Евгений В.Х.
Трамвай
Что происходит? Где я?
Но злосчастная преподавательница не успела поддаться панике так как перейдя на бег через несколько секунд неожиданно вырвалась наружу.
Огляделась. Это была небольшая и такая же темная улица, как и та, которую она только что покинула, но только шире и с рельсовой колеей посередине. Здесь абсолютно никого не было и окна домов опять же совершенно не светились. Фонари почему-то тоже отсутствовали и единственное что освещало пространство – это фары на носу длинного оранжевого трамвая, который стоял на путях с призывно распахнутыми дверями. К головному вагону было прицеплено еще два и все они готовы были принять пассажиров. Единственное что смущало – это отсутствие света в салонах. Там было темно и только какие-то смутные шевелящиеся силуэты заставляли догадываться, что внутри кто-то есть.
Кондуктор стоял у края тротуара и смотрел на свои наручные часы.
– Ну что так долго? – спросил он раздраженно. – У нас все-таки график!
Марина замерла, силясь что-то ответить, но тот не дал ей долго размышлять и призывно махнул рукой.
– Ну давайте быстрее, барышня! Мы скоро отправляемся!
Женщина остановилась и подозрительно посмотрела на этот немного странный общественный транспорт, стоящий перед ней. Ничего необычного в нем конечно не было – обыкновенный городской трамвай. Модель на общий взгляд не старая и выглядел он прилично. Однако чувствовалась какая-то несуразность во всей этой картине, что предстала перед ней. Что-то было не так.
Но что? Трудно сказать! Может тихая безлюдная ночь создавала мрачноватый антураж? Вполне возможно.
«В конце концов, вряд ли бандиты или похитители будут совершать свое преступление используя трамвай! Это было бы глупо!» – подумала, усмехнувшись про себя, Марина и шагнула ко входу в салон первого вагона. – «Да и Виталик все еще где-то рядом, так что выбор у меня не большой».
– Нет, нет! – вдруг заявил кондуктор, выставив вперед руку и останавливая ее. – Вам в третий вагон!
Марина хмыкнула и пожав плечами послушно проследовала в последнюю дверь в хвосте.
Как только женщина шагнула внутрь, двери за ней бесшумно захлопнулись и наступила абсолютная темнота. Никакие лампы не загорелись внутри как можно было ожидать. Марина повернулась назад, ощутив, как вагон сдвинулся с места и началось небыстрое движение.
«Выхода нет!» – тускло загорелась табличка над закрывшейся гармошкой двери, ничего не освещая кроме самой себя.
Колеса спустя несколько секунд начали стучать, напоминая о том, что железная дорога, по которой катился трамвай была старой с традиционными стыками. Равномерный ритм сначала был медленным, но постепенно убыстрялся по мере того как электротранспорт набирал скорость.
«Тук-тук!» «Тук-тук!» – разгонялся в ушах Марины гипнотизирующий примитивный мотив. – «Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук! «Тук-тук!»
Вагон начал раскачиваться, набрав приличную скорость.
Пассажирка стала шарить руками во тьме, стараясь нащупать поручни чтобы не упасть. Ей это удалось, потому что они были там, где положено – по бокам от лесенки, ведущей вниз к выходу. Марина схватилась за металлическую круглую трубку и сохранила равновесие.
Несколько минут она просто ехала стоя.
А потом решила глянуть в окно и слегка наклонилась.
Там мелькали проносящиеся мимо городские пейзажи – дома, машины, витрины. Только слишком быстро они пролетали назад. И город какой-то незнакомый. Но не чужой. Свой. Тот самый в котором она жила много лет. Но почему-то распознать где они сейчас едут было трудно. Совсем почти невозможно. Ерунда какая-то! Марина знала, была на сто процентов уверена, что она в своем городе, а местность не узнавала. Или точнее не могла различить. Вглядывалась. Щурила глаза и морщила лоб, но не понимала какое это, например, сейчас здание за окном? Большое. Серое. Высокое. Магазин внизу? Или аптека? Автосалон? Все не то! Здание ярко освещено, но этот свет почему-то не проникает в салон трамвая. Ни один лучик! Здесь по-прежнему темно!
