Гален
Сочинения. Том 4
8.1.44. Эти четыре доказательства найдут в шестой книге те, кто понимает, что такое самодостаточное доказательство.
8.1.45. Далее будет приведено и кое-что другое для подтверждения моей позиции, лишенное, впрочем, доказательной силы, которая есть в первых двух аргументах. Кроме того, будет дан определенный ответ тем, кто придерживается иных взглядов.
8.1.46. Так что, будь это в моей власти, вопрос был бы изложен гораздо короче, а за длинноты винить надо не меня, изобличающего ошибочность чужих рассуждений, а их авторов.
8.1.47. Итак, Хрисипп написал три книги под названием «О страстях, сочинение логическое». Я, будучи в состоянии ему возразить и подробно показать, в чем он противоречит самому себе, решил этого не делать, точно так же, как не стал я возражать на все то, что он написал в четырех книгах «О различии добродетелей», за что бранит его даже Посидоний.
8.1.48. Однако, указав на все эти возможные возражения тем, кто в состоянии понимать научные доказательства, я отложил это, чтобы вновь на досуге показать, в чем он противоречит самому себе, равно как и истине очевидных явлений. Итак, я изложил все это в отдельном сочинении.
8.2.1. А теперь, раз уж не терпится многим из моих друзей получить отчет об остальном учении Гиппократа и Платона, я обращусь к этому предмету, начав с природных элементов.
8.2.2. Так вот, элементом той или иной вещи называется наименьшая ее часть. Ведь слово «элемент» (στοιχεῖον) относится к категории относительного, равно как и слово «часть». Ведь и элемент есть элемент чего-либо, и часть есть часть чего-либо.
8.2.3. Стало быть, подобно тому, как в нашем языке, на котором мы друг с другом разговариваем, есть двадцать четыре буквы (στοιχεῖα), так же и мельчайшие части всех рождающихся и преходящих тел – это земля, воздух, вода и огонь; а наименьшим называется то, что уже не подвержено делению.
8.2.4. Ведь деление по величине не может достичь такого «наименьшего», только деление по форме в какой-то момент останавливается, подобно тому, как это происходит с языком.
8.2.5. Если рассмотреть следующее сложное высказывание: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына», то это целое, а слова «гнев» (µῆνιν), «воспой», «богиня», «Пелеева» и «сына» – это его части. Каждая из них, в свою очередь, делится на слоги, а каждый слог опять-таки может быть разделен на буквы.
8.2.6. Таким образом, первый слог «µη» состоит из двух элементов (στοιχείων), но ни один из них не может быть разделен на меньшие звуки, и поэтому мы утверждаем, что звук речи «µη» есть наименьший и неделимый, так же как принято у философов называть Диона неделимой сущностью.
8.2.7. Таким же образом и самым коротким высказыванием Платон признает то, что состоит из существительного и глагола; разумеется, он имеет в виду, что оно является самым коротким как высказывание. Ведь мы называем «кратчайшими», «неделимыми», «элементарными» (στοιχεῖον) вещи, мыслимые как принадлежащие к тому или иному виду, которые уже нельзя разделить на меньшие вещи того же вида.
8.2.8. Итак, в твоем распоряжении есть целая книга сочинения «Медицинские термины», посвященная понятию «элемент». Что до деления тел по величине, геометрами показано, что оно никогда не может прекратиться, но всегда делимое вмещает величину, которая меньше его.
8.2.9. А если остается только деление по виду, признано, в свою очередь, что при делении любого рода существующих вещей находится некий неделимый вид, и именно таковы для физических тел элементы – земля и вода, воздух и огонь.
8.2.10. Мне нет нужды приводить здесь доказательства этого, поскольку я изложил все это уже прежде, в другом месте, а именно в сочинении «Об элементах, согласно Гиппократу», которое было бы написано более внятно, подобно многим другим, если бы я принимал во внимание не только того, кто берется за мою книгу, но и людей менее искушенных, которым, вероятно, предстоит ее читать.
