Гала Гарда
Проснись, когда умрешь
Они сели на ступеньки перед входом. Либуша дала Ольге чашку с горячим, немного горьким травяным напитком.
– Надо все выпить. Это укрепит твои силы, – сказала Либуша, видя, что Ольгу передернуло от первого глотка. Ольга поморщилась, но маленькими глотками, осторожно, продолжила пить отвар.
– Оленька, мое время пришло. Я тебе говорила, что видела знак. Скоро я перейду свой мост через ущелье. Оттуда возврата для меня нет. Я не успела передать своих знаний – нет у меня детей. Мы – хранители тайны. Нас по миру немного. С трудом, но нам удается противостоять ИМ. Ты – моя преемница…
– Какая я преемница, баба Либуша? Я обыкновенная, почти московская девчонка. Я и в чудеса никогда не верила. Да и сейчас сомневаюсь, уж не сон ли все это? Нет, – покачала головой Ольга, – я не согласна! Я за магическими книгами сидеть не буду, волшебной палочкой колдовать не научусь. Читать чужие мысли, перемещаться в пространстве? Нет, пожалуйста!
– Поздно, деточка… Все уже решено… Не мной и не тобой… – тихо и обреченно, смотря куда-то вдаль, ответила Либуша.
– Я не хочу! Гарри Поттер и Василиса Премудрая вперемешку! Бред! Не хочу и не буду! Простите, дорогая бабушка, но я – пас! – Ольга решительно встала, чтобы уйти, но пошатнулась и как-то вся обмякла: – Ой, что это со мной? Голова кружится…
Либуша подхватила Ольгу, положила ее у порога, ласково погладила по голове и сказала:
– Сейчас ты умрешь…
– Зачем, баба Либуша, зачем вы отравили меня? – У Ольги на глазах выступили слезы, она держала бабушку за руку, но постепенно силы покидали ее, и рука безвольно повисла вниз.
– Ты умрешь, чтобы вновь родиться. Чтобы мне передать тебе все наши знания, знания хранителей, потребовалось бы несколько лет усиленного обучения… Времени нет… Сегодня мне нужно уходить… Но знания можно передать, если ты умрешь и встретишься там с источником нашей тайны… Ты должна выжить, для того чтобы постепенно открывать в себе тайну и узнать свое предназначение… Скоро, скоро, Оленька, твоя душа покинет тело и ты полетишь… – вглядываясь в потухающий взгляд Ольги, прошептала Либуша, – но ты должна вернуться! Новая, сильная! Ты забудешь все, что с тобой сейчас произошло, ты забудешь о нашем разговоре. Путь свой ты найдешь сама, обязательно найдешь… Но я всегда буду рядом… Прощай, Оленька!
Ольга в последний раз с мольбой посмотрела в глаза плачущей Либуши и умерла.
Она увидела себя со стороны. Вот тело ее лежит на пороге белого домика, и рыдающая Либуша гладит ее по голове, целует ее руки.
«Ага, можно посмотреть, что делают ребята. Неужели дрыхнут, когда рядом с ними происходит такая драма: отравление их подруги! Надо же! Как все интересно! А с высоты птичьего полета видно все по-другому. Интересно, а что сейчас в лагере? – только Ольга подумала о лагере, как тут же очутилась в нем. – А где все? Никого нет! Ах, да! Вчера всех должны были вывезти. Боже! Мои родители! Они сойдут с ума, узнав от дяди Жени, что меня нет среди ребят. Интересно, что же скажут «ящеры» о моем исчезновении? Бедные родители!»
Ольге очень захотелось повидать маму и папу, и она тут же переместилась в пространстве и оказалась в своей московской квартире.
«Ух ты! Здорово! Никакие тебе самолеты не нужны! Подумала, и ты на месте!» Тут она заметила, что, несмотря на то, что в квартире есть и мама, и папа, и Марь Санна, стоит какая-то гробовая тишина. Мама сидит на диване, мертвенно бледная, смотрит в одну точку на стене и не моргает. Марь Санна словно летает над землей, так тихо она перемещается по кухне. Папа сидит в кабинете, сжимает трубку телефона и курит.
– Пап, ты же бросил курить лет десять назад! – воскликнула Ольга, но папа почему-то ее не услышал.
Вдруг в тишину ворвался телефонный звонок.
