Елена Гринева
Ритуал
Я вздохнула и открыла дверь. Передо мной появился до боли знакомый обеденный зал.
Сначала увидела Катарину. Наша последняя встреча была год назад, когда отец отчего-то решил устроить прием в одиноком поместье Сен-Клеров. Тогда она еще не прошла ритуал и выглядела нервным подростком. Сейчас на резном стуле за чашкой чая сидела красивая, уверенная в себе девушка с царственной улыбкой. У Катарины был сильный дар. Управление ветром. По слухам, она уже входит в орден Избранных. Большая честь для семьи юной баронессы.
– Здравствуй, Камилла! – она снисходительно улыбнулась и подмигнула мне.
– Добрый день, леди Катарина, милорд! – тут мой взгляд переместился на Анри, и сердце сначала упало, а затем глухо застучало. Он был красив, несомненно. Светлые волосы и темные глаза. Расслабленная внимательная улыбка. Хитрый взгляд. В нем воплотились все мои представления о благородных рыцарях из романов, античных героях и сказочных принцах. О, мое бедное сердце, скорее бы оно успокоилось.
– Давно не виделись, Камилла, ты выросла! – Анри смотрел на меня с той же расслабленной улыбкой. Я кивнула и села на стул, который отчего-то показался очень неудобным.
Слуга налил в прозрачную чашку чай какого-то яркого, почти бордового цвета. Взгляд мой блуждал по столу, только бы Анри перестал смотреть на меня, только бы… Господи, о чем я думаю!
Дрожащими руками взяла чашку и сделала глоток. Что со мной происходит, черт возьми?
– Как дела в поместье Вебстер? – спросила леди Анна, словно не замечая моего странного волнения.
– О, все прекрасно, – Анри бросил взгляд на графиню, – я готовлюсь принять управление, так как отец уже весьма стар. Катарина часто бывает у нас в гостях. Мы ведь все-таки родственники, хоть и дальние. Старый барон прожужжал мне все уши, мечтает о том, что я найду себе невесту в скором времени.
От этих слов я чуть не поперхнулась. Чашка предательски заскользила в руке.
Катарина тихо хихикнула под моим недовольным взглядом.
– Ах, молодость, – графиня радостно хлопнула в ладоши, – наверняка ты себе найдешь прекрасную пару, Анри. Надеюсь, это будет леди благородных кровей с сильным даром.
Мое сердце снова учащенно забилось.
– Катарина, как дела в ордене Избранных? – я снова исподлобья посмотрела на подругу. Она редко рассказывала о том, какие обязанности берут на себя аристократы с сильными дарами. Девушка вежливо улыбнулась:
– Все, как обычно, – затем она посмотрела сначала на меня, потом на Анри. – Какие планы на сегодня? Может, устроим охоту? Я слышала, в местном лесу водятся зайцы и олени.
– Неплохая идея, – поддержал барон. – Камилла, составишь нам компанию?
Господи, почему он меня спрашивает, ему так интересно мое мнение? На самом деле я просто хочу, чтобы желудок не сводило от каждого его взгляда. Да что, черт возьми, со мной происходит?
Я сделала глоток чая и тихо промямлила:
– Д-да, конечно, люблю охоту.
Рядом со мной Жизель, молчаливо уплетающая пирожное, вдруг заявила:
– Тоже хочу, – и отбросила чайную ложку.
– Какое милое дитя, жаль, что из приюта, – Анри слегка поморщился.
Через полчаса я при помощи Хлои меняла красивое платье на охотничьи сапоги и камзол. Неожиданно взглянув на веснушчатое лицо служанки, спросила:
– Хлоя, ты когда-нибудь кого-нибудь любила? Я имею в виду…
– О, миледи, – перебила меня девушка, – мне пока нечем особо похвастаться, но до леди Анны я работала в закусочной в городе. Разносила напитки. Каждый вечер пьяные гости так и норовили облапать бедную Хлою или зажать меня где-то в темном месте.
– А ты что при этом испытывала? – я внимательно изучала свое отражение в зеркале. Почему вдруг мне стала интересна эта сторона жизни?
– Ну-у, я была категорически против. Вот если только гость молод и красив, можно было позволить некоторые вольности.
– Вот как, – в памяти снова возник неясный силуэт.
– Ты ведь не оставишь меня? Мы с тобой всегда будем вместе, да? У тебя есть титул, может, отец будет не против, даже когда я пройду ритуал, – в душе моей росло волнение. Совсем не то, что я почувствовала за чаем при виде Анри. Как будто, если этот человек уйдет, часть меня исчезнет вместе с ним.
– Камилла, я должен узнать правду о черном дереве, о приютских детях. После этого решим, что делать дальше.
Я взяла его за руку и благодарно кивнула.
– У меня есть союзник, провидица, вот только никто об этом не должен знать, даже твой отец.
– Как ты думаешь, был бы наш мир счастливее, если бы даров не было? – задав этот вопрос, я посмотрела на огонь в камине…
– Миледи!! Миледи, очнитесь! – над моей головой склонилось веснушчатое лицо Хлои. – Вы внезапно потеряли сознание. Может, послать за доктором?
– Нет, не надо, все в порядке, – я, прищурив глаза, посмотрела в окно. Мысли путались. На небе не было ни облачка. Такая ясная погода, словно пейзаж с открытки, сделанной одаренным мастером.
Анри ждал меня у входа в поместье. Рядом с ним были две красивые белые лошади.
– Катарина и леди Анна уже уехали, – он улыбнулся. – Ты ведь хорошая наездница, Камилла?
– Да, конечно, – промямлила я.
Через полчаса мы ехали по чаще леса. Анри рассказывал о своем отце и часто улыбался. Наверное, это хороший знак. В любом случае из-за волнения у меня толком не получалось связать пары слов, поэтому на все его истории о причудах старого барона я отвечала: «как и-интересно» или «мм-м-м, о-очень занимательно». Лицо приобрело предательский пунцовый оттенок.
Неужели я влюбилась? Как такое может быть? Любовь с первого взгляда, об этом так часто пишут в романах. И все же, если это любовь, то почему мне так плохо? Обычно все романтические героини прекрасны и счастливы. А я вцепилась в поводья и не могу связать пары слов.
– П-прекрасная погода, – господи, какая жалкая попытка начать диалог.
Тут Анри приложил палец к губам, и я замолчала.
В отдаление слышалось цоканье копыт. Внезапно дорогу нам преградил олень. Нет, не олень. Олененок. Такой резвый и испуганный, он чем-то напоминал Жизель
Барон приготовился выстрелить, и тут я резко крикнула:
– Нет! – и ринулась к олененку. Лошадь встала на дыбы, поводья выпали из рук. И все вокруг потемнело.
– Знаешь, Камилла, думаю, приютские дети ничем не хуже нас, просто им меньше повезло в этой жизни. Возможно, кто-то из них выбьется в свет благодаря способности к дару, а остальные…
– Остальные? – я удивленно посмотрела на неясный силуэт в гостиной.
Он вздохнул и взял меня за руку:
– Придется рассказать тебе правду.
Воспоминание сменилось. Я сидела в маленькой часовне рядом с поместьем отца. На мне почему-то были темные одежды, из глаз лились слезы. О, как же плохо мне было. Как же я хотела, чтобы эта боль исчезла, забыть о ней навсегда…
– Камилла?
Я открыла глаза и увидела перед собой лицо Анри, который бережно открыл флакончик с нюхательной солью рядом с моим носом.
– Ты упала с лошади и потеряла сознание.
– От меня столько проблем, да? – я смахнула слезы с глаз. – Этот олененок еще совсем малыш, поэтому мне стало его немного жаль, прости.
– Все в порядке, он убежал в лес, ты не сильно ушиблась?
– Вовсе нет, – я отвела взгляд в сторону.
– Ты такая странная, Камилла. Мне всегда нравилась эта твоя отстраненность. Помнишь, когда я был упитанным мальчиком, все дети показывали на толстяка Анри пальцем и смеялись, только ты видела во мне друга. Я все время думал о тебе.
К своему стыду Камилла Сен-Клер не вспоминала об Анри до сегодняшнего дня, поэтому я скромно опустила веки, стараясь унять дрожь в пальцах.
Где-то рядом по стволу березы пробежала белка, листья деревьев плавно раскачивались на ветру.
– Знаешь, Камилла, ты когда-нибудь любила? Дело в том, что, когда я на тебя смотрю, мне хочется, – он наморщил лоб, пытаясь подобрать слова, – смотреть на тебя вечно.
Затем он улыбнулся и прикоснулся своими губами к моим. Я непроизвольно отстранилась, пропуская удары сердца, лицо снова стало предательски красным.
– Тебе не нравится?
– Я…Я просто должна немного подумать, – взгляд мой блуждал по ковру из лесных трав. Ну же, Камилла, сначала должен быть разум, а потом чувства.
– Буду ждать твоего ответа, – он сжал мою руку.
Обратно мы ехали на белой лошади Анри. Я обхватила его руками за пояс. На сердце было как-то тревожно. Мимо головы приносились ветвистые деревья, поляны и луга с ароматными травами и полевыми цветами. Наверное, это больше похоже на сюжет романа: благородный рыцарь везет даму сердца на своей лошади по прекрасным лесам и полянам, вот только почему мне так неуютно, как будто я действительно попала в посредственную любовную драму?
У входа в поместье нас ждали леди Анна и Катарина.
– О, милая Камилла! Как хорошо, что вы вернулись. Мы уже начали волноваться.
Рядом с графиней появилась кудрявая головка Жизель.
– Сестренка, леди Катарина поймала нам уток на ужин, – ее глаза сверкали от возбуждения, – это было немного жутко, мне даже жалко уточек.
Катарина, на которой идеально сидел охотничий костюм, потрепала девочку по щеке:
– Так устроена пищевая цепь. Утки охотятся на рыбок, мы едим уток. Побеждает всегда сильнейший.
– О-о-о-о, – разочарованно произнесла Жизель.
Мне почему-то внезапно захотелось побыть одной, но Катарина взяла меня за рукав и повела в сторону беседки. Из груди вырвался тяжелый вздох.
– Ну что, подруга, рассказывай, что происходит между тобой и Анри.
Мы сидели за столиком из резного дерева под тенью деревьев, Катарина пила кофе, а для меня леди Анна снова заварила свой восхитительный фирменный чай странного бурого оттенка. Я сделала глоток.
– Не знаю, я вроде нравлюсь Анри, и он мне тоже, но, может, есть смысл не торопить события.
Взгляд мой искал поддержку в карих глазах подруги.
– Ну, что ты, Камилла! Он ведь такой красивый! Если ты упустишь момент, бедного Анри приберет к рукам кто-то другой. Ты же чувствуешь волнение при мыслях о нем?
Я кивнула.
– Твое лицо краснеет от одного взгляда Анри, ведь так?
Снова пришлось кивнуть.
– Тогда это определенно любовь. Можешь даже не сомневаться! – лицо подруги озарила улыбка.
– Да, наверное, – я тоже выдавила улыбку. Внезапно захотелось спасть. Глаза слипались.
Светлые чаинки блестели на дне чашки.
– Нет-нет, Камилла. Тебе нужно выпить весь чай, чтобы не обидеть графиню. Она ведь так старалась!
Подруга снова наполнила мою чашку. Пришлось пить, несмотря на то, что хотелось только одного, положить голову на подушку и забыться сном. Внезапно я обнаружила на дне чашки блестящую нить. Это был волос. Светлый и такой знакомый. Я незаметно вытащила его и поморщилась.
Странно, у леди Анны темные кудри, откуда он здесь оказался?
Извинившись перед Катариной, я медленно побрела в свою комнату. Голова кружилась.
На моей постели деловито развалилась Жизель, вытянув руки и ноги.
Я аккуратно подвинула ее хрупкую фигуру. Малышка положила свою кудрявую голову мне на пояс.
– И все-таки жаль уточек, – тихо пробормотала она и уснула. Я тоже моментально провалилась в сон.
Мы стояли на поле, усеянном розами. В центре росло огромное дерево. Настоящий исполин. Оно было таким же, как на картинках, с бурыми сосудами на стволе, ветви украшали яркие красные цветы, довольно жуткое зрелище.
– Черное дерево, – тихо прошептала я.
Неясный профиль рядом со мной наконец начал приобретать четкие очертания. Вот красные кончики волос, знакомая улыбка, и все же, я до сих пор не могла вспомнить его имя.
– Знаешь, Камилла, – незнакомец сорвал красный лист с черной ветви, – ты должна быть предельно осторожна. Они все врут. Тебя могут даже опоить ядом, затуманить рассудок, но ты справишься, ты всегда была сильной, – он прикоснулся ладонью к моей щеке. – Храни медальон подле себя. На нем заговор, снимающий любой дурман. Один мой знакомый обладает даром очищать сознание от скверны. Поэтому, когда ты откроешь крышку медальона, правда откроется твоему взору.
Я открыла глаза. В ночной тишине мне не хватало воздуха. Рядом тихо посапывала Жизель. Знакомым жестом я надела халат, мягкие тапочки и выскользнула из комнаты.
Со стен снова смотрели высокомерные глаза аристократов, увековеченных на портретах.
Этот сон был таким реалистичным. И он. Тень, преследующая меня где-то между сном и явью.
Я тихонько открыла дверь обеденного зала и снова посмотрела на прекрасное лицо Кристины. Сначала показалось, что графиня смотрит благосклоннее, чем обычно. Чего только не померещится со сна.
В конце зала была расположена лоджия. Там горел приглушенный свет. Я направилась вперед, как мотылек, летящий на огонь.
В неясном сиянии лампы можно было разглядеть лицо Анри, а рядом с ним…
– Катарина, – тихо прошептала я и спряталась за шторой.
– Отстань, сейчас не место и не время, – подруга как-то странно засмеялась.
– Сколько мне еще ждать, Кэт! – Анри был весьма разочарован.
– Ты же знаешь, это нужно для ритуала! Девчонка должна в тебя влюбиться. Иначе ее дар не раскроется! Леди Анна даже поит ее приворотным зельем. Поэтому потерпи еще немного и убери руки с моей талии.
