Эллен Фоллен
Психея
Глава 22
Многие люди в окружении моей матери считали, что трудности, это когда ты не можешь подобрать сумочку в тон платья, или форма ногтей не соответствует ладони. У меня в данный момент были не просто трудности, а катастрофа мировых масштабов, и я не знала, какое из наших мнений лучше. Моей мамы, будучи ходячей и с двумя рабочими руками, делающая из мухи слона. Или мое – той, которая слона-то и не заметила.
– Внизу ущелье! И если свалиться в него без вариантов ты труп, – говорю я Гранту, подойдя к краю выступа на который мы только что забрались. – Издали казалось, что тут плоскость.
Мужчины меня не слушают, разложив перед собой все снаряжение, готовятся к восхождению.
– Вы вдвоем останетесь здесь, я заберусь первым, спущу вам страховку, и тогда вы подниметесь. – Грант стягивает с моего плеча рюкзак и вешает себе за спину, поверх своего.
– Если бы ты лучше знал ее, то понял, что она, если решила, ее и цунами не остановит. – Я слушаю, как они препираются, и скручиваю эластичный бинт, размотавшийся до самой земли. Ладонь, которую я поранила в машине, была сущим кошмаром, то есть в данный момент этот эпизод с восхождением выбивал меня из игры. Беру медицинский ящичек и достаю ампулу, зубами распаковываю шприц, и втягиваю жидкость. Глядя в глаза Гранта, колю себе обезболивающее.
– Здесь примерно двадцать футов, – делаю вид, что меня не цепляет происходящее, я снимаю солнцезащитные очки и шапку с головы. Солнце начинает припекать, будто еще вчера не было этой ужасной метели. Сверху на нас капает талый снег, превращая крутые скалы в оледенелые и крайне опасные. Но я не хочу показаться трусихой или человеком, которого возможно этим удивить, – бывало и хуже.
– Что за жизнь без синяков и шрамов, правда, Андреа? – Грант, кажется, не собирается обсуждать со мной план дальнейших действий, его серые глаза строго смотрят на меня, предупреждая. Но эффект совершенно обратный, тон его голоса с этими властными нотками вызывают во мне нечто иное, скорей это возбуждение, и в тоже самое время желание поспорить. – Джаред, ты останешься здесь с девушкой, когда я скину веревку, привяжи ее так крепко к себе, как можешь. – Он оборачивается к моему другу и держит его на прицеле несколько коротких минут, пока я жду эффект разорвавшейся бомбы.
– Я без тебя не мог бы решить эту проблему, не так ли? Кем ты сейчас себя возомнил? Решил взять ветку первенства и распределить роли? – Джаред скидывает рюкзак с плеч и воинственно становится нос к носу с Грантом.
– Если я правильно понимаю, она тебе дорога и отпустить девушку первой с травмой руки означает ее верная смерть. А еще, что мы все свалимся с этой скалы, так как будем идти друг за другом. А таким образом ты сможешь подстраховать ее и поставить себе жирную галочку в досье, изменив отношение к себе после петушиных игр в курятнике. Считай, я оказал тебе услугу. – Серые глаза блестят от негодования точно так же, как и мои. – Если ты так уверен в себе, полезай первым, но тогда тебе придется поднять мой вес, который больше твоего, и еще ее. В таких местах нужен опыт, а не везение, или на что ты там надеешься. – Мощные плечи поднимаются и опускаются, когда он глубоко вдыхает горный воздух.
Джаред вытягивает шею и наклоняет голову в бок, прикидывая, такая ли здесь высота, затем, будто сдавшись, он отступает в сторону и начинает вытаскивать толстые веревки, и сворачивать их для удобства. Я ни разу не ставила свою жизнь под угрозу намеренно, и нехорошая наледь вместе с толстыми пластами снега не внушают никого доверия.
– Хорошо, иди первым, – мне показалось, что тон Джареда был спокойным, то есть он вроде как ждал, что будет подобное предложение, потом на его лице появилось какое-то странное и неведомое до этого времени выражение, смутившее меня.
Грант протягивает мне веревку, отвлекая от подозрений.
