Гала Гарда
Проснись, когда умрешь
– Вот и повод бросить курить нашелся. А зажигалка у меня особенная, никакая вода ей не страшна.
– Здорово! Теперь соберем хворост, согреемся, – радовались ребята.
Настроение у всех явно улучшилось. Все, кроме Юли и Ольги, разошлись в поисках хвороста и дров. Ольга сидела около подруги и каждую секунду спрашивала:
– С тобой все в порядке? Рука болит? А голова? Может, еще что-нибудь болит? Ты только говори, ладно?
– Оленька, все будет хорошо. Я от страха потеряла сознание. Кстати, когда падала, успела заметить странные вещи… А полет долгим был, правда? Хотя высота, если посмотреть, не такая уж большая. Но я столько всего рассмотрела да еще успела сознание потерять… А может, это галлюцинация от боли была? – Юлька тихо застонала, пытаясь поменять положение тела.
– Тише, не двигайся. А что ты увидела? Я ведь тоже очень странно себя в падении почувствовала… – Ольга внимательно посмотрела на подругу, ожидая ее рассказа.
– Ну, сначала мне показалось, что мы падаем как-то очень медленно, даже не падаем, а летим… Потом я не могу вспомнить, я вообще дышала или нет… Еще мне показалось, что рядом со мной какие-то светящиеся точки летят и красивую мелодию поют… Еще вдалеке, вон за тем курганом, стоит домик, а рядом с ним фигура женщины, которая смотрит на наш полет… Еще я видела льва и рядом с ним нечто, но я не рассмотрела хорошо, потому что больно ударилась о воду и рядом камней много было… У меня, кажется, бок еще поцарапался, сейчас жжет немного.
Ольга задрала Юлькину рубашку. И на самом деле весь левый бок был в длинных, но не глубоких ссадинах.
– Надо бы идти к этому дому, который ты увидела, чтобы помощи попросить, – Ольга очень переживала за раны Юли.
– Ты уверена, что это безопасно? Может, там тоже какая-нибудь ведьма, питающаяся детскими душами или даже телами, живет? Здесь никому доверять нельзя… Кстати, о доверии… Тебе не показалось странным поведение этой самой Лельки? – спросила Ольгу Юлька.
– Я думала об этом, но боялась быть не объективной. Она вместе со мной в школе учится. С виду тихоня и умница. Учителя ее любят, а ребята не очень. Она изо всех сил пытается скрыть, что не такая, как ребята их школы, что ее мама маникюрша, хотя, говорят, очень квалифицированная, и к ней пол-элиты ходит. Я Лелю почти не знаю, а обвинять голословно человека не могу. Но мы все вместе оказались в сложной ситуации, и Леля, как ни странно, достойно себя в ней вела. Она нас, по существу, и вытащила из темницы… – оправдывала Ольга Лелю.
– В том-то и дело! – с жаром перебила ее Юля, попыталась привстать, но, вскрикнув от боли, замерла. – В том-то и дело, что спасла! Как-то все очень масляно получается: удачно подслушала разговор Альберта с магами о реке страха, сама нашла выход в стене, первая заметила лодку в темном тоннеле…
– А зачем этим «ящерам» нужно было, чтобы мы сбежали? – удивилась Ольга.
– Не знаю… Тише, кто-то идет. Потом договорим, – прошептала Юля, заметив выходящую из-за кустов Лелю.
Ольга пыталась по выражению Лелиного лица понять, подслушивала она или нет. Но та или была хорошей актрисой, или на самом деле ничего не слышала.
– Юль, ты как? Выглядишь уже лучше. Я ягод нашла, немного малины, немного еще каких-то, ежевики, кажется. Поешьте, – Леля, улыбаясь, положила перед Юлей большой лист лопуха, на котором вперемежку лежали горсти две красных и черных ягод.
Ольга и Юля аккуратно, словно Лелька подсунула им отравы, взяли несколько ягодок. Но оказалось, что голод сильнее недоверия. Через секунду на листе ничего не осталось.
– Ой, мы тебе ничего не оставили, прости, – сокрушалась Юля.
– А я у куста поела! Правда, после ягод еще больше голод о себе знать дает.
Пока не было ребят, девочки решили просушить свою одежду. Костер разошелся на славу, да и погода была довольно-таки жаркой. В нижнем белье они валялись на берегу, согреваясь после долгого водного путешествия, и беззаботно болтали, вспоминая недавние события.
