Екатерина Береславцева
Ничего, кроме правды
Глава 26
Последнюю ночь перед свадьбой мне позволили провести в своей квартире. «Так будет правильнее, жених должен забирать невесту из её собственного дома!» Смешно. А то, что эта невеста уже несколько месяцев живёт под одной крышей с женихом, – не считается! Впрочем, хозяин – барин.
Сказать, что я была рада временной свободе, – скорее, нет, чем да. Это всё равно что отпустить приговорённого к виселице на денёк домой. Если не бессмысленно, то уж наверняка жестоко.
Всю ночь я провалялась на кровати с открытыми глазами. Лишь под утро удалось уплыть куда-то в даль без сновидений, но даже тут мне не повезло. Звонок в дверь разрезал тишину напополам. И я вскочила, не соображая, где нахожусь.
Дверь я открыла, позабыв о всякой осторожности. А когда увидела человека, стоящего на пороге, то позабыла вообще обо всём.
– Ты!
– Я. Впустишь, Соня, или будем на пороге болтать?
– А ты пришёл поболтать?
– И поболтать тоже! – он поднял правую руку вверх. На пакете, который болтался в воздухе, было что-то написано по-немецки.
– Кофе?
– Кофе, – улыбнулся Шурик.
– А корицы нет. Я её вчера… рассыпала. Случайно.
– Переживём. А ты как считаешь?
– Переживём, – серьёзно сказала я. – Заходи.
И он зашёл. Разулся. Оглянулся по сторонам.
– Да-а-а, – присвистнул.
– Что?
– Жаль квартирку. Забросила ты её.
– Это не…
– …не моё дело, – закончил он. – Ты права, как всегда. Где у тебя можно руки помыть?
– А что, у тебя с памятью проблемы? – съязвила я.
– У меня? – удивился он. – Нет. А вот у тебя наверняка.
– В каком это смысле?!
– Да во всех. – Он направился к ванной комнате. – Значит, раковина тут…
– Гляди-ка, вспомнил даже без моих объяснений, – хмыкнула я, идя за ним.
Он включил свет, открыл дверь и огляделся.
– Так-так…
– Что опять?
– Да вот смотрю. Сколько за это время перебывало здесь мужиков.
– Ты сдурел?! – ахнула я от негодования.
– Ни в коем разе.
Он открыл кран и долго-долго мыл руки, раз десять намыливая их. Потом так же долго вытирался полотенцем. Я видела отражение его бесстрастного лица в зеркале и не могла понять – чего он добивается?
Наконец гость повесил полотенце на крючок и повернулся ко мне.
– А что у нас с лицом? – елейным тоном спросил он. – Ты что, злишься?!
– Да пошёл ты!
– Ну и злись себе на здоровье! – довольно выдохнул он и расплылся в улыбке. – Хоть какое-то чувство, а то у меня ощущение, что я с куклой разговариваю.
– Надеюсь, не с резиновой, – не сдержалась я.
– Слава богу, нет! Ну, веди меня, хозяйка, на кухню, будем сейчас мастер-класс давать. Но не обольщайся, не по виноделию. А то вон губки раскатала сразу. Условный рефлекс?
– Гад ты, Шурик! – с чувством сказала я.
– Надеюсь, не пресмыкающийся?
– Надейся!
Мы прошли в кухню, я впереди, а он за мной. Спина моя горела от его взгляда.
Я сразу же юркнула на своё местечко у окна, а он полез за туркой в шкаф.
– А пыли-то здесь, пыли! Ай-яй-яй!
– Не нравится, не смотри. А лучше вытри!
– Мы не гордые, мы можем и вытереть!
И он действительно намочил тряпку и с усердием стал протирать полку в шкафу. Потом протёр ещё одну. Потом ещё. На пятой я взбунтовалась.
– Эй, ты пришёл сюда уборкой заниматься?
Он бросил тряпку в раковину, опять тщательно вымыл руки – я скрипнула зубами, – вытер их полотенцем, прошёл через всю кухню и опустился передо мной на колени. Я окаменела с открытым ртом.
– Соня, прости меня.
– За что?
– Я идиот.
– Это не ко мне.
– Сонь, ты можешь говорить серьёзно?
– А я серьёзна, Шурик. Мне не за что тебя прощать.
Он взял мою ладонь и провёл ею по своей щеке. Я сидела ни жива ни мертва.
– Ты из-за Лиды связалась с Оскаром.
Я молчала.
– Он дал тебе денег, а взамен потребовал твою любовь.
– Шурик, пожалуйста, я не хочу говорить на эту тему.
– Я очень много думал, Соня. О тебе. Обо мне. О нас с тобой. О твоих снах, о наших общих воспоминаниях, которых никогда не было. Соня, расскажи мне, умоляю тебя.
