Антон Русич
Один в пустоте Цикл: Долгий путь домой
Глава 10.
Все хорошо, что хорошо кончается.
Сказано – сделано. Короткие сборы и я стою у края огромной пробоины в корпусе станции. Сопровождающие меня сервы уже выбрались наружу, а я не могу. Вид открывался просто умопомрачительный. Бесконечная пустота затягивала и мне казалось, что я падаю в эту бесконечную пропасть. Внизу под ногами раскинулась огромная безжизненная планета. Мертвый кусок камня не имел атмосферы, его поверхность была расчерчена ломанными линиями ущелий и горных хребтов, огромные кратеры создавали ощущение искусственности пейзажа планеты. Далекие звезды здесь казались нереально яркими на фоне бесконечной черноты космоса. Две огромные тени, растущие от моих ног, накрывали все пространство пустого склада, где я находился, придавали мистическую составляющую происходящему. Внутренне сжавшись от липкого страха, я смог пересилить себя и сделать шаг в пустоту.
Несмотря на все мои страхи, идти было довольно комфортно. Чувствуя себя мухой, бегущей по потолку, я топал по матово-черной броне. Отсутствие веса и в то же время жесткое сцепление с поверхностью создавали такое ощущение, будто висишь вниз головой. Если внутри станции, даже в условиях невесомости, верх и низ легко определялся благодаря визуальным ориентирам, то здесь отсутствовало само понятие верха и низа и создавалось ощущение бесконечного падения. Хорошо, что мой желудок приспособился за время, которое я болтаюсь в этом искореженном куске метала. Бублик внешнего кольца, а точнее то, что от него осталось, напоминал ствол дерева, изъеденный термитами, настолько часто в броне зияли пробоины и повреждения. Только сейчас я смог оценить настоящие масштабы катастрофы.
Несмотря на все препятствия и непривычный способ передвижения, административного яруса наша процессия достигла за час. Проникли внутрь станции через один из шлюзов, предназначенный для швартовки малых кораблей. Два технических дроида довольно оперативно смогли его вскрыть. Стоило внутренней створке шлюза отойти в сторону, сервы БРК рассыпались по коридору, перекрывая все сектора обстрела. Совместив щиты, они перекрыли все пространство мыльной пленкой силового поля. Я вошел внутрь следом за БРК. Замыкали нашу процессию технические дроиды.
Обстановка на ярусе разительно отличалась от той, что я видел в прошлый раз. Горело освещение, мусор отсутствовал и коридор блистал чистотой, присутствовала слабая гравитация. Кто-то хорошо поработал над восстановлением яруса. Продвигаясь по коридору, мы не встретили сопротивления. Но, несмотря на это, я не строил иллюзий по поводу неожиданного нападения. Искин провел огромный объем восстановительных работ и даже если оборонительные системы молчали, то систему наблюдения он восстановить должен был. Желая проверить свою догадку, я попытался подключиться к одному из терминалов, расположенных в коридоре. Стоило взломщику установить соединение, терминал был обесточен и отключен от внутренней сети. Это подтвердило то, что нас ждут.
В голове прозвучал Лискин голос:
– Сервы противника оставили заслон и отступают к центру управления.
– Да, неожиданной атаки не получилось. Пусть сбивают заслон и продвигаются следом. Только аккуратней, не хватало еще, чтоб они налетели на мины.
Несмотря на то, что ситуация развивалась по худшему варианту, я не падал духом. Перед началом этой операции отправленный мной мелкий диагност побывал на месте попытки прорыва в отсек аварийного реактора и о гибели одного боевого комплекса я знал. Так что искин располагал одним изрядно потрепанным у переходного шлюза комплексом боевых дроидов. Численное преимущество было на моей стороне, но в то же время из изученных баз я знал, что на входе в центр управления станцией установлены четыре тяжелые кинетические турели и вот они могли как раз стать проблемой. Все зависит от того, какими энергетическими ресурсами располагает противник. Щиты турелей требуют уйму энергии. Если искин смог запитать их все в полном объеме, то центр управления мне не взять без тяжелой артиллерии.