– Радуйтесь, женщины! Мужчины вернулись с охоты с добычей! – послышался голос Сергея.
Ольга и Лелька завизжали, бросились к костру, чтобы натянуть на себя не до конца просохшую одежду.
– Вы чего орете? – Сергей вышел из-за дерева, держа в руках пару больших рыб.
– Привет, девчонки! – улыбался Олег, шедший следом за Сергеем.
– Прочь отсюда! – кричали девчонки.
– Во дают, орут как резанные. Ты что-нибудь необычное в их одежде заметил? – спросил Серый Олега.
– Нет, они и на улице такие же полуголые ходят, но там не визжат. А когда промокнут – почему-то стесняются. Странные девочки. Пойдем отсюда. Сделаем костер по соседству, рыбку пожарим, да и сушиться нам тоже надо.
Ребята развернулись, чтобы уйти.
– Эй, стойте, а как же мы? Мы тоже есть хотим! – разочарованно заскулили девчонки.
– Мы стесняемся при вас сушиться, – передразнили парни девчонок.
– А позвольте узнать, чем вы рыб поймали? – поинтересовалась Лелька.
– Трусами, – спокойно ответили ребята и скрылись за кустами.
Девчонки удивленно переглянулись и прыснули от смеха.
Через некоторое время, когда одежда почти высохла, до девушек донесся вкусный запах жареной рыбы.
– Я пойду на разведку, – Леля поправила прическу и упорхнула к ребятам. Вскоре до слуха Ольги и Юльки донесся ее звонкий смех.
Ольга раздраженно передернула плечами.
– Он тебе нравится? – тихо спросила Юля.
– Кто? – нарочито удивилась Ольга, но, подумав немного, сказала: – Да, очень.
– Иди к ним. Лелька всю дорогу ему глазки строит.
– Не пойду… – надулась Ольга.
В этот момент ветки куста раздвинулись, и появился Олег. На большом обломке от лодки он принес несколько жареных рыб.
– Привет, девчонки. А мы к вам. Серый нашел яблоки, груши. Подойдут к праздничному столу как гарнир.
Следом за Олегом подошли Сергей и Леля. Серый сел около Юли. Для нее он принес отдельный золотой обломок от лодки, на котором лежали несколько кусочков рыбы, запеченное яблоко и большой красивый цветок.
– Это мне? – Юлька чуть не прослезилась.
– Ага, чтоб выздоровела быстрее, – ответил красный, как рак, Серый.
Олег, чтобы не смущать ребят, стал громко рассказывать о том, как они трусами ловили рыбу.
– Для того чтобы объяснить технические подробности ловли рыбы трусами, мне придется, дорогие дамы, приоткрыть тайны своего интимного гардероба. Дело в том, что эти прекрасные шорты удлиненной модели имеют скрытую от посторонних глаз деталь – внутренние, еще одни, с позволения сказать, трусы. Вот этим предметом мы и заманивали рыбку, в данный момент вкушаемую вами.
Олег и Сережа еще долго в подробностях, перебивая друг друга, делились впечатлениями о столь необычной рыбалке.
Девчонки смеялись до слез. Юля немного морщилась от боли, не в силах сдержаться от смеха. Только Ольга делала вид, что ей так же смешно, как и остальным. Леля, сидевшая рядом с Олегом, заливисто смеялась и норовила, как бы случайно, то плечом, то волосами коснуться парня. Она восхищенно смотрела на него и постоянно вставляла: «Ах, Олег, какой ты смешной!» или «Только ты такое мог придумать». А Олег, казалось, совсем не замечал повышенного к себе внимания. Он, наоборот, рассказывая о «голой» рыбалке, обращался только к Ольге.
Юлька, внимательно наблюдавшая за происходящим, незаметно толкнула Ольгу и еле слышно произнесла:
– Забей, у нее нет шансов.
Поев, отдохнув и вволю посмеявшись, ребята принялись обсуждать, что же им делать дальше.
– Юля видела там, за холмом, какой-то домик и около него женщину. Наверное, больше никаких в округе поселений нет. Надо идти туда, – принялась строить планы Ольга.
– Только у меня есть подозрение, что и этой женщине нельзя доверять, – добавила Юля.
