Гала Гарда
Проснись, когда умрешь
Однажды «выпала мне честь» «царские хоромы» мыть, ну эту башню. А моют там тогда, когда у вас занятия заканчиваются. Нам запрещено у вас на глазах появляться… Здесь много того что запрещено. Но странное дело, мало кто запреты эти нарушает, никто уезжать по своей воле не хочет. Ну ладно. Дальше рассказываю. – вздохнула Юля, – Пошла я в эту «Вавилонскую башню». Зашла на первый этаж – никого нет. У кого спросить– где ведро и тряпки взять – не знаю. На улице темнеть стало, надо свет включить. Выключателей не найду. По стенам пошарила – ничего. Открыла дверцу неприметную, вижу – ступени вниз идут, наверное, там кладовка, где ведро и швабру взять можно! Спускаюсь – еще одна дверь чуть приоткрыта, из-под нее – слабый свет, как от свечей, и голоса с трудом разобрать можно. Думаю: сейчас постучусь, попрошу прощения и спрошу, где у них швабра находится и свет на первом этаже включается. Только собралась это сделать, как услышала разговор, который меня напугал, а от увиденного там у меня волосы дыбом встали…
– Ну! – поторопила ее Ольга. – Дальше!
– Слушай, это долгий рассказ, давай я завтра приду и расскажу.
– Ты с ума сошла! Я всю ночь спать не буду! – возмутилась Ольга.
– После того, что я тебе расскажу, ты точно спать уже долго не будешь. Поэтому я сейчас пойду. За два оставшихся мне часа домыть два дома – это сильно! А завтра приду обязательно пораньше, потому что мы уже вместе будем голову ломать, что за гадость здесь происходит и как из всего этого выпутаться можно.
– Я тебе помогу! С тобой все помою! А ты мне рассказывать будешь, хорошо? – Ольга резко вскочила с кровати, но голова закружилась, в глазах потемнело, сердце забилось, как бешеное, пот выступил на лбу, снова повалилась на кровать.
– Ой, что это со мной? – удивленно, еле слышно произнесла она.
– Лежи, отдыхай, это слабость. Сил набирайся, – Юля улыбнулась и, тихо закрыв за собой дверь, вышла из комнаты.
Вечером, когда соседки вернулись домой, Ольга притворилась очень больной: кашляла, шмыгала носом, стонала и жаловалась, что температура держится.
Дашка принесла из кухни бутерброд и сладкий чай и, пока Ольга пила, она взахлеб рассказывала о новых знаниях.
– Представляешь, что я узнала! Сегодня говорили о лунном календаре. Ну, ты знаешь, что есть старая, новая луна, полнолуние. Так, в особые лунные дни можно делать специальные заговоры и привороты! В первый лунный день исполнится все то, о чем думаешь! Еще говорили о запахах и маслах, какие где использовать, чтобы обворожить мальчика! Ты знала, что если в речь вставлять определенные слова в определенной последовательности, то можно управлять человеком как марионеткой? – без остановки тараторила Даша.
– Я устала, буду спать, – только и сказала Ольга, повернувшись лицом к стене.
– Ну и ладно! Жаль, конечно, что ты болеешь. Я, например, чувствую, что становлюсь другой, что скоро смогу увлечь любого мальчика, какого только захочу, благодаря знаниям, которые дает Эстер, – размечталась Зукина.
– Ты о чем-нибудь другом думать можешь, кроме мальчиков? – не поворачиваясь к соседке, подала голос Ольга.
– А зачем? Ты знаешь, что несколько лет назад в этом лагере была Мария Никифорова?
– Я не знаю, кто такая Мария Никифорова, – не забывая шмыгать носом и кашлять, сказала Ольга.
– Ну темнота, светскую хронику читать надо. Она самая высокооплачиваемая русская модель на Западе. Но дело не в этом. Крутых «вешалок» – море, а тех, кто за баронов выходят замуж, единицы. А ведь была обыкновенной швеей-мотористкой, образование – ПТУ. Она здесь оказалась среди пролетариата, но за какие-то особые заслуги в качестве исключения прошла курс женской магии. И что теперь? Самая известная личность в Европе! Только наша Оля – историк ее не знает, – усмехнулась Зукина.
