Фредерик Дюбуа де Монпере
Путешествие вокруг Кавказа. У черкесов и абхазов, в Колхиде, Грузии, Армении и в Крыму. С живописным географическим, археологическим и геологическим атласом. Том 4

Но вскоре второй мост приводит путешественника на правый берег, и недавно завершенный путь избавляет его от столь трудного проезда у врат Святой Троицы; ведь, чтобы оставаться на правом берегу, в живой скале был вытесан путь, известный своими сложностями и рисками, которым подвергся Гамба в 1820 году. Господин Гамба говорит также, что дорога оказалась поднятой на несколько футов над самыми высокими водами Терека; я не знаю, насколько Терек ей овладел, поскольку в действительности теперь он течет по всей своей протяженности по старому пути и даже через врата Святой Троицы.

Третий мост находится ниже этого препятствия, которое мы не смогли преодолеть, и в 6 ½ верстах от Дарьяла; прибыв в Ларс в самом романтическом положении. Его древний замок покоится на выдвинутой скале, господствующей над Тереком: несколько хижин, пост и воиская команда размещаются у подножия скалы. На данном мной рисунке этого месторасположения, 2 série, planche 30, Терек у нас справа, а большая дорога, проходящая по гребню скалы, слева. Склоны, окружающие замок Ларса, один из ключей долины, все суть сланцевые и покрытые усеянными блестками черных сосен и кустарниками.

Пройдя Ларс, долина понемногу расширяется, склоны становятся лесистыми и менее крутыми. Черный сланец заключает Терек до девятой версты, где юрский известняк поднимается и опирается на эту основу, совершенно напоминая геогностическую последовательность Рачи и Лечкума. Слои известняка очень упорядоченные, подражающие наклону пластов сланца; они имеют 5–6 футов толщины и больше.

Именно здесь последнее образование, завершающее подножие Кавказа. Между Ларсом и Балтой часть дороги вытесана в плотной скале, на которой я обнаружил новый вид спирали или улитки, коей присвоил наименование Caracolla Darialis⁽⁹¹⁾.

Долины Макал справа, а Саудонс Балты слева открываются над Тереком; горы довольно быстро снижаются, когда в 7 верстах от Владикавказа и в 18 верстах от Ларса мы выходим на равнину, создающую залив между горами, оказавшись снова в однообразной степи Юга России.

Владикавказ, основанный знаменитым Потемкиным у входа в долину реки Терек с наименованием Владей Кавказом и снизу от древнего месторасположения города Гуннов, поселившихся там, чтобы пользоваться всеми возможностями, когда проходы для них будут открыты. Мы обнаруживаем их следы.

Новый город построен по-русски из дерева, без крыш из камня, глины или грязи, и после этих азиатских городов весьма удивительно внезапно оказаться в жилищах горожан, стоящих под углом 60°.

Во Владикавказе сильная растительность, но далеко не столь пышная, как на обратной стороне Кавказа. Свежесть зелени происходит от частых осадков, падающих по окрестностям и представляющихся ежедневными, по словам казаков в долине Балты.

Мы пересекли Кавказ, но я не могу покинуть его, не остановившись на нескольких общих вопросах, не попавших в мою дорожную карту.

Терек

Барометрическик отметки от Моздока до Тифлиса через Кавказ (измерения даны в царских футах)

Четыре столбца отметок позаимствованы.

Первый столбец в Путешествию по Крыму и Кавказу, совершенному в 1811 году господами Энгельгардтом и Парротом и опубликованному по-немецки в 1815 году в Берлине.

Второй обязан русским инженерам, кому было поручено построить большую удобную дорогу, давшим свою оценку в 1818 году. Смотрите Описание (по-русски) Грузии, II, 125.

Третий является итогом различных заметок, сообщенных мне интересным путешествием господина Мейера, одного из спутников господина Купфера в экспедиции на гору Эльбрус под руководством генерала Эммануэля в 1829 году.

Четвертый не что иное, как фрагмент, данный господином Парротом в его Путешествии в 1829 году на гору Арарат, опубликованном по-немецки в Берлине в 1834 году. Господин Паррот здесь лишь восполнил уже опубликованное сообща с господином Энгельгардтом в своем путешествии от 1811 года.