– Да! Да! Жень, я слышу тебя! – кричал папа в трубку телефона. – Да, понял! Все, сейчас вылетаю! Собери лучших своих ребят, я тоже возьму своих. Приступим к поиску немедленно!
Петр Андреевич бросил телефон на стол:
– Найду этих уродов – под землю закопаю вместе с их проклятым братством. Повелся, как тщеславный дурак!
Ольга вернулась в гостиную к маме. Ей хотелось что-нибудь ей сказать, насмешить, лишь бы мама не сидела так, лучше бы она плакала или ругала Марь Санну.
В комнату вошел папа:
– Люсенька, я сейчас вылетаю. Милая, все будет хорошо, я обещаю…
– Она умерла, – одними губами серого цвета произнесла Людмила Юрьевна.
– Люда! Что ты говоришь! Побойся Бога! – закричал отец.
– Она умерла и сейчас смотрит на нас. Она здесь…
Марь Санна, стоявшая у двери, зажала рот руками, чтобы не закричать, а потом стала быстро-быстро и часто креститься: «Свят, свят, свят».
Папа подошел к маме, сел рядом. Крепко обнял ее за плечи и тихо сказал:
– Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вернуть нашу дочь. А ты обязана сохранить нашего сына. Ты должна сохранить нашего сына! – твердо сказал отец, поцеловал маму и, не оборачиваясь, вышел из комнаты.
Ольга хотела броситься к маме на шею, успокоить ее, сказать, что все в порядке.
«О каком сыне они говорят? Господи, у меня будет брат! Здорово! У меня будет брат!.. Но у него не будет сестры! Потому что я УМЕРЛА!»
До Ольги, наверное, только сейчас дошло, что она умерла.
Она хотела заорать, но ее крика никто не слышал. Она металась по комнате, по лагерю, вернулась к домику в долине. Увидела, что Либуша идет по воздуху над пропастью, а ребята, ее друзья, в ужасе бегают вокруг бездыханного тела, ее тела. Она попыталась вернуться в свое тело, но какая-то неведомая сила потянула ее вверх…
Неведомая сила тянула ее вверх с невероятной силой. Ее притягивал свет. Холодный, абсолютный свет… Еще чуть-чуть, и этот свет поглотит ее и сделает частью себя. Она просто-напросто сольется с этой могущей массой, и тогда все! Все кончится и не останется ничего: ни боли, ни радости, ни воспоминаний. НИЧЕГО! ПУСТОТА! МОЖНО НАЧИНАТЬ ВСЕ СНАЧАЛА!
– Не-е-ет! – закричала Ольга.
– Ты вернешься, – услышала она бесстрастный голос вокруг себя или в себе? – Ты вернешься, наполненная силой и знаниями… Но чтобы они не убили тебя, то тайна открываться в тебе будет только после того, как ты разрешишь себе быть мудрой и сильной. Ступай!
Ольга вдруг почувствовала: вокруг нее что-то изменилось. В кромешной темноте стали появляться какие-то образы, движение. Не видя ничего, она осознавала, что вся история цивилизации, все тайные знания и умения человечества, вся боль и радость всех живших и ныне живущих людей проходят через нее. Боль, паника, ужас, странные образы сводили с ума. Душа Ольги металась, не желая этого принимать.
– Не надо, пожалуйста! Не надо! Мне страшно, больно и одиноко! – умоляла она.
– Если ты откажешься, то тебе придется уйти в свет забвения. Ты все забудешь… Но тебя забудут ли? – продолжал холодный голос.
– Мои родители! Мой еще не рожденный брат! Мои друзья! – Ольга поняла, что вот он, настоящий ужас – горе родителей, вот он настоящий страх – страх за судьбу своих друзей. И осознание пришло к ней вместе с решимостью:
– Я готова принять все. Все, что мне уготовано, – смиренно произнесла она.
Ольга только наблюдала, как в нее заходят образы, чувства, эмоции. И больше ничего в ней не шевельнулось. Только одна мысль красной нитью проходила через весь этот ужас: «Мне надо вернуться! Я все пройду! Меня ждут!»
Опять поток подхватил ее и понес в неведомое. Ольга уже ничему не сопротивлялась.
