Евгений Николаевич Бузни
Пером по шапке. Книга третья
Самая большая, хотя и самая непредсказуемая угроза для посёлка Пирамида – это наводнение. Почти весь посёлок построен на сыпучей почве в разветвлении нескольких горных потоков – самого большого, сбегающего с находящегося поблизости ледника Бертил, и трёх-четырёх поменьше, стекающих по склонам горы Пирамида.
Что касается потока Бертил, то главная опасность его в неожиданной разрушительной силе самой воды, особенно весной в пик таянья снегов, или после сильных дождей летом и осенью. Раньше Поток Бертил останавливался системой насыпных дамб, отводивших поток в сторону от посёлка. Оказавшись без ремонта по крайней мере с 1997 г., эти дамбы почти полностью размылись водой. Летом 2002 г. поток Бертил изменил направление своего течения, оказавшись теперь в нескольких метрах от окружающей посёлок дороги, добираясь ко дворцу культуры, прорвавшись через дорогу долины Миммер и, следуя вдоль окружной дороги вокруг посёлка Пирамида, пробивает себе путь в основании дороги у здания больницы и течёт дальше через участок бывшего животноводческого и тепличного комплекса и район складских помещений, начав размывать дорогу через дельту долины Миммер. Поскольку маленький мостик там не был рассчитан на мощные потоки с ледника Бертил, то теперь вода идёт прямо через участок складов с горючим, что вызывает риск загрязнения окружающей среды. Лишь остатки небольшой насыпной дамбы продолжают отделять поток с ледника Бертил от дворца культуры – если поток изменит своё направление в эту сторону во время таяния снегов или сильных дождей, то в считанные часы он начнёт беспрепятственное разрушение сверху самого центра посёлка Пирамида.
В период жизни посёлка Пирамида система искусственных дренажных канав успешно осуществляла дренаж поверхностных вод склонов горы, сокращая тем самым риск наводнений, а несколько насыпных дамб направляли массы воды в сторону от важных для жизни объектов. Теперь эти защитные сооружения почти полностью разрушены. Сегодня посёлок Пирамида практически не защищён от наводнений, которые в любое время тёплой погоды могут уничтожить то, что создавалось поколениями строителей Пирамиды. Иными словами, посёлок ожидает судьба Груманта, от которого сегодня можно увидеть лишь слабые напоминания бывшего хорошо структуированного посёлка.
Можно ли избежать его судьбы?
Вопрос сегодня стоит очень остро: каждый день задержки удорожает возможное восстановление посёлка Пирамида и ускоряет его окончательную гибель в случае отказа от какой-либо восстановительной деятельности.
Понятно, что трест «Арктикуголь», всецело занятый нерентабельной добычей угля и соответственно вопросами собственного выживания, не в состоянии без существенных государственных дотаций осуществлять поддержание в должном состоянии посёлка Пирамида, тем более что ему это вовсе не нужно. Тогда как с точки зрения государства Российского собственный участок Пирамида чрезвычайно важен, как в плане сохранения стратегически выгодного присутствия на архипелаге, так и в плане развития отечественной науки, для которой географическое расположение участка уникально и потеря его для России была бы практически ничем невосполнима.
Вопрос в том, каким образом наименьшими затратами не только восстановить, но и заставить участок работать с прибылью на Россию. Такие возможности есть, если пойти по норвежскому пути, но с нашими особенностями.
Необходимо участок Пирамида передать из подчинения треста «Арктикуголь» какой-либо другой государственной структуре, заинтересованной в этом участке. Таковыми структурами могут быть, например, Академия наук РФ, которая бы создала там международный научный центр по примеру норвежского посёлка Нью-Олесун, успешно осуществляющий приём и обслуживание научных организаций многих стран мира. Вполне может быть такой структурой и государственная туристическая компания, соединяющая свои собственные интересы с интересами международных туристических организаций. Допустимо подчинить Пирамиду, а, может, и Баренцбург административно, скажем Мурманску, представитель которого осуществлял бы координацию различных видов хозяйственной деятельности на архипелаге, как это было некогда в отношении российской почты (почтовые отделения Пирамиды и Баренцбурга подчинялись мурманской конторе).
Некоторые здания или даже участки земли можно сдавать в аренду как научным, так и туристическим организациям, включая на только российские, но и иностранные, которые проявляют к этому интерес. На последней научной конференции, проходившей в Баренцбурге в августе 2001 г., учёными разных стран был прямо поставлен вопрос о сохранении посёлка Пирамида, и ими было принято решение обратиться по этому вопросу в различные руководящие структуры России с просьбой о спасении посёлка Пирамида от разрушения. Один из участников конференции американец Д.Капелотти разработал ряд предложений по созданию научного центра, в котором бы проходили стажировку американские студенты, занимающиеся проблемами севера и промышленной археологии. Для этой цели он уже ищет финансовую поддержку. Идею поддержали учёные Швеции и Российской академии наук.
