Елена Казанцева
Жизнь как квест
Вячеслав молчит и изучающе смотрит на Милу. Он-то в курсе, что за девушка сейчас пытается меня развести.
– Кирилл, хоть вы убедите ее, Алексею сейчас очень плохо, он болеет, – тянет Мила, изображая, как там Алексею тяжело.
Конечно, тяжело без накрахмаленных и отглаженных рубашек, свежего, правильного питания, дорогого спортивного клуба и шлюх по вечерам.
– Ой, что-то мне плохо, – Мила бледнеет и начинает заваливаться.
Вячеслав вскакивает со своего места и ловко ловит Милу в полете. Я же хватаю стакан и наливаю воды. Через минуту Мила приходит в себя, и это был не спектакль, ей действительно стало плохо.
– Мила, что с тобой?
– Я беременна, – тянет Мила, кожа ее еще светится белизной, но в глазах уже появились проблески мысли.
– Мне жаль, Мила, – говорю я искренне.
И тут она садится на стул и начинает рыдать, она плачет навзрыв, по-детски, размазывая сопли и слюни кулачком по лицу. Мне ее искренне жаль, потому что я знаю, что Алексею ни она, ни ее ребенок не нужны. Он бросит ее сразу же, как только выйдет на свободу. А сейчас он просто обманывает ее, пытаясь выбраться из-за решетки.
Мы суетимся вокруг Милы, я капаю успокоительное в стакан с водой, Вячеслав судорожно ищет по кухне салфетки, хотя они стоят на видном месте. Наконец, Мила успокаивается.
– Я, наверное, пойду, – вдруг говорит она, и делает шаг в сторону двери. – Вы уж извините меня. Я тут немного расклеилась.
И девушка семенит в сторону выхода. Щелкает замок.
Мы с Вячеславом смотрим друг на друга. Что это сейчас было?
Мы не поняли ничего.
Вечером приехал Кирилл с весьма паршивыми новостями.
– Алексея Вольных выпустили на свободу под подписку, – с порога радует нас новостью Кирилл.
А мы с Вячеславом удивленно смотрим друг на друга. Что тогда за представление здесь разыграла Мила? Или она не знала, что его выпустили?
– Я сказал что-то не то? – теперь уже удивленно смотрит на нас Кирилл.
– Да, тут недавно Мила в гости заходила, билась в истерике, чтобы я к Алексею в СИЗО на свиданку пришла. Вот мы теперь и думаем, к чему этот спектакль был. Они что-то явно замышляют.
– На всякий случай, Света, никуда одна не выходи, – отдает приказ Вячеслав. Он теперь за старшего.
Да, жизнь моя усложняется, но она идет, и не хочется пропускать из нее даже день. И в один из дней Кирилл приглашает меня в кафе.
– Свет, тут у меня встреча в кафе с возможным партнером, может, посидим, потом погуляем вместе.
И я соглашаюсь, ну не сидеть же под замком круглосуточно. Но даже не подозреваю, какая цепь событий потянется за этим.
Глава тридцать вторая
На следующий день в четыре часа пополудни к нам в кабинет заглянул Кирилл.
– Светочка, ты готова, едем на переговоры? Я жду тебя в машине, – улыбнулся он и исчез в дверях.
За несколько минут до этого к нам в комнату пришла Ядвига. Увидев Кирилла, она вся напряглась, а услышав, что он меня приглашает на переговоры, покраснела. В один момент ее глаза стали злыми, губы пельмешки расплющились, и она с ядовитой усмешкой бросила мне: За какие это услуги тебя Кирилл на переговоры берет?
– Прости, Ядвига, услуги ты оказываешь. А я юрист, поэтому мое дело грамотно составленные договора, – съязвила я в ответ.
Лицо Ядвиги пошло пятнами, она стала похожа на больную ветряной. Фыркнув, Ядвига вылетела из кабинета.
– Про услуги не в бровь, а в глаз! – хихикнула Катька. – Побежала яд сцеживать.
Катька Ядвигу мягко говоря недолюбливала. Даже тихо ненавидела, считая, что та сосет из Кирилла деньги, пользуясь их отношениями.
– Ну, не пуха тебе, не пера, давай, успешных вам переговоров.
