Лена Молвь
Смертельное видео
Дядя Глеб вышел, оставив троицу в небольшом кабинете.
– У тебя есть телефон? – Вдруг спросил Витя у Макса.
– Ну да, – неуверенно ответил тот.
– Можно мне посмотреть?
Макс явно не хотел давать в руки ребёнку, тем более больному, дорогой смартфон.
– Может, лучше я возьму у тебя интервью? Хочешь быть кинозвездой? – Перебил его Кеша.
– Хочу! – Витя тут же уселся на стул, который стоял возле двери, и величественно выпрямил спину.
И, правда, будто актёр.
Макс почти не принимал участие в действие, но Кеша попросил его снимать общий план на интервью, а сам Кеша достал свой телефон и стал снимать крупно лицо мальчика.
– Сколько тебе лет?
– Одиннадцатого октября будет одиннадцать, – Витя вдруг засмеялся. – Правда, круто. Это счастливая дата. 11.11. и ещё мне исполнится одиннадцать.
– Да, здорово, – Кеша не знал, как себя вести с детьми. Лучше бы вместо Макса он позвал Киру или Лерку. Потому что сейчас в кабинете было напряжение и неловкость, впрочем, Витя как будто ничего не замечал. Он беспечно болтал ногами и с интересом смотрел на Макса.
– Чем ты болеешь? – Прямо спросил Макс, которого, этот вопрос явно мучил.
– У меня лейкоз, – запросто ответил Витя, – это очень страшная болезнь, от которой все умирают.
Кешу поразило с какой легкостью мальчик говорит о своем диагнозе и смерти.
– Наверняка не все, – решил сказать Кеша, – ты точно поправишься.
– Нет, я в этой больнице уже полгода. Иногда на неделю меня отпускают домой к родителям, но я кое-что подслушал у врача, – Витино лицо сделалось заговорщицким, он перешёл на шёпот.
– У меня нет шансов, можно только немного отдалить смерть, – гордо сообщил Витя, а Кеша с Максом переглянулись.
Кеше казалось неуместным всё. Но он решил не выяснять этот вопрос с ребенком.
– Тебе тут скучно? – Спросил Кеша, чтобы сменить тему.
– Иногда. – Витя задумался. – Хотя, когда тут лежал Дима, мы с ним отрывались по полной. – Витя загадочно улыбнулся. – Мы прикалывались над медсестрами и девчонками. Они так визжали.
Кеша засмеялся вместе с Витей. Макс оставался равнодушным и предпочитал рассматривать происходящее в коридоре за полупрозрачной дверью, продолжая снимать на телефон.
– Это твой друг? – Уточнил Кеша.
– Да. Лучший друг! Он был клёвый и смешной.
Кешу смутил рассказ о Диме в прошедшем времени, и он побоялся уточнять, жив ли сейчас этот Дима.
– А что тут ещё интересное есть?
– Ну, куча всего, – Витя стал правой ногой пинать ножку стула. – У нас тут постоянно кто-то умирает.
Вот уж интересное событие, – подумалось Кеше.
– А ещё летом врачи часто ломали ноги. А один дядька даже в кому попал, – гордо сообщил Витя.
– Ничего себе! Что это за эпидемия такая, – неестественно поразился Кеша.
– Это Дима всё устроил.
Макс тут же включился в разговор. – В смысле?
– Он захотел, чтобы им было больно. И им стало больно.
– Так не бывает, – начал спорить Макс, но Кеша его одернул.
– Вить, ты любишь рисовать?
– Не очень, но мне нравятся машины. У тебя есть машина? – Спросил он у Кеши.
– У меня нет, зато у Максима есть.
– БМВ три девятки? – Выпалил Витя.
– Нет, – Макс брезгливо сморщился. – БМВ – это возрастной автомобиль. У меня Киа Рио. Спортивная и шустрая как я. И блатные номера уже не в моде. А вот какие-то значимые для тебя числа, другое дело. Например, у меня день рождения третьего ноября, значит…
– Чёрная? – Перебил мальчик. – А до скольки она разгоняется? На ней можно дрифтить? А можно мне порулить?
– Ну, тебе нельзя отсюда выходить, – вовремя вспомнил Макс.
– Ну, пожалуйста, – уверенно, даже не попросил, а потребовал Витя.
