Роберт Бюттнер
Удел сироты
Глава тридцать шестая.
Через два часа, когда я лежал в темноте, на своей койке, Говард постучал в люк моей каюты.
– Мы подошли на расстояние визуального контакта.
Я встал с койки и подтянул сползающие спортивные штаны, которые одевал как нижнее белье под скафандр.
– Какое расстояние до цели.
– Я бы сказал несколько часов лету. Но они замедляют движение. Скорее всего, мы сблизимся завтра.
– Почему они замедляют ход?
– Чтобы вступить в бой с нами. Думаю, они знают, что мы здесь. Видимо собираются нейтрализовать «Эскалибур», а не оставлять флагман у себя за спиной.
– Нейтрализовать. Ты имеешь в виду уничтожить?
– Ладно, мы сюда явились тоже за этим.
Сто двадцать один против двадцати – неравные шансы. Они оказались еще хуже, когда эти сто двадцать один вступили в бой.
Мы побежали на мостик. Говард вел меня, в то время как я время от времени подпрыгивал, подтягивая сползающие штаны.
Тускло освещенный мостик показался мне ярко освещенным и полным различных звуков. Это ничуть не походило на мой первый визит сюда, когда мы находились на орбите Ганимеда. Сейчас Брэйс находился тут в одиночестве. Передний экран был разделен на три части. Левый экран показывал бледно-синюю точку среди звезд – «Тролля». Правый экран сверкал, высвечивая жизненно важные артерии «Эскалибура». Экран, расположенный по центру, показывал надвигающихся на нас «Огненныхведьм». Шесть кораблей шло клином, рогом или как они его там называли, прямо нам навстречу. Поверхность кораблей сверкала от навигационных огней… По крайней мере, это выглядело как навигационные огни, хотя слизни и не обладали зрением в нашем световом диапазоне. Авангард или разведка, направленная в нашу сторону.
В тусклом красном свете мимо меня скользнула маленькая тень.
Мими Озейма в летном костюме встала рядом с Говардом и зашептала что-то ему на ухо:
– Мы заправились и загрузили тележку. Все готово.
Работа Мими заключалась не только в том, чтобы пилотировать модуль и доставить нас на поверхность «Тролля». Она должна была высадить нас очень осторожно, чтобы Брамби смог без помех прожечь корпус корабля термитом.
Но если она откажется, мы станем беспомощнощны. Нам итак придется ждать, пока истребители «Эскалибура» и «Тролля» не начнут сражение. Оно должно быть в самом разгаре. Только тогда у Мими будет шанс проскочить к вражескому кораблю.
Брэйсе наклонился над панелью управления пятьюдесятью самонаводящимися орудиями. Потом через крошечный микрофон, проволочный держатель которого загибался вокруг щеки, он обратился к диспетчеру орудий:
– Все системы на автоматику. Открыть огонь. Повторяю, открыть огонь.
– Есть… есть, сэр, – эхом донеслось из его наушников.
Компьютеры Меркурия засекли приближающиеся цели, зафиксировали их в памяти, подняли и выдвинули оружейные стволы, а потом за ноносекунды, раньше, чем человек смог бы моргнуть, накрыли цели. Кроме того, они были запрограммированы так, чтобы узнавать сигналы от своих истребителей, даже у подбитых. Они не в коем случае не должны были попасть в дружественный корабль. Иначе в сражении двадцати «Звезд» против ста «Ведьм» кто-нибудь да обязательно попал бы друг в друга.
Брэйс вытянулся, повернулся, увидел нас, и усмешка появилась на его лице.
– Могу ли я отправиться и приготовить свой корабль к взлету, Ат? – спросила Мими.
Среди астронавтов НАСА[84], служивших вместе на гражданке, было принято называть друг друга по именам. Они попросту игнорировали разницу в рангах, как, например, делали это при личном общении адмирал Атвотер Нимиц Брэйс и майор Мими Озейва. Один из старинных ритуалов пилотов.