Холодные капли покатились по спине, а волосы зашевелились от подползающего страха.
– Ну ты сядешь наконец или так и будешь стоять перед глазами? – раздался из мрака чей-то раздраженный голос. Причем Марина не поняла какой – женский или мужской. Просто противный и скрипучий старческий голос. Она растерянно стала оглядываться, но по-прежнему не видела ни зги в кромешной тьме. – Сядь и успокойся уже! – продолжил брюзга во мраке, – а то кондуктора позову!
– Вы кто? – пробормотала она туда, откуда предположительно говорили.
– Конь в пальто! – некто явно не был самым вежливым человеком. – Я пассажирка. Как и ты! Кем я еще могу быть здесь? – а потом тихо себе под нос. – Ну что за кретины! Дурак дураком погоняет!
Марина поперхнулась и закашлялась. Потом попыталась сделать шаг в пустоту и поискать место для того чтобы присесть.
– Только смотри не оттопчи людям ноги! – продолжал нагнетать голос. – Знаем мы таких. Потом ни обуви, ни ступней не останется. Ну шевелись ты уже, каракатица!
– Послушайте, Вы! – не выдержала вновь прибывшая пассажирка, – выбирайте выражения! А то я не посмотрю, что вы старый. Или старая… В общем прекратите свои отвратительные оскорбления!
– Старая? – возмущению в неизвестном голосе не было предела. – Значит я старая? Ты это имела ввиду, мерзавка? Я же ненамного старше тебя! Неужели не видно? – а дальше противореча сама себе. – Я на тебя посмотрю, когда ты достигнешь моих лет! – и потом последовало неразборчивое шипение и бормотание.
– Вы издеваетесь? – Марина выпучила глаза, но это так и не помогло ей что-либо различить в темноте. – Вы действительно считаете, что я вас вижу? Да я даже не понимаю мужчина вы или женщина!
– Что? – невидимая собеседница даже хрюкнула от обиды. – Да как ты смеешь? Я известная дама. Меня многие знают и уважают. А уж тут – тем более. Так что, хочу предостеречь тебя, милочка, против дерзкого поведения. Чревато, знаешь ли! Если я позову кондуктора…
– То, что?
– А ничего! Тебе не поздоровится!
– Зови! Зови, старая грымза! – Марина заговорила громче. – Мне тоже хочется узнать почему в трамвае нет электричества и мне приходится бродить тут во тьме, натыкаясь на всяких вредных старух!
– Ну знаешь…
– Да заткнись ты уже, Агнесса! – неожиданно кто-то еще встрял в их разговор. На этот раз голос определённо принадлежал мужчине, но был таким же старческим. – Надоела уже со своими придирками. Твое гнусное поведение уже в печенках сидит! Как только новенький пассажир, так она включает свою машинку для распила мозга. Устроила тут дедовщину!
– Иди ты! – старуха огрызнулась, но как-то неуверенно. – Ты мне еще будешь указывать, старый перечник!
– Ну ты у меня договоришься скоро, карга…
– Хватит! – рявкнул кто-то третий низким грудным контральто. Сейчас это однозначно была женщина, но голос ее звучал гораздо приятнее чем у вредной бабки, хотя судя по всему тоже не принадлежал молодой девушке. – Стыдно за вас, честное слово! Собачитесь как прачки деревенские! Противно наблюдать! У нас новенькая. Очень приятная барышня, а вы… Давно у нас кто-то был из новеньких? Вспомните! – она замолчала, дожидаясь ответа. Потом заключила – То-то же! Так что ведите себя пристойно!
– А я что? – протянул мужчина с досадной интонацией. – Я же не против. Наоборот хотел, чтобы все по-людски. Это Агнесса, кочерга старая…
– Ну! – мудрый женский голос пресек готовые было продолжится излияния мужчины. – Молчать оба! Никаких мне реплик пока я не разрешу! Уяснили?
В ответ раздалось недовольное бурчание из двух углов, которое видимо означало согласие.
– Девушка, сделайте два шага вправо и один влево, – спокойно проговорил женский контральто, обращаясь к Марине, – там свободное сиденье. Присаживайтесь пожалуйста!