Развитие российского туризма может дать существенную финансовую поддержку существованию посёлка Пирамида. Разработаны весьма детально проекты организации чартерных рейсов туристических судов из Мурманска, использования в учебных целях в летнее время парусного судна «Товарищ» мореходной академии (велись даже переговоры с ректором академии, который поддержал эту идею), чартерных рейсов самолётов с туристами на борту. Подробные разработки имеются. Предлагается даже создание филиала мореходного училища на базе Пирамиды.
Развитие иностранного туризма, возможно, выгоднее на первых порах, поскольку иностранные туристические компании, в частности немецкая фирма «Спитсберген турз», готовы вложить свои капиталы в восстановление некоторых жилых зданий и гостиницы в случае получения их в аренду на длительный срок даже на условиях совместной деятельности. Могут подключиться к совместной деятельности и оказать финансовую поддержку и некоторые норвежские туристические фирмы. Есть предложения по привлечению иностранных туристов, желающих проводить длительное время в уединении на архипелаге для осуществления своих творческих планов (писателей, поэтов, художников и др.)
На Пирамиде некогда планировалась и разрабатывалась проектом промышленная добыча морских водорослей. Это одно из экологически чистых производств, которые тоже можно было бы осуществлять на Пирамиде. Там же можно организовать с целью создания дополнительных рабочих мест швейную фабрику, аналогичную той, что работает в Баренцбурге.
Таким образом, есть немало возможностей использования посёлка Пирамида и привлечения на неё средств. Вопрос в том, кто примет решение о том, что Россия хочет быть и останется на Шпицбергене не на словах (в концепции России это уже есть), а на деле? Кто захочет разработать конкретные мероприятия, поручить исполнение их конкретным людям и в сжатые сроки, ибо время теперь неудержимо удорожает исполнение желаний? Есть ли такие властные структуры, которым не безразлична судьба кусочка российской земли, который веками был одним из наших форпостов?
ж «Мир севера», №1, 2003
Проза.ру «Шпицбергенский дневник», 20.05.2008
По Сеньке ли шапка?
От статуса Шпицбергена до статуса России
Давно на Руси, когда ещё шапки колпаками называли, говорили мудрые слова: "По Ерёме колпак". Это потом уже стали говорить: "И по Сеньке шапка", подразумевая на самом деле не то, что тот, кто её носит, достоин головного убора, а намекая чаще всего на то, что кто-то вполне соответствует своей должности, занимаемому положению, тем обязанностям, что возложил на свои плечи. Мудрый русский народ любит иносказательность. Но вы спросите меня, что же я имею в виду, говоря о Сеньке и шапке, и какое они имеют отношение к Шпицбергену? Поясняю. Меня давно удивляет, что на далёком архипелаге, который седобородые русские поморы, наладив свои особые суда, называвшиеся кочами, посещали ещё в шестнадцатом веке, а то и раньше, теперь, спустя белее четырёх веков, мы чувствуем себя в роли бедных родственников, а спроси иного россиянина "Что это за земля такая – Грумант?", так он ещё и не ответит вовсе, где она и откуда взялась. Поэтому начну-ка я с самого начала рассказ о том, кто и как надел на себя шапку обладания самым северным архипелагом земли нашей.
Права на архипелаг, расположенный между семьдесят четвёртым и восемьдесят первым градусами северной широты заявлялись ещё в начале семнадцатого века Датско-норвежским королевством и Англией почти сразу же после официального открытия земли в 1596 г. голландским мореплавателем Виллемом Баренцем. Норвежцы полагали в то время, что архипелаг является частью Гренландии, над которым господствовала Дания, и потому даже посылала свой флот к берегам Шпицбергена. Однако Англичане считали, что их китобои первыми овладели землями архипелага, присоединив их к английскому королевству. В это же время Голландия, Франция, германские города вели острую борьбу за промысловые районы архипелага. Российские поморы о суверенитете России не говорили, но вели свой промысел на Груманте, как они называли исстари архипелаг, осваивая новые территории. По иронии судьбы именно Московская компания, находилась в то время в Лондоне и занималась китобойным промыслом, направляя ещё в 1607 году на недавно открытый официально Шпицберген Генри Гудзона в поисках мест китобойного промысла. Но она не имела никакого отношения к поморам и не знала об их существовании на Шпицбергене.
Что касается Норвегии, то, как пишет в своей книге «Свальбардский Договор» Гейр Ульфстейн, «Датско-норвежское королевство было слишком слабым для обеспечения суверенитета над Шпицбергеном».
