Денис Леонидович Коваленко
Сказка о невероятных приключениях девочки Маши, Специальной Волшебной Операции, и Капитане Америка
Вместо присказки
В некотором было царстве, в некотором было государстве, не там где пальмы и апельсины, а где капуста в магазине, жила-была девочка по имени Маша. Маше было восемь лет, и училась она во втором классе.
Жила Маша в небольшой квартире, большого многоквартирного дома, на самой окраине города. Ходила в школу за пятёрками, а в «Пятерочку» ходила за хлебом.
Но и ладно для присказки.
Начнем саму сказку.
Часть Первая
Книга русских сказок
Глава 1
в которой рассказывается об удивительной школе, в которой училась Маша
Как обычно, Маша проснулась, умылась, почистила зубки, позавтракала, собралась в школу и вышла во двор.
Весна. Погода дышала волшебством. Чистое безоблачное небо, чистый двор с новенькой детской площадкой, дорожками и скамейками.
Когда Маша проходила детскую площадку, она сразу визуализировала свой вечер, когда она вернется домой, быстренько поужинает и выбежит гулять на площадку. И вместе со всеми девочками и мальчиками будет играть в супергероев, и спасать мир. Конечно, Маша, как и все девочки, будет Чудо-женщиной и станет побеждать каких-нибудь злодеев, которыми непременно будут мальчишки. Девочки будут бегать за мальчиками, бить их и тем спасать мир от злодеев. Будет очень весело и интересно! Маша как свизуализировала это, так на душе ее стало радостно.
С таким весенним настроением Маша и влилась в поток жизнерадостных школьников и учителей, и вошла в двери школы.
Школа, с самого входа, над которым возвышался билборд: Мы не учим учеников тому, чего они не понимают! – просто излучала волшебство.
Когда Маша, еще первоклассницей, вошла в коридор Начальной Школы, и увидела стены, а на стенах ярко-оранжевые кружочки и треугольнички, и салатовые и желтые квадратики, и на полу яркие квадратики и полосочки, а на этих полосочках разноцветные пуфики и столики, а на столиках кубики и пирамидки… Маша готовилась вдохнуть запах июльского сада – что пах ранними яблоками и поздней вишней. Так вокруг было цветно и весело! И учительницы в белых блузочках, и такие же веселые – одно загляденье! Вдохнула и… Ничего не почувствовала, кроме, конечно, запаха хлорки, которую и ее мама добавляла в тазик, когда мыла дома полы. Конечно, Маша расстроилась, но всего на полсекундочки, – так всё было нарядно и волшебно, что расстраиваться больше, просто не было времени.
Класс, в котором училась Маша, так же радовал: яркий веселый, полосочки, кружочки, квадратики – загляденье, а не класс! И весь такой современный, интерактивный, что даже мела не найти, потому что сама доска на стене интерактивна, и учительница ничего на ней не писала, а только показывала! На стенах в рамочках висели плакаты, где все улыбались, и было написано: Учеба – это игра! – и прочие веселые и радостные надписи. И уроки проходили страшно интересно! Маша вместе с одноклассниками и учительницей и пела и плясала, и на планшете рисовала – не уроки, а одно удовольствие!
Чего только Маша не постигла за первый год своего обучения: и Этику, и Эстетику, и Финансовую грамотность, и даже Эзотерику! А за второй год Маша постигла еще больше интересного, особенно, когда в школе объявили Эру Патриотизма, но мы слишком забежали вперед.
После уроков Маша со всем классом шла в группу Продленного дня и снова играла, пела и плясала, или сидела ровно на стульчике и смотрела в свой смартфончик.
А на переменах Маша гуляла по школе. Чего только она не находила: и спортивный зал, где играли в мяч, и столовую, где ели пиццу и пили компот, и актовый зал, где пели, плясали и вообще выступали. А в один удивительный день Маша нашла библиотеку.
