Галина Ивановна Губайдуллина
Нескучная провинция
–А мы здесь по-ханжески удивляемся разнузданности городских нравов, когда сами в провинции, на периферии, творим из ряда вон какие гнусности…
Сирена приняла его слова за очередную шутку и в тон ему вопрошала:
–От скуки творите или от удалённости органов правоохранения?
–Красота природы, красота девушки бывает так губительна…Деревья хочется срубить на дрова, а девушку хотя бы поцеловать…
–Вы шутите?– испугалась де Брэскю.
Она неловко его толкнула, и они вновь упали в траву.
–Что, чёрт возьми, у вас происходит?!!– раздался возмущённый возглас Камилла Дарнедаля.
Он залез на пригорок и обомлел от увиденной сцены.
Тит вскочил с вопросом:
–Вы – опекун?
–Безусловно,– жёстко говорил судостроитель, быстро приближаясь,– И я жду ваших объяснений.
Юноша затараторил:
–Просто я проходил мимо и помог даме спуститься с дерева.
–Но я успел заметить какие у вас проникновенные межличностные отношения, которые вы выясняли отчего-то в траве! Благовоспитанные люди, а пускаетесь в такие сомнительные делишки…Чего же ещё от вас ожидать?
Сирена поднялась сама и горячо кричала в лицо Камилла:
–Мы просто упали! Дорогой опекун, Вы же сами говорили о непогрешимой аристократичности и воспитанности этого молодого человека!
Опекун ехидно заметил:
–А, уже познакомились.
Тит де Бекко высокопарно парировал:
–Вы не видите истины за пеленой домыслов. Дама толкнула меня, сочтя дерзким, но и сама оступилась.
–А что бы было дальше?– сверлил взглядом молодого человека Дарнедаль.
Тот спокойно отвечал:
–Хороший сосед лучше дальнего родственника, я бы не переступил черт приличий.
–Но как я понял: Вы, де Бекко, не знали кто её опекун!
Юноша пожал плечами и раздражённо советовал:
–Вы же колдун. Возьмите лозу, в конце концов, и при её помощи выясните правду. Издревле с помощью лозы искали воров и убийц.
–С чего Вы взяли, что я – колдун? Необоснованные наветы.
–Значит, у Ваших соседей фантазия разыгралась или все мы – жестокие лгуны?
–Да-да, все сплошь выдумщики и вероломные лгуны. Мадемуазель де Брэскю, а я считал Вас хорошо воспитанной…
Та гордо отвечала:
–Я строго придерживаюсь предписанному регламенту.
–Вот как? А где тогда Ваша компаньонка? Я смотрю: пудрить мозг – Ваше любимое занятие.
Девушка невозмутимо отзывалась:
–Я выше любых оскорблений и нападок. Хотя Вы подозрительны, циничны и вспыльчивы.
–Я подумаю над Вашими словами, а сейчас немедленно ступайте со мной домой.
Сирена поплелась за опекуном.
Вслед им неслись обиженные слова соседа:
–С каких это пор я – человек, не вызывающий доверия? Вот и помогай людям…
Дарнедаль с подопечной отошли подальше, Камилл поравнялся с девушкой и ехидно заметил:
–Вы принадлежите к тому типу женщин, которые без ума от комплиментов?
–Мсье де Бекко сравнил меня с дриадой,– отозвалась Сирена, специально восторженным тоном.
Это разозлило опекуна, он бесцеремонно узнавал:
–Тебе нравится этот гермафродит?
–Вы умеете раздавать комплименты. Это бессердечно высмеивать физические изъяны.
Мужчина начал раздавать проповеднические наставления:
–Обычно женщины живут по велению сердца, сначала необдуманно совершают поступок, а затем, в большинстве случаев, каются. И скольких сгубила легковерность и склонность к лести не сосчитать. Каждой хочется верить в чудесную сказку из игры слов кавалера.
–У Вас раздражающая манера всех поучать.
–Значит, я – брюзжащий старик?– обиженно воскликнул Камилл.
Сирена рассмеялась и заявила:
–И не вздумайте лишать меня прогулок.
–Нет, ты не похожа на Ирен. Та была кроткая и смиренная. Она лишь однажды воспротивилась, когда не хотела замуж за меня…Ты же – огонь в юбке! Противоречива и груба.
–А Вы думали: я буду раболепствовать?
