Евгений Жаринов
История тела сквозь века
Тело Спасителя
Тело Христово – центральный элемент христианского послания: христианство – единственная религия, в которой Бог, приняв человеческий облик, становится частью истории; единственная религия Воплощенного Бога.
Иисус, Сын Божий, присутствует в этом мире, поскольку проходит обычный человеческий путь. Он рождается, живет и умирает на этой земле, своими страданиями исполняя возложенную на него миссию: ради спасения грешников предать себя в руки общественного правосудия и претерпеть телесное наказание. От Воплощения до Воскресения речь постоянно идет о теле, о теле Бога, который есть любовь и который согласился пожертвовать собой перед тем, как вернуться на Небо в момент Вознесения.
Средневековый христоцентризм был усилен участниками Тридентского собора, которые придали значение каждому этапу его земного пути, в особенности Страстям. Далеко не последним «доказательством» пребывания Христа на земле служит святая плащаница, в которую было завернуто Его тело при положении во гроб. По сравнению с другими ткаными образами Христа она вошла в историю довольно поздно. Первое упоминание о ней относится к 1350 году, когда в городе Лире (Шампань) свирепствовала Великая Чума. Ее ужасные последствия, страх перед концом света и эсхатология Страшного суда толкали смятенные толпы к тому, что казалось тогда последней надеждой. Век спустя святая плащаница стала самой драгоценной реликвией Савойского дома и в 1578 году была торжественно перенесена в Турин. Постоянный приток паломников побудил Рим прояснить смысл ее почитания: особая индульгенция даровалась тем, кто приходил в Турин «не для того, чтобы поклониться реликвии как истинной плащанице Христа, но для того, чтобы поразмыслить о Его Страстях, в особенности смерти и погребении».
Христос Пантократор. Одна из древнейших икон Христа. Монастырь Святой Екатерины. VI век
С этого момента духовная сфера и мысль несут на себе глубокий отпечаток Страстей.
Тело Христово постоянно присутствует как в публичном, так и в частном пространстве. «Се человек» или «Поношение Христа», «Христос у колонны» или «Бичевание Христа», «Христос в терновом венце» или «Страдающий человек» – все эти названия отсылают к последовательным этапам Страстей, во время которых тело Бога, ставшего человеком, подвергалось ужасным мучениям.
Апокрифические тексты добавляют к евангельскому рассказу дополнительные пытки и тайные страдания, как будто было необходимо удостовериться в том, что Искупитель действительно подвергся наихудшим унижениям, всем физическим и моральным издевательствам, которые способен вынести человек. С появлением книгопечатания проповеди стали подкрепляться иллюстрациями, представлявшими взгляду верующих измученное и униженное тело Спасителя.
Орудия страстей
Связанные со Страстями орудия символизируют мучительный путь Избавителя, и их материальный характер напоминает о череде унижений, которые претерпело Его тело. В конце Средневековья их – как в благочестивых практиках, так и в искусствах – именовали arma Christi, «христовым оружием». Это должно было показать, что все те орудия, которые во время Крестного пути терзали плоть Христа и стали причиной его смерти, послужили «оружием» в его победе над дьяволом.
Эти трофеи – прежде всего крест, копье, терновый венец и три или четыре гвоздя – заслужили отдельное почитание.
Появилось множество изображений, которые подпитывали культ страдающего тела: иллюстрации в часословах, картины и скульптурные группы, голгофы под открытым небом.
Напоминания о страданиях Христа присутствуют повсюду – на перекрестках дорог, в домах и в святилищах
Пять ран
Церковь стала поощрять культ пяти ран Спасителя, неразрывно связанный с почитанием креста и распятия.
Пять ран стали символом Искупления и, при поклонении Распятию, взгляд грешника был прикован к следам крови, напоминавшим о жертве Христа. Отсюда почти одержимое почитание цифры 5: пятикратные повторения «Отче наш» и «Аве Мария» во время молитвы, пятидневные посты, привычка пять раз пить во время еды, эмблематическое изображение пяти ран на одеяниях монахинь-бригиттинок.
Тело Христово явлено сквозь призму стигматов – на руках и ногах по периферии изображения, а также раны от удара копьем.
Рана в боку – предмет особого почитания, поскольку за реалистическим характером изображения скрывается символическое значение. Вслед за головой грудь – благородная часть тела, в которой заключены источники жизни. Но сама рана противоречива: ее края, позволяющие заглянуть внутрь тела, сочащийся кровью рот. Рот, который стремятся поцеловать приникающие к распятию мистики, дабы осуществить своеобразное переливание крови, теснейшее сопричастие Спасителю. На некоторых изображениях сам Христос, по-видимому, поощряет подобные порывы верующих, указывая на свою рану пальцем. В связи с этим следует вспомнить о популярном сюжете «Неверие святого Фомы», который часто встречается в классической живописи. Апостол-скептик вкладывает палец (порой несколько пальцев) в рану на груди воскресшего Христа; она зияет перед взором замершего святого, пока его дрожащая рука, часто направляемая самим Христом, исследует ее края.
Возникнет целый культ «Бичуемого Христа», который распространился по Испании и Южной Германии, где художники и скульпторы представляли тело Христа в реалистической манере, подчеркивая жестокость бичевавших его палачей; но эти открытые и гноящиеся раны, потоки крови, струящиеся по туловищу и конечностям, нездоровые позы униженного тела свидетельствуют о неком пристрастии к болезненному. Верующим не без некоторого удовлетворения предлагался образ поврежденного, измученного тела.
Караваджо. Неверие апостола Фомы. 1602
Одним из самых ярких примеров созерцания измученного тела Спасителя представляется нам Изенгеймский алтарь Матиаса Грюневальда.
Изенгеймский алтарь был создан в 1512–1516 гг. двумя величайшими мастерами поздней готики: немецким художником Матиасом Готхартом Нитхардтом по прозвищу Грюневальд и скульптором Николасом из Хагенау. Алтарь был создан для церкви комтурства ордена антонитов в эльзасской деревне Изенхайм. Образ, украшавший главный алтарь церкви вплоть до Великой французской революции, был, вероятно, выполнен по заказу Гвидо Гверси, служившего настоятелем обители.
Изенгеймский алтарь насчитывает девять живописных панно, написанных маслом и темперой по липовому дереву. Сложная и местами весьма необычная иконографическая программа алтаря выстроена вокруг центрального панно, на котором изображена сцена Распятия.
Сведенные болью ладони Христа обращены к небу. Огромные гвозди, которыми прибиты к кресту ноги, разрывают плоть, по стопам стекает кровь. Голова Иисуса, увенчанная несоразмерно большим терновым венцом, покрыта ранами и залита кровью. Губы его посинели. Терновые иглы впились в грудь и руки Иисуса и напоминают о пережитом им поругании. Тело Иисуса покрыто гнойными нарывами зеленоватого цвета. Ужасающая своими деталями картина Страстей Господних должна была по замыслу художника вызывать у зрителя чувство глубокого сострадания.
Потрясенная происходящим Богоматерь в соответствии со сложившейся традицией расположена слева от распятого Иисуса. Линия ее обмякшего в обмороке тела параллельна линии вытянутой руки Иисуса. Проведенные исследования картины показали, что Грюневальд несколько раз переписывал образ Марии. Изначально стоящая Мария со сложенными в мольбе руками смотрела на своего умершего сына. Под закрытыми теперь веками Марии были полностью прорисованы глаза. Падающую Марию подхватывает апостол Иоанн. Он единственный из изображенных, кто не смотрит на распятого Иисуса. Его полный скорби и сочувствия взгляд обращен к Богоматери.
Маттиас Грюневальд. Изенгеймский алтарь. 1515
Слева от Иисуса Маттиас Грюневальд поместил молящуюся Марию Магдалину. Рядом с ней ее традиционный атрибут – сосуд с притираниями, на нем можно различить число 1515 – предположительно год создания алтаря. Лицо Марии Магдалины обращено к Иисусу, движение ее рук с переплетенными пальцами выражает отчаяние.
Справа от распятого Иисуса изображен Иоанн Креститель. Хронологически к этому времени Иоанна Крестителя уже не было в живых, на картине Грюневальда он изображен символически как предшественник Христа. Его указательный палец направлен на распятого Христа, а за ним виднеется цитата из Евангелия от Иоанна: «Ему должно расти, а мне умаляться». Историк искусства Эвальд Мария Феттер ссылается на текст проповеди Августина, который назвал день рождения Христа самым темным днем года, после которого день начинает «расти». Днем рождения Иоанна Крестителя считается 24 июня, когда продолжительность светлого времени суток начинает сокращаться.
«Распятие» является самой большой по размеру картиной, написанной на данный сюжет среди аналогичных работ европейских живописцев.
Никогда еще до него сцена на Голгофе не изображалась столь драматично и эмоционально. Смерть представлена не столько высокой (по своему значению), сколько мучительной и жуткой. А близкие Иисуса вовсе не смиренны и тихи в своей печали – они шокированы, они буквально падают в обморок.
Маттиас Грюневальд. Обморок Богоматери. 1515
Художник хотел вызвать у зрителя сострадание, чтобы каждый прихожанин прочувствовал со всем эмоциональным накалом новозаветную трагедию. Это точное визуальное воплощение привычного для верующих сюжета, превращающееся иногда в некую безликую формулу, «Христос на кресте». Глядя на произведение Грюневальда? можно точно прочувствовать и боль, и отчаяние, и нечеловеческие муки, и садизм палачей.
Флагеллантство как форма подражания страстям Господним
Флагеллантство возникает в середине XIII–XIV веков, когда городская толпа впервые пытается с помощью аскезы и умерщвления плоти искупить грехи и подавить эпидемию. Эта секта была активна не только в связи с «черной смертью», но в разгар чумных эпидемий движение флагеллантов приобретает набольший размах. Движение зародилось в Германии, а затем распространилось в Нидерландах, во Фландрии и Пикардии.
Флагелланты утверждали, что на алтарь церкви Св. Петра в Иерусалиме упала мраморная табличка, где содержалось послание самого Иисуса, упрекавшего грешников в несоблюдении поста и «святого воскресенья», за что их наказывают эпидемией чумы. Гнев смягчился благодаря мольбам св. Доминика и св. Стефана.
Сектанты собирались в группы и странствовали из города в город, по пути нанося себе удары плетьми обычно по спине. Само собой, флагелланты не могли остановить эпидемию, а лишь переносили ее в разные города, так случилось со Страсбургом, в котором до их появления не было эпидемии.
Движение на почве религиозного фанатизма приняло характер массового психоза и распространилось по Европе подобно самой чуме. Флагелланты истязали до крови свои тела, чтобы испытать на себе страдания Христа на кресте и тем самым искупить человеческие грехи.
Группами от двухсот до трехсот человек, а иногда числом и до тысячи, флагелланты шествовали из города в город, бичуя себя кожаными хлыстами с острыми железными наконечниками. Процессия сопровождалась призывами к милосердию Иисуса Христа и Девы Марии с возгласами «Боже, пощади нас!». Процессия немедленно собирала толпу, заливавшуюся слезами от сострадания и сочувствия. Эти группы давали своеобразные представления три раза в день – два раза на людях на площади перед церковью и один раз в своем тесном кругу.
Под руководством предводителя из мирян флагелланты объединялись в диковинные товарищества обычно на тридцать один с половиной день, тем самым как бы инсценируя срок земной жизни Христа. В течение этого срока флагеллантам не разрешалось тратить на свое содержание больше четырех пенсов в день; им запрещалось мыться, стричься, менять одежду, спать в постели, вступать в связь с женщинами.
Что касается женщин, то запрет на общение с ними был, вероятно, не слишком жестким, поскольку позднее флагелланты стали устраивать оргии, сочетавшие самоистязание с сексом. Кроме того, еще до времен, когда флагелланты начали устраивать подобные оргии, женщины входили в их группы, шествуя позади. Но если женщина или священнослужитель вмешивались в процесс самобичевания флагеллантов, наказание за грехи считалось непринятым и к нему надлежало приступить сызнова.
Движение флагеллантов носило, по существу, антиклерикальный характер, ибо они брали на себя роль посредников с Богом.
Флагелланты. XV век
Сотни групп флагеллантов шествовали из города в город, утверждая, что без них «все христианство ожидает вечная смерть». Их благоговейно встречали, звонили в колокола, устраивали у себя на ночлег, приводили к ним на лечение хворых детей. Люди марали свою одежду их кровью, прикладывали к глазам, а затем хранили как предмет поклонения.
Постепенно в ряды флагеллантов стали вливаться рыцари и светские дамы, священники и монахини, а их процессии стали украшать расшитые золотом флаги, изготовленные экзальтированными особами.
Флагелланты начали противодействовать церкви. Их предводители брали на себя право исповедовать грешников, отпускать им грехи или налагать епитимью, что не только уменьшило доходы священников, но и стало открытым вызовом церковным властям. Священников, пытавшихся воспрепятствовать им, флагелланты побивали камнями, подстрекая толпу следовать их примеру. Флагелланты врывались в церкви, срывали службы, грабили алтари, убеждали людей в своей способности изгонять злых духов и воскрешать мертвых. Движение, поначалу стремившееся спасти мир от гибели, теперь рвалось к власти, чтобы взять верх над церковью.
Церковники, а с ними и состоятельные миряне стали опасаться за свою собственность. Император Священной Римской империи Карл IV обратился к Клименту VI с просьбой запретить движение флагеллантов. Но в то время, когда мир, казалось, находится на краю гибели, пресечь деятельность людей, утверждавших, что они действуют под влиянием божественного озарения, было довольно трудно. Несколько кардиналов в Авиньоне выступили против усмирения флагеллантов.
Последние вспышки насилия по вине флагеллантов произошли в декабре 1349 года в Брюсселе и Антверпене. К тому времени церковь осудила действия секты, и муниципальные власти перестали пускать их в города. В октябре 1349 года Климент VI издал буллу, повелев арестовывать флагеллантов, а Парижский университет пришел к заключению, что никаким особым благорасположением Бога флагелланты не пользуются.
Папа поставил сектантов под начальство церковных иерархов и приказал заниматься аскезой и самобичеванием только в одиночестве. Филипп VI запретил движение флагеллантов, и их деятельность в конце концов прекратилась.
Мощи святых
Приближение к страстям Господним выделяло святых из толпы простых мирян. Обычно святые изображались с орудиями пыток или с атрибутами, отражавшими наиболее впечатляющие события их житий.
Ахций изображался с терновым венцом, Василий – в пещере, Кириак вел на цепи дьявола, Дионисий под мышкой нес свою голову, Эразм подвергался ужасной пытке воротом, вытягивавшим из него кишки. Евстахий был с оленем, который нес крест, Панталеона изображали врачом, вместе со львом, Вита – в котле, Варвару – с башней, Екатерину – с колесом и мечом, Маргариту – с драконом. Св. Ахаций (Акакий), епископ Антиохийский, принял мученическую смерть при императоре Деции (249–251 гг.) и перед казнью был увенчан терновым венцом. Св. Власий, епископ из Малой Армении, принявший мученичество в III в., упражняясь в аскезе, жил в пещере со зверями. Святой Дионисий, патрон Галлии, первый епископ Парижский, был обезглавлен, вероятно, в 250 г. на месте, получившем благодаря Дионисию и его соратникам – Рустику и Элевтерию – наименование гора Мучеников, и похоронен на месте будущего аббатства Сен-Дени. По легенде, будучи обезглавленным, он поднял свою голову и пронес ее с места казни к горе, которая и поныне носит название Монмартр, или гора мучеников.
Малолетний мученик св. Вит был, по его житию, заживо сварен в котле то ли при Диоклетиане, то ли при Валериане (253–260 гг.). Святая Екатерина Александрийская, победившая в диспуте языческих философов, была колесована в 275 г.; колесо сломалось, и тогда палач пронзил ее мечом. Святая Маргарита Антиохийская, мученица того же 275 г., была брошена в башню, где ее, согласно житию, соблазнял дьявол. Во многом по этой причине исключительного страдания в Средние века мощи святых были предметом истового поклонения.
Мастер Теодорих. Святой Вит. XIV век
Даже несмотря на то что уже с конца XI века церковь подвергала критике «поддельные» мощи, вера в чудодейственную силу «подлинных» реликвий оставалась всеобщей, свойственной для всех общественных классов и культурных слоев населения. Мощи исцеляли – стоило лишь притронуться к могиле или раке, где они находились. Церковь издавна позволяла и поощряла почитание телесных останков святых.
Привязанность к вещественному не могла не оказывать воздействия на веру, приводя подчас к самым неожиданным крайностям.
Около 1000 г. народ в горах Умбрии хотел убить отшельника св. Ромуальда, чтобы только не упустить случая завладеть его останками. Монахи монастыря Фоссануова, где умер Фома Аквинский, из страха, что от них может ускользнуть бесценная реликвия, буквально консервируют тело своего учителя: обезглавливают, вываривают, препарируют. До того как тело скончавшейся св. Елизаветы Тюрингской было предано земле, толпа ее почитателей не только отрывала и отрезала частички плата, которым было покрыто ее лицо; у нее отрезали волосы, ногти и даже кусочки ушей и соски. Известно, что расчленение трупа Людовика Святого состоялось в 1270 году. При жизни Людовик Святой исцелял возложением рук только золотушных. После его смерти решили, что прикосновение к его мощам избавит ото всех болезней. Его сила стала считаться не просто целительной, но именно чудотворной. Филипп Красивый собрался изъять мощи из аббатства Сен-Дени для частной королевской часовни. Французская монархия, вступая на путь к абсолютизму, собиралась лишить народ благотворной силы мощей Людовика Святого. Папа Бонифаций VIII разрешил перенос мощей, оговорив, что плечевая или берцовая кость будет храниться у монахов Сен-Дени. Однако последние воспротивились этому. Филиппу Красивому пришлось на время отступить. Во время интронизации нового папы в Лионе в ноябре 1305 года Филипп Красивый, прибывший на церемонию, получил от Климента V согласие на перенос в Сент-Шапель головы Людовика Святого при условии, что монахам Сен-Дени останутся подбородок, зубы и нижняя челюсть. Возможно, сердце тоже было передано в Сент-Шапель. Э. Браун справедливо заметил, что у многих народов голова считается самой важной частью тела, центром его силы и идентичности, и что нижняя челюсть для большинства этих же народов является второй по значению частью человеческого тела.
Собор Парижской Богоматери. XII–XIV века
Филипп Красивый в 1299 году заказал известному парижскому золотых дел мастеру Гийому Жюльену великолепный ковчег, который вместе с черепом предстояло доставить в Сент-Шапель. Собор Нотр-Дам в Париже также получил свою часть реликвий – ребро святого короля. «Разбазаривание» останков Людовика Святого продолжалось. Филипп Красивый отдал фаланги пальцев королю Норвегии Хакону Магнуссону. Во время посещения Парижа королева Бланка Шведская получила ковчег с несколькими костями. Император Карл IV во время пребывания в Париже получил еще несколько костей. В 1392 году оставшиеся кости Людовика Святого поместили в новую раку, и по этому случаю Карл VI отдал одно ребро магистру Пьеру д’ Айи, два ребра герцогам Беррийскому и Бургундскому и одну кость участвовавшим в церемонии прелатам, чтобы они разделили ее между собой. Герцогу Баварскому Людвигу VII около 1430 года досталась часть этой кости.
Исторический фасад базилики Сен-Дени
В 1568 году по случаю процесса против протестантов все кости были снова привезены в Париж. В сентябре 1610 года получила одну кость Мария Медичи, но, мучимая угрызениями совести, вернула ее во время коронации Людовика XIII. В 1616 году Анне Австрийской досталась всего-навсего маленькая часть ребра, и, недовольная этим, на следующий год она стала обладательницей целого ребра. Некоторое время спустя Анна Австрийская выступила посредницей между парижскими и римскими иезуитами, ведя переговоры с кардиналом де Гизом о приобретении еще одного ребра и плечевой кости. Очевидно, при эксгумации королевских останков в Сен-Дени в гробнице Людовика Святого ничего не нашли, так как его кости были перевезены в раке в 1298 году. Должно быть, эта рака развалилась, и то, что уцелело, было разбросано и уничтожено. Что же осталось от мощей Людовика Святого? Всего-навсего малюсенький кусочек эмали от раки из Сент-Шапель, где покоилась голова короля; он хранится ныне в кабинете медалей Национальной библиотеки в Париже. Челюсть и ребро, находившиеся в парижском соборе Нотр-Дам, не избежали процесса дробления: в 1926 году парижский архиепископ подарил еще один кусочек ребра церкви Людовика Святого Французского в Монреале. В базилике Сен-Дени в часовне Девы Марии была выставлена кость Людовика Святого. Когда и при каких обстоятельствах она была приобретена – неизвестно.
Судьба сердца Людовика Святого волновала ученых XIX века. Во время работ в Святой капелле в 1843 году около алтаря были обнаружены кусочки сердца. Высказывалась гипотеза, что это могло быть сердце святого короля; завязалась оживленная полемика, в которой участвовали почти все выдающиеся ученые эпохи.