«Пусть будет так, как должно быть. Я сделала все, что могла. Я боролась. Я верила», – думала Ольга, наблюдая за разноцветными потоками, несущими ее в никуда. Но вдруг показались знакомые образы: лица родителей, друзей. Вот она увидела долину, беленький домик, свое бездыханное тело, рыдающую Юлю, оцепеневших от ужаса парней…
Вместе с разноцветным, как радуга потоком, Ольга ворвалась в свое тело.
– С приземлением! – с первым вздохом вылетело из уст Ольги, но никто за Юлькиными рыданиями не расслышал, как показалось в первый момент Ольге, столь остроумный пассаж.
– Юля, я пить хочу, – еле слышно проговорила Ольга.
Юля продолжала рыдать. Ольга с трудом подняла руку и постучала по вздрагивающей спине подруги:
– Юля, пить дай.
Юлька перестала рыдать и очень, очень медленно стала разгибаться. Она с ужасом посмотрела на Ольгу.
– Юля, я сейчас умру от жажды! Дай пить!
– Оленька, милая! Она жива! Олег! Сергей! Она жива! – кричала, как сумасшедшая, Юлька.
Ребята бросились к Ольге, не веря своим глазам.
– Пить дайте, изверги! – мычала Ольга пересохшими губами.
Олег с Сергеем наперегонки, отталкивая друг друга, бросились в дом за водой. Первым выскочил Сережа, но, споткнувшись о порог, упал, чашка выпала из рук. Он выругался, потом испуганно посмотрел на Ольгу:
– Олька, прости, больше не буду! Я хотел сказать «пи-и-ип».
Олег, перешагнув через лежащего на земле Сергея, подбежал к Ольге:
– На, Оленька, водичка колодезная. А может, тебе холодной воды нельзя? – волновался он.
– Я умерла, а не заболела! – пошутила Ольга.
– Ну тебя! Так напугала! – воскликнула Юля.
Оля постепенно приходила в себя, и ребята, перебивая друг друга, рассказали, как проснулись и обнаружили бездыханное тело подруги. Как перепугались, начали искать бабу Либушу, но той нигде не было.
– Сколько я лежала без дыхания? – тихо спросила Ольга.
– Мы не знаем точно. Когда Юля встала и с криком подняла нас, было около девяти.
Ольга смутно стала вспоминать, что рано утром, когда только-только стало светать, баба Либуша вывела ее во двор и напоила травяным горьким отваром.
«Зачем она хотела отравить меня?» – удивилась про себя Ольга.
– Ты что-нибудь чувствовала? Может, снилось что-нибудь? – спросил Олег.
– Нет, – тихо произнесла Ольга, – нет, ничего не помню…
К вечеру, когда почти стемнело, ребята, наконец, заговорили о своих планах. Никто толком не понимал, что же делать дальше, куда идти и кого искать. Вспомнили, что дата отъезда из лагеря прошла вчера или сегодня. Ольгу о ее «смерти» никто больше не расспрашивал. Для всех, в том числе и для самой Ольги, осталось тайной, как она могла пролежать без дыхания несколько часов. Решили, что это действие странного Либушиного зелья. Бабы Либуши все не было, и создавалось впечатление, что она ушла навсегда. Дом все больше заполняла тоска, она покрывала своей склизкой тиной расписные стены, веселые чистенькие занавесочки, деревянную теплую мебель и, наконец, воздух беленького домика. Тоска и маета заползли и в души ребят. Сергей и Олег заполнили все ведра и кадки колодезной водой, накололи дрова, девчонки перемыли дом, посуду, убрали постели, но тоска победила. Так и сидели они, молча, по углам дома, не зная, чем заняться. Ольге вообще хотелось завыть. Какие-то тревожные образы урывками всплывали в подсознании, хотелось куда-то бежать и что-то делать. Очень хотелось домой.
– Надо идти… – нарушила тягостное молчание Ольга, – Дядя Женя, наверное, уже позвонил папе, что меня нет среди ребят из лагеря, и родители сходят с ума.
– Мои тоже сходят с ума, – напомнил Олег.
– Бабушка! У нее больное сердце! Господи, что же будет, если я в ближайшие дни не появлюсь дома? – губы у Юли задрожали, глаза наполнились слезами.
Серега отвернулся и зло сплюнул на чистый пол. Ему никто не сделал замечания.