Когда передо мной был последний поворот, за которым, согласно схеме, был прямой пятидесятиметровый отрезок до дверей центра управления Лиска отрапортовала, что второй комплекс вышел на позицию и готов действовать. Решив не рисковать, отправил технаря на разведку. Стоило серву свернуть за угол, как его просто разорвало очередью крупнокалиберного орудия. Но со своей задачей он справился, и переданная им картинка не радовала. С потолка коридора на гибких сервоприводах свисали два крупнокалиберных орудия. Силовые щиты орудий мерцали, что говорило о недостаточном энергопитании, но емкость щитов очень большая и это проблема. Четыре средних дроида БРК противника расположились за импровизированными баррикадами из сваленного в кучу оборудования. За их спинами расположился металлический скорпион, несущий управляющий искин комплекса. Пленка щита вокруг него отсутствовала, и это был мой шанс.
– Лиска, берешь на себя управление БРК. Второму комплексу задача отвлечь огонь на себя и при этом не сдохнуть. Я попробую вырубить серва управления. Щитов у него нет и, если повезет, мне удастся пробить боковую броню из снайперского комплекса. Второму комплексу по команде сконцентрировать весь огонь на левой турели. Попробуем продавить щиты, сервам огневой поддержки вести огонь по моей цели. Ну, попрыгали, с богом!
Снял со спины винтовку. В моих руках компактный прямоугольник разложился в винтовку длиной в полтора метра. Присел, прижавшись спиной к стене. Сердце стучит как сумасшедшее, в крови плещется океан адреналина. Один выстрел, больше мне сделать не дадут. Стоит только промедлить и искин размажет меня тонким слоем по стенкам коридора. Ну, перед смертью не надышишься. Сигаретку бы сейчас.
– Бой! – мысленно скомандовал я.
С противоположной стороны коридора хлынуло море огня, которое разлилось по баррикадам и щитам. Время замедлилось. Секунды растянулись в минуты. Делаю шаг в сторону, на миг замираю на одном колене. Уловка сработала, дроид развернулся в сторону опасности и поливает огнем моих сервов, иконки которых тухнут одна за другой на полупрозрачном окне тактического блока. Точка прицела упирается в место, где опорный манипулятор крепится к корпусу. Гибкий кожух в этом месте не сможет защитить от бронебойного снаряда, разогнанного электромагнитными ускорителями до чудовищной скорости. За ним в глубине корпуса расположена бронекапсула искина, сердце и мозг всего комплекса. Если снаряд сможет ее пробить, дроиды превратятся в неподвижные огневые точки и станут легкой добычей. Касаюсь сенсора огня и в то же мгновение кувырком ухожу в укрытие. Результат выстрела я не успел заметить, но изображение, переданное нейросетью с камер, открывших огонь по обозначенной турели дроидов говорило, что выстрел достиг цели. Серв, завалившись на бок, волчком крутился на одном месте, выполняя последнюю команду уничтоженного искина.
– Отходим – скомандовал я.
Несколько секунд боя дались нашему отряду дорогой ценой. От отвлекающего комплекса остались три полуживых серва. Причем искин комплекса был мертв и если бы Лиска не взяла на себя прямое управление сервами, то моя задумка имела все шансы провалится. Второй БРК имел двух уничтоженных и одного поврежденного дроида, остальные имели незначительные повреждения, в основном вышедшие из строя щиты.
Потери были не напрасны. БРК противника выведен из строя, одна из турелей полностью уничтожена. Сказался недостаток энергии. Силовой щит слизнуло первым слитным залпом, а дальнейший беглый огонь сервов просто измочалил орудие.
Не откладывая в долгий ящик, пока проклятый искин не придумал еще какую гадость, повторили атаку. Уничтожение второй турели стоило мне оставшихся сервов второго БРК.
