Артём Климов
Первый шаг
Глава 11
К офису Ильи, или как назвала его девушка на ресепшене, Ильи Владимировича, мы подъехали через десять минут. Профессор остался у себя в центре, а доктор Ливси, получив ответы на свои вопросы, откланялся и отбыл по своим делам. Я так и не понял, для чего его вызывали и в чём его функция. Так что я остался в обществе Семёна Алексеевича и Ильи. Ни охраны, ни конвоиров не было. Похоже, мне действительно предоставили полную свободу и безграничное доверие. Ну или, бежать мне было просто некуда. Хотя я пока и не собирался.
Илья нажал на незаметную кнопочку на своём столе и тихо проговорил:
– Жанна, пригласи Нестеровича. И сделай нам кофе, пожалуйста.
– Одну минутку, Илья Владимирович. – Ответил Илье приятный женский голос и хозяин кабинета довольно откинулся на спинку своего кресла.
– Здесь мы можем говорить открыто, – снова заговорил Илья, – только дождёмся ещё одного человека. Вольфган Нестерович (ударение на «о») – учёный с мировым именем. Он прояснит Вам некоторые детали, Яромир. Располагайтесь, пожалуйста.
Я занял одно из пяти кресел, и сел напротив хозяина кабинета, майор сел через одно кресло от меня. Наверное, Илья Владимирович гордился своими заслугами и этим шикарным просторным кабинетом. Высокие потолки, дубовый вековой стол, резные кресла, огромное свободное пространство. Два портрета в золотых рамках на стене – мужчины и женщины. Вряд ли это его родители, наверное, Император и Императрица. В моё время в кабинетах чиновников было приято вешать портреты руководителей. Скорее всего, спустя пару веков эта мода не изменилась.
В таком юном возрасте иметь такой кабинет в правительстве! Это многое значит. Хотя, я ведь не знаю, сколько ему лет. Может, он просто хорошо сохранился или просто молодо выглядит.
Дверь открылась и прервала мои размышления. В кабинет вошла Жанна в коротенькой юбке, очень коротенькой, неся в руках серебряный поднос с четырьмя серебряными чашечками. Мило улыбнулась боссу, расставила чашки, так же мило улыбнулась остальным и молча ушла, не задавая никаких вопросов.
Секунд через десять дверь снова открылась, пропуская к нам седого старичка с взъерошенной шевелюрой, словно сошедшего со знаменитого портрета Эйнштейна, только без языка.
Учёный с мировым именем, которое мне ни о чём не говорило. Во времена моей молодости этого старика наверняка даже не было в проекте его родителей. Вольфган Нестерович вежливо поздоровался за руку с каждым из нас, задержав мою руку в своей намного дольше, чем руки других, и пристально вглядываясь в моё лицо, словно пытаясь запомнить, и сел рядом.
– У вас добрые глаза, молодой человек. – Скрипучим голосом проговорил старик и отхлебнул из своей чашки.
– Спасибо. – Растерянно ответил я, не зная с чего начать наш разговор. Снова с вопросов?
– На чём мы остановились, Яромир? – Выручил меня Илья.
– Что с лабораторией искинов? – Не стал отмалчиваться я, и повторил вопрос. – Англичане нашли лабораторию, что с ней?
– Да, была лаборатория. – Илья сделал небольшой глоток из своей чашки и вздохнул. – К сожалению, она была уничтожена ещё 90 лет назад. Англичане не придумали ничего лучше, чем подорвать её, в попытке пройти сквозь защитный купол.
– Не думаю, что это их заслуга. – Поправил коллегу майор. – Скорее всего, они как-то активировали функцию самоуничтожения.
– Не важно. – Отмахнулся от него Илья и внимательно посмотрел на меня, ожидая очередного вопроса.
– Значит, последняя лаборатория была уничтожена. – Подытожил я с угасающей надеждой в голосе. – И не осталось ни руин, ни каких либо данных?
И это нельзя было сказать там, в больнице? Зачем нужно было тащить меня сюда?
– Не осталось даже самой Ирландии, на которой эта лаборатория была расположена. Но это давняя история, у нас не любят об этом вспоминать.