– Слушай, мы сейчас очень торопимся. Вот в следующий раз мы приедем и тогда обязательно тебе её покажем.
Витя замолчал, словно обдумывая предложение.
– Ладно, – нехотя он согласился.
Кеша не знал, о чём ещё говорить, и это неловкое молчание прервал дядя Глеб.
– Как дела у вас? Всё в порядке? – Он заглянул в комнату и тут же из коридора выцепил молодую медсестру, которая шла и с кем-то разговаривала по сотовому.
– Марин. Марина!
Девушка остановилась.
– Проводи Витю в палату, пожалуйста.
Девушка кивнула, и мальчик, коротко попрощавшись, ушёл.
– Давайте-ка, я вам устрою небольшую экскурсию по пути в кабинет. – Предложил он.
Кеша положил телефон в карман, камерой вверх, и они двинулись по больничным коридорам.
– У нас тут дети с разными диагнозами лежат. В основном, с непростыми. И почти все дети из области.
– Витя сказал, что у него лейкоз, – Кешу всё-таки мучал этот вопрос. – Это рак крови?
– В простом понимании да, вдаваться в подробности не буду, потому что ни к чему вам этим забивать голову.
– Он поправится? – Кеша остановился и посмотрел на дядю.
Дядя Глеб ничего на это не ответил, потому что, свернув за угол коридора, Макс наткнулся на каталку и снес её.
– Осторожнее. Ты ударился? – Заботливо поинтересовался дядя.
– Нет, нет.
– Мы сейчас проходим мимо палат, где лежат дети с проблемами опорно-двигательного аппарата.
– Эй, отдай! – Послышалось из приоткрытой двери палаты.
– А ты дотянись. Не можешь? Инвалид!
Дядя Глеб оставил Кешу и Макса в коридоре, а сам зашёл в палату и через пару минут выволок оттуда упирающего мальчика.
– Не пойду! Пустите!
– Я хочу, чтобы ты мне кое в чём помог, только вот не знаю, справишься ли, – притворно засомневался дядя.
– Я справлюсь. Чё надо?
Дядя Глеб что-то прошептал ему на ухо, и мальчик, прихрамывая на одну ногу, куда-то ушёл.
– Дети бывают очень жестоки.
Через пять минут Кеша и Макс оказались в кабинете у дяди, где он им приготовил несколько историй болезней, но разрешил их смотреть только в его присутствии.
От этого было мало толку, но Кеша всё равно сделал вид, что очень обрадовался и стал читать.
Макс весь иззевался, и через пятнадцать минут они попрощались с дядей.
– Жуть. Я больше сюда не приду. Голова уже пухнет от этих мелких крикунов, – жаловался Макс, пока они шли к машине.
– Дети, что с них взять. Зато, может получились какие-нибудь интересные кадры.
– Ага. Ты видел этого Витю. Страшный, как скелет.
На парковке стояло много машин. Они не отличались разнообразием цветов и марок. Было полно чёрных. Но только у одной была проколота шина.
– Вот, сука! – Выругался Макс. – Кому она помешала?
Кеша очень расстроился, ведь это, по сути, из-за его плана приехать в больницу случилось такое происшествие. Но через несколько секунд Кеша немного взбодрился.
– Сейчас узнаем, – сказал он и сел в машину.
* * *
Вечер после кладбища прошёл относительно неплохо. В основном из-за того, что моя мама задержалась на работе, и пришла домой уже в десятом часу. Я успела сделать домашнее задание, пожарить картошку с котлетами, помыть гору грязной посуды, которая скопилась дня за три. Я смотрела на часы и тихо радовалась, ещё немного, и можно официально отправляться типа спать. Ну, это версия для мамы.
Обычно после десяти вечера я уже желала маме «спокойной ночи», и, устроившись на своей кровати, которая была отгорожена от остальной комнаты большим шкафом, я доставала блокнот и карандаш.
Я обожала фантазировать, часто представляла себя успешной и знаменитой, например, писательницей или владелицей крупного бизнеса. Но мечты резко контрастировали с реальностью. На самом деле я мало что делала для того, чтобы реализовать себя. Я могла начать что-то и через пару дней забросить, потому что не видела моментального результата, а это ужасно расстраивало. Пропадала вера в себя.
