Евгений В.Х.
Трамвай
– Короче говоря, – резко перебила его Марина и выражение лица ее вдруг стало злым. – Не лезь не в свое дело! И вообще, пошел вон!
– Стой! – крикнул ей в след Виталий. – Знаешь, что я сделаю?
– Что?
– Присоединюсь к вашей компании!
Марина зашлась в хохоте и потом покачала головой.
– Нет!
– Да!
– И не думай!
– По здешним правилам я имею право!
– Ничего ты не имеешь! Попробуй только и я скажу Ромику!
– Увидишь!
Марина скрылась за пологом ведущим в купол, а молодой человек остался снаружи, издавая гневные звуки похожие на рычание и бульканье одновременно. Она прошла сквозь продолжающую свою бесконечную тусовку толпу быстрым шагом и уселась на корточки в дальнем конце помещения у зеленой стены. Ее трясло от раздражения и пришлось приложить все усилия чтобы взять себя в руки.
Впрочем, эта борьба с собой закончилась ничем так как усталость сморила женщину, и она уснула прямо тут, привалившись к мягкому боку циркового купола.
Проснулась она спустя много часов и по ощущениям было уже утро, хотя следить за временем суток здесь было почти невозможно. Марина тем не менее ориентировалась по внутренним часам и позиционировала себя во времени индивидуально и независимо от окружающих. Она выстроила свою временную систему координат и вполне сносно приспособилась использовать ее. Поэтому сейчас было утро, несмотря на то, что снаружи был неизменный серый сумрак.
Завтрак, как и обед и ужин, здесь можно было найти в левом крыле где всегда стояли накрытые столы с едой, закусками и выпивкой, происхождение которых как мы знаем было покрыто тайной.
Блондинка пришла в себя в течение часа и чувствовала себя довольно неплохо. Она даже вышла прогуляться на улицу и когда возвращалась встретила Рому, который мчался куда-то с возбужденными и красными от недосыпа глазами.
– А вот и ты! – обрадованно закричал он. – Я замучался тебя искать! Пойдем со мной! Сейчас будет нечто невероятное!
«Почему бы и нет?» – подумала Марина и вручив свою руку смазливому парню она пошла вслед за ним в глубь помещения.
Однако почти сразу же притормозила, увидев в собравшейся компании неутомимого Виталика. Тогда женщина резко развернулась, намереваясь уйти, но Рома придержал ее за локоть.
– В чем дело? – недовольным тоном спросил он.
Марина указала рукой на своего студента.
– Что не так?
– Я не пойду с тобой пока он здесь! – пояснила его партнерша.
Лохматый блондин хмыкнул и пожал плечами:
– Не вопрос! Никаких проблем! Сейчас все решим!
Через несколько секунд Виталия уже выгоняли прочь. Сначала долговязого детину просто попросили уйти, но тот отрицательно затряс головой. Тогда применили силу и попытались вытолкать его вон. Однако тот оказал на удивление упорное сопротивление и вскоре все это превратилось в потасовку.
Виталик вытащил откуда-то из-за пазухи железный короткий прут, который вероятно был им заранее припасен и принялся колошматить всех окружающих. Он бил со всего размаху наотмашь и приговаривал что-то воинственное и не вполне цензурное.
– Вот вам! Вот вам, подонки, извращенцы! – услышала Марина его боевой клич.
Параллельно раздались крики боли и визг женщин. Драка привлекла внимание других членов сообщества, но никто из них не вмешивался, просто наблюдая как огромный молодой парень отбивается от толпы разъяренных мужчин.
– Лисецкий, прекрати немедленно! – крикнула Марина, добавив в голос педагогические нотки, но это не сработало.
Бой продолжался и вскоре, ожидаемо, Виталик начал проигрывать. Его повалили на пол и начали пинать ногами.
– Перестаньте, негодяи! Что вы делаете? – закричала теперь преподавательница, увидев, что юноше скоро совсем не поздоровится. – Помогите! Кто-нибудь! – она отчаянно посмотрела на собравшихся чуть поодаль зевак. Но те никак не отреагировали, продолжая созерцать забавную, по их мнению, сцену.
