Евгений В.Х.
Трамвай
Посреди заброшенного поля стояло сооружение напоминающее цирк шапито – зеленый тент, натянутый в виде конуса на высокие мачты. По контуру этой конструкции горели лампочки, дающие веселый розовый свет, а вход в виде откидывающегося полога был подсвечен всем разноцветием радуги. Изнутри лилась веселая мелодия и был слышен гул голосов большого количества людей. Никаких надписей или афиш, позволяющих определить, что это за заведение не было, но у входа стоял прекрасно видимый пожилой мужчина, который улыбался сам себе в пышные усы и потягивал какой-то напиток из небольшой бутылки. Вид его был весьма довольный и это контрастировало с тем что Марине приходилось видеть здесь ранее.
Несмотря на то, что заполняющая пространство клубящаяся мгла никуда не делась, было впечатление что здесь светлее и легче дышится. У несчастной беглянки даже поднялось настроение. Конечно она приняла решение заглянуть сюда и начала робко приближаться.
Когда до странного места оставалось совсем немного блондинка неуверенно остановилась. Высокая трава по-прежнему прикрывала ее, и она настраивалась на решающий шаг. Сомнения оставались. Что там ждет впереди? А вдруг не все так радужно?
Но усач, стоявший у входа, прервал ее колебания. Он громко засмеялся и заявил, повернувшись туда где скрывалась женщина:
– Девушка, прекратите прятаться! Проходите к нам! Добро пожаловать! У нас открыто круглые сутки и именно вас мы с нетерпением ждем!
– Меня? – Марина округлила глаза и приложив ладонь к груди вышла на освещенное пространство.
– Ну конечно вас! – бодро откликнулся привратник. – Красивые дамочки нам ой как нужны! – и он беззаботно рассмеялся. – Милости просим! Прошу! – мужчина обеими руками сделал приглашающий жест указывая на вход в этот необычный цирк и демонстрируя улыбку во все тридцать два зуба.
Марина еще немного потопталась на месте, но в итоге откинула полог и прошла внутрь.
Сначала был небольшой узкий коридорчик, являющий собой предбанник, а дальше занавеска и оглушительный грохот музыки. Женщина сразу погрузилась в атмосферу присущую скажем ночному клубу и поначалу подумала, что так оно и есть. В большом помещении под брезентовым куполом было очень много народу. Все были отлично видны. Разного возраста – от молодых людей лет восемнадцати до экстравагантных пожилых дам шестьдесят плюс. Хорошо одетые очевидно в силу хорошего достатка и явные простолюдины. Некоторые сидели прямо на полу по-восточному на подушках и выпивали, а другие танцевали парами, группами и по одному двигаясь под вполне современные ритмы. Вдоль стен можно было увидеть запросто вповалку спящих людей с какими-то узлами под головой. Наблюдались и просто общающиеся между собой мужчины стоящие на ногах или сидящие на корточках а-ля девяностые. Словом, картина была самая разнообразная.
Только предположение о том, что это ночной клуб сразу не подтвердилось. Кроме спящих по углам людей были еще другие. Дело в том, что в общей и единственной зале под куполом было довольно много людей, которые беззастенчиво занимались любовью прямо на глазах у всех, совершенно не смущаясь тем, что вокруг них танцуют, пьют и спят. При этом предающаяся разврату публика делала это в самых причудливых вариациях, не гнушаясь ни числом, ни возрастом участников. Общее впечатление было ошеломляющим. Отвратительный притон во всей своей красе!
Марина, моментально оценив и проанализировав происходящее резко повернулась на сто восемьдесят градусов и поспешила на выход. Но кто-то схватил ее за рукав и развернул к себе.
Женщина увидела перед собой лицо пьяного молодого мужчины лет тридцати с длинными светлыми волосами, которые грязными сосульками обрамляли его потное лицо. В зубах его торчала сигарета. Рядом с ним были две женщины явно постарше, и вид которых в порядочном обществе вызвал бы осуждение. Барышни были едва одеты и еле стояли на ногах от количества выпитого. Одна из них – пышка с крашеными рыжими волосами держала под руку длинноволосого, а вторая – брюнетка лет пятидесяти с ярко-красными от помады губами в свою очередь держалась за подругу.