Катька еще раз хихикнула и подмигнула мне. Теперь пришла моя очередь краснеть. Катька давно мне намекала, что пора прибирать Кирилла к рукам.
Кирилл привез меня в пафосный ресторан. Достаточно дорогое и злачное место. Я даже немного смутилась, так как одета достаточно просто.
Кирилла же ничего не смущало, по тому, как его встретил администратор, он здесь частый гость. Нас ведут за столик.
Кирилл грамотно выбрал место. Отсюда виден вход и большую часть зала, но нас никто не видит, так как вид на столик прикрывает ширма, получается уединенное место.
Мы ждем партнера, поэтому для начала просто заказываем аперитив и воду. Ждать пришлось недолго. Вижу, как Кирилл вскидывает голову и удивленно приподнимает бровь.
– А вот и он да не один, – несколько ехидно говорит он.
Немного удивителен его тон, но мне уже не до этого. Я поворачиваю голову и роняю челюсть. Протискиваясь между столиками, к нам идет Мишка с Анькой!
Кирилл встает и протягивает руку, приветствуя гостей, хочет представить меня, но тут Миша выдает фразу.
– Здравствуй, Светочка, так рад нашей встрече, – а мне так хочется провалиться под землю или дать ему по башке чем-то тяжелым. Рад, видишь ли, он.
– Здравствуй, Миш, Ань, – здороваюсь я со своими бывшими одноклассниками.
– Вы знакомы? – удивленно спрашивает Кирилл.
– Да, Кирилл Дмитриевич, мы все учились в одной школе в одном классе, – киваю головой я.
– Светочка забыла добавить, что я был ее женихом, – улыбается Миша. Эх, где моя сковорода, сейчас бы так и огрела Мишу, и ведро помоев, чтобы вылить на их головы. Мишка видит мое «злобное выражение лица», и скисает. Его улыбка гаснет, и энтузиазма я больше не наблюдаю. Кирилл смотрит на нас со стороны, но лезть в наши разборки не хочет, поэтому скромно молчит.
Все рассаживаются и утыкаются в меню. Выбор блюд проходит в молчании.
А я пытаюсь исподтишка разглядеть Аню. Что же там Мишка такое нашёл в ней? За несколько лет, что мы не виделись, Аня основательно занялась пластикой лица. Она переделала себе нос, он стал маленьким и кукольным, наколола широкие брови, увеличила раза в два губы. Бюст тоже был увеличен до четвертого размера, теперь он смотрелся, как два бидона силикона на хрупком туловище. Тоненькие ручки еще больше подчеркивали чрезмерный объем бюста. С торчащими вверх титьками и полными губами, Аня теперь больше напоминала порнодиву, чем жену бизнесмена.
Вела себя Аня как-то странно. Она сидела, как в воду опущенная, не поднимая глаз, не произнося не слова. Даже для приличия ресницами не похлопала.
За столом мы обсуждали только контракт. В какой-то момент я встала, извинилась и пошла в дамскую комнату.
Хотелось передохнуть, терпеть возле себя Мишу и Аню больше не было сил. Любила ли я сейчас Мишку? Нет! У меня не было к нему чувств, разве только жалость. Выглядел он как облезлый, бездомный кот. Перестал следить за собой, обзавелся брюшком, на голове появились залысины, под глазами мешки, а ведь ему еще нет и тридцати. Он ем жадно, чавкая, как будто дома его не кормили, от выпивки его глаза быстро начали блестеть. Похоже, что он часто прикладывается к рюмке.
Не было у меня к нему чувств, но нахлынувшие воспоминания при виде Миши и Ани жгли мою душу. Цветочный, тяжелый запах Аниных духов бил в ноздри и не давал вздохнуть полной грудью. Эти два моих бывших одноклассника напоминали мне о моем провале, проигрыше, о жутком прошлом, из которого я сбежала и четыре года зализывала раны.
Сейчас я даже счастлива, что в свое время Аня показала мне его истинную сущность. Мишка был жалок. И я вспомнила поговорку: Любой мужчина имеет ту женщину, которую он достоин.
Я выдохнула и вышла из туалетной комнаты, и тут же была сметена ураганом по имени Миша. Он схватил меня за плечи и прижал к стене.
– Светка, я так по тебе соскучился, – выдохнул он алкогольное амбре.