Тогда блондинка кинулась в самую гущу в попытке защитить и отбить Виталика. Она начала отталкивать распалившихся мужиков, которые в ожесточении избивали несчастного парня и пробивалась к центру свары где он лежал на полу прикрыв голову руками и сжавшись в комок.
– Пустите! Придурки, мерзавцы! – кричала она, пробираясь сквозь стену тел. – Убью всех! Отпустите его!
В какой-то момент ей даже показалось что у нее все получится, но потом она почувствовала страшный удар между лопаток и завизжала от дикой боли. Тем не менее женщина продолжила борьбу теперь начав наносить удары в ответ и став таким образом полноценным участником бойни.
Через некоторое время потасовку прекратил усатый Казимир и его вышибалы.
Участников дебоша раскидали по углам и охладили их пыл резиновыми полицейскими дубинками, неизвестно откуда взявшимися у них. Вероятно, что-то подобное уже случалось здесь и служба порядка имела на этот случай необходимые средства.
Однако в кабинет к Кларе повели только Виталия и Марину. Для остальных драчунов неприятным последствием стал только срыв вечеринки, что, впрочем, они наверняка потом себе компенсируют. А по поводу этих двоих Казимир заявил следующее:
– Вот, Клара Ефремовна! Новенькие бузят! Устроили драку!
Женщина и молодой человек еле держались на ногах стоя у стола предводительницы табора и сверкая синяками, ссадинами и расплющенными в кровь губами. Они тяжело дышали и в их взглядах потихоньку угасала свирепость, сопровождавшая азарт сражения. Красные капли падали на пол и воздух со свистом прорывался сквозь прореженный ряд передних зубов юноши. Но плечи обоих бойцов были гордо расправлены, а подбородки вздернуты вверх. Марина шмыгала носом и презрительно кривилась, глядя на Клару, сидевшую на своем старом стуле в позе, демонстрирующей крайнее расстройство и утомление. Она опиралась головой на правую руку, упертую локтем в столешницу и тяжело вздыхала.
– Я все вижу, Казимир! Спасибо тебе за службу! – проговорила она усталым голосом. – От этих двоих одни проблемы. Но, благодарение небесам, это больше не наша головная боль!
Казимир вопросительно поднял брови и усы его внезапно встопорщились. Причиной было то, что в это время из-за спины Клары в тесное помещение через низкую дверь с улицы, вошел пожилой лысый мужчина с кожаной сумкой через плечо.
Глаза главного охранника вылезли из орбит, и он машинально прикрыл ладонью открывшийся рот. Виталик посмотрел на вошедшего равнодушно, а Марина прошамкала, сплюнув на пол красную слюну:
– Здравствуйте, господин Кондуктор! Как ваш трамвай? Все еще бороздит пространство по бесконечным железным колеям?
Визитер только усмехнулся и промолчал. Выглядел он точно также как тогда в темном переулке, только в нем прибавилось чего-то от солидности и внутреннего ощущения собственной значимости.
– Что же вы так подвели меня? – продолжила в саркастическом тоне блондинка. – Обещали, что довезете до дома на маршруте номер двенадцать, а по факту что вышло? – пострадавшая в драке дама развела руки. – Вы просто мерзкий лживый старикашка! – подвела она итог и сразу же почувствовала болезненный тычок в спину.
– Да как ты смеешь! – прошипел позади напуганный Казимир. – Это же…
– Да пошел ты! – не оборачиваясь откликнулась Марина и снова обратилась к Кондуктору. – Какими судьбами здесь? Снова в ручном режиме набираете пассажиров в свой вертеп на колесиках? Кстати, как поживает бабушка Агнесса и девочки, которые ждут принца из водительской кабины? Передайте им привет и пожелания счастливейшего пути!
Старик снова не отреагировал на ее выпады и повернулся к подскочившей из-за стола и застывшей в несколько подобострастной позе Кларе.
– Значит так! – сказал он хозяйке заведения. – Молодого человека я забираю. Ему давно уже пора, только он почему-то уклоняется от поездки. А с истеричной барышней делайте что хотите. Лучше выгоните прочь – мой вам совет.