8.2.11. А поскольку многие успели познакомиться с этим сочинением, я решил, что уже не надо писать другое только из-за того, что есть в нем несколько аргументов, нуждающихся в более пространном изложении, в особенности тот, о котором сейчас шла речь, – аргумент о понятии элемента. После того как я основательно проработал эту тему, как я уже сказал, в одной книге, я изложил теперь в общих чертах то, что, пожалуй, могло бы быть сказано в сочинении «Об элементах, согласно Гиппократу», если бы читатель в этом нуждался.
8.2.12. Гиппократ написал книгу «О природе человека», к ней примыкает небольшое сочинение «О диете» и при них «Анатомия вен», книга, которую, по моему мнению, к трактатам «О природе человека» и «О диете» добавил составитель. Наше сочинение «Об элементах, согласно Гиппократу» – это толкование его труда «О природе человека».
8.2.13. Толкование это составлено не так, как это обычно принято у комментаторов, то есть не даются пояснения к каждому слову, но разъясняется только то, что связано с учением, с подобающими доказательствами. Если захочешь с ними познакомиться, приступай к этой книге.
8.2.14. Что до меня, то я не имею обыкновения по многу раз писать одно и то же; здесь я процитирую только те рассуждения Платона, в которых он следует за Гиппократом, говоря, что наши тела состоят из земли, огня, воздуха и воды.
8.2.15. И, хотя то же самое пишет он и в других книгах, здесь нам будет достаточно привести следующее рассуждение из «Тимея»:
8.2.16. «Поскольку тело наше сплотилось из четырех родов – земли, огня, воды и воздуха, стоит одному из них (и огню, и остальным) оказаться в избытке или в недостатке, или перейти со своего места на чужое, так как их более одного, и стоит какой-либо части тела воспринять в себя не то, что нужно, тут же, как и в случае других подобных нарушений, возникают смуты и недуги»[135].
8.2.17. В этом рассуждении Платон ясно показал не только то, что тела состоят из земли, воды, воздуха и огня, но и то, что благодаря тому, что они смешаны между собой в правильной пропорции, мы находимся в своем природном состоянии; именно за счет этого мы пребываем в здравии, а когда что-то оказывается чрезмерным или не на своем месте, мы заболеваем.
8.2.18. Итак, ясно, что избыток или недостаток губит соразмерное смешение, в котором и заключается здоровье первичных тел. Очевидно также, что причиной нездоровья может быть и неуместное положение: это становится ясным, стоит нам подумать о том, как страдает безупречное здоровье органов, относящихся к грудной клетке и трахее, чуть только в них попадает кровь или какая-то иная жидкость.
8.2.19. Однако Платон и сам в рассуждении, непосредственно следующем за приведенным выше, наставит тебя в этом, говоря так: «…от этих несообразных с природой событий и перемещений прохладные части тела разгорячаются, сухие – набухают влагой, легкие – тяжелеют и вообще все тело претерпевает всяческие изменения.
8.2.20. Лишь тогда, утверждаем мы, может что-либо сохранить самотождественность и оставаться целым и невредимым, когда тождественное приближается к тождественному и удаляется от него тождественно, единообразно и в должном соотношении; но все, что нарушает это своим притоком или оттоком, становится причиной неисчислимых и многообразных перемен, недугов и пагуб»[136].
8.2.21. Таким образом, он ясно показывает, что наши тела состоят из земли, огня, воздуха и воды и что болезни происходят либо от недостатка, либо от избытка, либо от неуместного положения этих элементов.
8.3.1. Может показаться, что, не называя все это элементами, Платон расходится с Гиппократом. Так ведь и тот их элементами не называл, а только говорил, что природные тела происходят от их схождения и смешения.