– Мы не можем этого знать, но можем проверить. Самое главное – это привести тебя в порядок, что-то сделать с твоим переломом и ссадинами. Деревенские жители, а особенно те, кто в одиночестве живет в лесу, как правило, умеют справляться с такими вещами народными средствами. Нужно идти к ней, – поддержал Олег Ольгу.
– Хорошо, только давайте мы не будем заходить все вместе к ней в дом. Нам нужно разделиться, – предложила Юля.
Олег поднялся на холмик и посмотрел вдаль:
– Я отсюда не вижу никакого дома, но надо идти. Здесь есть узкая тропинка, может, она выведет нас к домику? Юль, ты как? Идти сама сможешь?
– Конечно, у меня же рука пострадала, а не нога.
– Я пойду рядом. Буду тебя страховать, – тоном, не терпящим возражения, произнес Сережа, помогая Юле встать.
Солнце стояло в зените, воздух был наполнен жарой, и чем дальше ребята отходили от водопада, тем тяжелее становилось идти. Ужасно хотелось пить, да и бессонная ночь, наполненная такими страшными событиями, накладывала свой отпечаток на странное состояние, которое испытывала Ольга, ступая след в след за Олегом. Ей казалось, что природа, окружающая ее, не совсем похожа на привычный с детства пейзаж. Постепенно все становилось кболее красочным, сочным. Цветы, травы и деревья были вроде бы теми же, что и в ее привычном мире, но имели какие-то странные, едва уловимые отличия. Например, Ольга стала наблюдать, как вдоль едва заметной тропинки, по которой они шли, начали появляться розы. Вроде бы обычные садовые розы, но непривычного цвета: фиолетовые, синие, зеленые. На них, перелетая с цветка на цветок, появлялись маленькие бабочки с почти человеческими лицами.
– Ты ничего необычного здесь не замечаешь? – тихо спросила Ольга Олега.
– Нет, кроме того, что невыносимо жарко, хочется пить и сил идти почти не осталось. А на ночь в лесу оставаться нельзя. Нас пока не ищут, но, может, уже начали. – Олег говорил тоже тихо, сохраняя последние силы.
«Наверное, у меня тепловой удар, поэтому я вижу такие странные цветы и бабочки с человеческими лицами. Но я пока могу идти, ребятам ничего говорить не буду. Даже Юля терпит боль и не жалуется, идет со всеми молча», – размышляла про себя Ольга.
Внезапно Олег резко остановился:
– Я не знаю, куда идти, – разочарованно уставшим голосом проговорил он.
Ребята тоже остановились и огляделись. Тропинка, по которой они до этого шли, внезапно оборвалась. Впереди – высокий холм, покрытый камнями и колючим кустарником, рядом – другой, более приятный глазу, чуть поменьше, застланный мягкой травой и без острых камней.
– Ой, здесь, кажется, есть ручей, – Ольга раздвинула высокую траву.
Ребята ринулись к ручейку, зачерпывали ладонями прозрачную ледяную воду, все никак не могли напиться. Наконец, в изнеможении упали в траву.
– Куда идти? Я сбился с пути, – нарушил тишину Олег.
Ольга оглянулась на холмы. На том неуютном, что повыше, с колючками и камнями, снова появились цветы и волшебные бабочки.
– Юля, что ты видишь на том холме? – тихо спросила Ольга.
– Ничего, кроме кустов и камней. Этот, который поменьше, симпатичнее будет.
– А розы ты на нем не видишь? – еще тише спросила Ольга подругу.
Та удивленно посмотрела прямо ей в глаза:
– А ты видишь?
Ольга, рассматривая кроссовок, ответила:
– Да, всю дорогу, пока мы шли по тропинке, я видела розы странного, нереального цвета. На фиолетовых, синих и зеленых цветах сидели странные бабочки с человеческими лицами. Я думала, что у меня тепловой удар. Потом, когда тропинка оборвалась, розы пропали. Я очень удивилась, увидев их на этом холме…
Юля немного помолчала и также тихо сказала:
– Я думаю, что это не глюк, а что-то или кто-то тебя направляет. Это своеобразные знаки, чтобы мы с пути не сбились.
Оля хотела что-то ответить, но Юля не дала ей даже рта открыть:
– Я знаю, куда идти, – громко обратилась она к Олегу.
