Эллен Фоллен
Психея
Глава 28
Первое, что я чувствую, это неприятная тряска, и меня мутит. Наверное, подобное ощущают на себе новорожденные, когда родители засовывают тех в коляску и катают по шумным улицам и супермаркетам. Мягкое покачивание сменяется очередной тряской, и я с трудом разлепляю спекшиеся губы. Сухость во рту и неудобное застывшее положение ног, вызывают спазм коликов где-то в боку и перебегают миллионами маленьких кусачих муравьев прямо к стопе. Приподнимаю спину и дёргаюсь, привязанная ремнями, может меня уже успели поместить в психушку? Затекшая рука и онемевшая щека тому прямое доказательство.
– Пить хочешь? – И все, можно оставить свои попытки приподняться, по звуку мотора понятно, что это автомобиль, причем жутко неудобный. – Вытяни руку и возьми на заднем сидении в бумажном пакете.
Я открываю глаза, чтобы увидеть профиль Меллона, сосредоточенного на дороге.
– Ты думаешь, у меня есть силы дотянуться? – Оттягиваю ремень безопасности, обессиленная и самоуничтоженная после неизвестного количества спиртного.
– Ну, это явно твои проблемы. – Он слегка качает головой, не собираясь помогать мне, как сделал бы это Джаред, например.
– Ну, ты и задница Меллон, вот будешь ты в таком состоянии, я тоже так поступлю. – С огромным трудом мне дается обычное, казалось бы, любое действие. Вытянув руки и сжав зубы, я дотягиваюсь до крышки и обхватываю ее чуть ли не кончиками пальцев. При этом сопровождаю все громким пыхтением и страдающими стонами.
– Плохо, когда тело отказывается тебя понимать, – нарицательно произносит Грант и, видимо, лишившись надежды, что я заткнусь, отодвигает меня одной рукой, не отрываясь от вождения, и передает воду. Мне лень разговаривать, поэтому слегка киваю, если не дурак, то поймет, что благодарю. Нажимаю на кнопку сбоку и принимаю вертикальное положение, хватаясь обеими руками за бутылку, кручу насмерть запечатанную крышку, сначала в одну сторону, затем во вторую. Ничего не выходит, поэтому подношу бутылку ко рту и зубами давлю металлический колпачок. Снова этот раздражающий смех, я кошусь на мужчину, который, кажется, не знает, что можно вполне в состоянии похмельного синдрома забить его до смерти и оправдаться.
– Отстань уже от меня. – Мой рот все еще занят крышкой, зубы противно скользят и сминают алюминий.
– Дай сюда, бедняга. – Он выдёргивает из моих рук бутылку, и, клянусь, одним большим пальцем делает какое-то совершенно потрясающее действие, и крышка открывается. – Надо было потянуть ее вверх. – Впиваюсь в воду и, закрыв глаза, жадно глотаю. – На случай, если твои мозги все еще в алкогольном дерьме, то крышка закрывается точно так же, как я ее открыл.
Мне нет до него дела, пропущу мимо ушей обвинения и оскорбления, сейчас надо выпить достаточно воды и не блевануть.
– Есть хочешь? – спрашивает он, забирая у меня бутылку, уже без нытья, что я не могу сдвинуться с места.
– Заметь, я не спрашиваю, куда ты меня везешь и что это за корыто. Еда – последнее, о чем я думаю в данный момент. – Растекаюсь по сидению.
– Судя по навигатору, совсем скоро будет закусочная. – Он кидает быстрый взгляд на меня, я тут же ловлю его и прищуриваю глаза.
– Никак не привыкну, что ты такой неадекватный. – Никакой видимой реакции на мои слова. – Ты специально делал вид, что весь такой воспитанный? В общем, ты обманул меня. – Меня слегка мутит, но я надеюсь, мы успеем доехать.
– Я тебя никогда не обманывал. – Его лицо становится каменным, руки сжимают с силой руль, и мне становится не по себе от исходящего от него холода. – Это ты у нас обмащица.
Я удивленно приподнимаюсь, двигаюсь немного вперед, поворачиваю голову так, чтобы мелькать перед ним. Его глаза смотрят вперед, они метают гром и молнии.