– Твой люксовый лифт. – Я отвлекаюсь от своих размышлений, когда Грант начинает дергать на моей талии широкие ремни пояса и затягивать до предела, защелкивая все защитные механизмы. – Раздвинь ноги. – Мне приходится моргнуть, это прозвучало так интимно, что повергло меня в эротический шок и заодно в транс. – Ты не сможешь зажать этот замок с больной рукой. – Он, кажется, понял, что сейчас во мне плещутся волны возбуждения только от одного его тембра голоса. Места, где он прикасается, горят огнем, и я делаю глубокий вдох, не отводя от него взгляд. – Все, теперь ты готова. Держись, пожалуйста, крепко и постарайся не попадать в неприятности, – эти слова он произносит очень тихо, но от них волосы на затылке становятся дыбом.
– Ну, раз вы закончили с милостями, я, пожалуй, предложу тебе начать восхождение. – Джаред топчется рядом с нами уже полностью экипированный и готовый.
Грант со своей спокойной миной резонирует с диким сексуальным блеском в глазах, разворачивается к нам спиной и вонзает ледокол в скалу. Его мощное натренированное тело с перекатывающимися мышцами скрывает дутая куртка, но я не могу остановить себя думать о том, как он выглядит без одежды. Лед очень плотный, каждый раз, когда острие вонзается в него, на нас сыпятся маленькие кусочки, и мы вынуждены отойти в сторону.
– Меня раздражает то, как вы разговариваете. – Джаред становится так, чтобы я перестала пялиться сосредоточенно на Гранта, аккуратно взбирающегося на скалу.
– Это не твое дело. Раньше ты был не раз свидетелем моих интрижек и ничего страшного не происходило. Я присутствовала при твоих «ухаживаниях» и не сошла с ума. Расслабься и не порть момент.
– Я ревную, понимаешь? Вот в данный момент мечты о том, чтобы он свалился оттуда и разби… – говорит он и я со всей дури бью по его щеке, даже не подумав о своем поступке заранее, это был правильный импульс. – Ты боишься за него! Он нужен тебе! Это ваша тупая бабская месть? Или особенно извращенное желание выделиться? Что ты делаешь, Энди?
Он приподнимает своими ледяными пальцами мой подбородок и наклоняется все ниже. Все, о чем думаю, это ощущения от его касаний – они мертвые, ледяные и ничего не значащие. Меня не цепляют его терзания. Жалость сидит в сторонке и улыбается одной из своих фирменных улыбок, наплевав на него. Сверху доносится звук срывающегося тела и глухой рык, я отталкиваю Джареда и смотрю на Гранта, повернувшегося к нам лицом. Он с остервенением вонзается ледорубом в скалу, оставив мне напоследок смертоносный взгляд, зацепивший все мои чувства, вынуждая взбунтоваться против меня, вопреки холоду, даря яркий румянец на щеках.
– Это, черт возьми, глупо, – возмущается Джаред, – я стою рядом! Это я тебе пытаюсь признаться в любви! Я открыто тебе говорю, а ты краснеешь от того, что этот придурок чуть в штаны не наделал, увидев со своего вороньего гнезда, что я собираюсь тебя поцеловать?
– Ты хочешь разобраться прямо сейчас? – Импульсивно я надвигаюсь на Джареда, подвожу его вплотную в скале, идя по узкой дорожке, так, будто мы собираемся совершить променад, огибая ее. Мне необходимо, чтобы нас не видел Грант. – Я тебе постоянно твердила, миллион раз, что я люблю тебя, как друга! Всегда! Всю свою сознательную жизнь! Наш секс случился по причине отсутствия интересных вариантов и абсолютно невменяемого состояния. И на этом все. Ты не оставил рану в моей душе, не растерзал мое сердце, не унизил меня притащив через несколько часов девушку в номер. Ничего, понимаешь?
Его зрачки расширяются, а губы превращаются в твердую полоску. Не просто слышать правду, еще хуже то, что он и сам об этом знал.
– С Грантом у меня ничего не было, один единственный поцелуй разбудил во мне миллион новых ощущений. Но он не может мне дать то тепло и уют, которым окружено наше детство. Это очень эгоистично с твоей стороны разрушать то, что я пытаюсь удержать, – тон моего голоса меняется. – Мне нужен друг, тебе надо услышать меня и усмирить гордыню и гнев.
– Значит, ты сделала выбор? – Это уже контрольный выстрел мне в висок.
Я отвлекаюсь и так понятно о чем я бесконечно твержу, громкий удар по скале, затем еще один, за ним еще, похоже на то, что Меллон решил разрушить все до основания.
– Вот черт, – громкий крик отражается в воздухе, и я выхожу из убежища, в который пряталась, донося свою точку зрения. – Андреа, Джаред.
Он завет нас, находясь почти в конце своего пути, как он преодолел его так быстро, одному богу известно. Но его грозный и в то же самое время растерянный вид не сулит ничего хорошего.
– Кидай веревку, ловелас, – кричит Джаред, приложив руки к губам для большей слышимости. Наивный. – Я надеюсь, тут не лавиноопасно.
– Ты не проверил перед тем, как орать во всю глотку. – Толкаю его в плечо, он начинает заливисто смеяться, как делал это раньше.
– Так это он так горланит, будь здоров, хотя, знаешь, я думаю, мое эго после нашего разговора требует разрядки напоследок. – Не успеваю я ответить ему вопросом, как он хватает меня за лицо, заставляя пятиться, и насильно целует в губы. Это поцелуй проигравшего, потерявшего все права на трофей. Поцелуй отчаяния и скорби, что больше этого не произойдет. Это поцелуй прощания.
– Я буду скучать по нам, – шепчет он в мои губы, когда сверху доносится грубый отклик, полный ненависти.
– Держи Энди! – орет Грант, и я вижу эту панику, он, кажется, собирается спускаться за мной. – Убери ее от края!
Сердце делает болезненный скачек, грубые каблуки утопают в пустоте, я, балансируя на краю, жадно ухватившись за куртку Джареда. Он делает шаги назад и возвращает меня на твердую поверхность. Стою напротив моего лучшего друга, страх медленно пробирается внутрь меня, отступаю еще дальше от обрыва. Может это предупреждение, что надо ценить жизнь и всех, кто рядом с нами, даже если они такие же темпераментные и нервные, как Джаред.
– Carpe diem, – проносится в моей голове, и я почему-то поднимаю голову, и смотрю на единственного мужчину, который меня действительно когда-либо интересовал.
То, что он не отводит от меня глаз и как взбешено вбивает ледокол в скалу, еще раз подтверждает мои догадки, я ему тоже нравлюсь.
Глава 23
– Он уже наверху, – предупреждаю Джареда.
– В таком случае, не забывай об опасности. – Он оставляет меня стоять в стороне, сам идет к тому месту, где уже свисает толстая веревка, только что сброшенная с высоты.
– Ты хотел сказать о безопасности, – говорю Джареду. – Иначе звучит не утешительно.
– Глупая оговорка. Ты знаешь, что я хотел сказать. – Отмахивается он от меня.
Я подхожу ближе к нему, беру веревку, протянутую мне, завязываю крепкие узлы на крепление, который мне уже присоединил Грант. Узлы очень прочные, им в свое время учил меня отец, то же самое делает мужчина, сосредоточенно распределяя нагрузку. В раскрытом рюкзаке вижу знакомую вещь.
– Ты стащил ее из моего дома. – Скептически поднимаю брови, заметив ржавую кирку, которая еще недавно была у меня дома. – Когда ты успел это сделать?
– У меня было достаточно времени позаботиться о тебе. – Он растягивает веревку, крепко сжимает в руках ледоруб и впивается металлическими крюками на обуви в скалу, делая огромный шаг.
– Это воровство, к твоему сведению. – Я жду, чтобы он поднялся на достаточно безопасную высоту, кручу руках древний артефакт и затыкаю ее за пояс, без особой надежды на ее помощь.
– Я бы так не выразился, начинай подъем, иначе мы так до завтра не управимся. – Он не так часто был в путешествиях, но от этого его действия никак не выглядят дилетантскими.
Задираю голову вверх, выглядываю Гранта, исчезнувшего из вида, он наверняка сейчас делает страховочный трос и закрепляет наш на всякий случай. Не думаю, что такой человек, как он, может полагаться на свои силы. Натяжка веревки сильная, и я впиваю ледоруб в плотное природное полотно. Я знаю, что малейшая оплошность на горе – стоит жизни, потому что в отличие от других, тех, на которых я была, эта очень крутая до самой вершины – угол ее наклона больше девяноста градусов. К тому же найти проем в скале было великой удачей или тщательно подготовленным ходом.
У меня нет особенных способностей дальнозоркости, чтобы увидеть, с такого расстояния это место. Но верить в Джареда и его подготовку, в которой он ни за что не сознается, хотелось больше всего. Даже если сложить все ситуации, которые происходили со мной в течение моей жизни, мне часто приходилось верить своему чутью, обычно оно меня не сбивало. Но только не в этой поездке. Судя по всему, в этом было нечто мистическое, разного рода подсказки и знаки, о которых никто из нас не мог знать заранее.
Повернув голову в сторону, я вижу очень сложный участок маршрута, приглашающий улететь по кулуару, который выглядит, как типичный трупосборник; у человека, который упадет туда, нет шансов выжить, да и достать его оттуда невозможно. Перевожу взгляд на Джареда, как он впивается ботинками в ледяные корки, и прищуриваю глаза от летящих мелких льдинок. Мне необходимо сместиться немного в бок, иначе весь остаток пути я буду осыпана крошкой. Вонзаю ледоруб, подтягиваюсь в сторону и слышу странный треск на своем поясе. Этот глухой звук предупреждения не похож на сход лавины или летящие камни. Как при плохой подготовке, кажется, у меня возникла горная болезнь, которая в основном проявляется галлюцинацией. У меня никогда до этого не было галлюцинаций, но я стала свидетелем многих таких случаев. Люди оставались в горах, и никто им не мог помочь, так как они были не адекватны. Передо мной мелькает прозрачный силуэт, больше похожий на солнечный зайчик, который ловишь при долгом наблюдении за сварочными работами, и снова этот звук.
Страх – это вообще отдельная тема. Я основательно готовлюсь к встрече с ним, снимая напряжение спиртным. Обычно всегда просчитываю варианты, изучаю маршрут, не позволяю себе состояния на грани.
– Андреа, еще немного. Не отклоняйся от Джареда. Таким образом, ты раскачиваешь веревку. – Грант отвлекает мое внимание на себя, я вижу его очертания, то, как он присел и держит наготове все инструменты, необходимые для нашего спасения.
– Она решила поиграть в выживание, – голос Джареда почему-то вызывает во мне нервную дрожь. – Остался самый опасный участок. А ты не нагнетай.
Грант исчезает из вида, я размахиваюсь металлическим инструментом, щелчок на моем поясе, и все мое существо пронизывает леденящий душу страх, такой, от которого сковывает всю тебя, корежит так, что ты не можешь осознать, что уже летишь в бездну. Ледоруб вывалился из моих рук, громкий визг разрезает все пространство Уистлера. С огромной скоростью я падаю вниз, цепляясь пальцами и обдирая ногти в мясо. В ту самую яму от падения, в которую спас меня Джаред.
Мозг отчаянно цепляется за любой вариант спасения, в этот момент я вспоминаю про ржавую кирку, дёргаю себя за пояс и, крепко держась за рукоять, цепляюсь за короткий выступ в скале. Тело дергается, под моим весом кирка буквально скрипит, я впиваюсь ботинками-кошками в лед и, задержав дыхание, боюсь пошевелиться.
Я слышу голоса, они излишне назойливые, но кровь в моих ушах пульсирует от страха, поселившегося во мне. Чертовы галлюцинации из какофонии голосов прошлого, потерянный однажды язык звучит во мне. Мое сердце едва не взрывается от перебоев, как сломанный грузовик, оно тарахтит, вынуждая меня начать двигаться.
Осторожное движение ногами, подтягиваюсь и хватаюсь пальцами за выступ в скале, снова подтягиваюсь. Повторяя эти действия снова и снова, я добираюсь до того, места, откуда мы начали подъем все вместе.
– Скажи мне, что ты в порядке! – орет Грант, голос срывается, пока он мечется, пытаясь сделать что-то, чтобы мне помочь.
Дальше я не могу разобрать, о чем ругаются мужчины, из-за чужих голосов усаживаюсь спиной, прислонившись к камням, и закрываю лицо капюшоном. Минуты тишины, чтобы сердце перестало так дико стучать, адреналин не волновал, поднимая еще больше давление, и не стучала кровь в ушах так сильно. Мне необходима передышка.