Впервые международный статус архипелага Шпицберген был определён в результате обмена нотами между правительствами России и Шведско-норвежской унии 1871-1872 гг. Главным пунктом этого двустороннего соглашения было закрепление за архипелагом статуса "terra nullius" – "ничейная земля". Именно это положение лежало в основе конвенции о статусе Шпицбергена, которая разрабатывалась на международных конференциях, проходивших в Христиании (Осло) в 1910, 1912 и 1914 гг. В них принимали участие Россия, Швеция и Норвегия. Но в связи с началом Первой мировой войны решение по Шпицбергену тогда так и не было принято.
Широко известно о Парижской, или как её ещё называют, Версальской, конференции от 9 февраля 1920 г., на которой был принят договор о Шпицбергене, составленный на основе текста, подготовленного норвежской угольной компанией Стуре Ношке. Почему именно эта компания готовила проект договора, если добычей угля на Шпицбергене занимались в начале века и англичане, и американцы, и шведы? Да, прежде всего потому, что сама конференция была инициирована Норвегией, прямо высказавшей желание обрести суверенитет над Шпицбергеном в качестве компенсации ущерба, понесенного во время войны, и по той причине, что она уже де-факто находится на архипелаге.
А советскую Россию в то время даже и не только не спрашивали о её притязаниях на Шпицберген, но даже не пригласили для участия в конференции, поскольку Россия не была ещё признана многими государствами.
Между тем, весьма любопытно отношение к статусу Шпицбергена российских дипломатов в то время, когда не был ещё окончательно определён мировым сообществом статус самой России. Оно было в российских кругах того времени весьма неоднозначно, как неоднозначно и в наши дни. Эти противоречия ярко проявились в переписке талантливого советского дипломата, работавшего торговым представителем СССР в Норвегии, А.М.Коллонтай с комиссариатом иностранных дел СССР.
14.07.1923 г. А.М.Коллонтай пишет комиссару иностранных дел М.М. Литвинову следующее:
"На этот раз могу сообщить Вам хорошие новости. Как я уже писала с предыдущей почтой, в Стортинге намечалось обсуждение вопроса о признании России de jure… Настроение Стортинга было явно за признание и за своевременность закрепления правовых взаимоотношений с Россией… Нам удалось получить основные пункты тех условий, какие намечаются при признании России.
Пункты эти следующие:
1)
Признание суверенитета Норвегии на Шпицбергене…
Из разговора [с] Мишле я вынесла впечатление, что [у]регулирование Шпицбергенского вопроса сильно заботит Нор[вежское] пра[вительство]. Это нам придётся иметь в виду и соответственно использовать при ведении переговоров о de jure.
Можно ожидать, что Норвегия пойдёт на многие уступки России, чтобы обеспечить себе признание суверенитета Норвегии [над Шпицбергеном] со стороны России".
А вот что написал в ответ А.М. Коллонтай нарком СССР Г.В. Чичерин:
"Уважаемый товарищ,
Пожалуйста, разъясните мне вопрос о признании суверенитета Норвегии над Шпицбергеном. Дело представляется так: факт нашего присоединения к конвенции о Шпицбергене включает в себя признание нами норвежского суверенитета над ним. Значит ли это, что, когда Вы пишете о признании норвежского суверенитета над Шпицбергеном, Вы имеете в виду присоединение к парижской конвенции? В таком случае Вы считаете наше присоединение к парижской конвенции более выгодным для Норвегии, чем для нас, и усматриваете в этом акт любезности с нашей стороны по отношению к Норвегии. Это мне совсем неясно. С одной стороны Норвегия далеко не в восторге от этого суверенитета, который приносит ей расходы, не ставя её по сравнению с другими государствами на Шпицбергене ни в какое привилегированное положение. Большей услуги мы Норвегии таким образом не оказываем. С другой же стороны, для нас самих присоединение к парижской конвенции о Шпицбергене представляет весьма существенные выгоды…Если мы выставим условием признание нас де-юре, это будет, скорее, скрытый способ похоронить наше присоединение к договору".