– Кстати, кто теперь правит на островах? Король или королева? Или Император? – Спросил я, чтобы переключиться. Плюс, я всегда интересовался историей, и было очень интересно знать, хоть и немного неуместно, что же изменилось за время моего вынужденного отсутствия.
– Каких островах? – Переспросил Илья.
– На Британских островах.
– Так нет их больше, я же сказал. Вообще. Исчезли около семидесяти лет назад. Ну, как исчезли… В общем, нет их больше.
– Нет островов?
– Нет островов.
– А что есть?
– А что Вы последнее помните, молодой человек? Вернее, что застали? – С интересом вклинился в нашу географическую беседу старый учёный.
– Сложно так сразу сказать. Ну, пять материков хотя бы на месте?
– На месте, что с ними станется! – Нестерович хмыкнул и махнул рукой. – И Мадагаскар, и Хоккайдо и даже Гренландия.
– Почему Вы именно эти три острова упомянули, если не секрет?
– Да так. Могли последовать за Британией, но вовремя одумались. Время было такое – неспокойное.
– А сейчас? – Настырно продолжал я восполнять пробелы в своих знаниях по мировой истории.
– Да и сейчас тоже проблем хватает. Но это так, мелочи. Сейчас всё гораздо проще. Миром правит Император.
– Всем Миром?
– Большей его частью.
– И как, все довольны? – Не удержался я.
– Ну, – Нестерович снова хмыкнул и загадочно улыбнулся, – янки – те точно недовольны. Но кого это волнует? Сидят в своих резервациях, живут на пособия и помалкивают. А остальной Мир – думаю да, все довольны. По крайней мере, в Евроазиатской Империи все граждане живут дружно и мирно. Уровень жизни гораздо выше, чем в ваше время, нет бессмысленных войн, средняя продолжительность жизни выросла почти вдвое… Но давайте уже вернёмся к сути нашей беседы, а потом, если захотите, я Вам лично сделаю экскурс за последние двести лет нашей истории, там есть интересные моменты. Вы мне импонируете, молодой человек. Такая юношеская наивность и любознательность… Вот бы все мои студенты были такими!
– Да, так вот. – Снова заговорил Илья. – Вернёмся к нашим баранам. Месяц назад мы дали «разрешение» профессору Кольскому попытаться Вас разбудить, вытащить из анабиоза. Технология, по которой Вас заморозили, старая, но поразительные свойства вашего организма и регенерация, давали неплохой шанс на успех. Да и профессор давно хотел это сделать, сколько он инстанций обошёл за последние пять лет, куда только не обращался. Так что Вы, Яромир, ему обязаны. Как-нибудь навестите наше научное светило, отблагодарите его.
– Обязательно. – Кивнул я, и продолжил слушать.
– В общем, профессор Кольский всё-таки добился своего. Привлёк своего учителя и наставника, – Илья кивнул в сторону Нестеровича, – они надавили на какие-то рычаги и дело тронулось. Но, к нашему большому разочарованию, чуда не произошло. Три дня за вашим телом наблюдали наши специалисты, а затем признали, что мозг мёртв. Наши специ уехали, но наблюдение мы оставили на всякий случай. И дали разрешение профессору пытаться ещё. Хуже всё равно уже бы не стало.
– И сегодня, спустя месяц, нам сообщили, что Вы пришли в себя. – Радостно закончил старый учёный. – Вы представляете, как мы все обрадовались?
– Так а я вам зачем, вообще? Соскучились? Или просто, нужен как диковинка из древнего мира? Как музейный экспонат?
Илья хмыкнул, майор открыл рот, чтобы ответить, но его снова опередил Вольфган Нестерович:
– Зачем так сразу? От Вас, молодой человек, многое сейчас зависит! – Старик покряхтел, тяжело вздохнул, обвёл присутствующих внимательным взглядом из-под своих кустистых бровей, и обратился к ним: – Может, дадите мальчику пару месяцев погулять, обжиться в новом для него мире? Два-три месяца нас не спасут, а для него это отдых, новые впечатления, интеграция с новым обществом и социализация.