– Ну что же делать?! А? – отчаянно всплеснула руками Ольга, – Я не знаю, что нам делать! Уже темно, дэдлиши, наверное, окружили дом…
– Слушай, Серый, – вдруг деловым тоном заговорил Олег. – Эти «престарелые пиноккио» ходят медленно. Если мы бегом мимо них пронесемся, то они нас не зацепят.
– Интересно, куда это мы побежим с тобой? Вверх по водопаду поднимемся? Смысл в чем? – ухмыльнулся Сергей и хотел было опять сплюнуть, но, посмотрев на Юльку и Ольгу, передумал.
– Надо подумать, как вернуться туда, где большие камни образуют круг… Там место возврата… – тихо размышляла Ольга.
– Но, чтобы туда вернуться, надо найти дорогу в лагерь, пройти незаметно мимо амбалов безглазых и объяснить «ящерам»-жрецам, что мы невкусные и есть нас не надо, – продолжал глумиться Серый.
Ребята опять замолчали, отвернувшись друг от друга.
– Все! – Олег встал и направился к двери. – Не могу больше здесь сидеть без дела, пойду. Серый, ты со мной?
– Олег! Ну куда ты на ночь глядя? – пытались остановить парня девчонки. – Дождись утра. Вместе все спозаранку и пойдем.
– Я тоже с Олегом сейчас пойду, – Серый засунул пару пирожков в карманы брюк и открыл дверь на двор.
– Ну вы что? Неправильно это! Идти, конечно, надо, но утром, – Ольга пыталась загородить проход Олегу, но тот ласково и решительно отодвинул подругу в сторону.
– Юль, ну что это такое? – плакала Ольга. – Они как будто разум потеряли! Мало, что ли, нам приключений за последние дни!
– Если влипнете в какую-нибудь неприятность, то мы вас больше спасать не будем! – крикнула вдогонку уходящим в темноту ребятам Юля и громко хлопнула дверью. – Вот упрямые! Вечно этим парням дома не сидится, постоянно ищут приключения на свою голову, а потом мы их вытаскивай из неприятностей!
Ольга села у окна и грустно смотрела в окно.
– Что ж так тошно, а? – вздохнула она.
– Ну, конечно, тошно будет. Сиди тут, жди у моря погоды… – бурчала Юля.
– Нет, мне после возвращения с того света все гаже и гаже на душе становится. Как будто забыла что-то очень важное или что-то сделать должна, но не помню что… – делилась Ольга.
– Да, все это странно… Где это видано, чтобы человек без дыхания несколько часов пролежал? – согласилась Юля. – Слушай, а может, ты и сейчас мертвая? Ну, как зомби? Дай пульс прощупаю?
Юля метнулась к подруге, чтобы и на самом деле проверить ее пульс.
– Ну тебя, Юлька! Какая я зомби? Хотя от тоски на душе как у мертвеца, – Ольга протянула руку. – На, проверь пульс.
Юлька осторожно взяла Ольгину руку и, нащупав пульс, разочарованно произнесла:
– Не, живая. Обыкновенная живая…
– Надо же, какое разочарование! Я – живая! – засмеялась Ольга.
– Ну, конечно, скучно! Подумаешь: у меня живая подруга! Вот если бы ты была живым мертвецом, то о тебе писали бы журналы, приглашали бы в ток-шоу, можно было бы выпустить свою марку одежды, печатать футболки с твоим изображением, стать консультантом в голливудских фильмах про зомби, – мечтательно подняв глаза к потолку, сжимала пальцы Юля.
Ольга, валяясь от смеха на высокой пышной деревенской кровати бабы Либуши, перебила Юлю:
– А ты тут при чем?
– Как это «при чем»? – Юлька с деланным удивлением посмотрела на Олю. Я твоя подруга, судя по некоторым косвенным признакам, единственная. Конечно же, и у меня будут брать интервью, каково быть лучшей подругой девушки-зомби? Я могла бы даже книгу написать! – продолжало нести Юльку. – «Жизнь с мертвецом»! Каково! А?
– Все, Юль, хватит! Живот от смеха лопнет! – взмолилась Ольга.
Они еще долго бы продолжали дурачиться, если бы их не прервал крик, доносящийся с улицы.
– Что это? – испуганно прошептала Юля.
– Я не знаю… – Ольга подошла к двери и открыла ее.
Ночь вступила в свои владения, но огромная полная луна осветила долину.
– Луна какая нереальная! – невольно воскликнула Ольга. – Полнолуние, наверное.