Клара учтиво склонила голову и уже через пять минут Марина шла в десяти метрах позади Кондуктора ведущего под локоть ее студента. На лице женщины было написано равнодушие, замешанное на безразличии, вызванном отчаянием. Она плелась следом только потому что ей некуда было идти, а эти двое хотя бы выведут в город.
Виталик почему-то не сопротивлялся и даже не разу не обернулся. Он снова превратился в ее восприятии в призрачную тень, и только старый Кондуктор хорошо был виден на фоне омерзительной серости этого города. И вообще в их движении была какая-то тоскливая обреченность. Старик ведет куда-то молодого человека, а за ними, размеренно передвигая ногами идет некогда великолепно выглядевшая женщина в порванной одежде и с напряжённо-злым выражением на изукрашенном кровоподтеками лице.
Навстречу этой странной процессии никто не попался до самой станции «Сухие овраги», что было удивительно. Даже в этом мрачном и безлюдном населённом пункте все равно изредка попадались прохожие, но сейчас не было никого.
Может потому что все опять собрались на перроне и окружающем его пустыре?
Скорее всего так и было. Дело в том, что действительно огромная и как всегда бесшумная толпа снова была там несмотря на то, что трамвай приходил на днях совсем недавно. Только на этот раз картина отличалась от обыденности. Безмолвные тени не толкались и не рвались ко входам в вагоны как это было здесь всегда. Они стояли близко друг к другу и почти не шевелясь глядели вперед на то место где расположились традиционные три трамвайных вагона. Появилось впечатление экстраординарности и какой-то торжественности происходящего, когда Марина вслед за Кондуктором и Виталиком поднялась на бетонную платформу.
Что-то было не так. Но что? Женщина огляделась. Ах вот в чем дело! Трамвай сегодня был развернут в другом направлении! Головной вагон был ориентирован в правую сторону, тогда как до этого момента странный трамвай осуществлял транзит этой станции с права налево. По крайней мере в те случаи, которые преподавательница наблюдала сама. Видимо в этом и была причина нынешнего необычного поведения жителей этого города, одержимых идеей поездки в вожделенном общественном транспорте. Они не могли понять почему он возвращается назад и что это может означать для них.
Но, впрочем, так понимала ситуацию Марина, которая все-таки оставалась еще здесь новичком. Может все было по-другому и происходящее перед ее глазами было естественным ходом событий, а она просто ранее не имела счастья наблюдать что-то подобное. Кто знает.
Тем временем Кондуктор, продолжая конвоировать Виталика прошел через толпу как нож сквозь масло. Прямолинейно, нигде не задержавшись и не натолкнувшись ни на кого из впавших в ступор претендентов на поездку они бодрой походкой проследовали к трамваю. Марина по инерции продолжала идти за ними, но ей пришлось лавировать, огибая людей и когда она вышла к краю платформы старик уже шагнул на подножку и скрылся в темном нутре вагона, а Виталий Лисецкий на секунду задержался, поставив ногу на ступеньку и обернулся назад. Было еще одной странностью и необычностью то, что входили они не в третий вагон как всегда, а в среднюю дверь первого.
Марина остановилась и на какое-то мизерное мгновение отчетливо рассмотрела лицо Виталия, прочитав на нем все, что он хотел сказать. В его светло-голубых глазах было прощание. Прощание навсегда.
Это был момент, когда надежда окончательно покидала его. Впервые с тех пор как он увидел ее там в огромном амфитеатре университетской аудитории. Впервые за все время их пребывания в этой странной и унылой реальности. Вообще впервые за всю его недолгую жизнь.
Страшным холодом дохнуло на нее, и женщина попыталась сделать шаг вперед. Но это ей не удалось. Словно невидимая стена возникла на ее пути. Она итак стояла на целый метр ближе к трамваю чем все остальные и дальнейшее движение стало невозможным.
– Виталик! – тихо позвала она.
Он продолжал молча смотреть на нее.
– Прости меня!
Высокая долговязая и нелепая фигура юноши снова подернулась дымкой и развернувшись молча скрылась во мраке вагона. Двери медленно закрылись и состав тихонько покатился по рельсам.