Глава 2
в которой Маша знакомится с Библиотекой и Библиотекаршей
Маша полюбила Библиотеку с первого дня, как только вошла в нее. Комната величиною с класс. Справа четыре ряда стеллажей с книгами, слева же стол, за столом Библиотекарша, сама худенькая, маленькая как шпилька, и в высокой рыжей прическе миллион всевозможных шпилек и булавок. Маша, как вошла, первое и увидела эту перешпиленную прическу, точно Библиотекаршу, за какое-то престрашное преступление (к примеру, книжку какую-нибудь кому-нибудь запрещенную выдала, и не предупредила), вывели на школьный двор, и все-все мальчишки, наверное, даже девчонки, да что уж там! все учителя вместе с директоршей обступили ее и бросили в Библиотекаршу каждый по шпильке и по булавке, и все они вонзились в высокую прическу и так и застряли. Вот что представила Маша, когда впервые увидела Библиотекаршу.
Библиотекарша оказалась премилейшей библиотекаршей, наверное, никогда Маша не встречала такую милую библиотекаршу. Как только та услышала, что Маша зашла не просто сдать или получить учебники, а зашла посмотреть книжки, да еще и взять что-нибудь почитать интересное, Библиотекарша так обрадовалась, так засветилась, так заулыбалась, что Маша приготовилась, что вот сейчас все шпильки и все булавки от радости выскочат из ее прически!
– Как тебя зовут?! – радостно-радостно воскликнула Библиотекарша, и вышла из-за своего стола-укрытия, как из-за крепостной стены на встречу неожиданному и приятному гостю. Библиотекарша оказалась немногим выше Маши, само собой не считая прически, которая рыжей накрученной короной покрывала ее головку.
– Маша, – отвечал Маша.
– Как это прекрасно! – Маша, – умиленно повторила Библиотекарша и, взяв Машу за руку, повела ее к стеллажам.
Стеллажи снизу доверху были заставлены книгами. Книги стояли по тематике и по алфавиту. И ни одной пылинки на книгах.
– Наверное, за тысячу лет ты первая девочка, кто зашла в Библиотеку, чтобы взять почитать книжку, – говорила Библиотекарша. – Когда-то, давным-давно, когда я сама еще маленькой девочкой училась в этой же самой школе, за книжками стояла очередь. Да-да, не удивляйся, – сама удивилась Библиотекарша, – ученики приходили и записывали свои имена в специальную тетрадку, кто, когда и за кем будет читать книгу. А на каждой перемене ученики не сидели на подоконниках и не смотрели в смартфончики, а сидели в Библиотеке и читали книжки. Какие это были времена! – Библиотекарша так вздохнула, что прическа ее колыхнулась со всеми своими шпильками и булавками. – Я тогда решила, что непременно после школы поступлю в институт на библиотекаря, вернусь в свою школу и буду читать все-все книжки без очереди и без записи! Какие это были времена! – повторила она, и Маше показалось, что все ее шпильки и булавки печально вздохнули вместе с Библиотекаршей от нахлынувших воспоминаний. – Теперь же в Библиотеку заходят исключительно, чтобы сдать или получить учебники. И если бы я каждый день не протирала книги, то стеллажи покрылись бы такой пылью, что Библиотека превратилась бы в Гималайские горы или даже в Эльбрус! Какую книжку ты хочешь прочитать? Наверное, какую-нибудь про волшебство и приключения? Я страсть как любила читать книжки про волшебство и приключения! – и Библиотекарша стала показывать Маше книжки, где рассказывалось про что-нибудь волшебное и где приключались самые невообразимые приключения.
Книг про волшебство и приключения оказалось так много, что Маша даже растерялась, еще и от того, что Библиотекарша готова была выдать их Маше все сразу. Маша уже готова была выбрать из этого миллиона интереснейших книг одну книгу, как прозвенел звонок на урок.
– Ну, беги! – подбодрила Библиотекарша испугавшуюся Машу, потому что Маша как послушная девочка никогда не опаздывала на уроки. – А после уроков приходи. Я не просто подберу тебе книгу, я познакомлю тебя со своим другом. В Библиотеке живу не я одна. Беги, – Маша немедля побежала к своему классу, хотя она и знала, что по школе бегать нельзя, но Маше очень не хотелось опаздывать на урок.