Ольга возмущенно посмотрела на Юлю, но та спокойно продолжала:
– Нам надо подняться, а потом спуститься с этого холма, – она показала туда, где Ольга видела цветы, – я это точно знаю. И не смотрите на меня удивленно. Я же домик видела, когда падала, и, куда идти, тоже знаю… Все, встали и пошли!
Юлька первая встала, поморщившись от боли, но бодрым голосом крикнула:
– Леля! Песню запевай! А мы поддержим.
Ребята нехотя встали, ворча, что надо преодолевать более сложный маршрут, но, когда Леля затянула своим красивым звонким голосом песню, все поддержали ее. Через какое-то время Ольга заметила, что, напевая песню, ребята стараются идти в ногу друг с другом, и, как будто объединив шаги в один большой общий шаг, расстояние наверх холма они преодолели быстрее и без усталости, чем плетясь, в молчании, наедине каждый со своими мыслями. Наконец, забравшись на холм, ребята смогли осмотреться и перевести дух.
Перед ними открывался потрясающий вид. Там, внизу, простиралась изумрудная долина, с одной стороны обрамленная высокими холмами, украшенными причудливыми деревьями и цветами. На одном из таких холмов стоял одинокий белый домик, к которому направлялись ребята. С другой стороны долина заканчивалась скалистым обрывом. А за ним, этим на первый взгляд зловещим обрывом, в мерцающей розово-голубой дымке, как будто висящий в воздухе, находился лес. Все цвета в нем были особенными, словно неизвестный художник добавил в зеленый, голубой, белый цвета золотую, серебряную и бриллиантовую крошку и нарисовал в воздухе на гигантском холсте сказочный лес, чтобы смягчить впечатление от мрачного и зловещего ущелья.
– Ух, ты! Вот красотища какая! – дружно ахнули ребята.
Они хотели броситься вниз, к домику или к волшебному лесу, но Ольга остановила своих спутников.
– Стойте! Давайте обсудим. Мы уже договорились, что надо быть осторожными и всем вместе заваливаться в тот белый домик нельзя.
– Что же нам делать? – капризно спросила Леля, как бы ненароком касаясь Олега и преданно заглядывая ему в глаза. Олег, не обращая внимания на ее знаки, обратился к Ольге:
– Я думаю, что девочки должны пойти к домику и попытаться найти помощь, чтобы привести в порядок Юлину руку, а мы с Сергеем останемся рядом с домом и будем наблюдать. Если за ночь ничего не произойдет, то мы тоже зайдем в дом, но не раньше завтрашнего дня.
Ребята еще немного поспорили, обсуждая детали, и решили, что девочки, не теряя времени даром, идут к белому домику, а парни остаются на холме и ждут знака. Если женщина примет девочек «на постой», то Ольга выйдет и подаст знак ребятам, чтобы те спускались и прятались где-то рядом с домиком.
Спуск в долину оказался более длинным и опасным. Дружно, шаг в шаг по крутому холму, покрытому острыми камнями, идти было тяжело. Ноги все время скользили, приходилось держаться за колючие ветки кустарника. Юля старалась идти самостоятельно, но Ольга видела, с каким усилием ей это удается. На висках подруги вспухли вены, по бледному лицу текли капельки пота.
– Давай, держись за меня. Мы пойдем медленно, главное, чтобы не навредить руке, – Ольга подхватила подругу.
Юлькина ладонь была ледяной, сердце бешено билось, зрачки расширились. –Юлек, не торопись, давай посидим, отдохнешь?
– Нет, надо идти. Ребята ждут. Все в порядке, – стиснув зубы, проговорила Юля.
– Давайте я вперед пойду. Как раз и разведаю, кто в домике живет? – предложила Леля.
Ольга пожала плечами: «Почему бы и нет?» Ее больше волновал вид Юли: «Держится из последних сил и ни разу не пожаловалась, даже не ойкнула. Во характер!»
Леля быстро и ловко спускалась вниз, чувствовалось гимнастическое прошлое. Минут через пятнадцать, когда Ольга и Юля были только посередине пути, Леля почти вприпрыжку бежала по направлению к домику.
В какой момент рядом с Лелей оказался огромный лев, Ольга не успела заметить. Она внимательно следила за тем, куда наступает, при этом крепко придерживала обмякшую и обессиленную Юлю.
– Мамочки родные, он сейчас ее разорвет! – вскрикнула Юля.
