Антон Тарабриков
ШИЛО_В
Вы, в связи с новыми назначениями, ничего не упомянули про «ДВиК»?
А ничего координального с ним и не произошло, оно осталось в том же статусе и при тех же возможностях. Единственное, что попросил сделать Авдей Наумович, так это, чтобы не было прямых ассоциаций, связанных с ним, при упоминании движения. Во-первых потому, что он, пусть и формально, к «ДВиК» отношения и-так не имел. Во-вторых, любое его участие в движении очень сильно нервировало верхи. В общем, надо было сделать так, чтобы «ДВиК» был отдельно, а глава аппарата правительства отдельно. Сделали мы это достаточно жестко, согласовав все, разумеется, с Авдеем Наумовичем, Управлением и правительством. Мы выпустили следующее официальное заявление от движения: «В связи с тем, что двум и троих сопредседателей движения удалось получить значимые посты в новом составе правительства, с целью продвижения идей «ДВиК», считаем необходимым публично обозначить тот факт, что Елена Федоровна и Матвей Сергеевич отныне являются главными борцами со вседозволенностью чиновничьего аппарата. Также предыдущее руководство движения, а именно: господа, Лобов, Пиров, Беглый, Ваксин и Шилов, отныне считаются идейными противниками «ДВиК». В дальнейшем мы будем всячески способствовать недопущению появления таких личностей в наших рядах», как-то так. Согласен, заявление очень популистское, я бы даже сказал, словоблудное, но требуемых результатов оно позволило добиться: мы абстрагировали от движения Шилова; «погрозили пальчиком» Лобову и «троице»; придали политического веса своим должностям в правительстве.
Вадим, ты не упомянул не менее, а может быть и самое важное, ради чего это было сделано. Дело в том, что сразу же после того, как Авдей Наумович объявил нам новые назначения, он добавил еще кое-что существенное, примерно в следующем ключе: «И готовьтесь, сопредседатели «ДВиК», движению все-таки придется избираться, верхи требуют существенного обновления, как представительных, так и общественных органов. Придется вам и движению политизироваться, как я этого не хотел. Мне было сказано, что на создание новой политической силы у Администрации нет ни средств, ни времени, ни особого желания, поэтому решено было задействовать единственную серьезную организацию, не занятую в избирательных процессах. Короче, будьте готовы, с Вами свяжутся. Считайте это платой за ваши новые должности». Если честно, лично я чего-то подобного и ожидал, ну не могли верхи удовлетвориться одним лишь непосредственным участием Шилова в их деятельности. Так-что я воспринял это спокойно, даже с пониманием. Думаю, и друзья-коллеги тоже. Вон кивают. В принципе, к любым выборам мы были всегда готовы, просто особой необходимости в них участвовать не было, хватало нашего влияния через ОАММ и программу, которое, надо сказать, было большим, чем у подбавляющего большинства общественных или представительных органов. Ну а когда тебя сверху буквально принуждают, да еще ты вынужден был дать им некоторые рычаги воздействия на тебя, тут уж лучше думать, как этим пользоваться в созидательных целях, чем бесцельно пытаться противодействовать.
Кроме того, нельзя сказать, что поле публичной политики не нуждалось в обновлении, напротив, оно давно уже требовало серьезного обновления, как кадрового, так и идейного. И лучше, чем «ДВиК», ресурса для этого просто не было, не зря же мы его так долго строили и развивали. Другой вопрос, какую роль ему отводили верхи. И вот этот фактор нам нужно было нивелировать. В остальном же, для того, чтобы «ДВиК» получило свое представительство в различных парламентах, или иных представительных органах, никаких противопоказаний мы не видели. Но до этого, с того момента, был еще минимум год.
Ясно. В таком случае, можем мы вернуться к началу вашей деятельности в правительстве? Каким вам запомнилось его первое заседание?
Глава 35.
