Елена Казанцева
Жизнь как квест
Рабочий день начинается как обычно. Куча бумаг. Все проверить, разложить по папкам, подготовить документы для босса.
Но в обед меня вызывает к себе генеральный директор. Прошлый наш гендир Александр Григорьевич был правильным мужиком, людей на фирме держал в кулаке, послабления никому не давал, но тех, кто был умный и работоспособный, продвигал. Так и я за несколько лет безупречной службы и свои профессиональные знания продвинулась по служебной лестнице. И сейчас уже месяц шёл разговор о том, чтобы меня перевести на ставку юриста. Мой руководитель старший Юрист Александр Ильич был не против и всячески подчеркивал мой профессионализм.
Но последнее время генеральный сильно сдал, у него был микроинсульт, довольно долго он пролежал в больнице, потом реабилитация, и на некоторое время он отошел от дел. Его заместил сын. Молодой, зеленый, во многом не компетентный, вот тогда и продвинули Алексея на должность коммерческого. Поэтому сейчас меня вызывает к себе Сергей Александрович, сын нашего генерального.
– Здравствуйте, Светлана Валериевна, рад вас видеть в добром здравии,– мой директор как всегда галантен, даже встает из кресла, подходит и пожимает пальчики.
– Доброе утро Сергей Александрович.
– Слышал, вы немного приболели.
– Да, несколько устала,– ну не могла же я сказать ему, что не хочу видеть своего бывшего.
– Вот об этом я и хотел с вами переговорить. Не хочу ходить вокруг да около, как раз и хочу вам предложить новое место, где нагрузка будет меньше, вы поправите свое здоровье…– от неожиданности у меня челюсть отпала.
Какое место, мне и на моем месте хорошо!
– В Подольске у нас сейчас несколько объектов, там нужен грамотный юрист, договоров много, но не так как здесь, вот и поработаешь там, немного отдохнешь, придешь в себя…
– Вы меня ссылаете?
– Ну почему сразу ссылаю? Там работы меньше, да и город там хороший, чистый, спокойный, поможем квартиру снять на время работы.
– Там оклад меньше в два раза, чем у меня.
– Ну, мы тебе премией частично компенсируем.
– А как же мое место здесь?
– Временно на твоем месте поработает Людмила Иванова.
– Я не поеду в Подольск.
– Вы мне очень нужны там, Светлана Валериевна.
– Вам я там не нужна, там свой юрист прекрасно справляется, еще один не нужен, вас Алексей попросил на мое место Милу поставить.
– Ну что вы такое говорите, Светлана Валерьевна.
Мой директор врет, он отводит глаза в сторону и тяжело вздыхает. Я поняла, что попала в точку. Алексей мстил мне! И пока меня не было на работе, он Милку продвинул на мое место, а меня отправил в ссылку. Больше всего меня удивил директор, он как никто другой знал профессиональные навыки своих сотрудников. Милка закончила факультет «Юрист, менеджер, бухгалтер» в каком-то техникуме в глубинке России. Хотя теперь я очень сомневаюсь, что она что-то закончила, возможно, купила свой диплом. Ее дальше проверки орфографии и пунктуации в документах не пускали, секретарем работать она еще могла, но … пойти даже младшим юристом надо иметь знания. Что-то тут не чисто…
– Знаете что, Сергей Александрович, я увольняюсь, заявление напишу прямо сейчас, договора у меня все закрыты, так что отрабатывать смысла не вижу.
– Светлана, вы хороший специалист, подумайте хорошенько, мы вас ценим.
– Нет, не цените,– я развернулась на каблуках и, печатая шаг, вышла из кабинета.
Через полчаса, положив на стол секретарю директора заявление, я пошла собирать свои вещи.
За моим столом уже сидела Милка. Подбитый в бою со мной глаз был сильно заретуширован тональником, от чего ее лицо выглядело как маска. Она что-то усиленно искала в моем столе.
– Что ищем, клада там нет, – рявкнула я.
– Ой, извини, я думала, ты забрала уже свои вещи, – юлит Мила.
– Думать надо иногда головой, а не другим местом, Людмила,– Милка быстро соскочила с моего кресла и опасливо отошла в сторону.