Эти разные оценки неполные и представляют различия между собой, которые важно осветить.

Между оценками господ Энгельгардта и Паррота, сделанными в 1811 году, и господина Мейера от 1829 года я обнаруживаю по четырем наблюдениям на общих и установленных основаниях на одно деление меньше, что в среднем составляет 288 футов⁽⁹²⁾.

Различие, существующее между этими четырьмя пунктами, кроется в нескольких других общих наблюдениях.

(93) Эта слишком большая разница может происходить от разнообразия точек наблюдения.

Это постоянное уменьшение в результатах работы господ Энгельгардта и Паррота поразительно и во всем соответствует ошибке в счислении, при котором их оценка Черного и Каспийского морей побудила ученых предположить, что уровень последнего на 329 футов ниже первого. Господин Паррот сам согласился с этой ошибкой, которая, должно быть, произошла на участке выравнивания, имевшем место между Моздоком и Черным морем. Я удивлен лишь тем, что этот ученый не придал большего значения повторной оценке проезда от Моздока до Коби, ошибочно руководствуясь выравниванием 1811 года, которое определенно неправильно, поскольку основа, на чем оно рассчитывалось, неверная.

Второе выравнивание оказалось намного более ценным, поскольку, по всей вероятности, согласовывалось с отметкой господина Мейера. Ведь только два наблюдения покоятся на установленных основаниях, оказавшихся общими у этих двух ученых, представляя собой лишь небольшую разницу и тем самым удостоверивая друг друга.

Оценка русских инженеров, наоборот, на всех своих станциях упорядоченно представляет больше того, что господа Энгельгардт и Паррот рассчитывают меньше. Вот картина этих различий.

Эти различия примечательны, поскольку касаются общих и неизменных точек, когда по максимуму они выше на 665 футов, а по минимуму на 288 футов, а в своем среднем значении на 460 футов в соответствии со столь тщательными наблюдениями двух равно незаурядных ученых.

Кроме того, заметьте, что эти различия идут в довольно упорядоченной прогрессии, начиная с Тифлиса, являвшегося отправной точкой, и вплоть до Владикавказа, что может быть вызвано только каким-либо дефектом в работе одного из барометров.

Высота Сионского монастыря одинаково мне представляется неверной, поскольку она на 945 футов выше, чем у самого поста Коби; здесь я полагаюсь на суждение тех, кто знаком с местностью, и кто, на первый взгляд, не оценит столь большой разницы. Я полагаю, что здесь ошибка в названии и смешение Сионского монастыря с обителью Святой Троицы, которая может оказаться на высоте, обозначенной русскими инженерами.

Только что мной составленные наблюдения по различным выравниваниям долины Терека помогут мне отыскать верный уровень в своем падении, исправив собственные наблюдения господ Энгельгардта и Паррота о верхней части течения этой реки.

Согласно этим господам, исток Терека у подножия Казбека расположен на высоте 8, 202 фута.

Я добавляю в среднем к их оценке 300 футов для возмещения общей ошибки, получая 8, 502 фута.

Деревня Ресс находится на высоте 6, 798 футов, либо 7, 098 футов.

Общее топографическое заключение восполнит описание высокогорной и важной долины Терека и его притоков. Рассказ о моем путешествии позволил мне лишь мимоходом дать о ней несколько представлений, чего, разумеется, недостаточно, чтобы познакомиться с ней.

В своем обзоре я имел в качестве путеводителей следующие произведения: 1° Русское описание Грузии, в 4 томах, часть которого касается долины Терека, автор господин Григорий Гордеев; 2° Описание Кавказа и Путешествие Гильденштедта; 3° Путешествие Рейнеггса. Все сказанное об этой стране Юлиусом Клапротом есть компиляция из двух последних авторов.

Терек становится рекой лишь в Коби, где сливаются воды трех главных долин, уже мной названных: долины Турсо или Труссо, удаляющейся на запад; долины горы Святого Креста; и долины Ухате-дон, идущей на восток.