Технически, после указанных назначений, ни для одного из нас, кроме Шилова, заседание правительства не было первым, мы все до того, как начать работать с Авдеем Наумовичем, как раз и являлись частью правительственного аппарата, или Администрации, в случае с Матвеем Сергеевичем. Но, разумеется, статус, а самое главное опыт, были не сопоставимы. И принимали участие мы трое в заседаниях на равных с другими многочисленными службами и подразделения правительства. Вообще, надо сказать, что в то время правительство было самым многочисленным органом исполнительной власти, одних министерств только было больше пятидесяти, не говоря уже о бесчисленных подразделениях. Не редко количество участником правительственных совещаний превышало количество участников генеральных госсоветов. Всему виной безудержное, бездумное стремление предыдущего главы к «узкой специализации». Понятное дело, что сам по себе подход достаточно разумный, но только в том случае, если его разумно же реализовывать, но в случае с формированием предыдущего состава казалось, что министерство формируется не под задачу, а под конкретного человека. Подозреваю, что так оно и было на самом деле. Чего уж говорить, когда помимо главного министерства развития малых земель, было еще министерство инфраструктуры малых земель и министерство экономики малых земель, при том, что сама программа, как ты помнишь, реализовывалась вообще четвертой стороной. В общем, правительство уже давно представляло из себя громоздкое нечто. Кстати, задача по формированию новой структуры правительства была одной из главных задач Авдея Наумовича, именно он возглавлял эту работу.
И говоря о первом заседании правительства с участием Шилова, он сразу же принялся эту задачу решать. Изначально планировалось, что первое заседание будет установочным, так сказать, ознакомительным, но Авдей Наумович решил ничего никуда не откладывать. Вот кратко, что на нем происходило, когда Шилов получил свое время: «
Председатель: Следующий пункт повестки – формирование новой структуры кабинета. Прежде, чем передать слово Авдею Наумовичу, который за этот вопрос отвечает непосредственно, обращу ваше внимание на то, что на данном заседании присутствуют только ключевые министры именно по причине того, что состав правительства еще в процессе формирования. Пожалуйста, Авдей Наумович.
Шилов: Господин председатель, благодарю за введение! Очень хорошо, что Вы упомянули такое понятие, как «ключевые министерства», вот и у моего ведомства один из приоритетов является формирование такой структуры правительства, чтобы в нем не было не ключевых министерств. И для начала, считаю нужным обозначить следующие перекосы и действия в связи с ними. Первое – у нас какое-то запредельное количество сотрудников в правительстве, вне зависимости от количества министерств, такое количество не просто избыточно, оно просто деструктивно и вредно. Будем сокращать и существенно сокращать. Второе – такие ведомства, как министерство обороны, министерство внутренней безопасности, министерство внешних связей уже давно должны перестать зависеть от какой бы то ни было конъюнктуры, и им самим надо перестать быть конъюнктурными, а-то иногда бывает, а от этого только вред. И третье – предлагаю внести одно существенное изменение в регламент: любой докладчик должен начинать свой доклад с созидательной части, а не с того сколько денег и на что ему нужно. Просто крайние заседания предыдущего правительства были похожи на откровенное попрошайничество. Более того, если ведомство не предлагает ничего созидательного, то и ни о каком финансировании из бюджета не может быть и речи. Принципиально, на данный момент, у меня все.
Председатель: Принимается как основной план деятельности аппарата правительства на ближайшее время. Надеюсь, критерии созидательности скоро появятся?
Шилов: Считайте уже есть.
Председатель: С интересом ознакомимся. Продолжаем далее по повестке.»
Не удивляйтесь, ожесточенных прений, споров и выпадов по поводу доклада Шилова не было по одной простой причине, никто не хотел себя ассоциировать с предыдущим правительством, даже те, кто в него входил. С этим же правительством новый президент хотел сделать как бы перезапуск исполнительной власти, которая окаменела в своей бюрократии, а Авдей Наумович должен был стать одним из главных катализаторов и двигателей этого процесса. Но и то, что новоявленный руководитель аппарата станет оппонентом для всех, никто без внимания не оставил тоже.
Говоря об этом заседании, нельзя не вспомнить и первый брифинг Матвея Сергеевича в качестве новоявленного официального представителя правительства. Матвей, поведай, пожалуйста, как у тебя прошло первое общение с информпоками.