– Ты мне нравишься, Цыпа! – промямлил парень, не выпуская сигареты изо рта и дыша табачным дымом. – Пожалуй я выберу и тебя тоже!
Рыжая толстуха заржала в полный голос, услышав эту фразу и потом произнесла:
– А как же мы, Рома? Нас тебе не хватит?
– Угу! – промычала ее соратница.
– Мне она пришлась по душе! – ответил Рома и икнул. – Смотрите какая красотка!
Пьяные матроны многозначительно осмотрели Марину мутными глазами причем черненькая чуть при этом не упала, а потом представили свое заключение.
– Ничего! Ты прав! Зачетная телка! – заявила рыжая. – Вполне подойдет такому красавчику как ты, Рома!
– Однако мы тоже не промах! Тебе под стать! – прошамкала брюнетка и все трое снова взорвались безудержным хохотом.
Марина дернулась, но Лохматый продолжал держать ее за руку.
– Не брыкайся, кобылка! – снова заговорила толстуха. – Наш мачо здорово приголубит тебя! Он здесь лучший! Правда Элла?
Пьяная в хлам Элла кивнула и сподобилась выговорить:
– Вне всякого сомнения!
Правда произнести эту фразу до конца она смогла только с пятого раза, но звучало это почти элегантно.
Марина задергалась сильнее.
– Вы ошиблись, молодой человек! – выговорила она пытаясь вырваться. – Я не проститутка и сюда попала случайно. И вообще я замужем! Немедленно отпустите меня!
– Замужем? – Рома приблизил к ней свою физиономию и гоготнул. – Так почему же муж не пришел с тобой? Так было бы еще веселей!
Это его заявление вызвало очередной приступ веселья у этой троицы, и наша героиня усилила свои попытки освободится от хватки нетрезвого мерзавца. Она трепыхалась как рыба в сети и в конце концов залепила смачную пощечину этому негодяю отчего у того даже голова дернулась в сторону.
Выражение его лица вдруг стало обиженным как у ребенка, у которого отняли лакомство. Было впечатление что он сейчас заплачет. Но вскоре он отпустил свою добычу и держась за щеку ладошкой медленно, громко протянул:
– Казимир!
Потом еще громче и устремив свой взор туда где был выход:
– Казимир! Иди сюда, к нам!
Марина, воспользовавшись тем, что теперь была свободна почти бегом направилась к выходу. Но почти достигнув его была встречена давешним усачом, который выполнял роль швейцара и фэйсконтроля в этом мерзком месте.
– Стой, красавица! – подхватил он ее за ту же руку, которую только что сжимал негодяй Рома. – Куда это ты так спешишь? – он также улыбался во весь рот демонстрируя полное благодушие. – Что это там у вас случилось? Почему на тебя жалуются наши очень уважаемые персоны? Не успела зайти, а уже успела не понравиться! Так нельзя?
– А почему ты мне тыкаешь, подонок? – Марина с яростью глянула на усатого весельчака. – Отойди с дороги и дай мне пройти!
Тот, кого назвали Казимиром ни на йоту не сбавил градус добродушной приветливости на своем лице и только в глазах его засверкали злые огоньки. Он промолчал и махнул рукой.
– Роман Сергеевич! Подойдите!
Мерзкий молодчик вальяжно подкатился вместе со своим обременением в виде двух отвратительных женщин и сходу заявил:
– Она ударила меня, Казимирушка! Ударила по лицу! Вон Танька с Эллкой свидетели! – две клуши с готовностью закивали. – Так ведь нельзя, правда? Правила есть правила! Нормы есть нормы и нужно рассказать этой дерзкой девке как надо себя вести!
– Разберемся! – тут же успокоил его охранник и продемонстрировал поднятый вверх большой палец. – Не беспокойтесь, Роман Сергеевич! Все объясним нашей крошке. Просто она новенькая и не знает наших порядков. Дайте мне десять минут, я поговорю с барышней и представлю ее вам в лучшем виде! Ну как? Согласны? А вы пока займитесь вашими обворожительными спутницами!