Глава 3
в которой Библиотекарша познакомила Машу с Книжным Червем
Познав на последних трех уроках, как брать кредиты в банке, как добиться личностного роста и как сконцентрировать свою внутреннюю энергию, Маша со звонков, конечно, отпросившись у учительницы, побежала в Библиотеку.
Библиотекарша ждала Машу, и чай заварила, и печенье в вазочке на стол поставила, и только Маша вошла, Библиотекарша так обрадовалась, что все шпильки и булавки в ее прическе радостно вздрогнули.
Как только Маша села за столик, за которым, когда-то давным-давно, ученики сидели и читали книжки, а сейчас стоял чайник, три чашки, и вазочка с печеньем, Библиотекарша, села рядом и значительно посмотрела на Машу.
– Ты очень хорошая девочка, – сказала Библиотекарша, – и я хочу познакомить тебя со своим другом. Библиотекарша произнесла всё это так торжественно, что Маша аж приосанилась, приготовившись к самому неожиданному и волшебному.
– Прошу к столу, – глядя на стеллажи негромко, но величественно произнесла Библиотекарша, что Маша замерла в ожидании.
И он появился.
Большой толстый гладенький, переливаясь каждым колечком, он выполз из стеллажа со сказками, и неторопливо спустившись, подполз к столу, взобрался на стульчик и удобно свернув свое кольчатое блестящее тело колечком, прислонился к спинке стульчика.
– Прошу любить и жаловать, – представила его Библиотекарша, – Книжный Червь.
Маша, обомлев, но совсем немножко, взяла себя в руки и вежливо поздоровалась:
– Здравствуйте, – и как же она удивилась, когда Книжный Червь ей ответил. Конечно, и само появление Книжного Червя было удивительно, но когда он удобно расположился на стуле, Маша ясно видела, что у Книжного Червя не было ровным счетом ничего, кроме его блестящего коричневатого тельца. К слову, Книжный Червь был размером с обыкновенного ужа, правда очень сытого и даже через чур толстенького, и как он вообще мог прятаться в стеллаже с книгами… Но об этом чуть позже.
Так вот, когда Маша поздоровалась, из… верхней части тела (потому как никакой головы у Книжного Червя не было, а было одно кольчатое тело без рук, ног и каких либо хвостов и лапок), из верхней его части, как фары спортивного автомобиля, поднялись два кольчатых века; два очень разумных карих глаза внимательно смотрели на Машу, и еще одно колечко растянулось в улыбке и чуть с хрипотцой, какой-то даже старческой, проговорило:
– Добрый день.
Каково же было Машино удивление, когда из самой середины тела раскрылись еще два колечка и две лапки неторопливо выбравшись, потянусь к чашке с чаем, взяли ее, и поднесли к колечку, где появился ротик. Книжный Червь подул на чай, аккуратно припал к чашке, сделал глоточек, довольно выдохнул и вернул чашку на стол.
Это было так обворожительно, что Маша невольно сама взяла чашку, подула на чай, сделала глоток, выдохнула и вернула чашку на место – точь в точь как это сделал Книжный Червь.
Библиотекарша смотрела на всё это с превеликим удовольствием. Она очень была рада, что Маша и Книжный Червь нашли общий язык.
Какое-то время все прилично молчали и пили чай.
Первым нарушил молчание Книжный Червь.
– Как вы находите сегодняшнюю погоду?
Маша посмотрела за окно. За окном моросило.
– Нахожу ее моросящей, – вторя степенному тону Книжного Червя, отвечала Маша.
– Прекрасная погода, – согласился Книжный Червь.
– Просто изумительная, – согласилась и Библиотекарша. Ей очень нравилось, что беседа началась именно с погоды, как и положено в приличном обществе.
– А как вам чай? – продолжал Книжный Червь.
– Горячий, – не хуже светской дамы отвечала Маша, и даже чуть тронула прическу, как это делают светские дамы в таких случаях.
