полная версия

Елена Вартанова
Теория медиа. Отечественный дискурс

2.7. Концептуальные основы медиаобразования

Цифровые медиакоммуникации занимают сегодня важное место в общественных процессах. Медийно опосредованная реальность – социальные процессы, институты, субъекты, формирующие содержание медиакоммуникаций, влияет на общественную коммуникацию и в последнее десятилетие становится все более частым предметом исследования (Кульчицкая, 2018; От теории журналистики к теории медиа, 2019). И это не удивительно, ведь значительную часть информации, важной для принятия профессиональных, политических, бытовых решений, люди получают из традиционных (пресса, телевидение, радио) и новых (социальные сети, поисковые системы, мессенджеры) медиа, которые производят и распространяют огромные массивы медиапродуктов и медиауслуг, что в дальнейшем определяет политические и культурные процессы в обществе, формы познания людьми окружающей действительности (Deuze, 2004; Mosco, 2017).

В новой цифровой реальности особую роль начинает играть аудитория, которая включается в процесс создания и распространения контента на правах почти профессионалов (Дунас, Вартанов, Кульчицкая, Салихова и др., 2019). Усложняющийся характер медиакоммуникации определяет различную степень вовлеченности разных сегментов аудитории в интерактивную медиасреду в зависимости от цифровой медийной грамотности и уровня мотивации пользователей (Шевченко, 2014). Тогда как наиболее активная и продвинутая часть аудитории приближается по своим навыкам к профессионалам медиарынка (Самарцев, 2017), другая, более значительная, сохраняет традиционные привычки пассивного медиапотребления, характерного для аналоговой медиасреды, особенно для традиционного телевидения, причем водораздел проходит как по традиционным признакам (доход, образование), так и по новым (поколенческие культуры) (Аникина, 2013, 2014). Все это требует как нового теоретического понимания цифровой медиасреды, так и более четкого представления среди широкого круга пользователей, аудитории в целом, о ее природе, возможностях и опасностях.

Медиатизация как один из мегапроцессов современности, определяющий информационно-коммуникационные аспекты функционирования общества, оказывает влияние и на различные сферы и институты общества, и на каждого конкретного человека, предоставляя эмпирические свидетельства воздействия медиа на общественные практики (Krotz, Hepp, 2011). Пользователей цифровых медиа отличает высокая степень вовлеченности в медиакоммуникационный процесс на разных его стадиях – создания медиатекста, его оценки (появился даже разговорный термин «лайки») и распространения (часто используется разговорное обозначение: «шеры» и «перепосты»). Именно такие количественные показатели все чаще и становятся индикаторами эффективности различных организаций и компаний (Антопольский, Поляк, Усанов, 2012; Шевченко, 2014).

При этом взаимодействие пользователей с медиа, традиционно имевшее двусторонний характер, становится сегодня многосторонним процессом, в рамках которого различные сферы жизни общества, с одной стороны, и цифровые медиа – с другой, определяют и формируют друг друга именно посредством своего взаимодействия. Так переплетаются традиционные для медиа процессы медиации – то есть технологического посредничества при передаче информации, с медиатизацией, а именно с влиянием СМИ на политическую, культурную, даже экономическую жизнь общества, ведущим к изменению реальности под воздействием деятельности медиа (Couldry, 2008; Гуреева, 2018). Массмедиа отбирают, структурируют, комментируют, распространяют огромные массивы информации, необходимой для жизни современного человека.

В основе медиатизации и лежит этот процесс переработки исходной информации, приводящий к появлению в ней новых смыслов и ценностей. Дж. Маццолени и В. Шульц определили ее как процесс, который распространяет влияние СМИ на формирование всего современного общества и каждого человека (Mazzoleni, Schulz, 1999). Можно предположить, что в результате процесса медиатизации появляется «человек медийный» – активный участник процессов распространения и производства медиапродуктов, чье профессиональное и личностное развитие, система ценностей, стили жизни в значительной степени детерминируются медиа (Вартанова, 2009).

Медиатизация затрагивает деятельность разных социальных институтов и акторов, и в основе процесса медиатизации отдельной личности сегодня лежит вся среда, в которой сосуществуют самые разные виды контента – от профессионального до любительского, от информационного до развлекательного, от достоверного до манипулятивного, включающего фейки (Человек медийный, 2015). В этой среде, вероятно, только журналисты, как профессиональные создатели содержания для медиа, испытывают особую ответственность за сохранение информационной безопасности, тогда как блогеры, маркетологи, авторы анонимных каналов при создании своего контента исходят из принципиально других, чаще всего коммерческих или манипулятивных соображений (Профессиональная культура журналиста, 2008).