Он остановился, схватил её за локти и пронзительно уставился ей в глаза. Сирена изо всех сил старалась смотреть на будущего свекра невозмутимо. Но как же он демонически красив! Почему Ирен отказала такому бесподобному экземпляру безупречности? Ответ очевиден – Ирен любила другого. Любовь делает избранника недосягаемо прекрасным для сердца и глаз.
Девушка вдруг поняла и озвучила догадку вслух:
–Вы не любили Ирен.
–Что?!
От неожиданности мужчина отпустил её локти и отошёл на шаг.
Сирена продолжала:
–Ваша гордость была ущемлена. Любовь не может желать зла, любовь созидательна, любовь всё прощает и хочет видеть лик любимой в её детях.
–Ты подозреваешь в её смерти меня? Но что ты-то можешь знать о любви, бесчувственный истукан!?
–Я никогда не любила Вашего сына, но это не значит, что моё сердце глухо к проявлениям чувств.
–Чьих чувств? Чувств Тита де Бекко?
Неужели Камилл ревнует? Или всё же бережёт её для своего сына? Сирену пронзила жажда понимания этого человека.
Она ему пригрозила:
–Будите необоснованно пилить меня неизвестно за что – уеду в Париж. Буду сидеть там голодная, но гордая. А Вы ищите другую невесту для сына.
Камилл вновь приблизился, взял ладони девушки в свои ладони и тихо проговорил:
–Незаменимых нет, но есть те, которых не хочется кем-то заменять.
Он вновь отступил. Почему-то это разозлило Сирену.
Девушка пустилась в упоминания исторических личностей:
–Помните, маршал Бретани алчный барон Жиль де Рэ де Лаваль в своём замке Машекуль умерщвлял пажей, а их кровью пропитывал соль, ртуть, серу дабы получить магический камень, дарующий богатства. И в 1.440-ом году барон сожжён на костре живьём, как некогда сгорела его подруга Жанна Д Арк. Не боитесь, что люди могут обвинить в колдовстве и Вас? Возьмут и сожгут?
–Не те времена. И я не колдун. Но иногда мне хочется быть колдуном, чтоб превратить Вас в покорную куклу…или отшлёпать метлой!
Издали за ними наблюдала Типен, которая быстрее их побежала к дому Дарнедалей.
Вольдемар ждал невесту у порога дома.
Он с едкой насмешкой заметил:
–Меня очень развеселило известие о том, как Вы целомудренно проводите время. С соседом де Бекко.
Его отец уточнил:
–Эту Типен случайно не подкупила твоя мамаша, чтоб скомпрометировать мадемуазель де Брэскю?
Сирена пожала плечами и отвечала жениху:
–Успешно обзавелась знакомством, что тут такого?
–Своенравная нахалка,– слетело обвинение с языка Вольдемара.
–Не преувеличивай,– одёрнул его Камилл,– Я там был и видел внешнее благообразие общения.
Но юноша взорвался:
–А я буду объективен и скажу всё, что думаю об этой даме!
Дарнедаль-старший нервозно покашлял, давая сыну знак замолчать.
Но молодой человек жгуче изъяснялся:
–Вы бы, мадемуазель де Брэскю, нацепили белый бант на руку, чтоб любой мог сорвать Вашу розу.
Отец отвесил сыну хлёсткую пощёчину.
Девушка обиженно говорила:
–Следите за своей речью, Вольдемар. Вы не в трактире. Острота восприятия так повышена во мне, что я подолгу ношу в душе каждое слово, каждый взгляд.
Вольдемар говорил родителю, чуть не плача:
–Это Вы, папа, разрешили ей гулять. Полезно-то как!…Вот как поздоровела наша пленница!
–Я не пленница! Я могу и в Париж уехать,– опротестовала гостья.
–И стать куртизанкой?– с издёвкой уточнял юноша.
И за дерзость получивший вторую оплеуху.
Дарнедаль-старший орал на отпрыска:
–Ну и даже если сосед ухаживал за Сиреной, что из того?!! Кто из молодых людей не флиртует с хорошенькими девушками?
–Сирена де Брэскю не просто хорошенькая, она очаровательна. В такую можно и влюбиться.
–Ну, так сам старайся заинтересовать собой девушку, а не ныть и ругаться!– поучал отец, затем он повернулся к гостье и позвал её,– Мадемуазель, прошу Вас войти в мой дом.
Девушка поднялась на крыльцо и прошла мимо Вольдемара, даже не взглянув на жениха.
Сирена переоделась к обеду, как в дверь постучали.