Мне нравится писать ночью. На меня нахлынывают романтическо-сентиментальные чувства, и особенно хорошо у меня пишутся стихи. В последнее время я увлеклась прозой, которая, на мой взгляд, выходила неплохо. Правда, пока безрезультатно. Если в школе за свои стихи я получала не только пятерки по литературе, но и кое-какие награды в конкурсах, то с прозой я ещё ничего не добилась. Участвовала во многих конкурсах, но всё мимо. И ведь посоветоваться не с кем. То ли я хорошо пишу, и мне чуть-чуть не хватает до полуфинала, то ли я пишу совсем ужасно, что и не стоит продолжать.
Ну, а сейчас мне нравится мечтать о том, что мы снимем крутое видео и станем известными режиссёрами, и поедем заграницу на кинофестиваль. Я набрасывала сценарные идеи для видео, концепцию продвижения и целевую аудитории. Всё как учили в ВУЗе.
В институте я всю первую пару проболтала с Кирой, точнее, пропереписывалась в чате. Это было довольно частным нашим времяпрепровождением. Но потом я переключилась на неожиданную новость. Препод сказал, что если набрать миллион просмотров, то можно получить автоматы чуть ли не по всем предметам. Меня всегда воодушевляли такие задания, которые почти нереальны, зато если их всё – таки выполнить, то тебе обеспечена слава, почёт и уважение.
На паре у меня возникли кое-какие мысли, и на перемене, когда мы с Кирой пошли в столовую попить чай, я открылась.
– Нам нужно пойти в тату салон, – наконец-то сказала я Кире, которая отхлебывала горячий чай.
– Зачем?
– Сделать ещё одно тату! Шучу! Снять процесс, это тоже своего рода неприятные, даже страшные кадры.
– Ну, это надо договариваться. Я никого не знаю. – Засомневалась Кира.
– Зато я знаю одного хорошего парня. Он мне татушку сделал.
– Ну, давай. Только я не хочу видеть этот процесс, – Кира передернула плечами.
– Ну, ты же бойкая, я в тебя верю! – Сказала я, отламывая щедрый кусок шоколадки. – Только пока мальчишкам не говори. Вдруг не получится, они потом прикалываться будут над нами.
– Да уж, – согласилась Кира.
До следующей пары почти не осталось времени, но мы с Кирой пришли в аудиторию одни из первых.
– Пойдём после пар? – Не знаю, что на меня нашло, но почему-то мне не хотелось откладывать.
– Сегодня?
– Ну да! Если договорюсь.
Кирин взгляд выражал сомнение, перемешанное с жаждой новых эмоций, а, вернее, выпендриться перед Кешей.
– Фу, накурился, – сказала Кира, когда Макс сел за свою парту. – А мы с Леркой кое-что придумали.
Я тут же метнула в подругу яростный взгляд, сказав, что мы решили ничего не говорить.
И тут Максим повёл себя очень странно. Он начал заигрывать со мной, но я дала ему очевидный отпор. Я не для того выбивала из себя все мысли о Максе, чтобы вот так под влиянием его минутного игривого настроения, испортить всю стратегию.
Но Максим совсем не обиделся. Более того, теперь он решил позаигрывать с Кирой. Вот уж низко с его стороны. Ведёт себя как проститутка. Всё равно с кем.
И Кира тоже включила дуру. Специально дразнит Кешку, чтобы он поревновал. Ей Макс нафиг не сдался, но он-то этого не понимает.
Неужели Кира думает, что это выглядит круто. Это смешно. Как она притворно уворачивается от его щекотки.
Я смеялась вместе с Кирой и Максом, но в мыслях у меня было не до смеха.
После пар мне захотелось немного побыть в одиночестве. По крайней мере, без Киры.
– Слушай, парень из тату салона сегодня не может. Давай завтра. – Соврала я.
Кира очень обрадовалась такому повороту событий. – Да, я тоже хотела перенести. Тогда, до завтра.
Я осталась одна, чему была несказанно рада. У меня в душе были смешанные чувства. Мне необходимо было прогуляться. Я решила дойти пешком до конечной автобусной остановки. Идти минут двадцать всего, зато будет время подумать.