Тот кивнул и с деланным высокомерием отвернулся к своим дамам.
Охранник же, больно сжав руку потянул Марину куда-то в сторону. У левой стены был едва заметный проход, скрытый грязной занавеской, который вел в небольшую подсобку. Это была прямоугольная пристройка из фанеры, в которой едва можно было вытянуться в полный рост. Но здесь был пустующий стол с допотопной печатной машинкой и два стула.
Казимир втащил туда женщину и бросил на стул.
– Ты что это вытворяешь, Крошка? – он навис над ней, дыша пивными парами. – Я вижу, что ты новенькая, но элементарные понятия должны быть? Ты же знала куда и к кому идешь. Значит надо быть готовой ко всему. Зачем ты ударила Ромика? Он ведь один из самых влиятельных людей среди нас. Как ты теперь планируешь существовать здесь?
– Он приставал ко мне с грязными предложениями! – яростно выпалила Марина. – Поэтому и получил по своей поганой роже!
Вышибала прекратил улыбаться и даже слегка закашлялся. Он помолчал и потом удивленно произнес:
– А что не так? Чего ты хотела? Думала здесь монастырь? Слушай, а ты часом не псих?
– Я не псих!
– Сомневаюсь! Ты какая-то странная барышня!
– Почему это? – продолжила сопротивляться преподавательница. – Соизвольте выражаться яснее и отодвиньтесь подальше от меня! От вас несет спиртным!
Казимир ухмыльнулся, но немного отстранился от нее.
– Ты что не видела меня там у входа? – спросил он.
– Разумеется видела!
– Полностью? Отчетливо?
Марина начала соображать.
– Да! – уже спокойнее ответила она.
– Ну и? – он развел руками. – Ты не поняла, что здесь? Ты не распознала лагерь диких и лихих «отрицающих»?
Блондинка промолчала, закусив губу. Она уже научилась разбираться в некоторых особенностях здешней жизни и осознала, о чем идет речь. Когда один человек видит другого без помех и может различить его внешность здесь является пикантным и даже интимным признаком.
– В общем так! – начал подводить итог охранник. – Сейчас ты пойдешь туда и извинишься перед Ромиком… Романом Сергеевичем. А дальше будешь делать все так как он хочет. Поняла меня?
– С чего это вдруг?
– Такие правила! – он вздохнул и пожал плечами. – Ты ведь женского пола – следовательно являешься общей собственностью. А Рома первым был, так что…
Марина вся внутренне сжалась и напряглась, приготовившись дать отпор покушениям на свою честь. Казимир схватил ее и начал подымать со стула. Но в этот момент позади нее открылась небольшая дверца и прохладный воздух с улицы ворвался в помещение.
– Оставь ее! – произнес холодный женский голос. – Дай мне с ней немного побеседовать!
Вышибала выпустил Марину из рук, подобострастно кивнув попятился назад и скрылся за занавеской, на секунду приоткрыв шумное чрево притона. Блондинка вскочила со стула и развернулась.
Перед ней стояла молодая женщина – скорее всего ее ровесница или чуть младше. Выглядела она как классическая учительница младших классов. Деловой костюм коричневого цвета с юбкой ниже колена, белая блузка, синий галстук-бабочка и длинные русые волосы, заплетённые в хвост. Под мышкой она держала черную папку с неровно торчащими по краям белыми листами бумаги. Девушка посмотрела на Марину заинтересованным взглядом по кошачьи ярко-зеленых глаз под длинными ресницами и стала устраиваться за столом. Черты лица незнакомки были бы стандартно идеальными если бы не тонкий большой нос, который вносил некоторый диссонанс в восприятие ее внешности, при этом в целом не портя ее. Это была красивая женщина, но деловой имидж совместно с таким же поведением навевал тоску.
– Кто вы? – спросила Марина, сложив руки на груди.
Та сначала промолчала, увлеченно раскладывая какие-то бумаги на столе и закладывая в машинку новый листок, а потом снова обратив внимание на стоящую перед ней блондинку спокойно ответила:
– Я Клара.
– Цеткин? – машинально ляпнула Марина и тут же пожалела, так как острота была явно банальная, что тут же подтвердила ее новая собеседница.
