Денис Леонидович Коваленко
Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика
Оставив Умную Волшебницу лежать в обмороке под яблоней, Динозаврик пробрался в Детский Садик, нашёл столовую, нашёл две кастрюли, налил в один стакан компот, в другой кисель, и вернулся к своим поверженным товарищам. Под руководством Маши, он побрызгал на Человечка-Ящерку и Сизого Голубя сначала кисель, потом компот.
– Как же долго я спал, – раскрыл глаза Человечек-Ящерка.
– А где Доберманы? – спросил оживший Сизый Голубь.
Их Церковная Мышь молитвой разогнала, – отвечал Динозаврик, – но они могут вернуться, молитва со временем теряет силу. Надо торопиться. Тем более скоро рассвет.
Побрызгав компотом и на Умную Волшебницу и приведя её в чувства, друзья, наконец, бросились спасать папу маленького Динозаврика.
– Друзья мои, как мне стыдно, – оправдывалась Умная Волшебница, – я больше никогда не буду такой доверчивой.
– Уж уважьте, матушка, – подражая Церковной Мыши, отвечал Человечек-Ящерка. – Уж от кого-кого, но от вас, я такого совсем не ожидал. Поверить двум кобелям, тем более при исполнении, это я вам скажу, совсем не профессионально.
– Одна из них – девочка, – в оправдание заметила Умная Волшебница.
– Тем более, – и Человечек-Ящерка так посмотрел на Умную Волшебницу, что у Волшебницы немедленно развилась Рефлексия и до самого освобождения, а потом ещё целых две недели, она ей страдала, и избавилась только после полного курса психотерапии, который она прошла у Филина. Но об это в своё время. Сейчас же герои, тихими стопами, проходили мимо комнаты всевидящего Охранника, чьё одно око мирно спало убаюканное всенощной, другое же напряженно смотрело в телевизор.
– Куда! Пас на левый фланг! А-а-а… мазила!
– Ой, – Умная Волшебница, услышав внезапный крик Охранника, прильнула к стеночке, и медленно начала сползать в обморок.
Не подхвати её Человечек-Ящерка и Сизый Голубь, она бы сползла и лежала бы опять в обмороке. Но друзья её вовремя подхватили, протащили мимо комнаты Охранника, и благополучно вошли в Зал музыки.
Огромнейший Зал, задёрнутые шторы, и кромешная тьма.
– Эх, сюда бы Газетную Утку со своим фонариком, – пожалел Сизый Голубь.
– Она всё равно не то и не в том свете осветит, – отмахнулся Человечек-Ящерка. – Свободно прессе доверять нельзя. Сами разберемся. Умная Волшебница, да очнись же ты, – Человечек-Ящерка легонько потряс ещё полуобморочную Волшебницу. Хватит рефлексировать. – Волшебница очнулась. – Соберись, – Человечек-Ящерка ещё раз потряс Волшебницу.
– Собралась, – очнулась Волшебница.
– Пора воспользоваться отрицательной женской энергией, – призвал её Человечек-Ящерка, – открывай чакру третьего глаза.
Умная Волшебница, хоть и не любила колдовать и всё делала сама, но положение героев заставило её поступиться своими принципами.
– Хорошо, – прошептала она загадочно, и, подняв руки, начала медленно опускать их, вызывая в себе отрицательную энергию и открывая чакру третьего глаза. В кромешной и молчаливой тьме герои напряженно ждали – чакра открывалась медленно. – Поднимите мне веко, – не своим загробным голосом, прохрипела Волшебница. И Человечек-Ящерка слева, а Сизый Голубь справа, с огромнейшим трудом подняли тяжелое веко третьего глаза проявившегося на лбу Умной Волшебницы.
– Вижу, – совсем потусторонним голосом проговорила Умная Волшебница. – Перед нами шесть рядов стульчиков, за ними чёрный рояль. Над роялем клетка закрытая чёрным покрывалом. Под покрывалом папа маленького Динозаврика. Один. Вижу его одного. Больше никого не вижу.
– Папа! – чуть не вскрикнул маленький Динозаврик и не бросился прямиком на ряд стульчиков.