– Если ты о моменте моего подглядывания в шкафу. Это была безысходная ситуация, и я не собираюсь перед тобой за это извиняться. Мне нужен был артефакт, ты отказывался отдать, и к черту твой договор и мелкие буквы. Я его нашла, и именно мне он принадлежал! – кричу я, отчего он хмурится и резко сворачивает, заставив меня качнуться еще сильней вперед и стукнуться головой об лобовое стекло.
– Сядь нормально, – рявкает он на меня, и я делаю, как он сказал, но скрещиваю на груди руки, показывая свое недовольство.
– Дикарь, – тихо говорю, и как только машина останавливается, я выскакиваю на хрустящий гравий и быстрым шагом направляюсь в забегаловку. Грант догоняет меня и становится передо мной с покрасневшим лицом и раздувающимися щеками. – Тебе надо успокоиться и сожрать мяса. Ты излишне кровожаден. Ты теперь всегда будешь в неадекватном состоянии?
– И куда ты собралась? – Я оглядываюсь по сторонам.
– А здесь, по-твоему, богатый выбор направлений? На улице темно, хоть глаз выколи, я на трассе с единственным в данный момент знакомым мне человеком. Который рехнулся, судя по всему. Ты шутишь что ли? – Указываю ему на биотуалет, стоящий на улице. – Мне можно сходить по делам? Надо постоянно просить разрешения?
– Ты же не пленница. – Его, кажется, тронули мои слова, он отворачивается от меня, становится лицом к туалету и стоит так.
– Тогда зачем ты стоишь на улице, зайди в закусочную. Ты понимаешь, что все будет слышно, и я стесняюсь, – говорю ему, пока он держит зрительный контакт.
– Все в рамках физического тела, – усмехается он и отворачивается.
– И на этом спасибо. – Удерживаю дверь приоткрытой и усаживаюсь на унитаз. Он ничего не отвечает, я делаю несколько успокоительных вдохов и стараюсь как можно тише сделать свои дела, когда раздается мелодия от насвистывания. Ну почему он увязался за мной? Пока этот свистун издает отвлекающие звуки, я рассматриваю пустую парковку и редко проезжающие машины. Выбежать на дорогу и ловить машину, почти то же самое, что кинуться под поезд, ожидая, когда тебе оторвут руку или голову. Не вариант. Подтягиваю штаны и морщусь, ненавижу подобные условия.
– Ты закончила? – Я прохожу мимо Гранта и стучу ему по плечу. – Я следующий, можешь не свистеть, я не стесняюсь.
Я делаю несколько шагов в направлении забегаловки и останавливаюсь, как вкопанная. Машина, мы же все это время ехали на ней, я подхожу ближе к Urus Lamborghini.
– Понравилась? – раздается позади меня.
– Это твой личный автомобиль! – восклицаю я, едва не размазав свои слюни по лобовому стеклу.
– Теперь все с тобой понятно. Стало быть, тебя можно купить. – Он не заинтересован в продолжение разговора, не обращает на меня внимания и открывает двери забегаловки, удерживая ее для меня, но стоит мне подойти, он ее отпускает, оставляя меня пялиться на его спину.
– Вот же мерзавец какой. – Открываю двери и захожу внутрь, тут же попадая под пристальное внимание прыщавого студента с лопаточкой в руках. Он трясется, как осиновый лист, видимо, его тоже впечатлили наши потуги в дружеском общении. Кафе выглядит обычной закусочной на дороге: выцветшие обои, облупленные столы, благо, что чистые и конечно запах. Здесь все провоняло застарелым жиром и бензином. Усаживаюсь за отдельный от Гранта стол, начинаю шарить по карманам в поисках телефона. Мне жизненно важно знать, где именно я нахожусь, набрать отца и желательно копов.
– Это ищешь? – Я не оборачиваюсь, меня уже достала его манера вспылил-рявкнул, остыл-заговорил. Эти прогибы не в моем характере, если бы было иначе, сейчас я была бы на кухне домика в деревне, а не здесь. – Кажется, тебе звонили. Твой пароль двадцать один восемьдесят шесть? – Мгновенно вскочив со стула, я направляюсь к этому шизанутому и становлюсь рядом с его столом, пытаясь отобрать у него телефон.