– Вы даже не пятидесятый человек кто произносит эту без сомнения потрясающую шутку! – холодно заявила она и достав из ящика стола очки с огромными линзами нацепила их себе на нос. Теперь ее глазищи, увеличенные оптикой практически в двое, изучающе уставились на гостью.
– Давайте знакомиться? – хозяйка кабинета аккуратно сложила свои ухоженные с хорошим маникюром ручки перед собой и слегка растянула полные губы в улыбке. – Я главная в этом месте. Директор и предводитель в одном лице. А вы? Постойте! Можно предположу? Думаю, что ваша деятельность в прошлом была связана с образованием или медициной. Правильно?
Марина удивленно вскинула брови. Было похоже, что впервые с того момента как она вступила на подножку того злосчастного трамвая ей удастся поговорить с более-менее адекватным человеком.
– Образование, – настороженно произнесла она.
– Учительница? – оживилась Клара.
– Нет! – Марина помахала головой. – Преподаватель в университете.
– О! Солидно! А предмет?
– Я кандидат физико-математических наук.
– Ух ты! – директор притона даже зааплодировала. – Это достойно уважения! Таких еще у нас не было. Хотела перейти на Ты, но… Здесь по всей видимости нужен пиетет!
– Можно на Ты! – махнула рукой блондинка.
– Ок! Как твое имя и как ты сюда попала?
– Марина. Сюда – это в ваше шапито?
– Шапито? – Клара почесала переносицу. – Не помню… Хоть убейте! Хотя, вообще-то в моей памяти гораздо больше информации чем у других. Я имела ввиду как ты попала в этот город. На трамвае? Тебя выкинули или сама вышла?
– Сама! А что, бывает, что выкидывают?
Директор засмеялась звонко и мелодично.
– Только так и бывает! Все, кто здесь живет – это бывшие пассажиры трамвая. Господин Кондуктор избавился от них. Такие как ты – беглецы встречаются крайне редко. Кстати недавно сюда пришел такой один. Может вы даже знакомы?
Марина сделала неопределенный жест.
– Ладно! Не важно! – продолжила Клара. – Так вот, все живущие здесь – это люди которых высадили и которые мечтают вернуться обратно.
– Я уже обратила на это внимание, – сказала преподавательница, – только не понимаю почему!
Лицо девушки, сидящей за столом исказила быстрая гримаса.
– Этого я не знаю! Хотя часто думаю и анализирую. Но вопрос настолько сложен, что я не могу… Результата нет. Я не могу решить эту загадку. Когда думаешь над этим, то выходишь за рамки повседневной логики. Ведь это естественно хотеть уехать. Как можно вообще задаваться этим вопросом? Мы же не спрашиваем почему вода мокрая, а воздух холодный! Хотя я подозреваю что в этой проблематике что-то кроется. Ты пятый человек из тех, кто покинул трамвай по доброй воле из тех, с которыми мне довелось общаться. И все задают этот вопрос. Поэтому мне всегда интересно поговорить с вами.
– У тебя мышление ученого! – усмехнулась Марина. – Похвальная тяга к исследованию и пытливость. Я так понимаю, ты многое помнишь из прошлого?
– Да! И это отличает меня от других. Причина – уникальные свойства мозга конечно. Я много помню, но воспоминания мои по-прежнему отрывочны. Но их характер впечатляет и меня саму и других. Вот откуда харизма и притягательность. Люди легко соглашаются подчиняться мне! – Клара пожала плечами и мило по девичьи улыбнулась.
– И что же особенного в этих воспоминаниях?
– Ну как же! Они несут на себе что-то запредельное и трансцедентальное! Чего-то оттуда! Из мира до трамвая!
Марина почувствовала, как закружилась ее голова. Но привыкнув к подобному за последнее время не стала ничего комментировать.
– Вот почему мне интересны такие как ты! – продолжила Клара и в ее глазах загорелся фанатичный огонь. Я знаю, что вы помните больше других и я смогу почерпнуть что-нибудь для себя! И соединить наконец воедино отдельные частицы сокровенного знания, покоящегося вот тут! – она постучала указательным пальцем себе по виску. – Не стой, Марина! – сказала она вдруг. – Вот стул! Садись!