– А я нет, – спокойно ответила я. – Миша, отпусти, мне неприятно.
– Светочка, ты что? Это же я! – не знаю, что пытался донести Миша, но у меня не было никакого желания с ним общаться.
– Пусти…
– Девушка, вам помочь? – молодой человек остановился и сердито посмотрел на Мишку.
– Да, отведите этого господина до туалетной комнаты, а то он заблудился, – скидываю я Мишкины руки с себя.
Он обиженно смотрит на меня, словно не может понять, чего это я веду себя как чужая.
– Светка, я же люблю тебя! – удивленно крикнул Миша мне в след.
– А я тебя нет, – спокойно ответила я.
– Светка, я хотел с Анькой разойтись, хотел тебя отыскать, вернуть, – он продолжает цепляться, говорит уже мне в затылок.
– Зря, я бы к тебе не вернулась, – я обернулась, кивнула ему и вышла в зал.
Кирилл сидел за столом немного развалившись, аки барин, и свысока взирал на Аню. А та, вся съежившись в комочек, что-то говорила ему, сложив ладошки вместе, с мольбой смотря ему в лицо. Только я подошла к столу, как они оба замолкли и поменяли позу. Что это сейчас было? Мне даже стало интересно.
Закончились переговоры. Миша с Аней отчалили в гостиницу. А мы с Кириллом пошли гулять.
– Кирилл, скажи мне честно, ты Аню раньше знал? – я не люблю недомолвок, лучше сразу расставить все точки.
– Конечно, она работала в эскорт агентстве, которое поставляла девочек для богатых клиентов, – спокойно отвечает Кирилл, он не скрывает от меня этого знакомства, и все ж мне не по себе.
– Ты с ней спал? – задаю я очень важный для меня вопрос и со страхом жду ответа.
– Нет.
Я выдыхаю. Не знаю почему, но для меня это важно, что у него не было отношений с Аней. Уж слишком много плохого принесла в мою жизнь эта девушка.
– Давай я расскажу немного о ней, – Кирилл обнимает меня за талию, как бы стараясь успокоить. – Девушка Аня восемнадцати лет начала свою карьеру в эскорт услугах.
– А нам она говорила, что у нее контракт и она уехала работать моделью, – удивляюсь я.
– Ну, потом у нее был такой период. Но начала она свою карьеру в эскорте в очень дорогом агентстве. Девочек привозили на мероприятия бизнесменов, либо бизнесмены заказывали себе девочку для сопровождения. Секс был по договору за дополнительные деньги. Часть девочек оказывала такие услуги, но большая часть только сопровождала клиента. Так вот Аня работала за дополнительную плату. Ну, ты поняла.
– Ужас, она работала проституткой?
– Очень дорогой проституткой. Всем было известно, что Аня соглашалась на любые извращения. НО случился и в ее жизни счастливый момент. Ее заметил один очень богатый и влиятельный человек, я не буду называть его фамилию, потому что он женат и очень известный человек. И вот он влюбился в Аню, не знаю, чем она его покорила. Только предложил он ей место любовницы. Купил для нее квартиру, выделил машину с водителем. Аня не знала ни в чем отказа.
– А у тебя, откуда такая информация?
– Просто этот человек имел большой гараж машин, водил сам, редко пользовался услугами водителя, а водил он плохо. Поэтому он был частым клиентом у меня. У нас давняя дружба.
– Понятно…
– Вот тогда Аня и стала моделью, это он для нее сделал. Контракты с косметическими гигантами, ее фото замелькали в журналах, она снималась для каталогов одежды. Он покупал ей дорогую брендовую одежду, бриллианты, возил по курортам. В какой-то момент Анечка охамела и решила что ей все можно. И однажды заявилась к его жене с новостью, что беременна, и той придется покинуть место жены. Ну, у моего друга сдали нервы, дома разразился страшный скандал. И он купил Ане билет домой в один конец, в два счета собрал ей чемоданы и выслал. А перед посадкой в самолет пообещал, что переломает ей ноги, если еще раз ее в Москве увидит. Вот я Анечке и напомнил его слова.
– То та она обратно возвращаться не торопилась, а мы все думали да гадали, чего она забыла в нашем захолустье.
– А жених что твой натворил, что стал бывшим?
Мне пришлось все рассказать Кириллу. Хотелось быть с ним максимально честной.
– Ой, ну и дурак твой Миша,– хохочет Кирилл. – Променять красивую, умную девушку на шлюху. Это каким же дебилом надо быть!
– Он, наверное, не знал, – я немного защищаю Мишку, действительно он дурак, но тогда был очень молод, горяч. – Она всем мальчишкам нравилась, красивая, яркая, раскованная. А он хотел похвастаться перед друзьями, что из всех она выбрала его. Просто не надо было меня за нос водить, сразу бы сказал, что не нужна ему свадьба, а то…
Конечно, получилось некрасиво, я осталась с разбитым сердцем. А ему пришлось таки жениться, но на другой. Такая вот жизнь.
Это как в игре. Ты ищешь скрытые секреты, коды, предметы, находишь, думая, что вот сейчас откроется для тебя какая-то неведомая дверь, и ты окажешься в другом, лучшем месте(мире). А тебе говорят, что ты нашел не ту вещь, открыл не ту дверь, и макают головой в помои.
Жизнь, как игра, никогда не знаешь, что скрыто за дверью, которую ты готов сейчас открыть.
Глава тридцать третья
Кирилл предложил гулять вместе каждый день. И я согласилась. Мне надоело быть заложницей в доме Амира, надоело прятаться, надоело жить не своей жизнью. Я молода, а жизнь так быстро проносится мимо.
Права была Римма, мне надо было общаться с мужчинами, прежде чем прыгать к ним в койку. С Мишкой у нас была первая влюбленность, мы целовались и обжимались, впервые познавая желания своего тела. Нам некогда было обсуждать совместные интересы. Я подстраивалась под Мишку, а в результате он решил, что и под его интрижки я тоже подстроюсь и прощу. А Алексей со мной ничего не обсуждал. Он решил, что его интересы прежде всего. И я обязана под эти интересы подстраивать свою жизнь. А меня как личность никто и не собирался замечать. Они все решали за меня.
Я впервые что-то обсуждаю с мужчиной. Мы гуляем по городу и говорим, говорим, говорим. Рассказываем о своих интересах, обсуждаем книги, которые читаем, места, которые любим посещать, даже фильмы. У нас совпадают вкусы. Не знаю, в какой-то момент мы рассказали друг другу о своих семьях.
Я рассказала о сложных отношениях между папой и мамой, об их разводе. О том, что сейчас у каждого своя новая семья, новая жизнь, и о семейных тайнах, что скрывало их прошлое.
– У нас со Славкой тоже были когда-то родители. Папа и мама жили дружно и любили друг друга даже сильнее, чем нас с братом. Мы тогда жили в большом поселке на берегу Байкала.
– Значит, вы из Сибири.
– Да, ты с Урала, а я Сибиряк, соседи, – улыбнулся Кирилл. – Наш со Славкой отец любил ходить на рыбалку. И нас с братом приучил. Вот однажды весной, когда лед на Байкале поднялся, но еще не раскололся, он ушёл на рыбалку. И не вернулся. Мама тогда с горя чуть с ума не сошла. Рыдала дни напролет. Лето пришло, а тело отца так и не нашли. Бывалые рыбаки говорили, что Байкал его вместе с амуницией забрал. Не всплывет.
– Как ужасно, – только и смогла пробормотать я.
– Мама у нас сильно переживала, болела, за нами ей ходить стало некогда. Она все бегала на берег Байкала и искала папу. Нас к себе временно забрала бабушка. Мне тогда было пять лет, Славику семь, почти восемь. Шли годы, а ничего не менялось. Мама тихо сходила с ума, каждый день шла к берегу и искала отца, а мы росли беспризорниками. Потом и мама пропала, ее нашли через пять дней. Толи сама утопилась, толи случайно утонула, никто расследовать не стал. А через три месяца умерла бабушка. Нас отправили в детский дом. В тот год я только в школу пошёл, а Славик учился в четвертом классе. И начались наши мытарства по детским домам. Тяжело было привыкать жить не дома. Нас часто били, Славик за меня заступался и получал по полной. Потом мы стали сбегать из детских домов. Нас ловили и возвращали.