– Да не нужен мне отдых. – Улыбнулся я заботливому старику. – Наотдыхался достаточно! Я понимаю, у вас что-то серьёзное тут происходит, раз вы решились на такой отчаянный шаг. И я, если честно, даже не могу предположить, чем могу быть вам полезен. Говорите уже, а там решим, смогу я вам в чём-то помочь или нет.
– Странно это как-то и неправильно. По потребительски как-то. Сначала продержать человека взаперти сотню лет, не считаясь с его желаниями, а потом вот так просто просить у него услугу. – Снова проворчал Нестерович. – Но что мне старику знать – вам молодым виднее. Но я свое мнение высказал, моя совесть чиста!
– Не совсем взаперти… – Сделал попытку оправдаться майор, но Нестерович просто махнул на него рукой и отвернулся.
– Софистика! – Проворчал старик.
– Уважаемый Вольфган, может быть, тогда Вы расскажете? Это, всё-таки, больше по Вашей части.
– С удовольствием! – Тут же снова обрёл интерес к беседе старик.
Он сел поудобнее, повернулся в своём кресле в мою сторону, скрестил пальцы рук в замок и… неожиданно чихнул, чем слега испортил такой важный и торжественный для него момент.
– Прошу прощения. – Извинился учёный с мировым именем, и слегка покраснел. – Так вот, наша планета сильно перенаселена…
– Насколько сильно? – Перебил я. Мне действительно было интересно, но я, почему-то, даже не интересовался этим раньше.
– На данный момент, население Земли насчитывает почти тридцать миллиардов.
– Ого!
– Двадцать восемь с половиной, если быть точным. – Поправил Илья.
Нестерович слегка скривился, видимо, он любил круглые цифры или рассчитывал тридцаткой произвести более сильное впечатление.
– Даже двадцать восемь – это многовато! – Не стал расстраивать я старого учёного.
– Вот именно! – Старик строго посмотрел на Илью и продолжил. – Нам бы выйти в космос, заселить ближайшие несколько планет, потом продвинуться дальше. Это, конечно, не спасет планету от текущего перенаселения, но хотя бы остановит дальнейший рост численности людей. Те программы, которые сейчас пытается внедрять правительство, пока не приносят должного результата. Штрафы на второго ребёнка, добровольная временная стерилизация, патенты на рождения детей – это всё полумеры. Они снизили рост рождаемости, но не глобально, всего на несколько десятков процентов.
Или вот, например, ограничение на рождаемость. В семье можно иметь только одного ребенка, и только при условии достижения 30-ти летнего возраста младшему из супругов. А те, кто хочет иметь больше детей, добро пожаловать в проект колонизации новых планет. Но где эта колонизация? Только на бумаге. Вот на бумаге для колонизации у нас всё готово. Мы хоть завтра можем отправить сотни тысяч, миллионы желающих. У нас есть и корабли, и технологии для терраформирования… – Нестерович задумался и решил пояснить: – Это процесс адаптации безжизненной планеты под подходящие условия жизни землян.
– Я знаком с термином терраформирование. – Кивнул я.
– Да, конечно. Простите за занудство. Так вот, мы готовы к этому. Хоть завтра наши корабли покинут Землю, чтобы поставить маячки-телепорты на Марсе, Энцеладе или Ганимеде, и люди хлынут покорять новые неизведанные просторы. По нашим расчетам, мы за век сможем заселить всю Солнечную систему, и значительно разгрузить нашу Землю. А через несколько веков люди покорят и заселят всю галактику. Это будет феноменально! Мы шагнём на следующую технологическую, а может даже, эволюционную ступень. А Земля станет таким райским островком в огромной звёздной империи человечества. По нашим подсчётам, количество жителей на самой Земле сократится втрое – и это будет оптимальное число, десять миллиардов.
В глазах учёного горел яркий безумный огонёк, даже не огонёк, а фанатичное пламя науки! Его мысли, его разум уже витал в просторах космоса и покорял самые его отдалённые уголки.
