Екатерина Береславцева
Ничего, кроме правды
Глава 20
К кому обращаться за деньгами, я знала с той самой минуты, когда встал вопрос об операции. Одного я только не знала – что потребуется от меня взамен. А то, что такие подарки бесплатно не раздают, я понимала, не маленькая. Но у меня было чем расплатиться с возможным кредитором. Во-первых, я собиралась устроиться в клинику Лазаревых, где могла бы получать гораздо больше, чем в нашей поликлинике. Раз медицина не отпускает меня, значит, ещё не время говорить ей «прощай». А во-вторых, я продолжу свои ночные путешествия, которые пусть и требовали от меня несравненно больше сил, чем работа врачом, но зато и оплачивались гораздо выше. А значит, с долгами я рассчитаюсь довольно быстро.
Именно с таким настроем и такими мыслями я набирала номер человека, который мог предоставить мне кредит. И – не ошиблась.
– Соня, давайте встретимся вечером и всё обговорим. Такие вопросы не решаются по телефону. Приезжайте ко мне домой, сейчас я договорюсь с водителем, чтобы вас забрали.
В его голосе мне слышался утвердительный ответ на мою просьбу. А потому я с лёгким сердцем забралась в роскошный чёрный мерседес, в котором ездил Шефтер в тех случаях, когда не мог сам садиться за руль, и меня повезли в Золотой Бор. На месте водителя сидел Фёдор Фёдорович, помощник Шефтера по хозяйству, молчаливый и даже угрюмый старик. Однако машину он вёл очень уверенно, без единого нервного или неверного движения. За всю дорогу не было сказано ни слова, и меня в данный момент это очень устраивало – не люблю пустых разговоров, особенно в преддверии важных событий.
Шефтер сам встретил меня у ворот, и я сочла это прекрасным знаком.
– Сначала ужин, потом все разговоры, Сонечка.
Конечно, я согласилась на эти, достаточно приятные, условия. Ведь именно я выступала в роли просителя, а не наоборот!
Ужин, как и в прошлый мой приезд сюда, прошёл самым чудесным образом, за дружеским разговором, вкусной едой и под белое Шато О-Брион Блан.
– Хоть я больше люблю красное, но это вино меня впечатлило, Оскар! Тонкий, даже чувственный аромат и насыщенная сладость фруктовых оттенков!
– Вы становитесь знатоком, дорогая моя Соня.
– Благодаря вам, дорогой Оскар, – вернула я комплимент.
Его улыбка обнадёжила меня, а появление Елены Семёновны с десертом обозначило переход к началу разговора.
– Итак, – начал Шефтер, когда повариха вышла из гостиной, – вам нужны деньги.
– Совершенно верно, Оскар. Мне нужны большие деньги. И кроме вас мне больше не к кому обратиться за помощью.
– Вы хотите открыть свой бизнес?
– Нет, я хочу помочь своей подруге. Она очень больна, и эти деньги нужны ей для операции и последующей терапии.
– О какой конкретно сумме идёт речь?
Я назвала вслух цифру, стараясь смягчить её величину улыбкой. Он помолчал немного, а я замерла, пытаясь определить по его взгляду, чем он мне ответит.
– Это довольно большие деньги.
– Да, я это понимаю. Но сюда входит оплата за саму операцию, суточные за больницу, химиотерапия и ещё много всего…
– Операцию будут проводить за границей?
– Да, в Германии.
– Я – ваша единственная надежда?
– Да, – честно призналась я. – Мы, конечно, можем собрать деньги через социальные сети, через знакомых и друзей, но на это потребуется время, а времени у моей подруги очень мало.
– Какие прогнозы на выздоровление? Соня, вы меня извините, что я так бесстрастен в своих вопросах, но я деловой человек, и вы пришли ко мне именно поэтому, не так ли?
– Вы всё правильно понимаете и правильно спрашиваете! – горячо воскликнула я. – Вы ведь должны знать, куда пойдут ваши деньги, если, конечно, вы согласитесь нам помочь. А что касается прогнозов, то они пока неутешительные. Врачи говорят о пяти процентах из ста.