– Спасибо! – ошарашено пробормотала Марина и уселась на твердое трамвайное кресло. – Вы очень любезны!
Все голоса стихли, как только она опустилась на седушку. Будто выключили радио. Снова тишина и темнота.
Женщина еще раз попробовала посмотреть в окно, но характер того что там можно было разглядеть не изменился. Родной город проносился мимо рядами незнакомых домов и улиц. Она отвернулась и опустила голову вниз. В сознании нарастало ощущение бредовой нереальности происходящего.
«Что со мной? Как я здесь оказалась?» – подумала преподавательница ВУЗа. – «Это похоже на сон. Я сплю и скоро проснусь. А если нет, то на первой же остановке выйду».
Однако трамвай долго не останавливался.
Марина все же иногда посматривала в окошко и видела, как остановки с лавочками, прозрачными козырьками и картонными прямоугольными табличками с номерами маршрутов стремительно пролетают мимо. Порою на них было много людей и некоторые из них возмущенно подпрыгивали, размахивали руками и что-то беззвучно кричали, очевидно требуя, чтобы водитель остановил вагоны и посадил их. Но электротранспорт даже не притормаживал, двигаясь вперед на большой скорости. Обманутые в своих надеждах несостоявшиеся пассажиры оставались где-то позади и их немое негодование постепенно затихало вдали. А еще ночь довольно часто сменялась днем и иногда шел дождь. Впрочем, снег тоже случался.
Марина сидела в тупом оцепенении и уже не отрываясь смотрела влево на сумасшедшую фантасмагорию снаружи. Она уже бросила попытки что-то понимать и просто изо всех сил надеялась, что скоро трамвай остановится, она выйдет и пойдет домой. Ощущение было таким же как у аэрофоба, который всеми фибрами души молится про себя о том, чтобы посадка прошла быстрее и одновременно старается не выдать своей трусости окружающим.
Женщина молчала и выражение лица ее оставалось спокойным, однако губы были плотно сжаты и по телу пробегала мелкая дрожь. Она понимала, что ей страшно, но пока держала себя в рамках адекватности, насколько это вообще позволяла не вполне нормальная ситуация, в которой она оказалась.
– Как вас зовут? – вдруг тихо спросил кто-то сидящий слева у окошка.
Женщина вздрогнула и даже слегка вскрикнула, но совладав с собой спросила у темноты:
– А вам не все равно?
– Нет! Очень любопытно, знаете ли! – голос был мужской, мягкий и вполне комфортный на слух, однако тоненькая нотка слабой приторности вносила некий неприятный диссонанс.
«Ему, наверное, лет сорок», – подумала она, – мой ровесник. Марина уже хотела было назвать свое имя, но сосед не дождался и продолжил:
– Вы не очень обиделись на эту компанию? Не нужно обращать внимания! Видите ли, им… – он замялся, – нам редко удается поговорить с кем-нибудь. Отсюда всякие несуразности в коммуникации. Особенно это стариков касается.
– Марина! – сказала она.
– Простите?
– Это мое имя. Вы же спрашивали…
– А! Ну да! Ну да! Марина! Хм…
Наступила долгая пауза.
«Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук! «Тук-тук!» – стучали железные колеса о такие же рельсы.
– А вы мне не назовете себя? – Марина усмехнулась. – Как-то не вежливо получается.
– Прошу прощения! Задумался! Григорий! Да. Зовите меня Григорий!
– Ну вот! Любопытство удовлетворено с обеих сторон. Только вряд ли это нам пригодится когда-нибудь. – проговорила она и отвернулась.
– Почему вы так думаете?
– Потому что я выйду на ближайшей остановке и тут же забуду и о вас, и о той мерзкой хамоватой старухе!
– Вы собираетесь выходить? – мужской голос звучал удивленно.
– Ну конечно! И в ближайшее же время!
– Поразительно!
– Что именно?
– Ваше желание покинуть трамвай. Оно же просто иррационально.
– В каком смысле?
– В смысле зачем терзать себя бесплодными фантазиями!
– Вы нормально себя чувствуете? – Марина попыталась коснуться своего собеседника и протянула руку в сторону.