А думала я о том, что нужно научиться скрывать свои эмоции. Нужно равнодушно относится к Максу. А я всё еще слишком очевидно его отталкиваю. Это заметно.
А ещё лучше переключиться на другого парня. Кого угодно. Это же ведь временно, чтобы забыться.
Я медленно брела, хрумкая кедами по сухой листве. Вокруг все без умолку трещали, кто по телефону, кто со своим спутником. Мне было сложно сосредоточиться на мыслях.
А вообще, лучше всего заняться чем-то глобальным. Видео – это групповой проект, а мне нужно что-то индивидуальное. Может завести канал на ютубе, или снять социальные ролики, или книгу написать.
Я почти дошла до остановки, где было несколько человек. Видимо, автобус недавно ушёл.
– Эй, красавица, ты бумажку обронила, – сказал певучий голос где-то за спиной.
Я инстинктивно обернулась и засунула руку в карман куртки, чтобы проверить.
И тут я заметила, как на меня надвигается цветастая цыганка, как и положено, в окружении двух детей.
– Держи! Твоё! – Цыганка так же, улыбаясь, протянула мне белый листок, сложенный в несколько слоев, который я, дура, зачем-то взяла. – Какая у тебя рука интересная. Линия жизни глубокая и пересекается с линией судьбы!
Я не любила цыган. Я вообще терпеть не могла всяких сомнительных личностей, а всё потому, что моя мама постоянно ходила по всяким ясновидящим и гадалкам. Она верила всем этим шарлатанам и отдавала им приличные деньги. К сожалению, мама не хотела признавать тот факт, что проблемы в её жизни не из-за того, что её кто-то сглазил или навёл порчу, а из-за её собственной лени и постоянной агрессии.
– Нет. Это не моё, – Я попробовала вернуть бумажку, вырывая свою ладонь, но цыганка не хотела брать, а продолжала активно перемещаться вокруг меня. В этом ей помогали её дети.
– Тетенька, подай на хлебушек, – клянчил чумазый мальчик
– Дай! – Потребовала девочка лет четырёх, бесцеремонно дёргая меня за рукав.
Я начала отодвигаться, осторожно выворачиваясь из-под детских рук. Я боялась применять силу к детям, хоть они и вели себя нагло.
Вдруг я почувствовала у себя в кармане чью-то руку и моментально успела среагировать.
– Эй! Отойди, – я прогнала мальчишку, который пытался вытащить мой телефон. И тут мне в голову пришла одна мысль.
– Дорогая, красивая, дай, погадаю на жениха, – не унималась цыганка.
Я достала свой телефон и включила камеру.
– Хорошо. Ты гадаешь, а я буду это снимать.
– Зачем? Убери телефон! Зачем снимать? Давай всю правду расскажу.
Но я покачала головой. – Иначе денег не дам. Только если я буду снимать.
Цыганка перестала улыбаться. Её лицо сделалось злым, то тут же сменилось на приторно добродушное.
– Эх, ладно.
Я предоставила цыганке свою левую ладонь, а правой рукой держала телефон. В карманах у меня больше ничего не было, так что дети, мельтешившие вокруг, уже не смогли бы что-то украсть. Рюкзак же я предусмотрительно повесила так, что он болтался на груди.
– Вижу твою судьбу, – начала цыганка, проводя шершавым пальцем по ладони. – Тебя любит красивый высокий брюнет, о котором ты даже не думаешь.
Я усмехнулась, представив, что это было очень кстати. Наличие красивого влюбленного парня.
– А думаешь ты о том, кому ты не нужна, – вот эти слова меня удивили.
Я вообще-то не была суеверной, или склонной доверять предсказаниям. Да, эта тема была мне любопытна, но по-настоящему я, в отличие от мамы, не верила в провидцев или экстрасенсов, потому что никогда их не встречала. Как можно верить в эту чушь?
– Вижу скоро твою свадьбу и двоих детей, – продолжала цыганка, глянув быстро мне за спину.
Может, это она своих детей видела в моей ладони? Кстати, цыганские дети совсем потеряли интерес к жертве своей мамаши, и пошли к остановке попрошайничать.
Я поняла, что цыганка включила примитивного психолога. Раз молодая девушка, то, конечно же, мечтает скорее выйти замуж. Вот уж неправда. Я мечтала самореализоваться как личность, и для этого мне не нужен брак.