– Пять – это не так много, правда?
– Но они есть!
– Но они есть… – повторил Шефтер и помолчал некоторое время. Я ждала приговора, затаив дыхание. Что делать, к кому обращаться, если он откажется? Ведь Юра с Лидой так надеются на меня! Неужели я их подведу? Да я готова всё сделать, на панель пойти, почку продать, лишь бы дать шанс Лидке жить!
– Соня, вы очень добрый человек и верный друг, – наконец произнёс Шефтер каким-то странным голосом. Как будто он собирался мне отказать и сам стыдился этого. Я приготовилась к самому худшему. Прощай, почка! – Я давно это знал, а сейчас лишний раз убедился в этом.
– Но… – с горечью продолжила я, – денег вы не дадите.
– Отчего же? – удивился Шефтер. – Деньги я дам.
– О-о-о! – Мне показалось, что я даже услышала, как с моих плеч упал камень, тяжёлый такой, увесистый. – Оскар, у меня просто нет слов! Вы… Вы… самый лучший человек на свете! Да я теперь всё для вас сделаю, всё-всё! А про деньги вы не волнуйтесь, я буду постепенно отдавать, я устроюсь в частную клинику, наберу заказов – я уже всё продумала! Боже, как я счастлива! А как Лидка будет счастлива, и Юра, все мы!
В пылу своей радости я очень хотела броситься ему на шею, и бросилась бы, если бы не уловила вдруг в его лице что-то такое, отчего тут же гулко дёрнулось моё сердце, а ладошки внезапно стали мокрыми.
– Частная клиника отпадает, Соня, – твёрдо заявил он.
– Почему? – спросила я внезапно охрипшим голосом.
– Потому что вы мне понадобитесь совсем для другого.
– Для… чего?
В голове образовалась пустота. Только билась тоненькая мысль – ты хотела на панель, вот и получи!
– Я дам вам деньги, Соня, в обмен на вас.
– Что это значит? – обомлела я.
– Это значит, что я вас покупаю, – просто объяснил он. – Только и всего.
– Вы хотите, – пролепетала я, – чтобы я стала вашей любовницей?
– Ну что вы, за кого вы меня принимаете! – усмехнулся Шефтер. – Это слишком мелко для меня, слишком ничтожно. Мне нужны вы сами, ваше тело, ваша красота, ваша улыбка, ваши мозги, ваши сны. Я покупаю всё.
– Так вот оно что! – меня даже в жар бросило от понимания. – Вам нужны мои сны!
– Ваши сны без вас – ничто. А потому я покупаю весь товар. С упаковкой и начинкой.
– Господи. Господи! И как я буду называться в случае покупки?
– Госпожа Софья Шефтер. Неправда ли, звучит красиво?
– Вы хотите, чтобы я стала вашей женой?!
– Совершенно верно.
– Вы – сумасшедший?
– О нет! Я просто деловой человек. У вас есть то, что нужно мне. У меня есть то, что нужно вам. Взаимовыгодный обмен.
– Вы страшный человек, господин Шефтер.
– У страшного человека есть деньги, которые спасут вашу подругу. Разве не об этом вы мечтали, идя сюда? И разве вы не предполагали, что я могу назначить свою плату за это?
– Я предполагала… Но я даже подумать не могла…
– Теперь можете. Думайте, Софья. Я открыл вам свои карты, а решение за вами. Если вас не устраивают условия сделки, никто не заставляет вас на это идти. Всё добровольно и в рамках закона. Я вам деньги, вы мне печать в паспорте.
– И свою душу!
– И свою душу, – согласился он с улыбкой Вельзевула.
Глава 21
– Осталось купить билеты и – до свиданья, Арбузов, здравствуй, Берлин! – голос Юры звенел от радости. Лида не отрывала от него своих сияющих глаз.
