Дмитрий Goblin Пучков
«Рим». Мир сериала
© ООО Издательство «Питер», 2020
© Клим Жуков, Дмитрий Goblin Пучков, 2020
Предисловие
Сериал «Рим» – масштабное полотно. И для меня сериал оказался… очень личным. Я вырос на классических многотомниках Теодора Моммзена, Эдуарда Гиббона, книгах Тита Ливия, Саллюстия Криспа, Светония, Плутарха. А «Записки о Галльской войне» Гая Юлия Цезаря, образно говоря, стали воротами, через которые я вошел в мир античной истории, а точнее – военного дела. И тут такой подарок от канала НВО – великолепная захватывающая визуализация с блестящим сценарием и актерским составом.
Гай Юлий Цезарь, Марк Антоний, Марк Тулий Цицерон, Гней Помпей Магн, Гай Октавий Фурин, Клеопатра – одни имена звучат как музыка для человека понимающего (для неосведомленного, впрочем, тоже). И все они предстают настоящими живыми людьми. Характеры, привычки, слабые и сильные стороны – давно ушедшие персонажи ожили на кинопленке.
И, казалось бы, что?
Голливуд от души накормил публику пеплумами. «Бен-Гур» Уильяма Уайлера (1959) с его многотысячными массовками, «Клеопатра» (1963) Джозефа Манкевича с Элизабет Тейлор и Ричардом Бертоном, «Спартак» (1960) с Керком Дугласом вообще снимал заместитель господа бога по режиссуре Стенли Кубрик. Да и «Гладиатора» (2000) за авторством сэра Ридли Скотта не стоит забывать!
Однако в данном случае «размер имеет значение». Даже трехчасовой «Спартак», несмотря на выверенный сценарий, не смог раскрыть историю в полной мере. Сериал «Рим» – совсем иное дело. 22 эпизода по 50 минут каждый – и словно целая жизнь проходит перед глазами! И какая жизнь!
Ведь что такое Рим для Европы и для мира? Если коротко: Рим – это почти все. Основы государства, права, науки, военного дела, да практически всего, что заключает в себе емкое слово «цивилизация», дошли до нас из Вечного города. Конечно, не напрямую, а в преломлении исполинских линз Средневековья и Нового времени, но все же.
Рим – не просто еще одна империя (сколько их было!). Рим сумел сковать Ойкумену стальными обручами легионов, соединив все ее части линиями дорог. Акведуки, храмы, цирки, театры, бани, форумы… Магия букв S.P.Q.R. оказалась настолько сильна, что никто не заметил фактического падения империи в V веке. Уничтожившие ее варвары одевались в римские тоги и на полном серьезе называли себя патрициями и сенаторами, учили латынь, приглашали римских учителей и записывали законы так, как было принято в Городе.
Для человека Средневековья Империя с большой буквы никуда не делась. Более того, никуда деться и не могла. На Востоке – в Константинополе – сидел император. В 800 году свой император появился и на Западе. Ведь для Карла Великого варварский титул rex (король) был вторичным по сравнению с главной целью – восстановлением императорского трона.
Византия называла себя Римом, а жители – только и исключительно ромеями (римлянами). Сельджуки, захватившие часть ее земель в Малой Азии, основали там Румийский (римский) султанат. Византия пережила Римскую империю ни много ни мало на 1000 лет. Западная Священная Римская империя была упразднена только при Наполеоне I.
И надо ли напоминать, что два Ивана Грозных – Третий и Четвертый – не просто объединяли Русь? Они возрождали именно Римскую империю, Третий Рим. Хорошо известный русский титул «царь» – это всего лишь отечественное произношение слова «кесарь» (цезарь). То есть божественный Гай Юлий Цезарь, чей когномен стал синонимом понятия «император». В том числе поэтому я говорю, что сериал оказался для меня очень личным.
* * *
Так вышло, что мой давний друг Дмитрий Пучков, известный в широких кругах как Гоблин, тоже очень любит античную историю. Конечно, он не мог пропустить «Рим»! В далеком 2006 году на «Тупичке» выразил суть: «В каждой серии кого-то режут и душат. Кроме того, свирепо насилуют даже тех, кто случайно в кадр забрел. Как уже многие догадались, речь идет о Настоящем Искусстве».
Это реально так.
Диалоги можно чеканить в бронзе и вырезать в граните, чтобы поколения авторов учились тому, как надо. Характер каждого персонажа прописан как на кульмане – все на месте, ничего лишнего, каждая черточка рельефна и о многом говорит. Арки сюжета переплетены мастерски. Накал драматизма такой, что иногда можно смотреть, только спрятавшись под диван.
Главное достоинство – колоссальный срез жизни общества. Сюжет не замыкается на Великих. Рядом с Цезарем, как и в настоящей жизни, слуги, рабы, однополчане и подчиненные. Авторы сериала на равных правах ввели в историю простого человека, который играет не меньшую роль, чем «сотрясатели вселенной». Легионер Тит Пуллон и бравый центурион Люций Ворен, вольноотпущенник Поско, пленная кельтская девушка Ирина, бандит Эраст Фульман, еврей Тимон – следить за ними не менее интересно, чем за Марком Юнием Брутом или Марком Порцием Катоном.
Простые люди – не обрамление для сверкающей истории Великих. Они и есть сама история. Как и в реальности, где грандиозное колесо общества вертят ноги миллионов обычных людей, так и в сериале сюжет вращается вокруг них и живет их усилиями. Пусть иногда в гипертрофированном виде.
Так, республиканский строй пал из-за пьяного легионера Пуллона, который играл в кости не там и не с теми людьми. Гражданская война началась из-за интриг отставной любовницы Цезаря – Сервилии и любовницы Марка Антония – Атии.
«Чушь!» – скажет подкованный читатель. И правда – чушь, анекдот, буффонада. Но сколько тысяч таких маленьких эпизодов составляли (и составляют по сей день) мозаику Большой Истории! Полотно повествования сплетено из равноценных нитей политики, экономики и, что важно, обычных человеческих судеб. И это, пожалуй, одно из главных достоинств сериала.
Ведь в нем мы узнаем себя.
* * *
Мы с Дмитрием Юрьевичем сразу по выходе фильма на DVD бросились яростно его обсуждать.
Нам обоим кино очень понравилось. Правда, я как профессиональный историк сразу начал тыкать пальцем в несуразности: тут имя неправильное, тут календарь в титрах с ошибками. Доспехи ужасные, даты перевраны здесь, здесь и еще здесь. И где, наконец, легионные залпы пилумов?!
Все это получалось ужасно увлекательно. Что может быть лучше, чем следить за «исторической историей», поправляя «историю киношную»? Интересно же!
Тогда Гоблин выступил с идеей учинить подробный разбор сериала. Вот сидят два человека – подкованный зритель и специалист с дипломом – и общаются. Тогда подобных разборов кино просто не существовало, и тему признали годной. Признали и…
И бросились разбирать сериал. Всего через двенадцать лет.
Дети успели вырасти; успели вырасти и животы. Крым стал наш, а рубль обвалился в два раза.
Мы же все сидели и думали: как бы половчее все сделать. И, наконец, плюнули и решили действовать по старой схеме: начать с начала и идти до конца. Слава богу, что так и было сделано.
Результат перед вами.
Это путеводитель по миру сериала «Рим», который охватывает античную историю начиная с 52 года до н. э. Все, что смогло объять художественное полотно, постарались объять и мы. Политическая история, особенности экономики, военное дело, язык, имена, летосчисление, архитектура – всего понемногу.
А иногда гораздо больше, чем понемногу!
Писано в 2772 году от основания Города.Клим Жуков
Первый сезон
Украденный орел
I
Украденный орел
Д. Пучков: Итак, сериал «Рим»!
К. Жуков: Начнем по хронологии с первого сезона и с первой серии, как это ни странно. Предлагаю действовать по отработанной схеме: идем по сюжету поэтапно, выявляя все хорошее и плохое, что есть в фильме. Говорят, мы пересказываем местами лучше, чем показывают в кино.
Д. Пучков: В этом-то сомнений нет.
К. Жуков: «Рим» я случайно посмотрел в 2008 году. Надо сказать, что среди всех моих товарищей я был записным ненавистником сериалов, потому что не очень понимал, что это такое. Вот и в этот раз думал, что это «Санта-Барбара» или «Рабыня Изаура» – в общем, что-то такое, что смотреть – только время терять…
Д. Пучков: Ну, слово «сериал» было ругательным.
К. Жуков: Да-да, такое смотреть было некомильфо. Но как-то раз, когда я был в гостях в Москве у наших друзей из исторического клуба «Ратоборец», они решили показать мне этот сериал. Деваться было некуда, пришлось смотреть.
Д. Пучков: Чисто Одиссей, примотанный к мачте.
К. Жуков: Да-да-да. Но буквально с первых кадров… да какое с первых кадров – с титров я принялся подскакивать, подвывая от счастья, потому что с художественной точки зрения драматическое полотно оказалось исключительно накаленным. Правда, как только кончились титры и началось повествование, я стал подскакивать уже по несколько иному поводу. Видно, что сериал очень дорогой (он до «Игры престолов» был, как выяснилось, самым дорогим сериалом в истории человечества). Ну и при таком названии хотелось бы 146-процентной исторической достоверности, а ее там нет. Я посмотрел фильм дважды от и до, что для меня совсем нехарактерно. Скажу, что это в первую очередь очень качественное фэнтези: имеется некая историческая канва, фигурируют реальные исторические деятели. Но все остальное, что там наверчено, – это, конечно, не про римскую историю, а про современных людей, про то, как они действовали бы, окажись на месте этих самых древних римлян. То есть авторы сериала снимали фильм не о Риме, а о себе. Но, еще раз повторюсь, это не отменяет мощнейших качеств самого кинополотна. Обычно, когда я смотрю исторический фильм, меня хватает лишь на полчаса – просто дрянь лезет из экрана такая (и это никак не компенсируется драматургией), что меня рвет на части, как хомяка капля никотина.
А тут совсем иначе! Как только я начинал задумываться о том, что вот у этого героя неправильный меч, у этого не та тога, а тут они неправильно друг к другу обратились, обязательно кого-нибудь или убивали, или насиловали.
Д. Пучков: Мастерски!
К. Жуков: Мастерски. Поэтому фильм замечательный.
Д. Пучков: Итак…
К. Жуков: Начинается все с того, что заунывный голос диктора рассказывает нам, во что превратилась на излете своей истории Римская республика, как там страшно конфликтовали аристократия и неаристократия. Только словосочетание «классовая борьба» боятся произносить – мало ли что…
Д. Пучков: Еще скажут, что ты – марксист.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: Кстати, обращаю твое внимание, у врагов всегда четко обозначается, что вот этот ученый – марксист, трактует вопрос так-то и так-то. Есть наши нормальные трактовки, а есть марксистская…
К. Жуков: Так вот, в Риме классовая борьба, безусловно, имела место… Тут же буквально двумя мазками нам показывают предысторию отношений Помпея и Цезаря, которые были соправителями в описываемый период времени. Только создатели фильма упустили из виду, что изначально был и третий соправитель Марк Красс. Это был триумвират, пока Марк Красс с редкой дуростью не самовыпилился при помощи парфян в битве при Каррах.
Тихо умалчивается и о том, что Помпей происходил из плебейского рода, он не был аристократом, но при этом очень долго дружил с Цезарем.
Д. Пучков: А разве важно, кем он был?
К. Жуков: Конечно, важно. Несмотря на все свое величие и по-настоящему гигантские размеры, Древний Рим – это далеко не современный Санкт-Петербург и тем более не Москва… Верхушка – правители и иже с ними – была в общем-то небольшая, поэтому в Риме все всех знали, и обсуждать родню коллег по опасному бизнесу было одним из лучших развлечений. Тем более там культ предков стоял на какой-то недосягаемой высоте. Плебейское происхождение Помпея тайной, конечно, никакой не являлось, а Цезарь из рода Юлиев, повторю, с ним дружил. Вообще Цезарь ратовал (и в фильме об этом сказано абсолютно правильно) за права простого народа, видя в нем свою опору. Надо сказать, что Цезарь – очень интересный человек: гнусный интриган, царедворец и деляга, который внезапно стал очень хорошим полководцем, притом что ему лет-то было не как Наполеону Бонапарту, который в 26 начал всех побеждать, а гораздо больше.
Д. Пучков: Так это правда – Цезарь был полководцем или за его спиной кто-то дергал за нитки?
К. Жуков: Ну, все источники говорят, что он был: а) сам по себе очень толковый полководец; б) гений кадровой политики – на ключевые места ставил правильных людей, которые могли и в его отсутствие принимать нужные решения. При этом никуда не делись его склочные сутяжные дарования, которые обязательно нужны в подковерной возне при дворе.
Начинается действо с самой драматической истории, произошедшей в начале того периода, – битвы при Алезии, можно сказать, кульминации Галльской войны, которую вел Гай Юлий Цезарь.
Д. Пучков: Для малограмотных: есть специальная книжка, автор – Гай Юлий Цезарь лично, называется «Записки о Галльской войне», читается на одном дыхании. Отличная книга! Всем рекомендуем.
К. Жуков: Да.
Д. Пучков: Алезия – это в нынешней Франции?
К. Жуков: Да, это нынешняя Франция. Итак, 52 год до н. э. Битва при Алезии. И мы оказываемся в гуще событий – галлы пытаются резать легионеров, используя варварский натиск, а легионеры противопоставляют им порядок римской машины, четко перестраиваются, всех колют гладиусами, бьют щитами. Центурионы свистят, по свистку все перестраиваются, при этом, как в каком-то интересном танце, держат друг друга за пояс: сзади стоящий – впереди стоящего. Так образуются боевые цепочки, или, как я называю это построение, – боевая очередь.
Д. Пучков: Я догадываюсь почему – нас так учили демонстрации разгонять: всегда стоящий сзади стоящего впереди должен держать, иначе его выдернут из строя…
К. Жуков: Да-да, чтобы не выхватили. Когда я смотрел фильм об этом сериале, именно так все и объяснялось. Но галлы – это не демонстрация, они никого не пытались вытащить, они пытались убить при помощи холодного оружия, а для этого вытаскивать совершенно не обязательно – это во-первых. Во-вторых, римляне прежде всего были метателями дротиков – пилумов, и главным видом боя легионов был бой дистанционный.
Д. Пучков: А кто метал? Первые три шеренги или стоящие сзади?
К. Жуков: Как именно это происходило, мы не знаем до сих пор. По этому поводу кипят какие-то безумные баталии. Есть замечательный сайт «Десятый легион» (Х legion), там, как несложно догадаться, собираются фанаты античного военного дела. Лет 15 назад они начали ветку о том, как кидали дротики римляне в легионе, но так до сих пор и не выяснили. Друг другу уже морды бьют практически.
Д. Пучков: Закидывают дротиками, да?
К. Жуков: Да, так ни до чего и не договорились. Мы пробовали в римском снаряжении кидать эти дротики. Но мы не римляне, нас годами не драли страшно в казарме, чтобы мы это правильно делали. Мы просто не знаем, как надо. Да, у нас есть понимание, как кидать современное спортивное копье, а как у них было принято – бог его знает. Вроде бы логично, что кидает первая шеренга, может быть, две шеренги навесиком. Три шеренги – маловероятно. Пилум – очень тяжелое копье, чтобы его кидать, нужно: а) здоровье; б) разбег – с места его не бросить.
Д. Пучков: Давайте уточним про наконечник…
К. Жуков: Пилум – это, вообще, дротик. Было много разных типов пилумов, но классический вариант – это довольно короткое древко, порядка метра длиной, из которого сантиметров на 50–70 торчит наконечник из мягкого железа, сделанный наподобие остроги, то есть с зубцом под острием. Он пробивает некую поверхность, например щит, после чего эта железка немедленно гнется…
Д. Пучков: И отрубить ее невозможно.
К. Жуков: Да, она мешает ужасно, отрубить ее почти нереально и выдрать из щита невозможно, потому что, повторяю, она как острога сделана. Если пилум попадет в тело, то пиши пропало – сразу в больницу нужно ехать, а это не всегда возможно, тем более во время войны в Галлии. Были и просто дротики в виде копья. Они, конечно, не такие тяжелые, как в поздней империи, но все равно очень серьезное оружие, так просто его не кинуть. Поэтому его бросали, видимо, с небольшого расстояния – метров с десяти, то есть почти в упор: две передние шеренги метнут – и всё, остальные просто не смогут. И если метали удачно, то враги разбегались, и больше уже кидать не нужно было, а если неудачно, то с задних рядов могли передать дополнительные пилумы, потому что легион строился на довольно большую глубину. Это, конечно, предположения, однако так, как это в фильме показано, быть не могло. Во-первых, никаких свистков у центурионов не было. Во-вторых, если бы во время рукопашной схватки на мечах и щитах кто-то меня попытался схватить за пояс сзади, я бы, скорее всего, отреагировал агрессивно: это очень сильно мешает.
Д. Пучков: Еще бы!
К. Жуков: И это перестроение, которое показано в фильме: во время драки центурион свистит, передний человек отходит назад, задний встает на его место, а передний между шеренгами ловко пробирается назад.
Д. Пучков: Отдышаться.
К. Жуков: Такое можно только в кино придумать! Во время драки их сменить было невозможно, что бы ты ни делал. А при таких проходах между шеренгами получился бы настолько разреженный строй, что у римлян не было бы никаких шансов удержаться при лобовом контакте с толпой противника. Они вряд ли ходили, как греческая фаланга, просто навалившись друг на друга, перекрывшись щитами, но все-таки это было гораздо более плотное построение. И это «караколе», то есть «улитку», когда задний сменяет переднего, они, конечно, делали, но, видимо, в промежутке между боевыми столкновениями. К сожалению, кинематограф, да и вообще любое художественное произведение не обходятся без того, чтобы не показать страшную резню лоб в лоб во время столкновений каких-то античных или средневековых масс – на самом деле такого, как правило, не происходило. Обычно один из строев проигрывал фактически до того, как входил в боевой контакт. Тем более римляне «помогали» противнику настроиться на нужный лад дружными залпами дротиков: если у вас есть какие-то иллюзии, то получите 500 кг железа с шеренги.
Д. Пучков: То есть задача была, если я правильно понимаю, засадить наступающей стороне сотню этих самых дротиков…
К. Жуков: Залпом.
Д. Пучков: Да, кто не спрятался – я не виноват. А тем, кто подходит, тяжело будет, если у них такого же оружия нет (а по всей видимости, и не было) – они не могут ответить тем же…
К. Жуков: Да, тут самое главное, что у галлов тоже имелось метательное оружие. Но поскольку у них было родоплеменное общество, они себе не могли позволить содержать пять тысяч здоровых мужиков в одной казарме и годами тренировать их в одном и том же порядке по одним и тем же командам. Поэтому так слаженно ответить они не могли. Как это ни странно, но чтобы пять тысяч человек ходили строем, нужно ходить строем. Это очень непросто.
Д. Пучков: А вот центурион (кто не знает, это по-русски «сотник») как команды отдавал, если свистка не было?
К. Жуков: Ртом!
Д. Пучков: Орал?
К. Жуков: Орал как резаный. И видимо (это опять же предположение), все находившиеся поблизости командиры, опционы, транслировали его команду. Он гаркнул «налево!» – и все орут: «налево!», «налево!», «налево!». И тогда войско поворачивает налево.
Д. Пучков: А вот вопрос про смену рядов – есть же известная поговорка «дело дошло до триариев» (триарии – это те, кто стоял в третьей шеренге). Я так понимаю, они вообще никогда ничем не занимались. Это ветераны, «дедушки» римских вооруженных сил.
К. Жуков: Не совсем. «Дедушки» стояли во второй шеренге, а это дембеля. В поговорке речь идет о древнем манипулярном построении легиона, когда, по сути дела, античная фаланга была расчленена на манипулы, то есть небольшие подразделения, которые сохраняли линию, но с некими промежутками между строями, чтобы не нужно было выдерживать равнение во всей гигантской шеренге (иногда это было вообще невозможно). Это повышало мобильность и управляемость легиона. Но при этом римляне все равно действовали линией. Первая линия – это были новобранцы, вторая – ветераны, третья – дембеля-триарии. И если дошло до того, что в дело вынужден вступать третий ряд манипул, значит, положение сложилось очень серьезное. Во времена Цезаря уже так не воевали, тогда «рулили» большие батальоны, то есть когорты.
Д. Пучков: Танковые клинья.
К. Жуков: Да, и ковровые пилумометания. Строились большими когортами по 500 человек, и этими массивными коробками оперировали, не выдерживая линии: им это было не надо, потому что 500 человек в одной коробке сами по себе представляют серьезную силу. Когорты могли решать тактические задачи самостоятельно как на поле боя, так и на театре военных действий. Ни для кого не секрет, что когорты периодически действовали самостоятельно, не в составе легиона.
Д. Пучков: Парни немедленно зададут вопрос: с какой литературой можно ознакомиться, где это описано?
К. Жуков: Ну, литературы по этому вопросу очень много. Я даже в какой-то момент перестал следить. К слову, когда опубликовали в интернете археологические следы всех римских лагерей, найденных на территории Англии и Шотландии, я аж вспотел: их там просто сотни! То есть легион или когорта останавливались во время похода, окапывались, разбивали лагерь и оставляли все это для следующих поколений. Таким образом дорога обрастала…
Д. Пучков: Укрепрайон.
К. Жуков: …укрепблокпостами, и они постоянно ими пользовались. Вернемся к битве при Алезии. Самое главное у легионера – это щит. Те щиты, которые показаны в первой серии «Рима», ничего общего с реальностью вообще не имеют, потому что они прямоугольные – это классические скутумы Имперской эпохи, а мы говорим о республике – тогда щиты были вытянуто-овальные и заметно больше по размерам. Классический пример хорошо сохранившегося щита – это щит республиканского периода, найденный в Фаюмском оазисе.
Д. Пучков: В Египте?
К. Жуков: Так точно. Высотой 1 метр 28 сантиметров, порядка 65 сантиметров в ширину, овальный. То есть это не прямоугольник со скошенными уголками, а именно высокий овал. Сделан он из липовых дощечек толщиной примерно 2 миллиметра, уложенных, как паркет, на клею. Таким образом набиралась хитрая античная фанера, выгнутая примерно в треть дуги круга. Но подобных щитов в фильме не показано, вместо этого нам демонстрируют прямоугольные поздние скутумы, причем на них вместо росписи, которая наносилась краской, прибиты какие-то фигуры в виде молний Юпитера.
Д. Пучков: Ну, это красиво.
К. Жуков: А зачем они прибиты – что, нарисовать нельзя было?
Д. Пучков: Дорого.
К. Жуков: Нарисовать дорого?
Д. Пучков: Прибивать.
К. Жуков: Прибивать-то дороже. Почему нельзя было нарисовать – непонятно. Шлемы в целом похожи на правду, для фильма, по крайней мере, сойдет. Когда один из главных героев Люций Ворен грозно осматривает поле боя перед тем, как дунуть в свисток…
Д. Пучков: Как это было принято у римлян, да?
К. Жуков: Да-да-да. У него нащечники застегнуты. Кто не знает: римский шлем похож на полукруглую каску, к которой приделаны нащечники. Они, во-первых, закрывают, как это ни странно, щеки, а во-вторых, удерживают шлем на башке. Под ними находится завязка или застежка, которая не дает шлему упасть. Так вот, эти застежки у всех болтаются на два пальца от подбородка.
Д. Пучков: Как у американских солдат.
К. Жуков: Даже непонятно, как у артистов на голове это сооружение вообще держится! Говорят, одним из отличительных признаков служившего легионера была мозоль под подбородком от ремешка. Вот при таком подвесе шлема мозоль на подбородке образоваться никак не сможет. Причем у них у всех шлемы не по размеру, выглядит ужасно для понимающего человека.
Д. Пучков: Недоглядели.
К. Жуков: Недоглядели, да. По поводу доспехов: легионеры облачены в безрукавные кольчуги – это правильно, но у кольчуг зачем-то – не знаю, что неймется художникам по костюмам – какие-то чешуйчатые лямки приделаны. Зачем? Они функции никакой не несут. Такого не было. Нормальную кольчугу испортили этими чешуйчатыми лямками. Ну и конечно, от чего я сразу взвыл – легионерские платки повязаны поверх доспеха наподобие пионерского галстука.
Д. Пучков: Должны быть под?
К. Жуков: Должны быть только под ним. Римляне, несмотря на всю свою продвинутость, почему-то не доперли делать стоячий воротник у поддоспешной одежды, поэтому они повязывали платок строго под кольчугу, чтобы она не натирала шею. Иначе через час она из доспеха превратится в пыточный инструмент, потому что снесет всю шею до мяса. Это недопустимо.
Ну и конечно, тут мы знакомимся с двумя главными действующими лицами – Люцием Вореном и Титом Пулло. Люций Ворен – это центурион, причем, как я понял, центурион-примипил, то есть командир первой сдвоенной когорты.
Д. Пучков: Нет, он сначала «второе копье» – его так называли.
К. Жуков: По-моему, он был «первое копье» сразу, нет?
Д. Пучков: Нет. Потом повысили.
К. Жуков: Второе? Ну, тогда, значит, получается второй по старшинству из центурионов. Центурионы в римской армии строились по нумерации: старший из центурионов командовал первой когортой, второй по старшинству – второй когортой и так до десятой. Причем в десятую обычно ссылали самых подонков, лентяев, алкоголиков…
Д. Пучков: Негодяйское подразделение.
К. Жуков: Негодяйское, да. Поэтому я реконструкторам, которые все время соперничают, кто какой легион будет делать, говорю: делайте десятую когорту, какая разница? Вы в ногу ходить не умеете, снаряжение сидит черт-те как. Вы – десятая когорта! Четвертая манипула десятой когорты – это вообще самое дно, которое только может быть. И это прекрасно!
Д. Пучков: Примипил расшифровывается как «примус пилум». «Примус» – это «первый», если кто не знает.
К. Жуков: Он не примус пилум, а primus pilus – дословно «первый пилов». Очень древнее звание, происходящее еще из старой легионной системы времен Сервия Туллия (578–534 гг.). Пилы синоним термина триарии, т. е. самые опытные легионеры, ветераны. В основной тактической единице – манипуле было две центурии и, соответственно, два центуриона. Старшим считался командир правого крыла, младшим – левого. Старшего центуриона называли «приор», младшего «постериор». Полное звание, таким образом, могло выглядеть так: «pilus prior prioris centuriae» и «pilus posterior prioris centuriae». То есть первый пилов первой ценутрии, второй пилов первой центурии.
Когда при Гае Марии и Юлии Цезаре древний манипулярный строй потерял значение, старые звания сохранились, хотя разницы между гастатами, принципами и триариями уже никакой не было. Тем не менее, в дань традиции, наиболее престижные «старшие» когорты продолжали называться когортами триариев, или пилов. Самый старший первый центурион первой когорты стал называться «примус пилус», первый пилов триариев.
Д. Пучков: Бросается в гущу, покинув строй.
К. Жуков: Что недопустимо. Люций Ворен его вытаскивает и получает от Пулло по роже, за что Пулло вяжут и сажают в карцер, потому что за нападение на старшего товарища в боевых условиях полагалась смерть. Ну и после пяти минут лицезрения битвы при Алезии мы перемещаемся в лагерь, где Люций Ворен орет на весь плац (в это время порют Тита Пулло), что «воров удавят!».
Ну, там еще появляются Юлий Цезарь и Верцингеторикс. Верцингеторикса перед Юлием Цезарем раздевают – типа сдавайся.
Д. Пучков: Верцингеторикс – это галльский вождь.
К. Жуков: Это начальник галлов, которого в битве при Алезии вдребезги разгромили. Кстати, я не могу припомнить ни одного источника, где было бы написано о раздевании Верцингеторикса. Это киноделы выдумали, чтобы было свирепее.
Д. Пучков: Но выглядит неплохо – унижение: только что ты был царь, бог, воинский начальник – и вот…
К. Жуков: Да, тут, кстати, показывают важную вещь: сдаваясь в плен, Верцингеторикс целует легионную аквилу – того самого орла, который являлся главным штандартом легиона. Аквилу показывают очень близко – это то ли деревянное, то ли пенопластовое сооружение, очень красиво выполненное, покрашенное золотой красочкой, которая кое-где пообтерлась.
Д. Пучков: От частых поцелуев.
К. Жуков: Да, от частых поцелуев галльских вождей – всё слизали… Это сыграет в дальнейшем важную роль.
Д. Пучков: Аквилы вообще сохранились?
К. Жуков: Полно!
Д. Пучков: Орел золотой был?
К. Жуков: Бронзовый. Как правило, позолоченный.
Д. Пучков: Ну то есть тяжелый?
К. Жуков: Тяжелый, но небольшого размера.
Д. Пучков: На палке. Ну в кино-то здоровенный!
К. Жуков: В кино показали орла фактически в натуральную величину.
Д. Пучков: Килограммов на пятнадцать, если из золота. Запаришься с такой палкой ходить.
К. Жуков: Да, ходи, тренируйся.
Д. Пучков: Тяжело.
К. Жуков: Ну а если бы он был полый, например?
Д. Пучков: Может быть, да.
К. Жуков: Тогда бы его сдувало ветром.
Д. Пучков: Со свистулькой!
К. Жуков: Со свистулькой. И тут выясняется, что друг и соправитель Цезаря Гней Помпей Магн (то есть Великий) только что овдовел. А супругой его была дочь Цезаря. Показывают очень трогательную сцену, как в Риме умирает жена Помпея, тут же следует не менее трогательная сцена в Алезии, где Цезарю моментально приходит «эсэмэска» с печальным известием. Конечно, все это очень душещипательно, но дело в том, что дочь Цезаря умерла в 54 году до н. э., а речь идет о 52 годе до н. э. Зачем так перевирать историю, я не знаю. Видимо, чтобы объяснить, почему Помпей поссорился с Цезарем. Вроде как последнее, что их связывало, – это дочь Цезаря, а теперь она умерла – и все: любовь прошла, дружба врозь. Но на самом деле им это совершенно не мешало целых два года дружить, и отношения у них испортились по совершенно прагматическим причинам. Кстати, с раскрытием прагматики в сериале полный порядок, они могли бы разрыв любым другим сценарным ходом оправдать.
Д. Пучков: А вот Цезарь – благородный патриций. Их правильно называть патрициями?
К. Жуков: Да. Партиец.
Д. Пучков: Да… «А здесь ошибка, Петька, – партийцы». Так вот, он благородный, а дочку отдал за плебейского Помпея?
К. Жуков: К излету республики все очень сильно поменялось относительно архаического периода. Ну да, аристократы – это хорошо, но к поздней республике – старый уважаемый плебейский род, который «еще из тех» плебеев, имел вес.
Д. Пучков: Мегаплебеи!
К. Жуков: Да, мегаплебеи поднялись очень высоко, потому что все стало оцениваться через деньги: если ты плебей, но у тебя много денег, то ты сразу оказываешься очень уважаемым. Ну а патриции такие были плохонькие, бедные, и уже неважно было, что у кого-то, скажем, от Тарквиния Гордого род идет…
Д. Пучков: Приходится поступаться.
К. Жуков: Нет, ну все, конечно, уважают древность твоего рода, но как-то, знаешь, все-таки…
Д. Пучков: Деньги покажи, да?