Первая из них, населенная Осетинами Тирци⁽⁹⁴⁾, собственно говоря, и содержит истоки Терека. Она нисходит от горы Ресс⁽⁹⁵⁾ в направлении с севера-запада на юго-восток и проходит через деревни Шивратле или Верхний Ресс, Ресс и пр., откуда приобретает более восточное направление до Коби.

Вокруг главной долины Терека открываются, идя с севера на юг, лощины Тепа, Саватиса и Катары. Там текут, справа от Терека, Замарас, Теп-дон, Гимараи-дон и Саватис-дон.

Слева идут: Цли, спускающаяся с заснеженной горы Цли, самой высокой с горой Ресс в 3 верстах на северо-запад от Шивратле, и впадающая рядом с этим селом в Терек; Цоссолтком, нисходящая с горы Каллас с заснеженной вершиной; Жесгом-дон, идущая от горы Кель и впадающая в Терек справа от деревни Абано.

В долине Терека, продвигающейся к Коби, открываются еще слева две других больших лощины, из которых первая Мна, орошаемая Мнаи-доном, нисходящим с ледника горы Мна. Вторая это лощина Ноа-кау (Новая Деревня).

Вторая большая долина горы Святого Креста приводит к Тереку несколько притоков. Главный – Барзавцаге⁽⁹⁶⁾, спускающийся с перевала Святого Креста; он принимает Олиак-Урс-дон, Сазеле-дон, Бодои-дон, и все они вместе получают наименование Малого Терека; Грузины его называют Тетри-Цкали, а Осетины Урс-дон; эти два названия обозначают одинаково белую воду. Он впадает недалеко от Коби на западе в Терек.

Третья долина, идущая с востока, Ухате, питает Ухате-дон, впадающий в Терек справа в версте ниже от поста Коби, который оказывается окруженным тремя реками: Тереком с севера, Урс-доном с запада, Ухате-доном с востока⁽⁹⁷⁾.

От слияния этих трех рек долина Терека приобретает особый характер и, направляясь прямо на север, пересекает весь Кавказ до Владикавказа. Грузины ее называют Хеви, Долина по преимуществу, и ее верхняя часть простирается до теснины Дарьяла, являвшейся ее воротами с грузинским названием Хевис-кари, Врата Долины, обладая совершенным определением.

В этой части своего течения, на расстоянии 26 ½ верст до Дарьяла, Терек принимает нижеследующие притоки.

Справа Теркпена-цкали, впадающий в Терек около Сионского монастыря⁽⁹⁸⁾.

Ниже река Сно выходит из лощины Гудо-Шаури у деревни Ачехоти и впадает через глубокую горловину в Терек. В верхней долине она принимает различные значительные притоки – Пха, Кора, Кананазе, Верховис-цкали, Артхомисцкали.

Куро-цкали, спускающийся с горы Куро и впадающий в Терек на версту ниже Степан-Цминды.

Наконец, Кистинка, примечательный благодаря холодности своих вод; он имеет свои исток на горах Кистов, течет через узкую горловину, попадая в Терек у нынешнего Дарьяльского поста.

Слева от Терека следующие реки, стремящиеся увеличить свое течение.

Кева-цкали, которая в него входит у деревни Каноби в двух верстах ниже поста Коби.

Кессия-цкали.

Хеви-цкали.

Крейта-дон⁽⁹⁹⁾, имеющая свой исток на горе Тот-Хог, падающая каскадами и сливающаяся с Тереком лишь через глубокую вытесанную в скале горловину.

Хуци-дон.

Цехери, бросающаяся в Терек напротив Степан-Цминды; она очень опасная для перехода во время таяния снегов и после сильных осадков.

Шехе-цкали, обладающая своим истоком на горе Шехе и попадающая в Терек сверху от Гвелети у деревни Зудо.

Наконец, в одной версте снизу от Гвелети и в 5 ½ верстах от Степан-Цминды открывается, как я уже говорил, коридор Цахдон, по которому сходят снежные лавины Казбека в долину Терека, Цахдон или Деф-дароки по-грузински.