Если бы я могла так же радоваться, как и они, если бы я могла! Но… разве я не могу? Разве жизнь моей подруги не стоит той жертвы, которую я согласилась принести? И разве я не могу этой жертвой искупить и свои грехи? «Но грядут грехи и пострашнее!» – нашёптывал мне мой внутренний голос. Я отмахнулась от него.
– Ребята мои любимые, а я нашла деньги! Даже больше, чем предполагала, и на меньших условиях. Устроюсь к Лазаревым в клинику, постепенно буду выплачивать…
– Значит, ты решила не уходить из медицины, Сонь! – обрадовалась Лида. – Я верила, я знала!
– Ты хотела уйти из медицины? – удивился Юра. – Вот это новость! С чего это?
– Хотела – и расхотела. Так что проехали. Лидуш, ты мне не забудь список оставить, какие продукты твоей маме покупать, какие лекарства нужны, ну и вообще всё, что вспомнишь.
– Да-да, обязательно! Ты ей только не говори, Сонь…
– Конечно, не скажу! Мы же договорились: ты с Юрой в командировке за границей, и точка.
– А в Берлине сейчас весна-а-а… – романтично протянул Юра.
– Да не может быть! – усмехнулась Лида.
– Липы цветут на бульваре Унтер-ден-Линден…
– Вообще-то липы в июне цветут, – с улыбкой поправила я.
– Чш-ш-ш! – шикнула мне Лида.
– Лидусь, я тебя по своим любимым местам повожу, – продолжал мечтательно Юра, – в парк Тиргатен сходим и в Ботанический сад, на трабанте прокатимся…
– Здорово! А помнишь, ты рассказывал про мост, который соединяет бывшую Восточную Германию с Западной, вот бы по нему тоже пройтись…
– Мост Обербаум! Обязательно!..
Я потихоньку вышла из Юриного кабинета и неслышно закрыла за собой дверь, пока ребята не спохватились. Впрочем, теперь им не до меня. Не было бы счастья, да несчастье помогло – это сейчас про них.
Господи, только бы всё не напрасно, только бы не напрасно всё!
Глава 22
Я ещё издали увидела его, и первым моим желанием было развернуться назад. Но… смалодушничала.
За эти недели, что мы не виделись, он как-то осунулся, как будто даже похудел.
– Здравствуй, Соня.
– Привет, Саша.
– Не ожидал тебя тут встретить. Райончик вроде не твой, – его губы тронула лёгкая улыбка.
Я пожала плечами. Что я могла ему ответить?
– Отлично выглядишь, Соня. Впрочем, как и всегда. Я слышал, ты замуж собралась?
Значит, уже сказали! Что ж, тем лучше для меня.
– Да, это правда.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Мы какое-то время помолчали, не находя, что сказать. А может, и не надо было находить?
– Как твои друзья? Лида, Юра…
– Они в Берлине.
– Вот как! В отпуске?
Он ничего не знал! Моё бедное сердечко дрогнуло и остановилось на секунду.
– Что с тобой, Сонь?
– Ничего. Я пойду, Саша. Ты извини, мне нужно идти.
– Иди. Я тебя не держу.
Держишь! Держишь!
– Да, я пойду. Пока, Саша.
– Пока, Соня.
Мы одновременно сделали шаг, но почему-то в одну и ту же сторону. Моя рука, которой он коснулся, вспыхнула и загорелась ярким пламенем.
– Прости…
Он отступил, развернулся, пошёл вперёд, затем резко вернулся и схватил меня за плечи.
– Соня, я ненавижу тебя! Слышишь?
– Слышу, Саша.
– Ты дрянь. Подстилка продажная!
– Да, так и есть. Ты прав, Саша.
– Да что ты заладила, Саша, Саша! – он ожесточённо потряс меня за плечи. Моя голова затряслась, как у пластмассовой бездушной куклы. Всё правильно, внутри меня больше не было души. «Ты чувствуешь сквозняк оттого, что это место свободно5»…
– Что ты от меня хочешь, Шурик?
– Ничего! – он оттолкнул меня и, развернувшись, зашагал прочь, больше не оборачиваясь.