– Бред какой-то. Школа гейш или хуже? Храмовые жрицы, – проворчала Ольга.
Даша и Кристина, которая оказывается, тихонечко вошла в комнату и слушала разговор девочек, недоуменно посмотрели на нее.
– Ты что говоришь? Сама была недавно в восторге от занятий! Наконец себя девочкой почувствовала, а не бесполым ботаником, – возмутилась Дашка и добавила, обращаясь к Кристине: – У нее, наверное, температура поднялась… Какой-то бред несет.
Ольга поняла, что допустила оплошность: донесут ведь, обязательно к Эстер побегут! А привлекать внимание сейчас – ну никак не надо.
– Да, я чушь смолола, точно температура поднялась. Это я от зависти, что вы занимаетесь, а я столько пропущу… И мимо конкурса красоты уже точно пролечу, а так хотелось попробовать свои силы, «испытать чары»…
В глазах Даши промелькнул мстительный огонек: одной соперницей меньше.
– Кристина, а у тех, кто второй год обучается, будет конкурс красоты? – обратилась она к Кристине.
– Нет, не будет. Там все по-другому. Тех девушек, кого выберут старейшины, переводят на новый уровень, и они становятся Посвященными. И в будущем уже из них лучшие и самые успешные люди братства выбирают себе подруг или жен, – не без гордости объяснила леди Кри.
Дашка слушала ее с открытым ртом:
– Круто! Я тоже хочу попасть в П освященные. Я слышала, что многие жены известных и богатых футболистов тоже были Посвященными.
– Не все так просто, девочка, – в голосе Кристины звучали высокомерные нотки, – ты сначала на следующий год попади в лагерь, а потом и о Посвящении думай! Только двадцать процентов девочек попадают на второй год, и пять, всего пять! доходят до Посвящения. Надо проявить себя на все сто процентов! Надо быть особенной, готовой бороться до последнего и идти на все ради победы!
Ольга слушала Кристину и молила бога, чтобы сдержаться и не высказать все, что она чувствует и думает по поводу этой «лавочки».
Наконец уставшие девочки легли спать, и Ольга в тишине могла хорошенько поразмыслить:
«Итак, что мы имеем. Горстка каких-то таинственных людей за огромные деньги, без всякой рекламы собирает детей богатых и известных личностей, якобы обещая сделать из «недорослей» особенных людей. Причем из мальчиков делают лидеров, а девочек учат соблазнять этих самых мальчиков. Плюс какое-то братство. Зачем? Что-то наподобие масонства? Или просто таинственности на себя напускают? По-моему, это обыкновенная секта, где применяют современные методы воздействия на психику типа НЛП, какие-то легкие наркотики и гипноз.
Но стоп… Почему Эстер писала клинописью, почему ворота напоминают известные ворота богини Иштар, ведущие в Вавилон? А этот странный ритуал у костра? Камни явно очень древние. Где-то я читала, что древние друиды использовали Стоунхендж для прохождения в другую реальность, читая или напевая заклинания. Еще костюмы наших «наставников» напоминают костюмы звездочетов, а костюмы жрецов храма Эсагила – остроконечная шляпа, мантия со звездами и посох – берут свое начало как раз из Вавилона. Как жаль, что я так мало знаю об этом городе! Только общие факты, но и этого достаточно, чтобы заметить связь с древним городом. А эти символы – лев и дракон. Они изображены на наших воротах в лагере, они есть на воротах богини Иштар, и они были в моем сне, когда я летела в самолете. Какая связь?
…Хорошо, пусть это секта, которая играет в древний мир, но зачем им дети-сироты, зачем такая сложная организация их быта, как рассказывала Юлька? Ничего не понимаю. Знаю, что храмовая жрица или гейша из меня не выйдет! Надо домой собираться, нечего чужое место занимать – вон их сколько, которые хотят быть похожими на героинь нашего времени из Инстаграма»… – так думала Ольга, погружаясь в сон.
Она не могла и представить себе, что завтра уже передумает уезжать. И причина этому не вновь вспыхнувший интерес к «науке обольщения», ни даже романтическое увлечение Олегом, а вопрос жизни и смерти…
***
Утром, когда соседки Ольги ушли на занятия, она вскочила с кровати, быстренько оделась и вышла на крыльцо, выглядывая Юлю.