8.3.2. И тому, кто занимается практическим, а не умозрительным искусством, нет никакой необходимости, по словам Гиппократа, продвигаться далее этого. А Платон, считая умозрительную философию в высшей степени почтенным занятием, не довольствуется одними силами, явленными в элементах, но ищет также причину их возникновения – исследование для врача бесполезное.
8.3.3. Ведь ответ на вопрос, отчего вода увлажняет, а огонь жжет, или отчего вода течет, а огонь уносится вверх, а земля является наиболее устойчивой и тяжелой среди элементов, ничуть не способствует исцелению от болезней.
8.3.4. Ведь для того, кто хочет сберечь здоровье и исцелиться от болезней, достаточно знать только то, что здоровье у живых существ поддерживается за счет правильного смешения горячего, холодного, сухого и влажного, а болезни появляются при неправильном их смешении.
8.3.5. А исследовать, состоит ли огонь из пирамидальных по форме частиц или есть какая-то иная причина, по которой он поражает и губит приближающиеся к нему тела, – это дело умозрительной философии, занимаясь которой Платон утверждает, что частицы огня имеют форму пирамиды, а частицы земли – форму куба, и считает, что так называемый октаэдр есть форма, свойственная частицам воздуха, а икосаэдр – частицам воды.
8.3.6. Так вот, вопрос о том, верно или неверно судил об этом Платон, лежит за пределами настоящего сочинения. Ведь мы, как уже было сказано, старались дать ответ, почему он не называет элементами землю и воду, воздух и огонь, а не задавались вопросом, не ошибочно ли он приписывает им каждую из форм, о которых он говорит.
8.3.7. Опять-таки, в своем рассуждении он разделяет все это мысленно на материю и форму. И так как форма сложна – форма пирамиды состоит из четырех равносторонних треугольников, правильный гексаэдр – из шести квадратов, октаэдр – из восьми равносторонних треугольников, а икосаэдр – из двадцати, – то далее он рассматривает, как устроены плоскости, ограничивающие трехмерные фигуры, и утверждает, что равносторонний треугольник получается из двух прямоугольных, а квадрат – из четырех.
8.3.8. А так как ему некуда уже было далее продвигаться, то он останавливается на этих фигурах как на наименьших и именно поэтому называет их элементами равностороннего треугольника и квадрата.
8.3.9. Для тебя же я выпишу его рассуждения: первое, о пирамиде, выглядит дословно так: «Начнем с первого вида, состоящего из самых малых частей: его элемент – треугольник, у которого гипотенуза вдвое длиннее меньшего катета»[137].
8.3.10. Во втором же, дополнительно к первому рассуждению, приведу то, что он пишет об икосаэдре. Дословно это выглядит так: «Третий вид образуется из сложения ста двадцати элементов (τῶν στοιχείων) и двенадцати телесных углов, каждый из которых охвачен пятью равносторонними треугольными плоскостями, так что все тело имеет двадцать граней, являющих собой равносторонние треугольники»[138].
8.3.11. Таким образом, и здесь составляющие фигуру треугольники сторон, ограничивающих трехмерные формы, называются элементами (στοιχεῖα); продвигаясь далее, Платон дает название элементов самим трехмерным телам, которые формируются из упомянутых сторон, и пишет следующее: «Пусть же объемный образ пирамиды и будет, в согласии со справедливым рассуждением и с правдоподобием, элементом и семенем огня»[139].
8.3.12. И вот этот-то видимый огонь он считает совокупным скоплением малых тел, каждое из которых имеет форму пирамиды.
8.3.13. Так вот, каждое из них, по его словам, есть элемент огня, как если бы кто-нибудь говорил, что элементом горы пшеницы является каждое из пшеничных зерен, и, на том же основании, элементы языка сначала порождают слоги, а затем из них производят имя существительное, глагол, предлог, артикль и союз, которые, в свою очередь, Хрисипп называет элементами речи.