На самом деле, лично для меня, самым запоминающимся стало то количество потоков и запросов, с которым пришлось иметь дело, раньше с таким объемом, даже близко, мне иметь дело не приходилось. И в тот момент я понял, почему верхи так легко отдали эту позицию Шилову, то бишь мне – возни много, а толку чуть. Что же касается самого популярного на тот момент запроса, то я бы его сформулировал следующим образом: «Правда ли, что новый глава аппарата правительства объявил войну бюрократии?» В общем, в лучших традициях центральных информтоков: надо постоянно нагнетать, сгущать и противопоставлять, так получается наибольший охват. Что ж, я им это в вину не ставлю, интерес пользователей, есть интерес пользователь. Ответ же на этот вопрос помню, как сейчас: «Если чему-то ли кому-то правительство или любое его подразделение решит объявить войну, то так и будет сказано. И впредь призываю не искать и не создавать несуществующий контекст.» Дальше посыпались многочисленные попытки ввязать меня в дискуссию по этому поводу, с целью хоть здесь получить желаемое противостояние, но я лишь сослался на хартию СМИ, которые подавляющее большинство информпотоков сами разработали и сами утвердили. В общем, очевидно, дальнейшее пребывание в этой должности обещало мне очень веселую жизнь. На то и рассчитывал.
Но это все публично. А вот после этого заседания, в то время, как мы обсуждали и согласовывали наши следующие шаги, в том числе и со сделанными заявлениями, с Шиловм связался Лобов, и вот с каким разговором:
Лобов: Ты Авдей, все-таки упираешься в своем этом поведении? Ну, как знаешь, больше лечить тебя не буду. Я вот по какому поводу. Раз ты всерьез собираешься бороться с бюрократическими излишествами, даю тебе наводку, на правах старшего и более опытного товарища, присмотрелся бы ты к нашему социальному блоку, а-то ведь они легко могут новый социальный кризис сварганить…
Шилов: Евгений Генрихович, как бы Вам сказать? Извините, скажу прямо. Товарищам мы с Вами никогда не были, и вряд ли когда-нибудь станем. К кому, когда и как присмотреться я разберусь самостоятельно, или с помощью в этих трех людей. И чьим бы то ни было средством в политической в конъюнктурной возне я быть не собираюсь. Вы это прекрасно знаете, поэтому мне удивительно от Вас подобные вещи слышать.
Лобов: Ну-ну, знаю-знаю… Вот хотел проверить прибавилось у тебя мозгов или нет. Хотел мир и союз предложить. Но вижу, что ты стал еще более упертым и заносчивым. Помяни мое слово, сыграет это против тебя когда-нибудь, и жестко сыграет.
Шилов: И это все моя забота…»
Разумеется, Лобов был далеко не единственным, кто связывался с подобным «предложениями» и «наводками», просто Лобов высказал их наиболее показательно и прямо, так как давно знал Авдея Наумовича. И каждый из подобных разговоров Шилов заканчивал примерно таким же отказом. Только из «веселой троицы» никто не обратился, они до такой степени презирали Авдея Наумовича, что даже их природная конъюнктурность и беспринципность ее не перевешивала.
И это еще не раз проявится. Пока же нам предстояло до следующего заседания правительства, которое должно было состояться через неделю после первого заседания, решить задачу по включению данных ОАММ в официальные данные правительства, а-то таковыми являлись только данные ведомств и научного сообщества, а они, как Вы понимаете, были весьма субъективные и предвзятые. Причем надо было сделать так, чтобы данные ОАММ именно противопоставлялись другим официальным данным, хоть бы только по территориям. В таком случае мы бы получили серьезное волнение в рядах правительства, и у нас появилась бы понятная картина того с чего начинать чистку госаппарата. Задача по включению данных ОАММ в официальные была достаточно сложной, мало того, что этому всячески противились бесконечная армия ведомств и Видов, по понятным причинам, так еще и Управление не горело желанием эти данные приравнивать к официальным, считая их неким своим политическим преимуществом. Пришлось их убеждать в том, что они будут получать данные в текущем режиме с любым разворотом, а в правительство будут идти данные уже «причесанные» с соответствующим резюме, которое Управление могло бы редактировать.