Девочки остановились, словно вкопанные, наблюдая, как, вдруг ставшая маленькой и хрупкой, Леля замерла перед огромным зверем. Какое-то время животное и Леля стояли друг перед другом. Девочки не видели выражения лица Лели. Леля не двигалась, но и напряжения в ее теле видно не было. Ольге показалось, что Леля как будто бы кивнула, после чего лев, широко раскрыв пасть, зарычал ей в лицо, развернулся и быстро умчался прочь.
Лелька шлепнулась на землю, закрыла лицо руками и заревела. Так она сидела до тех пор, пока не спустились с холма девочки, потрясенные увиденным.
– Лелечка, милая, как ты? – Ольга и Юля обняли зареванную Лелю, – успокойся, все хорошо.
Но Леля, посмотрев на девочек, заревела еще больше. Ольга и Юля переглянулись и тоже принялись реветь. Напряжение последних дней было так велико, что избавиться от него можно было единственным доступным для всех девочек способом – хорошенько прореветься. Так и сидели они под холмом, в высокой траве странного загадочного места.
– Вы что здесь шум на всю долину устроили? – из домика вышла высокая статная женщина.
Девочки замолчали, удивленно посмотрели на нее. Они уже и забыли, зачем шли к домику.
– Извините нас. Здравствуйте! – крикнула Ольга, – мы заблудились, у нас раненая девочка, и нам нужна помощь.
– Ну так идите скорее ко мне, нечего здесь рассиживаться, – женщина махнула девушкам рукой и зашла в дом.
***
Белый домик, одиноко стоявший на холме, внутри был намного просторнее, чем казался снаружи. Простое деревенское жилище, с деревянными скамьями, большим дубовым столом, на окошечках – вышитые занавески. Везде, под невысоким потолком на деревянных балках висели связки трав. Светлые стены украшали ручные росписи мистических птиц и животных. Ольга, испытывающая страсть к разного рода символам, знакам и пентаграммам, замерла напротив одной из них.
– Что, нравится картинка? – спросила женщина Ольгу.
– Я не могу понять. Здесь есть руна, обозначающая тайну, и еще какой-то символ. Я раньше его где-то видела, но он здесь в сочетании с каким-то знаком, который мне кажется совсем не знаком, – она провела рукой по странному символу, который разглядела среди необычных птиц и животных.
– Проводник. Этот знак связан с проводником, – тихо сказала женщина, внимательно вглядываясь в лицо Ольги, словно пытаясь прочитать что-то в нем.
Ольга тоже, наконец, ее рассмотрела. Статная, с совершенно прямой спиной и высоко поднятой головой, женщина т выглядела намного старше, чем показалось вначале девочкам. Волосы у нее были не седые, а белые-белые, как снег на вершинах гор. Высокий лоб, голубые глаза, в которых было столько света, будто они принадлежат трехлетнему ребенку, только что открывающему мир, а не пожилой женщине. И в то же время в этих глазах была видна глубина и мудрость давно живущего на земле человека.
«Какая она странная, – думала про себя Ольга, разглядывая хозяйку домика, – не поймешь, сколько ей лет, вроде бы не старая, лет пятьдесят, наверное. В то же время кажется, что ей очень много лет. Как говорится «мудрость веков» на лице. А когда смотрит на тебя, аж мурашки по спине бегут, словно все про тебя знает. У Эстер что-то похожее во взгляде было. Оно и понятно, Эстер живет давно, все про всех знает, мысли читает… Ой, эта «бабушка», наверное, тоже мысли мои читает! Да и пусть! Нет, все-таки она на Эстер не похожа: от нее свет идет… Хотя я могу и заблуждаться, усталость дает о себе знать. Но бдительность терять не стоит. Здесь никому доверять нельзя».
– Поешьте, девочки, потом можете в баньку пойти, – громко, словно очнувшись от глубокой задумчивости, пригласила к столу хозяйка дома, – я сейчас молока принесу.
Когда женщина вышла из комнаты, девочки шепотом, перебивая друг друга, стали делиться впечатлениями:
– Странная она какая-то, ни о чем нас не спрашивает, как ее зовут, не говорит, – запихивая в рот хлеб, намазанный толстым слоем масла, промычала Леля.
– Ага, как Баба-Яга. Накормит, напоит, в баньке попарит, а потом съест, – расхохоталась Юля.
Ольга рассматривала рисунки и знаки, нанесенные на стены дома, и думала над словами женщины: «Это знак проводника».