– Ах! – Библиотекарша аж руки к груди прижала от умиления. Так ей всё это нравилось. – Как это прекрасно, вот так сидеть, пить чай и вести непринужденную беседу, – Библиотекарша смахнула появившуюся слезинку.
Беседа началась неспешно и приятно, как и положено в приличном обществе, и для Маши крайне познавательно. Потому как она совершено ничего не знала об удивительнейшей жизни самого Книжного Червя и книжных червей вообще. Оказалось, что Книжный Червь поселился в Библиотеке с самого ее открытия, с того дня, когда в Библиотеку принесли первые книги. Вместе с книгами он и заселился. Как трогательно Книжный Червь отдался воспоминаниям! Он вспоминал первый день, когда Библиотекарша, совсем еще молоденькая, только после института, открыв коробку, в которой и лежал Книжный Червь, взяла его на руки, заглянула в его карие умные глаза. Как впервые напоила его чаем, – Библиотекарша еле сдерживала слезы, то и дело, пряча лицо в ладони; и шпильки и булавки вздрагивали вместе с ней, видимо так же окунувшись в приятные воспоминания молодости, когда сами они были еще маленькими шпилечками и булавочками. Как он поселился на стеллаже со сказками, найдя себе уютное местечко на самой верхней полке. Забравшись на полку, он, как и все Книжные Черви, сжимал свое кольчатое тело до размеров обыкновенного дождевого червя и устраивался в небольшое гнездышко, спрятанное под самым потолком; когда же Библиотека закрывалась, он вновь вырастал до размеров ужа спускался со стеллажа и пил чай с Библиотекаршей, приятно проводя вечер в беседах о литературе.
– Как это было прекрасно, – вдохновенно произнесла Библиотекарша. – Продолжай, мин Херц, – и Книжный Червь продолжал. Он рассказывал, как с каждым днем наполнял Библиотеку Духом спокойствия и тишины. Как каждую перемену, и после уроков Библиотека слышала вдумчивое сопение и дыхание учеников, сидевших за читальным столом и читавших книжки, или же бравших и возвращавших книжки на полки стеллажей. Библиотека тогда не знала пустоты. Как не знает пустоты гостеприимная семья.
– Какое это было время! – не выдержав, Библиотекарша дала волю чувствам, и так растрогала Машу, что та, достав из кармашка платьица свой кружевной платочек, протянула его Библиотекарше. Утерев слезы, Библиотекарша вернула Маше ее платочек, и пообещала больше не плакать.
– Да, – продолжал свой рассказ Книжный Червь, – в те стародавние доинтернетовские времена, когда Книга была источником знаний и лучшим подарком, в каждой библиотеке жил, а точнее служил свой книжный червь. Тогда все книжные черви, рождались в Свете Знаний в Москве, в самой главной Библиотеке, которая называлась Ленинская, и стояла через дорогу от Кремля. После появления на Свет, молодого книжного червя распределяли во вновь открытую библиотеку, которых с каждым годом открывалось всё больше. Это было так давно, что и сам Книжный Червь с трудом припоминал то удивительное время, когда все и везде читали книги, как сегодня все и везде смотрят в смартфончики. Книга была тогда такой ценностью, что не каждый мог себе позволить хранить ее дома. И потому в каждом городе, в каждом районе, да что уж там – в каждом дворе открывали библиотеку, и все желающие могли читать книги, какие они захотят, и сколько им будет угодно. Книги читали в самих библиотеках (для этого были специальные читальные залы), книги можно было брать домой, и читать их лежа на диване или сидя в кресле, словом, книги оказались так нужны, что их печатали всё больше и больше, но их всё равно не хватало. Читая книги, мальчики и девочки так образовывались, что придумывали всё на свете: от космических кораблей до атомных электростанций. Книжные черви, что служили в библиотеках, помогали библиотекарям: следили за тем, чтобы книги были в надлежащем виде и стояли на своих местах – по разделам и алфавиту. Ко всему прочему, книжные черви являлись хранителями Духа библиотеки, наполняя библиотеку той особой тишиной и спокойствием в котором чтение книг становилось особенно увлекательным и полезным. Именно книжные черви создавали ту волшебную атмосферу, что каждый, кто садился за стол читального зала и открывал книгу, не мог от нее оторвать до той минуты, когда или не прочтет книгу до конца, или же когда библиотека не закроется.
Но всё изменилось, когда в Главную Библиотеку имени Ленина пробрались ложные книжные черви.
Глава 4
в которой Маша узнала про вормов
– Да-да, – со значением повторил Книжный Червь, – ложные книжные черви. По виду они не отличались от настоящих книжных червей, как не отличить настоящий опёнок от ложного. Они были всем похожи. Выдавали глаза. У настоящего книжного червя глаза карие и вдумчивые – служба обязывает, – Книжный Червь заметил это как замечают вполне обыденную, но крайне важную деталь. – У ложных же книжных червей глаза бесцветные и пустые. Эти ложные книжные черви появились в далеком средневековье в самых сырых подвалах самых глухих европейских монастырей. Поговаривают, что вывели их сами монахи, испугавшиеся, что знания, доступные им одним, станут доступны всем смертным, но это лишь предположение, – поправил сам себя Книжный Червь. – Ложные книжные черви, – продолжал он, – наполняли ядом книги несущие в себе знания, и распространяли Лож. Библиотеки, где заводились ложные книжные черви, сырели, воздух наполнялся тревогой, книги или гнили, или сохли, а люди, кто открывал и читал отравленные книги, видели в них только плохое и глупое, совсем не замечая хорошего и умного. Читая книгу о любви, кто читал ее, видел что любовь – это порок и страсть, и ничего прекрасного в любви нет, и впитывал в себя эту страсть и не понимал любви другой, как только боль и страдания, не видя, что любовь это радость и чистота. Кто начинал читать книгу о жизни какой-нибудь семьи, читал, что семья это ужасно, а жить нужно порознь, не замечая, что в книге рассказывается о дружной семье и семья это лучшее, что есть на Земле. Кто же открывал книгу о сражениях – видел, что подлость, страх и боль – это хорошо, и невольно наслаждался войною и убийствами, не видя, что в книге говорится совсем о другом – что война это плохо и убийство это плохо. Ложные книжные черви переворачивали наизнанку смысл, вложенный в книги великими мыслителями и писателями. Доходило до того, что читая книги по географии, где рассказывалось, что наша Земля это планета – шар, вращающийся вокруг неподвижной звезды по имени Солнце, человек видел, что Земля плоская и стоит на трех китах, а Солнце на колеснице катится вокруг Земли, – вот до чего очаровывали читателя ложные книжные черви. И звали этих ложных книжных червей – вормы.
Маша слушала всё это и капельки пота выступили на ее лбу, до того всё услышанное, казалось ей мрачным и удивительным.
– Вормы, – повторила она. Что-то сказочно-зловещее звучало в этом слове.
– Да, вормы, – повторил Книжный Червь. – Когда первые слухи дошли до нас, что вормы захватывают библиотеку за библиотекой, низвергая Просвещенную Европу во тьму и мрак, когда мы узнали, что костры Инквизиции запылали от Испании до Польши, мы не верили своим ушам. Как такое возможно? Прекрасная Европа, получившая в наследство Знания Древней Греции и Древнего Рима, отказывается от Знания, и подобно безумцу, что отказывается от солнечного свет и спускается в сырую тьму подземелья, сползает в болото безграмотности и суеверий. Мы отказывались верить, что европейские настоящие книжные черви бездействовали, и позволяли этому червивому мракобесию уничтожать всё то, что Человечество собирало и создавало веками. Тем более что свою историю настоящие книжные черви ведут с образования Александрийской библиотеки – матери всех библиотек. Свитки и папирусы великих философов и мыслителей, с трепетом и благоговением собирали и хранили в стенах, этого поистине светоча знаний. Более ста ученых ежедневно трудились, и столько же первых книжных червей помогали им, наполняя благостным духом стены этой обители. Их потомки заселили все библиотеки Европы. И как они позволили ложным книжным червям взять верх?.. Впрочем, вскоре и мы, кто блаженствовал в наших монастырях и библиотеках ощутили на себе отравляющую силу ложных книжных червей.
– А как же они пробрались к нам? – искренне ужаснулась Маша.
– Подлостью, – отвечал Книжный Червь. – По обмену опытом.
– Как это? – не поняла Маша.
– Когда стало ясно, что Европа заражена ложными учениями, наши книжные черви опустили Железный Занавес, закрывший наши границы от тлетворного влияния Запада. Запад загнивал, у нас же Знание распространялось со скорость мысли, и вскоре наша молодежь так напиталась Знанием, что запустила в космос первый в мире спутник, затем отправила на орбиту двух собачек, Белку и Стрелку, а следом в космос полетел и первый человек – Юрий Алексеевич Гагарин!
– Я знаю-знаю! – обрадовалась Маша, – мне про это папа рассказывал! Он еще, Юрий Гагарин, сказал: «Поехали!» и махнул рукой!
– Да-а, – на какую-то секунду задумался Книжный Червь, – сказал «Поехали» и махнул рукой… – повторил он в задумчивости. – С этого-то всё и началось.
– Что началось?
– Обмен опытом. Наши книжные черви, верившие в справедливость и силу человеческого разума, поддались на ложь вормов, уверивших наших книжных червей, что они раскаялись, и больше не хотят дальше ввергать человечество во мрак. Им поверили, открыли Железный Занавес и впустили вормов, а в знак доброй воли, отправили на Запад делегацию наших самых образованных книжных червей. И это стало непоправимой ошибкой. Вормы сразу затерялись среди настоящих книжных червей. И со скоростью, с которой может распространяться только Лож, заполнили новые библиотеки. Скорость Лжи, как известно, быстрее скорости Мысли, потому как Лож использует исключительно человеческие чувства, а не разум. Наша молодежь стала читать всё меньше и меньше, космические корабли перестали летать в космос, даже пришлось затопить в океане орбитальную станцию, потому как наша молодежь не просто разлюбила читать, но вообще потеряла интерес к Знанию. И космос им стал не интересен, – Книжный Червь вдруг впал в задумчивость. Даже к чаю не притрагивался, опустил веки и так и сидел в молчании.
– А что же им стало интересно? – вежливо помолчав вместе с Книжным Червем и Библиотекаршей, которая лишь слушала и не вступала в разговор, нарушила молчание Маша.
– Ничего, – отвечал Книжный Червь.
– Как ничего?
– А вот так. Пустота. В Центральной Азии, было когда-то огромное соленое озеро, четвертое по своим размерам в мире; его даже называли морем – Аральское море. Оно было живым островом посреди безжизненной пустыни. Его так и назвали Арал – что значит «остров». В нем водилось много рыбы, плавали суда, вокруг моря жили люди. Но море стало мельчать. Вода уходила из него, оставляя Пустоту – безжизненную соленую пустыню. Теперь вместо наполненного жизнью моря, три соленых озерка, до того соленых, что даже рыба не живет в этой мертвой воде. Пустота. Она захватывает всё, откуда уходит жизнь. Она захватывает и человека, если он отказывается от Знания.
– Какой кошмар! – Маша обхватила голову ладошками. – Просто кошмар! И что, это море высушили вормы?
– Не без них, – согласился Книжный Червь, а Библиотекарша согласно закивала и все ее шпильки и булавочки закивали с ней вместе.
– Как только вормы пробрались в нашу страну, они немедля стали внушать людям ложные знания, люди стали совершать необдуманные поступки, и уверяться, что поступки их правильные. И уверять в этом остальных людей. Но всё это долгая, даже бесконечная история, – Книжный Червь видно решить завершить этот тяжелый для него разговор.
– А как же те, настоящие книжные черви, что уехали по обмену в Европу? – вспомнила Маша.
Книжный Червь, услышав вопрос, совсем расстроился и оттого отвечал чуть слышно:
– Они остались в Европе. Они отравились Ложью, их карие глаза потеряли цвет, стали пусты. Как стали пусты и наши библиотеки, где поселились вормы. Наш мир стремительно пустеет, как опустело Аральское море. Теперь и в Ленинской библиотеке правят вормы. И нас, настоящих книжных червей, осталось так мало, что мы не в силах что-либо изменить.
– Но это нужно! – Маша аж поднялась, ее кулачки сжались. – Нужно всё вернуть, всё исправить! Иначе Пустота захватит всё. Нельзя этого допустить! – хотела еще что-то такое сказать важное, как дверь Библиотеки отворилась, вошла учительница.
– Здравствуйте, – поздоровалась она с Библиотекаршей. Книжного Червя учительница не увидела – как только скрипнула дверь, он мгновенно, как сдувается шарик, сдулся до величины дождевого червя. – Маша, – ласково произнесла учительница, – собирайся, всех забрали мамы, осталась ты и я. Пойдем, я провожу тебя.
Глава 5
в которой Маша знакомится с Компьютерной Мышкой
На следующий день, сразу после уроков, Маша вместо продленки отпросилась у учительницы позаниматься в компьютерном классе. По Эстетике всему классу задали создать проект-презентацию на тему: «Формирование метафорического влияния на фронтальное отношение к объективному имажинизму». Весь класс дружно залез в интернет и понакачал оттуда столько метафорически-фронтальных проектов-презентаций, что учительница с благообразной улыбкой поставила всему классу пятерки, за трудолюбие, проекты же вместе с презентациями, не читая, сложила в стол, чтобы после уроков отдать всю эту пачку бумаги секретарю, а та уже придумает, что с этим делать. Обычно, на таких презентациях, секретарь, на обратной стороне, печатала всевозможные отчеты, которых печаталось столько много, что непонятно, что еще можно было отчитать в школе.
Но Маша не могла вот так взять и скачать проект из интернета. Она хорошо помнила, что папа всегда всё делал сам. Потому что неизвестно какой лабуды понавыкладывают в этом интернете; скачаешь, и будешь потом стыдиться как первоклассник, – так говорил папа, так поступила и Маша, потому как она училась во втором классе и «стыдиться потом как первоклассник», ей совершенно не хотелось. Села за компьютер и стала изучать, что же это такое «объективный имажинизм».
Получалось, что форменная лабуда. От этого Маша совсем запуталась, и так расстроилась, что открыла игрушку и стала гонять компьютерную змейку по экрану; змейка проглатывала попадавшиеся ей на пути коробочки, и избегала своего хвоста; потому, как только змейка вместо коробочки хватала свой хвост, звучала противная музыка и – начинай всё сначала.
– Понимаю, – сказал кто-то сверху. Маша задрала голову и… ничего не увидела, кроме системного блока, а еще выше стену и потолок. – Эти методисты такого понавыдумывают, что сам Стив Джобс не разберет.
– Какие методисты? – все-таки спросила Маша, конечно перед этим крепко взяв себя в руки – не каждый же день с тобой разговаривает сам компьютер. А то, что говорил компьютер, Маша нисколько не сомневалась, потому как в классе, она была одна-одинешенька.
– От Министерства Образования, конечно, – немедленно последовал ответ, – не от Министерства же Культуры.
– А это кто – методисты? – осмелев, спросила Маша.
– Бесполезнейший народец, – отвечало свысока, – только и делают, что сочиняют разные бессмысленные шарады, которые спускают по разнарядке в школы и заставляют сходить с ума всех учителей вместе с учениками.
– А может они жертвы вормов? – сообразила Маша.
– Ты знаешь вормов? – перед Машей прямо на столе возник маленький мышонок. В коротеньких синих хипстерских штанишках, в таком же хипстерском вязаном красном свитерке, и в рыжей шляпке с короткими полями поверх мышиных ушей.
– Мышка! – от неожиданности Маша отпрянула.
– Да, забыл представиться: Компьютерная Мышка, прошу любить и жаловать, можно просто, Гаджет Маус, – Компьютерная Мышка, он же Гаджет Маус, снял шляпку, манерно чуть поклонился, вернул шляпку на уши, и уже без церемоний, поправив крашенные в черное усики, уселся на коврик для компьютерной мышки, скрестив лапки по-турецки, явно демонстрируя Маше свои стильные рыжие мокасины. – А тебя зовут Маша, – покручивая лапкой свои крашеные усики, продолжал Гаджет Маус. – Ты ученица 2-го «А» класса, и ты сидишь здесь вот уже целых полчаса и пытаешься разобраться во всей этой лабуде. В этом я тебе помогу. Но ответь – откуда ты знаешь про вормов?
– От Книжного Червя, – отвечала Маша. Она окончательно пришла в себя и уже не удивляясь, рассматривала Компьютерную Мышку, что сидел на коврике для компьютерной мышки и называл себя Гаджет Маусом.
– Ты и Книжного Червя знаешь! – присвистнул Компьютерная Мышка. – Значит ты действительная продвинутая девочка! Книжный Червь, с кем попало, не дружит.
– А почему ты – Компьютерная Мышка?
– Зови меня Гаджет Маус, – поправил Машу Компьютерная Мышка.
– Хорошо, – согласилась Маша. – Так почему ты… – она запнулась.
– Если Книжный Червь – Дух Библиотеки, я – Девайс этой увечной Школы, где все – от директрисы до секретаря – беспросветные ламеры. Единственный человечек, кто хоть как-то шарит в программах, это Сисадмин, клевый чувак; я вас познакомлю.
– Сиса… кто? – не поняла Маша. Беспросветные… ла-ламы…? – Маша запуталась от всех этих неизвестных ей словечек, не меньше чем от объективного имажинизма.
– Сисадмин – это наш системный администратор, кто следит за тем, чтобы компьютеры в школе хоть как-то работали. А ламеры – это человечки, принципиально не желающие хорошо освоить работу на компьютере, – охотно отвечал Гаджет Маус. – Да, а ты их видела?
– Кого? – не поняла Маша.
– Вормов.
– Нет, – отвечала Маша.
– Хочешь, покажу?
– Настоящих вормов? И ты их не боишься?
– Вормов бояться, в интернет не ходить. Так показать?
Маша молча кивнула.
– А вот он – перед тобою, – и Компьютерная Мышка, он же Гаджет Маус, не оборачиваясь, большим пальчиком свой лапки показал на экран монитора, где маленькая змейка готова была по Машиному велению двинуться в путь и проглатывать разные коробочки.
– Это и есть ворм! – Маша так удивилась, что чуть рот не открыла от удивления. Так и замерла с втянутыми щечками. Всё-таки она была воспитанной девочкой и знала, что удивляться нужно с закрытым ртом.
– Да, – довольный произведенным эффектом, отвечал Компьютерная Мышка, – это и есть самый настоящий ворм. Пойманный и заключенный в игру навечно. Если бы ты только знала, как его трясет и как он мучается, когда хватает себя за хвост! – Компьютерная Мышка в наслаждении потер лапками. – Ничего! пусть мучается – за все свои злодеяния!
– Так он мучается?! – искренне расстроилась Маша, ей очень не нравилось, когда кто-нибудь мучился, пусть даже и ворм. Впрочем, о злодеяниях ложных книжных червей Маша знала только по рассказам настоящего Книжного Червя, а мучения ворма Маша видела каждый раз и… причиной его мучений была… она сама! Маша невольно пальчиками отпихнула компьютерную мышку – пластмассовую, конечно, которой она играла. И невольно покраснела. Ей почему-то стало стыдно, что она, пусть и не зная, только что мучала кого-то, пусть и злого ворма.
– Какие вы люди сентиментальные, – усмехнулся Гаджет Маус. – Только слыша о злодеяниях злодея, желаете ему самого злого зла, а как только увидите, как он страдает, за свое зло, сразу начинаете его жалеть. Парадокс.