– Стой, – ухватил его Человечек-Ящерка, – нашумишь. Слушаем голос Волшебницы и идём, куда она говорит.
Медленно проговаривая каждое слово, Умная Волшебница указывала героям путь. Обойдя стульчики, герои подошли к роялю. Взобрались на рояль. Осторожно сняли покрывало.
– Папа! – радостно прошептал маленький Динозаврик. – Ты живой!
– Сынок! – вцепившись лапами в решётку, отвечал папа Динозаврика.
– Папа, мы спасём тебя!
– Ключ у всевидящего Охранника, – отвечал папа.
– Не нужен ключ, – Человечек-Ящерка своим острым коготком проник в личинку замка, поворот, ещё поворот, щелчок, и дверца открылась.
– Папа! – Динозаврик обнял освободившегося из клетки папу.
– Толстолапого держат в Зале танцев, – предупредил папа Динозаврика.
– Мы освободим его, – отвечал Динозаврик.
***
Полностью лишённую чувств, измождённую Умную Волшебницу вынесли на свежий воздух. На её красивом лбе ещё виднелись следы чакры третьего глаза, но скоро и они исчезли. Крепкие мужские лапы освобождённого Толстолапого нежно держали Умную Волшебницу.
– Ну и где эти ваши доберманы? – как только герои оказались во дворе Детского Садика, спросил папа маленького Динозаврика. – Мне просто хочется на них посмотреть и сказать им пару ласковых.
Доберманы, почуяв запах героев, не дожидаясь, пока им скажут пару ласковых эти два здоровенных, только освободившихся динозавра, ловко зарылись под самую дальнюю беседку и так затаились, что дышали через раз.
– Папа, забудь о них, – прижимаясь к папе, говорил маленький Динозаврик, – они получили своё.
– Ты так думаешь, сын? А я нет, – упрямо папа Динозавра втягивал предрассветный воздух, стараясь учуять запах доберманов.
– Скоро рассветет, – предупредил Человечек-Ящерка, – надо торопиться.
– Их действия соответствовали их долгу службы, – заметил Толстолапый. – Да, они псы режима…
– Одна из них девочка, – очнувшись, поправила Толстолапого Умная Волшебница, и крепче прижалась к его мужественной груди.
– В любом случае, – продолжал Толстолапый, – мы не в силах поменять систему; и Человечек-Ящерка прав, скоро, очень скоро рассветёт.
– Я полечу, сообщу о нашей Победе! – воскликнул Сизый Голубь.
– После твоего геройства, ты достоин носить имя Почтовый, – отвечал ему Человечек-Ящерка. И все согласились.
И гордый, теперь уже не Сизый, а Почтовый Голубь, полетел оповестить всех о славной Победе и Освобождении динозавров.
***
– Вот так закончилась эта славная история! – сказал маленький Динозаврик и крепко прижался к папе.
Маша чуть не прослезилась.
– А как же Церковная Мышь? – спросила она.
– Эта великая молитвеница сейчас лежит в своей норке, – отвечал Человечек-Ящерка. – Надо отдать должно, она помогла нам. И нам нужно навестить её и поблагодарить.
– Да, конечно, надо, – вся ещё в своей рефлексии, согласилась Умная Волшебница. – У меня как раз есть для неё кусочек Пармезана.
– Ну что ж, – произнес папа маленького Динозаврика, – скоро стемнеет и всем нужно по домам.
– А куда же вы пойдете? – даже испугалась Маша, – вам же совершенно некуда идти. Неужели вернётесь на Выставку?
– У меня очень большой дом, – сказала Умная Волшебница, – и места там хватит для всех, – и так она посмотрела на Толстолапого, что Человек-Ящерка всё понял.
– Ладно, мне пора, – Человечек-Ящерка поднялся. За ним и все поднялись.
– Я всегда рада вас видеть в своем Дворе, – вежливо заметила Серая Ворона.
– Это будет прекрасный материал, – не удержалась и крякнула Газетная Утка, – как жаль, что меня не было на этой операции. Я осветила бы вас в самом правильном свете. Но и вашего рассказа вполне достаточно. Общественность должна знать своих героев.
– Маша, пора домой, – услышала Маша папин голос.