– Сейчас уже очень неплохо! – ответил незнакомец. – Давненько меня не касалась женская рука. Простите! – он засмеялся.
Преподавательница ощутила мужское плечо, одетое во что-то вроде кожи. Провела ладонью дальше до запястья и одернула свою руку.
– Приятно! – прошептал ее сосед. – Если вам не трудно, то не могли бы вы продолжить?
Марина фыркнула и коротко хохотнула.
– Вы что, собака?
– Почему?
– У меня пес дома просит постоянно чтобы его погладили!
– А! Ясно! Нет. Я вовсе не собака. Но женской ласки лишен давно. Впрочем, бестактно с моей стороны обсуждать это с вами.
– Вот именно! – согласилась преподавательница и еще раз хихикнула. – Я бы даже назвала это беспардонностью.
– Согласен! – мужчина смущенно закашлялся, – еще раз прошу прощения!
– Забыли! – махнула рукой она. – Слушайте, Григорий, а почему в этом трамвае не горят лампы и так темно? Я не могу вас разглядеть!
– Неужели? – грустно отозвался он. – Очень жаль. Обидно! А вот я уже различаю ваш силуэт. – стало слышно, что дыхание его участилось. – Однако я помолчу! Иначе снова буду обвинен вами в бесстыдстве. И к тому же чего я хотел? Мы же знакомы всего несколько минут!
Марина смотрела в его сторону, по-прежнему ни черта не видела и недоуменно пыталась хоть как-то сориентироваться в том, что он говорит.
– Послушайте, мужчина, – наконец продолжила она диалог, – я понимаю, что произвела на вас впечатление. Но я спросила почему здесь нет света?
Тот ответил не сразу. Долго молча сопел, а потом нехотя произнес:
– Трудно сказать. Все ведь субъективно. Я же не разбираюсь пока в особенностях вашей личности. Как же я могу ответить на этот вопрос? А свет есть всегда. Уж поверьте мне. Это же аксиома. – он снова стал сопеть и тихонько захихикал себе под нос.
– Да уж! – протянула Марина. – Здесь, по-моему, все ясно! Похоже, что психушку сначала вывели на прогулку, а потом решили покатать на трамвае!
Григорий, услышав эту реплику неожиданно громко и весело засмеялся.
– Здорово! – заговорил он сквозь смех. – Хорошая шутка! Мне тоже кажется иногда, что наша жизнь – это один большой дурдом, а мы в нем пациенты. Только кто-то буйный, а кто-то тихий. Вот вы какая, Марина?
– Скорее буйная! – буркнула она.
– И очень остроумная! – добавил Григорий и снова засмеялся.
Женщина при этом напряженно молчала.
Ее сосед тоже вскоре успокоился и минут пять они ехали в тишине.
– Скоро мост будем проезжать! – вдруг заявил он. – Вы любите мосты? Я очень люблю! Особенно этот. Он красивый. И длинный.
– Вы, о чем? – спросила его соседка. – В нашем городе нет длинных мостов, по которым бы вдобавок мчались трамваи.
– Ну что вы! Мосты есть всегда. Как же без них?
– Аксиома? – обалдев от погружения в этот маразм съязвила женщина.
– Точно! – ответил Григорий и оптимистично хлопнул в ладоши. – Она самая!
– Послушайте, когда будет остановка? – спросила Марина Сергеевна своего по всей видимости не вполне нормального спутника.
– Перед мостом бывают обычно остановки, – немного подумав ответил тот, – забирают иногда одного или двух пассажиров. Только зачем это вам?
– Сколько до моста? – резко спросила женщина и поднялась со своего места.
Но ответа уже не последовало. Снова тяжелая тишина заполнила пространство. Блондинка отошла туда где должен быть проход между рядами сидений и ухватилась за верхний поручень. Попыталась двинуться назад к выходу, но сделав пару шагов в сторону увидела только сияющую надпись: «Выхода нет». Автоматические двери куда-то пропали или перестали быть видны, как и все в этом странном месте. Тогда женщина потянулась рукой к предполагаемым дверям и попыталась нащупать их. Но наткнулась на глухую стену из какого-то картона или пластика.