«Тук-тук! Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!» – застучали колеса.
Марина еще стояла некоторое время на краю перрона, глядя вслед уезжавшему составу. Когда тот совсем скрылся из глаз она развернулась и увидела, что все, кто пришел сюда сегодня также никуда не торопятся уходить. Безликие тени продолжали стоять на месте сплошным людским частоколом.
Только одна из фигур была более-менее различима в первом ряду и вздохнув женщина медленно прошла туда и сказала ему:
– Привет, Бобба!
– Привет! – безразлично ответил мужчина, поправив очки и свою старомодную шляпу.
– Ты сейчас куда? Домой? – обыденным тоном спросила она.
Тот промолчал и лишь пожал плечами.
Минут пять они просто молча стояли рядом.
А потом народ стал потихоньку расходиться.
– Пойдем? – Марина взяла Роберта за руку. Но тот почему-то мягко высвободил свою ладонь.
– Ты знаешь, Марина, мы с тобой сейчас обязательно пойдем, но не домой.
– А куда?
– Сейчас увидишь.
– ОК! На самом деле мне все равно! – сказала она и пошла за ним.
Бобба привел ее на дальний левый конец платформы. Марина тут никогда еще не была. Остановившись у самого края, преподавательница посмотрела вниз. Небольшой пруд, заполненный темной и мутной жидкостью, лежал под ногами. Отвратительное зловоние донеслось до ее обоняния. Берега маленького водоема поросли полынью, а внутри что-то постоянно булькало.
– Что это? – спросила женщина у своего спутника.
Роберт развел руками и усмехнулся.
– Как видишь, наши овраги не всегда сухие! – сострил он и снял очки. – Помоги мне! – попросил он затем.
– А как же дартс, Бобба? – холодно поинтересовалась она.
– Ах, какие глупости! – махнул он рукой. – Пустое все! Ну так как? – мужчина взглянул на нее твердым и слегка насмешливым взглядом. Теперь он снова стал виден отчетливо словно настроили резкость изображения.
Она теперь узнала того, кто так привлек ее в этом же месте несколько недель назад.
– Я не смогу, Бобба! – промолвила она и опустила веки, намеренно теряя его взор.
– Жаль! А Лора бы смогла! – фыркнул Роберт и резко схватив ее за руку увлек за собой, прыгая вниз в вонючую лужу.
***
Марина в ужасе закричала и вдруг пришла в себя.
Непривычно яркое солнце сумасшедшим лучом светило ей в глаза. Веки задрожали и попытались раскрыться. Что-то ритмично пищало справа.
Она одним решительным усилием раскрыла глаза и увидела белый потолок над собой. Повернув осторожно голову смогла разглядеть какой-то аппарат и капельницу, торчащую из вены на правой руке. Белая простыня закрывала ее тело до самой груди. Аппарат издавал размеренный писк, а люминесцентная лампа вверху бессмысленно светилась белым светом. В этом не было никакой необходимости, так как занавески на окне были раскрыты и яркий весенний день щедро освещал все пространство огромной палаты. Марина повернула голову налево и теперь улыбалась, смотря на большое пластиковое окно и колышущиеся на ветру ветки тополя сразу за ним. Листьев еще не было, но ощущение тепла весело проникало в душу. В голове немножко шумело, но женщина почувствовала, что вполне способна встать и принять сидячее положение.
Она скинула простыню и аккуратно напрягая мышцы спины начала подниматься. Сразу накинулась тошнота, но она не сдалась и продолжила подъем.
– Что вы делаете! – вдруг услышала она испуганный женский голос. – Вам еще нельзя вставать! Немедленно ложитесь!
Медсестра лет шестидесяти в светло-зеленом халате появилась в поле зрения и хлопая накрашенными ресницами замахала руками, призывая Марину принять прежнюю позицию в положении лежа.
Та все-таки подчинилась и в изнеможении откинулась на подушку. Свободной от капельницы левой рукой блондинка коснулась своего лба и ощутила шершавую поверхность бинта под своими пальцами. Голова ее полностью была забинтована, а в затылке приглушенно пульсировала ноющая боль.