– Ну все хватит! – Мне удаётся схватить телефон, но рука Гранта прижимает меня к себе и усаживает рядом.
– Раньше все было намного проще. Мне надо взять себя в руки. Привыкнуть. – задумчиво произносит он, потирая свою щетину на подбородке, это движение мне кажется весьма эротичным.
Официант забирает наш заказ в виде черного кофе и жареных сосисок на гриле с яйцом. Ничего более съедобного не нашла в их меню, да и лучше съесть то, что наверняка свежее, чем вчерашнее рагу, например.
– Не совсем понимаю, о чем речь. Мне гораздо интересней, для чего ты устроил то световое шоу в пещере? И главное, как? – Пожимаю плечами и начинаю крутить в руках зубочистку, зажимая между указательным и среднем пальцем.
– Там не было никакого шоу. Все, что ты видела, вполне реально. Ты должна была найти меня там, подождать переселения и начать все с чистого листа для того, чтобы вспомнить все. – Его глаза светятся металлическим блеском, увидеть свое выражение лица сейчас я никак не могу, но наверняка отвисшая челюсть коснулась грязного пола. Зубочистка ломается пополам, больно уколов кожу.
– Переселения кого? – Соглашусь, это самый тупой вопрос из всех тех, что пришли мне в голову, но на большее я не способна. Может, это похмелье? И сейчас он сказал что-то типа – перемещение или предотвращение? И даже это не имело никакого смысла.
– Ты правильно все слышала. И увидела. Все не то, чем кажется, и мы не те, которыми ты нас видишь. – Я выставляю перед ним обе руки, прекращая этот сумбур.
– Эй, – я обращаюсь к парню, обслуживающего нас, – у вас есть что-то крепче кофе?
– Нет, мэм, и спиртное не продают после двенадцати. – Пятерней я растираю лицо и, вытаращив остекленевшие глаза, я открываю рот. Для возмущений, естественно. – Но у меня есть коньяк, могу добавить в кофе. За дополнительные чаевые. – На моем лице появляется дьявольское удовольствие.
– Да ты, парень, соображаешь. – Указываю на него указательными пальцами на обеих руках и подмигиваю.
– Мне не нравится, что ты пьешь, – строго говорит мой сумасшедший попутчик.
– И это твои проблемы, Меллон, – напоминаю ему то, что он сказал мне в салоне машины несколько минут назад. – Есть очень много того, что тебе явно не понравится из моей жизни. Например, секс на одну ночь, любовь к тишине, бездетность и…
– У тебя не может быть детей? – Он напрягся всем телом, выражая то ли радость, то ли протест.
– Твоя повышенная заинтересованность нифига не интригует. Да, я бездетна, и именно поэтому мне легче находить себе партнера на короткий срок. И я не жалуюсь, отнюдь, меня вполне все устраивает. – Парень ставит передо мной мою еду и кофе, вкусно пахнущее коньяком. – Сначала было тяжело смириться с этим, мужчины, если планируют связать себя с женщиной, обычно ожидают потомство, а так, как я бракованная… Не важно. Я пробовала пару раз серьезные отношения и ничего не вышло. – Распиливаю тупым ножом потекшее на тарелку яйцо и накалываю кусочек сосиски, обмакивая все в желтке. – Не представляю, зачем тебе это рассказываю.
– Ты бездетна! – громко говорит он и расплывается в улыбке, я смотрю на паренька, ставшего свидетелем моего очередного осуждения, и энергично прожевываю пищу.
– Не слишком ли радостно? О, я смотрю, ты от моей проблемы в восторге. Тебе рупор дать? Или закажем рекламу? Я смирилась, закроем тему. – Он хмурится, кладет руку на мои пальцы, вилка взлетает в воздухе и падает на пол, когда нас бьет током.
– Теперь я понимаю, почему он хотел тебя убить. – Он забирает у меня грязную вилку, уносит ее назад парню и возвращается с чистой, по пути подняв мою челюсть. – Давай, доедай, я объясню все в машине, пока будем ехать в загородный дом твоих родителей.