–Войдите,– разрешила она.
Камилл вошёл и протянул ей зелёную шкатулку, говоря:
–Это из нефрита. Наши отношения, может, после подарка станут менее конфликтными.
Гостья задумчиво вертела вещицу в руках, разглядывая.
Мужчина рассказывал:
–Говорят, у Чингисхана тоже была нефритовая вещь. Печать в виде фигурки лежащего тигра.
–Значит, этот камень помогает завоёвывать…
Дарнедаль-старший слегка склонил голову, прощаясь, и вышел.
Де Брэскю на пороге дома Дарнедалей оглядывала новую пожилую служанку Вивьен.
Осведомилась у хозяина:
–А Вы не намерены меня сопровождать на прогулке?
Камилл взмахнул руками, грустно отвечая:
–Увы, погряз в мелочах, не вырваться на природу…
Сирена с розовым цветком мака в руке набрела на какие-то развалины из белого известняка. Престарелая Вивьен пыхтела сзади, нагоняя подопечную.
Сбоку от раскидистой берёзы послышался голос Тита де Бекко:
–Когда-то здесь был храм, посвящённый друидскому божеству Маеве, богине-матери, теперь всё заросло крапивой и кустами шиповника.
Он подошёл ближе, за ним бежала собака породы дог с чёрным окрасом.
Красавица многозначительно заметила:
–Мне кажется: здесь повсюду тайны. Эти места так и кишат скелетами, кладами и семейными недомолвками. Все что-то скрывают, прячут…
Она разглядывала соседа. Такие нежные черты лица! Словно женские…И эти обвинения Камилла в том, что Тит не полноценный мужчина…Чёрт! Дарнедаль-старший настроил её против этого приятного молодого человека! Хотя сам Тит признавался в каких-то неблаговидных поступках… Кто знает, может, он не шутил…
Юноша рассказывал:
–Кстати, о храме: говорят, что тут, в развалинах, на самом деле могут быть спрятаны сокровища. Друиды были трёхметровыми гигантами и явно не людьми, раз могли сращивать отрубленные в бои конечности и излечивать умалишённых…Они собирали золото и отправляли в свои миры. Не думаю, что последнее золото они успели унести, христиане уничтожили друидов вместе с их драконами.
–У меня впечатление, что на периферии живут одни чудаки.
–Вовсе нет. В городах – суета, люди не присматриваются друг к другу, а здесь размеренность делает соседа заметнее.
–После вашей провинции балы в Париже теперь кажутся ужасным скучным мероприятиям.
Из руки девушки выпал цветок мака. Тит поднял оброненный мак и поцеловал, измазав губы пыльцой. Он вынул платок, чтобы стереть пыльцу. В этот момент раздался голос Дарнедаля-старшего. Молодёжь вздрогнула и оглянулась.
Камилл с иронией говорил:
–Смотрю: тут господствует дух авантюризма. Но это неосмотрительно: встречаться вот так, на виду у всей общественности.
Тит де Бекко не считал себя виноватым, потому отвечал спокойно:
–Я случайно гулял здесь же. И мы обсуждали историю нашего края, Ваша служанка подтвердит.
Служанка испуганно согласно закивала.
Опекун ехидно заметил подопечной:
–Мадемуазель де Брэскю, а Вам не кажется, что Ваш круг знакомств узковат?
–Так выведете меня в местный Свет,– пожала плечами дама,– И мсье де Бекко не виноват, что попадается на моём пути. Он не прочь поболтать, а я люблю умные разговоры.
Камилл ухмылялся:
–Смотрю: у вас полная ясность и взаимопонимание. Как умильно!
Сирена его одёрнула:
–Ваши замечания нелепы. А если это шутка, то она неудачна.
Дарнедаль сделал шаг к Титу, но его собака ощетинилась и зарычала. Судостроитель расхохотался.
Он подначивал соседа де Бекко:
–Собакой прикрываешься? Кого боишься? Духа нет самому кусать врага?
–Вы мне не враг,– растерянно пробормотал молодой человек и успокоил собаку.
–Вежливые вы, аристократы. Сразу видно, что тактичность в общении вам прививали с детства,– изрёк Камилл.
Подопечная напомнила:
–Но Вы же, мсье Дарнедаль, мечтали быть поближе к аристократии.
Тот вспылил:
–Этот человек оказывает на Вас негативное влияние, мадемуазель де Брэскю, Вы всё время начинаете мне перечить. А тебя, де Бекко, я в жабу превращу, если ты опять продолжишь свои жуткие эксперименты с музыкой!