8.3.14. Итак, я изложил это для тебя, хотя в этом не было необходимости, чтобы кто-нибудь, склонный к спорам, не обрушился на мое рассуждение, говоря, что Платон и Гиппократ расходятся в учении об элементах.
8.3.15. Ведь сначала Гиппократ не называл элементами землю, воду, воздух и огонь, но говорил, что мы состоим из них, еще не исследуя, по какой причине каждый из них имеет особую функцию, которая, как мы ясно видим, у них имеется. Платон же и это исследовал в дополнение к тому, что он признавал, что все рождающиеся и преходящие тела сложены из этих четырех элементов.
8.4.1. На самом деле, и тот способ, с помощью которого наши тела образуются из элементов, оба они описали одинаково, утверждая, что не из земли же, в самом деле, смешанной с водой, а затем разогретой на солнце, зародились живые существа, но в результате большого числа промежуточных изменений.
8.4.2. Ведь от четырех элементов происходят и растения, и плоды, и семена, которые они приносят, а все это идет в пищу овцам, свиньям, козам, коровам и другим животным, которые питаются травой или плодами деревьев, ветками или корнями.
8.4.3. Все эти растения и животные идут в пищу людям, и из них в людях зарождаются кровь, флегма и оба вида желчи: главным образом кровь – оттого только ее и можно обнаружить в венах, – а каждого из прочих элементов понемногу.
8.4.4. Это и есть та кровь, которая рождается в нас как вещество, состоящее их четырех жидкостей и названное так по основному компоненту.
8.4.5. Ведь из нее мы происходим, зачинаемые в утробе, и через нее получаем первичное формирование, а затем, когда части тела уже сформированы таким образом, происходит разделение на члены, рост и созревание.
8.4.6. А появившись на свет, мы сначала питаемся молоком, берущим начало из крови, а затем – той же пищей, что и взрослые, из которой, в свою очередь, формируются кровь, флегма и светлая и черная желчь – в данном случае нет никакой разницы, называть желчь светлой или желтой.
8.4.7. Однако именно Гиппократ первым из всех известных нам врачей и философов тщательно рассмотрел все это и утверждал, что болезни простых частей тела возникают из-за нарушения правильного смешения элементов.
8.4.8. Прежде всего, объясню, что я называю первичными частями тела, чтобы в дальнейшем рассуждении не было ничего неясного.
8.4.9. Ведь сам Гиппократ не называет часть тела первичной и вторичной, подобно Аристотелю; Платон же говорит, что есть некое сложное строение тел, а о простом хотя сам и не упоминает, но, говоря о вторичном, тем самым ясно дает понять, что и есть первичное. Аристотель же применяет к таким частям тела термин «гомеомерные», когда обстоятельно рассуждает и о частях тела живых существ, и об их происхождении: ведь чем точнее и детальнее вникает кто-либо в природу тех или иных вещей, тем больше терминов ему требуется.
8.4.10. Так вот, в пределах одного описания части тела называются то гомеомерными из-за того, что все их части подобны как друг другу, так и всему в целом, то простыми и первичными, поскольку из них состоят части тела, именуемые сложными частями либо органами: пальцы и все запястье, и целиком локоть и предплечье; а подобно им и части ног – пальцы, стопа, голень и бедро. Таким же образом глаз, язык, сердце, легкие, все внутренности, желудок и кишечник относятся к сложным частям, из которых, в свою очередь, состоит тело в целом.
8.4.11. Итак, первое зарождение у нас есть зарождение крови из пищи, которая попадает внутрь тела[140]; кровью я именую то содержимое, которое можно видеть внутри вен, называемое так по основному компоненту.
8.4.12. Из нее же зарождаются простые части тела: хрящ, кость, нерв, мембрана, связка и все, что ни есть в таком роде; а затем из них – глаз, язык, голова, внутренности и члены, а из них, в свою очередь, тело целиком.