– Да! Вижу тебя в белом платье. Совсем скоро. – Цыганка нагнетала, пока я откровенно скучала и фокусировала камеру то на лице гадалки, то на своей ладони.
– Золотая моя! Красавица! Ты будешь счастлива. – Цыганка кончиками своих пальцев довольно цепко схватила меня за руку. – Отблагодари.
Я полезла в рюкзак. Телефон я всё ещё держала в руке, поэтому этот манёвр был не очень ловким. Наконец я достала из кошелька сто рублей. У меня с собой и была-то всего сотня и мелочь.
Но цыганке это совсем не понравилось.
– Рыбонька моя, ещё добавь, – цыганка растянула губы, за которыми виднелись гнилые зубы.
– У меня больше нет, – честно ответила я.
– Есть у тебя! Вон телефон какой дорогой! – Разозлилась гадалка.
– Разговор окончен, – я была настроена решительно, вырвавшись из рук цыганки, попыталась уйти, но почувствовала, что неугомонная женщина схватила меня за куртку.
– Сдохнешь! – Прошипела цыганка. – Я всё видела, скоро сгниёшь в могиле.
Я едва удержалась, чтобы не отвесить безумной пощёчину.
– Ты сдохнешь! – Догоняло меня назойливое эхо, когда я быстрым шагом шла к подъехавшему автобусу. Моё сердце поднялось к барабанным перепонкам.
Только усевшись на изношенное сидение, и увидев в окне удалявшиеся цветастые фигуры, я немного успокоилась и поняла, что всё ещё не выключила камеру на телефоне.
Вечером я несколько раз просмотрела свои видео. Я переживала не из-за сказанного, а из-за того, что цыганке удалось ввести меня в состояние паники.
В середине записи, я обнаружила, что сняла момент, которого не помню.
Вот цыганка говорит про белое платье, потом засовывает руку мне в карман, при этом, не отводя взгляда от моего лица. И тут же тихо, но чётко говорит, – за тобой идёт смерть, – при этом гадалка смотрит уже прямо в камеру.
А потом идёт то, что я помнила, про рыбоньку, про деньги.
Я пересмотрела этот момент несколько раз.
Как я могла этого не запомнить? Да, ну. Бред какой-то.
Я решила не думать о глупой цыганке, а написать своему знакомому, который делал тату. Кстати говоря, это один из тех парней, с которым я недолго встречалась, когда хотела отомстить Максу. Но с Пашкой у нас почти сразу сложились чисто дружеские отношения. Он классный.
Привет)) Паш, ты занят завтра после обеда?
Здоров. Хз, клиенты есть. А чё?
Ещё татушку захотела?
Нет)) Я пока не созрела.
Просто хотела с подругой к тебе зайти.
Нам нужно видео снять.
Я хотела поснимать твой творческий процесс))
Ну, блин. Я-то думал, соскучилась(
Приходите. Ты знаешь, где я.
Ок. До завтра))
Моё настроение немного улучшилось. Ночь я провела, творя очередной бесполезный шедевр под одеялом при свете телефонного фонаря.
– Кирка, ты не представляешь, что вчера было, – сказала я подруге, когда мы встретись в коридоре перед парой.
– Что?
– Короче. Вчера я наткнулась на цыганку, и она стала ко мне приставать. Ну, типа, дай погадаю. Я сначала хотела послать её, но потом, – я интригующе замолчала и достала свой телефон. – Смотри.
Кира несколько секунд смотрела на безумную цыганку, – как ты её смогла заснять?
– За деньги, – Я пожала плечами, а потом решила уточнить. – Сто рублей.
Кира многозначительно закатила глаза, подразумевая, что цыганка продешевила.
– Ух ты! Лерка, скоро на свадьбе погуляем, – обрадовалась Кира. – Ты смотри-ка, прячешь от меня парня.
– Ага. А ещё троих детей и тигра. – Мне стало смешно, но Кира услышала угрозы цыганки про смерть и не на шутку испугалась.
– Вот сумасшедшая!
– Что с неё взять?
– Ну, я бы так спокойно не отреагировала. – Воодушевилась Кира и стала перебирать варианты своего поведения.