При этом еще, как обычно, пришлось взять на себя все, что касается публичного лоббирования этих данных, так как Управление пользовалось и опиралось исключительно на данные выгодные для него. Но в этом нет ничего нового или противоестественного, а если взять во внимание то, что главной задачей Управления всегда являлась стабильность политической системы, то я бы сказала, что они по другому действовать и не могли. В общем, данные ОАММ наконец-то были включены в перечень официальных альтернативных данных, но на ряду с множеством других данных, таких, как данные международных мониторинговых ИИ, которые стали основанием хотелки верхов по инвестиционному климату. Проще говоря, данные ОАММ могли просто напросто затеряться среди всего этого потока. И вот одной из моих основных задач на правительственной должности и было сделать так, чтобы наши данные не затерялись. А то, что их включили в соответствующий перечень стало очень хорошим подспорьем для этого. Кстати, нельзя сказать, что Авдей Наумович пользовался исключительно данными ОАММ в своих правительственных докладах, такого не было даже когда он возглавлял ОАММ, «Чем больше количество источников задействуешь, тем выше вероятность того, что ты приблизишься к объективности. По крайней мере, будешь чуть-чуть объективней других, а это может стать серьезным преимуществом. Надо только скрупулезно и грамотно выбирать источники информации», таковым был подход Шилова в работе с данными. Что же касается непосредственно его деятельности в правительстве, то при помощи всего имеющегося у него объема информации, он обличал большое количество чиновников и ведомств в том, что они не просто используют информацию исключительно в конъюнктурных целях, манипулируют данными или банально игнорируют то, что для них не выгодно, а вообще дошли до того, что откровенно вредят.
И это он начал демонстрировать и обращать внимание сразу же на втором заседании правительства в новом составе. Это было то заседание, на котором новый состав правительства после выборов собрался в полном составе. На это заседании от каждого члена вновь сформированного правительства требовалось сделать тезисное программное заявление, в регламенте пять-семь минут. Всем, кроме Авдея Наумовича, как мы помним он свое программное заявление озвучил на первом заседании. И вот вкратце, как прошло то заседание: «
Председатель: Предлагаю череду докладов начать с социокультурного блока. Пожалуйста, старший министр общественных отношений.
Старший министр: Еще раз приветствую всех коллег. Приоритетами нашего ведомства, безусловно, является повышение качества жизни общества, укрепление общественных связей… (Дальше, в течение пяти минут был сплошной поток дежурных фраз и клише, без цифр и конкретики, в общем, в лучших традициях конъюнктурной бюрократии.)
Председатель: Вижу у Авдея Наумовича есть необходимость высказаться. Что же, не могу не предоставить слово председателю аппарата. Все остальные, пожалуйста, в рабочем порядке. У нас сегодня много докладчиков. Пожалуйста, господин Шилов.
Шилов: Благодарю, я коротко. Знаете сколько в ходе Вашего так называемого программного заявления прозвучало цифр, параметров или показателей? Ровно ноль. Думал это есть в плане работы вашего ведомства, но нет, и там ничего подобного. В связи с этим, прошу отметить, что фактически общегосударственная программа общественного развития отсутствует.
Председатель: Примем во внимание Вашу оценку, Авдей Наумович. Нет-нет-нет, дискуссии не открываем, в рабочем порядке, лично с руководителем аппарата. Так, дальше у нас старший министр развития малых земель. Пожалуйста, господин Пиров.
Пиров: Я прошу прощения, для начала у меня вопрос, все доклады будут подвергаться огульной обструкции со стороны аппарата правительства?
Председатель: Только если они того будут заслуживать. Читайте положение об аппарате, они имеют все права и основания для этого. Давайте уже к сути. Еще раз говорю, все дискуссии в рабочем порядке.
Пиров: Конечно-конечно. Просто я прошу обратить внимание на то, что господин Шилов ранее руководил программами, которые сейчас находятся в ведении нашего министерства, и может иметь личную предвзятось.
Председатель: Господин Пиров, у Вас будет доклад или нет? Все это уже давно учтено. Ваша задача эффективно реализовывать задачи по развитию малых земель, а с вопросами предвзятости призваны заниматься другие ведомства.»