– Наталья Андреевна! – закричала медсестра кому-то. – Сотникова пришла в себя и Гордеев! Одновременно почти. Минут на десять всего мужчина раньше.
Послышались шаркающие шаги, и кто-то еще вошел в палату. Марина не могла видеть того, кто это был.
Снова женский голос, но помоложе:
– Ну слава Богу! Очухаются значит! А вот мальчика жалко. Сгубил себя, дурачок! – обе медицинские дамы протяжно вздохнули. – Долго он боролся. Держался. Но сегодня уже все! Жалко! До слез!
Марина снова сделала над собой усилие и приподняв только голову осмотрела палату.
Из пяти больших и сугубо медицинских по конструкции кроватей на колесах с высокими регулирующимися спинками заняты были четыре, включая ее собственную.
Марина лежала у окна. Рядом с ней с правой стороны был еще кто-то. Но этот кто-то был накрыт белой простыней с головой. Зрелище было жутким, но вполне определенно указывало на то, что бедолаге уже ничем не помочь. Может это о нем говорили между собой работницы больницы?
Напротив, у противоположной стены рядышком лежали двое – мужчина, который удивленно хлопал открытыми глазами, оглядываясь по сторонам и женщина с закрытыми веками и умиротворенным выражением на чрезвычайно бледном лице. Последняя была облеплена проводами и аппарат рядом с ней выдавал быстрый и четкий ритм. Очевидно, что она еще была без сознания в отличие от ее соседа и Марины, которые по словам медиков в интервале десяти минут пришли в себя.
– Извините пожалуйста! – проговорила Марина, но голос ее был чрезвычайно хриплым, и она тут же засомневалась понял ли ее кто-то. – Простите! Можно с кем-нибудь поговорить? – повторила она громче.
Подошла врач – миловидная высокая брюнетка с яркими карими глазами и села на стул рядом с кроватью. За спиной ее стояла полная, массивная с высокой прической и очках медсестра, которая с возвышенным выражением на широком лице ободряюще улыбалась пациентке.
– Что со мной случилось? – пробормотала Марина.
– А что вы помните? – врач коснулась ее лба тыльной стороной холодной ладони.
Преподавательница насколько смогла пожала плечами:
– Мало чего. А точнее совсем ничего. Как я оказалась в больнице?
– Как вас зовут вы помните? – продолжила спрашивать доктор.
– Марина… Сергеевна… – она подняла глаза вверх соображая.
– А дальше?
– Дальше… Вы знаете, я… Я не помню! – слеза побежала по щеке, лежавшей на больничной койке женщины.
– Успокойтесь! – врач была холодна и деловита. – Это бывает. Очень скоро пройдет. Сотникова ваша фамилия… Профессия? Профессию помните?
Марина вспомнила все кроме адреса. Пробелы в памяти грандиозным образом потрясли ее, но заверения доктора, которая производила впечатление очень компетентного специалиста успокаивало.
– Что со мной случилось? – во второй раз спросила пострадавшая.
Доктор вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Вы знаете, – начала она, – то что с вами приключилось является темой для обсуждения с полицией прежде всего, но вы успокойтесь! – медик выставила руку вперед видя, как заволновалась пациентка. – Вы в этой истории только потерпевшая. А вот этот юноша… – она указала рукой на закрытое простыней тело на соседней кровати. – Судя по всему и есть виновник вашего состояния!
Марина моментально все поняла и почувствовала, как пульс ее зашкаливает.
– Это он? Это Виталик Лисецкий? Мой студент? – закричала она, одновременно пытаясь встать с кровати.
– Тише! Тише, больная! – зашипела на нее врач. – Иначе я вообще отложу наш разговор. Вы слишком эмоционально реагируете. Мне конечно не следовало сразу вам все это говорить! – работник больницы стала вставать чтобы уйти.
– Умоляю вас! – остановила ее Марина. – Расскажите сейчас. Иначе я еще больше буду волноваться.