– Мне пора, – Маша попрощалась со всеми, кто был под Старым Тополем, и побежала к папе. Как же всё-таки чудесно, что всё так чудесно закончилось. И скорее бы воскресение. Как там Церковная Мышь? Нужно обязательно принести ей кусочек вкусного сыра, – думала Маша, когда держась за папину руку, входила в подъезд своего дома.
Глава двадцать седьмая
в которой рассказывается о проводах маленького Динозаврика и его папы в Китай
В это воскресение мама неважно себя чувствовала (в субботу мама наелась перед сном сырых помидоров, которые она очень любила, и на утро чувствовала себя неважно). И поэтому в церковь мама не пошла, считая себя потому страшной грешницей, и пообещавшей самой себе, что обязательно в субботу пожалуется батюшке на папу, что он не запретил ей наесться перед сном сырых помидоров. Потому мама осталась дома, а папа отвёз Тёму и Германа на теннис, а потом вместе с папой, Маша пошла гулять в Городской парк.
Так как утро было раннее, к тому же воскресное, в Городском парке не было ни души. Маша любила вместе с папой погулять по старым аллеям Городского парка. Аллеи были такие старые, а асфальт такой потрескавшийся, что из каждой трещинки росли травинки и даже цветочки – это было очень красиво. И Маша подолгу останавливалась у какой-нибудь трещинки и разглядывала какую-нибудь травинку или цветочек. Но так как Маша была маленькой девочкой, когда она увидела детскую площадку, она сразу же забыла про цветочки и побежала на неё, чтобы или покачаться на качелях или полазить по горке.
Площадка была вся в форме космической ракеты, с большими окнами иллюминаторами, лесенками и крыльями. Конечно, Маша сразу же забралась в ракету и представила, как она сейчас полетит к звездам и познакомиться с какими-нибудь очень гуманоидными инопланетянами.
– Ну, наконец-то, – услышала Маша знакомое курлыканье. На окно иллюминатор приземлился Почтовый Голубь. – А я тебя и во дворе искал и в церкви. А ты вот где.
– Я решила слетать ненадолго в космос, – удобно устраиваясь на скамеечке, отвечала Маша. – Мама неважно себя чувствует – наелась сырых помидоров. И в церковь мы не пошли.
– В космос, – даже почему-то возмутился Почтовый Голубь, – там сегодня у Умной Волшебницы все собрались – маленького Динозаврика и его папу все провожают в Китай. Только тебя и ждут. А она – в космос!
– Как в Китай! – Маша аж подскочила со скамеечки и, правда, совсем чуть-чуть, но стукнулась головою о кабину ракеты.
– Как?! Ты ничего не знаешь! – почему-то теперь обрадовался Почтовый Голубь. Тогда, – и Почтовый Голубь взмахнул крылом, – Поехали!
– Как поехали? – не сразу поняла Маша.
– Стремительно! – и Почтовый Голубь стремительно ворвался в голубое небо, а за ним ворвалась в голубое небо и Маша в космической ракете! – Ух-х! – Маша и представить себе не могла, что когда-нибудь полетит на космической ракете!
Вообще всё это было совсем неожиданно: и то, что мама наелась помидоров, и Маша в Парке оказалась, и что Почтовый Голубь её нашел, и что она летит к Умной Волшебнице в гости. И не просто в гости, а на проводы Динозаврика. И ни куда-нибудь, а в Китай! Но Маша привыкла, что с ней обязательно происходили какие-нибудь удивительные истории, и потому пристегнула ремни, как и полагается настоящему космонавту, сосредоточилась, помолилась, на всякий случай, и всё это стремительно, потому как Почтовый Голубь уже пролетел кучевые облака и подлетал к перистым облакам, а там и до стратосферы было крылом подать!
***
Как и полагается волшебницам, Умная Волшебница жила в самом настоящем Воздушном Замке, на краю Стратосферы. Это было вполне спокойное место, вдали от звёздной суеты и метеоритных дождей. Прекрасный вид на Млечный путь и близость Туманности Андромеды, делали эту часть Стратосферы идеальной для размеренной и волшебной жизни.