Осетины Кавказа и их значимость историческая и этнографическая

Существование Осетин является одним из самых примечательных фактов в истории. Осетинский народ, обособленный в центре Кавказа посреди народов, не имеющих с них никакого сродства, предстает промежуточным звеном, связующим теперь индогерманские народы индоперсидской ветви с европейскими народами. С этой точки зрения осетинская народность есть подлинный памятник, заслуживающий особого внимания.

Чтобы упорядоченно и плодотворно разобраться в этой сложной теме, я посчитал уместным классифицировать свою работу, плод многих разысканий, следующим образом.

В ПЕРВОЙ ЧАСТИ я дам лаконичный обзор Яфетидов Кавказа (индогерманцев европейской ветви и индоперсидской ветви господина Омалиуса д’Аллуа), согласно Книги Бытия и Пророкам.

1° Гомер или Киммерийцы и их ответвления, Ашкеназ (Германцы), Рифат (Славяне), Тогарма (Фригийцы).

2° Фирас (Фракийцы).

3° Йаван или Ионийцы и их ответвления – Элиса, (Эолийцы), Тарсис (Тарс), Киттим (острова), Доданим (Доданейцы из Эпира и Фессалии).

4° Мешех или Мошок’х (Мосхи Геродота, Мески Грузин).

5° Фувал или Тобель (Тибарены Скилакса и Геродота, Иверийцы Страбона, Плиния, нынещние Грузины).

6° Мадай (Мидяне). Слово об Араме и Армянах. Сим и Сомхе.

7° Магог (Майотаи или Меоты).

ВТОРАЯ ЧАСТЬ. – Магог или Меоты, мидийские колонии, водворенные на Северном Кавказе.

Гог Иезекииля, синоним Скифов-Сколотов Геродота: это те, которые увлекли Сомхов-Грузин на Северный Кавказ.

Ложное использование имени Скифов.

Подлинными Скифами являются Скифы-Чудь или Финны, водворившиеся от начала истории на берега Черного моря перед Киммерийцами. От этих Скифов-Чуди произошли предположительно Эстонцы и Ливы с берегов Балтики.

Скифы-Сколоты одинаково суть Чудь или Фины: они же Саки или Сары у Персов, Хазары у Грузин, Катиары у Геродота, которые становятся Хазарами Средневековья.

Амазонки.

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ. – Оссы (Осетины) это Меоты: их история.

Синонимия наименования Осетин с названиями Ассов, Яссов, Алан и Коман, начиная с христианской эры.

О том, что Азия от Кавка-аза и каково отсюда происхождение имен Ассов и Осетин.

Азен, Асаланд и Асгард.

Обобщение и заключение. Ас: Аланы и Массагеты: Осетины-Иронцы.

ЧЕТВЕРТАЯ ЧАСТЬ. – Язык Осетин и его родство с индо-персидскими языками.

Другое наиболее замечательное родство с языком Литовцев и Латышей, древних Венетов-Славян.

Фрагмент письма, адресованного на эту тему господину Александру фон Гумбольдту.

Нравы и обычаи Осетин.

Первая часть

Лаконичный обзор Иафетидов Кавказа, согласно Книги Бытия и Пророкам

Все положительные факты, взятые из самой отдаленной истории народов Кавказа и Юга России, способствуют доказательству этнографической аксиомы: именно чудские или финские народности (скифская ветвь белой расы по Омалиусу д’Аллуа) являются наиболее древними и первыми, которые занимали эти области. Нет никакого следа их прибытия, однако существует в некотором смысле поток миграции в истории индогерманских народов (индо-персидская и европейская ветви господина Омалиуса).

Самые значительные и наиболее недоступные части Кавказа заселены народами финнского родства – Черкесами, Мичегами (Нохчи) или Лезгинами. Есть ли хоть один из них, происхождение которого можно обнаружить, и которого не существовало там, где он пребывает в настоящее время, даже если обратиться за советом к древнейшим армянским и грузинским хроникам?

Осетины, единственное индогерманское племя, вклинившееся между вышеуказанными расами финского сродства; единственное, которое признано нарушившим их однородность. Тем самым Кавказ, с тех пор как мы его пытаемся изучить, в этнографическом отношении оказывается большим финским островом, омываемым индогерманскими нациями.