«А вдруг не придет? Она говорила, что у них все так же строго, и в одно место они дважды работать не приходят… Что же она там, в башне, увидела? Стоп! Башня! Сколько у нее этажей?» – Ольга приложила ладонь ко лбу, загораживаясь от солнца, и принялась рассматривать строение из камня, возвышающееся над поляной.
Только сейчас она обратила внимание, что это довольно-таки странное сооружение: широкое в своем основании, оно сужалось кверху. Окна-бойницы – только на первых трех этажах. Дальше по спирали вверх вели узкие ступени. Сколько этажей у башни, не понятно, но можно предположить, что над третьим этажом было еще примерно столько же или, может, четыре. Итого семь. Любимое число в Нововавилонском царстве. Семь этажей у Вавилонской башни – символ человеческого тщеславия.
«И сказали они друг другу: наделаем кирпичи и обожжем огнем… Построим себе город и башню высотою до небес и сделаем себе имя прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли», – как-то сами собой всплыли слова из Библии.
«Опять Вавилон! Интересно, у них золотой идол Мардук где находится?» – съязвила Ольга.
Наконец, по дорожке, ведущей к домику, быстро приближалась маленькая фигурка Воробышка. Ольга от нетерпения хотела броситься ей навстречу, но передумала – кругом одни шпионы. Она, не оглядываясь, вошла в дом. Быстро пробежалась по комнатам, проверяя, что одна в комнате.
– Привет, – лучезарно улыбнулась Юля.
– Привет! У тебя все в порядке? Как тебе удалось договориться, чтобы прийти ко мне? – спросила Ольга, переживая за новую подругу.
– Долго высматривала, кому достанется уборка вашего дома. Хорошо, девчонка сговорчивая попалась, и у меня работа сегодня легкая выпала – на кухне помогать. Наши очень любят на кухню ходить, никак отъесться не могут, несмотря на то, что еды здесь море. Мы с ней и поменялись.
– Ладно, не томи, рассказывай, что там увидела в башне. У меня, кстати, версия есть, что это банальная секта по выкачиванию денег из доверчивых богатеньких и амбициозных папочек.
– Не знаю, настолько ли все так просто… Ладно, слушай, только я убирать потихоньку буду. А ты рядом ходи и слушай, – попросила Юлька-Воробышек.
– Я тебе помогать буду, – предложила Ольга.
– А сможешь, белая ручка? – засмеялась Юлька.
– Обижаешь, у нас недавно, лет 6 назад, как домработница появилась, а раньше по субботам я всегда маме помогала квартиру убирать, – проворчала Ольга.
– Хорошо, бери тряпку, вытирай пыль, а я пол мою и рассказывать по ходу буду.
То, что дальше Ольга услышала от Юльки, заставило ее забыть и о тряпке, и о пыли. Она стояла посередине комнаты, открыв рот, прижав тряпку к груди, и не сводила с подружки взгляда, боясь перебить ее рассказ.
Юлька продолжила с того места, где она спустилась в подвал, увидела комнату и услышала голоса, доносившиеся из нее.
***
«Когда я тихонечко подошла и встала около двери, откуда доносились приглушенные голоса. Не скрою, до того как постучаться и вежливо попросить и ведро, и швабру, я решила немного подслушать разговор. В приоткрытую дверь можно было даже подсмотреть. За большим круглым столом спиной к двери сидело несколько человек в мантиях темно-синего цвета, капюшоны скрывали их головы. Люди за столом разговаривали с кем-то, кто стоял в глубине темной комнаты.
– Почему ты так уверен, что он не пройдет испытание и посвящение? – глухим голосом сказал один из людей в мантии.
– Он чистоплюй, у него обострено чувство справедливости, и в голове всякая чушь о правильном и неправильном. У нас несколько раз были конфликты…
– Ты знаешь свое место и свою роль в этой истории! Тебя посвятили во все планы, и ты согласился на все! – гремел голос человека, сидящего в центре. – Тебе известно, что мы видим будущее. Он возглавит страну через 28 лет! Ты будешь рядом с ним, ты тот человек, на которого выпала роль тайно контролировать его под нашим руководством. Это не изменить! Знай свое место!