С наскока открыть бронированную дверь отсека не получилось. Взломщик не смог подключиться к электронным цепям механизма, пришлось вскрывать. Плазменный резак медленно, но, верно, резал броню дверей. Сервы БРК отстреливали редких камикадзе. Мелкие сервы с установленными на корпусах минами выскакивали из самых неожиданных мест. Эта тактика принесла успехи, я потерял двух легких сервов огневой поддержки. Ну а когда с потолка прямо мне на голову рухнул дроид-уборщик и подорвался, мои стальные нервы сдали. Пролетел метра три и ударился о стену, прервавшую мой полет.
– Ну, сука ……. – выдал я вслух трех этажную связку на великом и могучем русском языке.
Голос Лиски бесстрастно сообщил:
– Входящее сообщение!
– Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте! Я выхожу! – услышал я незнакомый голос, говорящий на родном языке.
Ну, а дальше полный сюр. Двери отсека открылись, и моим глазам предстала картина, которую я не смогу забыть. Стальной скорпион, размером с легковой автомобиль, задравшего орудийные манипуляторы вверх и транслирующего детским голосом:
– Пожалуйста, не стреляйте. Я сдаюсь!!!
– Все, я точно в дурдоме. Лежу, напичканный препаратами, и все это один большой глюк – пришла мне в голову спасительная мысль.
Сказать, что Сашкина история потрясла меня до глубины души, значит, ничего не сказать. Он долго рассказывал, а я молча слушал, устало прижавшись спиной к оплавленной переборке. И рассказ стальной машины, созданной для убийства с заключенным в ней разумом пятнадцатилетнего ребенка, заставил бы вздрогнуть сценариста фильмов ужасов. Угасшее в последние дни чувство ненависти к пиратской братии и всей Арварской империи вспыхнуло яростным пожаром. Признаться честно, ближе к концу рассказа у меня появилась мысль, что мне вешают лапшу на уши, но Сашка добил меня тем, что, закончив свой рассказ, просто взял и скинул полные коды доступа. В первую секунду открыв входящий файл, я не смог осознать, что это. Ну, нельзя взять вот так просто взять и вложить свою жизнь в руки человека, что полчаса назад пытался тебя убить. Все сомнения растаяли как дым. Только русский человек может верить беззаветно, любить до последнего вздоха и не задумываясь повернутся спиной. Получить нож в спину и простить. Многие назовут это глупостью, но есть одно большое НО. Как может страна, которую населяет такой глупый народ существовать более тысячи лет? История не прощает ошибок.
– Меня Леха зовут, будем знакомы – ну, а что я мог ему сказать, из меня плохой психолог.
– Пойдем, у нас еще много дел.
До ангара шли молча. Впереди бежали остатки БРК, четко контролируя окружающее пространство. Боевой режим я не отменил. Пришибленный Сашкиным рассказом, просто забыл это сделать. Лиска, чувствуя мое состояние, не комментировала происходящее.
Двери ангара открылись. И тут я осознал, что моей спокойной жизни пришел конец. Просто представьте себе картину: стальной скорпион, в тонну весом, носится вокруг космического корабля, причем не замечая, по стене он бежит или по потолку и засыпает меня тысячей вопросов.
– Дядь Леш, а это космический корабль?
–Дядь Леш, а он работает?
– Дядь Леша, а мы на нем полетим?
– Дядь Леш, а куда полетим?
– Мля! Кошмар какой-то – появилась мысль себя ущипнуть и проснуться.
– Стоять! – заорал я, когда одна из турелей ПКО (противокорабельной обороны) начала поворачиваться в сторону этого неуемного стального почемучки. Связался с искином Жука и внёс Сашку в свой экипаж.
– Зря, надо было дать жуку пристрелить обалдуя. Баба с возу – кобыле легче – выдала Лиска, появившись справа от меня. Заложив руки за спину и помахивая рыжим хвостом.
– Дядь Леш, а это кто? – спросил Сашка.
– Так не понял, а почему он тоже тебя видит? – задал вопрос.
– Так он же сам дал тебе полный доступ – иронично изогнув бровь, тоном школьной учительницы ответила девчонка.