Я смотрела ему вслед. Картинка почему-то плыла, мутнела.
Он скрылся за ближайшим домом, и я двинулась тоже, только в другую сторону. А потом побежала.
Глава 23
Дело затягивалось, потому что Шефтеру всё никак не удавалось получить развод. Впрочем, это обстоятельство не помешало мне переехать в его дом и поселиться в одной из комнат на втором этаже. Это не была та комната, фотография которой когда-то выдала меня. Это была комната для гостей, хотя я не была уже гостьей. Но ещё не стала и женой. Серединка-наполовинку, как сказала бы моя бабка. Интересно, что бы она сказала, узнав, где и с кем я теперь живу? Боюсь, что ничего лестного в мой адрес. А вот мой будущий муж мог бы ей даже понравиться.
Комната, в которой я обитала, выходила окнами в сад, и это было, пожалуй, её единственным достоинством. Впрочем, я несправедлива, любая девушка согласилась бы променять своё жильё на эту шикарную жилплощадь с огромной кроватью у окна, изысканными шёлковыми обоями и дверью в собственную ванную комнату. Казалось бы, живи да радуйся, Соня. Пой свои песни в золотой клетке. Но мне не хотелось ни петь, ни смеяться, ни даже плакать. Словно выгорело всё внутри и покрылось пеплом. Нет, я смеялась, конечно, когда надо было смеяться. Когда к нему приходили гости и меня просили спуститься вниз – я улыбалась, я хохотала, я даже строила глазки, а потом, когда званый вечер заканчивался, стояла под струями воды и смывала с себя улыбки, пошлые шуточки, комплименты и… готовилась встретить хозяина.
Надо отдать Шефтеру должное (и мне когда-нибудь придётся это сделать в буквальном смысле) – он пока не осквернял моё тело прикосновениями (осквернял – ха-ха, святая нашлась!). Только после женитьбы – такое было его условие, и кто я такая, чтобы это оспаривать? Но каждую ночь он овладевал моими снами и боже мой, что это были за безумства, в какие пучины заносило нас волей его извращённого ума! В виноторговце жила душа безрукого Микеланджело, глухого Моцарта, безногого Нижинского. Мой дар и его гениальная фантазия творили колдовство. И это колдовство по капле выдавливало из меня Соню, делая бесплатным приложением для ночных похождений. Впрочем, почему бесплатным? Я сполна получила за свою казнь. И каждое утро, когда солнце ещё заглядывало в мои окна, я молилась, чтобы жертва была не напрасной.
А днём было моё время. Я ездила к Лидкиной маме и завозила ей продукты (именно около её дома я встретила однажды Шурика), болтала с ней, рассказывала о «тяжёлом труде немецких врачей» и о том, что её дочь так «выдыхается на работе», что у неё даже нет сил позвонить домой матери. И потом, «звонки из-за границы такие дорогие, Татьяна Сергеевна»! Меня угощали чаем с вишнёвым вареньем, а затем я ехала в свою квартиру и долго-долго сидела у себя на кухне, бездумно рассматривая крыши соседних домов. Перед выходом из дома я обязательно звонила в Берлин и узнавала последние новости. Сначала они были очень грустными, потом повеселее, потом стало совсем тяжело, но «Лидка держится молодцом и вообще, Сонь, ей так идёт парик!»
Сколько дней я уже так жила? Я сбилась со счёту. Абрикосы отцвели. Распустилась сирень. К следующим выходным ребята обещали приехать на пару недель – предстоял перерыв между курсами терапии.
А тут и развод подоспел.
Глава 24
– Сонечка, я хочу, чтобы этот день стал самым лучшим днём в твоей жизни!
– Хорошо, пусть станет.
– Мне не нравится твой настрой. Вообще ты как-то похудела в последнее время, осунулась, уж не заболела ли? – В голосе Шефтера звучало неподдельное волнение. Ещё бы, ему теперь надо беречь моё здоровье.