– Хорошо, простите меня, я очень взволнован вчерашним Посвящением меня в ближний круг… – оправдывался молодой человек, скрытый в темноте.
– Ты взволнован? – усмехнулся таинственный голос. – Что за бред! Волнение, привязанности, любовь и прочая человеческая муть умерли в тебе вчера, после того как ты сделал выбор и закончил ритуал. Это только привычка – что-то чувствовать, а плохую привычку нужно искоренять. И чем раньше мы это сделаем, тем безболезненнее будет для тебя.
Люди в мантиях громко засмеялись. Но веселья в их голосах что-то не чувствовалось.
«От этого глухого, как из преисподней, смеха у меня мурашки побежали по телу», – передернулась Юлька, вспоминая этот смех.
– Дальше они поговорили о том, что приезжает новая партия, чего я не поняла, и надо подготовить материал для посвящения в братство кого-то, кого тоже не поняла. Потом они заговорили о каком-то очень для них важном событии, которое они вычислили по каким-то картам, то ли звездным, то ли игральным, не знаю, слова иногда какие-то загадочные и незнакомые проскальзывали. Короче, один из этих «мудрецов» говорит, что, мол, наконец пришел проводник, которого они так давно ждали. Последний такой проводник был перед войной, какой и с кем, я не поняла… Дальше я вообще ничего не поняла, но старалась хоть что-нибудь запомнить, чтобы потом разобраться… Поняла только: его, проводника этого, они тогда упустили.
– Что мне надо сделать? – спросил тот, который стоял в глубине комнаты.
– Наблюдай за этим человеком… А ситуацию мы создадим… Все, свободен, можешь идти. По поводу Олега ты все понял? – спросил человек в мантии и встал из-за стола.
Он повернулся в профиль к двери, и я чуть не закричала от ужаса!»
Юлька и сейчас, вспоминая события того вечера, широко раскрыла глаза и зажала рот руками, показывая, как было страшно.
– Не томи ты! Говори! Что за монстра ты увидела? – дернула Ольга Юльку за руки, чтобы та освободила рот.
– Какое «монстра»! Это мумия живая, скелет, обтянутый старой-престарой кожей, ящер доисторический, ужас ходящий! А глаза! Прозрачные, без зрачков… Этот кошмар говорит тому, который в темноте: «Подойди ко мне». Из темноты выходит парень нормальной наружности, нет, не нормальной! Просто очень и очень красивый, но глаза почти такие же прозрачные. «Ящер доисторический» протягивает ему две коробочки и поясняет, что в них находится. В первой – линзы, во второй – капли для какого-то Олега, чтобы подготовить его. Так и сказал: «Подготовить его». К чему – я не поняла. Потом я решила, что пора идти, и побежала вниз. Представляешь, я все перепутала и побежала вниз! Господи! Лучше бы я этого не слышала и не видела!
– Что еще там случилось? – Ольга почти кричала на Юлю. – Хватит причитать! Говори!
– Бегу я вниз, как ошпаренная, – взяла в себя в руки Юля, – и навстречу ко мне поднимается Ирка, та моя подружка из лагеря, которая пропала. А в руках у нее ведро и швабра. Я посмотрела на нее и тут же вспомнила, зачем сюда пришла.
– Ирка, ты где была? Я спрашивала о тебе, говорят, ты уехала домой. Но я знаю, что у тебя дома нет! Хорошо, что с тобой ничего не случилось, – тараторю я.
А Ирка взгляд поднимает и смотрит на меня пустыми, прозрачными глазами! Я в ужасе назад шарахнулась. Слышу, наверху дверь комнаты открывается, где «ящеры» заседают. Хватаю у Ирки ведро и швабру – и наверх. А Ирка, представляешь, стоит как истукан и ничего не говорит, не возмущается, словно обмороженная… Я в дверях чуть с блондинчиком , Альберт его зовут, я потом выяснила, не столкнулась, за секунду до него из двери на первый этаж выскочила. Голову опустила, тряпкой сухой возюкаю, авось не заметит. А он и вправду не заметил, вернее, внимания не обратил. Потом до меня дошло, что я ошиблась, и мыть в башню из наших никого и никогда не направляют, я перепутала башню со столовой… Вот и вся история…
Ольга молчала, уставившись в пустоту.