Кавказ являлся как бы пристанищем всех остатков населения, которых гроза, бушевшая на равнине, будь то на севере или на юге, изгнала, заставив искать убежища. Таким образом, каждая главная высокогорная долина предстает, если угодно, обособленным осколком народности, и именно Финны первыми создали здесь свою обширную твердыню.

Книга Бытия кажется не затрагивает эту группу надменных горцев, о которых может дать представление мое описание Черкесов, тогда как усердно занимается индогерманскими Иафетидами, которые их окружают со всех сторон.

Ибо 10 глава Книги Бытия, рассматриваемая с чисто исторической точки зрения, бесспорно, является самым древним обозрением общей классификации рас, дошедших до нашего времени⁽¹⁾.

Данные, по которым составлен этот замечательный фрагмент, переносят читателя к эпохе, соседствующей с окончанием Вавилонского пленения. Это подытоживающее заключение обо всей географии, разбросанной в пророчествах Исайи, Иеремии и Иезекииля, произведения которых непременно становятся комментариями к этой главе⁽²⁾.

Воспринимая сей практический способ видения, плод продолжительных разысканий критиков еврейского текста, внушаешь себе особую заинтересованность и с большей легкостью осознаешь это. Простое изучение полностью оправдывает данный способ рассмотрения.

Итак, предположив, что это произошло очень скоро после великого нашествия скифо-хазарских народов и их полного уничтожения в Азии, станет ясно, почему скифская или финская раса не представлена в обзоре; она была сметена, и пророчество Иезекииля, глава 38, против Гога исполнилось.

Книга Бытия в своем обзоре признает три расы, между которыми распределились народы, тогда известные Евреям: 1° Иафетиды, 2° Хамиты, 3° Семиты.

Моя цель состоит не в том, чтобы истолковывать генеалогическую систему рас; но, приготовившись покинуть Кавказ, я хотел бы еще в отношении Осетин сопоставить священные источники со светскими, что я до сих пор не осмеливался делать.

Замечу только, что господин Омалиус д’Аллуа, с обобщением современных географов разделяя человеческие расы по цветам на белую, желтую, красную, коричневую и черную, вводит три больших деления Книги Бытия в белой расе – Иафетидов, по нему образующих европейскую и индоперсидскую ветви; Хамитов или Кушитов и Семитов, арамейскую ветвь⁽³⁾.

Я умолчу о последних ветвях, чтобы мне заниматься только первой, одной, о которой здесь может идти речь. Вот перевод еврейского текста:

«Сыны Иафета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, [Елиса,] Фувал, Мешех и Фирас.

Сыны Гомера: Аскеназ, Рифат и Фогарма.

Сыны Иавана: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим» (Бытие, 10: 2-4).

1° Гомер

Вспомнив о том, что священный писатель переносит нас на некоторое время после исчезновения скифской расы в Азии из-за Киаксара, мы поймем, что их антагонисты, Гомер или Гомор, причина великой революции в Азии, устремили на него в первую очередь свои взоры; это Кимры, Киммерийцы и Кимраек светских писателей.

Киммерийцы, о которых говорит Гомер, уже пребывали в его время, как я старался доказать, на берегах Боспора Киммерийского, где обитали вокруг вулканов черной грязи и битума Керченского и Таманского полуострова; где Улисс собирался найти жерло преисподней. Гомер, как и его подражатель Вергилий, знал, как связать с необыкновенным физическим явлением странствование своих героев.

Книга Бытия по праву делает из Гомера вождя и рассматривает его согласно общепринятым идеям как отца индогерманских народов севера. Название Киммерийцев приобрело длительное звучание в Азии и Греции, даже спустя продолжительное время после их исчезновения из стран, которые они населяли⁽⁴⁾. До пришествия Скифов-Хазар этот народ играл главную роль на берегах Боспора, который сохранил их название; его влияние не ограничивалось одним побережьем, ведь камни, воздвигнутые с крымской стороны и у кавказского отрога⁽⁵⁾ и являющиеся в высшей степени киммерийскими памятнииками, заставляют верить, что Таврическая гряда и часть Кавказа были подчинены их цивилизации, иначе – их империи.