– О чём?
– О ней, – он указал взглядом на портрет, который виднелся отсюда в раскрытой двери спальни.
– Обо мне? – уточнила я дрогнувшим голосом.
– Нет. О ней. Кто она тебе, Соня? Это ведь не ты, правда? Не ты, но очень похоже на тебя. Почти одно лицо.
– Это моя мать.
– Да, я так и понял. Она умерла?
– Д-да.
– Давно?
– Двадцать лет назад.
– Она умерла своей смертью?
– Это очень странный вопрос, – вздрогнула я.
– И всё же.
– Нет, не своей. Она решила уйти сама.
– Почему-то так я и подумал. Она ушла из-за твоего отца?
– Да.
– Он бросил её ради другой женщины, и твоя мама этого не перенесла…
– Да. Всё так и было. Как ты догадался?
– Я не знаю, Соня. Я просто решил, что всё случилось именно так.
– Правильно. Она ушла, а через сорок дней вслед за ней ушла бабка. Не смогла дальше жить.
– И ты осталась одна?
– Д-да.
– Ты как-то неуверенно это сказала.
– Ну… – я помолчала. – Мне иногда кажется… Что они присматривают за мной.
– Конечно, присматривают, – кивнул Шурик серьёзно, а я захлопала глазами. – Что ты на меня так смотришь? Ты думала, я сочту тебя сумасшедшей?
– Я… я…
– Ты в полном порядке, Соня. Мне тоже до сих пор кажется, что мой дед где-то рядом со мной. Следит за мной, слушает меня, когда я с ним разговариваю.
– А ты с ним разговариваешь…
– Конечно. Мои родители уехали за длинным рублём, когда мне было пять лет. С тех пор меня воспитывали дед с бабушкой. А три года назад дед от нас ушёл. С тех пор я каждый вечер говорю с ним, и мне кажется, что он меня слышит. Как ты думаешь, я сошёл с ума?
– Нет.
– Значит, и ты за себя не бойся. Так, давай теперь разберёмся с твоими снами. Только сначала я сварю кофе, ладно?
– Хорошо.
Пока он возился с готовкой, в моей голове рушились замки, превращаясь в груды камня и вековую пыль. А ещё я украдкой посматривала на часы. Времени до жертвоприношения оставалось совсем ничего, и мне меньше всего на свете хотелось захватить на заклание и своего гостя.
– Ну вот, готово!
Шурик поставил передо мной чашку, и у меня закружилась голова от изумительного аромата. Или не от него?
– Вкусно, очень!
– Я старался. Итак, продолжим?
– Давай.
– Когда ты поняла, что умеешь вытворять эти штуки со снами?
– После того, когда прочитала записку.
– Какую записку?
– Мамину. Она оставила её, когда…
– Я понял. Что там было написано, Сонь?
– Не верьте своим снам.
– Что?!
– Именно так. Не верьте своим снам. Я не знаю, что вкладывала мама в эти слова, наверное, она имела в виду папу и своё разочарование в нём… Но именно в ночь после её ухода всё и началось. Я перестала верить своим снам, и я перестала их видеть. Как будто у меня их отобрали, как будто меня ограбили! Я не знаю, почему так случилось, – то ли на меня обрушилось проклятие за проступок, совершённый матерью, то ли мама обладала такой силой, чтобы изъять их у меня, то ли я сама так прониклась этими её последними словами, что подсознательно приняла их за установку… Но, как бы то ни было… Ведь человек не может жить без своих снов, правда? Особенно человек, самим именем которого на роду написано видеть сны. Поэтому я стала приходить в чужие. Не сразу, конечно. Замещение пришло потом. А сначала я просыпалась в холодном поту от черноты, которая меня охватывала, стоило только закрыть глаза. Мне приходилось ложиться с включённым светильником, и с тех пор по-другому заснуть я не могу. Только один-единственный раз, когда ты спал со мной…
– Соня… – он погладил меня по руке.
– Ну вот. А в первый чужой сон я попала через сорок дней после маминого ухода.
– Когда не стало бабушки.
– Да. Уходя, она словно помогла мне обрести этот дар взамен украденного. В ту же ночь я отправилась в первый для себя чужой сон, чтобы изменить его по своему усмотрению.
– Кому так не повезло?
– Отцу.
– Представляю, каким ужасом ты его одарила!
– Не представляешь. Мне было пятнадцать лет! Что может твориться в голове у девочки в таком возрасте после того, как она одного за другим теряет своих родных?
– Хаос и кошмар.
– Вот-вот, кошмар я ему и устроила. Слышал бы ты, как он вопил, когда позвонил мне на следующий день! Но зато тогда из его слов я и поняла, что стала обладательницей необычайного дара.