– У меня всё хорошо. Просто… не высыпаюсь.
– Так давай прервём наши ночные встречи! Подождём до свадьбы. Что же ты сразу мне не сказала, глупышка? Разве я не понял бы?
– Вот говорю. Извини.
– Смотри, я составил список гостей…
– Да, хорошо… – Я равнодушно пробежала глазами листок с двух сторон. – Не много ли?
– Я считаю, что даже мало! Такое событие должно быть грандиозным! И на твоём месте так сказала бы любая девушка, согласись.
– Соглашусь.
А ещё соглашусь, чтобы на моём месте была любая девушка. Любая другая, но не я.
– Жаль, конечно, что со стороны невесты не будет ни одного гостя… Соня, может, у тебя всё же есть родственники где-нибудь? Пусть дальние, я с радостью приглашу их на наш праздник!
– Есть один очень дальний. Мой биологический отец.
– У тебя есть отец! – поразился Шефтер. – Я об этом не знал! Почему ты раньше не рассказывала? Он живёт здесь, в Арбузове?
– Понятия не имею. И иметь не хочу.
– О, понимаю, он, наверное, от вас ушёл, бросил тебя…
Я пожала плечами – хороший способ уйти от ответа.
– Соня, вот в чём я тебе клянусь – наши с тобой дети никогда не скажут про меня «мой биологический отец»! Ты понимаешь меня?
– Да. И спасибо тебе за это.
Наши дети! Наши с ним дети! Боже мой, почему я об этом не подумала раньше?! Ведь это может всё изменить! В моей жизни появится смысл…
– Ну вот, наконец-то твоё лицо посветлело, Сонечка! А то я уж волноваться стал… Итак, список мы утверждаем, – он черкнул на листке свою подпись, деловой человек, – осталось разобраться с платьем.
– Завтра еду его забирать.
– Прекрасно! А значит, на эту субботу можно назначать празднование.
– В субботу?! – у меня невольно дрогнул голос.
– А зачем тянуть? Всё приготовлено к торжеству, все гости оповещены. Вот жаль только, что мой старый друг не сможет быть на нашей свадьбе… – говоря это, Шефтер глядел на меня с особенным вниманием. Я сделала непроницаемое лицо. – Александр Михалыч сейчас в заграничной командировке.
Всё ясно, специально его услал, усмехнулась я про себя. Небось даже, совсем далеко, в какую-нибудь Японию, за новым сортом саке. Я чувствовала, что мой хозяин догадывался о том, что между мной и Шаховым что-то происходило. Не думаю, что Шурик сам ему признался, но Шефтер не дурак.
– Да, жаль, – равнодушно сказала я. – Но работа важнее.
– Ты совершенно права, моя дорогая Соня. В некоторых случаях работа гораздо важнее!..
Глава 25
Я забрала свадебное платье, даже не став его мерить для проверки – не всё ли равно, как я буду выглядеть в этот день? – и заехала к себе в квартиру, отдав покупку Фёдору Фёдоровичу. Мой дом встретил меня настороженно, будто не узнавая. И не доверяя. И правильно делал – скоро я и его предам, как предала саму себя. «Твою квартиру после свадьбы придётся продать, ты сама это понимаешь…» Понимаю. Это называется – сжечь за собой все мосты.
Мой мост – переход в моё прошлое – сегодня был особенно опустошён. Я прошлась по комнатам, завернула на кухню, бросила телефон на стол и распахнула зачем-то шкафчик над плитой. Вниз покатилась белая банка, и я не успела её остановить. Она упала на пол, крышка отлетела в сторону, а на светлый паркет высыпалась коричневая пыльца. Я долго-долго смотрела на неё. А потом отшвырнула ногой подальше банку и заплакала.
Стол завибрировал. Я подняла трубку.
– Доброе утро, Сонечка!
– Лидуша! – обрадовалась я. – Родная моя! Здравствуй! Как ты себя чувствуешь?