Да, тут моя территория, можно и под второй глаз схлопотать.
Глупая Милка даже не догадывалась, что в столе я ничего не храню, ну кроме письменных принадлежностей, все свои записи ношу с собой.
Я села за свой стол, рука привычно погладила ровную поверхность, не пылинки, на столе только самое необходимое.
Собирать особо было нечего, просто хотелось посидеть на своем привычном месте, удобное кожаное кресло с деревянными подлокотниками, стол большой и глубокий, можно скинуть туфли и вытянуть ноги, никто не заметит. Протяни руку, рядом стеллаж, уставленный папками с договорами, стеклянные перегородки прикрыты жалюзи. Здесь всегда тихо, солнечно, окна почти до пола. Здесь было хорошо работать.
Мои мысли прервал внезапный визит. Широко шагая вошел Алексей.
– Я не понял, Света, что за демарш, зачем писать заявление? Из-за тебя я получил нагоняй от генерального, – мой бывший недоволен, немного растрепан и зол.
– А затем, милый, что меня не интересует работа в Подольске. Решил теплое место любовнице дать, пожалуйста, только не заставляй меня на это смотреть, не хочу.
– Света, работа в Подольске временная, закончим строительство, переберёшься обратно в офис, – он оперся о стол руками и нависает надо иной.
– Я все сказала, я больше тут не работаю!
– А ты больше не у кого работать не будешь юристом, уйдешь от нас, я сделаю так, что тебя никто на работу не возьмет. Поедешь обратно к себе за Урал, ты поняла, – Алексей угрожающе нависает, в его глазах темнота.
Ой, Света, ты совсем этого мужчину не знала.
– Какая же я была слепая! А ты просто ублюдок, мерзкий тип, только трус может запугивать женщину, – рычу в ответ, думал, напугает, я подожму хвост и соглашусь. Накось, выкуси!
– Еще слово, и ты у меня без расчета вылетишь отсюда, еще и по статье уволю!
– Ты не просто трус, ты – негодяй, надо было директору на тебя глаза открыть, кого он взял коммерческим директором!
Лицо Алексея пошло пятнами, глаза вылезли из орбит, в них такая ярость, такое пламя, была бы я бумагой – сгорела бы за пять секунд. Если бы мы были не на работе, наверно, он меня ударил. Он еле сдерживает себя, кулаки его сжимаются и разжимаются, на шее взбухли вены. Он стоит и смотрит злыми глазами на меня, но тронуть боится. Мы несколько минут меряемся злыми взглядами, потом он убегает, громко хлопнув дверью кабинета. И бормочет: Мы еще посмотрим кто кого…
После обеда возвращается с судебного заседания Александр Ильич.
– Светлана, что я узнал, вы уходите? Почему?
– Потому что не хочу быть пешкой в чужой игре, – твердо говорю я, не знаю, замешан ли в этой игре Александр Ильич, но не дам собой манипулировать.
– Светлана Валерьевна, но вам предложили перейти юристом в наше подразделение в Подольске.
– Александр Ильич, там есть юрист, она уйдет на несколько месяцев в декрет, но не собирается задерживаться, не надо из меня делать пешку в чьей-то игре. Здесь уже открыта вакансия юриста, вы обещали это место мне.
– Так и будет, это место ваше.
– Тогда почему на это место переводят Людмилу Ивановну? У нее диплом техникума из Мухосранска, да и существует ли этот техникум, еще большой вопрос.
– Нет, Светлана, это место будет вашим, вот вы вернетесь из Подольска…
Я не дослушала измышления Александра Ильича, видимо он такая же пешка в игре Алексея, как и я.
Получив расчёт и трудовую книжку, я вышла из офиса. В голове был сумбур. Как жить дальше? Действительно ли Алексей пойдет на такую подлость, что уговорит не брать меня на работу?
Конечно, у меня были средства. Те деньги, которые так старался забрать Алексей из моего дома, а еще пара счетов в разных банках. Я копила первоначальный взнос по ипотеке. Не хотела брать большую сумму, тем более, что зарплата была хорошая, а я не была транжиркой.
И сейчас эти деньги могут меня продержать на плаву. Вот только мечта о квартире опять отодвигается на неопределенное время.
Я набрала Римму. Моя подруга всегда меня поддерживала, и на этот раз выслушала.
– А тебе не кажется, что тут все как-то туманно?– спросила меня Римма, после того, как я ей все рассказала. – У твоего Алексея большие проблемы с деньгами?
– Нет, у него огромная зарплата, у него в этом плане всегда было хорошо, – удивленно отвечаю ей.
– Нет, мне кажется, он мутит какие-то странные схемы…
И я задумалась. А ведь действительно Алексей последнее время просматривал мой реестр договоров и интересовался некоторыми. Зачем это было ему?
– Ты вот задумайся, – говорит мне Римма. – Если бы он попросил тебя о некоторой конфиденциальной информации, ты бы выложила ему?
– Нет, почему я должна раскрывать секреты, а если ему нужна какая-то информация, то он может запросить ее через официальные каналы.
– А если она ему нужна так, чтобы никто об этом не знал?
– Я не задумывалась об этом?
– А ты подумай…
Глава тринадцатая
Мы сидим с Рим в моей маленькой двушке. Решили отметить мой развод с Алексеем.
Рим расположилась на диване с бокалом красного вина. Она грациозно закинула свои длинные ноги на приставной пуфик и вещает, жестикулируя бокалом.
– Светик, если тебя попадаются козлы, то это не значит, что с тобой что-то не так, это значит, что в природе развелось слишком много козлов.
Рим корчит рожицу, делая пальчиками рожки в воздухе, и машет бокалом.
– Козлы всегда ищут добрых и бескорыстных девушек.
– Ты хотела сказать бесхребетных.
– Светик, если бы ты была бесхребетная, то продолжила бы терпеть его выходки, а ты его послала сразу и бесповоротно.
– Я не прощаю предательств.
– У тебя правильное позитивное мышление.
– Если я все делаю правильно, то почему второй раз мне попался урод, который считает, что можно ходить от меня налево.
– Светик, надо было ходить на свидания, не закрываться, не прятаться от жизни в работе. Жизнь бьет ключом, а ты все в работе и в работе. Где ты могла найти нормального мужчину? Ну, где?
– Не знаю, наверное мне сложно найти мужчину, как представлю того со спущенными штанами, так все…
– Поверь мне, не все мужчины козлы, а у меня опыт большой.
Римма тряхнула своей гривой. Мы с ней разные. Я белокурая блондинка с голубыми глазами. А Рим – жгучая, кареглазая брюнетка. В ней намешено столько восточных кровей, что она даже не может точно определиться со своей национальностью.
– Ты умница, – льет мне в уши Рим. – Ты отстояла свои интересы. Ты не простила предателя, ты сильная женщина.
Сильная? Нет! Я слабая, как амеба. Не умею быть такой сильной, как Рим. Она вырвалась из рук своих родителей, сумела сохранить свою независимость, а это ой, как трудно, имея восточного склада родителей, в нарушении всех традиций и устоев. Они устали от ее демаршей, непокорности и дали ей небольшой капитал. С этим Римма переехала в Москву и открыла здесь свой бизнес. В тот год, когда мы познакомились, Рим открыла первую комнату для развития детей. Это был закуток в торговом центре. Но она упорно работала, и через год сняла помещение и расширила свой бизнес. А когда очередной ее любовник сказал, что в Москве на этом денег не заработаешь и предложил ей развивать два его магазина. Она послала его, взяла кредит и открыла дополнительный офис, набрала людей и стала заниматься подготовкой детей к ЕГЭ, открыла языковые курсы. Ее дела пошли в гору. Даже родители это признали. Рим – сильная женщина, и мне до нее далеко.
– Ты сильная, а я…
– Сильная? А ты знаешь, как я стала сильной?
– Ты не рассказывала ничего о своем прошлом.
– Хмммм, да, я тоже боюсь поднимать эту тему. Мне до сих пор больно.
Никогда бы не подумала, что Рим – сильная, гордая, самодостаточная могла когда-то в молодости пострадать от мужской измены.
– Это было очень давно, я жила в Казани с родителями, только окончила школу с золотой медалью, у меня вся жизнь была впереди.
Рим задумалась на миг, ее взор затуманился. Потом она тряхнула головой и продолжила рассказ.
– Мои родители вдруг решили выдать меня замуж. Хотя я хотела поступить в институт, получить профессию, и лишь потом подумать о замужестве. Но папа с мамой решили иначе. У папы появился новый знакомый бизнесмен, не женатый. И его привели знакомиться со мной. Красивый мужчина, на десять лет меня старше, язык хорошо подвешен, он смог вскружить мне голову. И я дала согласие. Мы уже начали готовиться к свадьбе, и он меня соблазнил. Он поступил некрасиво, у нас так не принято. И только потом мне стало ясно почему. Моим родителям он выставил меня не в благовидном свете, сказав, что я даже не девственница, и он разрывает помолвку. Родители были в ужасе, но встали на его сторону. Я оказалась виноватой. Мало того, он пустил слух по нашим знакомым, что я веду разгульный образ жизни.
– Ох, Рим, как это ужасно…
– Для моих родителей это было очень большим ударом. Они выделили мне деньги и выслали из дома. И только потом стала понятно, почему мой жених так поступил со мной. Мои родители были чиновники, моя семья обеспеченной, но не слишком богатой. А он нашел невесту побогаче, из семьи очень крутого бизнесмена. Но просто так разорвать помолвку – это выставить себя в невыгодном свете. У нас очень цениться репутация.
– Какой подлец! – невольно вырвалось у меня.
– Да, он подлец! Но у меня все сложилось хорошо. Я поступила в университет, благодаря своей золотой медали, на бюджет. Денег, что выделили родители, мне хватило и на съем жилья и на питание. Так что я оказалась в плюсе. Но подлость, что устроил мой жених, я не забыла. И со второго курса начала подрабатывать, чтобы накопить на хорошего частного детектива. Сыщик мне нарыл много интересной информации. Оказалась, что у моего жениха «развесистые рога», а у его новой богатой невесты (теперь уже жены) было рыльце в пушку. Перед свадьбой она сделала гименопластику ( восстановила себе девственную плеву), у нее был любовник, и она продолжала изменять своему мужу. Вот это все я подкинула своему бывшему женишку. Такой был скандал на всю Казань. Мой женишок побежал делать ДНК экспертизу, и выяснилось, что сына он растит не своего. А его рога просто упираются в небо.
Рим зло засмеялась.
– Больше всего меня радует, что тесть не разрешил ему с его дочерью развестись. Или живёшь, или идешь лесом без бизнеса. Мой женишок выбрал бизнес. Так и живут они, как кошка с собакой, скандалят, не спят вместе, изменяют друг другу. Я еще год получала отчеты от своего сыщика. А потом плюнула на все это. Месть моя удалась!
– Ты так спокойно об этом говоришь?
– Пойми, Свет, чем дольше ты от точки события, тем сильнее меняется твой взгляд на него. Теперь я даже рада, что так все произошло.
– Но это же ничего не поменяло?
– Ещё как поменяло! Выйди я за него замуж, могла бы не получить профессию, рожать бы ему детей, а он бы все равно меня в какой-то момент предал бы. Так я увидела, что это за человек. Изменила свою судьбу. Обрела свое счастье.
– Но он же поссорил тебя с родителями?
– Родители через некоторое время сами поняли, что были не правы и попросили у меня прощение.
– И ты их простила?
– Конечно, они же родители. Но сразу поставила условие, что теперь живу, как хочу. Они не лезут ко мне. Мы до сих пор часто ссоримся, миримся, но они поддерживают меня во всех начинаниях. Ведь даже мой брат не смог построить свой бизнес, как построила я свой.
– А что твой жених.
– Однажды я приехала в Казань к родителям, и случайно с ним встретились в торговом центре. Я прямо спросила, как ему понравился мой подарок, он обозвал меня стервой. И мне понравилось это. Теперь я со всеми стерва.
– Рим, ты так не построишь ни с кем семью.
– А я и не хочу семьи. С восточным мужчиной у меня точно ничего не получится, там не любят самодостаточных женщин, жена лишь тень мужчины. Это не для меня. А русского не примет моя семья. Да и не вижу я ни одного интересного мужика рядом с собой.
Мы не успеваем закончить с Риммой разговор, как звонит моя мама.
По настоянию Риммы я таки купила ей девятидневный тур по Волге на теплоходе.
– Светочка, у меня проблема! – чуть не плачет мама в трубку.
– Какая, мам?– какая у нее может быть проблема, все билеты оплачены, отпуск подписан, за огородом присмотрит тетя Зоя.
– Мне нечего одеть, – воет мама в трубку.
– Так, мама, берешь чемодан и едешь к тете Оле в Екатеринбург, пусть она поводит тебя по торговым центрам. Когда будешь мерить одежду, присылай мне фото, я заценю и подскажу.
С мамой только так, ей надо выдавать чёткие ЦУ, либо придется час слушать весь бред. Самое главное, чтобы она не пошла по подругам и не начала собирать весь хлам из старых летних платьев на «выход». Я ее отправляю на отдых, чтобы она новую жизнь начала, а может мужчину нашла. В старых шмотках времен девяностых годов вот только в огороде пугалом стоять.
И только я переговорила с мамой, как телефон опять тренькает, оповещая, что звонит папа.
– Светочка, как твои дела? – папа звонит редко, но словно чувствует, что у меня что-то случилось.
– Все хорошо, пап, – у него слабое сердце, и я не хочу его огорчать новостями.
– Мама куда-то собралась, тетя Зоя о ней беспокоиться, – он хоть и развелся с мамой, до сих пор о ней переживает, не смотря на все ее закидоны и гадости, что она сделала Ире и Костику.
– Я купила ей путевку на теплоходе, так что, думаю, у нее все будет хорошо, – успокаиваю я папу.
– Это очень хорошо, ей давно пора отдохнуть, а то все сад, грядки, – голос папы повеселел. – Мы вот решили в Сочи с Иришкой рвануть, может, к тебе заглянем на денек.
Ой, е ей…Только папы мне тут не хватает, не хочу, чтобы он знал о моих трудностях.
– Пап, у меня работы сейчас много, меня юристом в отдел переводят…
– Понял я, понял, ладно, в другой раз на огонек заглянем…
Я прощаюсь с ним. Папа. Он всегда заботится обо всех: мне, моем брате, маме, тете Зое, обо всех. Где бы мне найти такого мужа?
Глава четырнадцатая
Уже неделя прошла, как я уволилась.
Дала себе отдых. После бешенных почти пяти лет без отпусков, выходных и праздников, жизнь кажется какой-то пресной. Дни тянутся, а я не знаю чем себя занять. Слоняюсь из угла в угол. Иногда пялюсь невидящим взором в экран ноутбука. Листаю новостийную ленту, пытаюсь читать о каких-то событиях. Но мое внимание удерживается только на первых строчках, а потом я бросаю это гиблое дело, потому что ничего не понимаю. Меня окружает вакуум. Я двигаюсь словно в желе. Мир для меня умер.
Только вечером есть хоть какое-то оживление, звонит Рим.
– Ну, ты как? – звучит ее первый вопрос. – Что делала сегодня?
– Ничего, – звучит мой ответ, так я говорила вчера, и позавчера тоже.
– Так не пойдет…
И через полчаса Рим влетает ко мне в квартиру.
– Фу, ну и ужас тут у тебя.
Рим бегает по квартире с тряпкой и шваброй, отдавая мне распоряжения.
– Свет, пыль с подоконников вытри, у тебя тут недельные отложения, пора раскопки делать. Да, и зеркало в коридоре протри.
Вот уже мои грязные вещи крутит стиральная машина, чистые аккуратно сложены в стопку для глажки. А Рим, вооружившись перчатками и ершиками, драит мою сантехнику.
Проходит час. Квартира сверкает чистотой, благоухает ароматами.
И к нам приезжает курьер. На стол выгружаются пакеты и свертки, из которых я извлекаю аппетитные пиццы, роллы и напитки. Кофемашина варит ароматный напиток, тягучий аромат кофейных зерен наполняет кухню. И я как будто вновь погружаюсь в атмосферу того первого года, когда приехала в Москву, когда нашла квартиру с соседкой, впервые вышла на работу.
– Свет, хватит киснуть, – мы сидим на нашей уютной кухне и едим роллы.
– Я не знаю, Рим, как себя собрать, просто не знаю.
– Давай составим план действий, – Рим напирает, не дает мне киснуть и растекаться лужицей.
– Что ты предлагаешь?
И Римма начинает излагать. Ее план прост, все разложено по полочкам, цели поставлены, выставлены дедлайны, прописаны пути достижения.
Мне даже страшно. Рим настолько целеустремленная, холодная, расчетливая, что кажется в ней совсем не осталось чувств, по крайней мере, к мужчинам, она цинична. И она меня восхищает.
Она не растекается перед мужчинами лужицей. Ее коронная фраза: Не нравится – ты знаешь, где выход. Чемодан, такси, вокзал.
Я не такая. До сих пор переживаю. Жую сопли, как выражается Рим.
Стоит ей уйти, как я погружаюсь в мир воспоминаний. И прошедшие события вновь оживают в моей голове. И я переживаю их снова и снова. Вижу то Мишку с Анькой, то Алексея с Милой. Одно и то же действо. Голые сплетенные тела, охи и ахи, вздохи и выкрики, влажные хлопки. И глаза изменщиков. У Мишки они были испуганные, он не хотел ничего менять, просто вожделел Аньку, получил, наслаждался, и тут вторглась я. У Алексея – злые, колючие, он привык так жить, а я просто разрушила его идиллию.
Никак не могла уйти от этих болезненных воспоминаний. И все время задавала вопрос: За что они так поступили со мной?
В один из таких дней мне позвонили с неизвестного номера. Обычно не беру трубку, но тут, почему то изменила своим принципам.
– Алло…
– Привет! – в трубке раздается веселый смех моей подруги Соньки, мы с ней учились вместе в школе, потом наши пути разбежались.
– Привет, – стараюсь говорить как можно веселее, но на душе скребут кошки, в голове снова сплыли воспоминания о нашем городке.
– Привет, подруга, с боем вырвала у мамашки твой номер телефона, – радостно вещает моя подруга. – Она у тебя просто цербер какой-то, я ей говорю, что пообщаться хочу, а она мне «не велено никому давать».
Сонька ржёт яки конь, и ее настроение передается мне. Так и представляю свою маму воинственно отстаивающую мое спокойствие.
– Ой, Светка, у нас столько новостей…
И на мою голову полилось: кто женился, кто развелся, кто кого родил, кто что купил. Половина моих одноклассниц уже развелись, кто-то вышел снова замуж. Но все живут в одном маленьком городке и варятся в этом «бульоне».
Друг друга ревнуют, периодически устраивают разборки новым мужьям и женам, делят детей, имущество.
Не знаю, смогла бы я так? Наверное, нет. Поэтому и сбежала, сверкая пятками. Не люблю сплетни, пересуды за спиной. Понимаю маму, которая там осталась. Понимаю ее враждебные действия, ее просто накручивали все эти знакомые кумушки, а она не в силах была оказать сопротивление. Ей попросту было очень больно, и всю свою боль она вылила в агрессию.
– Ой, а твой-то Мишка до сих пор с Анькой живёт, у него рога уже небо подпирают, она всего его ощипала, – продолжает весело рассказывать Сонька. – У него отец лежит с инсультом, половина тела отказала. Ходят слухи, что он с любовницей кувыркался, а их застала его жена, и тут его хватил инсульт. И поговаривают, что это была Аня. Вот только в той семейке никто сор из избы не выносит, поэтому они молчат. Только шило в мешке не утаишь. В тот день у них такая ссора была, что дым стоял коромыслом. А Аня две недели синяки под глазами замазывала тоналкой и в темных очках ходила.
Ого, приехали! Какие интересные подробности из жизни моего бывшего. Прилетел бумеранг к нему, родимому!
– Только никуда он от Анечки теперь не денется, у него часть фирмы на нее записана. Так и живут теперь, как кошка с собакой.
Сонька еще долго что-то рассказывает, а я только агукаю и поддакиваю. В голове все вертится картинка, как Анечка лежит на столе и стонет, а ее обхаживает Миша, и я стою в дверях, разинувши рот. Моя не состоявшаяся свекровь могла быть на моем месте. Ох и молодец, Анечка. Добила таки эту семейку.
Не состоявшегося моего свекра жалко конечно, врагу не пожелаешь такой участи, надо было мозги иметь, когда на девку залазил. И чего мужикам спокойно не живется.
Вечером я звоню Римме и рассказываю ей новости моего городка.
– Знаешь, бумеранг всегда прилетает, рано или поздно он ударяет по тем, кто поступил гадко, – Рим говорит жестко. – Не надо делать другим больно.
– Знаешь, Рим, меня отпустило, – смеюсь я.
– Это хорошо, давай завязывай раскисать подруга, берись за ум…
На этой веселой ноте, я, наконец, открываю свой ноутбук и сажусь составлять резюме. Через час передо мной вполне удобоваримое сочинение о моем опыте работы. Еще раз взглядом окидываю текст, проверяю на ошибки и сохраняю. Впереди меня ждет поиск работы.
Я оставляю все плохое позади.
Но проходит неделя, другая. А меня на собеседования не приглашают. Мое резюме просматривают и оставляют без ответа. И я вновь вспоминаю слова Алексея. А не он ли тут мне подгадил.
По вечерам звоню Римме и жалуюсь. Время идет, и деньги тают, а работы все нет.
После двух недель безуспешного поиска новой работы, пришлось съехать с квартиры. Нашла маленькую студию на окраине Москвы. Все как тогда, когда приехала покорять столицу. Я опять без работы, и вот-вот мне станет нечем платить за квартиру.
Вечером звонит Рим.
– Привет, болезная, как успехи?
– Рим, ничего нет, вижу, что резюме смотрят, но даже на собеседование никто не приглашает, – жалуюсь я.
– Так, собирайся завтра, я нашла тебе работу юриста. Эта компания друга моего любовника. Работы там не так много, зарплата конечно не ахти, но получишь опыт самостоятельной работы юристом, а дальше уже будешь искать что-то по интересам.
– Спасибо, Рим, ты верный друг. А как фамилия у того друга твоего любовника?
– Соболев, говорят хороший мужик, кстати, не женатый, у него несколько автосервисов и магазин запчастей.
– Уж не тот ли Соболев, которому мы ангар строили под автосервис?
– Не знаю, но все может быть.
– Если тот, то Алексей может ему позвонить, наговорить про меня гадости.
– Фу, ты чего, родная, я уже все про тебя рассказала, Соболев тебя ждет, а твой Алексей пусть идет лесом…
Я выдыхаю. Конечно, хорошо, что есть возможность пройти собеседование, не факт, что возьмут, но чем черт не шутит. У меня за спиной уже появляются крылья. И тут раздается звонок с неизвестного номера.
Я радостно хватаю трубку, вдруг по работе, но слышу до боли знакомый голос, когда-то родного человека.
– Ну, привет, что ли? – он говорит язвительно, а я явственно ощущаю, как кривятся сейчас его губы.
– Привет, – голос мой охрип в одно мгновение.
– Как дела с поиском работы? С квартирки, слышал, ты уже съехала, денежки то тю-тю, жить то не на что, – он говорит, а яд его слов проникает мне под кожу. – Сняла комнатку в Зажопинске?
– Алексей, зачем ты мне звонишь?
– Просто хотел тебя «обрадовать», работы ты здесь не ищи, тебя никто не возьмет, даже не старайся. Собирай манатки и дуй за Урал, может там, кто пригреет тебя. Какой-нибудь жирный дядька директор за тридцатку будет тебя шпилить на своем директорском столе, или ты ему будешь отсасывать…
Я сбрасываю звонок, отправляю номер в черный список. Гадёныш! Просто гадёныш! Мерзкий, слова его мерзкие. Как ведро помоев вылил мне на голову.
На душе гадко. Как я не распознала в этом человеке черную душонку. Почему открывши рот, смотрела на него. Он ведь, как индюк пыжась, ходил в нашем курятнике. В продажники набрал девушек, хотя у нас в отделе всегда было больше парней. Да и трудно торговать стройматериалами девушкам. Тут своя специфика.
Может его похождения еще там начались, а я просто была дурой и ничего не замечала.
Так и хочется помыться, оттереть грязь с кожи.
На этой горькой ноте заканчивается мой день.
На следующий день я перевернула страницу.
Глава пятнадцатая
Сложно подать себя, как отличного специалиста, если тебе сломали самооценку. А меня Алексей просто уничтожил. Я просто ноль без палочки.
Поэтому иду на собеседование с ощущением, что на меня посмотрят, ничего не спросят и сразу выгонят.
Одела простую черную юбку карандаш с белой блузкой, накинула на плечи кардиган, волосы забрала в гульку. Посмотрела на себя перед выходом в зеркало, ужаснулась, без слез не взглянешь. Я похожа на выпускницу школы, пришедшую за аттестатом, но никак не тяну на юриста для крупной конторы. Адрес, по которому надо было явиться, был не далеко от моего дома, в промзоне. Нашла быстро. За бетонным забором стояли два здоровенных ангара и несколько небольших офисных зданий. На удивление кругом чисто, асфальт, газоны с подстриженной травкой, кустики и цвета. Как то не вязалось это все с названием промзона. На асфальте четкая разметка, на зданиях вывески с указанием номеров и литеров.
По очертаниям зданий я сразу угадала, что строила моя бывшая организация, вон и щит на заборе до сих пор висит с фио прораба и логотипом компании. Я видела проекты и всю документацию на эти ангары, даже готовила договора сама. Сразу стало неприятно на душе. Алексей вполне мог мне «подгадить» с рекомендациями, оговорить меня.
С тяжелой душой иду дальше, в офисное здание с литером «А».
На входе в новенький офис меня встретил охранник, проверил документы, выписал пропуск и указал на лестницу, что вела на второй этаж. Здесь все сделано в стиле минимализм, дорого, но сдержанно. На втором этаже каждая дверь была с серебристой табличкой указателем, поэтому приемную директора я нашла без труда.
Стучусь и толкаю дверь, смело шагаю внутрь, хоть коленки и дрожат.
Здесь все как у всех начальников, чиновников, директоров.
За столом сидит белокурая нимфа и подпиливает ногти. При моем появлении, она бросает уничижительный взгляд на меня, рассматривая с головы до пят, а потом ангельским голосом спрашивает: Вы к кому, и по какому вопросу…
Вот так и хочется ей ответить что-нибудь этакое. Но я блею невразумительное: Э-э-э-э-, я-я-я на собеседование к Соболеву Кириллу Дмитриевичу.
Голубоглазая, белокурая нимфа тычет пальчиком в устройство селекторной связи и, воркуя, произносит протяжно и ласково: Кирилл Дмитрииииич, тут к вам девушкаааааа на собеседованиеееее.
На том конце бросают отрывистое: Пусть проходит.
И по кивку головы белокурого ангела я открываю двери в кабинет.
И чуть не падаю в обморок.
Из-за стола поднимается что-то такое медведе подобное. Хозяин кабинета – огромный мужик ростом почти под два метра, с шириной плеч тоже метра два, лет так тридцати пяти или тридцати восьми. Может он и симпатичный, но выглядит угрожающе: коротко подстриженные волосы, с модной щетиной на лице, здоровый, подтянутый. Даже сквозь рубашку угадывается груда мышц. В общем, не красавец, но такой брутальный, что у меня коленки подкосились, и я привалилась к косяку. А он подходит ко мне и протягивает руку. Нет, ручищу! Как ковш экскаватора! Моя рука тонет в его ладони.
– Здравствуйте, я так понимаю, вы Светлана Валерьевна? – басит мужик.
– Д-да, – заикаясь, отвечаю, а сама спиной в двери в печаталась, оторваться боюсь. Сделай он еще шаг, сигану от страха из окошка.
– Проходите, присаживайтесь, – он машет рукой в сторону своего стола, а сам проходит на свое место, садится в кресло. Ого, это не кресло, а такой мини диван, да и тот жалобно скрипнул под его мощным телом.
– Вот мое резюме, – опять пищу я, куда голос то делся, так и хочется откашляться.
Он вертит листок бумаги с моим резюме в своих огромных руках, потом кладет в сторону и смотрит на меня. У меня сердце в пятки уходит. Вот и момент истины. Сейчас скажет: Вы нам не подходите. И я пойду на выход.