8.4.13. Поэтому в сочинении «О природе человека» Гиппократ, сказав, что общая характеристика всех природных тел – то, что они состоят из элементов, переходит далее к тому, что объединяет животных – не всех, но только тех, у кого есть кровь, в том числе и человека; и здесь, в свой черед, он спешит перейти к рассуждению о человеке.
8.4.14. Итак, о нем он говорит так: «Тело человека содержит в себе кровь, слизь и желчь, желтую и черную; из них состоит природа тела, и через них оно болеет и бывает здоровым.
8.4.15. Бывает оно здоровым наиболее тогда, когда эти части соблюдают соразмерность во взаимном смешении в отношении силы и количества и когда они наилучше перемешаны. Болеет же тело тогда, когда какой-либо из этих частей будет или меньше, или больше, или она отделится в теле и не будет смешана со всеми остальными,
8.4.16. ибо когда какая-либо из них отделится и будет существовать сама по себе, то по необходимости не только то место, откуда она вышла, подвергается болезни, но также и то, куда она излилась, переполнившись, поражается болями и страданием.
8.4.17. И если какая-нибудь из них вытекает из тела в количестве большем, чем был изначальный избыток, то такое опорожнение ее причиняет боль. А если, напротив, произойдет опорожнение, переход и отделение от прочих частей внутри тела, то, как выше сказано, она по необходимости возбуждает двойную болезнь – и в том месте, откуда вышла, и в том, где преизобилует»[141].
8.4.18. Таковы слова Гиппократа; мне кажется, Платон, стремясь следовать именно им, сказал то, что приведено немногим ранее, и о четырех элементах, из которых мы происходим, и о природе болезней в целом. Он начинает так: «Ведь поскольку существуют четыре рода, из которых устроено тело: из земли, огня, воды и воздуха…»
8.4.19. Кажется, что более точно, а главное, более полезно для врача об этом написал Гиппократ.
8.4.20. Ведь он говорит, что тело произошло из четырех элементов, называя их обобщенно по их действующим качествам: одно – сухим, а другое – влажным, одно – горячим, а другое – холодным, однако в своем рассуждении о болезнях он не опирается на эти качества.
8.4.21. Ведь эти качества пребывают в телах в возможности, а не в действительности, в действительности же существует то, что получается из них и формируется из пищи, – кровь, слизь, желтая и черная желчь: желтая желчь соответствует огню, черная – земле, а слизь – воде, и поэтому желтая желчь, подобно огню, горяча и суха по своему действию, а черная – холодна и суха, подобно земле, слизь же холодна и влажна, как вода.
8.4.22. И только воздушный элемент можно видеть в живых телах близким к собственной его природе: в дыхании и биении пульса, а также в судорожных состояниях, эмфиземах, вздутиях и в так называемых ветрах.
8.4.23. А соразмерное смешение всех четырех элементов порождает кровь в точном смысле слова.
8.4.24. И о жидкостях лучше говорить то, что Платон писал об элементах. Однако Гиппократ, сначала сказав: «тело человека содержит в себе кровь, слизь и желчь: желтую и черную», далее говорит: «и в них причина, по которой оно болеет или пребывает здоровым».
8.4.25. Слово «болеет» по преимуществу относится к тяжелым заболеваниям и употребляется применительно ко всему, что идет вразрез с природой, а «пребывает здоровым» – как противоположность любому состоянию, которое несогласно с природой.
8.4.26. И затем опять-таки он объясняет, каким образом человек пребывает здоровым: «Человек совершенно здоров, когда эти компоненты друг по отношению к другу по силе и количеству находятся в правильной пропорции и совершенно смешаны».
8.4.27. Что такое «эти компоненты»? Разумеется, не элементы, но то, что непосредственно производится частями тела: кровь, слизь и два вида желчи.