Пришлось возвращаться назад, но найти то место где она только что беседовала с неадекватным мужчиной ей почему-то не удалось. Хотя, казалось бы, … Однако сколько она не искала, а найти это кресло не смогла. Вообще никакого кресла не нашла и пришлось ехать дальше стоя, протянув руку вверх и держась за верхний поручень.
Трамвай теперь ехал очень быстро и его беспрестанно мотало из стороны в сторону так что чтобы не упасть Марине пришлось широко расставить ноги как моряку на палубе во время шторма. Она крепко держалась обеими руками, сжимая пальцы до боли и параллельно кусала губы пытаясь сдержать отчаяние. Единственное чего ей сейчас хотелось – это покинуть проклятый трамвай где бы он не остановился и поскорее оказаться дома. Даже назойливый Виталик теперь не казался ей таким уж неприятным явлением, и женщина даже готова была вернуться к прогулке с ним только лишь бы прекратилось это безумие. Она чувствовала, что сейчас заплачет, но в этот момент вагон стал снижать скорость.
Минуты через три он совсем остановился и Марина, мгновенно обретя надежду подумала с сарказмом, обращенным на саму себя: «Ну нет! С Виталиком – это я погорячилась! Пусть идет к чертовой матери со своими прогулками, мерзавец! А я сейчас выхожу и иду домой!»
Но следующая мысль прошила ее насквозь, заставив кровь закипеть от адреналина: «Легок на помине!» – подумала преподаватель университета. – «Накликала все-таки!»
Когда дверцы сложились в стороны, обнажив прямоугольный проем выхода, вместе с прохладным уличным воздухом в салон вагона вломился Виталий Лисецкий – студент третьего курса физико-математического факультета.
Марина успела разглядеть снаружи тот самый переулок, в котором они расстались и где кондуктор приглашал сесть в трамвай.
«Я все это время ездила по кругу? А сколько вообще времени прошло?»
Юноша выглядел и одет был также как в тот момент, когда возлюбленная с которой он обошелся отвратительным образом покинула его – светлая ветровка и темно-синие джинсы. Даже шарф был повязан так как сделала это Марина. Словом, прошло не больше получаса. Однако по ощущениям женщины она пробыла здесь гораздо большее время. Особенно если учесть, что за окном менялись дни и времена года. А сейчас все было так как положено. На улице холодная ранняя весна, ночь и обезумевший от своих страстей молодой человек с выпученными глазами вбегавший внутрь. Глядя прямо на нее, он заорал:
– Вот ты где! Хотела уехать от меня не попрощавшись!
Паника охватила несчастную жертву неконтролируемых подростковых эмоций, и она инстинктивно подалась назад. Виталик в это время вбегал по лесенке и что было ожидаемо споткнулся и вытянулся на резиновом полу вперед руками. Марина видела его удивленный взор и как в замедленной съемке проследила за его падением. Как только высоченный парень коснулся пола она тут же перестала его видеть. Двери захлопнулись. Табличка «Выхода нет» снова загорелась, и тьма окутала все вокруг.
Трамвай как ни в чем не бывало тронулся и покатил дальше, сразу набирая скорость.
– Черт тебя побери! – вскричала Марина, досадуя на то, что студент помешал ей выйти. – Опять ты, идиот!
– Это точно! – подтвердила вдруг вредная старуха. – Еще одним идиотом больше. Разлегся и лежит, оглобля! Верста коломенская! Вставай, чучело! И не мешай людям спокойно ехать куда им надо. Сейчас вместе с этой дурой все ноги нам оттопчите…
– Агнесса, ты в своем репертуаре! – заржал старик в начале вагона. – Что ни новенький, то кретин или дурак. Сразу с оскорблений начинаешь!
– Это чтобы порядок был! Чтобы сразу понимали, как себя вести в приличном месте. И кроме того, они действительно придурки конченые, разве вы не видите?