– Будешь умничать, у тебя еще и рыжие уши вырастут! – пригрозил я – вы тут пообщайтесь, а я жрать и спать. Денек был не из легких.
Проснувшись, чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Перекинулся парой фраз с разросшимся зоопарком. Командой назвать этот зверинец язык не поворачивался. Завтрак, комплекс упражнений и здравствуй капсула. Пора поднимать «инженера», загостился я на этом куске металлолома. Учиться и еще раз учиться, как завещал вождь народов. Прозрачная крышка опустилась, с тихим шипением подавая усыпляющий газ.
Глава 11.
Поехали.
Прошел месяц со дня того боя у центра управления. Стоя у огромного панорамного экрана, я любовался бесконечной красотой космоса. Прокручивая в голове произошедшие события, не переставал удивляться способности человека приспосабливаться к любым условиям. Ведь что я, что Сашка оказались в условиях, когда казалось, что выжить почти невозможно. Но выжить мало, нужно еще и сохранить рассудок. И все-таки выжили. Освоили навыки обращения с технологиями цивилизации, обогнавшей землю на тысячелетия. Сашка – пятнадцатилетний подросток, прошедший через АД, а по-другому случившееся с ним назвать язык не поворачивался. Заключенный в теле стального монстра, не унывал и не хандрил. Его подростковая жажда приключений и любопытство, помноженное на отсутствие усталости, необходимости сна и наличие миниреактора превращало его в ураган на шести опорных манипуляторах. Космические полеты и возможность увидеть новые миры настолько захватили подростка, что он не обращал внимания ни на какие проблемы и трудности. Казалось, что если поставить между ним и космосом рой Архов, он сметет их и даже не заметит этого.
За это время мы успели сделать многое. Я изучил «инженера» и «диверсанта» в четверку, «пилота малых кораблей» до третьего уровня. Мне удалось восстановить Жука. Вскрыв ЗИП аварийного реактора и поменяв блок управления системой охлаждения. Пришлось поломать голову, но в конечном результате удалось из двух блоков собрать один и Жук снова в строю. Да, аварийный реактор мы тоже смогли запустить, сняв заминированные блоки и заменив их из ЗИПа, теперь на станции есть энергия и даже местами гравитация, в некоторых отсеках функционирует система жизнеобеспечения. Ну и главное, появилась сеть. Всюду суетились сервы. Куда не посмотри, всюду натыкаешься взглядом на дрона, который либо что-то ремонтирует, либо убирает. Сашка развел бурную деятельность.
Этот стальной балбес отдельная история. Выйдя из капсулы после десяти дней учебы, я застал картину маслом: половина ангара было заставлено контейнерами, а рядом с Жуком на опорах стоял внутрисистемный инженерный бот. Корпус бота напоминал батискаф. В кормовой части имел четыре мощных двигателя. В носовой части располагались четыре манипулятора и излучатель гравитационного поля, способный захватывать и фиксировать в пространстве корпуса среднетоннажных судов. На мой вопрос о том, откуда взялось это чудо Сашка ответил получасовым рассказом о своих приключениях.
Пока я учился этот оболтус от безделья, ведь я никаких указаний не давал, решил заняться мародеркой станции. Собрав уцелевших дронов-ретрансляторов от БРК, организовал небольшую армию технических сервов и приступил к просеиванию станции через мелкое сито. Любопытство подростка и машинная скрупулезность дали результат. Кроме всяких ништяков начиная от обезличенных банковских чипов заканчивая ценным оборудованием, добычей этого стального хомяка стали базы знаний:
Обслуживание и ремонт пустотных объектов – пятого ранга;
Техник малых кораблей – четвертого ранга;
Пилот малых кораблей (комплект) – третьего ранга;
Штурмовик – третьего ранга;
Юриспруденция – второго ранга.
Не задумываясь, он тут же и проглотил все кроме юриспруденции. Ну а какому подростку будет интересна вся эта юридическая скукотень? Искину базы учить не нужно, загрузил и пользуйся, так что когда он обнаружил пристыкованный к одному из шлюзов бот, то сразу рванул в космос. На этом моменте рассказа я честно пытался дать ему по стальной шее, но Сашку спасло то, что в отличие от него я не имел возможности передвигаться по вертикальным поверхностям, а влезать в броню мне было лень.
Вдоволь накатавшись на новой игрушке, Сашка подверг мародерке болтающиеся в пространстве корабли пиратов. Пользуясь наличием в своей памяти кодов доступа к искинам кораблей, слава всем богам зараженных Монолитом среди них не было, он беспрепятственно получал к ним доступ, не рискуя получить ракету в борт. За последующий месяц, ободрав их до голых корпусов, забил трюм жука под завязку. Этот неуемный Плюшкин хорошо поработал одними обезличенными чипами, у нас двенадцать миллионов кредитов. Цен содружества я не знаю и мне трудно судить много это или мало, но сумма внушает уважение.
Забежав вперед, скажу, что мне полетать так и не удалось. Несмотря на огромное желание, я смог взять себя в руки и не стал менять план обучения и пилотские базы оставил на потом.
Все эти дни мы готовились к отлету. Настроение моей странной команды было приподнятое, но вот я выхожу из очередного учебного транса и вижу раздолбанный бот. Его корпус пробит как минимум в шести местах, два из четырех двигателей просто перестали существовать. Как это корыто смогло добраться до станции я не представляю.
Появившаяся в ангаре Лиска с встревоженным выражением лица сообщила:
– Архи. Флагман роя пострадал, но не уничтожен и на данный момент доступен для визуального наблюдения. Судя по его траектории, он движется по инерции к нам и активно регенерирует. Час назад два москита-разведчика совершили облет станции и вернулись к носителю. По моим подсчетам, у нас семь суток до того момента как абордажники роя пожалуют в гости – закончила девушка.
Все наши планы полетели коту под хвост. Следующие семь дней ушли на подготовку побега с прощальным салютом. Пришлось вновь минировать аварийный реактор, а сам отсек, где он находился, мы забили топливными стержнями и обогащенным тирраниумовым концентратом, слитки которого нашлись на уцелевших складах. Бабах должен получиться славный, проклятым паукам понравится, самим бы успеть ноги унести.
Пилотом стал Сашка, пришлось уступить ему базы. Времени на мое обучение просто не осталось. Из четырех БРК, что принимали участие в наших с Сашкой разборках, удалось вернуть в строй два. Один мы забирали с собой, а второй оставляли с задачей обороны реакторного зала. Это должно дать нам немного времени и, если повезет, мы не сгорим во вспышке взрыва станции, а флагман роя успеет подойти достаточно близко, чтобы оценить наш прощальный салют.
Станция медленно поворачивалась вокруг своей оси. Моему взгляду открывались все новые участки пространства. Слева внизу обзора проплывала планета, на чьей орбите висела станция. Отсутствие атмосферы позволяла разглядеть в деталях горные хребты, что отбрасывали длинные тени. Ломаные линии ущелий чертили на поверхности затейливый узор. Стоило мне остановить свой взгляд на каком-нибудь участке нейросеть, используя датчики станции, услужливо увеличивала изображение. Дневная сторона была серой, с вкраплениями черного и бурого цветов, ночная – непроглядно черной. Это деление напоминало Луну и вызывало острое чувство ностальгии. Душа сжималась от тоски. Как там мои? Наверное, решили, что я утонул или меня медведь сожрал. Планету заслонило лицо жены и по щекам потекли слезы.
– Потерпите, родные, я вернусь к вам, даже если мне придется выжечь всю Арварскую империю в поисках того работорговца, что выкрал меня с земли.
Станция продолжала свое вращение, и вот на обзорный экран выползла туша флагмана Архов. Словно древнее мерзкое чудовище он выползал из тени планеты. Вспышки плазменных двигателей позволяли определить присутствие несколько десятков малых кораблей, что вились вокруг него. Приближение позволило разглядеть сотни мерзких паукообразных созданий. Они бегали по матово-черной броне, периодически сплевывая какую-то жидкую субстанцию на поврежденные участки.
– Леш, пора. Через десять минут станция уйдет в тень планеты и у нас будет около двух часов, прежде чем произойдет взрыв. Если мы промедлим, архи могут заметить наш старт раньше, чем мы рассчитываем и тогда шансов оторваться от них на транспортнике не останется. И так шансы на успех нашей авантюры не превышают двадцати процентов, не стоит их еще уменьшать. Пойдем – раздался голос Лиски из-за моей спины.
– Да, пойдем. Пора.
Рубка Жука была небольшим помещением сферической формы с двумя ложементами операторов. Сейчас остался только один, второй ложемент пришлось убрать для того, чтобы Сашка мог разместиться. Несмотря на развитие технологий, при управлении в боевой остановке использовалось прямое кабельное соединение с системами как более надежное. В обычное время присутствие пилота-оператора в рубке не требовалось, нейросеть позволяла управлять судном удаленно через сеть.
Разместившись в ложементе, я прикрыл глаза. Перед внутренним взором побежали строчки отчета предстартового тестирования систем. Пилотских баз у меня нет и прямое управление мне недоступно, осталось только общее командование как капитану и владельцу корабля.
В голове раздался голос Лиски:
– Все, мы в тени планеты, пошел отсчет, можно стартовать.
– Ну, с богом. ПОЕХАЛИ! – вспомнил я Гагарина.
Внешние ворота ангара затянула зеленоватая пленка силового поля, удерживающая атмосферу и предотвращающая взрывную декомпрессию при старте. Массивные створки разошлись в стороны. Корабль плавно вышел в открытый космос и начал разгон. Три часа нам придется разгоняться для того, чтоб совершить гиперпрыжок. Прыгнув на максимальное расстояние для жука, в пять систем мы должны попасть во фронтир. Это малозаселенное пространство на границе содружества, ну, а там разберемся по обстановке.
Сашка разгонял корабль на предельном для его двигателей ускорении по заранее согласованному маршруту. Моего вмешательства не требовалось и, воспользовавшись временем вынужденного безделья, я развернул перед собой имеющуюся в памяти искина объемную карту содружества. Сфера, состоящая из тысячи четырехсот шестидесяти систем, разбитая цветовой окраской на неравные куски. Наружная оболочка состояла из тысячи сто десяти систем, окрашенных серым цветом, и являлась фронтиром. Она пестрела огромным количеством названий государств, зачастую состоящих из одной-двух систем. Ближе к центру, словно две половинки яблока, были расположены государства Гален и Арвар. Сердцевиной этого яблока были центральные миры. Сотня систем, что делили между собой Аграфы, Дворги и Сплоты, так называемые старшие расы. Причем коротышки и кошки занимали участки по десятку систем, а все остальное под себя подмяли длинноухие Аграфы. Ну и вишенкой на торте и открытием для меня стали три системы, расположенные в самом центре карты содружества, помеченные как Центр и все, больше никакой информации от слова совсем. При этом системы на карте были окрашены в черный цвет, что говорило о том, что они не входят в Содружество. Такой расклад мне показался странным, это какой мощью должно обладать государство или корпорация, чтобы при таком расположении сохранять суверенитет?
Из раздумий меня вырвала Лиска.
– Время, фиксирую вспышку!
Желание-команда и перед глазами развернулась панорама удаляющейся планеты, левый край освещает вспышка света взорвавшейся станции, что все эти годы была мне домом и тюрьмой одновременно.
– Фиксирую сигнатуры вражеских кораблей. Шесть отметок, судя по телеметрии: четыре истребителя и два десантных бота по классификации Содружества – это уже Сашка.
Развернул тактическую схему системы. Перед глазами развернулась схема системы, разделенная плоскостью эклиптики. На схеме были отмечены все крупные объекты, стоило сконцентрировать внимание на одном из них как тут же всплывала краткая справка. Сообщались примерные размеры, скорость, высота относительно плоскости эклиптики системы, расстояние до объекта и пунктирной линией обозначался вектор движения. Шесть красных галочек двигались курсом на перехват нашего корабля.