Что бы это ни значило, у меня огромные неприятности. Пока Грант занят тем, что заказывает нам нормальное, в его понимании, кофе, я отчаянно нажимаю на кнопки разблокировки экрана. Меня несколько раз выкидывает, а палец не срабатывает: кто-то сменил пароль! Треснув телефоном по столу, я оглядываюсь на Меллона, идущего с двумя бумажными стаканчиками, теперь мне по-настоящему становится страшно. Он сошел с ума. Отодвигаю тарелку, подрезаю Гранта и подхожу к парню, который еще не успел убрать коньяк со стола, там буквально одна порция, но хоть убейте меня, это сейчас необходимо. Каждый справляется с критическими ситуациями по-своему. Залпом выпиваю горючую жидкость, согревающую и, надеюсь, отключающую мою память. Сжимаю в руке кофе с коньяком и устремляюсь на улицу.
Может, все-таки, я была недалека от правды, подумав в машине, что я в пихушке? Если нет, туда мне прямая дорога, жаль, только что по соседству, видимо, будет Меллон.
Глава 29
Трасса, по которой мы двигались на автомобиле, была свободная. В ночное время люди обычно предпочитают останавливаться для ночевки в гостиницах. Поэтому мы спокойно двигались по направлению к Хендриксу без препятствий. Изредка мимо проезжали фуры, украшенные множеством огоньков. Все они напоминали мне новогоднюю рекламу Кока-колы. Там, где Санта подмигивает и выпивает сладкий напиток. Счастливые дни безоблачного детства. Я расположилась на переднем сидении рядом с Грантом и копалась в телефоне, пытаясь разблокировать и написать сообщения родителям, хотя количество пропущенных было допустимым. Они переживают за меня. То есть, если в следующий раз я не отвечу, они пошлют в мою квартиру полицию, а следом направятся сами. Нам оставалось ехать каких-то полчаса, и у меня было нехорошее предчувствие относительно разговора. Именно поэтому я старалась себя занять чем угодно. Никогда так не интересовалась новостями по радио, как сейчас.
– Ты специально придумываешь себе дела, чтобы не обсуждать все произошедшее со мной? – Украдкой посмотрев на меня, Меллон ловко сворачивает на небольшой пятачок зоны отдыха.
– Ну как сказать? Я оттягиваю неизбежное. – Отключаю экран телефона и смотрю в окно. – Ты остановился для того, чтобы отлить? Освещение какое-то пугающее.
– Поговорить. – Я кривлю губы и отстегиваю ремень безопасности, удобнее усевшись, и подогнув под себя ногу. – Когда ты боялась, Уиллис?
– Отлично, надеюсь, мне не придется бежать потом за машиной остаток пути. – Он смотрит на мои губы и паркует машину.
– Тут водятся дикие животные, ты станешь кормом для них. Весьма вонючим после коньяка, которым тебя угостили. Будем надеяться, что спиртное их отпугнет. – Он улыбается, и я с удовольствием рассматриваю его красивые черты лица. – На всякий случай, ты хорошо бегаешь?
– Зависит от того, кто позади меня.
Мы оба замолкаем, появляется странная неловкость. Я чувствую, что это станет для нас двоих концом даже без начала. Все подсказывает мне об этом.
– Мне очень жаль, что так случилось с Джаредом и тобой. Я знаю его достаточно, чтобы утверждать, что выгораживаю его. Скорее всего, тут присутствует дикая ревность. Ему кажется, что между нами любовь, – говорю я и ловлю его сердитый взгляд.
– Он задурил тебе голову настолько, что ты потеряла нить реальности. – Мужчина проводит рукой по своим волосам и поворачивается ко мне лицом. – На самом деле, ты всегда была права, защищая Джо Меллона. Это не проклятие, то, что преследовало их. Просто не надо брать с собой тех кому нельзя и близко подходить ко всему связанному с Психеей. – Я внимательно слушаю, боясь что-то пропустить. – Рейвены были теми, кто нашел пещеру первыми. Они исследовали ее, взяв одну маленькую вещь, не принадлежащую им, и подарили своему сыну. С того момента можно было считать, что все, что произойдёт дальше, оставит на всём жирный след. Гигантская мясорубка была включена на полную мощность, и кто под нее попадет, было не известно.
