Екатерина Алферов
Багратион и Доспех Ветра
13
Всю ночь и часть утра я спал как убитый. Молитвы отца Ио сделали своё дело – раны на спине затянулись. Но из-за того, что моему организму нужны были силы на восстановление, я проснулся голодный, как уколдовавшийся вусмерть маг.
Погода была чудесная – впервые за неделю я увидел Бергентское солнце.
В нашем гроте никого не было, но все вещи лежали на своих местах. Я не стал беспокоиться, что меня все оставили. Ведь не могут же меня бросить на необитаемом острове?
Я прекрасно понимал, что у всех свои дела. Например, сделать хоть что-нибудь из того, что маг запланировал ещё вчера вечером, но из-за нападения и моего ранения всё отменили.
Вместо того, чтобы паниковать, я нашёл запасы, подкрепился немного и занялся обедом. Что-то мне подсказывало, что люди очень скоро вернутся в грот.
Моё ощущение меня не обмануло. Первым появился жизнерадостный Эмилио. Он явился с обнадёживающими новостями.
Шторм кончился. В смысле, совсем кончился. За ночь море успокоилось, и теперь Бергентский порт заработал на полную катушку. Все, кто никак не мог выйти в море, сплошным потоком валили наружу, а все, кто болтался на рейде почти месяц, рванулись в бухту. Береговая полиция и патрульные катера с ума сходили, стараясь регулировать активное движение.
Эмилио, как и планировалось вчера, удалось привлечь к себе внимание дымом а потом отсигналить ближайшему патрульному сообщение для Турицци. Ему в ответ, уже из самой Бергенты, с маяка, передали, что запрошенные специалисты скоро прибудут. Теперь мы во второй половине дня ожидали делегацию министерских магов, священников и полиции.
Ди Ландау и отец Ио занимались восстановлением печати. Я не сомневался, что вдвоём они точно справятся.
Пока готовилась еда, Эмилио рассказал о том, как отец Ио оказался на острове. Епископ, едва отойдя от Бергенты на несколько часов пути, почувствовал что-то неладное. Молитва привела его к морю и потянула на остров. Он взял лодку у рыбака и прямым ходом отправился на Белую Птицу. Он даже не предполагал, что на острове произошло такое несчастье, а когда натолкнулся на призрачную разъярённую княгиню… Тут ему оставалось только молиться и сдерживать её, чтобы гнев ветра не обрушился на город. Отец Ио был не всесилен, все его молитвы были только о защите. Он не мог уйти ни на мгновение, ни дать знать о себе другим. Единственное, на что ему хватило сил – это расколоть печать. Он знал, что кого-нибудь точно пошлют проверить опорную точку. Оставалось только продержаться до нужного момента.
Героический священник выдержал целый месяц на одних сухарях и дождевой воде.
Я не мог не восхищаться упорством этого человека и его искренней верой в бога. Пусть вместо паломничества господь даровал ему испытание, оно было настоящим подвигом веры и духа. А также настоящее испытание для сдержанности и контроля. День за днём удерживать призрака… Я не был уверен, что господин Евгений, да упокоится его дух в мире, был бы на такое способен при всей его силе.
Мы с Эмилио решили отнести готовый обед наверх, чтобы маг и священник перекусили прямо… гм… на рабочем месте. Я ещё не вполне восстановился, поэтому мы шли медленно и два раза делали остановки. При подъёме у меня начинало всё плыть перед глазами. Эмилио волновался, предлагал вернуться, но через некоторое время всё проходило, и мы продолжали путь.
На площадке перед склепом всё очень изменилось. Исчезли завалы поваленных деревьев и разбитые камни. На месте расколотой тумбы красовалась новая гранитная плита. Кто-то аккуратно вырезал на её поверхности изображение дракона и, судя по всему, щит замкнулся и заработал. Я не представлял, каким образом ди Ландау справился с задачей, но матрона Маргарита действительно не ошиблась. Молодому эксперту это вполне было под силу. Что ж, наше задание можно было считать завершённым. Мне даже стало немножко грустно, что всё уже кончилось и теперь осталось только вернуться сначала в Бергенту, а потом – в Латану.
Маг под руководством отца Ио орудовал самодельным веником из ветвей пиний, убирая осколки и щепу с площадки. Сам священник колдовал над принесённой заново землёй, поливая её водой из котелка. Кое-где уже проклюнулись маленькие ростки. Три старых дерева удалось спасти молитвами. У них, как и у меня, затянулись ужасные раны. Яркая зелень пиний оживляла пейзаж, и разгромленная площадка не выглядела совсем уж грустно.
Услышав наше приближение, священник и маг отвлеклись от своих занятий. Они действительно были рады меня видеть живым и относительно здоровым. Впрочем, насчёт ди Ландау я немного сомневался. Похоже, его больше обрадовал дымящийся котелок в моих руках.
После того, как обед был съеден, отец Ио осмотрел меня, задавая обычные вопросы целителей. Я честно ответил, что чувствую себя намного лучше, только слабость всё ещё даёт о себе знать. Священник остался доволен увиденным.
Эмилио доложил им свежие новости, вызвав довольные улыбки.
– Ну, тогда мы вас двоих оставим, – тут же сказал ди Ландау. – Наша с Филом миссия завершена, пора возвращаться.
Отец Ио и Эмилио возмущённо посмотрели на него.
– Ты что, прямо так бросишь нас на острове? – нахмурился старый друг мага.
– А что? – удивился ди Ландау. – Через пару часов на острове толпа народу будет. Кто-нибудь вас да подберёт.
Я вам не говорил, что эгоизм магов не знает пределов? Так пусть эта сцена послужит вам хорошим примером этого утверждения. Своё дело молодой эксперт считал сделанным, значит, всё остальное его совершенно не касается.
Иногда мне кажется, что частично это – защитная реакция от мира. Будучи действительно могущественным (по сравнению с обычным человеком) существом, маг подсознательно ощущает нависшую над собой ответственность не только за свои действия, но и за других людей. Кто-то принимает это, кто-то старается от этого избавиться. Вторых – подавляющее большинство. Они стараются максимально порвать контакты или ограничиться только необходимыми социальными ритуалами. Чтобы не дай Король-Дракон их не припахали к какому-нибудь тяжёлому делу, а потом ещё и не отругали за последствия этого дела.
Сейчас, за последние двести лет, ситуация заметно изменилась в пользу простых людей. Появились производственные машины, новые виды движителей, телеграф, современное оружие в конце концов. Хороший револьвер при наличии патронов и умения с ним обращаться был не хуже иных заклинаний, как любили подшучивать офицеры из полиции.
Отец Ио знал об этой особенности магов и умел справляться с ней в совершенстве:
– Опять ты думаешь только о себе, – вкрадчиво начал он.
– Что?! – возмущённо вскинулся ди Ландау.
– Ты-то уедешь в столицу, а вот твоя семья тут останется, – так же мягко продолжил священник. – Ты не подумал, что с ними станется, если княгиня изволит сегодня вечером явиться и нажалуется при свидетелях, что ты оскорбил её? Бергента уже не молод, но весьма быстр на расправу, а честь своей семьи блюдёт как не всякий дворянин.
Вероятно так и было, молодой эксперт заметно побледнел, а Эмилио бросил на него сочувственный взгляд. Ди Ландау глянул на меня и подумал, что может спрятаться за моей широкой спиной:
– Фил, нам действительно пора отправляться. Давай, поднимайся уже…
Не знаю почему, была ли это Судьба, или мне просто хотелось продолжить знакомство с морским городом ещё немного, но я по своей старой привычке медленно отпил чай, подержал его во рту, наслаждаясь непривычным мне дымчатым привкусом костерка, и проглотил. Пауза достигла своего предела, и тогда я ответил:
– Мне будет очень жаль, если "Пассеро Россо" закроется.
Это был удар ниже пояса. Я прекрасно понимал, что магу совершенно не хочется извиняться, он действительно не считал себя виноватым. Самое смешное, что практически так и было. Наоборот, он был спасителем высокопоставленной церковной персоны. Но если отец Ио был прав, то мстительный призрак обиженной женщины не оставит этого так. На мой взгляд лучше было бы поступить так, как говорит епископ. У него действительно большой опыт и он лучше знает местных призрачных существ.
Ди Ландау вздрогнул от моих слов, насупился и больше не возражал. Видимо, вчерашние события произвели на него большое впечатление, хоть он этого и не демонстрировал открыто. Поэтому он достаточно быстро перестал возражать и согласился с доводами отца Ио. Я прекрасно понимал, что потом он мне припомнит это "предательство" и, возможно, не единожды.
Поэтому после обеда молодой маг принялся за извинения.
Ди Ландау опустился перед склепом на специальную приступочку и молитвенно сложил руки. Отец Ио напомнил ему, чтобы покаянная молитва была прочитана вслух. Видимо, он очень хорошо знал натуру мага, который мог с лёгкостью бормотать проклятия, делая вид, что молится, или прикидывать, что сегодня в семейном ресторане приготовит дядя Рикардо на ужин. Багратион насупился, но всё-таки начал свои извинения. Священник пристроился рядом с ним, вознося хвалу всемилостивому богу. Обиженный маг и вдохновлённый священник, перепачканные в пыли после напряжённого труда, стояли бок о бок и молились. Выглядело это потешно, хотя мы с Эмилио права не имели смеяться.
Для компании, мы тоже сделали ритуальные жесты и пробормотали по благодарственной фразе. После мы побыстрее собрали оставшуюся после обеда посуду и пошли в грот. Я чувствовал себя намного лучше после плотного обеда, но всё равно меня тянуло отдохнуть.
Вымыв посуду, я снова устроился на одеялах и задремал. Эмилио сбежал на свой наблюдательный пункт, быть может, передадут с материка что-то ещё. Заодно он собирался встретить делегацию из Бергенты.
Я некоторое время ещё не мог уснуть, разглядывая узоры листьев в солнечных лучах и раздумывая о том, что аналитики из Министерства были правы, действительно это было непростое дело. Я был очень рад, что мне не пришлось стрелять из револьвера ни по людям, ни по другим существам.
Потом мои мысли перекинулись на то, что отец Ио весьма дипломатичен. Он ведь мог заставить ди Ландау молиться голодным, чтобы молитва стала более прочувствованной. Вместо этого, священник вознаградил его за вчерашний подвиг и за сегодняшнюю упорную работу. Я искренне сомневался, что маг оценит этот жест доброй воли, но с другой стороны, он же ещё слишком молод, чтобы разбираться во всех хитросплетениях человеческих отношений.
Я понимаю, вы можете поспорить, ведь двадцать три года – серьёзный возраст. В это время некоторые молодые люди, если повезёт, добиваются высокого положения в армии или на службе. Что поделать, с магами не всё так просто. Они очень сильно зависимы от собственного возраста. Их сила растёт не только при усердных тренировках, но и во времени.
Этот процесс можно сравнить с взрослением. Пока у ребёнка не вырастут зубы, он не может самостоятельно есть твёрдую пищу. Пока юноша или девушка не достигнут определённого возраста, они не могут стать отцом или матерью. По физической силе десятилетний не сравнится с собой же двадцатилетним. Для мага – двадцать три, это не возраст. Это ещё ребёнок, у которого даже не сменились молочные зубы.
Я слыхал истории, в которых, из-за несоответствия возраста, телесного развития и силы, маги сходили с ума. Их жизнь состояла из двух частей и вторая всегда запаздывала. Кое-кто рвал жилы, стараясь перепрыгнуть через собственную голову, ускорить своё развитие, получить ещё большую мощь. Как правило, это ничем хорошим не заканчивалось.
И тут меня осенило. Неудивительно, что в своём отделе ди Ландау со всеми на ножах. Старшие просто ревнуют и завидуют. Их не может не задевать, что такая малявка уже довольно сильна, благодаря своим врождённым качествам и со временем станет ещё сильнее. Это всё равно, что посадить на совете среди патриархов пятилетнего ребёнка. Пусть уже довольно умного, но ещё ребёнка. В лучшем случае они сочтут это шуткой, в худшем – оскорблением. Но никогда не примут его за равного.
Я мог представить, как это бесило молодого мага. Но что поделать, даже среди нормальных людей, тебя будут оценивать сначала по возрасту, а только потом по делам и реальным способностям. Я мог только посочувствовать своему напарнику и впредь стараться сглаживать острые ситуации.
С этими мыслями я заснул.
14
Я проснулся только через несколько часов. Солнце ещё не село, но уже собиралось опуститься за скалы и погрузить остров в сумерки. Пока воздух был нагрет, я успел сходить к водопаду и привести себя в порядок. Ледяная вода, мыло и бритва мгновенно привели меня в чувство. Теперь мне было намного лучше, чем утром.
Я люблю ощущение чистоты, когда надраенная губкой до блеска кожа и вымытые волосы поскрипывают, если их потереть. Как будто смываешь с себя все неприятности и беды. Становишься не только чище снаружи, но и внутри.
Пока я мылся, в грот вернулись маг и священник, и очень скоро у водопада у меня появилась компания.
Ди Ландау залез прямо под тугую струю воды и стоял там не меньше пятнадцати минут. Я даже заволновался, что он переохладится, но отец Ио только покачал головой, чтобы я не беспокоился.
Мы ещё успели высохнуть и выпить чаю, когда примчался Эмилио с вестью, что яхта с вызванными людьми вышла из порта и движется в нашу сторону.
– Только… только у неё поднят княжеский флаг. Кто-то из семейства правителей на борту, – с благоговением произнёс юноша.
– Это очень хорошо, что они решили почтить своим посещением родственницу, – одобрил отец Ио. – Так шансы, что она действительно успокоится, повышаются минимум вдвое. Надеюсь, они привезут все необходимые дары…
Мы вчетвером собрались, затушили очаг и отправились встречать Бергентскую делегацию.
Изящная бело-золотистая яхта плавно вошла в бухту и бросила якорь. Был спущен шлюп и на берег начали прибывать гости.
Эмилио не ошибся. На яхте действительно был княжеский флаг, прямо над Бергентским вымпелом. Только вот приехал отнюдь не родственник князя. На землю острова ступил сам правитель города.
Это был высокий светловолосый человек, с острым прищуром и властными движениями. Он носил белое с лазурью, и в своём кителе выглядел очень внушительно. За ним по пятам следовал адъютант и охрана.
Мы поклонились, приветствуя правителя.
Увидев епископа, князь Бергента не побрезговал опуститься на одно колено перед отцом Ио и попросил благословения. Вся его свита повторила движение правителя.
Святой отец благословил всех прибывших.
Яхта была очень вместительной, всего на остров прибыло двадцать человек, включая охрану князя. Турицци нашёл нас взглядом и одобрительно кивнул. Эмилио просиял, ди Ландау кивнул в ответ.
Отец Ио возглавил процессию и повёл всех вверх, в скалы. Солнце к тому времени уже опустилось за гору, поэтому все зажгли фонари. Самыми последними шли два служки. Они несли ларец с теми самыми дарами, о которых епископ упоминал ранее.
Торжественная колонна поднялась по каменной тропинке и остановилась на среди пиний. Князь оглядел разгромленную площадку перед склепом, поморщился и что-то негромко сказал адъютанту, тот кивнул и сделал пометку в планшете.
– Приступайте, святой отец, – спокойно сказал он епископу.
Хоть его тон был ровный и доброжелательный, это прозвучало как приказ. Отец Ио и глазом не моргнул. Он не стал качать права, хотя такое отношение можно было бы счесть пренебрежением к его сану. Верховный Бергентский священник был мудр и уравновешен, и своей мудростью и спокойствием он с радостью делился с другими.
Маги, в том числе и Турицци, и охрана разошлись по краям площадки, чтобы не мешать ритуалу и охранять его светлость. Священники установили переносной жертвенник и возложили туда собранный Эмилио хворост. Огонь занялся мгновенно, словно показывая, что прародительница Бергенты не возражает против ритуала. От ярких языков костра сразу стало ясно, как вокруг уже холодно и темно.
Все, даже князь, склонились перед жертвенником, и отец Ио начал службу. Он сначала долго читал все необходимые молитвы. Я поразился его памяти, ведь он ни разу не заглянул в молитвенник. Повинуясь его знаку, служки открыли ларец. Внутри лежали пышный хлеб, огромнейшая рыбина и отрез красивой ткани, по яркому отливу, я понял, что в жертву принесут нечто не менее благородное, чем шёлк. Каждый из даров символизировал особенности приморского региона. Хлеб – обработанные плодородные нивы и сады, рыба – развитое морское хозяйство, а заграничный шёлк – успешную торговлю. Потомки показывали своей прародительнице, что они чтут её заветы и дела у них идут очень хорошо. Своими дарами они благодарили её и давали знать, что помнят и уважают её, отдавая ей самое лучшее.
Хлеб, рыбина и шёлк канули в огонь и мгновенно исчезли, показывая, что жертва принята. Огонь пыхнул огромным столбом резко вверх и мгновенно исчез. Жаровня опустела. Отец Ио отошёл в сторону, служки убрали жертвенник, и к склепу шагнул князь. Он был предельно краток и конкретен.
– Мать наших матерей и отцов, мы явились на твой зов. Прошу, снизойди к своим детям. Скажи, что вызвало твой гнев.
Я думал, что высокопоставленного призрака сложно вызвать такими простыми словами, но из портала склепа потянуло сквозняком и перед князем появилась давешняя фигура. В этот раз она выглядела спокойной и умиротворённой. Мы смогли разглядеть её подробнее. Верхнюю половину лица женщины скрывала птичья маска из белых перьев, из таких же перьев было соткано её призрачное платье.
Голос призрака был тих и ласков. Ничто не напоминало бешеный крик камней и ветра, который я слышал прошлой ночью.
– Сын моих сыновей, – прошептала женщина. – Сон вековой мой был нарушен. Мой склеп был вскрыт и мой доспех похищен…
Её слова вызвали смятение во взглядах присутствующих. Даже ди Ландау заметно заволновался.
– Я догнала всего троих злодеев и растерзала… – продолжил говорить призрак, видимо, имея в виду те три трупа, которые мы видели у озера. – Но их было больше… остальные ушли от наказанья и увезли с собою моё сокровище.
Князь сжал кулаки, на его скулах заходили желваки.
– Я разберусь, – пообещал он, не тратя слов на ветер. – Мать матерей, укажи, в какую сторону был увезён твой доспех?
Женщина слабо улыбнулась, сияя во мраке. Она подняла руку, выдернула из своего платья перо и подкинула его вверх.
– Пусть тот, кто слышит голос ветра, вас ведёт. Ему доверьтесь, он доспех найдёт… – стихами ответила призрачная дама.
Мы все на мгновение отвлеклись от прозрачной фигуры, наблюдая за полётом пера. Ничем иным, кроме магии наше синхронное отвлечение внимание объяснить было нельзя. Перо перекувырнулось в воздухе, метнулось пару раз, как будто разыскивая адресата и мягко опустилось к ди Ландау на макушку.
Он вытаращил глаза, не веря случившемуся. Эмилио открыл рот, а отец Ио поднял брови. Все остальные приняли это за благословение от первой княгини Бергенты, а вот нам, участникам вчерашнего побоища стало ясно кое-что ещё.
Как маг ни старался извиняться, благородная дама так и не простила его за хамство. Но всё-таки будучи милостивой госпожой, она давала ему шанс заслужить прощение.
Князь наклонился к своему помощнику, адъютант подсказал ему имя.
– Эксперт Багратион ди Ландау, – произнёс его сиятельство, повернувшись к моему напарнику, маг вздрогнул и выпрямился. – Оставляю всё на вас. Турицци, Рицетта, – повернулся он к начальникам магов и полицейских. – Предоставьте ему всё необходимое для поисков. Отчитываетесь передо мной лично. Святой отец, позвольте доставить вас в город.
Епископ с удовольствием кивнул.
Считая свой долг выполненным, князь покинул площадку перед склепом и начал спускаться вниз, к бухте.
Начальники отделов, магического и полицейского, переглянулись и хором сказали:
– Завтра в восемь в управлении, Баграт.
– Так точно, – на автомате сказал ошарашенный маг, глядя на них пустыми глазами.
Отец Ио вздохнул и повернулся ко мне:
– Присмотрите за ним. Я тоже приду завтра на совещание. Тогда и поговорим.
Я кивнул, и он ушёл вслед за князем.
Потихоньку все прибывшие на яхте потянулись вниз, освобождая площадку. Они бросали странные взгляды на ошарашенного молодого мага. В их глазах вспыхивали разные эмоции, от зависти до недоумения. Невозмутимые служки собрали жертвенник и ушли вслед за всеми.
Нас за собой не звали, поэтому мы потихоньку пошли к своему гроту. Ди Ландау всё ещё находился в прострации. Когда мы вышли на ту самую скалу, с которой я в первый же день любовался морским пейзажем, маг словно очнулся, увидев освещённую фонарями яхту. Он вцепился в мой рукав и дёрнул.
Я обернулся и увидел, что в голубых глазах молодого эксперта плещется отчаяние:
– Почему я?! – выдохнул он. – За что? Я же ИЗВИНИЛСЯ!!!
Итак, маг в истерике одна штука. На моё счастье Эмилио промолчал и вообще поспешил улизнуть, оставив нас на площадке вдвоём.
– Я даже подмёл там всё! – продолжил сетовать юноша. – И молился! А она!
Меня всегда удивляло, что малейшее отклонение от планов, выбивает магов из равновесия. Особенно тяжело это даётся молодым магам, они ещё не привыкли действовать быстро и мгновенно перестраиваться. Видимо, это связано с тем ощущением своего могущества, которое они контролируют. Из-за этого маги стремятся контролировать вообще всё, что им доступно. Время, места, планы, людей. Всё должно быть так, как они уже сами себе придумали на триста лет вперёд. Я не сомневался, что юноша уже представлял свой последний вечер в кругу семьи и завтрашний паровоз, который умчит его в столицу. И вдруг все планы рушатся, причём возникает какая-то неприятная неопределённость. Где искать, как искать… И, что самое неудобное, неизвестно на какой срок это всё затянется…
Моему напарнику срочно требовалась порция спокойного здравого смысла. Я подождал, пока он наберёт воздуху, чтобы продолжить жалобы, и сказал:
– Думаю, княгиня оценила ваш потенциал по достоинству.
До него дошло не сразу, но он хотя бы не стал меня перебивать, услышав мой спокойный тон. Поэтому я продолжил развивать свою мысль. Единственное, на чём я мог построить обоснование, это были слова призрачной женщины.
– Она сама сказала, что найти доспех сможет тот, кто владеет в совершенстве стихией воздуха. По видимому, никого сильнее вас на тот момент у склепа не оказалось, поэтому её выбор был очевиден. Вспомните сами легенду, которую вы мне вчера поведали. Первая княгиня Бергента тоже управляла ветрами. Думаю, что она посчитала, что у вас больше шансов на удачу, чем у всех остальных. Быть может, подобное тянется к подобному.
Мой спокойный тон и неприкрытая лесть дала свои результаты. Маг начал дышать ровнее. Итак, остался завершающий аккорд: обрисовать радужные перспективы и явные выгоды от этого задания, чтобы взбодрить дух моего напарника.
– Вы уже доказали свою силу и компетентность, как воздушного мага. Я сам был тому свидетелем. Не забывайте, что отчитываться об успехе вам придётся непосредственно перед князем. Думаю, что он вряд ли забудет, кто окажет такую важную для его семьи услугу. Не только всё наше Министерство, но так же и ваши родственники будут вами гордиться.
Именно так, успокоить, поддержать и настроить его на успех. Ди Ландау выпустил мой рукав и перевёл дух. Способность ясно мыслить возвращалась к нему.
– Да, точно, – сказал он, огляделся и скомандовал: – Двигаем. Я на этом острове ночевать не останусь!
Он рванул вниз, унося фонарь. Я вздохнул и поспешил за ним.
Я готов был поклясться, что за моей спиной в воздухе прозвучал тихий, но вполне узнаваемый женский смешок.