– Я умываю руки! – обреченно вздохнула обладательница низкого контральто, та что недавно защитила Марину от нападок старухи. – С ней ничего не поделаешь! И вообще мне стало безразлично…
– А я бы попросил! – вступил в полилог мягкий мужской голос, недавнего соседа по сиденью по имени Григорий. – Мне Марина нравится, и я не хочу, чтобы Агнесса ее обижала! Несмотря на все уважение к почтенному возрасту и так далее. Поэтому прошу вас, милейшая, прекратить ругань и вообще желательно чтобы не вы говорили первой после остановок. Времени итак мало, а мы выслушиваем ядовитое брюзжание вместо того чтобы знакомиться!
– Но, ты, я вижу, уже успел познакомиться? – ехидно захихикал пожилой джентльмен впереди. – Узнал, как зовут эту кошечку… Все ясно с тобой!
– И ничего не ясно! – возразил тот. – Мы едва успели поговорить.
– Ну понятное дело! – снова вступила старуха. – Дурак дурака видит издалека!
– Невозможно просто! – это контральто. – Я все-таки когда-нибудь найду тебя, Агнесса и шлепну затрещину!
– Ручки коротки! – мерзко фыркнула Агнесса. – И глазки малы, чтобы разглядеть Агнессу Ростиславовну!
– Господа, Господа! – Марина развела руки в стороны, обращаясь во тьму. – Спасибо за заботу, но мне бы хотелось узнать, когда следующая остановка? Вы мне не поможете с этой информацией? Или подскажите как найти кондуктора?
На несколько секунд воцарилась тишина.
И только колеса как всегда: «Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!»
– Не нужно стремиться ко встрече с кондуктором. – немного грустно произнесла наконец женщина-контральто. – Это должны быть такие обстоятельства, что не дай вам Бог! Так что… а остановка следующая – это «Сухие овраги», наверное.
– Это где же такое? – удивленно спросила преподавательница.
– О! Это удивительное место! – протянул мягкий мужчина.
– Слушайте, Марина! Не теряйте время! Вам нужно сесть куда-нибудь пока не поздно. И вставать во время движения нежелательно. – снова заговорила мудрая пожилая дама с низким тембром. – Так что поторопитесь. И мальчик похоже видит вас и уже встает на ноги, а вам это совсем не нужно как я поняла.
Марина икнула от неожиданности потому что почувствовала на себе руки Виталия, который начал заключать ее в объятия со словами:
– Любимая моя! Вот и я! Не отпущу больше тебя никуда! Прости меня, несчастного дурака, умоляю!
Женщина на удивление быстро сориентировалась, с силой надавила на грудь Лисецкого и оттолкнула его от себя. Тот пошатнулся, но по-видимому устоял на ногах, при этом взмахнув руками в стремлении удержать равновесие и сделав несколько быстрых шагов назад. Его любимой блондинке хватило этого чтобы освободиться и развернувшись побежать по проходу в начало вагона.
– Внимание! – зазвучал неожиданно безликий металлический голос из каких-то динамиков. – Пассажиров третьего вагона убедительно просим сесть в кресла и не передвигаться по салону во время движения! Это опасно и для вас, и для окружающих! Немедленно займите свои места или к вам будут применены штрафные санкции! Повторяю, пассажирам третьего вагона…
– Они точно нас доведут до беды! – прокряхтела вредная старуха. – Я так и знала…
Марина не дослушала что там знала старая карга, так как ее реплика оборвалась посередине, и знакомая уже тишина постепенно стала заливать окружающее пространство своей плотной и тягучей массой.
Она чувствовала, что влюбленный сумасшедший уже идет за ней и растерянно остановилась, добежав до конца вагона. Дальше пути не было. Только прозрачная дверь, ведущая в кабину водителя, которая естественно пустовала из-за того, что вагон был прицепным. Женщина ощупала стекло руками и подергала за ручку. Ну конечно закрыто! Тогда она развернулась, облокотилась спиной на дверь и приготовилась лицом встретить своего злосчастного донжуана. И тот действительно приближался, она чувствовала это.
Марина вытянула руки вперед и стиснула зубы.
Но на этот раз студенту не удалось даже прикоснуться к ней. Чья-то рука схватила напуганную блондинку за рукав куртки и потянула на себя. Женщина плюхнулась на свободное кресло и сжалась в нем. Однако вскоре сообразила, что Виталий не может теперь ее достать так как тот отчаянно завопил:
– Марина! Мариночка! Иди ко мне! Я сам не могу! Подойди! Встань немедленно! – парень суетливо топтался в проходе, что было различимо на слух, но при этом почему-то никак не мог приблизится к своей обожаемой цели.