– Да, полнолуние. Любимое время всяких злыдней. А все же что это за крик был? – напомнила Юля.
– Не знаю, может, показалось? – продолжала шептать Ольга.
– Ага, показалось, обеим сразу, – засомневалась подруга.
– Что делать будем? – Ольга с тревогой вглядывалась вдаль.
– Не знаю… Пройдем немного вперед? Правда, дэдлиши нас, наверное, уже ждут…
– Либуша вокруг дома защиту выставляет… Но я не знаю границ этой защиты и работает ли она вообще сейчас… – шептала Ольга.
Девочки еще немного постояли на пороге дома, а потом, переглянувшись и взявшись за руки, решительно двинулись прочь от дома. У Ольги вдруг возникло острое желание перекреститься, но она постеснялась Юли и только крепко сжала в кулачке висевший на шее крестик, подарок Либуши, а бутылочку на серебряной цепочке, подарок волшебницы из необыкновенного леса, повесила под футболку. Вспомнила, что в бутылочке, которой спасли ребят от дэдлишей, осталось немного жидкости, и глубже спрятала в карман брюк.
– Что это? – Юлька резко остановилась.
– Где? – прошептала Ольга.
– Там, видишь, что-то на земле лежит? Ой, кажется, это наши пацаны…
Девчонки, забыв об осторожности, бросились к ребятам, неподвижно лежавшим на земле. Олег и Сергей не шевелились. Ольга и Юлька так испугались за ребят, что даже не заметили, как сзади к ним приблизились огромные фигуры пустоглазых охранников жрецов. Ольга вдруг почувствовала жуткую боль на шее, парализующую ее тело, и, перед тем как потерять сознание, успела удивиться тому, что амбалы пользовались простым электрошоком, а не ставшей уже привычной магией.
***
К Ольге с трудом возвращалось сознание.
«Я что, снова умерла? – лениво пронеслась мысль. – Когда же это закончится? Как домой хочется…»
– Будешь хорошей девочкой, завтра же дома окажешься, – услышала Ольга жуткий хриплый голос. Она с трудом открыла глаза и застонала от разочарования. Ольга лежала на холодном алтаре в темном зале перед золотым истуканом, там, откуда всего несколько дней назад вытащила Олега и Юлю.
– Не может быть! Опять все сначала начинать! – Ольга спустила ноги с алтаря и осмотрелась вокруг.
Перед ней стояли две жуткие фигуры в синих со звездами мантиях.
– Фу, как же вас жизнь потрепала, – брезгливо передернулась Ольга, едва взглянув на «жрецов-ящеров».
– Ха, ха, ха, – без выражения проревел главный жрец с бриллиантовой пентаграммой на шее. – Как мы продвинулись вперед. Это что? Наглость и уверенность в тихом книжном мышонке? Видишь, и тебе пошло на пользу пребывание на нашем конвейере успешных и амбициозных детишек.
– Спасибо за науку, а теперь я хотела бы со своими друзьями отправиться домой, – Ольга соскочила с высокого каменного алтаря и, не глядя на фигуры жрецов, направилась к выходу.
Эстер, или что от нее осталось, крепко схватила Ольгу за руку, и девочку чуть не стошнило от мерзкого зловонного дыхания, исходящего от нее, и прикосновения ледяных, напоминающих клешней, пальцев.
– Ты не можешь так просто уйти, – прогремел голос Гильша.
– Почему? – равнодушно спросила Ольга, отворачиваясь от Эстер.
Она, конечно же, понимала, что ее никто так просто не отпустит, и ждала, когда те назовут свои условия или требования:
– Что от меня хотите?
– Умная девочка, быстро соображаешь, – похвалил «ящер».
Жрец подошел к высокому креслу, тяжело сел в него, взял посох, прислоненный к подлокотнику. Жестом пригласил сесть и Ольгу на стул. Ольге не хотелось садиться, но так она могла бы отойти от вонючей Эстер. Зловоние рядом с Гильшем было не меньше, но выбирать не приходилось, поэтому Ольга покорно села, зажав в кулачок крестик.
– Ну что ж. Я в тебе не разочаровался. Ты и на самом деле оказалась проводником, о котором сообщили звезды и которого мы давно ждали. Прежний проводник нас разочаровал…
Ольга сидела, низко опустив голову, не проронив ни слова и не издав ни звука. Она решила молчать так долго, как только это возможно, чтобы продумать план к спасению.