В общем, все оставшееся заседание, которое, кстати, длилось больше пяти часов, проходило в том же ключе – министры и руководители направлений планировали отделаться общими словами, чтобы потом не было спроса, а Авдей Наумович им на это указывал. Правда, надо сказать, что не все члены правительства вели себя в подобном ключе. У блока безопасности и блока, связанного с наукой, доклады были достаточно четкие. Другой вопрос, что за их докладами «не видно было людей», но на фоне других секций правительства, по этим двум было видно, что они знают и понимают что делают. Остальные же явно хотели действовать, как и предыдущие сорок лет – осваивать госсредства в свою пользу.
И вот с этим как раз и была одна из самых существенных проблем, дальше таким образом действовать было невозможно, и самые самые верхи этом прекрасно понимали. А формат управления необходимо было менять по многим причинам, например: сильно возросшая межгосударственная конкуренция, сильно раздутый госаппарат, возросшая требовательность населения к государству и многое другое. Казалось бы, сократи госаппарат, и все дела. Но нет, при таком подходе можно не только «ребенка вместе с водой выплеснуть», а сотворить такой коллапс, который может поставить под угрозу само существование государства. Тут нужен был очень точный инструмент, вот Шилов таким инструментом и стал.
Ясно. Но, прежде, чем мы перейдем к ключевым событиям той вашей деятельности, не могли бы остановиться на моменте связанным с инаугурацией? Точнее на том, что делал Авдей Наумович в этот момент?
А, ты имеешь в виду то, что Шилов на инаугурации не присутствовал, и пока аппарат был парализован ее созерцанием, он провел тест «критичности отсутствия»? Или то, что центральные информпотоки раздули из этого демарш и саботаж со стороны Шилова? Впрочем, коснусь и того и другого момента. Начну с того, что все эти действия до мельчайших деталей были, разумеется, согласованы со всеми, с кем должны были быть согласованы. Более того, у правящей верхушки был прямой интерес в этом тесте, и когда Авдей Наумович озвучил им подобное предложение, они не просто согласились, они даже со своей стороны инициировали распоряжение об обязательном просмотре инаугурации всеми госслужащими. В чем же была уникальность и полезность данного теста, ведь можно справедливо заметить, например, что можно банально сравнить будние и выходные. Но нет, здесь был важен именно эффект короткого периода, когда происходит достаточно резкая остановка, а потом резкое возобновление. Ведь, помимо всего прочего, было еще важно понять насколько наша виртуальная инфраструктура готова к подобным катаклизмам, и каким образом она в относительно автономном режиме будет реагировать.
Что же касается реакции со стороны СМИ, то тут все просто – Авдей Наумович уже успел стать одной из центральных медийных фигур от государства, поэтому его отсутствие на инаугурации было сразу же замечено. А что в такой ситуации делают большинство чисто коммерческих информпотоков? Правильно, раздувают из этого скандал, типа в правительстве уже наметился разлад, аппарат саботирует кабинет, и все в таком духе. У меня даже обработчик запросов из-за этого засбоил. И это все при том, что я также не был поставлен в известность по поводу этого теста, так как была необходима полнейшая конфиденциальность, в том числе и для проверки работы служб моего ведомства. В общем мне, как официальному представителю правительства, пришлось выкручиваться по-старинке, придумываю на ходу аргументированное заявление по этому поводу. И придумал я что-то вроде: «Инаугурация президента является событием и мероприятием, прежде всего, для народа и носит исключительно юридический и культурный характер. А у отдельных членов команды президента могут быть более актуальные и насущные задачи. Сам же президент не считает отсутствие на инаугурации главы аппарата правительства каким-то демаршем или, тем более, оскорблением.» Заключительное предложение того заявления я написал на свой страх и риск, так как совершенно не знал, как этому отнесся новоизбранный, и было ли это все согласованны. Впоследствии оказалось, что он вообще не обратил на это внимание, оно и понятно, был занят совершенно другими вопросами. Кстати, когда по этому поводу спросили самого Шилова, то он сказал, что полностью солидарен с заявлением официального представителя, и у него действительно были более актуальные задачи.