Нашествие Скифо-Хазар на Киммерийцев произвело две противоположных реакции. Часть народа во избежание варварских Скифов удалилась на запад Европы, принеся туда свой отделившийся образ и рассеяв нравы, памятники и религиозные идеи кавказской Киммерии до самой Англии. Перед их убытием их последним воспоминанием об империи, которую они покидали, был большой курган в честь павших в кровавом восстании из-за столь жестокого решения.

Бози Ахсаров, подпоручик, уроженец осетинского селения Зильги. Терская область, конец XIX века

Дзамболат Цереков

Тем самым завершилась первая известная на Северном Кавказе великая империя.

Однако Киммерийцы не смогли соединиться со своими братьями, ушедшими на запад: те из них, кто обитал на востоке от Боспора и на меловом краю Кавказа, чтобы удалиться от Скифов, предпочли противоположный путь; они растянулись по побережью Черного моря, как говорит Геродот, возможно также, они перешли через перевалы Цебельды, прибыв приблизительно в 633 году до Рождества Христова в центр Малой Азии.

Скифы-Хазары, не ведая о дороге, по которой проследовали их враги, устремились через Дербентские ворота их искать у Мидян, государство которых они сокрушили. Известно об их дерзости и разбоях, принесенных ими вплоть до Египта. Их истребление стало справедливой карой.

Их антагонисты Киммерийцы обрели лучшую участь; они одинаково разорили несколько частей Малой Азии, в том числе Лидию и греческие колонии; но, будучи отброшенными, оказались вынужденными сплотиться в нацию; своим главным средоточием они избрали Херсонес Синопский.

Именно оттуда Киммерийцы или Гомер известны Книге Бытия; она их распределяет на три рода: Аскеназ, Рифат и Тогарма, что переводилось как Немцы или Германцы, Славяне или Фригийцы, тем самым обобщая то, что, вероятно, имело особое значение для еврейского автора; ведь в действительности эти три великих рода все взаимосвязаны в той же степени с великой ветвью Гомера, представлявшей здесь европейскую или кельтскую ветвь индогерманской расы.

Но скажем также, что священный автор не собирался искать по ту сторону Кавказа в Европе эти три великие рода Гомеритов, а равно и самих Киммерийцев, поскольку все они имели своих представителей в Малой Азии, как и в Европе. Я отсылаю к прекрасному произведению графа Яна Потоцкого всякого, кто желал бы найти данный вопрос растолкованным со знанием дела и по сути. Я ограничусь подытоживанием его точки зрения.

Граф находит Асканазов (Регийцев Иосифа Флавия) у Мизийцев-Асканийцев, пришедших из Великой Мизии и водворившихся во Фригии у Олимпа: это была германская колония.

Пелопс также являлся Мизийцем-Асканийцем; согласно схолиасту Аполлодора, он покорил Пафлагонцев; но немногим спустя вторжение Меотов в Малую Азию принудило уйти Пелопса со всем своим народом в Грецию; отсюда наименование Пелопонеса и германские слова, вошедшие в греческий язык.

Гомер в своей песни кораблей говорит: «Форкис и богоподобный Асканий, горевшие оба Жаждой сражаться, фригийцев вели из Аскании дальней» (цит. по источнику: Гомер. Илиада. Перевод В. В. Вересаева. Песнь вторая. Сон. Испытание. Беотия, или перечень кораблей. Стих 862, 863).

Оставшиеся из Асканазов образовали в действительности Фригийцев-Мизийцев.

Рифат является подлинным и самым древним названием славянского народа. Генеты или Гонориаты не что иное, как переводы слова славянин, обозначающего уважаемый, незаурядный.

Йорнандез и Пауль Варнефрид говорят, что Латиняне прибавили букву к слову Энеты, которое стало Венетами, Венедами, Вендами, Винидами. Литовцы наших дней и древние Пруссы суть истинное потомство Вендов-Славян⁽⁶⁾.

Граф Потоцкий полагает, что около 1600 года до нашей эры колония Славян пришла занять Пафлагонию. Славяне-Пафлагонцы находились в состоянии войны с Дарданом, фракийским князем, и Пелопсом, князем Асканийцев (1500 год до Рождества Христова). Пиламен их сопровождал на помощь Приаму во время Троянской войны (1300 год от Рождества Христова). Позднее, теснимая Киммерийцами, часть народа эмигрировала на север Адриатического моря под названием Венетов.