– Я чувствую себя отвратительно прекрасно! – она звонко рассмеялась. – Вчера была последняя капельница, а завтра самолёт домой! И ещё, Сонь, – она выдержала долгую паузу, – наши шансы значительно возросли!
– О-о-о! Это чудесная новость!
– А что у тебя с голосом, Сонь? Ты заболела?
– Д-да, гриппую немного, – шмыгнула я носом и вытерла слёзы. – Так что я пока с вами не увижусь, Лидуш, чтобы ни в коем случае тебя не заразить.
– Ой, жалко как! – расстроилась она. – А я так хотела, чтобы ты нас в аэропорту встретила!
– Я пришлю за вами машину! – твёрдо пообещала я, потом опомнилась. – Точнее, такси.
– Нет, что ты, машина будет, нас Ритка Малахова обещала встретить на своей. Так что даже не заморачивайся, подруга! Просто мы очень по тебе соскучились! Скажи, Юр!
– Скажу! – донёсся из трубки далёкий голос Юры. – Очень!
Лида счастливо рассмеялась.
– Вот! Так что выздоравливай скорее и жди нас в гости! – Она понизила голос: – Мне надо с тобой ещё одной потрясающей новостью поделиться!
– Тебе предложили руку и сердце? – догадалась я.
– Чш-ш-ш!
– Как я рада за тебя, Лидка! – тоже шёпотом сказала я.
– Кстати, угадай, кого мы сегодня с Юрой встретили! – громко произнесла она. – Гуляли себе по Ботаническому саду, гуляли, и вдруг нам навстречу… Кто, как ты думаешь?
– Не знаю, – рассмеялась я. – Наверное, кто-то из наших однокашников? Может, Серёга Мищенко? Он вроде в Германию собирался уехать… Или в Австрию…
– Нет, не Серёга! Он вообще сейчас в деревне, фельдшером в местной больничке работает. Думай ещё!
– Сдаюсь, Лид. Нет у меня больше вариантов. Колись, кто это?
– Твой Александр Михайлович Шахов, собственной персоной!
– Кто?! – задохнулась я.
– Шурик, для непонятливых. Он, оказывается, сейчас в Мюнхене находится по работе!
– Где Мюнхен, а где Берлин… – растерянно пролепетала я.
– Да совсем рядом, Сонь, 500 километров! Он рано утром приехал ночным поездом, а вечером обратно в Мюнхен. Просто хотел городом полюбоваться, никогда раньше здесь не был. И прикинь, какое совпадение, – тоже пошёл гулять в Ботанический! Ну не чудо ли, а?
– Чудо…
– Правда, он про меня ничего не знал, Сонь. Он почему-то решил, что мы с Юрой в отпуск приехали. Ну, мы ему всё и выложили. И про операцию, и про то, как вы с Юрой мне помогаете, врача нашли, деньги. Он, кстати, очень удивился, когда про деньги узнал. А я удивилась тому, что он удивился. Ведь я-то думала, что это он тебе помог с деньгами!
– Нет. Это был не он.
– Да, это я уже поняла. В общем, всё мы выяснили, погуляли ещё полчасика вместе, а потом я притомилась, и мы с Юрой в больницу потопали. А твой Шурик…
– Он не мой…
– А не твой Шурик поехал в зоопарк.
– Зачем в зоопарк?
– А зачем в зоопарк люди ходят? На животных смотреть. Он так и сказал – хочу, говорит, с волками пообщаться, они, мол, благороднее людей, друг друга не предают и не умеют врать.
У меня упало сердце. Но я в глазах Шурика, похоже, упала ещё ниже.
– Сонечка, мне тут уже руками машут, чтобы я разговор заканчивала…
– Потому что кое-кто очень устал! – в трубке прозвучал Юрин голос, потом явный звук поцелуя и смех.
– И вовсе я не устала, Сонь! Но раз мой любимый доктор говорит, буду его слушаться! В общем, жди нас в гости и поскорее выздоравливай, подружка! Мы тебя любим!
Они отключились.
А я медленно сползла по стенке вниз и временно перестала существовать.