– Спасибо! Я постою! – проигнорировала блондинка по-прежнему стоя в той же позе с руками, сложенными на груди. – А помню я не просто больше, я помню все! – заявила она и с усмешкой наблюдала как уставилась на нее пытливая исследовательница Клара.
– Выходит ты недавно совсем у нас? – предводитель «отрицающих» потерла руки. – Значит мне повезло!
– Ну как сказать! – усмехнулась новенькая. – Если тебе нужна информация, то просто так ее раздаривать я не собираюсь!
– Даже так? – Клара недобро сверкнула глазами. – И что же ты хочешь взамен?
– Как что? Тоже информацию, конечно! И помощь в том, чтобы покинуть навсегда это проклятое место!
– Ну что же, – дама в очках откинулась на спинку стула, – договорились! Спрашивай. Я охотно поделюсь с тобой тем что знаю. Но только хочу заметить, что ты сама предложила эту сделку и предупреждаю, что для тебя она будет менее выгодной чем для меня.
– Вот как?
– Именно! Потому что после ответа на твои вопросы настанет мой черед, и я вытрясу из тебя все что хранится в твоей очаровательной головке. И потом…
– Потом ты отпустишь меня? И покажешь, как попасть домой?
– На это вряд ли стоит рассчитывать, моя Зайка! – Клара развела руками и премило улыбнулась. – Во-первых я понятия не имею где твой дом и как туда попасть, а во-вторых ты не можешь уйти отсюда просто так.
– Почему? Что ты имеешь ввиду?
– Я имею ввиду, что ты женщина. И пришла сюда добровольно. А правила у нас такие, что ты должна теперь остаться и располагать благосклонностью нашего мужского общества. Так уж у нас заведено. А потом будет видно сможешь ты иногда гулять или нет.
Марина засмеялась.
– Странные у вас обычаи! Особенно если учесть, что глава вашей шайки – женщина!
– Что ты, Милая! – Клара театрально замахала руками. – Я подчиняюсь тем же законам. И, поверь мне, тоже не свободна в своих действиях будучи представительницей слабого пола. Так что, ничего не поделаешь. Такова наша женская доля!
– Да уж! Верится с трудом. И ты намерена меня удерживать здесь? – блондинка непроизвольно обвела взглядом помещение.
– Как получится. Вообще-то я надеюсь на то, что ты проявишь сознательность и не будешь бузить. Впрочем, на этот случай есть Казимир, и он сейчас за стенкой.
– Я поняла. – Марина растянула губы в саркастичной улыбке и задумалась. – Хорошо! – в конце концов заявила она. – Моя очередь задавать вопросы!
Клара кивнула.
– Начинай!
– Как называется этот город и где он находится?
Директор притона выпучила глаза и восторженно захлопала ресницами.
– Я знала, что эта беседа будет захватывающей! Первый вопрос и уже дико интересно! – воскликнула она и потом сморщила лоб в раздумьях. – Единственное название, которое у нас есть – это «Сухие овраги», – пояснила она. – Так называется остановка, на которую приходит трамвай. Это знают все, кого ссаживают из вагона, а вот местные это наименование почти не помнят. Что касается второй части твоего вопроса, то я пас! Пока это слишком сложно для меня! Подумать только, определить место нашего существования относительно Вселенной! Потрясающе!
Марина кивнула и не стала настаивать. Она вдруг вспомнила хороший советский фильм где дядю Вову и скрипача Гедевана Александровича попросили определить место Земли на карте галактики. Вероятно, ее вопрос вызвал у собеседницы такое же недоумение.
– Ну тогда что-нибудь попроще! – преподавательница все-таки пододвинула стул и уселась на него. – Кто вы такие и почему видите друг друга!
