Олег Авраменко
Наследник Громовержца

Фиона, принцесса Света

6

Раньше я никогда не была во Владениях Хаоса и, честно говоря, нисколько туда не рвалась. На моей родине, в Царстве Света, к этой Стихии относились весьма настороженно, а многие и вовсе считали ее средоточием сил зла. Разумеется, это были всего лишь предрассудки, и я их не разделяла, но вместе с тем Хаос вызывал у меня инстинктивную неприязнь. Причины тому были чисто личные, связанные с моим покойным дедом Александром, отцом моей матери, который был адептом Хаоса и отъявленным негодяем. Это очень неприятная и запутанная история.

Впрочем, моя антипатия к Хаосу отнюдь не помешала мне обратиться за консультацией к его Хранителю, Мирддину, чтобы он помог разобраться с напавшим на Феба цербером. Теперь же я поняла, что совершила непростительную ошибку – Мирддин обманул нас и направил по ложному следу, укрепив наши подозрения в отношении кузена Ричи, а главную улику, труп цербера, забрал с собой и наверняка уничтожил.

Софи ни словом не упрекнула меня в этом, хотя я заслуживала самой суровой взбучки – и, можно не сомневаться, я еще получу свое от Феба, когда он немного очухается от потрясения. А пока чувство вины вынудило меня отправиться вместе с Софи в несимпатичный мне Хаос. Она решила потолковать с Мирддином на его территории, рассчитывая, что так он будет более откровенным, чем если бы мы пригласили его для разговора в Экватор.

Совершив прыжок, мы очутились в огромном зале, стены и сводчатый потолок которого были сплошь покрыты росписями с изображениями торжествующих чертей и страдающих грешников. Нелинейная геометрия в этом месте была подобрана таким образом, чтобы при малейшем перемещении наблюдателя картины адского бытия словно приходили в движение, становились объемными и живыми. Я слышала много восторженных отзывов о фресках в Чертогах Смерти и теперь воочию убедилась, что слухи об их невероятной, жуткой красоте нисколько не преувеличены. Они поразили даже меня – девочку, весьма далекую от всяких изящных искусств. Мне, конечно, приходится притворяться знатоком и тонким ценителем, когда рассматриваю очередное папино полотно, – так ведь на то я его дочь. А на самом деле я мало разбираюсь в живописи, и в основном на картинах меня привлекают женские наряды, поскольку и сама люблю красиво одеваться.

– Отца бы сюда, – сказала я, невольно поеживаясь. – Он бы это оценил.

– Я приглашал его неоднократно, – прозвучал спокойный мужской голос, и из-за ближайшей колонны вышел Мирддин в своем обычном черном костюме. – Но всякий раз принц Эрик отказывался. Видимо, считает, что жрецу Пресветлого Митры негоже якшаться с нечистым Хаосом.

– Или, – предположила я, – он до сих пор не может простить проделок твоего адепта, который причинил нашей семье немало неприятностей.

– Александр и сам принадлежал к вашей семье, – невозмутимо возразил Мирддин. – Так что это были ваши внутрисемейные разборки. К тому же согласись, принцесса: именно благодаря всей той истории ты появилась на свет. Если бы твой дед не похитил твоих родителей, их судьба сложилась бы совсем иначе. Скорее всего, они никогда не поженились бы.

– Ладно, хватит об этом, – вмешалась в наш разговор Софи. – Мы пришли не затем, чтобы ворошить прошлое.

Мирддин сдержанно кивнул:

– Да, я догадываюсь о цели вашего визита. Присаживайтесь, пожалуйста. – Перед нами возник невысокий стол, уставленный всяческими яствами, и три мягких креслах. – И угощайтесь, если хотите. Как вы могли заметить, при вашем появлении ход времени в Чертогах синхронизировался с Основным Потоком, так что спешить вам некуда.

Я была настроена отвергнуть лукавое гостеприимство Хранителя, но Софи без всяких возражений устроилась в кресле и взяла из вазы на столе шоколадную конфету. Мне не оставалось ничего другого, как последовать ее примеру, однако угощаться я не стала.

Мирддин расположился в свободном кресле напротив нас, достал из кармана трубку и неторопливо раскурил ее. Лишь затем заговорил:

– Должен признаться, я был потрясен, когда увидел принца Феба. На нем явственно лежит печать Порядка. Ты должна была раньше сообщить мне, что у противоположной Стихии появился претендент на должность Хранителя.

– Сам Порядок использует термин «Страж», – сделала уточнение Софи. – И, к твоему сведению, я не вижу на Фебе никакой печати.

– Однако ты знала о его предназначении, – Мирддин не спрашивал, а утверждал. – Причем знала давно.

– Да, – подтвердила Софи. – Фактически с самого его рождения.

– И Хаос тоже знал. – Мирддин тяжело вздохнул. – Знал, но скрывал от меня эту информацию. Понимал, что тогда бы я отдал всем подчиненным мне существам прямой и однозначный приказ не нападать на Феба ни при каких обстоятельствах. Кстати, они такой приказ уже получили. А ты, Софи, – не принимай это как упрек, просто считай дружеским замечанием – вела себя довольно безответственно. Я понимаю, ты не хотела раньше времени рассказывать Фебу о его предназначении, и это было правильно. Но тебе следовало что-нибудь придумать, как-то объяснить ему, что он должен остерегаться Хаоса.

– В самом деле, – поддержала я Мирддина; подобная мысль уже мелькала в моей голове, но только теперь полностью оформилась. – Ведь Феб мог просто из любопытства побывать в Хаосе. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на эти фрески – Пенелопа их постоянно расхваливает. А стоило ему приблизиться к Грани Хаоса...

– Я сразу бы об этом узнала, – не дала мне закончить Софи. – Не считайте меня совсем уж безответственной. Еще когда он был мальчишкой, я встроила в его Небесный Самоцвет специальное заклятие, такой колдовской «жучок», который посылал мне сигнал, когда Феб оказывался слишком близко к Хаосу. За все время это случалось не больше десятка раз. Тогда я немедленно срывалась с места и следовала за ним. Но всякий раз тревога оказывалась ложной – Феб и не думал направляться в Хаос.

– Ну тогда другое дело, – сказал Мирддин. – Я снимаю свое замечание. Ты все делала правильно.

– Только, – добавила я, – Феб ничего не должен знать.

– И не узнает. Мой «жучок» он не сможет обнаружить, пока не станет адептом Источника. А к тому времени я его уберу.

– Погоди! – удивилась я. – А при чем здесь Источник. Ведь Феб должен стать Стражем Порядка.

– Одно другому не мешает, – ответила Софи и взглянула на Мирддина: – Правда же?

Тот согласно кивнул:

– Пожалуй, да. Хотя для Феба это необязательно, в нем чувствуется способность подчинить Ян и собственными силами, но, думаю, помощь Источника будет нелишней. К тому же он еще не скоро будет готов исполнить свое предназначение, так что дополнительная защита не помешает.

– То есть, – произнесла я, – Феб по-прежнему в опасности? Разве теперь, зная обо всем, ты не сможешь держать своих тварей в узде?

– Я постараюсь, – заверил Мирддин. – Но не все зависит от меня. Человек, которому Хаос втайне от меня передал цербера, вполне может повторить покушение.

Софи пристально посмотрела ему в глаза:

– Так ты продолжаешь настаивать на этой версии?

– Это не версия, а факт. Я вовсе не отрицаю, что Хаос стремится не допустить появления у Порядка человека-Хранителя – или, как ты его называешь, Стража. И нападение цербера, вне всяких сомнений, преследовало именно эту цель. Однако я продолжаю утверждать, что упомянутый цербер находился в подчинении у какого-то колдуна или ведьмы. Я не солгал, когда сказал Фебу и Фионе, что обнаружил следы подчиняющего заклятия. Они действительно имели место. Поверь, Софи, мне незачем обманывать тебя.

– Я тоже не вижу в этом смысла, – согласилась она. – Впрочем, ты можешь лгать просто из любви к искусству. Ведь не зря тебя называют лукавым.

– Признаю, есть у меня такая слабость, – не стал отрицать Мирддин. – Люблю водить людей за нос. Но только не тебя и тем более не в этом случае. Да и логика событий на моей стороне. Разумеется, Хаос мог скрытно отрядить одного или нескольких церберов с заданием разыскать и убить принца Феба. У них достаточно развитый интеллект, чтобы справиться с такой миссией, однако им не хватило бы ума держать это в тайне от меня. Я их непосредственный начальник, и при возникновении каких-либо проблем они взывают ко мне за инструкциями. Единственная возможность избежать этого – разорвать связь цербера с родной Стихией и передать контроль над ним кому-то постороннему.

– И кто же этот посторонний?

– Не знаю. Когда я стал разбираться в происшедшем, то обнаружил, что Хаос удалил из своей коллективной памяти всю информацию, связанную с потерянным цербером. Так что я не располагаю сведениями ни о самом злоумышленнике, ни о мотивах, по которым он взялся за эту работу. Возможно, он и сам жаждал смерти принца Феба – тогда его интересы совпали с целями Хаоса. А может, состоялся взаимовыгодный обмен – услуга за услугу.

– За какую услугу? – спросила я. – Догадки хоть есть?

– Никаких. Скорее всего, ответная услуга так и не была оказана, ведь покушение не удалось. А теперь Хаос и вовсе ничего не помнит ни о личности просителя, ни об обещанной ему награде. Хотя не исключено, что этот человек еще вернется за своим.

– А ты уверен, что это был человек?

Мирддин мрачно ухмыльнулся:

– Кто же еще, кроме людей, вздумает вмешиваться в игры Стихий? Других таких безумцев в природе не существует...

7

По моей просьбе Софи доставила меня в Безвременье, а сама вернулась в Экватор, чтобы сообщить Фебу о результатах встречи с Мирддином. Поначалу я тоже собиралась отправиться к брату, но потом передумала – не хотела в его присутствии вступать с Софи в спор по поводу того, причастен Ричи к покушению или нет. А такой спор непременно возник бы, поскольку она упорно отказывалась верить в виновность своего сводного брата, я же вполне допускала такую возможность и даже считала ее весьма вероятной.

Впрочем, дело не только в этом. Сейчас Феб явно предпочитал общество Софи моему – она как никто понимала его, ведь и сама в свое время оказалась в сходном положении, когда ей на голову нежданно-негаданно свалилась вселенская миссия. А вдобавок Софи обладала феноменальной способностью оказывать на людей (особенно на мужчин) умиротворяющее действие, отвлекать их от тягостных мыслей. Феб не был исключением и тоже поддался ее чарам. Но за его добродетель я не опасалась: Софи была замужем и счастлива в браке, а на стороне погуливала исключительно с девушками.

Хозяйки в Безвременье я не обнаружила. Видно, она почувствовала, что я снова хочу поговорить о Ричи, и решила уклониться от встречи. Очень мило с ее стороны, нечего сказать. Хотя лучше уж так, чем снова выслушивать ее туманные отговорки. На сей раз, по крайней мере, она поступила по-человечески.

Я не спеша поднялась на холм, потом спустилась с него с обратной стороны, миновала рощу громадных зеленых дубов с фиолетовой листвой и вышла на широкую прогалину, посреди которой находился идеально круглый водоем, примерно полсотни метров в диаметре, окруженный мраморным парапетом. Источник был спокоен, разве что в его центре вода слегка пузырилась, словно медленно закипала, а редкие бледно-голубые искры вяло взлетали над поверхностью и тут же гасли.

Скинув туфельки, я влезла на парапет и уселась, подвернув под себя ноги. Зачерпнула горсть воды и выпила. С виду и на вкус вода в Источнике казалась обыкновенной «аш-два-о», но на самом деле это была особая субстанция, до предела насыщенная энергией.

На людей она действует по-разному, в зависимости от их состояния. Если утомлен – придаст силы, а растерян – поможет собраться с мыслями. Возбужденного успокоит, угнетенного взбодрит, снимет боль, излечит любой телесный недуг. О ней сложено множество сказок, и там ее называют Живой Водой. Во времена правления Лейнстеров подлинная Сила Источника была недоступна для людей, а тогдашним адептам (вернее, так называемым адептам), королям Логриса, позволялось лишь пить из него воду. Но даже такая малость многократно усиливала их колдовские способности, хоть и не давала им ни контроля над Формирующими, ни вечной молодости.

Глоток воды из Источника помог упорядочить сумбур, царивший в моей голове. Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что принимаю проблемы Феба чересчур близко к сердцу. Да, конечно, он мой самый близкий друг, почти что родной брат и все такое прочее. Вполне естественно, что я переживаю за него – ведь сейчас ему очень тяжело. Но эта ситуация предельно обнажила одну мою серьезную проблему: в последние лет десять я фактически не живу собственной жизнью, а полностью поглощена деятельным участием в жизни других, близких мне людей: того же Феба, кузин Эрики и Сабрины, моих сводных братьев Паоло и Патрика. Правда, последний настолько самодостаточен и доволен своей рокерской судьбой, что заниматься им совершенно неинтересно. Также я всячески опекаю обеих сестренок, Этайн и Джулию. Первая как раз вступила в полный опасных соблазнов подростковый возраст, а второй уже исполнилось двадцать, но она по-прежнему нуждается в моих заботах. Еще пытаюсь остепенить кузена Шейна, закоренелого повесу, – найти девушку, в которую он влюбится не на пару ночей, а всерьез и надолго. Вечно суюсь в дела друзей и подруг, радуюсь их успехам, вместе с ними переживаю неудачи, кстати и некстати навязываюсь с помощью и советами... Увлекшись чужими заботами, я даже не заметила, как у меня самой не осталось почти ничего своего, личного. Я словно распалась на кусочки и никак не нахожу ни времени, ни желания, чтобы собрать себя воедино. Если сравнивать жизнь со спектаклем, то я играю в нем не одну постоянную роль, а сразу несколько, но мелких и незначительных. И что хуже всего – меня такое положение вещей вполне устраивает...

Я стянула чулки и свесила ноги с внутренней стороны парапета, погрузив их по щиколотки в воду. От ступней по всему телу стали струиться слабые потоки Силы, похожие на электрические разряды; это было щекотно и невыразимо приятно. Я немного откинулась назад, опершись руками на гладкую поверхность мрамора, и прикрыла глаза от удовольствия. Мне нравился такой легкий контакт с Источником, а вот полностью окунаться в него я не очень любила. За два года, прошедшие с тех пор, как мне подчинились все девять уровней Круга Адептов, я купалась в Источнике только трижды, хотя Хозяйка рекомендовала делать это ежемесячно. Я нисколько не боялась Источника, просто видения и иллюзии, которые посещали меня при его прохождении, были... ну скажем так, слишком интенсивными и не совсем адекватными. Неизменно получался какой-то эротический триллер – причем с упором на первое слово. Я считала это крайне несправедливым, ведь меня ни в коем случае нельзя назвать сексуально озабоченной девочкой. Но стоило окунуться в Источник – со мной начинало твориться черт-те что!

Через несколько минут вокруг щиколоток образовался небольшой водоворот, который легонько потянул меня за ноги, увлекая в Источник. Пока мне без труда удавалось держаться на месте, но я знала, что со временем тяга будет нарастать. Началась наша обычная игра с Источником – кто кого перетянет. Однажды я зазевалась, пропустила момент, когда он резко дернул и затянул меня в воду. Случилось это примерно полгода назад, и тогда мне пришлось проходить весь Круг Адептов до конца.

– Источник соскучился по тебе, – раздался за спиной мягкий голос Хозяйки. – Он хочет, чтобы ты чаще в него окуналась.

– Если хочет, – сказала я, не оборачиваясь, – пусть поменяет свой репертуар. В смысле – перестанет крутить мне порнушку.

– Это не от него зависит, а только от тебя. Ты сама так хочешь.

– Не хочу, – упрямо заявила я.

– Ошибаешься.

Я вытянула из воды ноги, и они моментально обсохли. Источник разочарованно выстрелил фонтаном искр, после чего сразу успокоился. А я неторопливо натянула чулки, одернула юбку и повернулась к Хозяйке. Она стояла передо мной в неизменном белоснежном платье; красивое лицо было спокойным и невозмутимым, а изумрудные глаза смотрели с терпеливой снисходительностью. Этот взгляд меня страшно раздражал.

– Вот я тебя и дождалась, – сказала я. – Зачем было прятаться?

– А я не пряталась, – ответила она, присев рядом на парапет. – Просто почувствовала, что ты хочешь побыть одна. Поэтому и не показывалась.

Я тряхнула головой:

– Ну и ну! Похоже, ты лучше меня знаешь о моих желаниях.

– Порой со стороны виднее. И согласись, что эта пауза пошла тебе на пользу. Ты успокоилась, собралась с мыслями...

– И передумала расспрашивать тебя, – подхватила я. – Все равно это бесполезно.

Хозяйка тихо вздохнула:

– Ты должна понять меня, Фиона. Я не могу выдавать чужие тайны. Вот скажи: ты ведь не хочешь, чтобы я рассказала другим людям, пусть даже близким тебе, о том, что узнала из твоих мыслей?

– Конечно, не хочу. Но ведь меня не подозревают в преступлении.

– Это не имеет значения. Я не могу нарушать свои же собственные правила.

– Достойная уважения принципиальность, – сказала я сердито. – А на самом деле это лишь ширма, которой ты прикрываешь свою бездеятельность. Ты просто самоустраняешься, не желая ни во что вмешиваться. Я уверена, у тебя есть возможность воздействовать на Ричи, приструнить его. Только не пытайся меня убедить, что ты не знаешь, где он находится и чем занимается. Это ложь. Он хоть и отлучен от Источника, все же остается связан с ним. По крайней мере, поговорить с ним ты можешь всегда.

– При условии, если он сам этого захочет. Но он не хочет.

– Так ты пробовала?

– Да. Сообщила, что вы с Фебом жаждете встречи с ним. Он не ответил.

– И это все?

– А что еще? – пожала плечами Хозяйка. – Я действительно не могу определить местонахождение адепта, если его связь с Источником пассивна. А у Ричи она пассивна всегда, поскольку он отлучен. И точно так же я не имею возможности насильно доставить его в Безвременье – такой власти над адептами мне не дано. Все вы свободны в своих поступках, и я не вправе управлять вами. Я располагаю лишь радикальным средством воздействия – по моему приказу Источник способен мгновенно убить любого адепта, где бы он ни был. Ричи получил условный приговор, и я пока не вижу причин для его замены.

Меня так и подмывало спросить, за что был вынесен этот приговор, но я понимала, что она не ответит. Поэтому задала другой вопрос:

– Значит, покушение на Феба – недостаточно веская причина?

– Это не факт, а всего лишь подозрение. Веских доказательств виновности Ричи у тебя нет.

– А если они появятся?

– Тогда и посмотрим. – Хозяйка соскользнула с парапета и расправила платье. – Кстати, насчет Источника. Я продолжаю настаивать на своей рекомендации, Фиона. Пусть не каждый месяц, но раз в два, в крайнем случае – три месяца ты должна окунаться в Источник. То, что ты прошла все девять уровней, еще не значит, что полностью овладела Силой.

– Я понимаю...

– А раз понимаешь, то почему ведешь себя, как капризный ребенок? Не нравятся видения в Источнике – так борись с ними, а не прячься от них. Только ты сама можешь решить свои проблемы, никто другой за тебя этого не сделает.

– Хорошо, – вздохнула я, – подумаю.

– Тут нечего думать, – не уступала Хозяйка. – Сейчас же марш в Источник! Или я пожалуюсь... – Она коварно улыбнулась. – Но не твоим родителям. Они не оценят всей глубины твоей безответственности. Зато Бренда оценит – и будет очень огорчена.

Я так и замерла от неожиданности. Нет, только не это! Хозяйка, будь она неладна, знала, куда нанести удар. После отца и мамы я больше всего любила тетушку Бренду, которая была для меня образцом для подражания. Под ее руководством я обучалась колдовству, она готовила меня к овладению Силой и очень гордилась моими успехами. А я последние два года лгала ей, вернее, скрывала от нее правду, не признавалась в том, что всячески уклоняюсь от свиданий с Источником. Больше всего на свете я боялась разочаровать Бренду – это стало бы для меня трагедией...

– Нет! – сказала я испуганно. – Ты не посмеешь.

– Посмею, – заверила меня Хозяйка. – Раз никакие другие аргументы не действуют, то...

– Да ну тебя к Ариману! – разозлилась я. – Как ты меня достала...

Резко вскочив на ноги, я без дальнейших раздумий сиганула в Источник. И только тогда вспомнила, что не разделась.

А жаль – хороший был костюмчик.

8

Когда я вышла из «ниши» в тетушкин кабинет, там никого не было. Зато из-за приоткрытой двери, ведущей в мастерскую, доносились голоса:

– Три и двадцать семь, па, – говорила Сабрина.

– В пределах нормы, – сказал Бриан. – Давай дальше.

– Э нет! – Это уже Бренда. – Должно быть не меньше двадцати восьми.

– Один процент, мама, – возразил Бриан. – Спецификация допускает.

– А я не допускаю. Пометь эту цепь, сама проверю... Габи, не лезь!

– Я только... – пискнула Габриэла, но Бренда не дала ей закончить:

– Еще раз так сделаешь – прогоню. Просто смотри и учись.

Я для вида постучала в дверь, но не стала дожидаться приглашения, а сразу вошла и поздоровалась.

В мастерской, как всегда, царил творческий беспорядок. На столах стояли разобранные компьютеры, разные измерительные приборы и другая аппаратура. В дальнем углу лежал выпотрошенный корпус синтезатора с четырьмя рядами клавиш, а на огромном, встроенном в стену экране была изображена какая-то сложная монтажная схема.

Бренда сидела за одним из столов, склонившись над утыканной микросхемами платой; я догадалась, что она колдовским методом наносит пайку. Рядом с ней пристроилась двенадцатилетняя внучка Габриэла, младшая дочь Софи и Бриана. Сам Бриан стоял перед тестовым стендом и, очевидно, проверял один из уже готовых блоков. Ему ассистировала другая дочь, Сабрина, которой недавно исполнилось девятнадцать. Обе девочки, в отличие от своих старших сестер, росли в Авалоне под опекой Бренды, которая фактически заменила им мать, поскольку Софи, целиком поглощенная обязанностями Собирающей Стихии, уделяла семье не так уж много внимания. А Бренда не замедлила воспользоваться этим и воспитала своих младших внучек фанатками кибернетики, математики и электроники. Правда, Сабрина в последние два-три года немало времени тратила и на парней, но при этом не теряла головы и не забрасывала учебу.

При моем появлении Габриэла весело чирикнула: «Привет, Фи!» Сабрина немедленно подбежала ко мне, чмокнула в щеку и на одном дыхании протараторила: «Давно-тебя-не-было-я-уже-скучала-так-много-надо-рассказать». Бриан доброжелательно улыбнулся и кивнул, а Бренда, бережно отложив в сторону плату, с которой работала, смерила меня проницательным взглядом васильковых глаз:

– Только из Источника, да?

– Верно, – ответила я с удивлением. – А как ты догадалась? По прическе?

– Нет, по одежде. Ее сделал Источник. Видно, тебе так не терпелось искупаться, что поленилась раздеться.

Габриэла тихонько хихикнула, а я повернулась к зеркалу (у Бренды таковое присутствовало даже в мастерской) и внимательно осмотрела свой костюм – темно-бордовую юбку в тонкую черную полоску и такого же цвета жакет. Вроде все нормально. Когда я вышла из Источника, Хозяйка вручила мне новую одежду, которая выглядела точной копией сгоревшей. Я и сейчас не видела никаких изъянов.

– А что не так? – спросила у тетушки.

– Идеальный пошив, – объяснила она. – Человек на такое неспособен. Даже у самого лучшего мастера рука хоть где-нибудь да дрогнет. И ткань без малейших дефектов. Короче, сразу видна очередная поделка Источника.

Да уж, Бренда потрясающе разбиралась в одежде. Причем, не в пример моей маме, большой любительнице роскошных нарядов, она, как правило, одевалась просто, но очень стильно. В этом (как, впрочем, и во многом другом) я старалась быть похожей на нее.

– Ясно, – сказала я. – А чем это вы занимаетесь?

– Мастерим новые «клавиши» для наших рокеров, – ответила Сабрина. – Вернее, мастерит их тетя, а мы помогаем.

Как это и принято в большинстве колдовских семей, все внуки называли Бренду тетей, а то и просто по имени. Обращение «бабушка» не практиковалось; это слово использовали только для формального обозначения степени родства. Да и какая, собственно, из Бренды бабушка, когда она выглядит едва ли не моложе меня!

– А еще вернее, – уточнила Бренда с притворным недовольством в голосе, – эти бездельники сами навязались со своей помощью. Кстати, совершенно бесполезной.

– Ой ли! – фыркнул Бриан. – Можно подумать, ты была против.

– Конечно, нет. Лишняя практика девочкам не повредит.

– Тоже мне практика! – обиженно надула губки Габриэла. – Ничего тронуть нельзя.

– Трогать можно, – возразила Бренда. – А вот накладывать на схемы заклятия не позволю. Магия и электроника – очень тонкое и капризное сочетание. Ты пока до этого не доросла. – С этими словами она поднялась. – Ну ладно, на сегодня практики достаточно. После обеда не смейте мне мешать. У меня есть и более важные дела, чем собирать синтезатор для четверых лоботрясов, которые через пару лет все равно разнесут его вдребезги.

– Ага! – наконец сообразила я. – Так прежний они уже раздолбали?

– Еще нет, но собираются, – ответил Бриан. – На следующую неделю заказали Колину дракона.

– Это хорошо, – сказала я невпопад. Мне пришло в голову, что в свете последних событий Феб станет искать себе занятие, которое поможет ему отвлечься. И то, что Патрик с командой как раз заканчивают очередные гастроли, весьма удачное совпадение. Надо будет поговорить с братишкой...

– Не вижу в этом ничего хорошего, – буркнула Бренда. – Пора бы им чуток остепениться, не дети уже.

Мы перешли из мастерской в кабинет. Бриан сразу попрощался и проследовал в «нишу», прихватив с собой младшую дочь. Насколько я поняла из их разговора, они направлялись в один из необитаемых миров, где Габриэла могла свободно практиковаться в магии, не причиняя никому вреда. Сабрина собиралась утащить меня к себе, спеша поделиться новыми девичьими тайнами, однако Бренда предложила мне выпить кофе, и я, к неудовольствию кузины, не стала возражать.

– Как там твои родители? – спросила тетушка, хлопоча возле кофеварки. – Давненько их не видела.

– Ну с отцом все нормально, – ответила я. – Готовится к Равноденствию. Амадис решил, что он уже достаточно освоился в новой должности и может самостоятельно провести праздничную службу в Главном Храме.

– Да, я слышала, – кивнула Бренда. – А что Дженнифер?

– У мамы очередной кризис. Опять пресытилась Царством Света и хочет на время переселиться в космический мир. Думаю, через пару недель так и сделает. Отец на словах не против, но ему это явно не нравится.

– Еще бы, – отозвалась Сабрина. – Анхела тоже не обрадуется.

– Зря они ревнуют, – заметила тетушка, вручая нам по чашке горячего кофе. – Пора им уже понять, что Дженнифер скучает не по Кевину, а по родному миру, по привычному стилю жизни, по общению с профессором Альбой и другими коллегами-учеными. К тому же там никто косо не смотрит на ее занятия биохимией, которые опасно граничат с генетикой... И, кстати, про Кевина. С утра он заходил ко мне, интересовался тобой, Фи.

– Ага... – сказала я, сразу почувствовав себя неловко.

– Он досадовал на твою неуловимость, – продолжала Бренда. – Говорит, уже несколько раз пытался застать тебя в Солнечном Граде, но ты от него скрываешься. Так и будешь играть с ним в прятки?

Я вздохнула:

– Боюсь, он не удовольствуется моими объяснениями.

– А какие у тебя объяснения?

– Просто любопытство. От нечего делать решила поискать Ричи, вот и стала расспрашивать о нем.

Тетушка покачала головой:

– Кевин не поверит.

Я отхлебнула маленький глоток кофе.

– Знаю. Потому и прячусь.

– Но не можешь же ты вечно прятаться, – сказала Бренда. – А Кевин очень настойчив.

– Ничего. Рано или поздно все утрясется.

– А в чем, собственно, дело? – поинтересовалась Сабрина. – Почему ты о нем всех распрашиваешь?

– Действительно из любопытства. – Я старалась говорить как можно убедительнее. – Сдуру стукнуло в голову выяснить, за что все-таки Ричи отлучен от Источника. А Кевин небось вообразил, что у меня есть какая-то важная информация. Но не могу же я сказать ему правду.

– Можешь и сказать, – произнесла Бренда, глядя на меня с сомнением: видно, еще не решила, верить мне или нет. – Он, конечно, рассердится, но бить тебя не станет. Просто попросит не совать свой нос в чужие дела. Ведь тебя это ни в коей мере не касается, правда?

– Правда, – солгала я.

К моей радости, дальнейшему разговору на эту щекотливую тему помешал негромкий стук в дверь кабинета.

– Да, можно, – громко сказала Бренда.

Но когда дверь открылась, я поняла, что поспешила радоваться, ибо в комнату твердым военным шагом вошел Рик, шурин Кевина. Я бы предпочла и дальше отвечать на тетушкины вопросы, чем беседовать с ним.

– Приветствую вас, дорогие дамы, – вежливо произнес Рик, прикрывая за собой дверь. Затем посмотрел на меня и хищно ухмыльнулся. – Долго же мы тебя искали. Но наконец-то попалась!

– Только не зови Кевина, – быстро проговорила я.

– Не буду. В том случае, конечно, если ты изволишь объясниться по поводу своих расспросов о Ричи.

– Ее ответ тебе не понравится, – отозвалась Бренда, предлагая Рику чашку кофе, которую он с благодарностью принял. – Она говорит, что всему виной банальное любопытство.

– Ага, я так и думал, – констатировал Рик, чем несказанно утешил меня. – Вообразила себя великим сыщиком. А Кевин с Анхелой уверены, что ты виделась с Ричи. Или, на худой конец, узнала о нем что-то новое.

– Не виделась и ничего нового не знаю, – покачала я головой. – Мне очень жаль, что так получилось. Я просто... просто сунула нос в чужие дела. Передай Кевину с Анхелой мои извинения.

– Хорошо, передам, – согласился Рик. – Но только при одном условии.

– При каком? – спросила я, впрочем, наперед догадываясь, что он предложит.

– Давай пообедаем вместе, – подтвердил мою догадку Рик. – Не здесь, а на Астурии. Недавно я приметил на окраине Нуэво-Овьедо один небольшой ресторанчик. Очень тихий, уютный, а кухня там просто отличная.

– Что ж, договорились, – ответила я без всякого энтузиазма. – Но не сегодня, ладно? Как-нибудь в другой раз. Сейчас я... очень занята.

Рик был огорчен, но дальше не настаивал. Еще минут десять он поболтал с нами на разные нейтральные темы, после чего попрощался и ушел, пообещав напоследок, что обязательно передаст мои извинения сестре и зятю.

– Зря ты ему отказала, – произнесла Бренда, когда дверь за ним закрылась. – И я так понимаю, что это уже не впервые.

– Фи правильно делает, что отшивает его, – возразила Сабрина. – Он все равно только о Дейдре и думает. Я бы тоже не захотела быть запасным вариантом.

– Какой там запасной вариант! – фыркнула Бренда. – Она никогда не давала ему ни малейших шансов. В очень похожей ситуации когда-то находился Колин. Он чуть ли не с детства был безнадежно влюблен в Дейдру – я имею в виду нынешнюю Хозяйку, – но в конце концов женился на мне. Значит, ты и меня считаешь запасным вариантом?