bannerbannerbanner
полная версияПером по шапке. Книга третья

Евгений Николаевич Бузни
Пером по шапке. Книга третья

Полная версия

Что произошло? В 1924 г. Суверенитет России стал прочнее, когда она была признана государством де-юре другими государствами, в число которых вошла и Норвегия. Тогда же Норвегия упрочила свои позиции в вопросе о её суверенитете над Шпицбергеном, благодаря присоединению России к Парижскому Договору 1920 г., делая архипелаг своей территорией де-юре, но оставляя его terra nullius, то есть равноправным для всех участников Договора, де-факто. Через десять лет после развала Советского Союза и ослабления международных позиций России, то есть её суверенитета, в 2001 г. Норвегия принимает новый закон об охране окружающей среды на Шпицбергене, фактически приравнивая архипелаг к территории Норвегии во всех отношениях, то есть делая очередной шаг к определению архипелага территорией Норвегии де-факто.

Между тем в статье 8 «Договора о Шпицбергене» говорится буквально следующее:

«Норвегия принимает на себя обязательства разработать правила для территорий, определённых в статье 1…

За три месяца до введения их в жизнь проект правил будет предоставлен норвежским правительством другим участникам Договора. Если в течение этого времени один или более участников предложат изменения к этим правилам, то эти предложения будут предложены норвежским правительством другим участникам Договора для рассмотрения их комиссией, составленной из представителей каждой стороны. Эта комиссия будет созвана правительством Норвегии и в течение трёх месяцев со дня первого заседания большинством голосов примет решение».

Этот параграф никто не отменял, но, несмотря на письменные возражения со стороны России по поводу введения нового закона о Шпицбергене, комиссия представителей всех стран участниц договора созвана не была, и возражения в соответствии с параграфом 8 Договора обсуждены не были.

23 февраля 2003 г. Комитетом Совета Федерации по делам севера и малочисленных народов было принято Решение «Об экономических, социальных и международных проблемах реализации прав Российской Федерации, вытекающих из Договора о Шпицбергене от 9 февраля 1920 года», в котором констатировалось, что

«…Норвегия стремится путём дополнительного расширения заповедных зон и запрещения там хозяйственной деятельности вытеснить Россию с архипелага. На это же направлен вступивший в силу с 1 июля 2002 года закон «Об охране окружающей среды на Шпицбергене», некоторые положения которого противоречат Договору от 1920 года. Ставится под сомнение демилитаризованный статус архипелага. Всё это создаёт опасность вынужденного ухода России со Шпицбергена.

Вводятся ограничения на деятельность российских рыбопромысловых судов в районе Шпицбергена. Имели случаи их неправомерного задержания.

Увеличивается площадь районов, закрываемых для промысла в зоне Шпицбергена. Такие действия ущемляют российские интересы в этом регионе».

В статье «Остров преткновения», опубликованной в Российской газете от 13.06.2001 говорится по этому поводу:

«Шпицберген, открытый русскими поморами, может оказаться закрытым для нас

и поясняется дальше, почему авторы так считают:

«Как только Россия признала сам факт спорной принадлежности Южных Курил, последовала цепная реакция по другим пограничным территориям. В Германии "вспомнили" о прусских корнях Калининградской области, Казахстан начал претендовать на окруженный нефтью и газом каспийский остров Укатный. А Норвегия решилась на беспрецедентный шаг, лишив в одностороннем порядке Россию ее законных экономических прав на исконно русских островах Грумант, ныне именуемых Шпицбергеном. Более того, норвежцы претендуют на крупнейшие газовые месторождения Баренцева моря – вплоть до российской Земли Франца-Иосифа.

Парламент Норвегии на днях утвердил закон "Об охране окружающей среды" на архипелаге. Документ требует согласовывать любую деятельность там с норвежскими властями. Таким образом нарушен бессрочный Парижский договор 1920 года по Шпицбергену, согласно которому подписавшие его страны имеют равные экономические права на архипелаге и в прилегающей акватории.

…В 1991-м все страны – участницы договора признали Россию "продолжателем" прав бывшего Союза на архипелаге. В последующие 10 лет их не оспаривали ни Норвегия, ни другие участники договора.

По мнению губернатора Мурманской области Юрия Евдокимова, "новый норвежский закон – это попытка вытеснить Россию со Шпицбергена, что может ухудшить взаимоотношения двух соседних стран".

…Демарш Норвегии, по мнению наблюдателей, имеет свои тайные пружины. Хотя страна – не член НАТО, новая концепция Вашингтона по ПРО предусматривает тем не менее размещение "ПРО-объектов" на Шпицбергене и соседних островах (Медвежий, Надежды, Белый), вплотную примыкающих к баренцевым границам России. И это при том, что по Парижскому договору архипелаг и прилегающий к нему бассейн объявлены "вечно демилитаризованной и нейтральной зоной".