– Вот это хороший вопрос! – с готовностью откликнулась Клара. – Мы сообщество свободных и независимых личностей, которые чужды условностей и ограничений этого мира. Мы живем вольно и без предрассудков. Мы видим друг друга потому что хотим этого. Мы все здесь испытываем потребность в полнейшей и абсолютной открытости. Духовной и физической. И не так давно я и мои последователи выяснили, что удовлетворить эту потребность легко. Стоит только захотеть. Для этого надо просто отринуть все стереотипы, сломать оковы и стереть границы. Ты просто освобождаешь свое сознание и предлагаешь себя миру. И тогда – вуаля! Ты видим всем и в свою очередь видишь всех. Остальные же шаги – это дело техники.
– Остальные шаги – это сексуальная распущенность?
– Скорее раскрепощенность. Но не только сексуальная, но и моральная. Мы в принципе не признаем нравственности. Она черствая и закостенелая. Здесь действуют только наши правила. Их немного, но они обязательны к исполнению. Впрочем, одно ты уже знаешь! – Клара весело рассмеялась.
Марина скривилась в гримасе и отреагировала:
– Ты о рабстве женщин? Да. Уже уяснила. Только как это соотносится с абсолютной свободой?
– Ты не права. Это не рабство, а добровольный социальный статус.
– И в моем случае тоже?
– Твой случай особый. Скорее исключение, чем закономерность. Но изменить здесь ничего нельзя. – она жестом дала понять, что эту тему лучше больше не поднимать. – И вообще, знаешь ли, этот закон был необходимостью.
Марина вопросительно подняла бровь.
– Нам не нужны конфликты. – пояснила Клара. – Основу общества составляют мужчины, а они склонны к агрессии особенно когда речь идет о самках. Поэтому мы обобществили всех женщин при праве первого. Таким образом мы сняли повод для вражды. В противном случае в социуме где мало запретов такие инциденты были бы весьма возможны.
– А женщин вы лишили всех прав?
– Вовсе нет! Женщины обладают целым комплексом правовых возможностей. Ты узнаешь об этом в скором времени.
– Вы что же всегда сидите в этом цирке? – сменила тему и продолжила свои расспросы блондинка.
– Ну в общем да. Только не сидим. Наш шатер переносной, и мы меняем место дислокации периодически.
– Ясно. Кочуете значит? Как цыганский табор?
– Что? Что?
– Ничего. Проехали!
– Ну уж нет! Как ты сказала? – Клара взяла листок бумаги и стала записывать. – Табор… Что это? Какой табор? Цыганский…
– Извини! – Марина вытянула вперед руку. – Я еще не все спросила.
– Ок! – она отложила карандаш в сторону. – Потом к этому вернемся.
– Почему вы дикие я понимаю, – продолжила педагог, – но почему «отрицающие»? Что вы тут такого отрицаете, кроме правил приличия?
– Поймала камень в огород! – Клара засмеялась и подняла большой палец вверх. – Так же у вас говорят? – она сверилась с какими-то записями.
– Точно так! – Марина повторила ее жест.
Та кивнула и продолжила:
– Про огород я тоже потом спрошу. А что касается отрицания… Тут все просто. Мы не ходим на перрон! – женщина, сидевшая за столом многозначительно замолчала, как бы приглашая прочувствовать всю важность ее заявления.
Блондинка в ответ только пожала плечами.
– И? Что такого? Что это означает?
Клара заерзала на своем стуле.
– Здесь каждый хочет сесть в трамвай и уехать. Это цель и смысл существования. А мы не хотим. Нам и здесь хорошо. Так понятнее?
Преподавательница кивнула.
– Вполне! Теперь я более-менее понимаю. Вы не хотите унижаться?
– Это тоже, но главное мы не хотим ждать! Быть серой беззвучной тенью в ожидании маловероятного чуда? Ну уж увольте! Нужно жить здесь и сейчас максимально используя предоставленные тебе судьбой возможности! Знаешь, у нас есть и такие кто вообще не верит в то что трамвай существует и тем более что на нем можно куда-либо уехать. И таких становится все больше. Я уверена, что со временем мы разовьемся в полноценное сообщество с собственной культурой в котором не будет места этим упадническим бредням!
– Ну что же! – математик одобрительно опустила подбородок. – В этой философии определенно есть здравый смысл!
– Оценила? – оживилась директор. – Я так и думала!
– И вас много? Сколько в процентном отношении относительно всех жителей?