– Оль, ты чего? Скажи хоть что-нибудь, не молчи, – тормошила ее Юля.
Ольга очнулась и тихо проговорила:
– Ничего не понимаю, все мои версии рушатся, ничего не складывается.
– Ты о чем? Какие версии рушатся? Оль, кончай загадками говорить, а?
– Прости, – очнулась Ольга, – понимаешь, вчера я все думала, вспоминала какие-то обрывки, пыталась соединить фрагменты и дать логическое объяснение всему. И у меня выходило, что это какая-то секта, видимо, поклоняющаяся Вавилону. На это указывали разные мелочи… Как у всякой секты, причины вовлечения в свои ряды людей достаточно, на мой взгляд, банальны – жадность к деньгам и власти. То есть это неприятная уголовная ситуация. Но сейчас что-то изменилось… Я вспомнила, что, когда мы только приехали и зашли в круг, составленный из огромных каменных истуканов, стоя рядом со «звездочетом в маске», я почувствовала отвратный запах. Мне казалось, что так пахнет… точно! Забальзамированная мумия. Все не могла описание подобрать. И мне еще странным показалось, что я видела седые бороды и волосы у некоторых из них, а потом, когда рассвело и «звездочеты» сняли маски и перчатки, куда делись седые бороды?
Столько всего странного! Послушай, я никогда не видела этих самых звездочетов после захода солнца. Никогда… Эстер пишет клинописью! Имен остальных я не знаю. У башни семь этажей… Каждый раз, когда приезжает или уезжает новая партия детей, раздается ужасный взрыв… Прозрачные глаза… Где я их видела? У доктора! Ты говорила, что надсмотрщики у вас с «рыбьими» глазами. У Альберта, девчонки как-то обсуждали, нереально голубые глаза… Что еще? В голове что-то крутится, не могу вспомнить… Ты говоришь, они упоминали имя Олега, обсуждали его посвящение?
Ольга сильно разволновалась:
– А кто такой проводник? А?
– Не знаю. Ты понимаешь, о каком Олеге идет речь? – спросила Юлька.
– Кажется, я знаю, о ком идет речь. И еще мне кажется, или нет, я уверена, что ему грозит опасность.
Ольга и Юля какое-то время сидели молча на чужой кровати, погрузившись в размышления. Потом очнулись, почти одновременно всполошившись, что ничего не делают, забегали по дому, спешно наводя хоть какой-то порядок. Ольга не переставала думать, и к концу уборки второго дома у нее созрел план, вернее, решение – поговорить с Олегом, достаточно откровенно, рассказать ему о своих подозрениях и страхах…
– Ты придешь завтра? – спросила Ольга, провожая Юльку на крыльце.
– Не знаю, если повезет с кем-нибудь поменяться.
Ольга, поддавшись вдруг внутреннему порыву, крепко обняла Юлю:
– Береги себя, хорошо? Я тоже позабочусь о тебе, обещаю. Вас, наверное, тоже военные везли. Там майор, который у них за главного был, друг моего папы и меня еще малышкой помнит. Он, кстати, что-то чувствовал и меня предупреждал, что здесь нечисто. Он нам поможет. Нам надо придумать, как выбраться из этого «Вавилона»…
Юля, прижавшись к Ольге, только кивала головой, не в силах вымолвить ни слова, готовая разреветься в любую минуту.
Ольга некоторое время постояла на крыльце, смотря вслед удаляющейся маленькой худенькой фигурке. Она чувствовала острую жалость к Юле, ей хотелось спрятать, закрыть ее от несправедливости, нищеты и унижения… Погрузившись в мысли, Ольга совсем ничего не замечала вокруг. Не заметила она и того, что за девочками достаточно давно наблюдает высокий красивый блондин с нереально голубыми глазами…
***
Ольга обдумывала, как бы ей поговорить с Олегом. Выйти и встретить его в столовой она не могла, она же «тяжело больна». Когда вечером вернулись ее соседки, приняли душ и собрались на ужин, Ольга позвала Дашу и тихо спросила:
– Я могу тебе доверять?
У Даши от любопытства загорелись глаза:
– Конечно, мы же подруги! А что?