– Ты же виделась с этой старухой? Что она тебе рассказала?
Ольга продолжала молчать.
– Отвечай! – главный жрец ударил посохом о мраморный пол.
Ольга вздрогнула и тихо сказала:
– Слушайте, как Вас там? Давайте сразу к сути дела. Что от меня надо?
«Ящер» удивленно «посмотрел» на Ольгу прозрачными глазами и вдруг заговорил уставшим тихим голосом:
– Нам надо вернуться… Покажи нам дорогу… Покажи мост через ущелье…
Ольга удивленно подняла глаза на жреца. Во всем его облике, как ей показалось, совсем вдруг не осталось ничего величественного и устрашающего. Он весь как-то сжался, сгорбился и выглядел очень уставшим и измученным.
– Я не могу, – тихо и удивленно ответила Ольга.
– Надо, – так же тихо и равнодушно сказал жрец, – ты же знаешь, что живой отсюда не выйдешь, если нам не поможешь.
– Я правда не могу. Даже если бы захотела, – стала уже оправдываться Ольга.
– Слушай, упрямая овца, – зло и тихо прошептал «ящер», – я устал, очень устал от вас, тупых и жадных смертных. Нас осталось очень мало, тех, кто ушел из леса… Я хочу вернуться. Долгая жизнь среди вас, тупоголовых, разочаровала меня. За тысячи лет вы нисколько не изменились. Я ушел из своей земли, так как верил в людей, верил, что, обладая плотью и став похожим на людей, я реально смогу сделать вас лучше. Дам вам знания, умения. Самых лучших из вас научу, как управлять стадом баранов. Но вы всегда, всегда разочаровывали меня! Я хотел как лучше для вас же, мерзкие твари! – «ящер» закашлялся, Эстер положила руку ему на плечо, и тот неожиданно для Ольги ласково погладил «руку» Эстер.
– Я любил ее. И хотел быть с ней во всем. Она любила меня и пошла за мной… Но нам надо вернуться. Нам нечего делать здесь, среди людей… Ничего нового не появляется. История все время повторяется. Как только мы делаем из кого-то сильного лидера, который может изменить мир и сделать мир идеальнее, как этот выскочка начинает творить черт знает что, не слушая нас. И все заканчивается, как всегда, очень плачевно…
– Македонский, Наполеон, Гитлер, Сталин, Ленин – ваши подопечные? – спросила Ольга.
«Ящер» устало кивнул:
– Разбирайтесь сами. Мы создали мощную систему, дали тайные знания – дальше без нас. Отведи нас домой!
– Я правда не могу, – с жаром ответила Ольга и вся сжалась, ожидая приступа гнева жреца.
– Я видел, как ты шла по воздуху! Я видел, как эта старуха дважды переходила ущелье! Ты можешь нас отвести! – орал «ящер».
– Нет! Не могу! – закричала в ответ Ольга. – Не могу! У каждого свой мост! Я вижу только свой мост! Либуша не видела мой!
– Как же вы шли рядом, если она не видела твоего моста? – удивилась Эстер.
Ольга передернулась от ее скрипучего голоса, вспомнив, каким певучим и завораживающим был он раньше.
– Она шла по моему мосту, хотя не видела его, только потому, что верила мне, – ответила Ольга, вглядываясь в пустые глаза Эстер.
– Как это верила? – удивилась Эстер.
– Вы сможете подойти к краю пропасти и сделать шаг в пустоту только на вере ко мне? Вы поверите мне настолько, что сделаете этот шаг? А если я вру и моста нет, если я просто хожу по воздуху, а если вам дороги назад нет и это просто уловка богини того леса, чтобы избавиться от ослушавшихся ее? Пойдемте! Пойдемте со мной! Я возьму вас за руки и поставлю на мост, который вижу только я. Или не вижу? А? Ну что же вы сидите? Пойдемте! Только мне в волшебный лес нельзя. Я могу его перейти в последний раз, когда увижу знак, что надо идти. Так ушла Либуша, а до этого ушла Любушка… Если я пойду просто так, без знака, то боюсь, что не дойду. Время еще не пришло… Но вы можете перейти! Конечно! Очень просто! Только поверьте мне! И сделайте шаг в пустоту! Только поверьте в меня! – кричала Ольга в мерзкое «лицо» сидевшему напротив нее «ящеру».