8.4.28. «А болеет человек, – говорит Гиппократ, – когда какого-то из этих компонентов меньше или больше либо когда какой-то из них обособляется в теле и не смешан со всеми остальными»: перефразируя это, Платон говорит о «перемене присущего места на несвойственное».
8.4.29. Но он, как я уже сказал, ошибается, прибавляя: «огня и остальных, так как их больше одного».
8.4.30. Ведь перемещаться и изменять свое положение в телах животных могут не эти элементы, а слизь, оба вида желчи и сама кровь. Действительно, зачастую кровь становится причиной смертельных болезней, попадая туда, где ей находиться не следует.
8.4.31. Итак, вплоть до положения, согласно которому болезни возникают оттого, что какой-то из составляющих нас компонентов находится в избытке или недостатке, рассуждение одинаково относится и к жидкостям, и к элементам. Но когда доходит до утверждения, что компонент сам по себе находится в каком-либо месте тела, высказывание уже не является одинаково истинным и для тех, и для других.
8.4.32. Ведь ясно видно, что жидкости, застаиваясь в той или иной части тела, порождают болезни: желтая желчь вызывает рожистое воспаление и опоясывающий герпес, черная – различные виды рака, слизь – опухоли, а кровь приносит вред в легких и между легкими и грудной клеткой, когда, излившись из тех органов, где ей следует быть, застаивается там и гниет, а также в желудке, и когда, сгущаясь, закупоривает большие раны, что является крайне опасным для жизни.
8.4.33. И нигде в теле невозможно увидеть ни скопление земли в чистом виде, ни огня самого по себе, ни такого элемента, как вода, но можно обнаружить своего рода сыворотки, в которых смешаны друг с другом водный и огненный элементы, не только не беспримесные, но и приобретшие плотность, подобную илу.
8.4.34. Таким же образом и газы возникают у живых существ, когда к воздушной субстанции добавляется влага. Таким образом, Гиппократ справедливо написал, что жидкости, отделяясь от остальных и застаиваясь в одной какой-нибудь части тела, становятся причиной болезней; Платон же ошибочно сказал это об элементах.
8.5.1. О том, что как здоровье, так и болезнь в гомеомерных, то есть простых, частях тела обязаны своим происхождением смешению элементов, достаточно сказать и это. Перейдем же к следующему по порядку отрывку из «Тимея», который мы уже толковали, где сказано вот что:
8.5.2. «Однако в природе есть и другие соединения; с ними связан второй разряд недугов, и отсюда желающий может найти другое объяснение болезней.
8.5.3. Правда, поскольку мозг, кости, мышцы и сухожилия построены из вышеупомянутых родов (да и кровь родилась из них же, хотя и иным способом), недуги поражают все это большей частью именно так, как мы раньше сказали, однако самые тяжелые из них становятся особо опасными вот по какой причине…»[142]
8.5.4. Здесь Платон справедливо утверждает, что мозг, кости, мышцы и сухожилия – это образования второго порядка, ведь они происходят из жидкостей, которые по отношению к ним первичны. Неверно же то, что он и кровь причисляет к ним, ведь она имеет состав первого, но не второго порядка.
8.5.5. Поэтому мне кажется, что и сам он, придя к мысли, что кровь отличается от остальных, не просто сказал «мозг, кости, мышцы и сухожилия построены из вышеупомянутых родов, да и кровь…», но добавил к этому «…родилась из них же, хотя и иным способом».
8.5.6. Ведь, говоря это, он признает, что кровь составлена из четырех элементов не тем же образом, что кости, мозг, плоть и сухожилия.
8.5.7. Ведь кровь первична по отношению к ним, хотя она порождается наравне с остальными жидкостями, из которых состоят первичные тела: мозг, плоть, сухожилия и кости и многое другое; об этом написана у меня целая книга «О видах гомеомерных частей тела».
8.5.8. Если бы кто-то спросил Платона: «Что это за другой способ происхождения крови, на который ты намекаешь?» – я бы, пожалуй, удивился, скажи он что-то отличное от того, что сказал Гиппократ.