– Передай записку Олегу. Только никому не говори, что я тебя об этом попросила, – Ольга прекрасно понимала, что за то время, пока Даша найдет Олега, половина лагеря будет знать об их встрече.
Но выхода не было: Ольга не знала, как поступить по-другому. Ей, конечно, можно самой пойти в столовую или в дом мальчиков, чтобы там найти Олега, но тогда ее увидят еще больше людей. Потом Ольге нужно было бы еще некоторое время притворяться больной, для того чтобы хорошенько подумать о плане «эвакуации».Обязательно встретиться с Юлькой, и, по правде говоря, ей очень не хотелось видеться с Эстер и идти на занятия. А ходить по лагерю, шмыгать носом, притворно кашлять и спрашивать у каждого, где Олег, – это было бы глупо и как-то неправильно. Если и будут свидетели их свидания, то они увидят, что Олег сам пришел навестить больную Ольгу.
«Кстати, мог бы и на самом деле меня навестить, хотя, наверное, он и не знал, что я «болею», – подумала про себя Ольга, поймав себя на мысли, что немного обижается на невнимательность Олега.
Даша прибежала после ужина, и зашептала на ухо Ольге:
– Он записку тут же прочитал и сказал, чтобы ты в 11 вечера была у большого дерева. Слушай, он какой-то странный, как обмороженный, что ли. Мне даже вначале показалось, что он не сразу понял, от кого записка и вообще кто ты такая.
Даша с трудом скрывала злорадные нотки в своей «дружеской» речи.
«Вот язва! – подумала про себя Ольга. – Ну что ж, будем играть по их правилам».
А вслух сказала:
– Ты настоящий друг, Даша Зукина. Я знаю, что ни один человек не узнает о нашем свидании с Олегом.
– Конечно, нет, – в голосе у Даши как-то поубавилось уверенности. – Оль, я пойду спать, хорошо? А ты сегодня уже намного лучше выглядишь, может, завтра на занятия пойдешь? Эстер о тебе все время спрашивает, ты ей, кажется, очень понравилась. Она мне и Кристи даже как-то допрос устроила: а о чем ты говоришь, что читаешь, может, тебе из мальчиков кто-нибудь нравится, ну всякое такое…
У Ольги екнуло сердце: все, началось, скоро что-то случится…
– А ты что сказала?
– Да ничего особенного.
Даша отвела глаза в сторону и собралась встать, чтобы уйти. Ольга схватила ее за руку.
– Подожди! Что она обо мне знает? – строго и очень требовательно спросила Ольга Дашку, не отпуская ее руку.
– Все! Все, что узнали, увидели и заметили мы! – выпалила Зукина. – От нее невозможно что-то скрыть! Когда она на меня смотрит, чувствую себя как кролик перед удавом. Она читает чужие мысли! Я знаю! Это какой-то ужас! Думаешь о чем-то, а она, даже головы не поворачивая в твою сторону, говорит: «Мерилин, ход твоих мыслей не верен».
– А Мерилин – это кто? – удивилась Ольга.
– Я, – ответила Дашка.
– Ты? – удивилась еще больше Ольга.
– Ты что, не помнишь, как в первый день имена себе выбирали, ты еще выпендрилась со святой княгиней Ольгой? – напомнила Дашка.
– Ах, да! Забыла, прости, – успокоила ее Ольга.
– Ты вообще хоть что-нибудь помнишь? Пропустила очень много интересного! У тебя уже меньше шансов попасть на второй год и тем более пройти посвящение.
– Ты, Дашенька, права. Я думаю, что твои шансы, наоборот, только увеличиваются! Ты очень хорошо овладеваешь материалом, подходишь по моральным качествам к требованиям «звездочетов», и ты правильно выбрала имя Мерилин. Ее помнят все. Молодец!
– Ты подкалываешь? – обиделась Даша.
– Нет, я говорю совершенно искренне, – успокоила ее Ольга.
Без десяти одиннадцать вечера Ольга осторожно вышла на улицу. Она понимала, что многие в лагере в курсе ее свидания с Олегом, уж в ее домике точно все девочки знали: никто не спросил, куда она идет на ночь глядя, да еще больная, только усмехались и перешептывались.