У Ольги началась самая настоящая истерика. Что еще она кричала мерзким тварям, она не понимала. Осознание, что эти жрецы не получат того, чего так жаждали многие века, и поэтому, скорее всего, растерзают Ольгу и ребят вместе с ней, сводило с ума, но остановиться она не могла и продолжала кричать, сквозь слезы призывая их идти по невидимому мосту с верой в нее, маленькую, ничтожную для них девочку.
Вдруг все это время молчавший Гильш медленно встал с кресла, поднял прозрачные глаза к золотому истукану, и из его груди раздался жуткий, нечеловеческий крик. Ольга в ужасе упала на ледяной пол и зажала уши. А крик не прекращался, только становился все глубже и громче.
Тут «ящер» «посмотрел» пустыми глазами на Ольгу, вжавшуюся в пол, и крик прекратился.
– Ты убила надежду! Последнее, что заставляло меня двигаться, – надежда на возвращение домой!
– Сдохни! Сдохни, человеческая тварь! – Жрец направил посох прямо на Ольгу, и из посоха, как из автомата, вылетела огненная молния, больно ударив Ольгу в грудь, прямо в то место, где рядом висели крестик и бутылочка с «радугой». Ольгу отбросило далеко назад, к проходу, закрытому тяжелыми тканями, и она постаралась спрятаться в складках парчи. Вдруг она опять услышала крик, на этот раз он исходил и от Эстер. Ольга осторожно выглянула из-за занавесок, нащупывая крестик на груди. Крестик святой Ольги, очень горячий, висел на веревочке, а бутылочки не было, она разбилась от посоха жреца. Только сейчас Ольга заметила, что от нее самой к жрецам медленно растекается в воздухе настоящая радуга, заполняя все большее пространство жертвенного зала и обволакивая тела жрецов. Те, растворяясь и постепенно исчезая в лучах божественной радуги, продолжали неистово кричать до тех пор, пока окончательно не пропали в разноцветном потоке. Ольга, широко открыв рот, не отрываясь, смотрела, как в один миг исчезли, растворились такие ужасные и могущественные на протяжении всей истории человечества существа…
А радуга тем временем заполняла все больше и больше места; ей стало тесно в темном зале, и она норовила как будто бы вырваться на свободу, разрушив каменный мешок. Стены башни затряслись. Сначала по одному, затем целыми рядами из «Вавилонской башни» стали вылетать мощные каменные блоки-кирпичи… Ольга вспомнила о друзьях. Они, скорее всего, в подземелье, там, и где эти несчастные дети, у которых украли души. Если башня разрушится, то погибнут все. Поддавшись внезапному порыву, она схватила посох жреца и бросилась вниз. Никогда раньше она так быстро не бежала, перепрыгивая через несколько ступеней. Ворвавшись в подземелье, она сразу увидела друзей.
– Оленька! Милая! – закричала Юля. – Ты как вырвалась от этих «ящеров»?
– Что это за шум? Как будто бы башня рушится? – спросил Олег.
– Она падает, надо бежать! Господи, где же ключ? Серый, у тебя остались отмычки? – Ольга, зная, как быстро разрушается башня, тряслась от ужаса мелкой дрожью.
– Нет, они пропали еще в прошлый раз здесь же, – ответил Сережа, вглядываясь в лицо Ольги, – ты че, замерзла что ль? Трясешься вся…
– А? Да, да, з-замерзла. Где же ключи? – тряслась Ольга, и вдруг она почувствовала, что перестала дрожать и знает, как открыть камеры.
– Отойдите! – твердым голосом скомандовала она. – Встаньте лицом к дальней стене. Быстро! Сейчас все рухнет! Времени нет совсем!
Ошарашенные видом Ольги, ребята покорно встали лицом к дальней стене, закрыв головы руками.
Ольга отошла от железной решетки на некоторое расстояние, направила посох на замок и задумалась: «А дальше-то что?» Это в кино все просто, ничего не объясняется, «бамс» – и готово. У Ольги в голове пронеслось несколько вариантов открывания дверей волшебным посохом, но все казались смешными, бредовыми или детскими. Потом неожиданно пришло понимание, что надо делать. Ольга крепко зажмурилась и постаралась представить, как луч света, исходящий из посоха, разбивает замок камеры. Но ничего не происходило. Какое-то новое, незнакомое ранее чувство подсказывало Ольге, что она двигается в правильном направлении, нужно только добавить чуть больше веры в свои действия. Она еще раз представила себе картинку открывания дверей камеры с помощью посоха, на этот раз дав мысленную команду посоху «пли». Вдруг из длинной волшебной палки выскочил робкий луч света и едва коснулся решетки.