Одновременно с позитивным потенциалом, который заложен в цифровых медиатехнологиях – свободной горизонтальной коммуникации, возможностями творческой самореализации, самоактуализации (Dunas, Kulchitskaya, 2019), на пользователей посредством социальных сетей могут оказываться и деструктивные воздействия (Зинченко, Матвеева, Карабанова, Пристанская и др., 2016; Ященко, 2007; Концепция информационной безопасности детей, 2016), причем особо уязвимы в цифровой среде дети и молодежь (Максимов, Голубева, 2014).

Значительная роль цифровых медиа, которую они начинают играть в современном обществе, заставляет задуматься и о более глубокой теоретической разработке и актуализации понятия медиасоциализация (Андреева, 2001; Дунас, 2019). Фрагментарность коммуникации в цифровой медиасреде, индивидуализация запроса на содержание, миграция пользователей от общественно значимой и сбалансированной журналистской информации традиционных СМИ в сторону кастомизированного и подчас любительского контента, зачастую недостоверного или эмоционально окрашенного, агрессивного и нетолерантного (Кин, 2015; Бодрунова, 2018), – это уже очевидные последствия новых форм медиасоциализации молодой аудитории. Анализируя эти тенденции, ученые выявляют новые формы культурного расслоения аудитории, вызванные развитием цифровых медиа. Так, В. Миронов отмечает вертикальную дифференциацию по возрастному принципу. Он подчеркивает, что в цифровой среде человек «как бы локализирует свое информационное коммуникационное пространство и благодаря новейшим технологиям может его конструировать, самостоятельно решая, кого он хочет, а кого не хочет туда допускать» (Миронов, 2019: 10).

Высокая степень включенности аудитории в процесс потребления и создания содержания, сложный характер медиатизированной – массовой и немассовой – коммуникации требуют целенаправленной деятельности по формированию медиаграмотности. При этом, к сожалению, именно медиа, одному из наиболее сложных явлений действительности, в процессе школьного обучения, дальнейшего образования практически не уделяется внимания, на что следует обратить внимание в контексте выработки современных подходов к среднему образованию (Национальная образовательная инициатива «Наша новая школа», 2010).

В результате складывается парадоксальная ситуация: люди в разных странах мира ежедневно уделяют более четырех часов своего времени традиционным СМИ, а новым (Интернету, социальным сетям, мессенджерам) – и до 10 ч, но при этом практически не представляют себе их сложной технологической и социальной природы.

Стремительное развитие цифровых технологий приводит к изменению использования медиа, в первую очередь в среде молодых людей в возрасте от 15 до 25 лет, которые родились в условиях начавшейся в 2000 гг. цифровизации общества, и для них цифровая реальность представляется обыденной, не требующей значительной адаптации и длительного приспособления (Образцова, 2014, 2015; Вьюгина, 2017, 2018). В России проживает около 30 млн молодых людей до 19 лет, что составляет более 20 % населения (в крупных городах доля молодого населения, принадлежащего так называемой «цифровой молодежи», еще выше). Это немалый процент населения страны, причем очевидно, что роль молодежи в общественной жизни страны в будущем будет возрастать.

Однако считать, что только молодые люди в России вовлечены в деятельность новых цифровых медиа будет неправильным: в конце 2010 гг. число пользователей Интернета превышало 75 %, что фактически означало проникновение Сети во все возрастные группы населения. Очевидно, что и у более взрослых возрастных групп потребность в навыках использования и понимания цифровых медиа даже выше, чем у молодого «цифрового поколения» (Солдатова, Нестик, Рассказова, Зотова, 2013).

Исходя из этой необходимости следует рассмотреть популярное в российских медиаисследованиях понятие «медиаобразование» (Жилавская, 2009; Фатеева, 2007; Казаков, 2019). Оно обращает внимание на понимание широкой аудиторией различных аспектов функционирования медиа в обществе и предполагает, что аудитория должна осознавать медиавоздействия на общество в целом и на отдельных людей. В связи с этим главная задача медиаобразования – развитие медиаграмотности, включающей понимание природы и основных принципов деятельности СМИ, освоение информационных технологий, развитие способности к критическому анализу и оценке содержания информации и умение использовать эту информацию осознанно.