Старик мне нравился, я бы с удовольствием посетил его лекции, и с не меньшим удовольствием послушал рассказы о космосе и заселении планет. Вот только в этот момент меня мучал только один вопрос, который я, скрепя сердце и снова перебивая увлечённого человека, решил озвучить:
– Не понимаю, я тут каким боком? Я что-то знаю, чего не знаете вы, или что-то умею, что люди вашего времени не умеют? И как вообще я связан с перенаселением планеты?
Нестерович уставился на меня непонимающим взглядом, словно увидел впервые, и смешно моргнул несколько раз. Кажется, я ляпнул что-то не то. Вот только, хоть убейте меня, не мог понять, что именно я сказал не так.
– Простите нашего уважаемого старшего товарища, – снова пришёл на выручку Илья, – он иногда увлекается, а иногда любит начинать с конца. Я поясню…
Илья встал со своего места и принялся расхаживать по кабинету, собираясь с мыслями. Наконец, что-то надумав, он вернулся в своё кресло и продолжил:
– Мы не можем покинуть пределы планеты, вернее, не так – мы не можем улететь дальше пояса Кларка, это всего десятая часть расстояния до Луны, всего тридцать шесть тысяч километров. Все наши космические программы на этом и заканчиваются, все наши космические программы работают пока только в теории. Мы даже до Луны добраться не можем! Мы можем запускать спутники вокруг планеты, полетать на кораблях в радиусе Геостационарной орбиты Земли – не более.
– Да, я же об этом и говорил… Или нет? – Задумчиво пробормотал Нестерович.
– Странно, в моё время туристы летали на Луну, и не раз. Да и на Марс, вроде, собиралась лететь Первая Марсианская туристическая компания. – Я нахмурился, начиная догадываться, чего от меня хотят. – Боюсь, мои знания о космических полётах и высадке на Луне ограничиваются уровнем средней школы и кружка юных космонавтов. Я не смогу вам в этом помочь. Простите.
Нестерович широко улыбнулся, майор громко расхохотался, а Илья продолжил, как ни в чём не бывало.
– Сами полёты для нас не проблема. У нас есть шаттлы, о которых в ваше время даже не мечтали. У нас есть технологии двигателей, о которых только могли мечтать ваши фантасты. Мы не деградировали за это время, не переживайте. Мы неплохо развились и выросли в техническом плане.
– Тогда что? – Устало спросил я. Эта тройка явно ходила на курсы интриги, выдать столько информации и не сказать самого важного – это нужно уметь.
– Силовое поле! – Почти выкрикнул майор. – Долбаное силовое поле, которое не выпускает нас в космос уже 92 года.
– Да, силовое поле, – подтвердил Илья, – на расстоянии тридцати шести тысяч километров от Земли. Оно ничего и никого не впускает и не выпускает. Мы заперты на нашей планете словно узники.
Он помолчал, давая мне время переварить информацию, и закончил:
– Точно такое же поле, только гораздо меньшего размера, стояло на каждой лаборатории Ваших Искинов. Теперь понимаете, о чём мы с Вами говорим, Яромир?
Теперь понимаю! Почему было сразу не начать разговор с этого?
– Кстати, зачем искины соорудили силовое поле вокруг Земли?
– Об этом ещё писал профессор Кржеминский в своей автобиографии. Это была одна из уникальных разработок искинов, очень хороших, кстати, и многообещающих. Представляете, автономное энергополе которое не только не потребляет энергию, но и производит её. Легко управляется, открывает окна любого размера, программируется по принципу «свой-чужой». Эх! Такая потеря для науки! – Старик тяжело вздохнул. – Искины установили поле как для защиты, так и для сбора энергии для своих нужд. Никто не знал, что уничтожив искины, никто не сможет деактивировать их технологию. По правде говоря, никто и не собирался уничтожать искины. Те люди, которые это сделали, понесли должное наказание в своё время.
– Я слышал об этом поле, но никогда даже не видел его. Я не могу его отключить. Я не знаю как.
– Вполне возможно. Но Вы – ключ. Вы наша последняя надежда, как бы пафосно и безнадёжно с нашей стороны это не звучало.