Маша, наверное, тысячу раз видела Воздушный Замок Умной Волшебницы, когда засматривалась на плывущие по небу облака, но Маша и представить не могла, что то самое облако в форме замка, и был Замок Умной Волшебницы. Удивительно, почему Маша раньше этому не догадалась. Впрочем, разговаривая с Волшебницей, Маше и в голову не приходило спросить, где её дом. Но всё это теперь было совершенно не важно. Маша с огромнейшими перегрузками летела в Стратосферу, к Воздушному Замку Умной Волшебницы, на проводы маленького Динозаврика и его папы в Китай. Рядом, несомненно, тоже испытывая страшные перегрузки, летел Почтовый Голубь. И летел он быстрее ракеты. Маша и не знала, что голуби могут так быстро летать! Впрочем, это же был не какой-нибудь голубь, а Почтовый, герой Великой Битвы с Доберманами, погибший и воскресший! Словом, от такого героя можно было ждать, всё что угодно.
– Лева руля! – командовал Голубь, – права руля! – и Маша послушно рулила – то влево, то вправо. Управлять космической ракетой оказалось ни так и сложно, как могло бы показаться – ракета послушно летела, то влево, то вправо. И Маша подумала, что когда подрастёт, то вполне может стать космонавтом – первой девочкой космонавтом, которая прилетит в космос, откроет много-много разных планет, и на каждой планете откроет много-много разных кафе-мороженых, детских площадок и… «Ах, жалко, что Луна-парк уже открыли, – подумала Маша. – Но ничего, – подумала Маша, – я открою Сатурн-парк, и парк имени Альфы Центавры»!
– Стоп машина! – сквозь гул моторов, услышала Маша команду. Почтовый Голубь, сделав разворот, приземлился на окно-иллюминатор. – Прилетели. Всем отстегнуть ремни и покинуть космический корабль!
Маша так и сделала: она отстегнула ремни и покинула космический корабль.
Какая красота!
Когда смотришь на облака с Земли, они, конечно, очень красивые, но здесь на самих облаках, на краю Стратосферы, вдали от звёздной суеты и метеоритных дождей, была такая красота, что и словами не опишешь.
Бесконечная, мягкая, вся в воздушных паутинках-трещинках аллея. И из каждой трещинки пробивался невообразимой красоты сказочный цветок.
– Здравствуй Маша! – увидев Машу, весело зашелестели волшебные цветы. Все они были бело-голубого небесного цвета (как и всё вокруг, было бело-голубого небесного цвета), но все были такие разные, что не было ни одного похожего друг на друга цветка.
Маша не сразу наступила на облачную дорожку – такая она была воздушная и зыбкая. Но цветы успокоили Машу:
– Не бойся, ступай смело! Ты ещё никогда не ступала на такую мягкую и пушистую аллею.
И Маша ножкой чуть коснулась облачной дорожки. И правда, дорожка оказалась такой мягкой и пушистой, что захотелось прыгнуть на неё и, наверное, она подбросит тебя высоко-высоко. Маша так и сделала, она прыгнула на дорожку, и дорожка подбросила её высоко-высоко!
– Вот видишь! – радостно зашелестели цветы, – а ты не верила!
Маше стало так весело, что на минутку она даже забыла, зачем она сюда прилетела, до того было приятно и мягко прыгать на пушистой аллее, которая была воздушная легкая и вся в невообразимо сказочных цветах. А цветы забавно шелестели, и Маше казалось, что они подпрыгивали вместе с ней. Нет, цветы, конечно, не подпрыгивали, но аллея так воздушно качалась, что казалось, что и цветы подпрыгивают.
– Маша! – сквозь шелест, где-то вдалеке аллеи, Маша услышала знакомый голос. Конечно, она узнала голос Умной Волшебницы. И скоро сама Умная Волшебница на небольшом облачке подлетела к Маше; возле ног её преданно взирая на Волшебницу своими красивыми голубыми глазами, сидел королевский пудель Элтон. С тех пор, как Настоящая Принцесса улетела в Испанию, к своему новому папе испанскому королю, Элтон стал частым гостем в Воздушном Замке; и как он был предан Настоящей Принцессе, он был предан и Умной Волшебнице.
Только облачко мягко подлетело к Маше, цветы сразу перестали шелестеть и с почтением склонились перед своей повелительницей.