– Оль, ну давай быстрее, там все рушится наверху, – взмолились ребята, и у Ольги прибавилось решимости в правильности своих действий.
Она решительно взмахнула посохом, быстро представив себе, как сильный луч света разбивает решетку, и громко крикнула: «Пли!»
Раздался взрыв, Ольгу отбросило взрывной волной, а с потолка посыпались камни. От решетки не осталось и следа. Ребята, отряхиваясь от пыли, выскочили из камеры:
– Ты в следующий раз тише пали, ладно?
Удивленная Ольга поднялась с пола, посмотрела на посох и еще раз поразилась тому, как с помощью одной только мысли заставила работать эту странную вещь.
– Надо ребят тоже вытащить, – напомнила Юля.
Ольга подошла к камере, где находилось человек десять подростков с прозрачными глазами, и, представив, как луч света разбивает замок, уверенно, но негромко скомандовала: «Пли».
На этот раз отлетел только замок. Никто в камере даже не двинулся.
– Что же нам с ними делать? – разочарованно проговорила Юля. – Оставлять нельзя, их заживо засыпает.
– Конечно же, мы их не оставим! Надо всех выводить на поверхность. Они подчиняются командам. Ты, Юля, должна давать им четкие команды. Например: стройся по двое, идите за мной, не отставать. Короче, сама действуй. Мы с ребятами идем впереди на случай, если нас захотят остановить. – Ольга действовала уверенно и решительно, молясь про себя, чтобы еще не засыпало выход на улицу.
Ребята стали быстро подниматься наверх. Ольга – первая, держа перед собой посох жреца, как длинный меч, за ней Олег, потом Юля с ребятами в одежде цвета хаки, замыкал процессию Сергей.
На первом этаже уже сыпался потолок, грозя вот-вот обвалиться и придавить ребят.
– Быстрее наружу! – кричала сквозь грохот и пыль Ольга. Она уже добежала до входной двери, но вдруг наткнулась на что-то мягкое. Удивленно подняла глаза и с трудом разглядела в густом тумане невозмутимых огромных амбалов, охранников жрецов. Они совершенно спокойно стояли, преградив входную дверь.
– Упс, – только и смогла произнести Ольга, оглянувшись на Олега.
– Дай я разберусь. У меня к ним «претензия» имеется, – Олег попросил Ольгу отойти в сторону.
Что он делал с этими громадинами, девочка толком в пыли рассмотреть не смогла. Но по звонким ударам и шлепкам догадывалась: «претензий» у Олега накопилось много.
Наконец, Олег, отряхиваясь и поправляясь, вышел из тумана:
– Все-таки двенадцать лет боевых искусств не прошли даром.
Когда ребята выскочили на улицу и отбежали на безопасное расстояние, башня рухнула. Через некоторое время в лагере, погруженном в темноту, наступила мертвая тишина.
– Что же теперь делать будем? – спросила Юля.
– Выбираться, – решительно сказала Ольга. – Сережа и ты, Юля, бегите в дом, где я жила. Там под моей кроватью должен лежать рюкзак. Самая ценная вещь в нем – телефон.
– Здесь связь не работает, – удивились ребята, – как же ты звонить собралась?
– Это совершенно не важно. Главное, чтобы зарядка полная была и луна тоже полная на нас светила. Все, вперед. Скоро рассвет. Если опоздаем, еще на месяц застрянем.
Серега и Юлька рванули в темноту, а Олег устало сел на траву:
– А с этими несчастными что делать? Сердце кровью обливается, на них глядя. Вроде люди, и в то же время как роботы бездушные. Послушные, работящие – мечта любого правителя. Этакий покорный электорат.
– Ага, у нас полстраны таких лет восемьдесят назад было, все коммунизм дружно строили… – с грустью ответила Ольга. А я знаю, кажется, что делать.
Оля достала из кармана джинсов чудом уцелевшую бутылочку феи с радугой, которую девочки давали ребятам, спасая их от дэдлишей.