– А что тут говорить! – врач снова плюхнулась на стул. – Вот недельку полежите, придете в себя окончательно, придет следователь и с ним будете разговаривать. А мы, знаете ли… У нас клиника скорой помощи. Мы всякого насмотрелись! Вон, например, – она указала рукой себе за спину где лежала парочка. – Муж с женой! Авария на дороге. Он был за рулем и уже очухивается, а супруга еще неизвестно сколько проваляется. Кстати, он чемпион по какому-то спорту. Что-то непонятное и редкое. Бадминтон или бильярд…
– Дартс! – почему-то сказала преподаватель математики и в памяти ее что-то шелохнулось.
– Точно! – докторша усмехнулась. – Теперь нескоро будет играть в свои игры.
– Сколько я уже здесь? – спросила Марина.
– Четвертую неделю! – медик широко зевнула и потянулась. – Нашли вас двоих с мальчиком в переулке ночью. Вы лежали на асфальте в луже воды и собственной крови с травмой затылочной части черепа, а он рядом с сердечным приступом. Синий уже весь был. Кошмар, да и только! Полиция считает, что это он вас толкнул, вы ударились об асфальт, а этот дурень подумал, что убил вас и от волнения моторчик не выдержал. Оказалось, что у него врожденная патология сердца. Вот и вся история! А остальное вы со следователем будете вспоминать!
Марина Сергеевна Сотникова вдруг увидела, как потолок закружился вокруг собственной оси и лицо женщины-врача стало тускнеть и исчезать. Несчастная почувствовала, как проваливается в небытие и почти сразу ощутила холод и влагу, которая мутной и густой массой захватила ее и тянула вниз ко дну. Темный и зловонный пруд не отпускал, и женщина отчаянно забила руками и ногами пытаясь вынырнуть на поверхность. Глаза ее в диком ужасе были распахнуты, и она из последних сил стремилась вверх, где единственный луч солнца призывно манил ее снова посмотреть в окно и увидеть ветки оживающего тополя.
«Не хочу назад!» – сказала она себе, и какая-то сила подтолкнула ее снизу выбрасывая на поверхность. Женщина вынырнула и жадно вдохнула воздух полной грудью. Солнце снова светило прямо в лицо ослепляя и делая счастливой.
– Ну наконец-то! – прокряхтела пышная медсестра и почему-то захихикала. – Ты снова очнулась! Говорила я ей! Ничего не понимают! Они думают, что дипломы получили и, следовательно, все знают! Врачи называется! Ну как можно было тебе все рассказывать, когда ты только-только пришла в себя!
В палате темнело. Солнце закатывалось и последние зайчики прыгали по стенам. Медсестра встала со стула и покачала головой.
– Чуть снова в кому не провалилась! Ай-ай-ай! Ну сейчас все хорошо! Отдыхай! Обход будет вечером. – пожилая дама тяжелыми шагами прошлепала по линолеуму и закрыла за собой дверь.
Марина вздохнула с облегчением и посмотрела в окно. Тополь по-прежнему раскачивался, касаясь стекла своими корявыми голыми ветками. Ветер глухо шумел, не смея прорваться в глухую тишину лечебной палаты. Наступала ночь. И только тихий монотонный шёпот у противоположной стены нарушал благотворное спокойствие.
Женщина прислушалась и приподняла голову чтобы увидеть происходящее.
Высокий и красивый мужчина, тот что еще недавно лежал на кровати теперь сидел на краешке больничной койки где по-прежнему без сознания лежала его супруга и бормотал словно молитву.
– Прости, меня Лора, прости! Это я во всем виноват! Только я! Я не справился, не смог! Я рисковал твоей жизнью необдуманно и глупо! И вот что произошло! И где сейчас ты? И где я? Где Роберт Гордеев? Где твой любимый Бобба? Его нет! Есть только мерзавец и подлец из-за которого ты страдаешь! Но знай, я люблю тебя и всегда буду рядом! Чтобы с тобой не произошло! Я буду здесь и подожду, когда ты выздоровеешь! А это произойдет очень скоро, поверь!
Дальше были всхлипывания и тихие стоны.
«Боже! Он, наверное, так любит ее!» – умиленно подумала Марина и с чувством умиротворения отвернулась к окну чтобы снова увидеть, как ветки дерева активно сопротивляются натиску ветра и стучат в окно с равномерным ритмом: «Тук-тук! Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!»