– Ты прикинь, я вообще не всё помню. Когда пересматривала видео, то поняла это. – Я коротко рассказал про своё открытие.
После пар, которые были нудными, мы с Кирой отправились в тату салон. Он находился довольно далеко от центра города, укрывшись в лабиринтах дворов.
Подвальный коридор, через который следовало пройти, был тёмным и жутким, но резко обрывался квадратом света.
В этом помещение вместе с Пашкой соседствовал парень – парикмахер.
Они работали в разных кабинетах, но их клиенты ожидали своей очереди в общей прихожей. Забавная, наверное, иногда тут компания собирается.
Я заглянула к Пашке в комнату, тот показывал очередной клиентке альбом эскизов и, заметив мою голову, тату – мастер жестом пригласил войти.
– Здоров! – Кинул он мне. – Кстати, это тоже моя клиентка, – сообщил Паше девчонке, которая сосредоточенно выбирала рисунок. – Лер, покажи!
Ну, я не стала ломаться, а сняла куртку и повернулась к девушке спиной.
На мне была надета зелёная водолазка, которую я быстро сняла и прикрыла ею свой лифчик на груди.
Я прямо таки кожей ощущала, как девушка впилась взглядом в надпись на левой лопатке.
Когда я решила сменить свой имидж, то одной из первых идей была сделать тату. И, конечно, я знала к кому мне идти. Пашка посоветовал набить надпись, и поняла, какую именно: "vive ut vivas".
А эта девчонка пришла и даже не знает, что именно хочет. Ведь это на всю жизнь. Я это понимала. И не жалела.
Некоторые говорят, мол, подумай, как это будет смотреться, когда ты состаришься. На что я обычно отвечала, что когда я состарюсь, то моей обвисшей морщинистой коже ничто не сможет навредить. Тем более небольшая татушка.
– Правда, классно? – Спросила я, натянув на себя водолазку. Волосы тут же наэлектризовались, чего я терпеть не могла.
– Огонь, – ответил Пашка.
– Я не тебя спрашиваю, – я засмеялась.
– Да, очень симпатично, – девчонка, казалось, приняла окончательное решение, – я выбрала.
– Ага. Щас вернусь, – бросил Пашка, а сам подошёл ко мне.
– Ну, чё? Где подруга?
– Вот ты маньяк! Тебе двух девушек мало, ещё и третью подавай?
– Не, ну, ты ж обещала. Я ж, просто, познакомиться, – промямлил Пашка по-детски.
С его бородой и крепким телосложением, он выглядел лет на тридцать пять, хотя, на самом деле, ему было двадцать два года.
– Ага, просто! Ладно, пошли знакомиться.
В коридоре сидела Кира и с кем-то болтала по телефону. Увидев нас с Пашкой, она быстро закончила разговор.
– Это Паша, это Кира, – знакомство вышло коротким. Я не люблю церемонии. – Пашка нам разрешил поснимать процесс.
– Я-то не против, тока вы с Аней поговорите, – кивнул он на дверь, где сидела его жертва.
– Договоримся, – хмыкнула Кира.
Девчонка не сразу согласилась на съёмки, но так как это предложение исходило от приличных девушек, то она сдалась. Тем более наколку она хотела сделать на щиколотке. Так что никаких компрометирующих подробностей.
Пашка принялся за работу. Неожиданно этот процесс очень увлёк Киру. Она постоянно задавала уточняющие вопросы, пока я откровенно скучала, снимая это всё.
– Ого, это больно? – Спросила Кира, глядя на работу Паши.
– Нет, – в один голос ответили мы с Пашей.
– Да! – Не согласилась с нами Аня.
Пока я стояла с включённой камерой на телефоне, то успела подумать, что затея эта была так себе. Ничего интересного или мистического. Наверное, надо завязывать.
– Чёрт! – Раздалось из соседней комнаты.
А вслед за восклицанием последовал громкий глухой удар.
Я и Кира бросились на звук.
– Что… – Я не договорила, потому что увидела парня, который в окровавленной руке держал ножницы. А на полу лежало упитанное мужское тело.
– Он, он, он, – Кира вдруг стала заикаться. – Умер?
Парень, не выпуская ножниц из рук, странно посмотрел на нас. А потом вдруг засмеялся и направился к нам.