– У вас есть какие-то идеи? – Догадался я. – Просто так вы бы не стали давать добро на мою «разморозку».
– Вы правы. – Вздохнул Илья. – Мы думаем, полем можно управлять, искины должны были разработать интерфейс для людей, для человека. И где-то в их лабораториях хранились эти знания.
– Снова, чем я могу помочь, раз все лаборатории уничтожены? – Что-то я стал тормозить от бесконечных разговоров. Слова вылетели, и только через секунду я понял, что пытался сказать Илья.
– Есть вероятность, что не все. – Озвучил Илья вслух мою догадку, до которой я додумался с опозданием.
– Так лаборатория всё-таки есть! Не в Ирландии, где-то у вас?
– Есть. Вероятно. – Кивнул хозяин кабинета. – Может и не лаборатория, может просто какое-то хранилище или даже пустой склад, мы не знаем. Пока только есть защитный купол под землёй, сквозь который мы не можем пройти.
– Он была спрятан на самом видном месте. – Хмыкнул майор, который большую часть времени молчал.
– В Москве, на центральной площади? – Пошутил я.
– Как Вы догадались? Или Вы знали? – Густые брови Нестеровича сами собой взлетели вверх. – А! Это была не догадка! Но Вы попали в точку. Год назад диггеры, или как там их сейчас называют, ролевики, в старой заброшенной шахте метро нашли кусок полупрозрачной стены, через который не смогли пройти, сделанной из мелких ячеек, словно огранённый алмаз.
– Они наткнулись на силовое поле?
– Да, именно! Сейчас военные развернули там базу, откопали по периметру весь купол силового поля, и не знают, что дальше делать. Мы не хотим повторить судьбу Ирландской лаборатории.
– С чего вы взяли, что это наследие моих искинов? Это может быть что угодно. Например… – Додумать я не успел, хотя вариантов на самом деле было не много.
– Может. Но есть одна странность. Объект реагирует на Вас.
– Это как?
– Перед тем как разбудить Вас, мы провели небольшой эксперимент. Если Вы находитесь на расстоянии десяти километров от объекта, он реагирует, оживает. Купол становится ярче, внутри наблюдается включение освещения. Как только Вы удаляетесь, он снова переходит в спящий режим.
– Не пробовали войти внутрь держа меня за руку или как-то ещё?
Тройка моих собеседников виновато переглянулись между собой.
– Пробовали, по-разному. Ничего не выходит. Не думаю, что искины не просчитали такой вариант. Скорее всего, внутрь можете попасть только Вы, и без сопровождения. Либо только в сознании. Мы не знаем всех защитных пропускных механизмов. Это может быть и слепок памяти, и банальное сканирование ДНК. Да мы, по большому счёту, ничего не знаем – знаний и так было крупицы, а за столетие они утерялись ещё больше.
Старик тяжело вздохнул, а майор снова подал голос:
– Вот сейчас, кстати, купол или база, называйте как хотите, снова среагировал на Вас.
– Так мы находимся где-то рядом?
– Да. Всего в семи километрах. Я же говорю, хочешь что-то спрятать, спрячь на видном месте. А мы в самом центре города!
– Покажете? – Мне самому было интересно посмотреть. Что там могло быть, кроме пульта управления от защитного поля? Знания, разработки? Мне оно не нужно, но что-то меня тянуло туда, что-то толкало и звало.
– Прямо сегодня? Сейчас?
– А чего ждать? Покажете?
– Разумеется. Пройдёмте.
Возможно, мне показалось, но сильно удивлёнными моим решением они не выглядели…
Глава 12
Добирались мы почти час. Сама дорога была не длинной, но вот бюрократия и военные посты через каждые пять минут, заметно тормозили наше продвижение под землёй.
Старые заброшенные тоннели метро мы проскочили на машине очень быстро. Затем выгрузились всем нашим небольшим составом, надели каски, заботливо протянутые майором, которые он достал из багажника авто, и дальше пошли пешком.
Нестерович, несмотря на свой преклонный возраст, двигался очень резво. То ли его подталкивала в спину и придавала сил близкая разгадка, то ли интерес к новым открытиям.