– Юль, Леля, вы что на стене видите?
Девочки, отвлеклись от еды и удивленно посмотрели на Ольгу.
– Стена как стена. Рисунки какие-то, – ответила Юля.
– Ага, – продолжила жевать Лелька.
– Нет, ты подробно мне опиши, что видишь, – настаивала Ольга.
Юля отложила в сторону большой кусок хлеба и покорно начала перечислять то, что видела на противоположной стене. Она понимала, что Ольга из праздного любопытства приставать к ним с расспросами не будет. Значит, то, о чем просит подруга, имеет какой-то смысл.
– На центральной части композиции вы, дорогие товарищи, можете наблюдать некие ритуальные наскальные рисунки, датированные приблизительно каким-то веком до нашей эры, – подражая голосу экскурсовода в музее, начала вещать Юлька.
– Стоп, хорошо. Перечислять все нарисованное – это долго. Давай сделаем по-другому, – Ольга встала из-за стола, подошла к стене и прямо спросила: – Вот здесь, где моя рука, ты какие-нибудь знаки видишь?
– Нет, – Юля отрицательно покачала головой.
– А ты, Лель, что-нибудь видишь?
– Да! – радостно ответила Леля.
– Ну, слава Богу, хоть ты видишь, – вздохнула Ольга.
– Я вижу, ты очень похожа на этого олененка, а Юлька – на эту птичку! Ой, а этот беленький миленький зверек, не знаю, как его зовут, наверное, я, – хлопала в ладоши Лелька.
– Опоссум, – вмешалась в Лелькин щенячий восторг Юля.
– Что опоссум? – не поняла Лелька.
– Здесь нарисован опоссум-альбинос, – усмехнулась Юля.
– И что, ты хочешь сказать, я похожа на вонючку опоссума? – радость как-то очень быстро слетела с лица Лели.
– Я не говорила, что ты на кого-то похожа из этой росписи, это говорила ты, – спокойно продолжала Юля.
– Злая ты, Юлька, ну тебя, – отвернулась от насмешницы Лелька.
– А ты наблюдательная, – засмеялась Юля.
Лелька вспыхнула и приготовилась ответить. И если бы в это самое время в дом не вошла хозяйка, то «легкий обмен любезностями» мог перерасти в «военные действия».
– Ну, что, голубушки, полегчало? – женщина поставила крынку с молоком на стол, присела рядом с девочками.
– Давайте теперь знакомиться. Меня зовут баба Либуша. Я живу здесь очень, очень давно. Когда мне было почти столько же, сколько и вам, а было это еще до войны, в тридцатых годах…
– Прошлого, двадцатого века? – ахнули девочки.
– Да, голубушки, такая я древняя старуха… Так вот, еще до войны я приехала к бабушке в эти места да и осталась здесь навсегда, так получилось… Бабушка была знатной ведуньей, и меня кое-чему научила. Так что вы кушайте, потом в бане помойтесь. А ты, Юленька, пойдем со мной, руку и ссадины твои полечим.
Девочки удивленно переглянулись, они не называли своих имен бабушке Либуше.
«Точно все про нас знает, – равнодушно подумала про себя Ольга, – ну и пусть. Если она хорошая, то нам поможет. Если заодно с этими «ящерами», то что-нибудь придумаем. Сил уже никаких нет, надо ребятам спускаться с холма и прятаться где-то рядом. Накормить их нужно…»
– Я сейчас на секундочку выйду, – сказала Ольга, даже не придумывая никакого объяснения для хозяйки дома.
Та проводила ее хитрым улыбающимся взглядом.
Ольга вышла из дома. Солнце вот-вот спрячется за горами, надо поторопить ребят. Она помахала ребятам, те вышли из-за куста на холме. Олька показала жестами, чтобы те спускались.
Когда она вернулась в дом, то там были только баба Либуша и Юля.
«Лелька куда успела смыться?» – подумала про себя Ольга.
– Леля моется в бане, – не глядя на Ольгу, сказала баба Либуша.
«Какая она странная, ничего не спрашивает, ничему не удивляется. Как будто бы к ней домой каждый день приходят девочки, у которых вместо гипсовых повязок куски золотых обломков с драгоценными камнями привязаны к руке…» – продолжала размышлять про себя Ольга, наблюдая как баба Либуша, размотав «бинты», сделанные из рубашки Олега, равнодушно отложила в сторону золотую «шину».