– Бедный твой папа…
– Ты не поверишь, но тогда я была уверена, что он получил по заслугам. Уже потом стало приходить осознание, что в ситуации, когда один человек уходит от другого, не всегда виноват этот первый. Бывает порой и наоборот. Но такие мысли приходят с возрастом и с опытом.
– Значит, ты осталась одна в пятнадцать лет. Кто из взрослых присматривал за тобой?
– Никто, – усмехнулась я.
– Как никто? Кто-то должен был по закону…
– Законы в то время устанавливала я одна. И я сделала всё, чтобы они играли по моим правилам.
– Ты стала сниться людям, которые должны были упрятать тебя в детский дом?
– Да, я манипулировала ими.
– Ты умная девочка.
– Ещё бы!
– Интересно, а в медицинский институт ты поступала не за тем, чтобы разобраться в своих способностях с профессиональной точки зрения?
– Совершенно верно. Мне нужно было понять саму себя, и я тогда была убеждена, что только врач способен это сделать. Но я ошибалась. Я брожу в тумане до сих пор. Но это не мешает мне вовсю пользоваться своим даром.
– Ты говоришь о клиентах вроде Оскара?
– Да.
Упоминание об этом человеке выдернули меня из воспоминаний. Боже мой, я совсем забыла, что сегодня…
Но Шурик не замечал пока моей тревоги. Или делал вид, что не замечает.
– Значит, повзрослев, ты стала брать заказы со стороны и зарабатывала, видимо, совсем не плохо.
– Но не столько, чтобы суметь помочь своей подруге, – с горечью вырвалось у меня.
– Ты не можешь упрекать себя за это!
– Ну что теперь говорить… Шурик, у тебя осталось полчаса.
– На что? – с невинным видом спросил он.
– Чтобы уйти отсюда. Через полчаса за мной приедут.
– Ничего, мне хватит, – совершенно спокойно заметил он. – Рассказывай дальше.
– Я тебя предупредила, – пожала я плечами. – А рассказывать больше нечего.
– Тогда расскажу я. Я тебя очень внимательно слушал и сделал кое-какие выводы.
– Интересно.
– По поводу наших с тобой общих воспоминаний, которых никак не должно было быть.
– Ну-ка, ну-ка.
– Тебе в дар перепало не только умение попадать в чужие сны.
– А что же ещё?
– Но ещё и заглядывать в будущие.
– Это как? – я раскрыла рот.
– Ты помнишь мой дом и меня не потому, что мы с тобой когда-нибудь встречались, а потому, что я буду сниться тебе в будущих сновидениях. И эти сновидения будут основаны на том, что мы с тобой будем жить вместе, в моей квартире, и я буду по утрам варить тебе кофе и посыпать его сверху корицей, взятой из солонки…
– Это невозможно, и ты сам об этом знаешь, – перебила я его ледяным голосом. – Через полчаса за мной приедут, чтобы отвезти меня на мою свадьбу с другим человеком. Человеком, который…
– …который думает, что купил твою душу вместе с твоими снами, но который не знает, что есть на свете в меру упитанный герой в самом расцвете сил, прилетевший из заморских земель на помощь к своей любимой женщине, чтобы вызволить её из рук мерзкого паука. Точнее, он уже знает. Я был сегодня ночью у него, Соня.
– Что? – прошептала я.
– И у нас состоялся довольно весёлый разговор. Не переживай, драки не было, хотя я очень нарывался на неё. Но мой бывший шеф и бывший друг оказался слабаком, только и способным на то, чтобы пользоваться невинными девушками, готовыми пойти на всё ради своих подруг. Кстати, твой долг я ему отдал. Всё до копейки.
– !!!
– Так что у меня теперь к тебе только два вопроса. Первый: ты проживёшь без вещей, оставленных в золотой клетке, или нужно будет съездить за ними туда?
– Проживу.
– И второй: ты выйдешь за меня замуж?
– Выйду. Но с одним условием.
– Ну, начинается, – ухмыльнулся в меру упитанный герой.
– Ты больше никогда и ни к кому не станешь меня ревновать!
– Невыполнимое условие, – вздохнул он. – Значит, замужество отменяется…
– Ладно, так уж и быть! – быстро выпалила я. – Ну их к чёрту, все условия! Я согласна и так!
– Но только я не услышал самых главных слов от тебя. Любишь ли ты меня так, как люблю тебя я?
– Я люблю тебя, Шурик! – торжественно произнесла я. – Это правда, одна только правда и ничего, кроме правды!
– Звучит довольно убедительно. Но ещё больше я поверю в твои слова, когда…
Я не дала ему договорить, надёжно закрыв его губы своими. Кажется, теперь я умею читать не только сны, но и мысли…
Источник изображения, использованного на обложке: pixabay.com (бесплатно для коммерческого использования, указание авторства не требуется).