Основная задержка была во мне. Не так просто провести человека без документов на секретный военный объект, даже в сопровождении военного чина и представителя Имперской администрации.
Ребята на посту не боялись или не смущались ни званий, ни чинов, ни высоких должностей. У них была инструкция, и они ей следовали в точности.
Майор периодически куда-то звонил, потом ждал. Затем по рации ребятам на посту что-то сообщало начальство, и они нехотя уступали, пропуская нас дальше. Так повторялось раз пять или шесть, пока мы не достигли точки назначения.
Здесь народу было значительно больше. В основном, военные, которые поглядывали на нас с нескрываемым интересом. Несколько человек в штатском и несколько в белых халатах. Чего они тут все суетятся, если пробить или пройти сквозь купол всё равно не могут?
К нашей компании, глазеющей по сторонам, вернее, глазел в основном только я, остальные здесь явно были не в первый раз, уверенным шагом подошёл человек в форме и с трёхлучевой звездой на погонах. Снова задорные усы, как у гусара. Не думал, что это опять войдёт в моду.
– Майор!
– Капитан!
Как у них всё лаконично! Вот что они только что сделали, поздоровались или обозначили, что знают друг друга?
– Это он? – Капитан кивнул в мою сторону и оценивающе осмотрел меня с ног до головы.
– Он.
Вывод сделать было не сложно. Скорее всего, Нестеровича и Илью он знал, и только я был ему не знаком. А светящийся купол, который активировался пару часов назад, намекал, хозяин или человек с доступом где-то рядом. Хотя, может ему просто сообщили, что мы на подходе. Неважно!
За спиной капитана развернулся полевой военный городок. С десяток больших брезентовых палаток и одна огромная, за которой возвышался голубоватый полупрозрачный купол защитного поля.
Купол поражал размерами, хотя, стоя на поверхности, он казался бы гораздо меньше. Метров десять в высоту, а по ширине я даже затруднялся точно сказать. Может, метров сто или сто пятьдесят. Военные изрядно потрудились, выкапывая его под землёй и расширяя свободное пространство перед ним.
– Хотите попробовать войти, или просто на экскурсию? – Поинтересовался капитан.
Четыре пары глаз обернулись в мою сторону, ожидая, что я отвечу. И я не стал их разочаровывать:
– Попробуем войти.
– Отлично! – Обрадовался военный. – Давно пора. Дайте мне пять минут, я соберу команду и проинструктирую вас.
Капитан развернулся и быстрым шагом направился в сторону большой палатки.
Мы снова остались вчетвером. Никого к нам не приставили, никто нас не охранял, да и от нас тоже, ничего не охраняли и не скрывали.
– Пойдёмте, посмотрим поближе на это чудо. – Илья кивнул в сторону купола и двинулся вперёд.
За ним следом шёл Нестерович, покряхтывая и что-то тихо причитая, и майор, уверенно и широко шагая по каменистой почве. И в самом конце, задумавшись и слегка сморщив лоб, шёл я.
Вот опять! Я иду замыкающим, и никто за мной не приглядывает. Или мне здесь безоговорочно доверяют, или общество действительно изменилось за последние сто лет. В моей прошлой жизни, ко мне бы приставили группу вооружённых хмурых ребят, оправдывая это обеспечением моей безопасности, а вовсе не тотальным контролем. А тут, даже никто не смотрит, что я делаю, не сбегу ли я, не натворю ли я чего, не рвану ли я через поле под защиту купола, оставив всех в дураках. Как-то непривычно это всё.
Силовое поле выглядело как огромный бриллиант, спрятанный под землёй. Несмотря на то, что поле было прозрачным, что находится внутри, видно не было. Просто мягкий свет, исходящий откуда-то изнутри.
Мы не дошли до сферы метра три. Остановились прямо перед ней, вытянулись цепочкой и принялись рассматривать. На мгновение, свечение стало ярче, появился слегка голубоватый оттенок. Ещё миг, и сфера изменилась. Поверхность сферы стала зеркальной.
