Елена Гринева
Ритуал
В тот вечер я плакала. Это было ужасно. Все сказки о благословенных дарах оказались ложью.
Мы решили уничтожить дерево. Такое безрассудное решение!
Джон начал готовить заговор. Среди аристократов невозможно найти союзников, но вот простолюдины, которым посчастливилось проявить дар, оказались благосклоннее. Среди них была мисс Вейн, незаметно положившая медальон в мой чемодан, провидица, открывшая пророчество об уничтожении дерева.
В то же время за Джоном начали следить аристократы из ордена Избранных.
В ту ночь он пришел снова поздно и крепко взял меня за руку:
– Камилла, они уже почти здесь. Твой отец меня сдал. И все же… Вот медальон. Храни его подле себя. Сейчас они расправятся со мной, а потом наверняка сотрут тебе память! На медальоне заговор, снимающий любой дурман. Поэтому, когда ты откроешь крышку, правда откроется твоему взору. И еще, – он обнял меня, – провидица сказала, что твой дар может спасти всех. Удивительно. Я так долго искал способ сделать этот мир лучше, а ответ на все вопросы был совсем рядом. Знай, Камилла, я всегда тебя…
В дверь постучали. Я вздрогнула, не в силах что-либо сказать. А затем отец ударом выбил защелку, и дверь распахнулась настежь.
– Джон! – он произнес это слово с ненавистью. – Я воспитывал тебя, кормил и поил, а ты посмел предать нас всех!
Какой-то человек зашел за отцом следом и надел на Джона наручники. Отец повел его куда-то вперед.
– Папа, нет! – я схватила Джона за руку, но отец отшвырнул меня, как котенка.
– Оставьте ее! Вы, чертовы стервятники!
Я последний раз слышала его голос.
Затем человек в черном повел Джона в коридор, и дверь закрыли снаружи. Я барабанила кулаками по металлической поверхности и что-то кричала. А затем провалилась без сил то ли в обморок, то ли в сон.
Наутро мне сказали, что Джон погиб. Это они убили его! Те, кто приносил в жертву простолюдинов своему проклятому черному дереву. В тот день я прощалась с Джоном в нашей фамильной часовне. Он был словно живой, вот только не дышал. Теперь все пропало. Нет, не все. У меня есть медальон и дар, который может всех спасти.
В дверях часовни я увидела отца. Рядом с ним стояла дама со знакомым лицом в белых кружевных перчатках и черном платье. Анна Беркли. Чайная королева. Она протянула мне дымящуюся чашку.
– Пей, дитя мое, и тебе станет легче.
«Сейчас они расправятся со мной, а потом наверняка сотрут тебе память!» - в голове возникли слова Джона.
– Пей, иначе мне придется влить тебе отвар насильно! – отец посмотрел на меня своим жутким безжалостным взглядом. Я выронила чашку из рук. Последнее, что помню, шприц в руках мадам Анны и тихие ругательства отца, его руки, больно схватившие мое плечо. А потом я погрузилась в сон и забыла Джона. Клятое зелье!
– Сестренка! Сестрёнка! – я тихо открыла глаза и увидела перед собой лицо Жизель.
– Ты рухнула на кровать! Я поливала твое лицо водой из вазы, но все бесполезно! – по щекам малышки текли слезы.
– Жизель, – я провела рукой по ее лицу, – теперь мы с тобой всегда будем вместе. Я заберу тебя отсюда и покажу другие миры. Мы будем жить свободно. Больше никаких приютов, сиротских крысят, лживых аристократов и черного дерева, – я обняла ее за плечи.
– О чем ты, сестренка? – девочка удивленно на меня уставилась.
– Держись всегда подле меня, поняла? А если я скажу бежать, беги. И никому не верь, – я приложила указательный палец к ее губам, – никому не говори о медальоне и нашей ночной беседе, хорошо?