Введение нового закона об охране окружающей среды создаёт большие трудности, например, для археологических экспедиций. Это касается введения статуса особо охраняемых территорий, на которых запрещено проведение любых археологических работ, ограничение раскопок памятников и др.

Параграфом 39 нового Закона охраняемыми памятниками культуры на Шпицбергене определяются все недвижимые или движимые памятники культуры, датируемые 1945 г. или более ранним периодом, куда входят

«следы погребений человека всех видов, включая кресты и другие способы обозначения могил, а также кости и останки костей в земле и на её поверхности и останки скелетов в местах забивания моржей и китов и в местах установки ловушек самострелом для белых медведей…которые охраняются вне зависимости от их возраста

К памятнику культуры, автоматически подпадающему под охрану, относится зона, простирающаяся во всех направлениях на расстояние 100 метров от видимой или внешней границы недвижимого памятника культуры.».

Так что если даже сегодня кто-то в нарушение закона об охране белого медведя установил на него ловушку с самострелом, то ловушка эта уже станет охраняемым памятником культуры, как и участок в радиусе 100 м. вокруг него.

Каким же образом эти памятники охраняются законом? Параграф 42 гласит по этому поводу следующее:

«Никто не имеет права причинять вред, выкапывать, перемещать, удалять, изменять, укрывать или разрушать охраняемый памятник культуры, включая зону охраны… В зоне охраны запрещено устанавливать палатки, разжигать костры или предпринимать действия, которые могут привести к риску возникновения последствий такого рода».

Что это значит? А то, что никто не имеет права нигде производить раскопки, поскольку ищут археологи ни что иное, как захоронения с костями и останками, которые являются памятниками культуры по определению независимо от возраста.

Более того, в параграфе 43 чётко говорится, что

«Охраняемые движимые памятники культуры являются собственностью государства, когда ясно, что нет реальной возможности определить, существует ли вообще владелец, или кто именно является владельцем. Директорат может передать памятник культуры полностью или частично тому, кто его обнаружил».

Закон не утверждает, что памятник будет передан, а лишь говорит, что это возможно. В чём же здесь равноправие, установленное Парижским Договором? Почему памятники культуры территории Норвегии только «де юре» становятся её собственностью? И ведь здесь не идёт речь о памятниках культуры на особо охраняемых территориях. Памятниками становятся автоматически все предметы, указанные в параграфе 39.

Рассмотрим теперь что говорится в параграфе 20 Закона о статусе особо охраняемых территорий.

«Король может издать предписание и присвоить охраняемой природной территории особый статус, исходя из международной конвенции об охране окружающей природной и культурной среды. Режим, который упомянутая конвенция связывает с присвоением такого статуса, имеет также силу норвежского закона». А в следующем 21 параграфе этого закона поясняется, что «Если меры по обеспечению режима или по созданию возможностей восприятия затрагивают частную собственность или права в районе охраны, следует насколько возможно заблаговременно сообщить о них владельцу земли или правовладельцу».

Иными словами, Норвегия может присвоить любой территории архипелага статус особо охраняемой территории со всеми вытекающими отсюда запретительными мерами на ней даже в том случае, если это касается чьей-то частной собственности, не спрашивая на то мнения самого владельца земли. Закон рекомендует только заблаговременно информировать владельца о том, что он будет лишён права что-то делать на своей земле.

В чём же в таком случае выражается равенство экономических прав для всех участников Версальского Договора? Разве в том, что согласно этому закону участки, принадлежащие на Шпицбергене норвежским компаниям, тоже могут подпасть под статус особо охраняемых территорий? Но ведь статус этот определяется указами короля Норвегии, а потому он не станет выгонять с территории архипелага свои компании, тогда как некоторые собственные территории российской компании треста «Арктикуголь» уже оказываются ущемлёнными новым законом.

Аналогичные запретительные меры в целях охраны природы устанавливаются для передвижения наземного, воздушного и морского транспорта в районе Шпицбергена (пар. 79-84). Воздушный транспорт имеет право приземляться только на специальных площадках, то есть в нескольких населённых пунктах, определены места подхода и морских судов, наземному транспорту следует пользоваться уже имеющимися трассами. Но всё это касается фактически только других стран-участниц Договора, а не самой Норвегии, поскольку, осуществляя контроль за всеми, она имеет право и приземляться вертолётами в любом районе, и совершать морские и наземные перемещения в любых направлениях и даже использовать военизированный корабль береговой охраны с пушками и военным вертолётом на борту в демилитаризованной зоне, каковым является Шпицберген.