Женщина не видела его, но чувствовала, что он совсем рядом. Мало того она понимала, что тот видит ее в темноте, но по какой-то причине не может даже дотронуться. Это ее вполне устраивало, и она облегченно вздохнула, расслабившись и откинувшись на жесткую спинку.
– Спасибо, Вам! – выдохнула она налево во тьму неизвестному спасителю.
– Не за что! – насмешливо ответил бархатный женский голосок, какой обычно бывает у невероятных молодых красоток, обожаемых мужчинами. – Ну и придурок ваш муж! – голос засмеялся с нежными переливами.
– Он мне не муж! – фыркнула Марина.
– Любовник значит?
– Тоже нет! – блондинка достала носовой платок и стала протирать лицо и лоб, взмокшие от пота. – Влюбленный мальчишка у которого крыша поехала! Возомнил себе невесть что.
– А! Понятно! – протянула новая попутчица. – Знакомая ситуация. Поиграешь с таким вот милашкой, а потом не знаешь куда прятаться. А с другой стороны за удовольствия надо платить! – она опять захихикала. – Плюнь! Забудь! Надоест самому и прекратит.
– Но я не играла ни с кем! – возмущенно возразила Марина. – Не имею привычки манипулировать людьми. Просто мальчик психически неуравновешен вот и все.
– Да! Да! – она почувствовала, как соседка хлопает ее по плечу. – Я верю! – снова смешок. – Впрочем, это твое дело! Я не сую нос в чужие проблемы! Только если меня об этом официально не попросят.
– Но я действительно… – вскинулась было педагог.
– Ладно, ладно! – теперь невидимая собеседница похлопала ее по колену. – Проехали! Ты – Марина, насколько я услышала?
– Точно!
– Я Ксюша! Ксения. Можно Оксана! – она схватила Марину за руку и изобразила рукопожатие. – Очень приятно познакомиться и добро пожаловать в наш элитный сектор!
– Элитный сектор? Наш?
– Это Надежда! – Ксюша, держа руку своей новой соседки за запястье протянула ее куда-то вперед, и Марина ощутила еще одну маленькую и нежную ладошку. – А это Мая! Маечка! – еще одно приветствие через пожатие рук.
– Привет Марина! Привет Марина! – прозвучали вслед за этим два гламурненьких тоненьких тембра очень похожие друг на друга. – Мы рады нашему знакомству!
– Спасибо! Взаимно! – недоуменно протянула Марина, но потом сообразила, что еще две попутчицы сидят на креслах, развернутых в сторону противоположную движению и соответственно лицом к ней с Ксенией. Таким образом четыре места образовывали нечто вроде замкнутого сектора напоминающего купе в поезде. Такое действительно бывает в конце и начале трамвайных вагонов.
Теперь все более и менее ясно, но элитный клуб? В трамвае? Еще один бред. Она подумала, что начинает к этому привыкать и скоро совсем перестанет удивляться.
Тем временем женщина снова почувствовала, как напряглась ее спина, так как похоже было что студент сел на сидение прямо за ней.
– Не бойся! – снова Ксюшина рука на плече. – Ты абсолютно неуязвима для этого психа. Конечно если ты не вздумаешь вставать с места до остановки. Так что его близость – это неприятно, но не опасно. Хотя в твоем случае он еще и видит тебя, но к этому можно привыкнуть, поверь мне! – она вздохнула. – Эх, если бы ты знала сколько я видела таких сцен! Сумасшедшие мужья, преследующие своих жен и наоборот! И в каждом случае гипертрофированное чувство собственности с одной стороны и дикий ужас с другой. Но и рукоприкладство конечно! Я ведь психолог по образованию! Да, да! Поэтому многое понимаю!
– Не сомневаюсь! – хмыкнула Марина. – В кабинете психолога всякого можно насмотреться.
– При чем тут кабинет? – Ксюша немного поерзала в своем кресле. – Я здесь уже многое наблюдала.