Когда Ольга пришла к назначенному месту, Олега еще не было. Она села на большие качели, привязанные к мощной ветке старого дуба, и задумалась, что же скажет Олегу? Что какая-то девочка, которую он не знает, видела в подземелье живых мумий, которые разговаривали с Альбертом, о чем – не понятно, кто-то где-то проводник чего-то… Кого-то, кто через 28 лет возглавит какую-то страну, надо его контролировать. Олег, скорее всего, решит, что Ольга просто привлекает внимание и болтает всякую чушь, чтобы был повод вытянуть его на свидание.
«Я не знаю, что ему говорить, – размышляла Ольга, – все, что я чувствую, в пересказе звучит как бред, воспаленная фантазия. Мне придется делиться много своими подозрениями , своими «показалось» и «почувствовала». Но ни одного факта… Единственное, что я знаю точно: Олегу грозит беда! Что-то против него замышляют».
Прошло уже минут тридцать, а Олега все не было.
«Наверное, забыл, а может, не хочет идти… Нет, он не такой, издеваться не будет. Скорее всего, какие-то дела…»
Наконец, на тропинке, ведущей к большому дереву, Ольга различила высокий светлый силуэт.
«Это не Олег. Идет как-то странно, словно спит на ходу или болен, еле-еле ноги волочит, шаркает. Олег такой стремительный, быстрый…» – думала Ольга, наблюдая за приближающейся к ней фигурой.
– Олег, это ты? – удивилась Ольга, когда парень подошел настолько близко, что можно было бы разглядеть в темноте его лицо.
– Привет Оль, – устало сказал Олег и сел рядом на качели. Ольга рассматривала друга, поражаясь изменениям, произошедшим с ним за столь короткий срок.
«Когда я его видела в последний раз? Дня три назад! Он был совершенно нормальный, а теперь что же с ним случилось?»
– С тобой все в порядке, ты не болен? – спросила Ольга.
Он молчал, погрузившись в свои мысли.
– Олег, что с тобой? – громче спросила Ольга.
– А? Что? – очнулся Олег, с удивлением посмотрел на Ольгу.
– Привет, Оль, как дела? – снова спросил парень Ольгу совершенно потухшим голосом.
Ольга в ужасе смотрела на него и не узнавала.
– Что с тобой сделали эти сектанты? Чем тебя накачали? Уроды! – Ольга трясла Олега за плечи.
Олег немного стал приходить в себя:
– Оль, все в порядке, я устал. У меня завтра самый важный день в жизни – П Посвящение в Братство. Мне надо готовиться. Ты что мне хотела сказать? Мне идти надо, Альберт ждет. Он со мной в последние дни чай полюбил пить, разговоры вести. Сейчас ждет. Я сказал, что ты – мой друг и мне надо тебя увидеть…» – как-то механически проговорил Олег.
Ольга вдруг вспомнила Юлин пересказ разговора «ящера доисторического» и Альберта:
«Вот тебе две коробочки: Одна – с линзами, другая – с каплями, будешь ему каждый вечер давать – надо к Посвящению подготовить».
«Они его какой-то «дурью» поят, чтобы зомби из него сделать… Что-либо объяснять ему без толку, ничего сейчас не понимает, кроме приказов… Стоп… Только приказы…»
У Ольги раскалывалась голова: все рушится, потому что Олег себе уже не принадлежит.
– Послушай меня внимательно, – Ольга встала перед сидящим на качелях Олегом.
Стоя, она была чуть-чуть выше сгорбленного Олега. Взяла за плечи, встряхнула и посмотрела в глаза:
– Посмотри на меня! Запоминай! Ты выливаешь незаметно для окружающих любую жидкость – чай, кофе, соки, воду, которую дает тебе Альберт! Ты понял меня?!
Олег, без какого-либо выражения на лице, смотрел ей в глаза:
– Я незаметно выливаю любую жидкость, которую дает мне Альберт.
– Хорошо. Даже если он заставит тебя выпить, мой приказ главнее его. Я отменяю его приказы! Повторяю: ты незаметно выливаешь любую жидкость, которую дает Альберт! Мой приказ отменяет все его приказы! Повтори!
Олег послушно повторил за Ольгой все слово в слово.
«Он даже не спрашивает, не задает вопросы… Вряд ли получится толк из этого, но попытка не пытка», – думала Ольга, с трудом сдерживая слезы.