 

Разрешительными мерами, основываясь на законе об охране окружающей среды, фактически ограничена любая деятельность землепользователей архипелага Шпицберген, когда обязательным является даже согласование проектов строительства домов на собственных участках, включая их дизайн, окраску и место расположения (пар. 56-58).

Таким образом, введение закона об охране окружающей среды Шпицбергена в своих главных пунктах нарушает основополагающий принцип Парижского Договора о Шпицбергене, заключающийся в полном равенстве прав на ведение экономической и хозяйственной деятельности странами участницами Договора. Разрешительный принцип по всем вопросам деятельности ставит страны-участницы Договора в полную зависимость от администрации Норвегии, как если бы эти страны находились на территории самого королевства Норвегии. Закон по своей сути делает Шпицберген норвежской территорией де-факто, устраняя её прежний статус «де-юре». Причина этого в ослаблении статуса России, правительство которой не хочет замечать надвигающейся угрозы потери архипелага. Вот и спрашивай потом "По Сеньке ли шапка?", когда всё развалится.

ж. «Мир Севера», № 4-6, 2003

Сетевой литературный ж. «Камертон», 28.02. 2011

Что нам стоит Шпицберген?

Шпицберген. Безлесный край, где ни дерева, к которому можно прислониться, ни кустика, за которым спрятаться. Лысые горы под мохнатыми шапками снега, тысячелетние многометровой толщины ледники да глубокие вечно холодные фьорды. Страна тысячи островов, прячущих в своих недрах под толщами льда тайны жизни земли: стволы деревьев джунглей, шумевших здесь миллионы лет назад, деревьев, под которыми бродили динозавры, деревьев, давно превратившихся в каменный уголь. Под тёплыми снежными одеялами ожидают своих искателей чудные минералы: хризолит и яшма, горный хрусталь и топаз, медь и цинк, свинец и железо, десятки других не менее интересных и важных для человека. Но, к счастью, край почти не тронут веком промышленных разрушений, а потому продолжает оставаться интересным своей первозданностью.

Ещё в XVI в. русские поморы хаживали сюда из Архангельска на своих премудрых двухмачтовых кочах, ловя косыми парусами ветер. Здесь они охотились на нерпу, моржа, низкорослого оленя, промышляли песцом и белым медведем, надолго селились в типично русских бревенчатых избах, срубленных из привезенного с собой леса. Позднее, когда от голландского мореплавателя Уиллема Баренца вся Европа узнала о существовании дивного архипелага, у берегов которого в бесчисленных количествах плавают огромные киты, здесь, среди холодных скал на промёрзлую землю стала проливаться горячая кровь соперников, убиваемых ради обретения большей добычи, за обладание властью в далёких от цивилизации краях. Китов почти всех перебили. Борьбы между людьми стало поменьше. Давно это было. Никто не победил. До начала двадцатого века архипелаг слыл в качестве "ничейной земли", то есть Terra nulius.

Мне довелось прилететь сюда 19 сентября 1991 года. Когда я выходил из вертолёта, шёл снег мягкий, пушистый, совсем как у нас в России, но зимой в декабре, а здесь зима уже пришла в самом начале осени. После, прожив почти девять лет на этом удивительном архипелаге, я мог с уверенностью сказать, что на Шпицбергене только два настоящих сезона – девять месяцев зимы и три месяца – ожидание её, когда зима может напомнить о себе внезапным снегопадом или холодным ветром и в июне, и в июле, и, тем более, в августе, в конце которого она и начинает свой разбег, заставляя туристические судёнышки спешно собираться и уходить на материк, дабы неожиданно явившиеся с северного полюса льды не перекрыли обратную дорогу.

Эта древняя, суровая, но удивительно красивая земля, выглянувшая некогда из пучины океана всего в полутора тысячах километров от северного полюса, промёрзшая на сотни метров, что и называется вечной мерзлотой, вдруг вспыхивает зеленью в короткие летние месяцы и покрывается самыми разными по форме и краскам цветами, влечёт к себе низкими зарослями карликовой берёзы и полярной ивы, нежными стебельками вкусной салаты, кисловатым горным щавелем, самыми разнообразными грибами. Это странное сочетание твёрдых неприступных скал, охваченных ледниками, будто белыми манишками сюртуки, с морскими водами, нежно ласкающими их подножия, принимая окраску то ярко-голубую, то зелёную, то пугающе чёрную, это поразительное сочетание голубого и белого цветов, порой разбивающегося на сотни других оттенков в лучах неповторимого закатного солнца, заставляло меня чуть ли не ежедневно хвататься за фотоаппарат или видео камеру, чтобы навсегда сохранить для себя и моих друзей восхитительные картины окраины нашей планеты.