А на счет самой этой задачи, доподлинно нам известно вот что. До этого он получил ограничивающие протоколы – это специальные программы, которые позволяли перепоручить выполнение государственных процедур ИИ, в случае какого-либо форса-мажора. И вот, когда весь без исключения госаппарат был занят созерцанием инаугурации, я с Авдеем Наумовичем запустили эти самые ограничивающие протоколы по всем правительственным ведомствам, а Вадим Максимович одновременно с этим запустил в ОАММ специальный алгоритм мониторинга, который, кстати, был разработан достаточно давно, правда целью его разработки был мониторинг деятельности научных и государственных корпораций. Все эти действия были проделаны в течение одного часа. И на сколько я знаю, никто даже не заметил, что на этот час были введены ограничивающие протоколы. Полученные же данные были собраны и направлены непосредственно Шилову, даже промежуточные и резервные данные по этому мониторингу были автоматически уничтожены, видимо, это было обязательное условие для того, чтобы его провести. Мы до сих пор не знаем какие в точности данные были получены, и как они применялись и использовались впоследствии. Но после этого в госаппарате начались масштабные перестановки, реорганизации и сокращения.
А вы не могли бы предположить, какие все же были получены результаты мониторинга, и какова была конечная цель дальнейших изменений, с ним связанных?
Предполагать что-то, что требует конкретики, дело не просто не благодарное, а вполне бесполезное. Я лишь помню некоторые разделы финального отчета, например: скорость реагирования, длительность бюрократического процесса, стоимость бюрократического процесса, степень соответствия запрашиваемого и получаемого и тому подобное. В общем, исходя из этих параметров видно, что Шилова прежде всего интересовали два базовых фактора время и стоимость в отношении сопоставимых запросов. Видимо он хотел показать руководству, что возможно сократить и временные затраты, и денежные затраты, чтобы получить тот же результат. Короче, как обычно настаивал на персональной выгоде верхов, точнее их части. А правящую часть верхов это, в свою очередь, устроило. Вот и последовали соответствующие действия, направленные на оптимизацию государственного аппарата.
Вадим, ты правильно заметил, что это все было в пользу правящей части верхов. Но были и другие, прежде всего Лобов. Опять сложилась ситуация, при которой Шилову пришлось резко сократить ресурсы, возможности и влияние Евгения Генриховича, так как один из основных ударов массовой реорганизации приходился именно на его «блок» социальных ведомств. Вместе с тем не меньше теряли и научные корпорации, то есть Видов, и госкорпорации в сфере услуг, то есть «веселая троица». Вообще, больше всего от этих преобразований выиграли предприятия социальной сферы и местный бизнес. Правящая же часть верхов, очевидно, получила еще большее влияние.
А что же конкретно реорганизовал Авдей Наумович?
Ну, вообще это описано, и находится в свободном доступе. Правда, в не совсем позитивном ключе, но все же. Лично я бы выделил следующие основные аспекты этих преобразований: оставление за общегосударственными ведомствами исключительно надзорно-координационных функций, а также функций по формированию концепта; передача для решения чиновниками только не шаблонных ситуаций, все остальное передается ИИ, обновляется ИИ на основании не типичных запросов и их решений; местные власти получают возможность анализа и оценки деятельности государственных властей. Как-то так, все остальное частности. В результате, это все привело к тому, что: четверть линейных чиновников было сокращено, расходы на содержание госаппарата были сокращены на девятнадцать процентов, скорость обработки запросов увеличилась на сорок один процент. При этом никакого коллапса не произошло, даже близко. Наоборот, бюрократическая машина начала работать гораздо более четко. Только прошу заметить, это я сейчас так все гладко рассказываю. На самом деле, заняло это у нас больше трех лет бесконечных баталий. Показателен тот факт, что более половины ресурсов ОАММ были задействованы в решении только этой задачи, так-что это было то еще приключение.
Нисколько не сомневаюсь. И тем не менее достигнутое в результате этих преобразований ставят в заслугу не вам или Авдею Наумовичу, а исключительно тогдашнему председателю правительства.