– Они такие, – улыбнулась Волшебница, ласково коснувшись цветка, который оказался возле самого облачка, и даже лепестки свои вытянул, чтобы Волшебница смогла коснуться их не наклоняясь, – заиграют, и всё забудешь. Ну, пойдем. Все собрались и ждут только тебя.
В небесной тишине Маша взошла на облачко, и облачко неспешно поплыло к воротам Воздушного Замка. А цветы всё склонялись с почтением и с почтением шелестели – тихо-тихо, как и положено шелестеть в присутствии таких важных особ.
– Как здесь хорошо, как в Городском парке в воскресное утро, – восхищённо прошептала Маша. И все цветы, и все деревья, что облачно парили вдоль аллеи, согласно зашелестели: да, здесь хорошо, прилетай к нам, мы всегда рады тебе.
Воздушные ворота распахнулись, и облачко неспешно проплыло в Замок.
Замок оказался не менее чудесен, чем ведущая к нему аллея. Миллионы миллионов прозрачных бабочек порхали во всех воздушных залах Воздушного Замка, миллионы миллионов капелек дождя кружились вокруг бабочек и, сталкиваясь, издавали чудесные звуки, создававшие такую нежную и спокойную музыку, какую может создать только самый ласковый Летний Дождик. И Маша даже заметила, что Летний Дождик, как дирижёр играл этими капельками, легкой молнией сталкивая то одну, а то и сотни капелек. И вдруг Маша увидела огромный и наипрекраснейший столб мыльных пузырей.
– Большой Белый Кит! – удивлённо восхитилась Маша.
Да-да, в огромном облаке-бассейне, величественно пофыркивая, покачивался на миллиардах капельках дождя сам Белый Кит, папа маленького Китёнка. А возле папы Маша увидела и самого Китёнка.
– Китёнок, привет! – замахала ему Маша ладошкой.
И Китёнок махнул Маше приветливо хвостом, и выпустил небольшой, но очень красивый столбик мыльных пузырей.
– Сегодня такой день, что я пригласила всех друзей маленького Динозаврика, – отвечала Умная Волшебница, и чуть склонила голову, приветствуя Большого Белого Кита.
– Маша! Маша, привет! – услышала Маша сквозь чудесную музыку Летнего Дождя и увидела огромный облачный стол, за которым в облачных креслах сидели все её друзья: и сам маленький доледниковый Динозаврик, и его папа, и Толстолапый, и Человечек-Ящерка и Взъерошенная Галка с Почтовым Голубем (который всё это время почтительно летел за облачком, но как только облачко проплыло в Замок, обогнал его, и сел за праздничный стол), и Серая Ворона, и Газетная Утка, и, конечно, Церковная Мышь. Словом, на проводы Динозаврика были приглашены все его друзья.
Как только Машу посадили на самое почётное место – на самом высоком и мягком облачном кресле, справа от Умной Волшебницы и слева от маленького Динозаврика – и как только Умная Волшебница налила всем жасминового китайского чаю – все предались воспоминаниям. И это было очень кстати, потому что Маше было, конечно, интересно, как же жили маленький Динозаврик со своим папой и Толстолапым в Воздушном Замке Умной Волшебницы.
И вот что она услышала.
Глава двадцать восьмая
в которой рассказывается, как жили динозавры в Замке Умной Волшебницы, и кто правит в Китае
После Великой битвы с Доберманами и чудесной смертью и воскрешением Человечка-Ящерки и Почтового Голубя (последний, к слову, даже поумнел после воскрешения, что было замечено Взъерошенной Галкой, и похорошел, что было замечено всеми галками двора), так вот, после Великой Победы, когда все разошлись и разлетелись по своим домам, динозавры были любезно приглашены в гости к Умной Волшебнице. Что оказалось очень кстати, потому как идти нашим героям было совершенно некуда.