Мы благоразумно решили отойти подальше от психа и выбежали за дверь.
– Ну, чего? – Пашка объявился.
– Он убил его! – Прохрипела Кира.
– Кто? Санёк?
Мы с Кирой отчаянно закивали головами, отодвигаясь за могучую спину Пашки.
А сам Пашка мужественно пошёл к убийце, и уже через минуту вышел живым и вполне весёлым.
– Пойдём, поможете, – махнул он нам.
«Мы что же, должны помогать прятать тело?». – Пронеслось у меня в голове.
Кира стояла неподвижно, а я осторожно прокралась к комнате и увидела, что упитанное тело ожило.
– Давай окно открою, полегчает, – предложил Пашка.
– Тут почти подвал. Окна маленькие, толку ноль, – напомнил парикмахер.
– О, Лерка, у тебя есть корвалол или этот, как его, – Пашка настойчиво защелкал пальцами.
– Откуда у меня?
– Не надо, всё в порядке, – слабым голосом сказал мальчишка, – это обморок, – и, чуть краснея, он добавил, – я вида крови боюсь.
Мальчишка испытующе посмотрел на меня, мол, смейся теперь. Но я подошла к нему и присела на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, парень сидел на полу.
– А я боюсь насекомых, ненавижу, когда они перебирают своими мелкими лапками или жужжат над ухом.
– Вообще-то, твоя фобия не такая стрёмная, как моя, но спасибо, – сказал мальчишка и медленно поднялся на стул.
– Ну, чё, Санёк, как рука?
– У меня есть пластырь, – предложила я. Мне стало стыдно, что я убежала, в то время как двум людям требовалась помощь.
Кира не выдержала и зашла в комнату. – Что тут было?
– Да, я делал Мише стрижку и неудачно рука соскочила, я ножницами себе по пальцу рубанул. Кровище полилось, а Мишаня увидел кровь, и свалился со стула.
После ликвидации последствий этого происшествия мы с Кирой благополучно ушли, предварительно Пашка попросил у Киры телефон. И она дала. Свой номер.
Зачем ей Пашка? Ведь явно не её типаж. Для коллекции что ли? – Думала я по пути на остановку. Кирка пошла в магазин косметики, поэтому мы уже попрощались.
Я достала свой телефон и поняла, что тот совсем разрядился.
Дома я обнаружила, что кадры с тату никуда не годятся, но вот настоящая кровь, которая так удачно попала на видео, очень кстати.
* * *
Чёрное такси подъехало к дому Фёдора Аркадьевича на пять минут позже. Это обстоятельство не нарушило планы, потому что дорога в аэропорт была пустой в такую рань, а Фёдор Аркадьевич ещё и выехал заранее.
Его пригласи выступить с докладом на одной конференции. Кто бы мог подумать? Простой учитель, он не смог устоять перед потребностью признания. Слишком много у него было знаний, опыта, но только никто об этом не догадывался. И тогда Фёдор Аркадьевич начал писать научные статьи и рассылать их в профильные журналы. Он даже не удивился, когда редактора нескольких изданий вцепились в неизвестного учёного и стали требовать от него продолжения. Он, в общем-то, не скрывал свою личность, но публиковался под псевдонимом. Это помогало избежать лишнего шума, потому что его статьи набирали популярность и всё чаще становились поводом для спора.
И вот недавно на него вышел один известный русский учёный, который живет в Германии, но устраивает в Санкт-Петербурге конференцию. И ему, этому учёному, очень хотелось лично пообщаться с автором статей и обсудить кое-какие идеи. Фёдор Аркадьевич был не против.
В аэропорту было мало людей и много свободного времени. Фёдор Аркадьевич достал из портфеля свой дневник и, устроившись в зале ожидания, стал писать продолжение.
Мои эксперименты с собаками доказали, что вакцина почему-то почти не эффективна. Я долго не мог решить эту проблему, пока однажды со мной не разговорился мой коллега по новой работе в школе. У него брат был неизлечимо болен. Рак печени. Врачи отправили его домой, умирать. Коллега был подавлен, и я предложил свой экспериментальный метод. Он согласился, терять-то всё равно нечего, а мне нужно было провести опыт на человеке.