Клара снова сморщила лоб. Думала долго, а потом вздохнула.
– Я знаю, что такое арифметика. Поверь! Но знаний этих увы мало. Я вряд ли смогу назвать тебе число. Уж извини!
– Ничего страшного! Ну те, которые тусуются под куполом – это все?
– Нет конечно! Есть те, которые живут дома в квартирах. Женщины, вышедшие погулять.
– Я поняла. – Марина отвернулась и погрузилась в размышления. Она сидела так на стуле продолжительное время, думая о чем-то пока Клара в нетерпении не прервала ее:
– Ну хватит! Еще один вопрос и моя очередь! Тебя уже, наверное, Ромик заждался!
Блондинка грустно усмехнулась.
– Ну уж спасибо! В моей жизни итак хватает инфантильных идиотов. Хорошо! Последний вопрос.
– Говори!
– Об устройстве вашей Вселенной как я понимаю бесполезно спрашивать, так что… – услышав эту реплику предводительница диких возмущенно вскинулась, но смолчала. – Тогда такой вопрос. Когда в следующий раз придет трамвай?
Клара стиснула зубы и закусила губу. Взгляд ее стал злым. Она надолго замолчала, и Марина недоуменно посмотрела на свою собеседницу.
– Ну и?
– Как ты узнала? – наконец выдавила из себя она.
– Узнала, что?
– Что единственное место куда я не могу тебя не пустить – это перрон. Ты вольна сходить туда. Только у нас уже нет таких – имей это ввиду! Ты будешь как белая ворона! – директор сказала это повышенным тоном. – Так что решай сама!
– И когда же трамвай? – блондинка также повысила тон, но ее визави упорно молчала. – Ты же обязана ответить, правда? – догадалась она.
– Завтра! – сквозь зубы ответила Клара. – Все уже почувствовали. И ты видимо тоже начинаешь ощущать зов… Мой тебе совет, лучше наплюй на это и не обращай внимания!
– Я подумаю!
– А теперь моя очередь! – Клара по-детски захлопала в ладоши. – Вопрос номер один. Такие как ты удивляются почему я с него начинаю, но мне это в кайф. Целая коллекция, смотри! – она продемонстрировала блокнот, в котором в столбик были записаны с десяток каких-то адресов:
«Улица Парковая д.11 кв. 56»
«Улица Энгельса 50 кв. 143, строение 3» и т.д.
– Ты хочешь, чтобы я назвала тебе свой адрес? – действительно изумилась Марина. – Зачем тебе?
– Говори! Я же сказала – коллекция!
– Ну хорошо! Пожалуйста! Хм… – женщина опустила глаза вниз и попыталась вспомнить. Это же так просто. Как имя и отчество. Всего лишь адрес. Но ничего не вышло.
Паника охватила сознание нашей героини. Она схватилась за голову, а потом прикусила пальцы на руках. Память отказывалась выдавать эту информацию несмотря на все отчаянные попытки вспомнить. Мало того она поняла, что не может вспомнить как выглядит ее дом и в каком районе находится. Марина судорожно стала перебирать в памяти базовую информацию, проверяя что еще исчезло и пока особых пробелов не обнаружила. Она помнила, как выглядят ее родители и их имена. Название своего города и аббревиатуру университета, даже внешность вахтера на пропускной в ВУЗ. Поэтому можно было успокоиться, но она услышала разочарованный голос Клары:
– Жаль! Уже не помнишь. Значит не так уж недавно ты здесь появилась. Очень жаль! Ну тогда хотя бы назови фамилию! Это тоже сочная информация!
И тут снова Марину ждал провал. Женщина вдруг осознала, что с тех пор как она попала в эту странную историю никто не называл ее по фамилии и сейчас она попросту не помнила ее.
– Тоже не помнишь? Ну вот! Крах надеждам! – Клара увидела, как на глаза блондинки навернулись слезы и поспешила успокоить ее. – Не переживай ты так! Это нормально! Первое что забывают – это именно адрес и фамилию. Остальное ты наверняка помнишь и сможешь помочь мне пополнить мои знания. Так что перейдем к чему-нибудь базовому и фундаментальному.
