Дмитрий Андреевич Шашков
Гражданские и военные
– Выскакивайте, глядите, здесь пока встанем. Их блокпост! Сюда отработали наши минометы и укропы позорно бежали, бросив своих “двухсотых”.
Бойцы бодро попрыгали из кузова, быстро вытащили СПГ и ящики.
– "Сапог" вон туда и маскируйте, – распорядился командир, указав на заросший кустарником кювет дороги, – Женя, организуй! А Змей, Саня, Петя с пулеметом в здание напротив, позиция в глубине помещения. Змей за старшего.
Здание было довольно длинной одноэтажной постройкой, с сорванной в нескольких местах крышей, частично разрушенными внешними стенами и внутренними перегородками. Установить его довоенное предназначение теперь было затруднительно.
За ним обнаружились и вражеские "двухсотые" – один видно сильно мучился перед смертью, другие лежали спокойно, в разной степени обезображенные. Змей подошёл к первому, запустил руку под разгрузку, шаря в карманах, наконец, достал телефон. Что-то в нем нажимал, поднёс к уху.
– Алло… Убили вашего сына. Да!.. Вот вы его отправили нас убивать, наших женщин, детей, стариков, а вышло иначе!.. – потом опять нажимал что-то на телефоне, опять поднёс к уху, – алло! Слушаете меня?..
Петя подумал, что это не по-настоящему, что Змей их с Саней разыгрывает…
Потом неожиданно появился дядя Женя и жестом позвал их всех. Командиру звонил кто-то на сотовый. Командир внимательно слушал трубку, барабаня пальцами по цевью автомата, который теперь всегда носил с собой. Переговорив затем по обыкновению с дядей Женей, велел собрать немногих оставшихся у него бойцов – а те уже сами, встревоженные, выстроились – и начал без вступления.
– Теперь готовимся, мужики, идут на нас танками, на выручку своим в Дебальцево прорываются. Наша задача – не пустить. Или то, что мы слышали всю дорогу артиллерию, – придется всё то начинать с начала. А там немалая мясорубка уже состоялась… Но в “котел” их всё-таки взяли! Подробностей не знаю… Справа и слева от нас тоже наши стоят, должны помочь, ударить по противнику с боков. Важно, чтоб мы их тут тормознули, чтоб с наскока не проскочили! Всем понятно?
Он внимательно осмотрел бойцов, всматриваясь в лица. Прошёлся перед коротким неровным строем, начинавшимся с дяди Жени:
– Тебе верю, и тебе верю, и тебе…
Подумал с полминуты.
– План у меня таков: всем на блокпосту торчать смысла нет – основные силы рассредоточим вон там, в зелёнке, – сказал он, указывая на довольно густую заснеженную лесопосадку поодаль, – сейчас, конечно, не то, что летом, но тоже неплохо спрятаться можно, а главное, они оттуда не ждут огня, так как наступать будут на блокпост, а значит, уже преимущество первого хода у нас будет… Но и блокпост совсем не бросим, потому что СПГ тянуть в посадку и маскировать заново времени уже нет – противник на подходе! Танки уже слышно! Так что мы с дядей Женей останемся тут с "сапогом" и встретим их в лоб. А у вас из посадки будет возможность отработать им в бочину и при необходимости отступить вглубь… Всем понятно? Вопросы есть?
– Командир, – обратился из строя дядя Женя, – кто ж командовать будет, если ты вдруг тут останешься? Может, с "сапогом" оставить меня с расчетом? Я их на днях обучал, "морковку" в "сапог" запихнуть сумеют…
– Вот именно, что они только что заряжать научились! А тут нужно будет подпустить близко и вдарить наверняка – второго выстрела не будет… Скорее всего!.. Ничего, новые родятся командиры! А пацанам-малолеткам пожить ещё недурно бы! Это мы с тобой старые пердуны… Да, дядь Жень? Итак, ты ко мне, остальные – бэ-ка взяли и в посадку бегом, там рассредоточитесь… Бегом марш!
Петя, схватив дополнительные коробки с лентами и запасной ствол к пулемёту, побежал тяжёлой походкой через заснеженное поле. Теперь и он слышал надсадный вой двигателей приближающихся танков, но его все не оставляло ощущение, что это происходит во сне, не по-настоящему. Рядом тяжело дышал на бегу Саня, впереди быстро удалялся Змей. Бежать было с полкилометра, но преодолели это расстояние неожиданно легко, несмотря на тяжесть вооружения и боеприпасов.
В лесопосадке Петя плюхнулся, разгоряченный, в снег, как будто хотел остудиться.
– Нет, поглубже в посадку, – подсказал оказавшийся рядом Саня.
Углубились ещё метров на пятьдесят, пока блокпост не стал еле виден между стволами деревьев. Опять залегли, Петя нашел-таки положение, с которого блокпост и подступы к нему были хорошо видны.
Поблизости обустроились бойцы из расчета СПГ со своими автоматами.
Время тяжело тянулось в ожидании, и Петя начал уже замерзать, когда услышал шепот Сани: "Идут!"
Взглянул в сторону блокпоста, но ничего не увидел, перевёл взгляд в сторону, откуда приближался навязчивый звук двигателей, долго всматривался между стволов, – и действительно, танки! Ехали прямо по дороге, не таясь, один за другим, – сосчитать их он не смог из-за деревьев – на броне сидела пехота, следом ещё и несколько БМП, тоже с пехотой. А блокпост всё сохранял молчание. Время опять потянулось медленно, только тянулись теперь не минуты, а секунды. Танки открыли огонь первыми. Беззвучно вырос перед первым из них огромный желто-алый цветок пламени, через секунду на блокпосте рванулся небольшой, казалось, столбик земли, тотчас окутавшийся облаком пыли, а ещё через секунду-другую раскатисто громыхнули друг за другом выстрел и разрыв снаряда. Другие танки тоже принялись беспорядочно "работать" по блокпосту, снаряды ложились в немногочисленные разрушенные постройки и вокруг них, но Петя с радостью отметил, что кювет с кустарником, где был замаскирован СПГ – и где были, очевидно, командир и дядя Женя – остаётся нетронутым. Сделав в общей сложности с полтора десятка выстрелов танки, казалось, успокоились и продолжили ехать колонной на блокпост. И вот, когда им до него оставалось не больше чем до лесополосы, из кювета на глазах у Пети бесшумно вылетела реактивная граната-“морковка”, оставляя за собой дымный след. Петя даже успел услышать её свист, когда она ткнулась в первый танк. Танк с мгновение продолжал ехать, словно ничего не заметив, и вдруг из него рванулся вверх чудовищный столб пламени, унося с собой на десятки метров тяжёлую башню. Оглушительно ухнул мощный взрыв. Остальные танки и БМП затормозили, смешались, разъезжаясь в разные стороны, с них посыпалась на землю пехота и побежала зачем-то в сторону их посадки, возможно, желая найти там укрытие. Танки и БМП, словно опомнившись, принялись беспорядочно стрелять в сторону блокпоста, на этот раз попадая и в кювет, который они теперь не могли не видеть. Петя насчитал туда три прямых попадания, после чего перестал считать. Он теперь смотрел на быстро приближающуюся пехоту – их было очень много.
– Блин, что нам с ними делать? – услышал Петя перепуганный голос Сани и вспомнил слова командира, что "малолеткам ещё пожить недурно бы".
– Сваливай, я прикрою, – неожиданно для самого себя громко и четко скомандовал Петя, целясь в приближающегося противника – его теперь занимал вопрос, когда лучше начать стрелять, сейчас или подпустив поближе. Он краем глаза заметил убегающих после его команды бойцов расчета СПГ, а Саня ещё какое-то мгновение думал, потом тоже бросился бежать. Петя опять взглянул на приближающуюся пехоту – вот теперь-то он действительно не отступит! жалко Светка не видит! – и принялся поливать врага длинными очередями. Пехота немедленно залегла, попадав в снег. Лента, однако, неожиданно быстро закончилась. Петя открыл дымящуюся крышку пулемета и принялся заряжать другую, когда совсем близко грохнул разрыв, в ушах зазвенело. Придя в себя через пару секунд, Петя упрямо продолжил заряжать ленту, когда разрыв повторился ещё ближе – хотя куда уже было ближе? Сквозь оглушительный звон в ушах он успел вспомнить, как в детстве запросто разговаривал в трудную минуту с Богом. Успел попросить, чтобы ребята смогли убежать, чтобы Светка с дочками как-нибудь устроились, и ещё попросить прощения, что тогда сказал Худому, что не верит, – теперь-то ведь он верит! Вот теперь!