Но похоже, что только Ольге все казалось странным и подозрительным.
«Юлька, понятно, от боли и пережитого, потеряла всякую бдительность. Лелька, занята только тем, как бы Олега охмурить, – Ольга раздраженно посмотрела на Лелю, которая вернулась из баньки. Ольга почувствовала укол ревности. Лелька чистенькая, свеженькая, как будто бы не было и ночи без сна, реки страха и долгого перехода через холмы, стояла перед девчонками в белом длинном платье-рубашке с вышитыми по подолу красными маками.
– Красота какая! Правда? – крутилась похорошевшая Леля перед зеркалом, – баба Либуша одежду нам приготовила, я выбрала самое красивое платье. Вы не обидитесь?
Ольга, наверное, испепелила бы Лельку взглядом, если бы баба Либуша не окликнула ее:
– Оленька, иди в баньке попарься. Я тебе там одежду и полотенце приготовила. Потом я с Юлей схожу, помогу ей и полечу в баньке, а вы отдохните, покушайте еще.
– Оль, а ты на улицу выходила? Посмотрела, какой вид там? – заговорщицки подмигнула Лелька Ольге.
– Да, все в порядке. «Виды» тоже на меня посмотрели и все поняли, – сквозь зубы прошипела Ольга, собрала вещи и пошла мыться.
«Зря я так, Лелька не виновата, что может быть привлекательной, зато я в эти моменты выгляжу как ревнивая дура», – ругала себя Ольга.
После баньки Ольге явно стало лучше. Она надела одежду, которую приготовила ей баба Либуша: белую рубашку с вышитыми рукавами, красную широкую длинную юбку и повязалась зеленым расшитым поясом. «Ну просто баба на чайник, ужас какой-то! В каком веке это носили? Точно не в двадцатом. Прям лубочная картинка с деревенской девушкой на переднем плане», – злилась Ольга, заходя в дом.
– Эти костюмы еще семнадцатого века, принадлежали бабушке моей бабушки. Они особенные. Их надевали только по важным датам…– опять не поворачивая головы в сторону только что вошедшей в дом Ольги, сказала баба Либуша.
– Олька, как тебе идет! Ты зря платья и юбки не носишь! – восхищенно воскликнула Юля.
Лелька рассматривала Ольгу и, поджав губу, добавила:
– Неплохо, очень миленько. Толстит немного, а так ничего… Ладно, я пойду на закат посмотрю. Баба Либуша, а можно я молочка и хлебушка на улице еще покушаю?
– Конечно, можно. И ты, Оленька, поела бы на улице вместе с Лелей. Сейчас солнышко заходит, очень красиво, а потом на улицу выходить нельзя будет. Звери здесь разные ходят, – она выразительно посмотрела на Лелю, делая ударение на словах «звери разные», но та, покраснев, схватила крынку молока, огромный ломоть хлеба и выпорхнула из дома.
Ольга тоже вышла следом за ней: надо было ребят встретить и накормить.
Ребята с жадностью набросились на еду, засев в кустах недалеко от дома бабы Либуши. Утолив голод, они разлеглись на траве и стали расспрашивать девочек о хозяйке дома. Леля тараторила всякую глупость, стараясь в первую очередь обратить внимание Олега на себя, такую прекрасную в белом платье.
Олег, не отрываясь, смотрел на Ольгу:
– Тебе так идет этот наряд! Он просто создан для тебя!
Леля не на шутку разозлилась:
– Конечно, образ деревенской девушки Ольке ближе, чем московички.
Олег вступился за подругу:
– Отстань, Лелька! Как вы со своим понтами надоели. Как клоны какие-то ходите, все одинаковые. Да, стройные, да, ухоженные, но все на одно лицо. Отстань, Лелька, от Ольги. Тебе, между прочим, это белое длинное платье идет больше, чем твои мини-юбки.
– Тебе, Олег не в XXI веке жить, а среди тургеневских барышень тусоваться, – разозлилась Лелька, хотя замечание, что ей идет белое платье, приняла.
«Надо, когда вернусь в Москву, над образом поработать. Что-нибудь романтическое и скромненькое придумать. Олегу явно стиль “тургеневской девушки” ближе, вон как на эту лохушку периферийную уставился».