8.5.9. Ведь этот человек с исключительным тщанием разобрал и происхождение жидкостей, и их виды, и функции, и вопрос о том, какая из них преобладает в какой местности, в какое время года, в каком возрасте или состоянии тела.
8.5.10. И Платону было необязательно излагать все это, подобно Гиппократу, как и Гиппократу не было нужды разбираться, почему жидкость флегмы белая, а крови – красная, или желтая у горькой желчи, а у острой – черная.
8.5.11. Ведь он сам дает основание для исследования такого рода вещей, например, когда он по цвету языка определяет состояние тела, говоря, что язык становится черным от дымного перегревания.
8.5.12. Ведь, помимо тела, дымный нагар естественным образом производят светильники, и факелы, и многое другое, что содержит масло; так и тогда, когда в телах животных перегорают жидкости, особенно маслянистые, нередко выделяется нечто наподобие нагара.
8.5.13. Гиппократ не рискнул сказать, что флегма является белой, потому что, зарождаясь, она содержит в себе множество мелких пузырьков, так как здесь больше естествознания, чем нужно врачебному искусству, а вот Платон и об этом говорит, и о цвете крови рассуждает в той же книге. Приводить этот отрывок здесь нет необходимости, ведь будет лучше, если я, как настаивают некоторые из моих друзей, где-нибудь в другом месте составлю комментарий к тем отрывкам «Тимея», которые касаются медицины.
8.5.14. Ведь обо всем остальном уже многие написали множество комментариев, и кое у кого из них они получились длиннее, чем следовало бы, а об этих пассажах писали немногие, да и не то чтобы сделали это хорошо.
8.5.15. Поэтому, по крайней мере для настоящего случая, достаточно сказать, что причину большинства болезней Платон видит в четырех жидкостях, точно так же, как и Гиппократ, и что он написал о каждой из них в конце книги.
8.5.16. Приведу тебе, чтобы напомнить, начало этого отрывка.
8.5.17. Что касается различия между видами желчи, достаточно будет следующей цитаты: «Притом та часть разлагаемой плоти, которая достаточно стара, плохо поддается размягчению; от продолжительного перегорания она чернеет; поскольку же она насквозь разъедена, ее вкус горек и близость с нею опасна для любой еще не поврежденной части тела.
8.5.18. Иногда же, если горечь поубавится, черному цвету сопутствует уже не горький, а острый вкус; в других случаях горькая гниль, погружаясь в кровь, краснеет, и от смешения красноты с чернотой получается зеленоватый цвет, наконец, если воспалительный огонь разлагает молодую плоть, с горькой гнилью смешивается желтый цвет.
8.5.19. Общее наименование для всех этих вещей – “желчь”; быть может, оно измышлено врачами или просто кем-то, кто сумел увидеть за множеством различий родовое единство, требующее для себя одного имени. Что касается разновидностей желчи, то они получили особые названия сообразно своему цвету»[143].
8.5.20. Итак, Платон написал это о различии между видами желчи, так как ему хотелось бы, чтобы все они, как говорил и Гиппократ, возникали из-за избытка жара.
8.5.21. Говорить о тех болезнях, которые порождает желчь, Платон начинает так: «Так называемые воспаления различных частей тела, именуемые так от горения и опаливания, все обязаны своим возникновением желчи»[144].
8.5.22. А так он начинает речь о флегме: «Едкая и соленая флегмы являют собою источник всех недугов катарального свойства»[145].
8.5.23. О черной желчи он говорит следующее: «Сыворотка черной и острой желчи, в отличие от безвредной кровяной сыворотки, опасна»[146].
8.5.24. Не только Платон, но и Аристотель, Теофраст и другие ученики Платона и Аристотеля придерживались учения Гиппократа о жидкостях, как и наиболее признанные из древних врачей – Диокл, Плистоник, Мнесифей, Праксагор, Филотим, Герофил.