– Где здесь?
– Марина, ты в порядке? – миленькая Ксюша дотронулась своей горячей ладошкой до лба преподавательницы. – Здесь – это здесь!
– Понятно! – блондинка немного резковато убрала ее руку. – Я в порядке! Так что там с элитным клубом?
– Ах да! Короче говоря, тебе повезло! Правда девчонки?
Те откликнулись нарочито веселым щебетанием как персонажи японского аниме.
– Это небольшое, сообщество красивых женщин, которым позволено немножко больше чем всем остальным простым людям! – продолжила Ксюша бодрым тоном. – А значит существование наше наполнено смыслом и вполне определенным бонусом, что ожидает каждую из нас.
– Неужели? – Марина усмехнулась. – И что же это за бонус такой?
Ксения не ответила.
– А все-таки? – настаивала новенькая.
– Маечка, расскажи ей! – попросила Ксюша одну из своих соратниц по клубу.
Та наклонилась вперед, так что Марина ощутила аромат ее духов и тихонько заговорила:
– Мы все ждем своей очереди чтобы попасть туда!
– Куда? – не поняла преподавательница.
– Туда! – заговорщически прошептала Маечка. Очевидно она указывала куда-то пальцем.
– Неужели в рай? – съязвила Марина, а потом объяснила. – Я же не вижу тебя, Мая, поэтому мне непонятно куда это – туда.
– В кабину, – встряла ее подруга Надежда, – впереди вагона за закрытой дверью!
– Точно! – подтвердила Маечка.
– И что же там?
– Кто же его знает! – наверное обе пожали плечами. – Но только мы все ждем, когда нас заберут туда.
– Вам не кажется, что ваше желание какое-то бестолковое? – поинтересовалась новенькая, продолжая усмехаться. – Хотим туда, но не знаем, что там… Фигня какая-то!
– Может и фигня, – обиженно отреагировала Маечка, – но периодически дверь открывается и оттуда выходит высокий красавец брюнет, атлетически сложенный с низким волнующим голосом, а главное видимый и весь сияющий! Рубаха черная, пуговичка верхняя расстегнута… Словом…
Все трое включая Ксению взволнованно вздохнули.
– А во лбу звезда горит! – продолжила Марина.
– Что? – было слышно, что Мая подпрыгнула на своем месте. – Нет. Звезды нет, но он такой… Ммм.
– Ясно. И что дальше?
– А дальше он становится на одно колено и протягивает одной из нас руку. Ты благосклонно принимаешь приглашение, и он уводит тебя туда.
– В вонючую трамвайную кабину! – закончила за нее преподавательница.
– Да! Нет! Ну что ты? – снова обиделась Мая. – Там прекрасно! И та, которая уходит больше не возвращается никогда!
– Вы сами-то это видели? – спросила Марина.
– Мы нет. Ксюха только видела. Мы позже появились. Когда уже три места свободных было.
– Ксюша, – это правда? – Марина повернулась влево.
– Ну почти. – согласилась та.
– Так может он маньяк какой-нибудь! – удивилась новенькая участница элитного клуба. – И уводит чтобы делать свое темное дело. А вы дуры ждете.
– Нет! – хором завопили гламурные нимфы. – Этого не может быть!
– Почему не может?
– Ну неужели не ясно? – с превосходством фыркнула Ксюша. – Маньяка мы не ждали бы с таким нетерпением. А мы ждем. И каждая надеется, что следующей будет именно она. И до нас ждали. И до них ждали.
– Логично! Безнадежно логично, как и все здесь. – уныло проговорила Марина и закрыв глаза откинулась на спинку сиденья.
– Теперь и ты будешь ждать! – торжественно объявила то ли Надежда, то ли Мая.
– Это вряд ли. – вяло откликнулась женщина. – Это не в моих привычках ждать незнакомых мужиков.
– Ну, ну! – хором заявили все трое. – Это мы еще посмотрим! Тем более что выбора у тебя нет.
– И что же я должна делать?
– Ждать и готовиться. Держать себя в форме и поддерживать привлекательность.
– Как это? Здесь в трамвае?
Ксюша шумно выдохнула и возмущенно чмокнула губами.