– В прошлый раз тоже так было? – Поинтересовался я, разглядывая своё лицо и лица своих спутников в тысячах отразившихся гранях.
– Нет. Это впервые.
– Я же говорил! Идентификация по мозговым волнам! – Обрадовался словно ребёнок Нестерович.
Майор подошёл ближе, положил ладонь на купол, подержал несколько секунд, слегка нажал, и, не добившись никакого заметного результата, убрал руку, отступив назад. Илья почти повторил движение майора, приблизился и костяшками пальцев постучал по зеркальной сфере. Словно постучал по воздуху, ни глухого, ни звонкого звука мы не услышали. Абсолютно ничего. Но рука парня так и не смогла проникнуть ни на миллиметр через барьер. Он хмыкнул, и вернулся к нам.
Нестерович осуждающе посмотрел на них, словно на бестолковых нашкодивших детей, покачал головой и перевёл взгляд на меня.
– Не похоже это на склад или на какое-то хранилище. – Задумчиво проговорил я.
– Мы тоже так думаем. Это точно одна из лабораторий. Что-то, что искины прятали даже от своих сотрудников.
– Почему так думаете?
– Это очевидно!
– Может серверная? – Я пожал плечами. – Очень удобное расположение, нет доступа для персонала, насколько я понял, да и под землёй прохладно и тихо.
– От бывших сотрудников, работавших на искинов, нам досталось описание всех объектов. Каждый объект покрывался уникальным видом поля. Мы точно не знаем, зачем это было сделано, возможно, чтобы легче было визуально классифицировать, или искины планировали в будущем открыть людям доступ ко всем своим базам. Возможно, защитные сферы разбиты по степеням защищённости. Теорий достаточно. Но именно этот купол нам удалось опознать. Лаборатория, точно с таким куполом, находилась в Бразилии. Она была уничтожена, но сотрудники дали точное описание и перечень проводимых в ней исследований.
– Понятно. Значит лаборатория…
Я сделал шаг вперёд, протянул руку и, наконец, дотронулся до зеркальной поверхности. Рука, испытав совсем лёгкое сопротивление, провалилась внутрь.
– А вы говорили, твёрдая.
Я обернулся и увидел радостные и одновременно удивлённые глаза Нестеровича, задумчивые глаза Ильи и хмурый взгляд майора.
– Высуньте руку обратно и сделайте шаг назад. – Попросил последний. – Пожалуйста!
Не став испытывать его терпение, я вернул свою руку обратно. Посмотрел на неё, зачем-то дважды сжал и разжал её в кулак, и сунул в карман брюк.
Майор перестал хмуриться, покачал осуждающе головой и снова подошёл к сфере. Осмотрел её сверху вниз, и приложил руку, в точности повторив моё движение десятисекундной давности. Ничего не произошло. Сфера ни прогнулась, ни пустила его внутрь, ни оттолкнула. С ним она взаимодействовала совсем иначе.
Я снова подошёл и ткнул рукой перед собой. Моя рука снова беспрепятственно прошла преграду, а рука майора так же осталась лежать на её поверхности. Удивление, азарт, возбуждение первооткрывателей или исследователей – мне показалось, каждый из нас испытал схожие чувства.
Следующие пять минут мы пробовали разные варианты. Одновременно, меняя очерёдность, держась за руку, переплетая пальцы, толкая моей рукой чужую руку – ничего не сработало. Сфера упорно продолжала пропускать только меня.
А через пять минут вернулся капитан. Кашлянул за нашими спинами, привлекая внимание, и отдал распоряжения пятёрке парней, пришедших с ним. Те сразу включились в работу. Один из них подсочил ко мне и принялся цеплять на меня датчики, камеры, средства связи и прочный пояс с прикреплённым к нему тяжёлым металлическим тросом.
– Это на тот случай, если придётся тебя вытаскивать. – Пояснил мне молчавший до этого парень.
Капитан, приблизившись в плотную, сунул мне в руку небольшую серую коробочку, размером 20 на 10 сантиметров.