Но перейти к базовому и фундаментальному они не успели потому что за тряпочной занавеской там, где был вход в чрево притона начались какие-то крики, шум и возня.
– Казимир, в чем дело? – раздраженно крикнула хозяйка этого места, но Казимир не откликнулся.
Шевеление под пологом продолжилось и вскоре стали слышны глухие удары и стоны. Потом кулиса одернулась, впустив звуки сопровождающие разудалое веселье свободных личностей и почти сразу в подсобку ворвался Виталий Лисецкий! Впервые с той ночи в переулке перед посадкой в трамвай преподавательница видела своего студента ясно и отчетливо.
– А! Это ты! – разочарованно протянула Клара. – Где Казимир? Почему ты врываешься без разрешения?
«Как же он опаршивел!» – неожиданно для себя подумала Марина. – «Волосы засаленные, одежда грязная, взгляд бешеный! Вероятно, он все эти недели просто бродяжничал».
– Заткнись! – тем временем взревел Виталик, обращаясь к Кларе. – И не вздумай дергаться! Твой Казимир сейчас отдыхает, – он показал ей внушительный кулак, испачканный кровью на костяшках. – И если ты не хочешь, чтобы я и тебя угостил, то просто открой дверь. Ее я забираю!
– Ради Бога! – сказала она нарочито равнодушно, подняв обе руки вверх. – Идите куда хотите! Психов мне еще здесь не хватало! Дверь не заперта! – директор кивнула куда-то в сторону, очевидно указывая на выход позади себя. – Только за собой закройте. Холодно.
Виталик сграбастал онемевшую от неожиданности Марину и рванул вместе с ней на улицу.
– Идите, ребятки! – произнесла Клара, когда за ними захлопнулась дверь. Все равно ведь вернетесь. Только помнить она будет меньше. Вот блин! – и она в сердцах запустила карандашом в брезентовую стену.
Марина снова оказалась на улице. Холод мгновенно охватил ее. Виталик держал ее за руку, и они вместе бежали прочь от купола шапито. Чем дальше они удалялись, тем меньше света было вокруг. Серая мгла вновь отвоевывала пространство, окутывая все вокруг.
Сначала были слышны подбадривающие крики студента, в очередной раз спасшего свою даму сердца, который призывал ее двигаться быстрее иначе возможно преследование со стороны дикой секты «отрицающих». Но с каждым метром его голос становился все глуше и вскоре совсем перестал быть слышим. Марина на бегу глянула влево туда где был ее неутомимый спутник и ожидаемо увидела только смутный силуэт. Все вернулось на круги своя.
Женщина понятия не имела слышит ли он ее и решив проверить крикнула:
– Стоп!
Тот остановился и развернулся к ней.
Значит слышит. Односторонняя передача информации была вполне возможна.
– Хватит бегать! Я выдохлась! – сказала она ему. – Никто за нами не гонится. Можно идти пешком.
После этих слов они действительно размеренно зашагали, обходя мусорные кучи и стены гаражей в давешней трущобе, через которую Марине уже приходилось пробираться.
Минут десять она молчала. Потом, когда они вышли на какую-то улицу, пересекающую по-прежнему непрезентабельный, но все-таки настоящий квартал женщина устало заговорила с ним. Ответы его были недоступны и поэтому она предложила собеседнику монолог без права возражающей реплики.
– Зачем ты снова здесь, Лисецкий? – задала она вопрос, и сама ответила на него. – Чтобы опять мучать меня? Своей бесконечной и утомляющей прилипчивостью. Нет. Ты не подумай. Я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня от этих извращенцев. Кстати, ты-то как там оказался? Постой. Я угадаю. Ты не нашел места где жить в этом проклятом городе и подался в этот табор? Скорее всего так и есть. Так вот, Виталик, я не знаю, что лучше – твое общество или тот вертеп. По ощущениям одинаково приятно.
Женщина понимала, что говорит неприятные вещи в адрес своего спасителя, но ей было все равно. И даже когда тот встал как вкопанный, демонстрируя свое отношение к последней фразе она, не обращая на это внимания проследовала дальше, продолжая свою речь.