Из этого письма наркома очевидно, что ему не были известны истинные стремления Норвегии, которые довольно чётко были высказаны, например, в письме министра иностранных дел Норвегии К.Ф.Мишле своему коллеге Рюэ Хольмбу от 17.09.1923 г., в котором он писал: "Откровенно говоря, мне бы не хотелось, чтобы мы вступили во владение Шпицбергеном, не достигнув взаимопонимания с Россией. Если Россия захочет создать там для нас трудности, поводов для этого более чем достаточно…
Естественно, мы не можем пойти на признание де-юре, не разработав определённой программы. Могу перечислить: урегулирование вопроса о Шпицбергене, условия рыболовства в Северном Ледовитом океане и на Белом море, возмещения ущерба… Само собой разумеется, что мы должны заранее позволить Фугту (посол Норвегии в Великобритании) и Веделю (посол Норвегии во Франции) заявить, что урегулирование проблемы Шпицбергена вынуждает нас поставить вопрос о признании. Ведель считает, что с Францией ему удастся справиться, а Англия настолько заинтересована в урегулировании вопроса о Шпицбергене, что она, безусловно, тоже нас поймёт. Никто ведь всерьёз не верит в победу контрреволюции в России".
Отсюда ясно, что позиция Норвегии была совершенно противоположной пониманию вопроса советским комиссаром. Об этом и написала Коллонтай в следующем письме Чичерину 6.10.1923 г.:
"Неразрешённость шпицбергенского вопроса с Россией и возможное предъявление претензии России на Шпицберген волнует и заботит буржуазные партии и само норвежское правительство. Здесь не забыто, что Россия была в числе трёх держав, под контролем которых находился Шпицберген, что Россия до 1917 г. постоянно противилась признанию суверенитета на Шпицберген какой-либо из стран, что именно Россия ещё во время совещаний в Христиании 1912-1914 гг. настаивала, чтобы Шпицберген остался terra nullius и что Россия вплоть до 1917 г. обладала крупными экономическими интересами, заставлявшими видеть в ней серьёзного конкурента Норвегии в вопросе суверенитета.
За последние месяцы тревога Норвегии за участь Шпицбергена была ещё обострена аннексией Гренландии со стороны Дании, в то время как Норвегия считала Гренландию своей исторической собственностью. К тому же Норвегия прекрасно учитывает, что Англия весьма склонна к пересмотру Парижского трактата, в котором, по мнению великобританского правительства, недостаточно приняты во внимание "исторические интересы и права" Англии.
Отсутствие подписи России под Парижским трактатом может дать повод Англии поставить вопрос о пересмотре самого трактата".
Доводы замечательного дипломата, женщины, в присутствии которой даже король Швеции в нарушение протокола считал неприличным сидеть, если она стояла, оказались убедительными и весьма прозорливыми.
15 февраля 1924 г. Министерство иностранных дел Норвегии уведомило торговое представительство СССР в Норвегии о признании Правительства СССР как де-факто, так и де-юре, а на следующий день 16 февраля А.М. Коллонтай официально сообщила Министерству иностранных дел Норвегии о признании Советским Союзом суверенитета Норвегии над Шпицбергеном.
В статье преподавателей Харьковского юридического института М.В.Буроменского и Л.Д.Тимченко "Международно-правовой статус Шпицбергена", опубликованной в 7.05.1990 г. в "Известиях высших учебных заведений" отмечалось, что
"…в юридическом плане статус Шпицбергена может быть отнесен к "особым": он установлен не государством-собственником, а закреплён международно-правовыми средствами. Фактически, по договору 1920 г. это единственная в современном международном праве сухопутная государственная территория общего пользования. В этом уникальном международно-правовом статусе отразились особенности исторического развития архипелага. Поскольку Договор не содержит положения о сроках его действия, он является бессрочным. Данный акт – не часть внутреннего норвежского законодательства. Из этого вытекает, что Норвегия не в праве изменить Договор без согласия всех его участников… Особый статус Шпицбергена не исключает действие на территории архипелага законодательства Норвегии. Все государства – участники Договора в соответствии со ст. 3 обязаны соблюдать "местные законы и постановления". Однако внутреннее норвежское законодательство не может противоречить закреплённому международно-правовому статусу Шпицбергена".
Спустя почти восемьдесят лет, правительство Норвегии приняло новый закон об охране окружающей природной среды на Шпицбергене. Вот как отреагировала на это "Российская Газета" 14.06.2001:
"ПАРЛАМЕНТ Норвегии на днях утвердил закон "Об охране окружающей среды" на архипелаге. Документ требует согласовывать любую деятельность там с норвежскими властями. Таким образом, нарушен бессрочный Парижский договор 1920 года по Шпицбергену, согласно которому подписавшие его страны имеют равные экономические права на архипелаге и в прилегающей акватории… В 1991-м все страны – участницы договора признали Россию "продолжателем" прав бывшего Союза на архипелаге. В последующие 10 лет их не оспаривали ни Норвегия, ни другие участники договора. По мнению губернатора Мурманской области Юрия Евдокимова, "новый норвежский закон – это попытка вытеснить Россию со Шпицбергена, что может ухудшить взаимоотношения двух соседних стран".