Целую неделю динозавры жили в Воздушном замке, отдыхая после своих удивительных приключений. Маленький Динозаврик ни на шаг не отходил от папы, целыми днями гуляя с ним по облачной аллее, и разговаривая о том, как они будут жить в Китае. У папы маленького Динозаврика оставались связи с китайскими товарищами-драконами, с которыми он когда-то познакомился, когда побывал в Китае и учил китайцев взрывать порох и запускать воздушных змеев. С помощью Умной Волшебницы, он написал китайским товарищам-драконам письмо и отправил вместе с Почтовым Голубем в Китай. И пока Почтовый Голубь летал в Китай и обратно, маленький Динозаврик проводил время в прогулках и долгих разговорах, слушая папины рассказы о Китае.
Толстолапый же проводил время в философских беседах с Умной Волшебницей. Умная Волшебница, пленённая умом и образованностью Толстолапого, очень просила его не улетать в Китай, а поселиться в её Воздушном замке и сочинить какой-нибудь философский трактат или какой-нибудь приключенческий роман. Ей было так «одиноко» жить одной в таком большом Замке и ей так не хватало «живого» общения, что она очень просила Толстолапого остаться. Кроме философских бесед Умная Волшебница каждый день готовила динозаврам свои фирменные волшебные супы. И Толстолапый, очарованный волшебными супами и философскими беседами, к неописуемой радости Умной Волшебницы, согласился. Между философскими беседами и приготовлением фирменных супов, Умная Волшебница проходила курс реабилитации, где с помощью психологической терапии лечила резвившуюся в ней, после Великой Битвы с Доберманами, рефлексию. Словом, жизнь Умной Волшебницы очень изменилась, и она даже, как заметил Филин, помолодела и похорошела, что очень понравилось Умной Волшебнице.
Как только китайские товарищи-драконы прислали вместе с Почтовым Голубем ответ, что они помнят папу маленького Динозаврика, и даже часто вспоминают былую молодость, когда они вместе с папой Динозаврика запускали воздушных змеев и взрывали порох, они, конечно, с радостью пригласили и папу и маленького Динозаврика в Китай. Тем более что времена в Китае наступили пасмурные и ветреные – вихри кружились над Китаем – и папин опыт в запускании воздушных змеев очень им пригодится. Папа поблагодарил за гостеприимство Умную Волшебницу и собрался в дорогу.
– Ну, что, друг Толстолапый, будем прощаться, – обнял он Толстолапого. И динозавры крепко обнялись.
– Запусти им там хорошего воздушного змея! – и Толстолапый еще крепче обнял своего друга.
– А ты напиши хорошую историю о нашей непростой жизни, – отвечал Завр. – Пусть нашу историю помнят в веках.
Когда динозавры простились, Умная Волшебница решила устроить проводы, на которые пришли бы все друзья маленького Динозаврика, кто помог ему в освобождении динозавров. И папа и Толстолапый, конечно, согласились.
– А мама? – удивилась Маша, когда услышала эту историю. – А что сказала мама? Она вас отпустила в Китай?
Маленький Динозаврик даже растерялся: про маму-то он и забыл! А, правда, что скажет мама?
– Если вы улетите в Китай, ничего не сказав маме, мама страшно расстроится, – сказала Маша. – Моя мама точно бы страшно расстроилась, и, наверное бы, позвала полицию. А может быть и саму росгвардию. – Маша последнее время, конечно, краешком глаза, но посматривала телевизор, когда папа и мама его смотрели, и была в самом курсе всех самых животрепещущих событий.
– А мы ей письмо напишем, – не растерялся папа маленького Динозаврика, – тем более что в Китай росгвардия не полетит, очень далеко, бензина не хватит.
– Тогда ладно, – согласилась Маша, – если вы ей письмо напишите, тогда это правильно. А какой он – Китай? – решив вопрос с письмом, сразу спросила Маша, потому что ей это было очень интересно узнать – какой он, этот Китай.
– Какой он? – и все разом посмотрели на Почтового Голубя, который вот только вчера вернулся из Китая.
– Китайский, – не понял Почтовый Голубь.
– Понятно, что китайский, – возмутилась Серая Ворона, – но, какой он – этот Китай.
– Мой брат Тёма, – со знанием сказала Маша, – когда изучал в школе мировую историю, читал, что в Китае правили мандарины.
– Да ты что? – всплеснула крыльями Серая Ворона. – Мандарины? – не поверила она.