Медиаграмотность рассматривается шире, чем грамотность информационная или визуальная, и предполагает умение аудитории понимать разные виды медиа (Казаков, 2017: 89). В последние годы перед медиаобразованием встает задача формировать у людей цифровой (информационный) капитал – то есть знания, навыки, умения использовать цифровые медиа в профессиональных и личных целях, осознанно, с ожидаемым самим человеком и обществом в целом результатом (Park, 2017; Ragnedda, 2018; Гладкова, 2019: 35).

По существу базовые принципы медиаобразования (англ. media education) вытекают из ставшей сегодня классической схемы анализа коммуникационного акта, предложенной Г. Лассуэллом еще в 1948 г. Напомним, что, согласно его подходу, коммуникационный процесс строится по модели: «Кто (говорит) – что – по какому каналу – кому – с каким эффектом».

Понимание аудиторией содержания медиа – один из важнейших аспектов тех общественных проблем, которые связаны с медиа. Он сегодня становится все более актуальным, что обусловлено цифровизацией СМИ, делающей взаимоотношения между журналистами и аудиторией все более сложными, поскольку она и сама активно включилась в производство контента. Становление «человека медийного», с одной стороны, результат как технологического развития медиа, так и адаптации людей к жизни в медиатизирующемся обществе, в условиях информационного изобилия (а зачастую и перегрузки), к формированию новых умений осмысления информации. С другой стороны, медийно грамотная активная аудитория и есть необходимое условие существования профессиональной журналистики и успешной работы медиапредприятий (Колесниченко, 2019).

Критическое отношение к современному медиаландшафту, умение ориентироваться в медиа, возможность самореализации в информационном пространстве становятся важными компетенциями «человека медийного». Учитывая тесную связь человека с медиа, эти компетенции следует развивать в процессе воспитания и образования. И, возможно, они должны стать приоритетными для государства в области образования и ориентирами для граждан в жизни общества (Singh, Grizzle, Yee, Culver (eds.), 2015).

Принципы медиаобразования предполагают, что медиаграмотный человек должен демонстрировать владение двумя типами навыков: технологическими и информационно-аналитическими. Технологические навыки связаны с освоением медиатехнологий, которые постоянно развиваются и требуют от пользователя определенной гибкости в овладении ими. Они включают в себя: навыки использования техники, навыки поиска информации, защиты персональных данных, доступа к цифровым сервисам и использование их.

Однако только технологических навыков для формирования медиаграмотности недостаточно. Они неразрывно связаны с информационно-аналитическими навыками. Последние, в свою очередь, предполагают, что пользователь обладает навыками систематизации и интерпретации больших объемов информации, которые он получает благодаря использованию медиатехнологий. В аналитическую группу навыков входят: навыки критичного восприятия информации, знание об относительности приватности интернет-коммуникации, навыки защиты своих персональных данных, использование цифровых сервисов для работы и досуга, коммуникативные навыки, а также формирование медиаменю и информационной повестки (Цифровое будущее, 2013; Казаков, 2017). Следует признать, что технологические навыки в гораздо большей степени подвержены изменению, чем аналитические. Поэтому важно не только развивать оба типа навыков, но и постоянно их совершенствовать.

Медиаобразование призвано сформировать у аудитории, прежде всего молодежной, понимание деятельности средств массовой информации – неотъемлемого института общественной жизни, повседневной профессиональной деятельности и свободного времени. Это не тождественно образованию через СМИ, хотя обе сферы должны соотноситься друг с другом. Стратегическая цель медиаобразования, согласно документам ЮНЕСКО, а также многим национальным программам, – формирование у современной молодежи критического отношения к медиа и превращение ее в творческого пользователя СМИ после окончания учебного заведения (школы, колледжа, университета). Однако ключевую роль в процессе медиаобразования детей должны играть именно их родители: обсуждать увиденное, прочитанное и услышанное, встраивать (совместно) контент СМИ в нормативную систему ценностей, предупреждать детей об опасностях использования медиа (Концепция информационной безопасности детей, 2013). В этом контексте медиаобразование должно дать пользователям инструменты защиты себя в цифровом информационном пространстве, предупредить возможные негативные воздействия и угрозы (Бочавер, Хломов, 2014). Более того, медиаобразование в самом широком смысле может способствовать целям устойчивого развития, противостоять радикализации и экстремизму (Singh, Kerr, Hamburger (eds.), 2016).