Брэйс нахмурился.
– Ваш корабль в резерве. Не хочу, чтобы он столкнулся с каким-нибудь истребителем.
– Если я не приготовлюсь заранее, то могу на девяносто секунд задержаться на борту «Эскалибура», когда потребуется срочно стартовать. Девяносто секунд – целая вечность во время битвы, Ат. У меня все под контролем. Вы же знаете, я достаточно хороший пилот, чтобы не путаться под ногами у своих товарищей.
Брэйс крепко сжал челюсти.
– Можете подготовиться к взлету, если хотите. Но не отсоединяйте модуль от грузового крана. Ваш корабль останется на месте, пока мы не убедимся, что слизни покинули один из своих подбитых кораблей. Вот тогда вам надлежит выполнить последующие приказы.
Естественно Брэйс имел бы приоритет, если бы ему понадобился модуль Мими для обороны «Эскалибура» – самой большой подвижной цели, когда либо построенной человечеством. Он был домом двадцати шести людям, даже если это были флотские, вроде Брэйса. За исключением нашей бунтарской команды, экипаж «Эскалибура» был одним целым, у которого имелась лишь слабая надежда удержать флот чудовищ-захватчиков на расстоянии вытянутой руки. Так что я не мог встрять, чтобы защитить Мими от Брэйса.
Только Говард верил, что от исхода нашей миссии зависит исход войны. Зависит, выиграем мы или проиграем. Возможно, Говард Гиббл был выродком из выродков, но он сражался за то, во что верил. Казалось, никто на мостике не заметил, как его правая рука сжалась в кулак.
Как спортсмену мне очень хотелось, чтобы один из нас сошелся на ринге с адмиралом, хотя дипломы в каюте Брэйса говорили о том, что в свое время он был чемпионом Аннаполиса[85]. Адмирал был тяжелее Говарда, но малыш не уступал ему в реакции. Говард никогда не носил Серебряную звезду[86], которую он получил за Битву на Ганимеде – он в одиночку защищал наш командный пункт от пятидесяти слизней. Последних двух он прикончил прикладом винтовки, потому что расстрелял весь боезапас.
Я вздохнул и сжал руку Говарда:
– Есть, адмирал!
Мы отошли подальше от Брэйса. Мими с одной стороны, я – с другой, буквально конвоировали Говарда с мостика. Держа майора за руку, я чувствовал, как дрожат мускулы его предплечья.
– Дерьмо, Джейсон! – взорвался он, когда мы вышли. – Этот человек туп, как пробка! Наша единственная надежда…
– Говард, скоро Брэйс вступит в бой с армадой, где каждый корабль размером с гору Фудзи. Ты думаешь, ему будет дело до нас? Действуем по плану. Мы должны попытаться, и попасть на борт «Тролля», чтобы не придумал адмирал.
Проблема с профессорами всегда в том, что они не понимают приказов командира.
Я-то отлично понимал и знал, что делать.
Глава тридцать седьмая.
Мы закатили нашу тележку на борт «Звезды», и я пошел назад в свою каюту, спать. Еще день, и мне не придется спать очень долго, а может, наоборот, я усну навсегда.
Оказавшись в своей каюте, я завалился на койку поверх одеяла. Ни один солдат не станет лишний раз застилать или расстилать свою койку, если не должна явиться какая-нибудь комиссия. Так я и лежал на спине, сплетя пальцы на затылке. Сколько мне суждено вот так проспать? Мы шли на смерть. Вскоре я должен буду быстро встать, смакуя последнюю минуту, взять свой дневник-наладонник, потом запечатать его в вакуумный футляр, который быть может когда-нибудь попадет на Землю. Я всегда надеялся, что кто-нибудь прочитает мои записи.
Джиб, издавая пневмомехнические вздохи, взгромоздился на спинку стула.
– В чем дело Джиб? В чем дело?
«Я не запрограммирован, чтобы ответить на такой вопрос. Пожалуйста, расшифруйте его».
Конечно, Джиб не говорил ничего такого. Он лишь забибикал, как обычно.
И Руфь Клейн-Твай, и меня могло ввести в заблуждение чувство сентиментальности, но если подходить трезво Джиб всего лишь боевая машина.
На борту не было священника, чтобы исповедоваться… Нет, нет… Конечно, я не так религиозен, но…
Скоро я и в самом деле узнаю, есть ли на свете Бог. Но я подозревал, что даже если он и существует, он не станет слушать меня из-за моего греховного образа жизни, или потому что я никогда не ходил в церковь. Я имею в виду то, что Бог предположительно прощал человеческие слабости. Я улыбнулся, глядя в потолок. Если мой дневник попадет кому-нибудь вроде Брэйса, я прямиком окажусь в аду.
Но на тот случай, если Бог все же слушает меня, я, отбросив все сомнения, помолился. Ничего личного. Я молился о том, чтобы «Эскалибур» сражался достаточно долго и дал нам время пробраться внутрь «Троллля» и вступить в бой.
По-моему как раз в этом месте я «отъехал».
Я спал, когда «Эскалибур» взорвался, и я сломя голову полетел через вакуум вместе с кусками переборки, койкой и одеялом из искусственной шерсти. Я был очень огорчен. Одеяло, словно летучая мышь парило в космосе рядом со мной. Я ждал, когда холод скует мои кости, готов был почувствовать боль от взрыва декомпрессии, но всего лишь продолжал кувыркаться.
– Джейсон?
Говард внимательно вглядывался в мое лицо. Его рука лежала на моем плече.
– Пришло время, Джейсон.
Я сел и потер себе лицо.
– Псевдоголовоногие рядом. Они уже пытались нас обстрелять.
– Обычное оружие?
Мы все время гадали: то ли корабли слизней вооружены смертоносными лучами, то ли могут метать молниями или бомбы со взрывчатыми веществами? А может все ограничится каменными обломками?
Говард кивал, пока я натягивал броню. Он уже был в боевом скафандре, только шлем держал в руках. В костюме ржаво-красного цвета, Говард напоминал очкастого орангутанга, страдающего отсутствием аппетита.
Я, с другой стороны, напоминал римского гладиатора. По крайней мере, я так думал.
В ответ на мой вопрос Говард кивнул:
– Большинство из их снарядов прошло в тысяче километрах от нас. Остальное расстреляли пушки «Эскалибура».
К этому времени я и Говард добрались до воздушного шлюза нашей «Звезды». Брамби сидел рядом, скрестив ноги, перематывая бикфордов шнур.
Мими появилась последней, но не потому что она поправляла косметику или что-то в таком роде. Каюты пилотов находились в передней части корабля – в стране Космических сил. В своем летном костюме Мими выглядела, словно ребенок в пижаме, но когда она подошла поближе стало видно какой усталый у нее взгляд. Ее глаза казались твердыми словно алмазы. Она натянула шлем и опустила оранжевый визор.
– Мы можем идти, генерал?
Я кивнул.
Она шагнула мимо меня к открытому воздушному люку, ведущему на ее корабль, мимо рядового Космических сил, дежурившего на стартовой палубе.
Через десять минут огонек над воздушным люком замигал зеленым и раздался звонок. Я аж подскочил. Рядовой Космических сил, дежуривший на палубе, был тем же самым рыжеволосым, который оставался в команде занимающейся консервацией «Эскалибура», когда мы покидали его несколько недель назад.
– Системы проверены, Генарал, – бодро объявил он. – Все на борт, сэр.
Оружие гремело, задевая за мою броню. Джиб соскользнул с плеча. Вложенная в него программа требовала, чтобы он шел впереди меня.
Мы чуть замедлили шаг. Шесть лап Джиба стали царапать плиты палубы.
Дежурный по палубе отдал нам честь, коснувшись кончиками пальцев пуха, цвета моркови, выбивающегося из-под пилотки.
– Не испачкайте ног в грязи этих тварей!
Джи крутанул голову в сторону дежурного по палубе, и словно озадаченный человек коснулся своей правой передней конечностью, одной из антенн, ответно салютуя.
Когда я поравнялся с ним, рыжеволосы неожиданно шагнул вперед.
– Как я понимаю сэр, вы садитесь на судно на всякий случай? Оно ведь в запасе.
– Конечно.
Я солгал, но дежурный по палубе так и не понял этого.
Сначала он нахмурился, потом лицо его просветлело.
– Тогда счастливой охоты, сэр!
– Скоро увидимся, – я отвернулся. Это тоже была ложь, и мы оба это знали.
Я пролез в люк и тот захлопнулся с резким металлическим звуком. Зашипела гидравлика. Дежурный по палубе остался возле люка у нас за спиной.
Воздух в каюте «Звезды» отдавал озоном.
По узкому проходу, больше напоминающему трубу, мы перебрались в грузовой отсек.
Переделанная в космический истребитель «Звезда» имела еще более узкие сидения, чем в модификации транспортного модуля.
Канистра с тремя тоннами пластида S-51, была закреплена вдоль сидений с левой стороны.
Неопластовые контейнеры, наполненные детонаторами Брамби и тремитом, были надежно прикреплены справа.
Втянутый на борт трубчатый мост стыковки, который должна была выдвинуть Мими, позволит нам разом высадиться на «Тролль», подобно невесомым буканьерам. Сейчас, в сложенном состоянии он занимать треть объема отсека. Выдвижные части стыковочного моста крепились как раз там, где у других «Звезд» крепились ракеты.
Я фыркнул. Та настойчивость, с которой Брэйс пытался оставить эту «Звезду» в резерве, смысла не имела. После того как сняли ракетные установки, этот модуль остался практически безоружным.
Единственное наше оружие предназначалось для защиты. Мы несли одну систему Меркурий. Ее турель и кресло оператора располагались на продольной оси в задней части корабля. Внешне сооружение сильно напоминало опухоль. Двухметровый цилиндр покоился на турели системы наведения Меркурий. Кроме того, там лежали бесконечные ленты боеприпасов. Разложенные между валиками гидравлической подачи, они свисали с потолка грузового отсека, словно стебли волшебных бобов Джека, Победителя Великанов. Так что в отсеке осталось места только на два сидения. Одно предназначалось Говарду, другое – Брамби. Что касается меня, то само собой подразумевалось, что я займу место стрелка Всему виной ограниченное пространство модуля, поскольку управляемый компьютером, самонаводящийся Меркурий не нуждался в операторе. Но местечко это, само по себе, имело множество преимуществ. Даже Мимо, в своей кабине, имела только виртуальные видеоэкраны, куда изображение передавалось с оптических сенсоров, установленных на носу, крыльях и в задней части «Звезды».
Брамби помог мне пристегнуться, потом сел на свое место, лицом ко мне.
– Вам удобнее, чем мне, сэр.
– Почему?
Брамби покачал головой и неожиданно правый глаз его задергался от тика.
– Вы можете смотреть из окна. Космос пугает меня.
– Тогда почему ты, Брамби, пошел в пехоту?
Он открыл рот, собираясь мне возразить, а потом, видимо, передумал.
– Да, сэр.
– Что «да»?
Он не ответил.
Я ударил по кнопке «лифта». Зашипела гидравлика, и кресло стрелка поползло в «пузырь». Посадочный модуль располагался на вращающемся поясе «Эскалибура», так что центробежная сила создавала «гравитацию», притягивающую нас к плитам палубы. Над моей головой во все стороны протянулась бескрайняя поверхность «Эскалибура». В сотне ярдов от меня на стыковочных трапах плавали в пустоте «Звезды»-истребители. Белые ракетные стойки – выставленные наружу сопла ракетной тяги, турели Меркуриев и пузыри стрелков – казалось фантастические существа выстроились в одну линию. В сотне ярдах впереди тусклой жемчужной нитью вытянулись турели Меркуриев, установленных на «Эскалибуре». А дальше лежала пустота, черная и более холодная, чем лед. И горящее в ней огоньки одиноких звезд лишь подчеркивали это.
– Джейсон? Вы видите их? – раздался у меня в наушниках приглушенный голос Мими – она говорила шепотом.
– Не понял?
– Прямо по курсу, а потом чуть левее, на одиннадцать часов.
Совершенно четко на фоне космического эбонита можно было различить синеватое пятно. Я моргнул.
– Думаю, у меня достаточно зоркий взгляд, Мими.
– А теперь используйте оптику. У вас должна быть та же сила увеличения, что и у приборов у меня в кабине.
Меня окружало море непонятных кнопок, дисплеев и контрольных рукоятей.
– Не хотел бы я нажать что-то не то.
– А вы и не сможете. На всякий случай, я отключила все механизмы управления, которые есть в «гнезде» стрелка. Поверните желтую ручку возле вашего правого указательного пальца.
Я повернул. Алая и зеленая сетка перекрещивающихся световых лучей появилась внутри купола наблюдения. В центре их коробка помеченная «MAG 1000» нарисовала море синих плотвичек, движущихся в нашу сторону. Я вновь заморгал.
Армада слизней приближалась очень быстро. Я ожидал, что они расползутся в стороны, рассеются в космосе для защиты. Вместо этого, они летели на расстоянии в несколько корпусов друг от друга, словно звено стратегических бомбардировщиков, так что орудия одного из них могли защищать бока соседа. Золотые огоньки мелькали на носах и хвостах этих кораблей, словно позиционные огни земных самолетов.
– Звено Альфа – старт, – произнес металлический голос. Мими оставила меня подключенным к боевой сети «Эскалибура».
Справа и слева от меня начали задвигались гармошки соединительных переходов. Наконец истребители поплыли свободно, соединенные с «Эскалибуром» лишь пуповинами тросов, напоминающих серебристых змей.
– Альфа Один отстыковку провела.
Рапорт повторило еще девять голосов, а потом вновь заговорил металлически голос:
– Ведущий Альфа, можете уводить звено. Удачи вам.
«Звезды» выстроились в километре от «Эскалибура». Их безмолвный балет подчеркивали струи переработанного горючего, то и дело вылетавшие из носа и крыльев.
На один миг они все неподвижно зависли на одном месте, а потом разом рванули вперед, включив ходовые двигатели. За одну секунду звено Альфа превратилось в искорки, казавшиеся маленькими точками, быстро растаявшими в космической черноте. Только тогда я сумел перевести дыхание.
– Черт меня побери!
– Теперь вы понимаете, почему мне нравиться летать на таких штуках, – усмехнулась Мими.
Я повернул кресло стрелка вслед за нашими кораблями, так что увеличительная сетка уперлась в звено Альфа. Десять истребителей Браво держались слева от них.
За крошечными горошинами «Звезд» и много дальше, так что они казались того же размера, покачивалась в воздухе фаланга истребителей слизней.
Руки на носах «Огненных ведьм» разошлись в стороны, словно челюсти, а потом на их кончиках засверкали вспышки пламени.
– Альфа мы приближаемся к вам, – голос с контрольного пульта прозвучал на октаву выше.
– Роджер. Мы идем. Альфа по моей команде, рывок вправо. П-шли!
Десять «Звезд» с легкостью избежали роя зарядов, выпущенных истребителями слизнями. Их снаряды, так и не причинив никому вреда, пролетели мимо. В молоко. И когда же эти твари прекратят строить из себя полных тупиц?
С той же легкостью все десять Браво обошли предыдущие залпы слизней.
«Звезды» и авангард слизней неслись друг другу навстречу со скоростью в пятнадцать тысяч километров в час, даже если чуть занизить оценку.
Я усилил увеличение, в то время как Альфа перестраивались для атаки. Слизни сформировали конус, на острие которого находилась группа «Огненных ведьм». Большой «Тролль» и основная масса «Ведьм» следовала сзади. Они находились уже достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть их без оптического увеличения.
Две группы наших «Звезд» еще перестраивались. Красные вспышки прочертили космос. «Ведьмы» выпускали один залп за другим. Если добавить к этому мигающие навигационные огни флота вторжения, космос сверкал, словно голографический экран зависшей компьютерной игры. Только тут не было кнопки перезапуска.
– Я поймал цель, – я узнал голос ведущего Альфы.
Тут же ту же самую фразу повторило еще девять голосов, потом прозвучало: «Фокс один», и каждая «Звезда» выпустила первую ракету. Даже дав максимальное увеличение, я смог разглядеть лишь хвостовые огни, а не сами ракеты.
«Звезды» пронеслись сквозь строй слизней, как комары мимо небоскребов.
Мой экран расцвел оранжевыми взрывами, когда наши ракеты врезались в корабли слизней и… тут же полыхнуло три зловещих зеленых взрыва.
«Звезды» Альфы развернулись, вновь приближаясь, чтобы нанести по строю слизней удар сзади.
– Сколько мы потеряли?
– Где Тейлор?
– Боже.
– Идет Браво.
– Браво, наметьте себе цели. Вы должны поразить «Ведьм» точно в место сочленения «рук». Эти твари, должно быть, имеют отличную бортовую броню.
Второе звено пронеслось мимо кораблей слизней. На вид результат был примерно тот же.
Потом неожиданно одна из «Ведьм» превратилась в кипящий апельсин.
Я задержал дыхание.
«Огненная ведьма» взорвалась с таким грохотом, что я услышал звук, даже не смотря на разделяющий нас вакуум.
– Ур-р-ра! – разом взревел хор истребителей.
Брамби дернул меня за ногу.
– Сэр? Что случилось?
И только тут я понял, что сам кричу так же громко, как пилоты. Опустив голову, я заглянул в грузовой отсек.
– Мы взорвали «Огненную ведьму».
Брамби потряс кулаком и тоже что-то прокричал.
Я не стал говорить ему, что если правильно понял значения зеленых взрывов – мы потеряли около трети первого звена.
– Джейсон? – это была Мими. – Прикажи им пристегнуться. Мы слишком быстро теряем корабли. Нам нужно отправляться сейчас же.
Оставшиеся семь кораблей вновь прошли через строй слизней. Теперь уже и сам «Тролль» очутился в поле зрения.
– Боже! Он словно город!
– Слева от тебя. От тебя…
На мгновение еще раз полыхнуло зеленым.
Оранжевые вспышки, там, где наши ракеты взрывались, ударяя о поверхность «Тролля» выглядели всего лишь крошечными искрами.
– Мы не сможем ничего сделать с этим великаном, парни.
– Тут нужна атомная бомба.
– Получи от меня.
– Я сделал на пять, шкипер.
Я взглянул на наладонник. Звено Альфа потеряло половину состава за две минуты боя.
Наша «Звезда» дернулась, и я ударился шлемом о край кресла стрелка.
Мими отстыковалась, нарушив прямой приказ Брэйса. Однако, она действовала согласно нашему плану.
Она развернула наш модуль, так что больше над моей головой не висела груда «Эскалибура», а потом понеслась в чернильно-черную тьму, прочь от земного корабля.
Впереди, насколько хватало глаз, растянулся флот слизней – море мигающего, переливающегося синего металла. Теперь красные вспышки на пальцах «Огненных ведьм» потянулись в сторону «Эскалибура».
– Поймал цель.
– Меркурий включен.
Ни одна башенка на поясе, стянувшем брюхо «Эскалибура» даже не шелохнулась.
– Черт побери! Переключите управление!
– Готово.
– Но…
Одновременно закрутились все башенные орудия. Шестиствольные турели поднялись, нацелились, а потом пошли плеваться огнем в сторону противника. Тысячи тридцати семи миллиметровых снарядов пронзили космос. Со всей мощью своей кинетической энергии они ударили в приближающиеся корабли слизней, которые равнодушно двигались навстречу. Это почти вдвое увеличило относительную скорость снарядов. Примерно до тридцати тысяч километров в час. И тут уже даже неважно стало, что сами снаряды – разрывные. Они ударили в корабли слизней словно монетки, сброшенные с вершины монумента Вашингтона. «Ведьмы» тут же стали дырявыми, словно головки сыра. Стальная стена, которую возвели в космосе Меркурии земного корабля, сделали бесполезными все выстрелы слизней. Лишь фиолетовые взрывы расцветали на месте столкновения снарядов. Это напоминало фейерверк в честь Четвертого июля[87].
Я хохотал в интерком, в то время как Мими уводила нашу посудину как можно дальше от «Эскалибура».
– Ого-го, Мими! По меньшей мере, мы сейчас никому не интересны.
Мими не ответила.
– «Отважная Звезда» Один Один Браво, доложите, что происходит.
Наш модуль согласно военной традиции носил самое последнее имя в списке, согласно военной классификации – 11Б.
Эта наша маленькая шутка с названием окончательно достала Брэйса. Я слышал, каким голосом он произносил условное название нашего модуля. Даже сейчас.
– У нас неполадки, ответила Мими Брэйсу. – Мы вынуждены были отстыковаться, иначе рисковали оказаться в ловушке.
– Но приборы говорят о том, что у вас нет никаких неприятностей, – голос Брэйса напоминал звон льда. – Возвращайтесь.
– Звенья…
Не было больше никаких звеньев. Лишь горсточка «Звезд» по прежнему оставалась в бою.
– … погибли, – продолжала Мими. – На счету каждая секунда. Мы – ваш резерв. Так вот пришло самое время использовать этот резев.
– Я сказал: «Возвращайтесь»!
– Ничего не выйдет. Возвращаться опасно. Я могу повредить оба корабля.
– Дерьмо!
Впереди нас пространство пересекли пики желтого пламени, когда орудия Меркурия столкнулись со снарядами посланными слизнями. В пустоте расцвело два огромных оранжевых шара, и тут же сверкнуло две зеленые вспышки. Слизни дорого платили за каждый наш истребитель, но мы скоро должны были остаться без машин.
– К черту все уставы! – объявила Мими. – Этот корабль даже ракеты нести не может! Мы бесполезны для вас!
– Мы переоборудуем модуль.
– У вас нет времени.
Пауза.
– У вас на борту Гиббл и остальные. Команда видела их. Вы что-то задумали.
Пауза.
– Если через десять секунд вы не начнете маневр разворота, я открою по вам огонь.
Я улыбнулся. Смешно. Хоть Брэйс и угрожал нам. Он ничего не мог сделать. Меркурии в автоматическом режиме не могут стрелять по союзным транспортным судам вроде нас. Чепуха, да и только.
Вокруг нас вели бой «Звезды» они нападали и в космосе расцветали все новые созвездия взрывов. Передовые корабли слизней были уже так близко, что я мог невооруженным глазом видеть их сверкающие огнями руки-орудия.
Я слышал, как Брэйс начал отсчет:
– Шесть, пять, четыре…
Голос Брэйса звучал точно так, как если бы он собирался расстрелять один из собственных кораблей в самый разгар битвы.
– Огневой контроль, говорит адмирал Брэйс. По моей команде переключить прицелы и уничтожить «Отважную Звезду» один Один Браво.
Огневой контроль? Я лишь успел заорать в микрофон:
– Нет!
– Ноль! Пли! – скомандовал Брэйс.
Турели орудий «Эскалибура» повернулись в нашу сторону. Многоствольные пушки изменили положение, и взяли нас на прицел. В моих наушниках зазвенело.
Вспышка взрыва ослепила меня.
