, увидеть её краешком глаза. Она хорошо помнила слова пожилой акушерки, – «обратной дороги не будет». Теперь действительно, уже поздно что-то менять, возможно, девочку усыновила бездетная семья. Остаётся только надеяться – это состоятельные люди, и они хорошо о ней позаботятся.
Последнее время Сергей меньше уделял внимания семье. Старался откупиться подарками и билетами в кино, а сам исчезал с друзьями на выходные порыбачить где-нибудь в укромном уголке на природе. Перед женой отшучивался: – «Нужно же мне как-то продвигаться по карьерной лестнице, вот и стараюсь наладить хорошие отношения! Не сидеть же всё время в кресле зама!».
Ирина знала, что именно имеет в виду муж. Директор школы уже давно был на пенсии и искал себе подходящую замену. Несмотря на разницу в возрасте Сергей сумел найти нужный поход и подружиться с этим человеком. Они действительно мужской компанией выезжали частенько на природу.
Ирина вздыхала, недовольно ворчала, но поделать ничего не могла. Оставалось только надеяться, что муж верен ей и не посмеет больше обманывать.
В прихожей послышался шум. Женщина невольно вздрогнула от неожиданности и поспешила в комнату.
– Мамочка! Посмотри, какие у меня котики! – кричала Катя ещё с порога. – Представляешь, мы по дороге шли, и папа мне наломал целый букет веточек! Вот, нужно обязательно в воду поставить!
– Хорошо, хорошо! Раздевайся! – Ирина чуть сдерживала девочку, чтоб та прямо в сапогах не помчалась на кухню.
– Мама, а папа нам в цирк билеты взял! – радостно прошептала Катя.
– В какой цирк? – удивилась Ирина.
– Мы же забыли тебе сказать: цирк приехал к нам в город! – возбуждённо кричала девочка.
– Да, вот я взял два билета, – протянул Сергей руку.
– А почему два?
– Понимаешь, меня пригласили опять на рыбалку. Ну не мог же я отказаться! – он посмотрел на недовольную жену и добавил: – Почему я должен перед тобой отчитываться и оправдываться, как ребёнок. Я взрослый человек и могу поступать, как хочу на своё усмотрение. Но почему-то всегда так получается, что должен спрашивать у тебя разрешения!
– Ты почти каждые выходные проводишь, со своими коллегами – где угодно, только не дома с семьёй!
– Ира, ну, если так необходимо! Как будто мне самому это по душе! Я с удовольствием остался бы дома и пошёл с вами в цирк. – Сергей смотрел вслед уходящей жене и злился. Он терпеть не мог, когда она начинала молчать – это могло длиться часами. И нет ничего хуже, чем чувствовать себя виноватым перед ней.
– Если хочешь, я могу поговорить с Евгением Ивановичем и в следующий раз мы поедим все вместе к нему на дачу? Конечно, это не очень удобно, но раз тебе так хочется посмотреть, чем мы там занимаемся – пожалуйста, я поступлюсь своими принципами. Надеюсь, ты понимаешь, что другие жёны в этом участия не принимают, и возможно твой визит будет выглядеть немного нелепо. – Сергей говорил уверенно, надеясь, что жена как всегда откажется от такого предложения. К большому его разочарованию, Ирина вернулась из комнаты, глаза сияли.
– Серёжка! Ты, правда, можешь устроить нам такую поездку? Катя! Представляешь, папа в следующие выходные возьмёт нас на дачу к Евгению Ивановичу!
– Здорово! Ура! – запрыгала по комнате Катя. – Вот ребята «обзавидуются», когда узнают, где я была!
– Катя! Хвастаться не хорошо! Да и почему ты так уверена, что тебе там понравиться? Знаешь, какие там комары! – старался Сергей отговорить девочку.
– А показать сможешь?
– Во-о-т они, какие огромные! – он описал в воздухе большой круг.
– А такие насекомые разве бывают? – с недоверием спросила девочка. – Пойду вещи собирать.
– Какие вещи? Я ещё не знаю, что Евгений Иванович на это скажет. А если он даст добро, то необязательно мы поедем на следующие выходные! – недовольно проворчал Сергей. Мысленно ругая себя за свой длинный язык.
Небольшая компания расположилась на берегу тихой извилистой речки. Вдоль берега росли кусты белой черёмухи. Ветки почти касались водной глади, которая просто была усыпана белоснежными лепестками. В воздухе царил божественный нежный аромат. День выдался тёплый и солнечный, лето вступало в свои права.