Программы медиаобразования могут реализовать учителя в школах и педагоги в других образовательных учреждениях; воспитатели в неформальных группах и среди членов различных общин; исследователи; группы активистов, руководствующиеся политическими или моральными соображениями; объединения/сообщества родителей; церковь и другие религиозные объединения; медиакомпании (коммерческие и некоммерческие); органы регулирования СМИ. У таких разных «действующих лиц», конечно, разные мотивации деятельности в сфере медиаобразования – от защиты детей до развития их творческих способностей, но стремление у них одно – сделать учащихся сознательными, активными пользователями СМИ (Образцова, 2014; Солдатова, Рассказова, Нестик, 2017).

Медиаграмотность ребенка в современном обществе становится задачей и семейного, и школьного воспитания. Необходимо учитывать и тот факт, что сегодня родители все меньше могут контролировать доступ детей к Интернету, телевидению, радио, компьютерным играм. С этой точки зрения важны и другие педагогические и общественные инициативы – от создания школьных СМИ, вовлечения учащихся в создание собственных медиапродуктов до проведения лекториев, образовательных факультативных занятий, просто издания популярной литературы (Медиаобразование в школе, 2010; Самарцев, 2019).

Анализировать содержание СМИ становится сегодня правом и обязанностью каждого критически мыслящего человека. И если дети со школьной скамьи научатся понимать информационную повестку дня, ориентироваться в информационных потоках, они смогут принимать осознанные творческие решения в будущем. Критический анализ СМИ – не профессия, а способ понять современную жизнь (Singh, Kerr, Hamburger (eds.), 2016).

ЮНЕСКО, многие международные организации, государственные, правительственные организации разных стран неоднократно обращали внимание на просвещение и образование в сфере СМИ. Традиционные подходы к медиаобразованию менялись со временем (Teaching and Learning, 2014). В 1980–1990 гг. главной стала защита детей (в Великобритании считалось, что СМИ представляют «низкую» культуру, которая может разрушить у детей ценности культуры «высокой», в США существовали опасения, что СМИ могут привить детям неприемлемые для них ценности и поведение). В 1990 гг. медиаобразование приобрело политический аспект, благодаря ряду исследований распространилось представление о том, что СМИ ответственны за формирование политических взглядов. В начале XXI в. акценты сместились в сторону развития творческих навыков активной аудитории, востребованных в условиях цифровой революции.

Говоря сегодня о развитии у детей новых компетенций, нужно отметить, что понятие «медиаобразование» поддерживается не всеми. Сейчас оно, с одной стороны, предполагает образование общественности при помощи медиа. С другой – медиаобразование сегодня трактуется и как образование в сфере медиа, которое, во-первых, создает информационную безопасность ребенка (и он, находясь в данной среде, может включить определенные механизмы, чтобы защитить себя); во-вторых, воспитывает информационную и медиакультуру; в-третьих – формирует медиаграмотность (это другая часть воспитания медиакультуры, которая может и должна работать) (Казаков, 2017).

Медиаобразование по природе – это и «позитивное», и «негативное» регулирование. С одной стороны, это формирование определенных запретов и рамок, а с другой – максимальное развитие творческих способностей детей путем преподавания журналистики на школьных факультативах и издания школьных СМИ (Медиаобразование в школе, 2010).

Возможно, это идеалистический взгляд, но без формирования новых правил жизни в Интернете обществу будет сложно справиться с угрозами цифровой среды. Именно поэтому концепция медиаобразования во многом пересекается с концепцией информационной безопасности. Российский путь регулирования информации направлен на защиту пользователя, прежде всего ребенка, от угроз и опасностей новой коммуникационной среды. И именно в отечественной практике в последние годы активно развивается проектная работа по созданию медиа школьниками и студентами, и это не только способствует повышению уровня их медиаграмотности, но и помогает «цифровому поколению» развивать свои творческие способности.

Заключение

Сегодня роль медиа в общественных процессах становится и более заметной, и более активной. Под влиянием актуальной социальной динамики и процесса цифровизации трансформируются традиционные взаимосвязи в системе «общество – медиа – человек», увеличиваются возможности медиа изменять и расширять индивидуальное и социальное «бытие», влиять на репрезентацию действительности в массовом общественном сознании, воздействуя тем самым и на понимание обществом и аудиторией деятельности, и на нее саму (Трансформация отечественной теории медиа, 2017; От теории журналистики к теории медиа, 2(3118).