Наконец, Тогарма представляет древних Фригийцев, первоначальных насельников Малой Азии, расы, которая, как предполагается, являлась главным основанием армянского и грузинского народов. Хроники обоих народов неправильно или по праву единодушны, как мной сообщалось выше⁽⁷⁾, давая себе общее наименование Таргамозиан; но колонии, пришедшие с юга, чтобы цивилизовать их и управлять ими, дали им название Тогарма, оставшееся и за другими народами⁽⁸⁾. Разве Книга Бытия не обозначает именем Тогарма Фригийцев Малой Азии, богатство которых в конских табунах, всадниках и мулах восхваляет пророк Иезекииль.

Эти Тогарма-Фригийцы откровенное доказательство того, что Книга Бытия имеет в виду под Гомером, Асканазом, Рифатом и Тогармой только жителей Малой Азии, но не Северного Кавказа; ведь зачем тогда было присоединять к первым Тогарма-Фригийцев, так сказать, автохтонный народ Малой Азии, никогда отсюда не уходивший? Можно лишь подобным образом разуметь священный текст и выражаемое в нем родство, вытекающее из самих фактов, ведь в период, приводимый родовой таблицей, Гомериты Малой Азии покорили север этого полуострова, Галатию, Пафлагонию, Фригию, Мизию, как рассказывает Геродот, и там пребывали три народа, которые Книга Бытия рассматривала в качестве их детей.

Эти несколько слов о Малой Азии имеют большое значение, поскольку все свидетельствует о том, что сама страна долгое время являлась театром вторжений и колонизаций индогерманских народов. Маловероятно, чтобы они все пришли с берегов Азовского моря с Киммерийцами и Меотами, мужьями Амазонок. Тем не менее ясно, что между севером и югом Черного моря существовали точки соприкосновения, которые мы можем объяснить друг другу только известностью, силой и военной доблестью империи Киммерийцев, которая кажется единственной, охватывавшей все другие народы. Роль, подобная той, что сыграли Норманны.

2° Фирас

На западе от Гомера Книга Бытия располагает Фираса и Иавана.

Фирас представляет Фракийцев или Фрейков Геродота, занимая европейскую Турцию. Это название во многом аналогично с Тиресом, сегодня Днестром.

3° Иаван

Иаван, который ошибочно передавался Яваном⁽⁹⁾, есть родовое наименование Греков в Азии. Ионические города Малой Азии, еще свободные, были на вершине своего могущества во время вторжения Скифов и Киммерийцев и их колонии покрывали берега Черного моря. Появились мудрецы Ионии, и торговля Милета соперничала с предприимчивостью Тира. Сама Греция еще не заняла среди народов того места, которое отводилось ей цивилизацией, наукой и воинской отвагой; она оставалась лишь соревнующейся с Ионией, по праву представлявшей благодаря своей славе греческий народ.

Ответвления суть: Елиса, Фарсис, Киттим и Доданим.

Елиса, Эолийцы с края Малой Азии.

Фарсис, Киликийцы со своей столицей Тарсом, снабжавшим ярмарки Тира серебром, железом, оловом и свинцом.

Киттим обозначает, в часности, Кипр со своей столицей Китиум или, скорее, это множественное число, объемлющее все острова Греции; поскольку, как отмечает Иосиф Флавий, Евреи давали название Киттим всем островам и всем морским местам. Соответственно, Иезекииль⁽¹⁰⁾ говорит: «из дубов Васанских делали весла твои; скамьи твои делали из букового дерева, с оправою из слоновой кости с островов Киттимских».

Доданим является Додонеем Греков, и нет ничего удивительного в том, что священный автор столь хорошо знал имя, далеко распространившееся благодаря славе своих оракулов, с которыми советовался сам Крез. Додонейцы в общем суть материковые Греки, Додонейцы Эпира и Фессалии, где находились два знаменитых оракула данного имени. Это синоним Дорийцев.