– Ладно, нам идти надо, Либушка может что-нибудь заподозрить, – вставая с земли, отряхивая ставшее любимым белое платье, проворчала Леля.
– А нам что же делать? – остановил девчонок Сергей, – Как дальше-то? Здесь ночь проводить?
– А ты что предлагаешь? – удивился Олег.
– Ну, я не знаю. Спать очень хочется, да и в баньке я с удовольствием помылся бы.
– Оль, а ты что думаешь? – Олег внимательно посмотрел на Ольгу.
– Может, и вправду все вместе к бабушке пойдем? Она добрая, – Леля схватила Олега за руку, чтобы поднять с земли.
– Нельзя. Она, может, и нормальная, но я помню, в каком восторге от Эстер вначале была. Эта бабушка тоже не простая: мысли читает и вообще странная какая-то, загадками говорит… Нет, нельзя всем вместе. Надо ночь пережить, а дальше видно будет, – сказала Ольга.
– Наверное, ты права. Мы близко к дому подходить не будем, здесь в сене спрячемся, по очереди дежурить будем, за домом наблюдать, – поддержал Олег Ольгу.
– Ага, может, увидите, как она на ступе через трубу вылетает, – съязвила Лелька.
– Ладно, мы пойдем, держитесь тут, – Ольга встала и направилась к дому.
– Оль, стой! – окликнул ее Сережка.
– Да?
– Оль, это самое, ну… как там Юлька? – даже в сумерках Ольга разглядела, как покраснел Сергей.
– Нормально, сейчас уже баба Либуша, наверное, ей руку полечила и раны обработала.
– А выйти подышать она не захочет?
– Я ей предложу подышать, хорошо, Сереж?
– Ага, понял, – нарочито беззаботным тоном ответил парень и обратился к Лельке:
– А ты, я смотрю, смелая да вдобавок и скромная!
– Ты это к чему сказал? – насторожилась Лелька.
– Ну как же! Ты, наверное, у себя там, внутри Садового кольца, каждый день львов на улице встречаешь? Так, мимо идешь, зверя увидишь, поздороваешься да и забудешь сразу о такой ерунде, – продолжал издеваться над Лелькой Серега.
– Что вы все ко мне с этим львом привязались! Я так сильно испугалась, что едва в обморок не грохнулась. Так страшно было. И вообще, отвяжись от меня, Серый, вечно ты меня подозреваешь в чем-то, – злилась Лелька.
– И вправду, Серег, ты что к ней привязался? – одернул Олег Сергея.
– А ты мне не нравишься, Лелик. Склизкая ты какая-то. Больно складно сказываешь, вовремя везде оказываешься… – усмехнулся Серега, наблюдая, как Лелька становится пунцовой от злости.
– Ты, думаешь, мне нравишься? Голь подзаборная, бомжара вшивый! – сорвалась на грязную брань Лелька.
С перекошенным, ставшим некрасивым лицом она накинулась на Сергея, чтобы его ударить.
Олег схватил Лельку в охапку. Та продолжала вырываться и грязно ругаться. Серега даже не пошевелился, только ухмылялся и презрительно сплевывал.
– Все, девчонки, топайте домой! – скомандовал Олег и подтолкнул Лельку по направлению к дому.
Леля почти бежала по тропинке к дому, Ольга еле-еле за ней поспевала. У Ольги, как заноза, засела мысль о льве. Вдруг вспомнился первый день в лагере, вернее, первый час, когда она, набравшись смелости, спросила у «звездочета» про бриллиантовую пентаграмму, висевшую у него на шее. И как тот растерялся, пообещал дать пояснения позже, а потом отвлек внимание Ольги видом долины, где расположен лагерь.
«Я видела этот же знак на стене в доме у бабы Либуши! Я видела его на льве, когда падала в озеро! Но никто его больше не видит! Почему? Почему только я вижу эти знаки на стене? Нет, надо спросить у Лельки, видела ли она бриллиантовую «медаль» на груди у льва. А почему я не спросила Юлю? Она же тоже разглядела льва и животное, похожее на дракона, когда летела вниз с водопадом… Еще Серый… Почему он так Лельку невзлюбил и тоже про льва заговорил? Наверное, у Сереги, как у человека, выживающего на улице среди опасных людей развита подозрительность… А Юля? Она все время твердит о том, что Лельке доверять нельзя…» – Ольга почувствовала, что у нее разболелась голова от всех этих мыслях.