Была у меня одна гипотеза…
Дело в том, что за год до того разговора с коллегой, я потерял свою жену. Она просто по своей глупости сделала то, чего категорически делать было нельзя.
Мы тогда уже переехали в этот дом, и я часто проводил время в своей подвальной лаборатории. Я даже не догадывался, что у моей жёнушки закрались мысли следить за мной. Чем это я там по ночам занимаюсь и с кем. Глупая была баба, хоть и красивая.
Фёдор Аркадьевич достал из портфеля бутылку с водой, которую приобрёл тут же, и, сделав маленький глоток, он быстро провёл по усам.
Я тогда экспериментировал с сознанием. Я понял, почему с собаками вышла промашка. Дело в том, что они не разумные. То есть, конечно, у них есть мозг, но они не способны на то, что может человек разумный. На самовнушение. На правильный настрой. На полное подчинение своего тела мозгу. Мои вакцины могли убить поражённые клетки и восстановить здоровые, но они не способны помешать существу, которое, исходя из своего плохого самочувствия, считало себя умирающим, погубить своё тело. Организму свойственно запоминать то состояние, в котором оно долго находится, а после воспроизводить его.
Я понял, что нужно больше работать с сознанием, а для этого нужно разумное существо. Я сделал аудио запись очень специфического содержания, которое должно было заставить мозг отойти от привычного сценария, и вернуться в первородное состояние младенца. При этом человек не должен был утратить навыки, рефлексы и память. Это был сложный процесс. Я почти доработал запись, но на выходные мне нужно было уехать на семинар для учителей, который организовывала наша школа.
Тогда жена и проникла в мой подвал, и, в поисках доказательств измены, она прослушала эту запись. Я сам даже не догадывался, каким сильным может быть эффект. Или это зависит от физического и умственного состояния пациента. В общем, она стала странно себя вести.
– Объявляется посадка на рейс до Екатеринбурга, – услышал Фёдор Аркадьевич и, взглянув на наручные часы, ещё час до взлёта, вернулся к воспоминаниям.
Я помню, что вернулся в воскресенье домой, а моя Света спросила, много ли рыбы я поймал? А через пять минут она принесла бумагу и карандаши, уселась за кухонный стол и стала рисовать. Это был детский рисунок. Очень неаккуратный и лишенный всякой логики. У меня закрались подозрения.
На следующий день она перестала говорить. Только одни агуканья издавала, перестала ходить на двух ногах, зато начала ползать. Детей я тут же отправил к бабушкам.
Но мне не суждено было вылечить мою жену, потому что она сорвалась с лестницы второго этажа и очень неудачно ударилась головой. Мгновенная смерть.
После этого я долго не убивался, не скрою. Она была для меня частью жизни, но той жизни, где я реализовывал свои физиологические потребности. Теперь же с каждым днём меня всё больше волновали потребности иного рода. Мне нужно было доказать свою теорию. Ведь жена была первым неудачным экспериментом, в плане трагичного финала, но очень удачным в плане действенности.
Наконец-то объявили посадку на рейс до Санкт-Петербурга. Фёдор Аркадьевич бодрым шагом проследовал в самолёт, поместил свой портфель на верхней полке, расположился возле окна и решил дописать свои мысли, пока самолёт не взлетел.
Больной раком брат моего коллеги почти не выходил из дома. Это действительно были его последние недели. Я сказал ему, что не даю никаких гарантий на излечение, и что он может умереть даже раньше, чем от болезни. Но у меня свой метод, который может сработать.
Этот человек согласился. Он схватился за последний шанс, как утопающий за соломинку. И я начал свой эксперимент.
Теперь я был уверен, что настрой и правильно подготовленный мозг – это большая часть успеха. Сначала я провёл с ним работу по полному очищению сознания, избавил его от страхов, объяснил, что происходит с его телом.
Он мне поверил, и это спасло ему жизнь. Я отвёз его к себе домой, и несколько дней проводил эту непростую работу. Я постоянно наблюдал за ним. И когда понял, что время пришло, то ввёл ему вакцину. Она начала бороться с плохими клетками, и мой подопечный это почувствовал. Я научил его ощущать малейшие изменения в своём теле. Он слышал, как «схлопываются» заражённые клетки и как растут здоровые.