– Что ты имеешь в виду? По рассказу моего отца, они все вместе поехали. – У меня еще не совсем в голове сформировалось то, что он пытается донести.
Грант усмехается, его взгляд становится затуманенным.
– Джо Меллон был самым ответственным из всех. Он оставил в той пещере артефакт, побоялся к нему прикоснуться и просил всех остальных ничего не трогать. И именно благодаря ему ты оказалась в экспедиции. Он верил в тебя всегда. Ты не знаешь даже доли из всего, что происходило и происходит. Именно поэтому я сейчас сижу и объясняю тебе обо всем. Забудь все то, что ты видела, чувствовала и слышала.
– Откуда тебе, в таком случае, все известно? – Он опускает голову и разглаживает футболку на своем животе.
– Не только мне. Итак, по порядку. Когда твоя мама спустилась в пещеру, она была беременна тобой. Она оказалась в той же ситуации, что и ты в этот раз в пещере. Открыв крышку, она прикоснулась к содержимому, и произошло перемещение души в плод. Если бы она не была беременной, все было бы иначе. – Не представляю, что сейчас с моим лицом. – Она рассказывала тебе, как потеряла сознание?
– Отец говорил, – глухо произношу я, – потом они вытащили ее на улицу, и она пришла в себя. Ты хочешь сказать, что этот плод и есть Психея? То есть это я? – Из меня вырывается глупый смешок. – То есть, все это время, я искала саму себя?
– Все верно, ты и есть Психея, но вспомнить ты об этом не можешь по той причине, что твою память и душу украли. – Он явно не шутит, и пока все вроде даже сходится. – Ты чистая душа, высший разум, которая существовала здесь с первых дней человечества.
Ладно, вот это уже точно полный бред. Такой чушью меня еще ни разу не кормили, и проще поверить в то, что есть проклятия, вампиры, приведения, но не в это.
– Хорошо, – я сжимаю свои губы, чтобы не рассмеяться, – тогда ты кто?
– Избранный тобой. – Расплывается в очаровательной улыбке. – Вторая половинка.
– Отлично, уже интереснее. – Я киваю ему в ответ и дергаю ручку автомобиля, открыв ее нараспашку.
Выхожу на свежий воздух и вдыхаю полной грудью. Чтобы поверить в подобное, надо быть бесстрашной или сумасшедшей. Что он сейчас делает для меня, совсем непонятно. Есть же множество других способов морочить девушке голову, но не сочинять на ходу. Может и правда он сильно ударился. Я становлюсь прямо напротив фар, вглядываясь в огни дорог, в такое сложно поверить. Водительская дверь открывается, и Грант обходит машину, становясь передо мной. В мерцании фонаря он такой мистический и загадочный. Футболка и обычные голубые джинсы красиво сидят на его высокой фигуре. Мне даже интересно, для чего человеку с такими внешними данными придумывать подобное.
– Ты мне не веришь. – Он надвигается на меня, я сажусь на капот машины и смотрю в его серые глаза. Мужские пальцы сжимают мою ладонь, он наклоняется ко мне, пока наши лбы не соприкасаются. Я закрываю глаза и начинаю плыть от головокружения. Запах свежести, исходящий от него, дурманит. Картинка двух играющих детей одного возраста, они бегают по сетке, натянутой между деревьями. По бокам от небольшого домика на дереве свисает канат, по которому один из них поднимается вверх. В это время маленький сероглазый мальчишка, очень похожий на Гранта, машет красивой женщине. Мальчишки заходят в домик, и один из них закрывает двери снаружи. Он спускается вниз по канату и направляется к совсем маленькому малышу, играющему в песочнице, и ведет его за руку за собой. Пластиковая крышка люка откинута в сторону, бассейн до краев наполнен водой, и я чувствую интерес малыша, он доверчиво надеется на старшего знакомого мальчика. Он еще не понимает, как опасно стоит около люка очистительной канализационной станции, наполненной водой, заглядывает внутрь и падает, когда старший ребенок толкает его в спину. Громкий всхлип, я ощущаю, как он задыхается от шока и бессилия. Маленькими ручками он борется с водой, заливающейся в его рот и носик. Он чувствует дикий страх и беспомощность, малыш хочет жить… Задирает голову вверх и последнее, что видит, это размытое лицо своего убийцы… «Джаред…», – всхлипываю я. Мой голос тонет в видении того, как ко дну опускается тело годовалого малыша, младшего брата Гранта.