– Самая примитивная цифровая камера – на случай, если более сложная техника выйдет там из строя. Здесь кнопка включить, она же выключить. – Он ткнул пальцем в едва заметную кнопку, и из коробки выехал небольшой телескопический объектив. – Было бы неплохо дать тебе плёночную, но где такую сейчас найдешь? Как говорится, шо маемо, то маемо! Делай снимки, по мере возможности. Но не сразу, оставь её для самых важных моментов. Чем позже она активируется, и чем меньше ею пользоваться – тем лучше.
Кажется, военные продумали всё заранее. Или почти всё.
– Всё понял? – Капитан дождался моего уверенного кивка, выждал, пока его люди прицепят последний прибор к моему костюму, и продолжил: – Теперь правила. Слушай внимательно и запоминай.
Первый этап – вход-выход. Быстро и чётко. Зашёл, десять секунд на осмотреться, и на выход. Механические часы на твоей руке, – капитан ткнул пальцем в большой циферблат, – пользуйся ими. Поставил десять секунд – зашёл. Если ты не выходишь через одиннадцать секунд, мы тебя вытягиваем за трос. Вышел. Обрисовал ситуацию.
Если всё нормально – второй этап. Повторный вход. 5 минут. И снова выход. Выходишь, мы проверяем технику, ты докладываешь обстановку.
Третий. Снова вход. Третий раз на 15 минут. Но это предварительно, мы будем корректировать по мере поступления данных. Не переживай, всё будет хорошо! – Зачем-то подбодрил меня мой инструктор и улыбнулся. – Дальше. Связь. Мы ведём тебя по трём каналам.
По первому каналу – постоянный контроль, аудио и видео. Мы наблюдаем за всем, мы видим всё, что видишь ты, и даже больше. Если мы что-то засечём необычное – мы сообщим. Если ты что-то увидишь или что-то покажется странным, сразу сообщай, не стесняйся показаться глупым или трусливым. Этого не будет!
По второму каналу, резервному – выход на связь каждые 5 минут, если первый канал даст сбой. Здесь и здесь, – капитан снова ткнул пальцем в моё обмундирование, – всё как в твоё время, ничего сложного.
И третий канал – цифровой. Цифровая клавиатура на твоём запястье. Переписка каждые пять минут в случае потери двух первых.
– Может, азбуку Морзе сделаем четвёртым каналом? – Пошутил я, чтобы разрядить обстановку.
– Не выйдет, – на полном серьёзе ответил мой инструктор. – Звуки сквозь сферу не проходят. Мы проверяли.
– А сигналы проходят?
– Сигналы проходят. – Кивнул он и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Понял.
– Тогда вперёд!
Не думал, что будет так сложно. Хотя, если учитывать ситуацию… можно сказать, что я легко отделался. Я бы на их месте, несколько недель инструктировал себя, а только потом рискнул отправить. Как-никак, второго шанса может и не быть.
Я выдохнул, сделал несколько шагов вперед и коснулся сферы. Снова слегка ощутимое сопротивление, и моя рука проваливаются сквозь зеркальную стену. Меня пускают внутрь. Я прошёл через поле не почувствовав сопротивления. За мной следом двинулись двое сопровождающих, но упёрлись в абсолютно непреодолимую для них преграду. Шанс, что я открою путь своим проходом, был, но очень призрачный.
Внутри тихо, светло и чисто, словно в операционной. Все звуки из-за границы сразу исчезли, и я остался в полной тишине. Барьер не пропускал ничего, но с моей стороны был абсолютно прозрачный, только слегка затемнённый, словно я смотрю сквозь зеркальные очки.
8 секунд.
Проверил связь – не работает. Наушник не подаёт никаких признаков жизни, наладонник тоже. Механические часы работают – хоть что-то.
5 секунд.
Осмотрелся. Внутри сферы заперто строение из белого кирпича. Самый обычный какой-то промышленный прямоугольник, без окон и каких-то архитектурных изысков. Стены кое-где покрыты мелкими трещинами, в некоторых местах кирпич начал осыпаться. Наверное, стоя на поверхности, это здание выглядело бы ещё хуже. А здесь, без ветра, солнца и дождей, оно сохранилось достаточно хорошо.