– Да, самые настоящие, – уверенно закивала Маша. – Я так думаю, – продолжала она, – что принцы там лимоны, а графини – вишенки. Мне это папа в книжке читал. А раз в самой мировой истории такое написано, – Маша развела руками, – то это истинная правда.
– Дикая страна, – обмахнула себя лапкой Церковная Мышь, – ничего святого – бездушные фрукты во главе государства ставят. Кто там тогда, боюсь спросить, патриарх?
– Сеньор Помидор, – усмехнулся Человечек-Ящерка. Церковная Мышь строго посмотрела на Человечка-Ящерку и чуть не назвала его крокодилом, но вспомнив, что она не просто великая молитвеница, но и великая смиреница, смиренно промолчала.
И Завр и Толстолапый, слушая все эти фруктово-овощные измышления друзей своего маленького Динозаврика, еле сдерживались, чтобы не расхохотаться.
– Да-а уж, – вздохнул и Филин. – Провинция.
– Мандаринами в Китае называли императоров, – всё же ответил Толстолапый, конечно же, сквозь улыбку, – и были они обыкновенными людьми.
– Да? – разочарованно покосилась на него Серая Ворона. – Очень жаль, – добавила с сожалением. – И чего тогда там делать, если там живут такие же люди? Какой смысл так далеко лететь? Жили бы в нашем замечательном дворе. Еды у нас на всех хватит.
– И правда, – поддержала Ворону Маша, – оставайтесь, я вам вместе с папой сделаю домик, будем играть на детской площадке, ходить на речку Дон, играть с китами. Оставайтесь, – даже с надеждой посмотрела она на маленького Динозаврика. – А там, и с мамой помиритесь. Будете жить вместе…
– Нет, – подумав, отвечал маленький Динозаврик, – китайским драконам нужна папина помощь, а значит и моя помощь. Мы не можем бросить товарищей в беде. А когда мы им поможем – продолжал маленький Динозаврик – и они наградят меня и папу медалями за героическую интернациональную помощь, тогда мы вернёмся, и мама, узнав, какие мы герои, обязательно расплачется, обнимет нас, и тогда мы все заживём вместе. Так я думаю. Правильно, папа? – и маленький Динозаврик серьёзно посмотрел на папу.
– Правильно, сын, – согласился папа.
И Маше эта мысль – вернуться из Китая героями, и чтобы мама за это похвалила – показалась вполне разумной.
– Маша! – услышала она с Земли папин голос, – пора домой.
– Мне пора, – Маша вздохнула, и, обняв маленького Динозаврика, взошла на подлетевшее к её ногам облачко и вернулась по облачной алее к космической ракете.
«Как всё-таки жалко, – думала она, возвращаясь на Землю, – что маленький Динозаврик улетает. Но он же должен дать о себе знать. Он же не забудет меня», – так думала Маша, когда держась за папину руку, шла по разрисованной паутинками трещинок аллее Городского парка.
И маленький Динозаврик не забыл Машу, но об этом мы узнаем из следующей заключительной главы этой удивительной и, конечно, правдивой сказки.
Глава двадцать девятая
в которой рассказывается о самом любимом Машином дне – Дне её рождения
В это утро Маша проснулась рано-рано, когда солнышко только тронуло край неба своими лучиками. Маша проснулась так рана сама, её никто не будил, проснулась, потому что впереди её ждал самый замечательный день в году (замечательнее даже Нового года, который Маша тоже очень любила) – День её рождения.
Маша знала, что сначала она пойдет с мамой в церковь, где она поставит свечку и причастится. Потом, после обеда, когда Тёма и Герман вернуться из школы – мама поведёт всех в кафе-мороженное, куда подойдут и мамины подруги со своими маленькими дочками и сыночками – Машиными подругами и друзьями, и будет большой праздник с воздушными шарами, весёлым клоуном и – много-много подарков. А потом, вечером, когда папа вернётся с работы, наступит самая торжественная минута. Мама накроет на стол легкий и, конечно, полезный ужин, и папа… Папа подарит Маше самый замечательный и самый неожиданный подарок. Потому что только папа дарил Маше самый замечательный и неожиданный подарок, и такой подарок, о котором Маша, конечно, мечтала, но не подозревала, что она о нём мечтала – вот какой подарок подарит Маше папа.
