Елена Гринева
Ритуал
Шторы загорелись, затем пианино и картины на стенах. Лица моих врагов охватил ужас, но я улыбалась, разрушить все – таков мой замысел, потому что огонь очищает скверну. И замок пылал.
Из бального зала раздавались крики и запах дыма. Кто-то орал:
– Откройте окно!
Затем я услышала шипение. Видимо, один из избранных применил дар управления водой.
Я шла по холлу, и слуги расступались при виде моего лица.
Леди в белом платье с синяками и порезами на руках, горящими глазами – наверное, это зрелище завораживало. У края лестницы я заметила знакомую фигуру. Простое платье в восточном стиле и лицо, закрытое вуалью. Провидица. Леди Кассандра
Ее губы беззвучно шептали:
– Перед ним преклонятся сильные мира сего, и сама смерть будет побеждена. Тот, о ком слагают легенды.
Она поклонилась мне и отошла в сторону. Я прибавила шаг. Следует торопиться.
Вскоре перед моими глазами оказался пруд. Тот, где утопили несчастную леди Кристину.
Времени было слишком мало. Я сняла платье и придавила его камнем на берегу. Пусть думают, что Камилла Сен-Клер утопилась.
Внезапно за спиной моей раздался шорох. Это была леди Анна. В ночном свете ее фигура казалась тонкой, как фарфоровая статуэтка.
– Камилла, не трать свою силу! Я пришла попрощаться с тобой.
Она подняла руки в знак чистоты намерений.
– Ты ведь знаешь, как все исправить, да? – и она рассказала мне нечто новое о даре.
– Зачем Вы это говорите, разве Вы не принадлежите ордену Избранных? – с удивлением спросила я.
– Тогда двадцать лет назад я совершила грех, из-за которого погибла сестра. А через девять месяцев родилась ты. Да, Камилла, – она прикоснулась ладонью к моей щеке, – ты моя дочь, моя радость и мое наказание. Так похожа на нее. А теперь беги. Ты можешь прожить хорошую жизнь. Я же останусь. Агония этого мира станет моей карой.
Она обняла меня напоследок, и я первый раз в жизни почувствовала ту любовь, которую дарят родители своим детям. На душе было грустно и тревожно.
Затем я медленно начала погружаться в воду, белая ткань нижнего платья намокла и прилипла к телу. Лицо леди Анны отдалялось. Наконец, я развернулась и полностью окунулась в прозрачную гладь.
Где-то в отдалении ухала сова. Лицо мое освещала полная луна.
Я продолжала грести руками в холодной воде. Силы мои со временем таяли, и на тело навалилась усталость. Там в мутном диске луны возникло радостное лицо Жизель, затем мягкая улыбка Джона.
Из последних сил я продолжила плыть. В голове звучали слова моей матери, леди Анны:
«Я скажу им, что видела, как ты камнем бросилась с утеса. Пусть повременят с поиском. Этого тебе хватит, чтобы сбежать».
Другой берег встретил меня прохладой. Зябко поежившись, я развела тусклый костер. Мне нужно сосредоточиться и постараться всех спасти. Сейчас или никогда.
Я положила перед собой медальон. И представила Джона. Его внутреннее время, которое оборвалось несколько недель назад. Затем вернула его к жизни.
Джон возник ниоткуда, из воздуха. Он выглядел испуганным и бледным. Конечно, испугаешься после такого! Мы глупо улыбались и смотрели друг на друга, а затем он меня обнял.
– Камилла! Я так и знал, что все получится. Тебе все-таки удалось восстановить мое время и вернуть к жизни.
– Да, – я ели удержалась от того, чтобы расплакаться, – наконец-то мы снова вместе. Этот чертов орден Избранных, будь он проклят!
Джон с пониманием кивнул и взял меня за руку:
– Мы еще успеем поговорить. Сейчас нам нужно торопиться. Для того, чтобы восстановить человеческое время, тебе нужна вещь, которая с ним связана. Он взял в руки жемчужную заколку, которую я положила на сырую землю, и вопросительно посмотрел
– Это Жизель. Сейчас увидишь.
Через несколько минут передо мной стояла малышка. Она растерянно посмотрела на Джона и закричала. Пришлось закрыть ей рот рукой.
– Тише-тише, – прошептал Джон, воровато оглядываясь. – Какой милый ребенок! Гляжу, ты тоже из приюта.
– Как ты догадался, братик? – удивленно прошептала она.
– Приютские крысы чувствуют друг друга, по крайней мере, так говорят в народе, – Джон саркастично улыбнулся, а я фыркнула.
Похоже, эти двое нашли друг друга.
Внезапно где-то вдалеке раздались голоса.
– Похоже, они решили искать тебя, Камилла! Нам опасно здесь оставаться. Так, девчонки, встаньте рядом и возьмите меня за руки, – Джон с опаской оглянулся.
– И что произойдет? – спросила Жизель.
Мое сердце тем временем забилось от волнения.
– О, мы окажемся в другом месте. Ты ведь любишь приключения? – он подмигнул девочке, и та радостно улыбнулась.
– В другом месте, но в каком?
Мы с Джоном переглянулись и хором ответили:
– У черного дерева.
В следующий миг реальность расплылась и исчезла. Нас несло вперед каким-то непонятным вихрем. Я вцепилась в руку Джона. Цвета и оттенки мелькали перед глазами. Затем все померкло, и я рухнула на что-то мягкое.
Спину что-то предательски кольнуло. Где-то рядом Жизель пискнула:
– Ай, больно!
Открыв глаза, я увидела прекрасный рассвет с мягкими розовыми облаками в приглушенных тонах.
Я медленно попыталась подняться. Джон протянул мне руку. Вокруг было настоящее поле из красных роз. Поле это тянулось вдаль, словно бесконечное покрывало.
Жизель восхищенно ахнула.
В центре росло черное дерево. Такое же, как в моих снах. Огромные ветви-исполины. Ствол, пронизанный бурыми жилами, и кроваво-красные листья.
– Вот оно, – тихо сказал Джон, – то, с чего все началось.
В голове моей снова возникли слова леди Анны. Вот графиня склонилась к моему уху у водной глади и тихо произносит:
– Камилла. Черное дерево невозможно срубить. Ствол слишком крепок. Сжечь тоже. На нем защита ордена Избранных. Вот только никто не может подчинить время…
Я выдохнула и посмотрела на Джона. Он кивнул. По полю прошелся легкий ветер. Жизель широко расставила руки, очевидно, представив себя птицей.
Затем Джон взял ее за руку, и мы вместе подошли к широкому черному стволу. Я осторожно прикоснулась к нему рукой и почувствовала набухшие сосуды, в которых пульсировало нечто, напоминавшее биение сердца. Дыхание перехватило.
Это было довольно тяжело представить, как дерево уменьшается в размере и снова превращается в небольшой росток, а затем снова исчезает. Я закрыла глаза и рухнула на землю. Меня подхватил Джон. Усталость навалилась на меня. Глаза невольно сомкнулись. Кое-как раскрыв веки, я взглянула вперед.
На меня смотрели Джон и Жизель. В глазах их было волнение и еще что-то. Радость новой жизни? Сожаление о содеянном? Кто знает.
Джон тихо произнес:
– Все получилось. Оно исчезло. У тебя поистине великий дар!
– Да, – я улыбнулась. Мне даже нравилось лежать на поле из роз, положив голову на колени Джона.
– Больше не будет даров? – с сомнением спросила Жизель.
– Не будет. Но орден Избранных останется. Пока они живы, нам нет места в империи. Поэтому придется искать другой мир, пригодный для жизни. Знаете, у меня есть один такой на примете. Там нет ни даров, ни избранных. Есть только люди и различные устройства. Они управляют миром. Технические дары, доступные каждому. Как вам такое?
Я улыбнулась:
– Звучит неплохо. По правде говоря, все что угодно звучало неплохо после того, что нам пришлось пережить в империи. Ну, кроме мира с огромными говорящими слизнями и колдунами-людоедами.
Жизель схватила Джона за руку:
– Ты ведь возьмёшь нас с собой, братик?
– Ну-у, – он улыбнулся, – если только будете хорошо себя вести.
– Буду, – молниеносно ответила Жизель, – чистить зубы перед сном и не доставать тебя вопросами.
Теперь настала моя очередь улыбаться:
– Чистить зубы я точно буду, а вот насчет вопросов не обещаю.
Затем он нас обнял, и мы смотрели на бледно-розовый рассвет. В последний раз. На месте выжженного дерева ничего не было. Даже розы там не росли. В отдалении виднелась сырая земля. Кладбище для тех, за чей счет сильные мира сего получали дары.
Потом перед нашими глазами появилось прозрачное окно с человеческий рост. Внутри тоже был рассвет. Только другой. По серой гладкой земле ехали странные механические штуки, внутри которых сидели люди. Из земли вырастали огромные дома с множеством окон. Где-то на заднем плане расположилась странная конструкция, напоминавшая вытянутый треугольник из резного металла. Джон сказал, что это Эйфелева башня. Башня так башня. Ему виднее. Жизель радостно захлопала в ладоши, и первая шагнула в прозрачное окно, мы с Джоном переглянулись и зашли следом, взявшись за руки. Впереди была полнейшая неизвестность. Но может, это и к лучшему?
Новая жизнь без даров и избранных. Я закрыла глаза и почувствовала пыльный воздух местной улицы. На душе было радостно и свободно. В первый раз за долгое время.