Громкий взрыв сверху, и я хватаюсь за грудную клетку, соскакиваю, оказавшись под скальным навесом, и вижу, как кусок льда, размером с дом, катится мимо меня, издавая чудовищный шум. Мелкие прозрачные щепки летят мне в лицо, и я отворачиваюсь, вжавшись в стену. Рыхлый снег, вперемешку со спрессованными плитами проехали мимо меня, когда обломился козырек. Долина, только что оттаявшая после вьюги, была снова покрыта белым покрывалом. Мне удалось повернуться спиной при виде снежной пыли, застилающей видимость вокруг полностью.
Зловещая тишина, ни единого звука природы, только отчаяние и страх, что я осталась одна живой. Громадные снежные глыбы все еще двигались в долине, останавливаясь лишь, когда перед ними возникало препятствия в виде деревьев.
Страх сковал все мое тело, заставляя забыть о боли в руке или в пальцах, все это не имело никакого значения. Я не могла остановить себя накручивать, вспоминая о глухоте Гранта, и не была уверена, поможет ли ему Джаред. Его скорей всего унесло одним из пластов.
Громкий свист сурка с соседней горы вызвал перекличку других его сородичей, будто он хотел меня отрезвить. Все еще прикрывая лицо рукой от мелких снежинок, я вышла из своего убежища, задирая голову на то, место где еще недавно стояли Грант и Джаред.
– Есть живые? – я старалась не кричать, чтобы не вызвать новую волну лавины, но в связи с отсутствием рации, у меня не было никакого варианта поступить иначе. Но этот звук, вырвавшийся из моего горла, похож на скрип, когда я падала в ущелье, сорвав голосовые связки.
Выглядывать было бесполезно, мое тело зарылось в рыхлом снегу, который огромными глыбами лежал на выступе. Я проваливаюсь по пояс, через силу проталкиваюсь, в надежде, что хоть кто-то из них выглянет и найдет меня. И проблема была не в том, что я боялась одиночества, нет. Эти люди были дороги мне каждый по-своему, и ни одного из них я не хотела потерять. Ни за что в своей жизни не променяла бы их на кого-то другого.
Заносы, образовавшиеся после схода лавины, препятствовали нахождению границы между склоном, которое вело в ущелье, обманчиво осыпав все снегом, то, чего я опасалась. Ловушка, созданная более сильным и изощренным врагом – природой – и ее неуловимые настроения играли против нас. Больше не надо было никому доказывать, что неведомая сила хочет убить нас всех до последнего.
Моя нога застревает в снегу, напрягаю обе руки, чтобы вытащить ее, и постараться двигаться назад, во что бы то ни стало. Позади меня раздаётся звук скольжения тела по веревке, я оглядываюсь, чтобы встретиться с серыми глазами Гранта. Наверняка сейчас на моем лице такая гамма чувств, что я чуть ли не плачу от счастья. Он, молча, разглядывает мое лицо, обхватывает его двумя руками и целует так, что у меня подкашиваются ноги. Затем сжимает мои плечи с такой силой, что мне становится больно от его объятий. Дыхание учащается, волна жара приливает к телу, делая меня чувствительной и сходящей с ума.
– Надеюсь это не одна из галлюцинаций, – еле шевелю губами.
– Уверен, что нет. – Он вытаскивает меня из сугроба, в котором я застряла, подхватив своими ручищами за талию. – И уже жалею, что не согласился сразу на твою просьбу. Может тогда все для тебя было бы легче, – его голос немного дрожит, так как он затягивает на моей талии веревку, делая необычные узлы, один за другим он затягивает их со всей дури.
– Я так испугалась, когда ты не ответил. – Я пытаюсь понять выражение его лица, он так странно смотрит на меня. – Нет, это не говорит о том, что я испытываю что-то, – начинаю оправдываться, сама не знаю, почему. Закрыв глаза на мгновение, я сжимаю свой болтливый рот и замолкаю.
– Ты хочешь сказать, что рада тому, что меня не снесло этой снежной лавиной. – Он дергает меня за пояс, я открываю глаза, потупив их в пол. – И конечно ты ничего ко мне не испытываешь. – Он поправляет на мне шапку и надевает очки, заботится, как о ребенке.
– Страшно остаться здесь в одиночку. – Это было глупо, но нервы, по-моему, делают меня окончательно отупевшей. – Забудь.
Он усмехается, передает в мои руки страховочный трос, стопы и ледокол. Делая тяжелые шаги по скале, теперь я пялюсь на его спину, наконец, до меня доходит, что мы могли погибнуть и никто не нашел бы нас. Мои родители никогда не смирились бы с потерей единственного ребенка. На душе становится погано только от мысли, что такое могло произойти. Оставив их далеко, я даже не попрощалась, как делала это раньше. Сейчас родители изводятся от неведения, пока я решаю проблемы, которые сама себе нажила. Руки не слушаются, в буквальном смысле я свисаю на страховке и не помогаю Гранту. Тяжелое дыхание мужчины выходит клубами пара изо рта.
Зубы стучат друг об друга, шок, пережитый несколько минут назад, накрывает меня. Пытаюсь взять себя в руки, ведь до этого у меня не было подобных испытаний. Все происходящее на грани между реальностью и сном, в который я не могу поверить.
Неужели это плата за то, что я осквернила священное место? И душа, заточенная веками в этой, скале не хочет помощи?
Сверху доносится звук, похожий на тяжелый вздох, я сосредотачиваюсь на Меллоне и вонзаю ледокол в скалу, опираясь на ноги, помогаю ему тащить меня к подножью.
– Я хочу, чтобы ты знала. – громко говорит Грант осипшим голосом. – Для меня самым страшным является то, что я мог не услышать твоего крика. Наблюдать, как ты падаешь, и не иметь возможности тебе помочь. Я извиняюсь за то, что отошел от края, чтобы проверить эти дрянные веревки, за то, что не был достаточно внимателен, чтобы проверить крепление, когда цеплял их тебе на пояс, – он говорит тяжело, так как дорога все еще опасная. – Это не оправдывает меня, но я практически уже собрался спускаться за тобой, когда начала сходить лавина. Видел, как ты повисла, почувствовав дрожь скал, мне пришлось отступить. И я рад, что ты осталась жива.
Я хватаюсь за выступы в скале, страхуясь металлическим снаряжением, и внимательно его слушаю, он так же испуган, как и я. Последний отрезок пути самый тяжелый, когда уже нет сил, и ты действуешь автоматически, надрывая связки, только бы ухватиться за этот выступ и завалиться животом на твердую поверхность. У меня нет возможности сейчас сказать ему, что он ни в чем не виноват, даже то, что он тянет меня за собой, говорит для меня о многом. Но как только отдышусь, обязательно покажу ему, насколько благодарна за заботу.
Когда мы падаем оба на спину, тяжело дыша, невидящий взгляд, устремленный в небо, окрашенное красными закатными лучами солнца, вызывают у меня улыбку. Остается еще совсем немного для того, чтобы сбросить с себя эту ношу, оставить все в прошлом и попытаться двигаться дальше. Надо мной нависает тень, и я концентрируюсь на человеке, о котором забыла.
– Ты даже не интересовалась мной, ведь так? – Джаред разочарованно качает головой и, не дожидаясь, когда я поднимусь, отходит в сторону. – Ты меня разочаровываешь, солнце.
– Я… – Господи, у меня даже нет слов оправданий.
– Она спросила, все ли с тобой хорошо, я подтвердил, что тебе ничего не угрожало. – Грант отвечает угрюмым голосом и тянет меня за руку, помогая принять вертикальное положение.
– Правда? – В его глазах загорается злорадный блеск надежды, и я перевожу взгляд на мужчину, стоящего за его спиной. Он, сматывая верёвки и делает вид, что его не интересует мой ответ.
– Конечно. – Джаред подходит ближе ко мне и заключает меня в объятия, но они другие. Более холодные и незначительные, по сравнению с тем, что я испытала, когда это сделал Грант.
– Не доверяй ему, – шепчет мне Джаред на ухо. – Вспомни, кто именно зацепил тебе крюк на пояс. – Я снова встречаюсь с взглядом Гранта, он готов убить нас двоих, пока мы обнимаемся. – Ты ошибаешься на его счет. Нам надо поговорить.