Так и получилось. Маша поднялась с постели, сама заправила постель, сама почистила зубки (всё-таки ей исполнилось целых 5 лет!), и сама пошла на кухню, поставить чайник – Маше очень хотелось, чтобы все сегодня утром пили бы чай, который заварила сама Маша. Чайник поставился очень хорошо: Маша налила воды в чайник и нажала на кнопочку – всё-таки чайник был электрический. А сам чай заварила-таки мама: она услышала, что Маша проснулась, и зашла на кухню.
А потом все пили чай, потом папа ушёл на работу, а братья в школу. А Маша вместе с мамой пошла в церковь – поставить свечку и причаститься.
– Здравствуй милая, здравствуй, с праздником тебя, – как только Маша выбежала из церкви, её первая из её друзей поздравила Церковная Мышь.
– Здравствуйте! – обрадовалась Маша – как поживаете? – спросила.
– Твоими молитвами, милая, – умилилась Церковная Мышь. – А у меня для тебя подарочек. – И Мышь протянула Маше маленькое зелёное стёклышко, – когда бы ты в него не глядела, всё у тебя лето будет, – совсем умилилась Мышь. – Это стеклышко мне моя бабушка из самого Ерусалиму принесла. Смотри, радуйся.
– И у меня для тебя угощение, – и Маша протянула Мыши кусочек сыру, который она загодя взяла с собой, чтобы угостить великую постницу и молитвеницу.
Мышь так умилилась, что всплакнула от умиления.
После церкви, когда братья вернулись из школы, мама повела всех в кафе-мороженое.
Весело было в кафе: и конкурсы весёлые и мороженое вкусное и подарки разные, и клоун всех старался веселить.
Маше этот клоун показался очень знакомым. «Это же Грустный Мороженщик!» – поняла Маша. Он всё-таки переоделся в костюм клоуна, чтобы раздавать детям бесплатно мороженое. И клоун узнал Машу, но вида не подал. Наверное, ему было неловко, что он вот так взял и поступился своими принципами. «Он, наверное, это всё из-за меня», – подумала Маша. И чтобы переодетый Грустный Мороженщик не расстраивался, что ради Маши поступился своими принципами, Маша подошла к нему и крепко-крепко его обняла и сказала «спасибо». Грустный Мороженщик так растерялся, что по-настоящему растерялся. Но тут все маленькие детки, кто пришёл на Машин День рождения, все стали обнимать Грустного Мороженщика и говорить ему «спасибо», и он собрался и стал со всеми водить хоровод и петь песню: «Как на Машины именины испекли мы каравай. Каравай, каравай, кого хочешь выбирай»…
И Грустный Мороженщик, теперь уже переодетый и с нарисованным на груди сердцем, без страха, что его отведут в полицию, дарил всем деткам мороженое – бесплатно. И Маше это очень понравилось, – никогда вкуснее мороженого она не ела, как в этот замечательный свой первый Юбилей – первую в своей жизни круглую дату – 5 лет, – так мама Маше сказала – что это первый Машин юбилей, конечно, после её, Машиного рождения.
………………………………………………….
………………………………………………….
И наступил долгожданный вечер. Мама накрыла на стол легкий и, конечно, полезный ужин. Все ждали папу. И папа пришёл даже чуть-чуть пораньше, потому что он отпросился с работы. Как только папа вошёл в дом, Маша замерла: вот сейчас папа подарит ей такое, о чем она весь год мечтала, но не подозревала, что она об этом мечтала.
Так и получилось!
Папа разделся, помыл руки, сел за стол. Маша, замерев, ждала.
– Тёма, – попросил папа, – у зеркала лежит свёрток, принеси его, пожалуйста. – Тёма охотно вышел в прихожую, взял сверток, что лежал у зеркала, принёс его на кухню, подал папе. – Маша – с Днём рождения, – папа протянул Маше свёрток: что-то завёрнутое в цветную шуршащую бумагу и красиво перевязанное ленточкой. Маша в волнении развязала бантик ленточки, развернула сверток… В её руках была книга. А на обложке книги… Машин портрет! Маша вслух прочитала название книги:
