Олег Авраменко
Наследник Громовержца

36

Среди многочисленных ограничений, наложенных Кевином на колдунов, посещающих космический мир или проживающих там, был строжайший запрет на применение блокирующих чар, так как они поддавались обнаружению с помощью местных измерительных приборов. Поэтому королевская резиденция на Астурии, в числе других правительственных учреждений, была защищена специальной сигнализацией, которая поднимала тревогу, если в зоне ее действия посторонние колдуны пытались воспользоваться Туннелем.

Здесь я не была посторонней, к тому же пришла не по Туннелю, а совершила мгновенный прыжок, на который сигнализация не реагировала. Как обычно, я появилась в ванной комнате и быстро проверила соседние помещения на присутствие людей. Поблизости находился только один человек – и он крепко спал.

Убедившись, что все в порядке, я сняла с себя чары невидимости и прошла в спальню. Комната была тускло освещена мягким светом ночника, а на широкой кровати мирно похрапывал смуглый темноволосый мужчина. Во сне его излишне жесткие черты лица смягчились, и он больше, чем обычно, походил на свою сестру Анхелу, а соответственно – и на своего племянника Ричи.

На продолговатом топчане у изножья кровати лежала небрежно брошенная адмиральская форма. Хоть Рик и был военным, а значит, дисциплинированным человеком, он тем не менее никогда не отличался слишком уж педантичной аккуратностью.

Несколько минут я простояла в нерешительности, охваченная сомнениями. Это был уже мой третий ночной визит к Рику за последнее время, но в двух предыдущих случаях я отказывалась от своей затеи и уходила, так и не потревожив его.

На сей раз, чтобы отрезать себе путь к отступлению, я нарочито громко кашлянула. Рик, который спал довольно чутко, сразу же проснулся, несколько раз моргнул, фокусируя на мне взгляд, и сонно улыбнулся:

– Здравствуй, солнышко. Ты все-таки пришла?

– Как видишь, – ответила я, расстегивая блузку.

– А я уже думал, что с этим покончено.

– Я тоже так думала.

Рик приподнялся на локте, наблюдая за тем, как я раздеваюсь. Предлагать свою помощь не стал, поскольку знал, что мне это не нравится. Когда я сняла верхнюю одежду и принялась стягивать чулки, он сказал:

– А я все равно тебя ждал. Весь этот год.

– Десять месяцев, – уточнила я. – Последний раз это было перед Летним Солнцестоянием.

– Зато для меня прошел целый год. Даже больше года.

Полностью раздевшись, я голышом забралась в постель. Рик привлек меня к себе и крепко поцеловал. Мои губы, хоть и с небольшим опозданием, ответили ему, а в голове мгновенно затуманилось. Он распустил мои стянутые в узел волосы и зарылся в них лицом.

– Знаешь, Фи, я очень скучал по тебе.

– Можно подумать, я у тебя одна.

– Конечно, нет, иначе мне впору было бы записываться в монахи. А ты... что у тебя?

– Лучше не спрашивай.

– Понятно.

Дальше нам было не до разговоров. Мой разум почти полностью отключился, уступив контроль над телом инстинктам, и я целиком отдалась приятному безмыслию, с головой окунувшись в стремительный круговорот страсти.

Так продолжалось довольно долго, без всяких перерывов. Несколько раз за это время Рик пытался спасовать, но мне удавалось снова распалить его. В конце концов он полностью обессилел и, несмотря на все мои старания, уже не мог даже шелохнуться.

Убедившись, что от него больше не будет проку, я растянулась рядом на кровати, взяла с тумбочки у изголовья пачку сигарет, закурила и предложила Рику:

– Будешь?

– Нет, позже, – простонал он. – Сейчас я еле дышу.

Минут десять мы молчали. Докурив сигарету, я сразу взяла следующую. В данный момент я чувствовала себя замечательно, однако понимала, что скоро это пройдет и мной, как всегда, овладеет раскаяние. А хуже всего, что я желала этого чуть ли не с нетерпением – муки совести доставляли мне какое-то противоестественное наслаждение...

Наконец Рик пошевелился и протянул руку к тумбочке. Я передала ему сигареты.

– Это было потрясающе! – произнес он. – С тобой каждый раз полный улет. Жаль, что так редко.

– Как получается, – сказала я.

– Неужели у тебя целый год не было мужчин?

– Почему же, были, – солгала я. – Но тебя это не касается.

Рик вздохнул:

– Странные у нас отношения.

– У нас нет никаких отношений, – возразила я. – Только секс.

– Это уж точно, – согласился Рик. – Только секс и ничего больше. Нет чтобы приятно провести вечер, поужинать где-нибудь, потанцевать, прогуляться по набережной, полюбоваться на звезды... Куда там! Тебе побоку всякая романтика – сразу подавай постель. А ты же все-таки женщина.

Я не знала, что ответить. Упреки Рика были совершенно справедливы – я действительно обращалась с ним, как с какой-то секс-машиной. Но иначе у меня не получалось. Единственный мужчина, с которым я представляла романтический ужин или, скажем, прогулку под звездами, был Феб. А с Риком я могла просто поужинать, просто прогуляться и поболтать, но только по-дружески, а не в качестве прелюдии к близости. Это было бы выше моих сил...

– А если нам снова попробовать с этими камнями? – предложил Рик. – Вдруг выйдет?

Я хмыкнула:

– Почему сейчас должно выйти, если раньше не получалось?

– Но ведь в первый раз что-то было...

– И быстро прошло. Это безнадежно, Рик. Мы должны признать, что по какой-то непонятной причине ты не годишься мне в Отворяющие.

– А может... – Рик на секунду замялся. – Боюсь, ты назовешь меня параноиком, но... может быть, во всем виновата Хозяйка? Может быть, она препятствовала осуществлению ритуала?

– С какой стати?

– Ну допустим, из-за меня. Из-за того, что я искусственный, самодельный колдун. Возможно, Хозяйка не захотела допускать моей связи с Источником даже в такой опосредованной форме. Она ведь здорово злилась, когда я привил себе колдовской Дар. До сих пор не могу забыть, как она смотрела на меня в нашу первую встречу. Для нее я был преступником, покусившимся на основы мироздания.

– По-моему, ты преувеличиваешь.

– Нет, нисколько. Ты просто не видела этого. А Анхела, Кевин, Софи и Дейдра всё видели. Кевин позже признался, что тогда ему стало страшно – он испугался, что Хозяйка убьет меня. Дейдра упорно твердила нам, что мы ошибаемся, но ее слова звучали как-то неубедительно.

– Ты никогда об этом не говорил.

– Не люблю вспоминать. Но факт остается фактом: я не пользуюсь благосклонностью Хозяйки. Вот скажи: когда ты выбрала меня Отворяющим, она не пыталась отговорить тебя?

– Нет. Правда, несколько раз переспросила, уверена ли я в своем выборе. Я твердо ответила, что да, и она не стала возражать.

– Тем не менее спрашивала, причем несколько раз, – подчеркнул Рик. – А зачем ей спрашивать, раз она читает мысли? Только затем, чтобы заставить тебя задуматься – и передумать. Но ты не передумала, и тогда она просто заблокировала контакт между камнями.

– М-да, любопытная теория, – медленно произнесла я. – Еще недавно я назвала бы это бредом сивой кобылы, но теперь... да, я не исключаю такой возможности. Хозяйка на многое способна.

– А что она еще натворила?

Я взяла у Рика сигарету, сделала затяжку и вновь вернула ему.

– Ты знаешь о новой девчонке Феба?

– Сам не видел, но слышал о ней. Твоя матушка говорила, что она очень похожа на тебя и, кажется, Феб здорово влюблен в нее.

– Да, это так, – вздохнула я. – А вчера я обнаружила некоторые странные обстоятельства их знакомства, и у меня возникли сильные подозрения, что Хозяйка специально подстроила все так, чтобы Феб и Лана встретились. Я наведалась в Безвременье, собиралась расспросить ее, но разговора у нас не получилось – Хозяйка постоянно уходила от этой темы, делала вид, что не слышит моих мыслей и не понимает прямых вопросов. Тем самым она фактически признала свою вину. – Я ненадолго умолкла. – Так что я совсем не удивлюсь, если окажется, что Хозяйка действительно мешала нам в ритуале с камнями. Хотя вряд ли из антипатии к тебе, это не в ее стиле. Скорее она твердо убеждена, что мне нужен другой Отворяющий. И знаешь, возможно, она права.

– Почему?

– Наша затея с самого начала была обречена на провал. Даже если бы Источник помог мне влюбиться в тебя, на твои чувства он бы не повлиял.

– А на них и не надо влиять. Я и так тебя люблю.

– Ну да! – фыркнула я. – Как и многих других.

– Больше, чем других. Ты должна понять, Фи: мы, мужчины, устроены иначе, среди нас мало твердых однолюбов. Нам трудно оставаться равнодушными к хорошеньким женщинам. А ты не просто хорошенькая – ты восхитительная! Тебя легко полюбить.

– Если это комплимент, то очень сомнительный, – сказала я. – Но пусть даже так, это все равно не снимает главной проблемы. Имя ей – Дейдра.

Рик не ответил, и я повернула к нему голову. Он лежал, мрачно уставившись в потолок, а на его лице застыло угрюмое выражение.

– Дейдра не просто проблема, – наконец произнес он. – Она мой рок. Я не могу выбросить ее из головы, как ни стараюсь. То же самое у тебя с Фебом.

Я покачала головой:

– Нет, не то же самое. Если бы я хотела, то давно заполучила бы его. Он бы не смог устоять – вы, мужчины, действительно слабаки. Но я не хочу... вернее, хочу, но не могу себе позволить. А ты только и ждешь, когда Дейдра позовет тебя. Тогда ты сразу бросишься к ней, позабыв обо всем на свете, в том числе и обо мне.

– Этого никогда не случится. Даже если я останусь единственным мужчиной во Вселенной, Дейдра все равно не захочет иметь со мной дела.

– Глупости, – сказала я. – Дейдра не лесбиянка, просто у нее затяжной сдвиг по фазе. Когда-нибудь это пройдет, и она снова станет нормальной.

– Все равно, – стоял на своем Рик, – мне ничего не светит.

– Раз так, то почему ты бегаешь за ней? Значит, на что-то надеешься?

– Да, надеюсь. Но не на то, что ты думаешь. Это совсем другое.

Рик замолчал. Я снова посмотрела на него, ожидая продолжения. Но он, как видно, считал эту тему исчерпанной и дальше говорить не собирался.

– Так что же другое? – с нажимом спросила я.

– Извини. Не могу сказать. Не имею права.

– Что ж, ладно.

Я поднялась, села на краю кровати и начала одеваться.

– Уже уходишь? – спросил Рик.

– Да, – ответила я, натягивая чулки. – Больше мне делать здесь нечего.

– А когда снова придешь?

– Никогда. Между нами все кончено. Да собственно, ничего и не было.

Рик придвинулся ко мне и взял за локоть.

– Ты обиделась?

– Ни капельки. – Я высвободила руку, чтобы надеть блузку. – Просто не люблю, когда меня принимают за дурочку. Четыре года назад мы договорились, что попробуем помочь друг другу, попытаемся совместно наладить нашу личную жизнь. Попытались, не получилось. Значит, не судьба. И все, точка. А теперь ты заводишь новую песенку о том, что не ждешь ничего от Дейдры, ни на что не надеешься, выдумываешь какие-то секреты... Зачем, спрашивается? Что это даст?

Я взяла юбку и собиралась встать, но Рик удержал меня, обхватив за талию.

– Постой, Фи, выслушай меня. Только обещай, что будешь молчать, что никому об этом не скажешь, ни единой душе.

– Хорошо, обещаю, – согласилась я и положила юбку обратно на топчан. – Рассказывай.

Он сел рядом со мной. Черты его лица заострились, брови сдвинулись, между ними залегли морщины.

– Я не солгал тебе. В отношении Дейдры я действительно не питаю никаких надежд, она для меня недосягаема. Я сам во всем виноват, и исправить что не в моих силах. А бегаю за ней по другой причине. – Рик глубоко вдохнул. – Вот уже двадцать восемь лет я пытаюсь вымолить у нее прощение. Пусть не полное, хоть частичное. Я прошу ее об одном: чтобы она наконец признала Гленна моим сыном.

От неожиданности я на секунду онемела. Никто из многочисленных сплетников ни разу не называл Рика среди возможных кандидатур в отцы Гленна. Все считали его незадачливым поклонником Дейдры, которому она никогда не давала ни единого шанса. А оказывается...

– Ты серьезно? – спросила я. – Гленн твой сын?

– Да, – кивнул он. – Это случилось, когда Софи сошлась с Брианом. Дейдра была очень расстроена, жутко ревновала... а я этим подло воспользовался. – Рик тряхнул головой. – Нет, прямого насилия не было. Да и быть не могло – ведь Дейдра урожденный адепт, она бы мигом стерла меня в порошок. Но я напоил ее до беспамятства и затащил в постель. Я и сам был порядочно пьян, иначе ни за что не совершил бы такого свинства... А позже Дейдра обнаружила, что беременна. Она строго-настрого запретила мне говорить кому-либо, что я отец ребенка, грозилась публично обвинить меня в изнасиловании.

– А это и было изнасилование, – холодно заметила я. – Вне всяких сомнений.

– Ты осуждаешь меня? – спросил Рик обреченно.

– Конечно, осуждаю. Не хвалить же... Впрочем, я не считаю тебя негодяем. Ты просто дурак – и себе навредил, и Дейдру ранил. Не стану утверждать, что из-за тебя она чурается мужчин, тут были и другие причины, но доля твоей вины в этом есть, причем немалая. А еще ты виноват перед Гленном, что не признал его своим сыном. Испугавшись обвинений Дейдры, ты допустил, чтобы он рос без отца.

– Не в обвинениях дело, – робко запротестовал Рик. – Я не хотел травмировать мальчика. Каково было бы ему знать, что его отец изнасиловал его мать.

Я вздохнула:

– Порой мне кажется, что вы, мужчины, повально страдаете врожденным слабоумием. Неужели за столько лет до тебя не дошло, что Дейдра тоже не собиралась травмировать Гленна? Я вполне допускаю, что она угрожала тебе искренне, однако не стала бы приводить свою угрозу в исполнение. При достаточной настойчивости с твоей стороны все закончилось бы разборкой в узком семейном кругу – а может, даже без нее, – и тебе позволили бы участвовать в воспитании сына. Но ты не выдержал проверки на вшивость, смалодушничал, не показал Дейдре готовности ответить за свой поступок, подвергнуться общественному осуждению. А теперь тебе не остается ничего другого, как пойти к Гленну и все ему рассказать. Он уже взрослый и пусть сам решает, признавать тебя своим отцом или нет.

– Думаешь, он простит меня?

– Не знаю. Это на твой страх и риск. Я уверена только в одном – через Дейдру ты ничего не добьешься.

В этот момент я почувствовала вызов через Самоцвет. Послав мысленно короткий ответ: «Минутку», я поднялась, надела туфельки и взяла юбку.

– Мне пора уходить, – сказала я Рику. – Насчет того, что будет между нами дальше... я должна еще подумать. Поверь, я очень ценю твою откровенность, но...

– Да, понимаю, – уныло кивнул он.

– Вот и хорошо.

Сначала я собиралась перенестись в Солнечный рад и уже там ответить на вызов, но потом передумала прошла в ванную. Плотно закрыв за собой раздвижную дверь, остановилась перед зеркалом над умывальником и быстро наложила на него чары.

Рябь – туман – контакт. Я увидела в зеркале одну из близняшек, но которую именно, разглядеть не успела, так как сразу же чисто рефлекторно начала закрывать свой разум. Изображение помутнело и потускнело, а глухой, еле слышный голос торопливо произнес:

– Да не пугайся ты, Фи, ради бога! Сколько раз говорить, что я не умею читать через зеркало.

– Ой, извини, – сказала я, опуская блоки. – Это от неожиданности.

Картинка снова стала четкой, и я поняла, кто передо мной.

– Привет, Тори. Как дела?

– Нормально. Вот заглянула в Авалон.

– Ага... – протянула я. Это был редкий случай. – Придворные небось в полном восторге.

– Само собой. Кстати, как раз об этом я хотела поговорить. Ты не занята?

– Да вроде нет. А в чем дело?

– Я кое-что разузнала. Очень важное. Давай ко мне.

– Ну... ладно, – согласилась я после секундных колебаний, вызванных страхом открыть ей свои мысли. – Держи меня крепче.

37

Прыжок через бесконечность при зеркальной связи вызывает любопытную иллюзию. Я словно прошла свозь свое зеркало и вышла с другой стороны, оказавшись в «нише» апартаментов Софи и Бриана. Тори отступила на шаг, чтобы мы не столкнулись, и посмотрела на юбку, которую я держала в руках.

– Очаровательно выглядишь, – произнесла она с лукавой улыбкой. – Это понимать как намек?

– Ничего подобного, – ответила я, спокойно надела юбку и заправила в нее блузку. – Просто не успела.

Тори помогла мне с застежкой, после чего убрала с моего лица прядь растрепанных волос.

– Вижу, ты провела бурную ночь. Но не думаю, что с девушкой.

– Конечно, нет, – подтвердила я. – Ты же знаешь: на тот случай, если меня вдруг пробьет по-розовому, право первой ночи давно закреплено за тобой.

– Знаю и ценю это. – Тори взяла с небольшого столика под стеной расческу. – Теперь давай быстренько приведем тебя в порядок. Нас ждет свидание с Браном Эриксоном.

– С Бешеным Бароном? – удивилась я. – А зачем?

Бран Эриксон, барон Ховел, был личностью известной в Авалоне, почти легендарной – впрочем, со скандальным оттенком. Свое прозвище Бешеный Барон и репутацию лихого бретера он заслужил полвека тому назад, когда убил на дуэли нескольких молодых людей, имевших несчастье пользоваться благосклонностью тогдашней наследной принцессы, дочери короля Бриана, которая позже стала Хозяйкой Источника.

Также ходили смутные слухи, что он вместе с ныне покойным принцем Эмрисом Лейнстером организовал убийство самого короля. Я знала, что эти слухи соответствовали действительности и за свое участие в заговоре Эриксон поплатился длительным заточением в быстром потоке времени, где чуть было не умер от старости. Но едва ли не в последний момент Артур помиловал его, поскольку обнаружились смягчающие обстоятельства: оказывается, барон действовал в интересах Источника, исполняя распоряжения прежней Хозяйки, которая искала себе преемницу, а король Бриан упорно препятствовал этому. С тех пор Бран Эриксон жил тихой, спокойной жизнью, в политику не лез и довольствовался скромной должностью учителя фехтования. Впрочем, надо признать, что он был непревзойденным мастером клинка...

– Несколько минут назад, – стала объяснять Тори, расчесывая мои волосы, – я повстречала барона возле спортивного комплекса. Увидев меня, он страшно испугался и немедленно закрыл свой разум, однако я успела уловить обрывки его мыслей, в которых фигурировали Феб, Ричи и цербер.

– Ого!

– Вот именно. Он знает об этом случае и явно что-то скрывает. Мы постараемся его расколоть, а если не получится – отведем к Хозяйке.

Расчесав мои волосы, Тори умело стянула их в элегантный узел, затем повернула меня к себе лицом.

– Теперь займемся мордашкой. – С помощью специальных косметических заклятий она поправила мой макияж и игриво щелкнула меня пальцем по носу. – Вот и все, ты настоящая конфетка!

Я посмотрела в зеркало и убедилась, что выгляжу вполне прилично.

– Ладно, побежали.

Мы вышли из покоев и быстро зашагали по коридору в направлении галереи, которая соединяла основное здание дворца с недавно построенным спорткомплексом. Встречные придворные, завидев издали Тори, спешили заблаговременно убраться с нашего пути. Мало кому хотелось, чтобы она прочла их мысли.

– Только бы Эриксон не скрылся, – взволнованно произнесла я. – Если он что-нибудь заподозрил...

– Не бойся, не заподозрил. Я хорошая актриса и сделала вид, что совсем не заметила его.

– Все равно тебе следовало бы сразу взять его в оборот.

– Я решила, что вдвоем будет вернее. А на всякий случай послала предупреждение охране всех городских ворот и Зала Перехода, чтобы там задержали барона, если он вздумает улизнуть. Так что никуда он от нас не денется.

– Кстати, почему ты вызвала меня? Почему не Вику или Софи?

Искоса я заметила, как щеки Тори налились румянцем.

– Ну грех было не воспользоваться случаем. Ты, конечно, не избегаешь меня, как многие другие, но все же я хотела бы видеть тебя чаще. Хотя бы видеть – ни на что другое я уже не надеюсь.

Я сжала ее руку в своей:

– Мне очень жаль, Тори. Если бы я могла...

– Ничего. Хорошеньких женщин на свете много. – Она тихо вздохнула. – Правда, ты – исключительная...

Вопреки моим опасениям Бран Эриксон никуда не скрылся, а спокойно проводил занятие в фехтовальном зале с младшей группой, состоящей из девчушек десяти и одиннадцати лет. С мальчиками и юношами он не работал, поскольку, ввиду его нетрадиционной ориентации, родители отказывались доверять барону своих сыновей. Зато по той же самой причине он был идеальным учителем для девочек и девушек.

Наше появление в зале не вызвало переполоха. При виде Тори ученицы немного оробели, но не испугались. В отличие от взрослых дети не слишком боятся выдавать свои мысли – они еще невинны и открыты всему миру.

А вот их наставники – и коротышка Эриксон, и его долговязый ассистент – мигом поставили блоки, причем глаза Барона быстро забегали, словно в поисках путей к отступлению. Тем не менее он подошел к нам и чинно поклонился.

– Приветствую вас, принцессы. – Его слащавый голос звучал неестественно сухо, а круглое женоподобное лицо, обычно румяное, сейчас было белым как мел. – Чем обязан вашему визиту?

– Есть важный разговор, барон, – ответила Тори. – Вы можете уделить нам свое драгоценное время?

– Безусловно, ваше высочество.

Эриксон приказал своему ассистенту продолжить занятие с девочками, а нас провел в соседнюю инвентарную комнату, где хранились оружие и амуниция. Нам он предложил сесть на мягкие стулья, а сам остался стоять перед нами. Я заметила, что руки его дрожат.

– Не будем ходить вокруг да около, барон, – произнесла я. – Что вы можете рассказать о нападении цербера на принца Феба из Сумерек?

До сего момента я считала, что сильнее побледнеть, чем уже был бледен Эриксон, невозможно. Однако ошиблась – после моих слов его лицо аж посерело.

– Уверяю вас, мои принцессы, – заговорил он с заметным усилием, – сам я не замышлял ничего против принца Феба. Я лишь строго следовал указаниям леди Дейдры. Она обещала подтвердить это, если меня разоблачат.

Мы с Тори оторопело вытаращились на барона. Сказанное им просто не укладывалось в головах.

– Лжешь! – гневно выпалила я. – Дейдра не могла в этом участвовать. Ты нас дурачишь, негодяй! Я тебе...

– Постой, Фи, – быстро вмешалась Тори и удержала мою руку, уже занесенную для того, чтобы шваркнуть по Эриксону болезненным заклятием. – Барон, ведь вы имели в виду не дочь Артура, а другую Дейдру – Хозяйку Источника, верно?

– Да, ваше высочество, – подтвердил он, испуганно глядя на меня. – Извините, что невольно ввел вас в заблуждение, принцессы. Просто я с давних пор привык думать о дочери покойного короля Бриана как о леди Дейдре.

Я сразу успокоилась. Почему-то известие о том, что Хозяйка оказалась причастной к истории с цербером, совсем не удивило меня. И даже не разозлило. После истории с Ричи-Рикардо я была готова ко всему.

– Рассказывайте, барон, – произнесла Тори. – Что вы сделали для Хозяйки?

– По ее поручению я отправился во Владения Хаоса, – стал рассказывать Эриксон. – Но от встречи с Хранителем уклонился, а вступил в контакт с самим Хаосом – с его коллективным разумом.

– Как вам это удалось? – осведомилась я.

– Леди Дейдра вручила мне три полуактивных заклятия. Первое из них я наложил на себя, оказавшись в Полярной Зоне; оно позволило мне избежать внимания Хранителя. Второе заклятие я привел в действие, как только пересек Грань Хаоса. Вскоре явился цербер и заговорил со мной от имени Хаоса. Как и приказала леди Дейдра, я сообщил ему, что у нас есть общий враг – принц Феб, сын Диониса, избранник Порядка...

– Избранник Порядка? – удивленно переспросила Тори, которая до сих пор оставалась не в курсе этой части истории. – Что это значит?

– Не имею понятия, принцесса, – ответил барон. – Я говорил лишь то, что велела мне леди Дейдра. Что, дескать, знаю колдуна, который отмечен печатью Порядка, это принц Феб из Сумерек, и я жажду его смерти...

Я непроизвольно сжала кулаки. Эриксон настороженно умолк.

– Продолжайте, барон, – сказала Тори.

– Хаос принял мое предложение и дал мне в помощники цербера. Но я должен был подчинить его, взять под свой контроль, чтобы нам не мог помешать хранитель. Для этого предназначалось третье из полученных мной заклятий.

– Подчиняющее?

– Да, но не совсем обычное. Оно не позволяло мне мысленно руководить действиями цербера, поскольку не содержало моих ментальных характеристик...

– Ага, – поняла я. – Таким образом, по этому заклятию вас нельзя было вычислить.

– Совершенно верно, ваше высочество. Заклятие было устроено гораздо хитрее: цербер держал мысленную связь со специально зачарованным зеркальцем, которое я тоже получил от Хозяйки. Оно показывало мне то, что видел цербер, и позволяло отдавать ему голосовые команды. Мы вместе отправились в Сумерки Дианы, но на полпути случилось неожиданное – цербер унюхал какой-то след и бросился по нему, не слушаясь моих приказаний. На все команды он отвечал, что по-прежнему подчиняется мне, однако есть дело гораздо важнее убийства принца Феба. Что-то невнятно толковал о «чуждой пустоте», которую он якобы чует и которую следует уничтожить. По Туннелю он шел очень быстро, и вскоре я безнадежно отстал от него. Мне оставалось лишь наблюдать за ним через зеркало. Спустя несколько часов цербер наконец добрался до человека, который оставлял такие следы. Это был... – Эриксон замялся в нерешительности, – вы можете не поверить, принцессы...

– Если это был Ричи, – сказала я, – то поверим.

– Да, – подтвердил барон, – это был принц Рикардо. Цербер с ходу атаковал его, но принц удивительно быстро справился с ним. Однако не стал убивать, а произвел над ним какие-то магические манипуляции – насколько я мог судить, наложил на него подчиняющее заклятие.

– Поверх вашего?

Эриксон утвердительно кивнул:

– Он то ли не заметил его, то ли проигнорировал. Затем принц ушел, а цербер, хоть и оставался на связи со мной, уже не только не подчинялся приказам, но и не отвечал мне. Очевидно, конфликт между двумя заклятиями лишил его рассудка. Тем не менее я решил не отступать... честно говоря, боялся предстать перед леди Дейдрой, не выполнив ее задания. Больше двух суток я без перерыва гонялся за цербером и уже настигал его, когда произошло нечто невероятное – в одном необитаемом мире он наткнулся на принца Феба.

– Неужели случайно? – скептически спросила я. – С трудом верится.

– Да, поразительное стечение обстоятельств... Хотя, возможно, цербер, несмотря на свое сумасшествие, помнил о задании и все это время шел по следу. Во всяком случае, в тот же момент он снова стал подчиняться и по моему приказу напал на принца. Лишь с опозданием я понял, что поступил крайне рискованно, ведь не было никаких гарантий, что цербер будет и дальше меня слушаться. Но, к счастью, вмешиваться не пришлось – принц Феб и сам справился.

– Как это? – не поняла Тори, хотя я мигом все сообразила.

– План леди Дейдры не предусматривал убийства принца Феба, – ответил барон, подтвердив мою догадку. – Я получил задание натравить на него цербера и следить за тем, чтобы он не пострадал... Принц, разумеется, а не цербер, – добавил Эриксон для пущей верности, словно мы были совсем уж тупицы.

– А зачем ей это понадобилось? – спросила я.

Барон пожал плечами:

– Увы, принцессы, ответить на сей вопрос не могу. Я не знаю, какую цель преследовала леди Дейдра, она меня в это не посвящала. Я удовольствовался тем, что исполнил ее задание, даже вопреки неуместному вмешательству принца Рикардо.

– А что Хозяйка говорила об этом вмешательстве?

– Ничего, – покачал головой Эриксон. – Ни о первом, ни о втором.

– А было и второе?

– Да, в самом конце. Когда принц Феб нанес церберу смертельный удар, связь с ним прервалась. Но сразу вслед за тем возник другой контакт, и я увидел в зеркальце принца Рикардо. Это продолжалось лишь несколько секунд, и он успел сказать только три слова.

– И какие же?

– Принц Рикардо с мольбой в голосе произнес: «Помоги мне, Феб...»