Можно предположить, что медиа, став неотъемлемой частью современного общества, имеют тройственную природу, будучи порождены:

• общественными потребностями в информации и коммуникации;

• прогрессом информационно-коммуникационных технологий;

• динамикой возникающей в результате этих процессов системы репрезентации реальности посредством медиа, что можно считать информационным аналогом общества.

Эта тройственная природа проявляется в медиа в виде проанализированной выше цепочки «содержание» – «канал» – «аудитория», в которой содержание соотносится с системой медиарепрезентации, канал – с технологиями, а аудитория – с общественным запросом.

Представляется, что уже можно говорить и о том, что медиа как социальное пространство, как институт общества, включающий полностью или частично такие составляющие, как массмедиа/СМИ, журналистика, медийно опосредованные коммуникации, становятся расширениями не только человека, как предполагал более полувека назад канадский исследователь М. Маклюэн, но и расширениями различных общественных пространств, источником информационных и коммуникационных ресурсов человека и общества.

Надо признать, что медиа стали обозначать сегодня очень широкое явление, проявляющее себя на разных уровнях и в разных формах (Основные понятия теории медиа, 2019). Медиа обозначают особую форму общественного пространства, в котором контент и, соответственно, смыслы производятся и распространяются (массовой аудитории) посредством информационно-коммуникационных технологий. Медиа можно также рассматривать как социальный институт с постоянно меняющимися, даже расширяющимися границами, что объясняется развитием и удешевлением информационно-коммуникационных технологий, расширением доступа, увеличением объемов доступного контента и услуг.

Медиа сегодня интегрируют отдельные пласты общественной и индивидуальной жизни, разные социальные среды, благодаря чему формируется общедоступная публичная (общественная) сфера – среда коммуникации текстов, идей, смыслов, ценностей, что ставит каналы и содержание медиа в тесную связь с обществом (Habermas, 1991). Более того, общественная сфера и есть сфера существования идеологий, понимаемых в самом широком смысле как системы идей. Такой подход предполагает внимание к традиционному расширению общества – медиатизированной политике, которая напрямую зависит от коммуникации власти и избирателей, от освещения деятельности политиков журналистами, другими профессионалами и непрофессионалами цифровых медиа.

Еще одно значимое социальное расширение медиа соединяет высокую культуру – искусство, и низкую – массовое развлечение, встраивая новую цифровую культуру в свободное время людей. Особое значение здесь имеет процесс визуализации культуры, опирающийся в цифровых медиа на экранные репрезентации текста. В результате развиваются гибридные мультимедийные языки, объединяющие текст, изображение, звук, формируются новые способы изложения историй, включаются новые уровни творчества. Роль медиа в формировании человеческого капитала современного общества становится еще более очевидной.

Еще один аспект расширения медиа определяется тем, что это самостоятельная, активно развивающаяся отрасль, довольно значительный рынок рабочих мест, на котором представлены специалисты большого числа профессий медиаиндустрии. Одновременно технологическая природа медиа в условиях индустриальных процессов цифровизации становится особенно очевидной, что напрямую влияет на представление об их границах, положении в национальной и глобальной экономике, развитии новой экосистемы «ИТ – телекоммуникации – медиа». Это позволяет говорить и о расширении медиаиндустрии, создающей новые экономические реалии.

Медиа следует рассматривать не только как коммуникационную среду, но также и как коммуникационный процесс. Вероятно, это можно считать одним из самых актуальных теоретических представлений о расширениях как самих медиа, так и общества в целом. Медиа уже больше, чем структура, создающая медиаконтент (новости, мнения, развлечения, реклама), и система его распространения. Медиа – как профессиональные, так и любительские – становятся технологически детерминированными общественными коммуникаторами, обеспечивающими не только однонаправленный коммуникационный процесс – от журналистов к аудитории, но и двусторонний, даже многосторонний коммуникационный процесс – от производителей содержания к аудитории и обратно.

Подводя итог теоретическим построениям, проведенным выше, можно предположить, что развитие в условиях продолжающихся общественных трансформаций и процесса цифровизации медиаисследований будет продолжаться, поскольку сегодня медиа стали неотъемлемой частью общества.