Да разве только я? Почти каждый второй, кто приезжает на работу в российские посёлки Шпицбергена, становится художником. Кто-то, разумеется, преследует лишь меркантильную цель заработать на продаже тарелок, расписанных местными пейзажами, но ведь без любви к прекрасному и умению его отразить ничего не получится. Вот и начинают все увлекаться чудесными цветовыми превращениями гор и моря да образами белого медведя, пририсовываемого для антуража. Позировать-то в качестве натурщика он не очень любит.

Десятки кино и телевизионных компаний приезжают на Шпицберген запечатлеть его красоты. Это норвежцы и шведы, немцы и итальянцы, французы и американцы. Едут из Японии и Австралии, Англии и Дании, отовсюду с разных материков. Не едут только из России. Нет, вру. За время моей девятилетней работы в Баренцбурге трижды приезжали российские телеоператоры. Один раз по случаю гибели нашего самолёта, оставившего жизни ста сорока одного человека на вершине горы Опера, второй раз в связи с взрывом в шахте, унёсшим жизни двадцати трёх шахтёров и третий раз для краткого освещения приезда на архипелаг представительной комиссии министерских работников и других высокопоставленных государственных чиновников. На другое у наших творцов денег нет.

Баренцбург – главный российский посёлок архипелага, находящегося под юрисдикцией Норвегии, и, собственно говоря, теперь единственный обитаемый. Раньше у нас было три таких посёлка, в которых добывался уголь. Два из них – Грумант и Пирамида – теперь необитаемы. О Груманте сказать почти нечего. Он был закрыт, как бы на консервацию, в 1961 году в связи с обрушением кровли в шахте, да так и брошен на произвол судьбы, которая оказалась к нему немилостивой, оставив нам лишь нечто вроде долины духов с полуразрушенными домами-привидениями. Второй посёлок – Пирамида такой судьбы пока не удостоился, но, кажется, потому только, что закрыли его совсем недавно – в 1998 году. У него, как говорится, всё впереди.

Первый раз я посетил этот чудный уголок, помнится, с Сергеем Владимировичем Шатировым, тем самым, что сейчас занят внутренней политикой в Совете Федерации России, а тогда был заместителем генерального директора треста "Арктикуголь". Мы вместе разрабатывали планы развития туризма в российских посёлках, для чего, собственно, я и поехал на Шпицберген сначала в качестве переводчика, а затем руководителя туристическим бюро и уполномоченного треста в Норвегии. В тот день я был просто переводчик.

Погожим мартовским днём (на Шпицбергене это ещё разгар зимы), добравшись до Пирамиды на вертолёте, мы сели на снегоходы (я впервые в своей жизни) и в компании с сопровождавшими нас рослыми бойцами горно-спасательного взвода, служившими, естественно, и проводниками, направились к леднику Норденшельда. Сергей Владимирович был человек молодой и рисковый, так что больших скоростей не боялся. Вот и мчались мы по снегу на приличном расстоянии друг от друга, чтобы снег от впереди несущегося снегохода не залеплял бы ветровое стекло позади идущего. Смотреть по сторонам в такие моменты некогда, дух от скорости захватывает да руль покрепче сжимаешь, когда гусенично-лыжный транспорт взлетает вверх, подпрыгивая на очередной ледяной колдобине.

А надо сказать, ледник Норденшельда представляет собой настолько большой интерес, что некоторые туристы специально едут на Шпицберген увидеть это прекрасное ледовое поле. Только смотреть на знаменитый ледник лучше, как я потом понял, со стороны моря, когда, подплывая к нему на судне всё ближе и ближе, выясняется вдруг, что казавшаяся издали корочкой льда, ледяная масса, на самом деле, возвышается высоченными стенами, грозя в любую минуту отколоться и рухнуть в подмывающие их морские воды, и легко может подмять под себя неосторожных наблюдателей или швырнуть в сторону отражённой волной.

Но это в летнее время. Приближаясь к цели нашего путешествия по льду, мы остановились на минутку промочить пересохшие горла. Опытный проводник неожиданно поднял руку и указал в сторону, откуда мы только что приехали. Наш путь пересекали три медведя. Издали они, конечно, казались маленькими. Но кто из нас в то время не знал, как опасна встреча с пятисоткилограммовыми гигантами, справедливо считающимися хозяевами снежного края? Они неторопливы на первый взгляд, но один прыжок достигает восьми метров в длину.

Рейтинг@Mail.ru