– Все, иди. Я тебя завтра найду, – Ольга повернулась к Олегу спиной, чтобы он не увидел, что она все-таки разревелась, и бросилась бежать в темноту.
Она бежала, не разбирая дороги, задыхаясь от слез. Ей хотелось завыть, закричать. Острое чувство надвигающейся беды заполнило каждую клеточку организма Ольги. Отчаяние, бессилие что-либо сделать и изменить парализовали мозг. Споткнувшись о ветку, она грохнулась на землю, очень больно ударилась, и эта боль вывела ее из шока. Ольга завыла от боли, и вместе с ее криком выходили страх и ступор, возвращая способность мыслить…
Грязная, опустошенная, с синяками на ногах и руках, она вернулась в комнату, грохнулась на кровать и моментально заснула.
***
Утром Ольга с нетерпением и волнением ждала Юльку. Ей надо было срочно поделиться своими мыслями с новой подругой. Еще Ольга решила, так, на всякий случай, собрать вещи. А чтобы не вызвать подозрение, в шкафу оставила часть одежды и обуви, в ванной – шампунь, зубную щетку и пасту. Убрала в сумку только телефон, любимые джинсы, кроссовки, книги и расческу. Спрятала сумку под кровать и в этот момент услышала, как хлопнула внизу входная дверь и кто-то поднимается в ее спальню.
– Наконец, я уже заждалась! – крикнула Ольга и подбежала к двери, ожидая увидеть Воробышка.
Но в дверях она столкнулась с доктором. Тем самым доктором с «рыбьими глазами».
– Меня прислала Эстер. Твои подруги сказали ей, что ты совсем здорова. Я должен осмотреть тебя и дать заключение, – ровным, ничего не выражающим тоном, глядя на Ольгу мутными глазами, сказал доктор.
– Нет, я еще болею! У меня, э-э, голова болит, температура очень низкая! Давление, наверное, упало, мне в постели надо быть…
Доктор, не замечая Ольгиной болтовни, слушал её пульс, мерил давление, осматривал горло.
– Все в норме. Если уже на свидания по ночам ходишь, то и на учебу пора. Я скажу сейчас Эстер, что через полчаса ты придешь. Приведи себя в порядок, позавтракай – и вперед, – у доктора в тоне ничего не поменялось.
– Ну можно я еще денечек полежу, а? Завтра с утра вместе со всеми пойду на занятия! Пожалуйста, миленький доктор Айболит, – умоляла его девочка.
Но доктор, уже совершенно не обращая внимания на Ольгу, как будто бы ее и в комнате не было, собрал свои инструменты в сумку и, не прощаясь, вышел из комнаты.
– Вот пустоглазый урод, – выругалась Ольга.
«Что же делать? На занятия я точно не пойду: нужно начинать действовать. А для разработки плана срочно нужна Юлька. Странно, в это время она уже приходила. Неужели не получилось ни с кем обменяться работой? Как жаль! Подожду немного еще и пойду ее искать», – решила про себя Ольга.
Но из домика она выскочила уже через пять минут. Быстро побежала по дорожке в сторону дальних бараков. Когда она неслась по пустому лагерю, то поняла, что ошиблась. На территории было достаточно людей. В основном подростки в одинаковых одеждах цвета хаки. Иногда попадались и взрослые, и даже старенькие, как показалось Ольге, люди, лет около пятидесяти. Странно было то, что тишина не нарушалась ни разговорами, ни смехом. Где это видано, чтобы дети, выполняя неинтересную работу, не развлекали себя болтовней, не шкодили и не бесились? Ольга только удивлялась, замечая некоторых взрослых в одежде цвета хаки, механически передвигающихся по лагерю. На одного из них она и налетела. Ольга сбила с ног пожилого дядечку, который сажал вдоль дорожки цветы.
– Простите, – Ольга остановилась, чтобы помочь ему встать.
Протянула руку. Человек, по-видимому, садовник, не обратил внимания ни на Ольгу, ни на ее предложение о помощи. Он молча встал, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, продолжил свою работу. Лишь мельком посмотрел на Ольгу. Но взгляд этих мутных, бесцветных глаз был направлен скорее сквозь девочку. У Ольги от этих глаз, уже знакомых, опять побежали мурашки по коже.