4° Месех или Мошох

Перенесемся теперь на восток Малой Азии и к колониям Гомера; там Книга Бытия помещает Месеха и Фувала на южном склоне Кавказа.

Месех, смешанный народ Фригийцев или Таргомозиан с мидийским племенем, их цивилизовавшим и их сплотившим в форме нации, занимает клин, простирающийся между Колхидой и Грузией, то есть всю область, заключенную между источниками Квирилы (Фазис древних) и Кира. Пашалыки Карса и Ахалцихе образовывали ее средоточие.

Ценность этого имени более или менее ограничено в зависимости от значимости окрестных царств, соперничавших из-за богатых долин Месеха и лишавших их своей независимости; одинаково Страбон говорит, что в его время Месхия разделялась между Колхидой, Иверий и Арменией.

Дворянин

Дворянки

Осетины и казаки станицы Ардонской

Я не стану возвращаться к уже сказанному мной в целом о Месхии выше⁽¹¹⁾; отмечу лишь то, что название Месех обнаруживается у грузинских писателей в шестнадцатом и семнадцатом столетиях, всегда остававшееся за народом, который знали Библия, Страбон и Прокопий Кесарийский. Но если имя народа такое же, то разве оно не относится и к области, большая часть которой включена в Грузинское царство под названием Верхняя Картли, выражая тем самым большое родство, существовавшее между Месхами и Грузинами⁽¹²⁾.

Это родство проявляется в языке, трудах и нравах, которые всегда были схожими у обоих народов.

Но Грузины суть не что иное, как Фувал или Тобель Книги Бытия. Таким образом, нет ничего более древнего, чем это братство двух народностей, которых священные авторы всегда старались соединить⁽¹³⁾, что равно сделал и Геродот. Ведь Мосхи и Тибарены у греческого автора – два народа, объединенные для уплаты той же дани Персам⁽¹⁴⁾, обладавшие теми же доспехами и одним военачальником в армии Ксеркса⁽¹⁵⁾, наверняка являются Месехом и Фувалом.

5° Фувал

Тождество Тобеля или Фувала с Грузинами сегодня хорошо известно; ибо Иосиф Флавий недвусмысленно говорит, что Фувал представлял Иверийцев своего времени, Иверийцев Плиния, Страбона и Прокопия, являющихся Грузинами наших дней. Проход между Фувалом и Иверией есть Тибарени Геродота. Сим национальным именем никогда не обладали сами Грузины; они давали себе родовое название Картвелов: но оно остается в наименовании их столицы Тбилисси, по-нашему Тифлисе, уже знаменитом в глубокой древности своими теплыми купальнями⁽¹⁶⁾.

Уже было найдено в этом томе о занятиях Фувала и Месеха, состоящих в работорговле и изготовлении медных ваз, несколько любопытных подробностей: я свидетельствую, что медь Фувала происходила из богатых копей Сомхета, а железо Халибов выковывалось тут же, отливаясь в столь многочисленных плавильных цехах Кульпы и других соседних мест. И с какой же древности прослыла известность оных установленных приисков, поскольку уже до потопа мы видим Тубал-Каина, изобретателя и кузнеца всех видов медных и железных инструментов⁽¹⁷⁾.

6° Мадай

Мадай обозначает Мидян, первоначальный народ Азербайджана и части Ирана, важнейший народ монументальной истории Азии, обычный народ индогерманской расы, народ, в котором укоренялись самые древние традиции. Мадайцы являются предками Фарси или Персов Ирана, подчинивших центр Азии, напавших на южные равнины и сокрушивших кушитские и семитские империи Вавилона и Ниневии.

Это Мидяне-Персы или Иранцы, которые, следуя по горному плато на восток Ассирии и к Персидскому заливу, распространили имя Ирана вплоть до Индии, создав долгую череду крипт, укрепленных мест и других памятников между Хамаданом, Персеполисом, Пазаргадой и Сузами.

Их колонии, несомненно, цивилизовали Индию и Кашмир; поскольку санскрит, являясь языком колонистов-цивилизаторов, есть наречие Мидян-Персов. Сами памятники запечатлели художественные идеи Мидян-Иранцев.