Если честно, никто из нас на это внимания даже не обратил. Как выразился Шилов: «Если делать что-то, чтобы потом считать заслуги, по проще всего любую мелочь записывать себе в заслугу, то есть стать мелочным. Но это не наш случай». На самом деле, верхам лавры важнее, на то они и политики, нам гораздо важнее сам результат, а кому его приписывают нам абсолютно безразлично. Тем более мы все хорошо знаем расстояние от почета до порицания, не интересно. И да, наша деятельность в правительстве ограничивалась далеко не только решением этой конкретной, пусть и масштабной задачи. Фронт работы правительства достаточно широкий и всеобъемлющий, а мы, как это не покажется странным, были полноценными его участниками. Точнее Авдей Наумович был полноценным участником, а мы ему в этом всесторонне помогали. И вот это интересно.
Значит вы предлагаете сосредоточиться на том, каким Авдей Наумович был председателем аппарата правительства, а не на конкретных его действиях?
Почему же, если будет уместно, мы и о действиях упомянем. Но, еще раз повторюсь, все действия общедоступны, и не важно с какой они оценкой и интерпретацией, действия есть действия. А вот то, каким нетипичным государственным деятелем был Авдей Наумович не отражено нигде, и поэтому является более актуальным и содержательным, с моей точки зрения. Ведь ради этого все это описание затевалось, и ради этого мы уже который час передаем наши нейроданные, да еще без всяких там эмоциональных подавителей или фильтров субъективности.
Глава 36.
Но нельзя не отметить, что после того, как первый раз была обозначена программа действий по реорганизации госаппарата на данных, полученных во время инаугурации, весь кабинет начал смотреть на Авдея Наумовича не просто косо, а с откровенным презрением. Оно и понятно – столько всего он им порушил этими преобразованиями. Правда и к этому Шилов отнесся очень спокойно: «Оно и к лучшему, не надо будет отфильтровывать лицемерие, изначально понятно отношение с их стороны. И потом, если такая реакция, значит есть шанс, что мы делаем все верно». А уж сама реакция проявилась на следующем же на заседании правительства, посвященному реорганизации госаппарата. Вот краткая его иллюстрация: «
Председатель: Предыдущие пару недель мы очень подробно знакомились с данными о деятельности наших министерств и ведомств, которые предоставил нам Авдей Наумович. На основании них была разработана и утверждена программа по структурным изменениям в органах государственной власти, она была предоставлена всем вам неделю назад, сегодня мы должны заслушать мнения по этому поводу. Чтобы это не превращалось в бесконечные дебаты, я попрошу от каждого ведомства по одному ключевому тезису. Все остальное в рабочем порядке, но сразу оговорюсь, все, что можно было учесть, уже учтено. Господин Шилов, есть что дополнить к вступлению?
Шилов: Только одно, в программе очень подробно приведены все возможные данные, как значительные, так и косвенные. Рассмотрены и переработаны они во всех возможных аспектах. Прошу в ваших тезисах ответить тем же, проще говоря, без популизма и лозунгов.
Председатель: Хорошее замечание. Приступим. Начнем, пожалуй, с господина Пирова, так как на его ведомство приходится наибольшее количество преобразований.
Пиров: Наше министерство относится резко отрицательно к подобному перечню предложений. А тезис простой – если вы не хотите допустить коллапса в сфере развития малых земель, то данную программу нужно в корне пересмотреть.
Шилов: Или пересмотреть программу развития малых земель…
Пиров: Вместе с полномочиями руководителя аппарата правительства…
Председатель: Коллеги, попрошу обойтись без пустых препирательств, лишнее это. Но не могу не согласиться с Авдеем Наумовичем, самое простое сказать «мы не согласны и все», это походит на некий саботаж. И вообще, все ваши предложения относительно рассматриваемой программы сводятся, по сути, к одному – «делайте что угодно, только сохраните финансирование в полном объеме», этого нельзя не заметить. И тут действительно в пору задуматься, а не пересмотреть ли программу по развитию малых земель. И мы обязательно это сделаем, но на отельном совещании. Это касается и всех остальных министерств. Впредь же прошу основывать ваши тезисы на конкретных данных и не заниматься демагогией.»
Дальше то заседание проходило по схеме: «– Мы не согласны. – Почему не согласны? – Просто не согласны.» Как правильно было замечено главой кабинета, у всех без исключения министерств главной и доминирующей задачей было сохранение прежнего объема финансирования, и для этой цели они готовы были придумывать что угодно, вплоть до установления мира во всем мире, но это не устраивало правящую часть верхов.