Все также со стороны я вижу Джареда, спокойной походкой пересекающего дорожку до домика на дереве. Он убирает под футболку маленький кристалл, висящий на его шее, и с улыбкой говорит что-то Гранту, запертому в домике. Мое сердце сжимается, тело покрывается гусиной кожей, когда Меллон отпускает мою руку и отходит в сторону, вернув меня из видений. Дыхание спирает от слез и злости, я плачу над маленькой жизнью, которую так жестоко прервали. Фонарь над нашими головами начинает светиться сильнее, как вторая луна, озаряя все своим светом. Гнев и ненависть, я схожу с ума от эмоций, заполнивших мое существо. Кем надо быть, чтобы лишить жизни? Смотреть в глаза умирающего и наслаждаться! Он же всего лишь беспомощный малыш, не сделавший ничего плохого! Мне больно, мое сердце разрывается на части от сострадания и негодования. С силой сжимаю пальцы в кулаки и закрываю глаза, когда непонятная сила внутри меня достигает максимума. Лампочка фонаря над нами взрывается и рассыпается мелкими осколками вокруг.
– Джаред убил его. – Нет сомнений в том, что Грант не лжет.
– Теперь ты готова выслушать? – спрашивает он и усаживается на капот машины рядом со мной.
Я качаю головой, не в силах остановить слезы. Господи, как я могла быть настолько слепа?
– Ты нашла листы в кабинете отца, потому что так было выгодно Джареду. Это его дневник и его страницы. Он подкинул их тебе, зная, что ты будешь искать. Когда ты оправилась в экспедицию, он намеренно не поехал. Не было никаких договоров и прочего. Он просто не мог присутствовать там, пока ты не взяла артефакт. Ты же ни разу не видела, чтобы он прикоснулся к нему, там? – Я вытираю глаза рукавом и киваю. – Он не может к нему притронуться. Но как только ты забрала артефакт, ты запустила процесс, таймер, когда у него выдался шанс сделать тебя носителем его ребенка. Ты для него что-то вроде инкубатора.
– Я же бездетна. – Хмурюсь я.
– Но ведь он об этом не знал. Он с особой настойчивостью стал за тобой ухаживать. И добился своего. – Мужчина сжимает металлический капот руками до скрипа. – В какой-то момент он узнал, что ты не можешь быть маткой для его полукровок, и решил от тебя избавиться. Привел в гостиницу другую и оттолкнул тебя этим. Потом, естественно, пытался втереться в доверие и делать вид, что сходит с ума от любви. Зная тебя, наивную, он вполне мог добиться своего. Но тут появился другой персонаж, ты переключила внимание и все стало сложнее.
Полукровок?! Избавиться… В экспедициях не всегда все гладко, бывают моменты, когда воля случая может превратить тебя в кусок тухлого мяса, валяющегося в трупосборнике. Иногда поиски затерянных мест и артефактов приводят нас отнюдь не к мечте, а к инвалидной коляске и психиатрической клинике. Далеко не каждый, проходящий все испытания, готов к увиденному, и даже самые смелые из нас способны на ошибку. Я не была исключением, мелкие травмы, сводящие с ума галлюцинации, страшные находки и ловушки. И сказать, что я прошла это все с умением держать себя, будет ложью. Иногда меня одолевал такой страх, что мне хотелось бежать с мест, не предназначенных для любопытных глаз искателей приключений. Но упорство заставляло двигаться дальше, преодолевать и завоевывать. Все это делать легче, когда тебя дома ждет любящая семья и верный друг, с которым ты разделишь свои переживания, не запрашивая ничего взамен. Джаред был моей семьей, так было с самого начала. И поверить, что он был тем, кто хотел меня убить… Я боюсь услышать те самые подробности, которые я тоже видела, но старательно отмахивалась от них всеми силами. Гораздо проще было верить Джареду, ведь его, как мне казалось, я знала.
– Я уже ничего не понимаю. Если отмотать назад, все было странно. Я не собиралась заводить с ним отношения. Он стал излишне внимательным, и все произошло по моей слабости. Я выпила и… – начинаю перед Грантом объясняться.
– Меньше всего я хочу знать о подробностях. Ты же должна понимать, что мне больно знать, что все эти столетия ты выбирала его, – голос, которым он произносит эти слова, сдавлен, я поворачиваюсь к нему лицом.
– Прости. – Улыбка на его губах очень грустная. – То, что произошло в метель, было его рук?
– Конечно. Он отрезал веревку, которая была на моем поясе, ударил тебя со спины и потом по голове, вытащил артефакт, но не успел его подобрать. Он очень злился, но старался не подать вида. Я удивляюсь, как старик решил в этот раз нам помочь. Его заблудшая душа ни одного раза не пыталась вмешаться, а здесь он прям превзошел себя. Даже не знаю, может, ты однажды над ним сжалишься и отпустишь. – Я отталкиваюсь от машины и хмурюсь. – Ты же не думала, что он живой человек. Там вековые морщины.
– Я не помню, о чем я тогда подумала. Он знал, как открыть артефакт, тогда я задалась вопросом, над словами, которые надо было произнести. Получается, я вызывала свою душу? Кто написал эти строки? Я не совсем помню, что было написано. Слишком все быстро произошло. – Грант встает и пинает камень, лежащий под его ногами.
– Без исключения каждый век,
Когда в одно единое мгновение
Две чистые души в момент
Сольются нитями, гоня смятение.
Но тяжелей задачи, просто нет,
Ловя укаткой тепло дыхания.
Узнать друг друга им табу, запрет,
Но от того сильнее их желания.
Соединению двух сердец,
Помехой станет третий лишний.
Чтоб не настал всему конец,
Найдёшь к ключу ты элемент.
Но будь готов лишиться жизни… – он повторяет слова точь-в-точь, заставив меня лишиться дара речи и едва дышать – настолько пораженная его интонацией и чувственным изложением. – Ты об этих строках?
– Вот это память. – Он же говорил, что не способен отдать свою жизнь за другого человека, и тот маленький тест. На мои глаза наворачиваются непрошеные слезы, я отказываюсь думать о произошедшем. – Красивые стихи. Даже без запинки прочел.
– Ты всегда была безумно талантливой. И мне стоило выучить за такой огромный временной разрыв. – Это неловко, он все еще пытается втолковать мне свое видение, и кажется уже спорить бесполезно.
– Я знала язык…, и ты… меня это удивило. – Я замолкаю. – Меня волнует последняя строка. Это что-то вроде легенды? Предсказание? Но ты, я и Джаред живы, и в данный момент держим путь домой. То есть слова не сбылись? Никто ведь не лишился жизни! – Кожу пробивает озноб, когда мужчина обхватывает мое лицо, его глаза, в которых нет эмоций – одна пустота, – пугают меня до чертиков.
– Так еще ничего и не завершилось. Мы с тобой не там, где должны быть. – Я моргаю, потерявшись от волнения и паники. – Но кое с кем пришлось попрощаться. Душа у Гранта хорошая, даже немного жалко.
– Не говори это. Не произноси вслух, – шепотом говорю я.
– А как иначе? Меня конечно бесят его отношение и воспоминания о тебе, но если бы ты была в дальнейшем с ним, думаю, он любил бы тебя в половину, как делал это я. – Убираю его руки от себя и делаю шаг назад.
– Ты убил его? Там в пещере? Поэтому он потерял сознание и упал!