Жизель кивнула и прошептала:
– Мне страшно, – я заметила, как ее плечи покрываются мурашками.
Остаток ночи я обдумывала свои дальнейшие действия, а еще оплакивала Джона. В голове до сих пор теплилась надежда на мой дар, который может всех спасти и вот-вот раскроется. Ведь теперь я помню свою любовь.
Как только я провалилась в неглубокий сон, полный страхов и воспоминаний, на небе снова взошло солнце. Утренние птицы воспевали небесное светило так безропотно и нежно. Я почувствовала легкое дуновение ветра и открыла глаза. Подле меня стояла Жизель, глаза ее, все еще наполненные тревогой, внимательно изучали мое лицо.
– Ты как, сестренка? – она осторожно облизнула пересохшие губы, а затем робко добавила: – Нам ведь скоро придется уйти отсюда? Я чувствую это. Что-то надвигается, что-то жуткое.
Руки мои непроизвольно обняли малышку за плечи:
– Все будет хорошо, – прошептала я тихим голосом, а про себя подумала: «Возможно, в сердце Жизель теплится слабая способность к провидению».
– Мы уйдем сегодня после захода солнца. Графиня устроит прием и пригласит столичных аристократов. Все будут заняты гостями. Ночью мы дойдем до границы земель Анны Беркли. Может, кто-то из местных жителей согласится нас подвезти, – я вспомнила о золотых монетах в кошельке, – в городе найдем провидицу Кассандру и расспросим ее о ритуале. Возможно, я обрету дар в ближайшее время и тогда…
Твой дар может спасти всех.
Жизель отстранилась
– Значит, мы сбежим сегодня, – она тяжело вздохнула. – Здесь так вкусно кормят, но леди Анна жуткая, а баронесса убивает уточек. Хорошо, сестренка, все будет в порядке, если ты рядом. Эти люди тебя больше не обидят, – она положила свою маленькую ручку поверх моей, и на душе стало немного легче.
На завтрак я явилась в простом белом платье без косметики и украшений. Удивительно, первый раз за долгое время в душе моей царила свобода.
Все были в сборе: лживая леди Анна, Катарина со своим мерзким двоюродным братцем.
– Как ты спала, Камилла? – Анри изобразил интерес, и я внимательно посмотрела на его лицо. Не такой уж он и красивый. Изящные черты портила самодовольная улыбка.
– Прекрасно, – улыбнулась в ответ, – сегодня ведь состоится прием у леди Анны, жду не дождусь. Мечтаю весь вечер танцевать, – я рассмеялась и подмигнула Анри. Никто не должен заметить изменения в душе моей. Для них я все та же простушка и дурочка, влюбленная в молодого барона.
– У тебя сегодня хорошее настроение, – графиня улыбнулась и незаметно кивнула слуге, который торопливо наполнил мою чашку ярко-красным чайным напитком.
Проклятье! Я совсем забыла про чай и приворот. Что же делать? Мой взгляд лихорадочно блуждал по комнате в поисках какой-нибудь зацепки. Наконец я обнаружила за своей спиной полку с растениями.
– Смотрите, за окном прекрасная погода!
Все молча кивнули. Катарина продолжала изучать кофейный напиток в изящной чашке. Я толкнула под столом Жизель и одними губами прошептала:
– Отвлеки их.
– Сестренка Катарина. Научи меня вальсу! Сегодня я буду танцевать, как знатная леди.
Девочка вскочила с места и потянула изумленную баронессу за рукав.
– Может, немного позже, – Катарина сморщила нос.
– Нет, я хочу сейчас!
Тяжело вздохнув, подруга вышла в центр обеденного зала и взяла Жизель за руки. Они начали медленно топтаться, малышка периодически наступала Катарине на ногу, отчего та смешно морщилась.
Тем временем я вылила чай в фикус за моей спиной и тяжело вздохнула. Сколько еще трудностей предстоит преодолеть!
Солнце вышло в зенит. Весь замок стоял на ушах. Подготовка к балу шла своим чередом.
– Нет-нет, зеленая скатерть не подойдет. Только белая! Это будет особый вечер, – леди Анна властным голосом отдавала распоряжение слугам.
– Камилла, милая, ты должна надеть свое лучшее платье! – ее голос перешел на шепот. – На приеме будут представители ордена Избранных, они лично хотят поприветствовать тебя.
Я выдавила улыбку. Земля ушла из-под ног. Зачем орден Избранных приедет в поместье Беркли? Что им нужно? Сердце учащенно забилось. Я должна сбежать как можно скорее. Когда в конце вечера будет салют, мы с Жизель…
– Камилла, – за моей спиной стоял Анри, – ты ведь сегодня подаришь мне свой первый танец?
Я молча взяла его за руку и повела его к выходу. На улице было тепло, даже жарко.
– Как ты думаешь, Анри, – руки мои неспешно сорвали ромашку из клумбы леди Анны, – если бы даров не было, мы бы жили лучше или хуже?
Его лицо вытянулось от удивления:
– Что за чушь ты несешь! – шепотом произнес он. – Дары благословенны. Они очистили мир от скверны! Сама подумай, дар врачевания лечит от хвори, дар видеть красоту дает женщинам прекрасный облик. Кем бы мы были без всего этого великолепия?
Я кивнула. Ты ошибаешься, Анри. Дары и есть скверна. Точнее скверна – это люди, их использующие. Мы убиваем слабых, чтобы сделать жизнь сильных мира сего еще роскошнее и прекраснее. В этом есть суть порочной человеческой души.
Окинув взглядом испуганное лицо барона, я улыбнулась:
– Все верно, это была проверка. Знаешь, ты еще не раскрыл свой дар, поэтому я немного усомнилась в чистоте твоих намерений. Вдруг мой избранник окажется подлым предателем, который ненавидит благословенные дары.
О, какая красивая ложь. Никогда не думала, что мой разум способен расставлять сети для других.
Я взяла его за руку, и мы пошли в сторону лесной поляны. В это время Жизель должна собрать необходимые вещи и спрятать их в большой сундук у гардероба графини. Вечером не будет времени на сборы. Мы должны подготовиться сейчас.
Приторная улыбка барона начинала раздражать. Он распустил свои мерзкие руки, пришлось изобразить праведное возмущение невинной барышни. Какими же противными бывают мужчины. Интересно, что бы сказала при виде всего этого его Катарина?
Вечер неумолимо приближался. Вот уже солнце стремилось к закату, и Хлоя облачила меня в прекрасное белоснежное платье – очередное творение мисс Вейн. Голову мою украшала жемчужная диадема. Лицо было предательски бледным, губы поджаты. Увидев себя в зеркале, я с ужасом поняла, что как никто другой похожа на леди Кристину с портрета в обеденном зале. Наверное, это плохой знак. Рядом со мной стояла Жизель. На ней было красивое светлое платье. Волосы собраны жемчужной заколкой. В любое другое время она бы радостно танцевала перед зеркалом, но сейчас малышка хмуро разглядывала свое отражение.
Видимо, на душе Жизель тоже неспокойно. Я с улыбкой взяла ее руку, и мы вышли в холл под восхищенным взглядом Хлои.
Вскоре бальный зал уже наполнился гостями. Вот суровый граф Ротшильд с синей змеей, вышитой на камзоле, Ланчестеры – управляющие водой, Виндзоры – королевские врачеватели, Виктор Эллиот – он умел превращать любые металлы в золото, этот дар очень ценился при дворе. Всего я насчитала тринадцать представителей ордена Избранных. Плохо. Их слишком много для простого приема в далеком поместье.
Заиграла музыка, ко мне подошел Анри, и мы начали танцевать. Глазами я нашла Жизель. Малышка уплетала пирожное.
На душе стало немного спокойнее. Вдруг музыка остановилась, и к нам с Анри подошел граф Ротшильд.
Он молча смотрел на мою фигуру, отчего в душе что-то сжалось в комок, затем произнес:
– Камилла. Дары велики. Даров много, но сегодня настал час, когда тебе суждено проявить свой дар. Прими это испытание с благостью.
Я попятилась. Что происходит? Какое испытание? Ведь я должна получить силу после того, как полюблю!
Тринадцать человек окружили меня и захлопали в ладоши. Орден Избранных. Среди них были леди Анна, Катарина и Анри?
– Анри, – пролепетала я, – здесь только представители Ордена. Твой дар ведь еще не пробудился, так почему?
Граф Ротшильд улыбнулся. Ох, как не понравилась мне эта улыбка! В ней были холодная сталь и могильное спокойствие.
– Сегодня Анри пройдет свой ритуал вместе с тобой. Знаешь, дары, полученные благодаря крови черного дерева, проявляются очень долго. Чтобы раскрыть способность, сознание человека должно быть готово. Мы сами мешаем дарам раскрыться, точнее, наша трусость. Поэтому благодаря провидицам мы придумываем некоторые способы преодолеть самые глубокие страхи и принять свой дар. К примеру, придворный счетовод до ужаса боялся свиней. Поэтому ему пришлось дернуть это животное за хвост, а еще погладить его по спине, в чем он не признается никогда. Одна из провидиц боялась конфуза и, чтобы обрести дар, вынуждена была искупаться голой в городском пруду. Анри боится смерти. Поэту сегодня ему предстоит убить.
По залу разнесся шепот.
– А чего боишься ты, Камилла? Такая юная и уже настолько грустная. Вижу, ты вспомнила Джона. Не знаю, каким уж способом, но тебе это удалось. Видимо, напиток чайной королевы не подействовал в полной мере, не так ли? – он укоризненно взглянул на леди Анну, отчего лицо ее сделалось белее мела.
– Какого Джона? О чем Вы? – в панике пробормотала я
– Не стоит притворяться. Знаешь, на самом деле мне удалось раскрыть два дара. Второй – чтение эмоций. Сердце твое пылает ненавистью, точно так же, как у несчастной Кристины, спалившей этот прекрасный замок двадцать лет назад. Видишь ли, ее ритуал был очень похож на твой. Так же, как и ты, леди Кристина боялась предательства.
– Да, сестра была такой. Нежной и ранимой, – бесстрастно продолжила леди Анна. – Мне пришлось соблазнить ее жениха ради ритуала, ради раскрытия дара Кристины. Подумать только, сестра и любимый, два самых близких для нее человека. Бедняжка долго страдала, а застав во время приема нас с твоим отцом вместе, окончательно обезумела. Ее дар – управление огнем – вышел из-под контроля. Кристина сожгла замок, и поэтому пришлось ее ликвидировать, – глаза леди Анны блеснули холодным огнем, – неуправляемые дары несут только разрушение. Какая жалость! Тело ее выбросили в холодную воду местного пруда. С тех пор я запрещаю касаться этой воды всем живущим здесь людям. Иногда ночью призрак Кристины ходит по водной глади в окружении белого пламени. Это выглядит весьма жутко, – графиня вздохнула и с ужасом посмотрела в окно.
– Вы… Что вы задумали? – взгляд мой беспомощно искал Жизель. Она ведь только что уплетала пирожное за столом. Куда же подевалась?
– И что за ритуал мне предстоит? – дрожащим голосом спросила я.
Сердце гулко стучало от ужаса. Бедный Джон, наверное, он чувствовал то же самое, когда аристократы расправились с ним. Внезапно я вспомнила его добрую улыбку, и сердце наполнилось решимостью.
– Я уже была предана, – голос стал спокойным, – что еще может быть хуже того, что вы со мной сделали?
– Ты не понимаешь, – неизвестно откуда Анри вывел Жизель, которая кусалась и пыталась вырваться. Он даже не смотрел на малышку.
– Сначала леди Анна приютила эту девчонку по твоему капризу. Провидица сказала, что для раскрытия дара ты должна полюбить, – продолжил граф Ротшильд, – но этого не случилось.
Я в панике вспомнила мертвую птицу и странный монолог леди Анны:
– Это ведь плохо, да, Камилла, умирающая птица. Как думаешь, можем ли мы ей помочь?
Я широко раскрыла глаза и посмотрела на гостей:
– Мой дар как-то связан с врачеванием?
– Нет, – Анри улыбнулся, – твой дар велик. Ты управляешь временем каждого живого существа. Ты можешь сделать нас всех бессмертными, Камилла, и я никогда не состарюсь и не умру в отличие от этой девчонки.
Он достал из-за пояса пистолет и направил его к виску Жизель. Малышка что-то кричала и плакала.
Я ринулась к ней, но меня сковали цепкие руки слуг.
– Жизель, она всего лишь приютская крыса! – Катарина с вызовом улыбнулась. – Таких, как она, приносят в жертву мертвому дереву. Ни дара, ни способностей, ни силы. Она жила в роскоши целую неделю перед смертью. Разве это не великодушно? – она пожала плечами.
– Нет, пожалуйста! – я отчаянно пыталась вырваться.
– Камилла, ты не просто должна быть преданной, ты должна возненавидеть, – граф с интересом наблюдал за происходящим.
– Поэтому, – он кивнул Анри, и напряженную тишину разрезал звук выстрела. Тело Жизель обмякло, и тут я закричала. Казалось, это был бесконечно долгий крик.
Я стояла посреди бального зала в прекрасном белом платье. На меня смотрели люди. Многих из них я знала, кого-то видела впервые. Вот только ненавидела я всех их одинаково. Ненависть сжигала сердце, стремилась вырваться наружу и уничтожить все вокруг. Кто-то протянул ко мне руку, и тут я решила покончить со всем раз и навсегда.
– Исчезните, – это слово было тихим и жестоким, как приговор судьи перед казнью.
По воздуху прокатилась невидимая волна, потолок затрещал. Тяжелая люстра рухнула в центре зала. И тут время остановилось. Точнее, это я его остановила.
Фигуры замерли. Большинство из них в панике пытались где-то скрыться. Кто-то стоял в смешных позах. На лице графа до сих пор играла улыбка. Я не удержалась и заехала со всей силы кулаком по этой мерзкой гримасе. Фигура не шелохнулась. Только лицо слегка посинела и отекло.
Следующим движением я выхватила пистолет у застывшего Анри. Сначала хотела выстрелить, но потом передумала. Чем тогда я лучше их?
Со всей силы пнула его в то место, самое слабое у мужчин. Туда, где у Анри, очевидно, находились мозги.
Подошла к окровавленному телу Жизель. Пробормотала:
– Мне жаль, – и заплакала.
Так грустно и одиноко мне не было никогда. Может, оставить их так навсегда? Пусть время в этом мире застынет. И все же силы мои слабели. Это безмолвие не может продолжаться вечно.
Внезапно у меня возник план. Я вспомнила слова Джона.
Твой дар может спасти всех.
Ловким движением сняла с головы Жизель жемчужную заколку. Схватила несколько свечей и подожгла скатерть. В моих руках вещи снова оживали. Стол занялся мгновенно.
Ненависть, бурлившая во мне, вырвалась наружу и охватила зал неистовым красным пламенем.
Я медленно вышла и закрыла дверь снаружи. Пусть спасаются как хотят. В конце концов, здесь второй этаж. Можно немного размять ноги и выпрыгнуть из окна.
Я щелкнула пальцами, и мир ожил. Закрыв глаза, представила, что происходит в бальном зале.