Катарина быстро вышла из лоджии и кокетливо сказала:
– Плохой мальчишка, – затем ее фигура растворилась в дверном проеме.
Я медленно сползла по стене не в силах сказать что-либо.
И тут дверь лоджии закрылась, Анри вышел вслед за Катариной и со вздохом пошел в мою сторону. Я зажала рот рукой, стараясь не дышать. Ткань шторы была прозрачной. Меня спасала только ночная темень. Что будет, если он меня заметит? Очередное зелье под видом чая от мадам Анны? Эти люди… Я больше никому не верю! Анри шел на меня, затем, в паре сантиметров от моего лица он остановился и со вздохом посмотрел в окно.
– Проклятье! – он выругался и, развернувшись, ушел прочь.
Когда барон вышел, я начала судорожно глотать губами воздух наподобие рыбы, выброшенной на берег. Приворотное зелье… Так вот что за волос я нашла в чае! Это был волос Анри. Необходимый ингредиент для приворота.
Значит, я должна влюбиться? Как интересно. Мне вдруг стало смешно. Какой жестокий ритуал! Кому мне верить после такого?
Анри, который строит глазки своей двоюродной сестре? Леди Анне, создавшей приворотное зелье для того, чтобы я потеряла голову?
Я должна раскрыть медальон.
Правда откроется твоему взору.
Ночь – подходящее время для правды.
Я быстро направилась в свою комнату, стараясь не издавать лишних звуков. Сердце бешено колотилось. Где же правда? И что за неясные обрывки воспоминаний преследуют меня?
Добравшись до комнаты, плотно закрыла дверь.
На постели сидела Жизель. В руках ее что-то блестело.
– Не трогай! – я выхватила медальон из рук ребенка.
Жизель испуганно на меня посмотрела:
– Сестренка, ты чего? Бродишь где-то ночью, а потом приходишь злая.
– Прости, Жизель, – я обняла ее за плечи, – в этом доме, только ты говоришь правду. Дело в том, что медальон очень важен для меня. Вот только я не знаю, как его открыть.
Из груди вырвался тяжкий вздох.
И тут Жизель засмеялась. Я удивленно на нее уставилась.
– Сестренка, но эта штука открывается так легко. Неужели ты не знаешь! А еще знатная дама.
Она ловко открыла застежку золотой цепи, на которой висел медальон, и засунула один выступающий край в круглое отверстие сбоку украшения. Раздался щелчок, и медальон раскрылся.
Я схватила его и начала разглядывать. Вот она, правда.
Внутри был портрет. На нем изображен молодой мужчина, судя по одежде знатного рода. Темно-каштановые волосы и зеленые глаза. И тут я вспомнила. Реальность замедлилась, медальон долго скользил по моей руке, а затем летел вниз, в то время как я падала на белые простыни кровати. Целую вечность.
Мы всегда были вместе. Ну или почти всегда. Когда мне было десять, отец привел из приюта ребенка. Его звали Джон Морган.
Лицо отца, как обычно, не выражало ничего, кроме презрения.
– Теперь его имя Джон Сен-Клер. Мой приемный сын. Будь с ним добра, Камилла.
Ребенок был грязным, в глазах сиял шторм. Я протянула ему руку, которую мальчик осторожно пожал. С тех пор мы стали друзьями.
Отец не имел наследников мужского пола. Жениться он не желал. Про мать мою никогда не говорил ни слова. Может, меня тоже забрали из приюта? Среди дворян было модно усыновлять приютских крысят, но только если они имели сильную способность к дару. Джон имел. Через семь лет он прошел ритуал, о котором ничего мне не рассказывал, и стал свободно перемещаться в пространстве. Джон называл свой дар «телепортация».
– Я могу быть каждую секунду в любой точке мира, это еще не все! Есть другие миры, Камилла! Однажды я тебе покажу самые красивые из них.
Дар был поистине велик.
За семь лет совместной жизни мы вдвоем стали настоящей семьей. Я была счастлива, ну или почти счастлива. У нас появились свои игры, тайны, секреты. Вот только после ритуала Джон изменился.
Однажды в дождливый вечер он вернулся домой испуганным и злым. Руки его дрожали
– Камилла. Я только что переместился к черному дереву. Теперь я знаю его тайну. Обещай, что не расскажешь никому.
– Обещаю, – промямлила я.
– Черное дерево не дает свою кровь просто так. За каждую каплю нужно платить человеческой жизнью. Они привозят к его стволу приютских крысят, таких же, каким был я! Рассказывают им сказки о том, что дерево вскоре одарит их, никому не нужных, и каждый ребенок будет обладать силой. А на самом деле этих детей убивают! И закапывают на поляне рядом с этим мерзким растением! И только тогда дерево плачет. Слуги собирают черную кровь для того, чтобы дать ее очередному аристократу или безродному крысенышу с сильной способностью к дару.