8.5.25. Очевидно, что Эрасистрат соперничал с представителями Косской школы, как мы показали в других сочинениях, а не почитал истину, и поэтому боялся признать, что какая-то из жидкостей теплая или холодная, влажная или сухая.
8.5.26. Гиппократ же, по крайней мере в сочинении «О природе человека», превзошел Платона как в изложении учения, так и во всем прочем.
8.5.27. Ведь Гиппократ показал, что четыре жидкости существуют естественным образом, между тем как Платон даже не пытался этого сделать, и доказал, что каждая из них преобладает в свою пору, сообразно времени года.
8.5.28. Приведу некоторые из его слов: «Я сказал, что покажу, что все те начала, которые, по моему мнению, составляют человека, суть одни и те же и по установленному обычаю, и по природе; и я утверждаю, что это есть кровь, флегма и желчь, желтая и черная.
8.5.29. Но я утверждаю прежде всего, что имена их по установленному обычаю различны и что ни одному из них не дано одного и того же имени; затем, что по природе виды их различны и ни флегма никоим образом не похожа на кровь, ни кровь на желчь, ни желчь на флегму.
8.5.30. Ибо какое может быть естественное сходство между ними, когда они не похожи ни по цвету для глаза, ни по осязанию для руки, когда они не бывают сходны ни в отношении тепла, ни холода, ни сухости, ни влажности?
8.5.31. Необходимо, следовательно, если они настолько различаются между собой и по виду, и по функции, не быть им одним и тем же, если только огонь и вода не одно и то же.
8.5.32. Из этого ты познаешь, что все они не суть одно, но каждое из них имеет собственную свою функцию и природу: ведь если ты дашь человеку лекарство, которое выводит флегму, то он посредством рвоты извергает флегму, а если дашь лекарство, которое выводит желчь, его вырвет желчью.
8.5.33. Таким же образом очищается черная желчь, если ты дашь лекарство, которое гонит черную желчь, и если в какой-то части тела сделаешь у него рану, то из нее будет течь кровь. И он будет производить тебе все эти вещи всегда, днем и ночью, зимой и летом, до тех пор, пока человек будет в состоянии втягивать в себя дыхание и обратно возвращать его; будет же в состоянии до тех пор, пока не будет лишен какого-либо из тех начал, которые ему врожденны.
8.5.34. Эти начала, как мы сказали, врожденны ему, ибо каким образом они могли бы быть не врожденны? Ведь прежде всего человек, пока он жив, явно содержит в себе все эти начала, а затем он родился от человека, имеющего все это, и вскормлен в утробе человека, имеющего все это, о чем я теперь говорю и что доказываю»[147].
8.5.35. Говоря это, Гиппократ показал, что согласно природе в нас есть четыре жидкости, а не только кровь, как полагают иные, в свою очередь в следующих пассажах дополнительно опровергая тех, кто утверждает, что человек есть что-то одно из этих начал, так же как выше он опроверг тех, кто говорит, что тела, которые рождаются, и те, что умирают, имеют один элемент. Как уже было сказано, о доказательстве этих положений я написал в той самой книге под названием «Об элементах, согласно Гиппократу».
8.5.36. Выходит, и этим аргументом Платон совершенно пренебрег, а Гиппократ, как я сказал, развил его в пассаже, идущем непосредственно за приведенными выше рассуждениями. Достаточно, чтобы я привел его начало, буквально следующее:
8.5.37. «Те же, которые утверждают, что человек есть единое, пришли к этому мнению, мне кажется, вот почему: видя, что из числа тех, которые, выпив лекарство, погибают вследствие слишком обильного выделения жидкости, причём одни извергают желчь, другие – флегму, они и подумали, что человек полностью состоит из того вещества, после выведения которого из тела, как они наблюдали, человек умирает.