Тит де Бекко заносчиво отвечал:
–Ваши увещевания и предупреждения мне порядком надоели. Если Вы сами будите кричать о моих домогательствах к мадемуазель де Брэскю, то смею Вас заверить, что все соседи сделают из этой истории большой скандал. И тогда действительно ни в чём неповинная репутация мадемуазель де Брэскю будет дискредитирована.
Дарнедаль довёл до сведения:
–Лорд, я пока придерживаюсь общепринятых манер. Я несу добро, но не все это понимают.
Сирена возразила:
–Вообще-то, со стороны, это выглядит, как немотивированная агрессия.
Сосед предложил компромисс:
–Отец затевает бал для племянницы, мы могли бы пригласить и Вашего сына с Вашей подопечной мадемуазель де Брэскю. Вот и вольётесь в Высшее общество нашего города. Мы рады принять богатых буржуа.
–Будем рады присоединиться к верхушке власти,– буркнул Дарнедаль и дал знак Сирене идти домой.
Вечером Камилла терзали некие предчувствия грядущих перемен. А ночью его сон был неглубок и чуток к малейшему шуму. Наверное, так спят хищники. И, когда он услышал шорох в коридоре, спешно вскочил с кровати, накинул халат и выскочил из своей спальни. Заметил, как кто-то вылез в окно с саквояжем. Мужчина устремился в погоню за вором. Поймал беглеца и повалил на траву, уткнувшись в прекрасное лицо Сирены.
–Бодрствуете?– невинно вопрошала беглянка.
–Спал бы, если бы Вы не шумели и не шлялись бы вокруг моего дома. Мадемуазель де Брэскю, смею Вам заметить, что Вы изобилуете пороками, словно лиана огурцами.
–Вы первый разглядели во мне столько недостатков.
–Куда это Вы собрались?
–Я решила, что добровольно Вы меня не отпустите…вот и сбежала…Может, Вы уже поднимите меня с земли? Иначе Ваша жена сочтёт, что мы тут сексом занимаемся.
Мужчине страшно хотелось поцеловать эти пухлые женские губы, но он поднялся и помог встать даме, которая была облачена в одеяние для верховой езды. Затем он взял девушку за руку и потащил по направлению к тому же окну.
Говорил:
–Конечно, я Вас не отпущу в Париж.
–Я так и знала,– хмыкнула Сирена,– Это вербальное насилие.
–Зато Вы могли попасть на прямое насилие в лесу в окружении разбойников и убийц.
–Ваше общество не лучше,– грубила гостья.
–Да Вас надо было назвать Бегонией – капризной кокеткой.
–Тогда Вы – самодовольный Жасмин!
–Жёлтая Роза.
–Неверная? Но я ещё незамужем…А Вы букет из вепринеца, дурмана и лютика!
–Лживый, хитрый и злыдень? И в чём я Вас обманывал? И где моя хитрость?
–А со злыднем Вы, значит, согласны…
–Я уже давно догадываюсь, что стал для Вас одиозной инфернальной сущностью. Может, чуть лучше демона.
–Вы чуть лучше Сатаны,– огрызнулась девушка.
Они остановились у окна.
–Пожалуйста, мадемуазель де Брэскю, полезайте обратно.
Сирена потянулась к подоконнику, но затем повернулась лицом к Камиллу. Она пристально вглядывалась в глаза мужчины при мерцании фонаря.
Спросила:
–Что Вы любили в Ирен? Образ красоты?
–Да. Я бредил её красотой. Но в тебе я люблю целый мир, твой мир.
Девушка выпучила глаза. У неё захватило дыхание.
Камилл поспешно поправился, пряча взгляд, опустив его в землю:
–Люблю, как отец. И почему Вам нравиться мучить людей? Вот душу мне разбередили воспоминаниями…
–Как Вы собираетесь заставить меня полюбить Вашего сына?
–Надуманные проблемы с чувствами. Стерпится – слюбится, а я буду помогать вашему браку деньгами…– утвердил свои приоритеты судостроитель.
–Вот, значит, какой у Вас взгляд на проблему…
–В Вашу комнату подселить служанку или выставить караул из слуг в коридоре у дверей?
–Не надо.
–Слово даёшь, что не убежишь?– он сам пытался заглянуть в её глаза.
Но теперь девушка прятала взгляд.
Она бубнила:
