Автор, пиши еще!
Декабрец! Отборное новогоднее чтиво
Михалыч
Наташа Чаленко
vk.com/natachalenko
Михалыч медленно брел по заснеженной улице. В душе поднимались злость и раздражение. Где это видано, чтобы в четыре утра окна домов светились и звучали, как в полдень.
«Не те стали Дачи, не те…» – думал Михалыч. Дачами он называл поселок по привычке. Тридцать лет назад, когда приступал к работе дворника, поселок действительно был дачами академии. Жили в нем ученые, профессора, академики, кандидаты наук.
Жизнь была размеренной, семьи приезжали отдыхать от московской суеты, ученые мужи – писать научные труды.
Годы летели, времена менялись, дома продавали, получали в наследство.
Какие-то сохранили свой облик, иные ушли в небытие, уступив место современным особнякам.
Неизменными остались только вековые сосны вокруг поселка и Михалыч, если не считать седой бороды и стариковских мыслей. С годами дворник стал ворчлив и раздражителен. И особенно его доставали шум и яркие окна по ночам. Днем было намного тише. Он подумывал было поменять график и работать при свете дня, но спать ночью уже не получалось. Привычке перевалило за двадцать и с таким стажем она уже давно переросла в характер.
Выходных у Михалыча не было, поэтому не следил он ни за датами, ни за днями недели, о приближении Нового года догадывался по гирляндам на домах и деревьях. Праздничная иллюминация раздражала еще больше – ночь ото дня не отличить.
Дворник привычно обошел четыре улицы дачного поселка. Мешок с мусором не был тяжелым. Несмотря на разношерстное население, свои дома они любили и мусор был скорее случайностью, игрой ветра или осени.
Михалыч подошел к аккуратным разноцветным контейнерам и застыл от удивления: возле забора стоял огромный красный мешок. Огни гирлянды, которую кто-то не поленился повесить возле мусорной площадки, играли отсветами на бархатной ткани. Мешок был завязан толстым золотистым шпагатом. Что же это? Новая мода на мешки для мусора?
В поселке полиэтилен не жаловали, мусор сортировали, заказывали раздельный вывоз. Но бархат – все же перебор.
Старик не мог не заглянуть внутрь. Ведь бумагу собирали в один контейнер, стекло в другой, пластик в третий. А это куда? Он развязал бечевку, заглянул внутрь и крякнул от неожиданности: мешок был полон подарков. Внутри были коробочки, завернутые в цветную бумагу и перевязанные лентами.
В голове стало пусто. Всю жизнь Михалыч твердо стоял ногами на земле, верил в логику и практичность. Романтика после смерти жены осталась в прошлом.
Мешок с подарками на помойке выходил за рамки его представлений о нормальной жизни. Михалыч любил правила, расписания и четкие планы. Мозг отказывался понимать происходящее. Кровь прилила к лицу, в ушах зашумело.
Мужчина схватил мешок, отнес его в сарай, положил в ящик с инструментами. Зачем это делает, он и сам не понимал, знал только одно: рядом с мусорными контейнерами мешку явно не место, не порядок.
Пять утра, работа закончена, можно идти спать. Дом Михалыча стоял на въезде в поселок, когда-то он и сторожем был, открывал и закрывал ворота, но потом его заменила электронная система. Как она работала, старик даже не вникал, но ворота теперь открывались и закрывались автоматически.
Пока жена Михалыча была жива, дом и сад встречали уютом и теплом. Старик и сейчас поддерживал быт как мог, но грубым мужским рукам это не всегда удавалось.
Красный мешок сильно выбил дворника из колеи, и он не стал пить свой привычный чай, а сразу лег спать.
Сон был беспокойный. Старик ворочался с боку на бок и видел странные сны. То бескрайние заснеженные поля, то северное сияние, то полёт под облаками. Ветер бил в лицо и обжигал холодом, но это было чертовски приятно, как морской бриз на берегу океана. Во сне Михалыч раскидывал руки, как крылья, смеялся, нырял в облаках, счастье, дикое и безудержное, заполняло его до краев. Вдруг Михалыч почувствовал, что что-то давит ему на спину, нащупал лямки на плечах, обернулся и увидел злополучный красный мешок.
Эта картина разрушила сон, разорвала его в клочья, и Михалыч со стоном проснулся. К счастью, мешка рядом не оказалось. Зато было ужасно жарко, хотелось мороженного и босиком в снег.
Мороженного в доме точно не было, зато за окном все в сугробах. Ни рациональный ум, ни логика не могли удержать старика, и он выскочил на улицу. Сгреб ладонями снег и зарылся в него лицом, счастливо урча, как снежный кот.
Старик ликовал и смеялся, но старик ли?
По утрам у Михалыча ныли ноги, спину приходилось разминать и раскручивать, слегка шумело в ушах. От всего этого не осталось и следа.
«Что со мной?» – мужчина бросился в дом и подошел к зеркалу. Отражение было незнакомым, вернее, давно позабытым. Память прячет от нас образы, зачем помнить то, чего нельзя вернуть. Борода была по-прежнему седая, но погустела, закучерявилась. Макушка перестала сиять под лампочкой, спряталась под седой шевелюрой. Полным Михалыч не был, но небольшой животик все же имел – с годами мышцы потеряли тонус. Сейчас же рельефу груди и живота мог позавидовать любой культурист. Плечи развернулись.
Дворник себя не узнавал, не узнавал своих глаз, только в далекой юности в них было столько задора, отваги и веры в чудо.
Но главное – теперь он точно знал, что делать с мешком подарков.
В поисках джокера
Оксана Акулинцева
vk.com/oxakuli
Зоюшка медленно шла через заснеженный парк, любуясь снегопадом и хватая губами снежинки. Такая погода умиротворяет, пробуждает потребность в чудесах и желанных подарках, которые надо открыть непременно под Новый год.
– Иди, погадаю, – словно из-под земли выросла старая цыганка, одетая в пестрые лохмотья и увешанная золотыми украшениями, которые бряцали при каждом ее движении. Черные глаза старухи приглашали Зоюшку на заснеженную лавочку, та согласилась и присела. Цыганка разложила карты у себя на коленях и смотрела на расклад долгим вдумчивым взглядом.
– Ну что там? – не выдержала Зоюшка.
Цыганка, не отрываясь от карт, неторопливо достала сигарету, молча закурила, и, вместе с выпущенным табачным дымом, заговорила:
– Вижу, король пиковый поперек дороги твоей, дама бубновая козни строит, а еще, пиковая дама, ай-я-яй, с пути-дороги спутает тебя, словно бес какой, – цыганка покачала головой и начала расклад колоды заново, вытаскивая карты одну за другой.
– Валет бубновый, дама бубновая, дом казенный, – цыганка затянулась, прищурила левый глаз и начала толковать. – Помощь придет, откуда не ждешь. Будто две судьбы проживешь до Нового года.
Последняя карта заставила старую цыганку улыбнуться сквозь сигарету меж пожелтевших зубов:
– Джокер – судьба это твоя. Держи его крепко, получишь джокера, значит и победа будет с тобой! – на прощание сказала цыганка и исчезла.
Джокер, размышляла Зоюшка, после цыганского гадания, – это, конечно же, новый сотрудник Валера, красавец, спортсмен и стиляга, вдобавок Валера был сыном о-го-го-какой-шишки. Это тот образ женского счастья, когда достаточно, чтобы милый просто был.
Вся женская часть коллектива томно вздыхала по Валере, Зоюшка не была исключением. Но только Зое Михайловне Поповой выпала честь каждое утро заваривать кофе мажору Валере. За такую интимность она даже считала, что они с Валерой в особых отношениях, скрытых от коллективных глаз.
Впереди намечался новогодний корпоратив, и она очень хотела, чтобы с Валерой, наконец, они стали официальной парой. Замечтавшись, не заметила, как дошла до офиса. И, раз Валера – джокер, которого нельзя упускать, она тут же, едва придя на работу, предложила заехать за ним и вместе пойти на штатную вечеринку. «Валяй!» – согласился Валера.
– А Лара уже знает, что осталась без десерта? – услышала позади себя бархатный голос и, обернувшись, увидела жгучую брюнетку с фигурой фитоняшки в облегающем черном костюме.
Зоюшка побледнела, вспомнив о руководителе отдела.
– Я Ларисе Борисовне такие вещи не докладываю.
Лариса Борисовна, конечно, знала, что из-под ее носа увели красавца Валеру, на которого у нее были свои планы и, конечно, пришла в бешенство. На Зоюшку же ополчила всех демонов дедлайна.
Зоя недоумевала, откуда взялось столько срочных дел на ее голову, и это накануне праздника, который теперь был под угрозой срыва. А тут еще непонятная посетительница.
Брюнетка хищно улыбнулась, оценивая нескромным взглядом сначала Валеру, затем деловито осмотрела Зоюшку.
– Маловато шансов, – деловито заключила она. – Что из приличного у тебя есть?
– Есть, – смутилась Зоя и показала фото на телефон. – Вот.
Жгучая брюнетка только поморщилась на старомодные наряды.
– Это никуда не годится! – вынесла вердикт фитоняшка.
– А вы кто? – шепотом спросила Зоюшка.
– Будем считать, что твоя Фея, – брюнетка улыбнулась идеально накрашенными губами, обнажая белоснежные зубы. – Фея из финотдела. Обещаешь во всем слушаться меня? А я помогу тебе поехать на праздник!
Зоюшка было обрадовалась неожиданной подмоге, но, вспомнив о срочной работе, глубоко вздохнула,
– Боюсь, у меня не получится, вон сколько работы.
– Работу делегируем, ну, скажем… – Фея задумалась.
– Голубям, – подсказала Зоя.
Фея только вскинула идеальные брови. Зоюшка поспешила разъяснить:
– Ну, ты вроде как Фея, а в сказке про Золушку работу переделали голуби.
– Да нет же, этим… как их? – вспоминала Фея, сбитая с толку Зоюшкиными сказками, а затем звонко щелкнула пальцами, – фрилансерам!
– Нужна хорошая машина, не на трамвае же ты поедешь в вечернем туалете под ручку с таким кавалером.
– Машина будет из тыквы? – снова вставила Зоюшка.
– Что за дикость? – возмутилась Фея, – машина будет с водителем!
– Из крысы? – Зоюшке так хотелось верить в невероятности, а тут все было: и Фея, и принц, оставалось только крыс добавить для точности.
– Да где ты нахваталась этой пошлости? – не выдержала Фея. – Телефон у тебя есть? Заказывай такси на вечер!
Зоюшка, воодушевленная Феей, тыкая на кнопочки, вдруг вспомнила о главном:
– А платье, а туфли? – круглыми глазами обратилась к Фее.
– Ах, да, самое главное, – небрежно ответила Фея, достала из папки пластиковую именную карту и элегантно передала ее Зоюшке. – «Золотая карта» от Фея-Банк. Не благодари!
На праздник Зоюшка ехала в потрясающем платье лазурного цвета, подобранном лично Феей, которое подчеркивало синеву ее глаз, белизну кожи и ладную фигуру. Платье доходило до середины голени и выгодно подчеркивало не столько тонкую щиколотку девушки, сколько роскошные туфли в серебре, инкрустированные полудрагоценными камнями, тоже выбор Феи.
Зоюшка ехала на вечеринку с Валерой, отчего очень гордилась собой: да, да, вот такого джокера она вытянула!
Сидя рядом с Валерой, она выглядывала из машины светящимся личиком так часто, чтобы те, кто не успел рассмотреть «ту, которой повезло», получили второй шанс.
В ее голове рисовалась семейная идиллия с Валерой, их свадьба с бесконечной родней, пряничный домик и трое детей. Глядя на спешащих прохожих, она перебирала в уме наиболее подходящие имена к отчеству Валерьевич/Валерьевна.
Валера же сидел в расслабленной позе, даже не подозревая, что в эту минуту, без его прямого участия решается судьба потомства. Он уже принял праздничную дозу, и теперь его душа требовала «продолжения банкета».
Окрыленная своим успехом Зоюшка и расслабленный Валера с масляными глазками и улыбкой сытого кота произвели фурор среди коллег. Праздничная программа шла своим чередом, градус поднимал настроение и разжигал страсти. Из-за праздничного стола коллектив перекочевал на танцпол. Зоюшка танцевала в роскошном платье, но почему-то с коллегой Славиком, а не с Валерой, как ей того хотелось.
У Валеры с танцевальной частью не заладилось. Застолье затянуло так, что ноги его не держали, и он принял верное решение оставаться на месте и продолжать то, что дается ему легче.
Застав легкую добычу в одиночестве, Лариса Борисовна подсела с бокалами и заворковала о вечной любви и возможном повышении в должности. Аж туда, на самый верх, она многозначительно закатывала глаза, чем довольно быстро расположила к себе Валеру. Красавец, стиляга и повеса, Валера уже через минуту авансами целовал руки своей благодетельнице. Взгляд Ларисы Борисовны был требователен и настойчив к продолжению. Едва воркующие собрались скрепить свой союз крепким поцелуем, подтверждая любовь к работе, в дверях появились новые гости.
Зоюшка ахнула, когда увидела Фею из финотдела в вечернем платье с глубоким вырезом на соблазнительном декольте, где тонули мужские взгляды, терялись головы и ломались судьбы. Черное облегающее платье, точеная фигура, бесконечная шпилька, соблазнительные формы и неизменная красная помада, не Фея, а сама дьяволица пришла забрать всех плохих мальчиков.
Сквозь наступившую тишину был слышен стук каблуков, направляющихся в сторону мажора Валеры. Задвинув собой Ларису Борисовну, Фея вела тонкую игру соблазна, отбирая последние остатки разума красавца Валеры.
Валера сдался Фее практически без боя, и они вместе покинули вечеринку, скрывшись в неизвестном направлении под дружеское шипение Ларисы Борисовны.
Сама же Лариса Борисовна переключилась на алкоголь, главный утешитель женских одиноких сердец, и пугач для всех живых душ – караоке. Пела она жалобно, пила душевно.
Зоюшка ощущала себя настолько поверженной двойным предательством под прицелом жалостливых взглядов коллег, что ей казалось, будто она стоит перед ними совершенно голая, и ей безумно хотелось чем-нибудь прикрыться. Она хотела набрать номер бывшего, как это делали ее подруги, но, вспомнив, что даже бывшего у него нет для подобных случаев, пришла в полное отчаяние.
* * *
Утро понедельника началось с горьких воспоминаний о подлом Валере и своем провале. Новые туфли она понизила до рабочей «сменки», они так сильно жали, что мысли о Валере не приносили столько боли, сколько доставляли туфли.
– Еще и это?! – эсэмэска с напоминанием об оплате кредита вернула ее в реальность. Золотая кредитка была изрядно потрачена на встречу с баловнем судьбы. Кто бы мог подумать, что этот баловень окажется просто болваном.
Легок на помине, красавец Валера показался в дверях с дежурными комплиментами, как ни в чем не бывало, подмигнул Зое и попросил принести кофе. Просто чашечку кофе! Будто и не было той искры любви, не было того аромата семейного счастья из пряничного домика и теперь, оставшись одна с тремя вымышленными детьми, Зоюшка, рассердившись не на шутку, сняла туфлю и с силой швырнула ее в Валеру, целясь острой шпилькой прямо в самое сердце предателя.
– Вот тебе кофе, подлец! – удовольствие она получила двойное, скинув разом неудобные туфли и розовые очки. Мерзавец увернулся и скрылся в кабинете Ларисы Борисовны.
До конца года оставались считанные дни, корпоратив отгуляли, горькие последствия получены, работы только прибавилось, и Зоя, стуча по клавишам, собирала цифры в стройные ряды статистики.
– Зоюшка, выручи меня, – нарисовался Славик в обеденный перерыв. – У меня партнерша заболела, а выступить надо на новогоднем концерте.
– Не умею я ваши танцы-латиносы, – запротестовала Зоюшка. – Да и работы у меня прибавилось после Валеры этого.
– Не латиносы, а сальса, – проворчал Славик.
Тут коллеги прервали свой диалог и замерли, глядя как из кабинета руководителя вышла счастливая Лариса Борисовна с красавцем и повесой Валерой. В этот же день Лариса Борисовна оформила выходные, и вместе с Валерой они укатили отмечать Новый год на дачу, чтобы поберечь свое вновь обретенное счастье от посторонних глаз.
Зоюшке дел прибавилось еще больше, а тут еще Славик со своим концертом.
– Славик, ну какие танцы? – сердилась Зоюшка. – Я тут, как блоха на сковородке, танцую.
– Давай так! – предложил Славик. – Я помогу тебе с отчетами, а ты выручишь меня. Вместе за неделю управимся.
– Ладно, – сдалась Зоюшка, понимая, что Славик не отстанет.
Со Славиком дело пошло быстрее: днем они считали, вбивали цифры, строили статистику, а после работы репетировали сальсу. Танцы после работы даже помогали расслабиться. Неделя пролетела незаметно.
* * *
– Что?! Сегодня проверка оттуда? – Зоюшка не могла поверить. – Последний рабочий день, вот где эту Ларису Борисовну носит?
Внеплановая проверка представляла собой группу из пяти серьезных мужчин «оттуда». Весь коллектив уже настроился на новогодний лад, поэтому Зоюшка, как основной исполнитель, взяла на себя смелость держать ответ, прикрывая не только коллег, но и свою начальницу.
Все шло гладко, комиссия была довольна, а когда дошло до момента подписания акта, вскрылось, что Зоюшка вовсе не руководитель.
– Где ваш руководитель? – проверяющие были настроены явно не по-праздничному. – Капитан покидает судно последним!
Заверив акт пятью железными подписями, попутно сняли с должности уже третьего за день руководителя. Зою трясло мелкой дрожью, что же будет дальше.
– За компетентность и ответственность назначить на должность руководителя отдела Попову Зою Михайловну, – отрапортовал суровый бас и снова пять железных подписей. Зоюшка грохнулась в обморок.
Оправившись от проверяющих, Зоюшка забежала к Славику. Рабочий день, месяц и год заканчивались, но впереди оставалось очень важное событие – новогоднее выступление с сальсой. Зоюшка перестала понимать, что происходит вокруг нее.
Славик все организационные вопросы взял на себя: привозил ее на работу и отвозил домой после репетиций, угощал горячим обедом на работе, приготовленным заботливой мамой, приносил кофе с выпечкой и смешил, когда с танцами у Зои не выходило, и даже купил ей капроновые колготки, чем немало смутил ее.
Теперь они катили по новогодним улицам города к его напарнице, Фаине, Зоя даже не знала зачем, просто надо, так сказал Славик, и она доверилась ему.
Фая – хрупкая блондинка, закутанная в одеяло, – приветливо встретила ребят. Высокая температура свалила напарницу Славика, а тут новогодний концерт. Фая обрадовалась, что Зоюшка подменит ее, и подготовила наряд для выступлений.
– Колготки купил? – спросила Фая и Славик утвердительно кивнул, затем молча передал ей пластиковый кузовок, заботливо завернутый в полотенце. – Куриный бульон от мамы – и целый пакет лекарств из аптеки. Выглядело это обыденно просто и одновременно волшебно. Зоюшка была тронута до глубины души.
Затем Фая достала из глубины шкафа платье синего цвета, расшитое пайетками и игривой длинной бахромой. Зоюшка, приложив платье, крутилась перед зеркалом.
– А это туфли, – Фая достала из старых коробок позолоченную пару со сбитыми носами. – Не смотри, что они старые, они очень счастливые! Зажгите там, ребята! – на прощание Фая сделала жест рукой, словно взмахнула волшебной палочкой им вслед. Или Зоюшке это просто померещилось.
* * *
Концерт прошел легко и непринужденно. Номер получился удивительно живым и забавным для сальсы, выученной за неделю. Бахрома платья во время танца летала из стороны в сторону, туфли сами выстукивали четкие движения.
Каждый раз, когда Зоюшка делала ошибки в танце, Славик гримасничал так забавно, что Зоя весело хихикала, а публика хохотала в голос и аплодировала. Она запомнила слова Славика:
– Надо расслабиться и хорошенько повеселиться. Для этого танцы и созданы!
Никакого места они не заняли, зато зрительская симпатия всецело принадлежала им. Она поняла, что по-настоящему счастлива вот здесь, на этой сцене, тяжело дыша, с пылающими щеками и горящими глазами, где получает заслуженный приз зрительских симпатий. Ей никогда не было так легко и весело. Это был ее настоящий бал.
Организатор конкурса пожал им руки и, широко улыбаясь, вручил сертификаты, с обратной стороны которых был нарисован забавный новогодний клоун. За кулисами Зоюшка столкнулась с организатором конкурса:
– Меня зовут Виктор, что значит победитель, – представился он, глядя прямо в глаза Зоюшке, – не составите мне компанию за ужином?
«…получишь Джокера и победитель будет с тобой!» – пронеслись в голове слова старой цыганки.
Главное – не перепутать
Регина Найман
vk.com/regina_nz
– Я полный кретин!
Оценивающе разглядываю обручальное колечко и в очередной раз сомневаюсь в своем выборе. Нежное, из белого золота, с россыпью крохотных бриллиантов. В моей ладони оно выглядит хрупким и невесомым.
– Да, Никит, к сожалению, ты прав, – печально соглашается со мной Машка, за что сразу и получает: я выхватил из-за спины маленькую подушку и швырнул в нее.
А нечего говорить правду! Она ж мой друг. Пока еще. Причем, настоящий. Могла бы и поддержать в ответственный момент вместо того, чтобы подкалывать. Но все равно, привык я к этой бестолочи, прощаю и на этот раз за «вольность взглядов».
А Машка, с лохматой копной на голове, после удачного, на мой взгляд, приземления подушки, то ли хихикает, то ли хрюкает – тут уж даже мне не разобрать.
Отсмеявшись, она подходит ближе и почти серьезно произносит:
– Колечко прекрасно. Я, честно, даже удивлена: как ты смог выбрать такую красоту без моей помощи! Но…
– Не тяни, Килькина! Что за «но»?
Она тяжко вздыхает и с извиняющимся выражением на лице продолжает:
– Боюсь, что кольцо слишком простенькое для Эвелины: таким ей сложно будет похвастаться перед подружками.
Тут я, конечно, сдержался. С ее мнением мог бы и поспорить или, например, запульнуть в Машку еще одной подушкой, если бы в душе не был с ней согласен. Поэтому лишь недовольно отвернулся и спрятал кольцо обратно в карман.
– На другое нет средств. Маш, я принял решение жениться, и от него теперь зависит моя дальнейшая жизнь! – пытаюсь объяснить насколько это все серьезно и важно для меня.
– Да понимаю я. Жених – это как сапер на минном поле: один неверный шаг и… трах! – вскидывает она руки и округляет свои большие зеленые глаза, в которых разом отразились все оттенки зеленого. Я даже засмотрелся.
– Хватит прикалываться, Килькина! – уже рычу, откровенно желая ее придушить.
А та все не унимается, хохочет, тряся рыжей гривой. Машка, она и есть Машка! Сколько лет ее знаю, но ни дня не видел ее унывающей.
– Никит, а давай ты как-нибудь сам сделаешь ей предложение, без меня, а? – ноет она. – Я Эвелину терпеть не могу. Так что организовывай ей сам свой романти́к!
Мария разворачивается, собираясь уходить, а я спрыгиваю с подоконника и преграждаю ей дорогу.
– Я ж тебя никогда не прощу, если не поможешь, – теперь уже не прошу, а угрожаю. – У меня в голове сейчас одна ерунда.
– Знаю я, что за «ерунда» в твоей башке! – снова язвит Машка и толкает локтем, пытаясь убрать мою руку. – И вообще, мне некогда – собираться надо. После новогоднего корпоратива я уезжаю.
– Э! – нависаю над ней, сдвинув брови. – Это что за новости?
– Я в другой филиал перевожусь.
В недоумении смотрю на нее.
– Мы ж договаривались, что если уходить, то только вместе! – говорю я.
– Договаривались. Да вот твоя невеста будет против. Я пошла, Никит. Пусти!
Машка несильно бьет по моей руке. Выпускаю. В первый раз я вижу ее такой сердитой и обиженной. Но на что?
– Мне показалось, Маш, или ты меня ревнуешь? – бросаю ей вслед самую глупую в мире догадку.
Заглянув в испуганные глазища Килькиной, понимаю, что попал в точку и от неожиданности опешил. Она действительно ревнует!
– Когда женишься, – тихо отвечает она, – Эвелина не разрешит тебе общаться со старыми друзьями. Так что какая разница, когда мы расстанемся? Чем быстрее, тем даже лучше!
– Ты… предательница.
– Привет невесте! – скривив лицо, огрызается Машка и колючей ежихой выбегает из комнаты.
А я сажусь на пол, пытаясь переварить информацию.
После корпоратива, а значит, через три дня, Машка уедет и оставит меня одного. Нет, тогда я уже не буду один. Да я, в принципе, и сейчас не один: у меня самая красивая в мире девушка, которой на днях собираюсь сделать предложение и друзья. Однако, новость, что своего лучшего друга в лице Марии Килькиной я очень скоро могу потерять, просто выбила меня из колеи. Огорошенный ее решением перевестись в другой филиал, я так и сидел на полу, не понимая, отчего мне так хреново.
* * *
Утро понедельника. Припарковал свою «ласточку» у обочины, поставил на сигнализацию и взглянул на серое небо, тяжело нависшее над городом. Ближе к вечеру синоптики обещали снегопад, а это значит, что сегодня коммунальным службам предстоит очередная битва с бездорожьем.
Запахиваю куртку и, накинув на голову капюшон, спешу скорее в тепло, к стеклянным дверям родной фирмы. По дороге вспоминаю, как на выходных названивал Килькиной, и снова становлюсь зол, как тысяча рассерженных покемонов, потому что трубку Маша так и не взяла.
Выдумала же, что я с друзьями перестану общаться! В первый год отношений с Эвелиной я, конечно, тем еще подкаблучником был, но сейчас я точно на такую жертву не пойду.
Решил, что, если Машка не хочет отвечать на звонки, тогда «Магомед» сам пойдет к ней. Но, заглянув в соседний отдел, увидел лишь пустующее кресло и выключенный компьютер. У проходящей мимо коллеги узнал, что Килькина со всеми в отделе еще в пятницу попрощалась и перед переводом взяла отгулы, зато завтра на корпоратив обещала прийти.
Н-да. Разговор с дальнейшим примирением двух сторон снова откладывался.
* * *
Высокие двери конференц-зала открыли буквально на час, чтобы каждый из сотрудников мог повесить на стройную лесную красавицу свой подарок, предназначенный коллеге или другу из фирмы. Ежегодная традиция всем очень нравилась, поэтому дружной толпой все подошли к стильно украшенной елке.
У каждого в руках одинаковые фирменные коробочки, и только сверху на каждой прикреплена бирка с фамилией и инициалами получателя подарка.
Так что, уже завтра, 29 декабря, Эвелина, которая, кстати, тоже работает здесь, снимет с пушистой ветки свою коробочку, откроет и получит обручальное кольцо.
В отсутствии Машиных рекомендаций я во всем сомневался. Сначала собирался подарить колечко наедине, но так как знаю, что Эвелине больше понравится, если предложение руки и сердца ей сделают у всех на виду, решил преподнести его на корпоративе, прямо под елкой.
Должно получиться романтично, на мой взгляд.
Вторую коробку приготовил для Маши. В ней лежали шерстяные варежки. Самые обычные, очень пушистые и белые, как первый снег. Месяц назад я купил их на рынке, не сомневаясь, что Машка будет в восторге.
Вешая обе коробки, поймал себя на мысли, что больше всего волнуюсь, примет ли от меня подарок Маша и помиримся ли мы. А вот как отреагирует на предложение пожениться Эвелина, и что она ответит, мне было как-то все равно.
И вот, когда двери конференц-зала закрылись, а работники вернулись на свои места, садясь в кресло, я понял, что перепутал бирки на коробках!
Если это действительно так, то завтра предложение руки и сердца получит Машка, а крутецкие варежки – Эвелина!
Я точно полный кретин!
* * *
– Никит Николаевич, не положено. Если начальство узнает, что я в зал кого пустил, меня сразу уволят, – развел руками Петрович, наш секьюрити.
– Извини еще раз, не подумал. Ты прав, заберу подарок завтра на мероприятии и тогда поменяю. Незаметно.
Угу… Все так и сделал бы, если бы не знал Эвелину. Она ж первая метнется к елке.
Ой-ей! Что тогда начнется! Уверен, что рассерженная Эвелина разнесет меня и половину зала из-за такого подарочка.
А что подумает Машка, получив кольцо? Скорее всего решит, что снова издеваюсь. Тогда я точно потеряю ее!
Черт! Я должен пробраться в конференц-зал и выкрасть подарки!
* * *
29 декабря. За несколько часов до корпоратива в просторный и празднично украшенный конференц-зал впустили только официантов. В белых одинаковых костюмах мужчины и женщины быстро заставляли столы крепкими напитками и холодными закусками, от которых по огромному помещению растекались божественные ароматы. Звенят расставленные приборы и посуда.
В углу в красной шапке Деда Мороза приглашенный диджей проверяет свою аппаратуру, попеременно включая отмиксованные новогодние треки.
Чувствую, скоро здесь будет жарко!
Кстати, белый цвет мне к лицу. Откладываю бокал для шампанского, который полировал уже несколько минут, и медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, двигаюсь в сторону новогодней красавицы. Обе мои коробки висят рядом и довольно высоко, нужно всего лишь дотянуться.
Через несколько минут после успешно проведенной спецоперации, все также не спеша, направляюсь к выходу. В служебном помещении ослабляю галстук, открываю окно и затягиваюсь сигаретой, желая успокоить нервы.
Я несколько дней не звонил Эвелине. И, что удивительно, мог часами о ней даже и не вспоминать. Все это время мои мысли возвращались к Маше, о том, как мне дальше работать и жить в этом городе без неё.
Эвелина. Очень эффектная и страстная девушка. Когда познакомил ее с друзьями, пацаны сразу слюни пустили от одного взгляда на нее. И эта красотка выбрала меня. Естественно, тогда это сильно льстило моему мужскому самолюбию.
И все-таки, я принял правильное решение.
Замечаю, как на парковку подъехал знакомый автомобиль Эвелины. Еще днем мы договорились, что на корпоратив она приедет сама. Сверху наблюдаю за тем, как незнакомый мужик приближается к машине, распахивает дверь, помогая нарядной Эвелине выбраться наружу. Она отчего-то громко смеется, а затем, обняв своего спутника, страстно, по-киношному целует.
Я пригубил бокал шампанского, выискивая ее глазами. Нашел. Она в белом облегающем платье. Весело улыбается, разговаривая с девушками из отдела. А я снова торможу. Боюсь подойти к ней и дышу, как после долгой пробежки.
– Никит! В чем дело? Почему в моей коробке пусто? – слышу за спиной рассерженный голос Эвелины.
– Извини. Нам лучше расстаться, – отвечаю строго, но понимаю, что совершенно не злюсь на нее. Долго смотрю и пытаюсь вспомнить, из-за чего я так сильно хотел на ней жениться.
Первая реакция девушки: она вскидывает красиво подведенные глаза, приоткрывает рот с пухлыми губами, а затем картинно смеется, привлекая к нам внимание. Не стал слушать ее речь, просто ухожу.
Я ищу мою Машу, которую снова упустил из вида.
– Привет…
– Машка! – оборачиваюсь на дорогой мне голос. – Я звонил. Хотел сказать, что если завтра ты уедешь, то без тебя моя жизнь потеряет смысл.
Она молчит, опускает голову.
– Если я обидел, прости меня. Я тебя очень люблю.
Маша поднимает глаза, а я снова тону в них.
– Я, кажется, тоже тебя люблю, Никита. И спасибо за подарок – рукавички просто «бомба»!