– Заменил собой, давай так скажем. Тело это всего лишь аватар, которым управляет душа. К счастью, у Гранта сейчас другие дела. И он весьма доволен своим выбором. В отличие от меня, я несколько разочарован, ведь его видения тебя обманчивы. И к тому же, его тело маловато для меня и изношено. Надеюсь, это не слишком заметно. А вообще тебе надо было раньше задуматься над этим вопросом. Диссонанс души и тела очень заметен. Бывает, что человек маленький, но душа у него огромная. Жаль, что таких меньше чем противоположных. – Он встает и направляется к водительской двери, пока я пытаюсь справиться с внутренней дрожью. Кратковременный озноб превращается в полноценную истерику со стучащими зубами и рваными глотками воздуха. Он больше не скрывал себя, этот лед, которым он обдал меня, взгляд, полный отрешенности и ненависти, проник так глубоко в меня, насколько это возможно. – Ты впервые сделала правильный выбор, значит у нас все получится.
Мужчина указывает мне на машину и садится внутрь. Я остаюсь снаружи в полной тишине, изредка нарушаемой проезжающими автомобилями. Грант Меллон, тот, которого я обвиняла, погиб из-за меня. Внутри меня что-то разрывается, вырываясь наружу. Я вспоминаю момент в ресторане, как он оказался рядом со мной, и это ощущение, что я под защитой. Как он появлялся везде, чтобы помочь, и получил взамен подозрение. Как же ошибался мой отец по поводу Джо. Они все разрушили, благодаря путанице, в которую их вогнали другие.
– Садись уже, я отвезу тебя домой. Тебе надо отдохнуть. – Передо мной приоткрывается дверь, и я нехотя сажусь в салон. – Он был всего лишь оболочкой. Душа изначально предполагала освобождение. Прекращай рыдать, не делай из этого трагедии.
– Он же живой человек, почему ты тогда не переселился в Джареда? – Он заводит машину и начинает странно улыбаться.
– Ну, у твоего любимого, – он неприятно выделяет последнее слово, – друга есть миссия поважнее. Он пришёл уничтожать. Потом поймешь. А мне досталось тело, в рамках которого я оказался способен тебя привлечь. Ты падкая на симпатичное личико и фигуру атлета. Хорошо хоть с вкусом проблем нет.
Он меняется в лице, становясь злым, вот что меня отталкивало в нем после пещеры, он стал другим. Более жестким и прямым, кажется, что ему все равно, обидит ли он словами или то, что он декларирует, не приемлемо. Он словно знал все мои ошибки, которые я сделала за все годы, и осуждал их. Я не была для него идеальной, или той, кем он меня для себя представлял. Да и не хотела. Теперь я не знала, кто он.
– Замечательно. Ты разочарован во мне. Я в тебе. Так возьми и найди себе ту, которая подходит твоим запросам. Чего ты привязался ко мне? – выплевываю слова ему в лицо.
Он поворачивается как раз в тот момент, когда мимо нас пролетает машина, ярко осветив весь салон и его красивый мужественный профиль.
– Я всегда жалел о том, что однажды сделал тебе больно. И хотел все исправить, пока не стало слишком поздно. Каждый раз, когда мы с тобой встречались, и ты выбирала не меня, я умирал в муках, но лишь одна мысль согревала. Мысль о том, что мы скоро встретимся, и у меня будет возможность все исправить, и ты мне предоставишь этот шанс. Но сейчас, когда ты явилась передо мной и стала похожей на одну из них, развратной, меркантильной и пьющей… и это далеко не все твои плохие привычки. Мне кажется, что ты перестала быть Той которую я знаю.
– Живу, как могу! У меня свои проблемы, с которыми отлично справляюсь. – Скрещиваю руки на груди и задираю подбородок в протесте. – Как я жила и живу, не твое собачье дело. Да и не тебе меня осуждать. Ты вселился в тело прекрасного человека и пользуешься им. Может тебе стоит попробовать жить, как все, и тогда ты поймешь. – С одной стороны, может я перегнула палку в борьбе за свою честь. И не надо так остро реагировать? То, что у меня есть эгоистичные черты, знакомо не понаслышке, просто ни один человек еще не пытался противостоять мне, ограничивать в чем-то. И на данный момент, это эмоциональное напряжение никак не связанно с сексуальным, но соглашусь, оно вышло наружу не самым красивым способом. Я готова к тому, что он выкинет меня сейчас из машины и оставит в этой глуши.