– Печально…
– Да, один раз сбежали и почти до Москвы доехали, жили впроголодь, скитались по вокзалам. Нас выловили и отправили в детский дом в Подмосковье. Тут было чуть получше. Хорошо кормили, школа рядом была, детдомовские вместе с обычными ребятами учились. Мы со Славкой стали учиться лучше. Нами одна семья заинтересовалась, в гости приглашали. Хотели уже оформить опеку, но пробили по своим связям родственников и выяснили, что у нас есть родной дядя, мамин брат. У бабушки было два мужа, от первого брака она родила сына, от второго – дочь. С первым мужем она разошлась, и он, забрав сына, уехал. Связь с ними она потеряла. Поэтому, когда мы остались одни, у нас не нашлось никого из близких родственников, кто бы нас забрал к себе. И вот эта семья позвонила нашему дядьке, тот приехал почти сразу. И решил нас усыновить. У дядьки своих детей не было, а его жена умерла год назад. Вот так мы и оказались в Москве.
– А как же Амир?
– О, тут отдельная история. Его мать выдали замуж за чеченца, сама она татарка из-под Казани. Очень красивая, но из очень бедной семьи, а тут богатый мусульманин ее посватал. По мусульманским законам свадьбу сыграли, но брак официально не зарегистрировали. Он ее к себе увез. Отец у Амира был очень богатым бизнесменом по тем временам. Любил жену, а вот родня его – нет. Не свою взял. Чужачка. А когда там война началась, его отец погиб от случайной пули. Мать Амира после смерти мужа родня выставила за двери, аргументируя, что брак у них официально не оформлен, претендовать на собственность она не может. Амира они хотели оставить, но разве мать отдаст свое дитя. Вот и оказалась она на улице с малым дитем. Кругом война идет, а она молодая девушка с маленьким ребенком. Голодали, жили в землянках, кое-как она выбралась через гуманитарный коридор. Приехала на родину, а ей родня отворот поворот дала. Вот мать с Амиром долго по чужим углам мыкалась, работала на двух работах, чтобы его прокормить. В конце концов, надорвалась и умерла. А ему был уготован детский дом. И определили его в наше заведение. Там мы и встретились. Амир на год младше меня, его пытались обижать и даже бить, обзывали «злым чеченом». И тут Славка его взял под свою опеку. А когда нас дядька хотел усыновить, уже документы собирал, тут Амир впервые заплакал. Никогда не плакал, даже когда до крови били. А тут зарыдал, у дядьки сердце не выдержало, он оформил и над ним опеку. Так и забрал троих пацанов из детского дома. Провожать нас весь детский дом вышел. Никто из воспитателей не верил, что нас могут забрать, уж очень проблемными мальчишками мы были. А тут сразу троих забрали.
– А дальше?
– А дальше дядька нас привез к себе домой, у него был свой коттедж за чертой Москвы. И воспитывать начал. По мужски. Жестко. Приучал жить по правилам. Дядьку мы звали «Отец». Он действительно был отцом с большой буквы. Человек он был не бедный, поэтому сразу нам нанял репетиторов, чтобы мы нагнали учебную программу. Учиться мы должны были на четыре и пять, другие оценки просто исключались. Дома тоже держал нас в ежовых рукавицах, и хоть мог нанять прислугу, но заставлял нас: прибираться, гладить и стирать, разве что кухарка для нас готовила, но картошку и овощи мы ей чистили. Жили по расписанию, вставали в шесть, в десять отбой. Дядька нас сразу в спорт отдал. Я ходил с Амиром в борьбу, а Славка пошёл на бокс. А еще у нас было плаванье. Каждый день начинался с зарядки и бега. Из хлюпиков, худосочных и больных мы за год выросли в здоровых парней. Он научил нас всему. Если бы не его требовательность, не знаю, стали бы мы тем, кем являемся сейчас. Он был человеком достаточно богатым. Бизнес у него по тем временам уже крупный был. Конкуренты его ломать несколько раз пытались, не поддался. И нас также учил отстаивать свое.
– А где он сейчас?
– Умер, как раз Амир с армии вернулся, дядьку рак скрутил. Пытались его лечить, по клиникам разным таскали, но сгорел за полгода. Человек он был прижимистый, лишнего не тратил, деньгами не разбрасывался, завещал нам на троих очень приличную сумму и бизнес. Вячеслав к тому времени окончил институт и организовал туристический бизнес. Я продолжил бизнес отца. А Амир ударился в спорт, стал бойцом, заработал капитал там. А свою долю наследства вложил в наши с Вячеславом предприятия.
Так что мы с детского дома друг за друга горой! Один за всех, все за одного! Это наш девиз.
– Я вам завидую, у меня так с братом не получается. Он постоянно тянет одеяло на себя.
И я вспомнила последний разговор с Владом, когда он стал требовать у меня денег. Ну, я же накопила на первый взнос по ипотеке, зачем мне пока квартира, семьи то нет, а ему нужно срочно купить машину жене. И не какую-нибудь легковушку, а хороший дорогой кроссовер. Ей надо ребенка возить в детский сад. Мама же не захотела сидеть с их ребенком. А на мои слова, что мама должна устроить свою личную жизнь, он только фыркал. Его желания превыше всего. Даже когда у меня случилось несчастье, сорвалась свадьба, он думал только о себе. Очень жалел деньги, что потратили мои родители на организацию мероприятия.
Жаль, что у меня нет такого брата, чтобы встал за меня горой.
Сегодня мы гуляем по пешеходной улице, тут много офисных зданий, кафе, ресторанов и банков. В вечернее время народ устремляется на такие улочки просто погулять, посидеть в кафе, прошвырнуться. Вот и мы зашли в кафе, выпили по чашке кофе и пошли гулять.
И тут из-за угла вынырнула парочка, будто ждали нас. Это были Алексей с Милой. Взявшись демонстративно за руки, они шли прямо на нас, столкновение было неизбежно.
– Я смотрю, ты без меня не скучаешь, – сходу бросил фразу Алексей. Былого лоска в Алексее не осталось: помятая рубашка не первой свежести, брюки из достаточно дешевой ткани, грязные кроссовки на ногах. Было ощущение, что его только что выпустили из камеры.
Они притормозили прямо перед нами, не давая нам прохода, Алексей смотрел из-под бровей злым взглядом на меня, изредка оценивающе окидывал взором Кирилла, Мила же стояла и вертела по сторонам головой, словно искала кого-то в толпе.
– Здравствуйте, насколько я понимаю, вы Алексей, – Кирилл смотрел на Алексея свысока.
– А я тебя не спрашивал, я к Светке обращаюсь, – прорычал Алексей, явно нарываясь, хотя он был как Капитан Америка против Халка. Кирилл бы мог снести его одним ударом. И хоть Алексей был достаточно спортивно сложен, с мощной мускулатурой, но Кириллу он заметно уступал и в росте, в весе и мощи.
– Алексей, я не понимаю твоих претензий, насколько я знаю, у тебя есть жена, любовница идет с тобой под ручку, – я киваю на Милку, – причем тут я?
– Ты, сука, меня в кутузку засунула, – рванул было ко мне Алексей, но лишь подался телом вперед, понимая, что рядом со мной стоит гора, которая и убить может.
– Алексей, законы почитай, думаю, на предварительном следствии тебе озвучили статьи закона, которые ты нарушил, – я спокойна, рядом со мной мой защитник.
– Ты, сукаааа….
Кирилл берет Алексея за воротник, чуть приподнимает от земли, при этом воротник угрожающе трещит, потом ставит на место. Мила начинает дико верещать: Убивают…
Кирилл спокойно берет меня за руку и, огибая препятствие в виде истеричной Милы, уводит меня прочь. Мила продолжает орать что-то нам в след.
– Вот я сейчас ничего не поняла? – видимо говорю это вслух, потому что Кирилл внимательно на меня смотрит. – Зачем нужен был им этот концерт?
– Поживем – увидим. Света, не бери в голову, – спокойно говорит Кирилл.
Вот только последующие события показали мне, что все происходящее было спланировано заранее.
Глава тридцать четвертая
Утро было суматошным. Сегодня должны были состояться переговоры с китайцами, но сорвались, их перенесли на завтра. Катюха бегала вся в мыле. В кабинете у Кирилла настраивали аппаратуру для большой конференц-связи. А я сидела и проверяла все документы, каждую буковку, каждый абзац. Впереди сделка на очень много миллионов долларов.
И вдруг в этой кутерьме прозвучал звонок с проходной.
– Светлана Валерьевна, к вам тут девушка пришла, – я чуть кофе не подавилась. Опять это либо Мила, либо жена Алексея. Чертыхнувшись про себя, все ж спускаюсь вниз.
Но к моему удивлению меня встречает Аня. Сегодня она одета очень элегантно, ничего кричащего или вульгарного. На ней светлый костюм и белая блузка, шпильки Аня сменила на лоферы, черные волосы рассыпались по ее плечам, макияж нюдовый. Теперь по ней видно, что она жена очень богатого человека.
– Здравствуй, – начинает Аня первой, при этом взгляд опускает в пол, как примерная девочка.
– Привет, чего хотела? Давай только быстро, у меня работы много, – тараторю я, чтобы сразу поставить Аню на место и ограничить время на пустые разговоры.
Она и понятие не имеет, что такое работать. Вечная содержанка. Аня мнется, словно боится начать говорить.
– Света, тебе, наверное, вчера Кирилл рассказал, чем я занималась в Москве?– она впивается в мое лицо взглядом, словно без слов пытается понять, известны ли мне подробности ее биографии, и насколько я в курсе.
– В общих чертах, – при моих словах Анино лицо перекашивает, задето ее самолюбие, у нее даже глаз начинает дергаться.
А что она хотела, ране или поздно, но правда всегда всплывает, так что ничего нет удивительного, что ее тайны вылезли на поверхность.
– Я бы хотела тебя попросить, по старой дружбе, не распространять эту информацию среди наших общих знакомых, – у Ани в Паркинсоне уже все лицо дергается. – Городок у нас маленький, сама знаешь, навыдумывают всякого. Сплетни. А у меня семья.
Ха, семья! Надо было о будущем думать, а не по койкам прыгать, ни в чем себе не отказывая.
Аня что-то еще блеет, дергается, как марионетка.
– Аня, твоя жизнь меня не касается, я и не собиралась никому ничего рассказывать, поэтому ты зря сюда прискакала. А сейчас мне пора, – я уже было хотела уйти, но Аня схватила меня за руку.
И тут на проходной появилась полиция. Один человек в штатском и с ним ОМОН. Они что-то говорят охране и поднимаются по лестнице, а мы лишь удивленно провожаем их глазами.
Аня что-то мямлит о нашей прошлой дружбе, что не надо друзей подставлять. А у меня в голове вихрь мыслей и вопросов. Что сейчас было? К кому поднимается следственный отдел? На нас наехали конкуренты?
Но через несколько минут становится все понятно. По лестнице спускаются люди из ОМОНа, а между ними в наручниках Кирилл, сзади идут дядечки в костюмах, один из них адвокат Кирилла.
– Кирилл? – удивленно вскрикиваю я.
– Все нормально, Света, иди, работай, вечером тебя заберет Вячеслав, – голос Кирилла спокоен, словно ничего не происходит, а у меня сердце начинает биться так, что шумит в ушах и темнеет в глазах.
– О, как интересно, – лицо Ани расплывается в улыбке, скорее это оскал гиены, а в глазах плещется торжество. – А у нашего-то Кирилла рыльце в пушку.
Это Аня произносит в растяжку с ехидством в голосе.
– Аня, не говори глупости, – обрываю ее я. – Это недоразумение.
– Да, ладно, я никому не расскажу, – тянет Анечка, смотря, как Кирилла сажают в автозак.
– Ане, иди уже домой, – бросаю ей, разворачиваюсь и бегу наверх.
Мне надо срочно узнать, за что арестовали Кирилла. Какое-то нехорошее у меня предчувствие. Наверху бардак, у всех растерянность и испуг в глазах. Даже ничем не пробиваемая Катька сидит и рыдает.
– Катя, что случилось?
– Света, ты не поверишь? Кирилла арестовали за нанесение тяжких телесных повреждений Алексею Вольных! Вы где вчера с ним гуляли?
От ее слов плохо становится уже мне. И я падаю на стул. Вчера! Вот зачем была подстроена эта встреча! Вот чего они добивались! Но ведь Кирилл не повелся на их развод, мы не стали с ними ругаться, просто ушли.
– Катя, кто у Кирилла адвокат? – спрашиваю у Кати, а сама уже тянусь за телефоном, на автомате набираю Вячеслава.
– Так Александр Васильевич, наверное, – Катя с удивлением смотрит на меня, словно я только что проснулась.
Но я уже дозвонилась до Вячеслава.
– Вячеслав…
– Я уже в курсе, заберу тебя вечером с работы…
– Я не об этом, я должна срочно переговорить с адвокатом Кирилла, мы вместе гуляли в тот вечер, вместе приехали домой, – тараторю я, пытаясь вывалить всю информацию на Вячеслава. Надо скорее, чтобы узнали следователи, я алиби Кирилла на этот вечер.
– Света, давай не будем пороть горячку, обвинение еще не предъявлено, адвокаты в пути. Как только все разузнаем, так адвокат, что будет вести дело Кирилла, с тобой свяжется. Ничего страшного не случилось.
Голос Вячеслава спокойный. А меня всю трясет. Кирилл там, его посадят в камеру, как преступника. Я могу все это предотвратить.
Мозги кипят, сердце стучит, как молот о наковальню, на душе тоска. Это все из-за меня. Этих неприятностей у Кирилла бы не было, если бы не я.
Я не могу сдаться, мне надо воевать, надо…
Мне надо отвоевать Кирилла.
– Куда повезли Кирилла? – спрашиваю у Катьки.
– Так в следственный комитет…
Я хватаю сумку, быстро меняю обувь и вылетаю из здания. По пути вызываю такси. Меня пытается тормознуть охрана, но я быстро от них отделалась. Это ненужный хвост. Они мне теперь не к чему. Мои враги пытаются завалить Кирилла. Я не могу им этого позволить.
До места добралась достаточно быстро. Водителя назвала адрес дома, что расположен рядом. Не хочу увидеть в глазах чужого человека любопытство, ему просто интересно, а для меня, как ножом в груди поковыряться.
И только я сделала несколько шагов в сторону здания, придумывая схему, каким образом попасть внутрь, как натолкнулась на Милу.
– Привет, убогая, – прошипела Милка, преграждая мне путь.
– Мила, мы давно расставили все точки, что тебе надо? – не понимаю эту глупую фифу, которая таскается за Алексеем. Он ее ни во что не ставит, женат, и развод ему вряд ли дадут.
– Десять миллионов за нож с его отпечатками пальцев,– Мила произносит фразу уверенно, так не говорит человек, который блефует.
– Мила, какой нож, какие отпечатки пальцев? Мы вас в тот день не тронули, просто ушли, – поражена наглости этой девицы. Но по глазам видно, что она не врет, это считывается. Она держится уверенно, блеск в глазах, то , как она говорит. Что такого может быть у этой фифы, про что я не знаю. Вариант, что действительно нож есть, я отметаю сразу. Кирилл был у меня на виду, ни о какой поножовщине и речи быт не может.
– Десять миллионов, мы ждем пять дней, – Мила хитро улыбается, – и я «вспоминаю» куда мог упасть нож.
Она язвительно кривит губы, стараясь смотреть на меня свысока, хотя это ей удается с трудом, я даже без каблуков выше ее.
– Мила, Кирилл не наносил никаких ран Алексею, это просто блеф.
– Алексей в больнице с ножевыми ранениями, мы оба дали показания, что это сделал твой ухажер, потом найдут нож, и твой красавец пойдет по этапу. А нам много не надо. Всего десять миллионов, даже не сто. Твой богатый Буратино может это себе позволить, – Мила мерзко улыбнулась, состроив глазки. Руки так и чесались заехать ей в морду. Но рядом Следственный комитет, и Мила может быстро накатать на меня телегу, что усложнит и без того плохое положение Кирилла.
И я решила Миле испортить настроение.
– Мила, ты думаешь, что Алексей, получив десять миллионов, уедет из страны, забрав тебя с собой? Ошибаешься. Он тебя бросит, – стираю с лица Милы наглую ухмылку.
– Не бросит, – парирует Мила. – Он меня любит, и у нас будет сын, я беременна.
Мила смотрит на меня взглядом победительницы.
– Мила, а знаешь, какими были условия Алексея, когда мы с ним стали вместе жить? – говорю тихо, заговорщицки.