– До огневого контакта десять минут – сообщил Саша – до прыжка сорок минут.
Голос парня потерял эмоциональность, становясь механическим. В минуту опасности его искусственная составляющая отодвигала эмоции на задний план.
Десять минут прошли в напряженном молчании. Идея передать управление кораблем парнишке себя полностью оправдала. Не имея практического опыта, он, будучи машиной с разумом человека, управлял на уровне опытного асса. Стоило вражеским кораблям приблизится, Сашка встретил их слитным залпом из главного калибра, четыре плазменных турели располагались по бортам и имели низкую скорость слежения, но обширную площадь поражения. Зенитных многоствольных, скорострельных кинетических орудий было немного, все же Жук гражданский транспорт, а не корабль обеспечения боевого флота. Потому его действия были единственным возможным вариантом в данной ситуации. Истребители противника ушли в противозенитный маневр, а один из десантных ботов расцвел цветком взрыва.
– Молодец, так их, членистоногих уродов! – не смог я сдержать эмоции.
Истребители совершили разворот и пошли в новую атаку с разных векторов. Имея значительное преимущество в скорости и маневренности, они могли себе позволить подобные действия, не боясь отстать. Десантный бот разорвал дистанцию и держался вне досягаемости орудий Жука. Сашкин урок они запомнили и с нахрапа взять нас уже не пытались. Первые плазменные заряды растеклись по щиту нашего корабля, просадив его мощность на десять процентов. В ответ Сашка закрутил Жука вокруг собственной оси, не позволяя сконцентрировать огонь на одном участке, и экономными очередями зениток уничтожая замешкавшихся истребителей.
Пятнадцать минут боя. Щиты жука на нуле, половина эмиттеров просто выгорело. Три вражеских истребителя уничтожено, последнего Сашка, не жалея боезапаса отгонял от двигателей корабля. Тот, выкручивая невероятные пируэты, старался зайти нам в хвост или лишить нас хода, не дав уйти в прыжок.
– Разгерметизация обшивки – грузовой отсек. Проникновение. – раздался в рубке голос искина корабля.
– Сашка, я в грузовой, не отвлекайся. Не дай этой твари нам помешать – сказал, вскакивая с ложемента и переводя системы скафа в боевой режим.
Покинув рубку, я рванул к шлюзу грузового отсека. Сервы БРК были уже там. Абордаж мы ожидали. Время подготовить корабль у нас было. Из боевых баз я знал, что захват корабля ведется по трем основным направлениям: рубка, арсенал и реакторный отсек. Арсенал нас не волновал и располагался в тупиковом ответвлении центрального коридора. Подступы к реакторному мы усеяли всеми оставшимися минами и в случае попытки проникновения, ведущий к нему коридор, превратится в оплавленную груду обломков. Информации о возможностях десантников роя у нас не было, если не считать парочки найденных в каютах экипажа станции кристаллов с голофильмами, где ужасные монстры пожирали космодесантников прямо с броней. Данные произведения кинематографов содружества доверия не вызывали, и мы готовились ко всему. И вот сейчас на изображении с камер я видел бегущих по грузовому отсеку инсектов роя. Похожие на богомолов твари перемещались с огромной скоростью, ведя огонь из расположенных на предплечьях плазменных орудий.
На тактическом блоке отобразилась схема внутренних помещений корабля. Семьдесят процентов внутреннего объема жука занимал грузовой отсек и сейчас на схеме в нем отображались двенадцать красных точек и тающие на глазах зеленые точки турелей оборонительной системы. Укрывшись за выступающей из стены центрального коридора аркой аварийной переборки, приготовился встречать врага.
Бронированные двери шлюза начали оплывать под действием какой-то кислоты. В образовавшееся отверстие полетели плазменные заряды. БРК ответил скупыми очередями кинетических орудий. Завязалась перестрелка. Ведя огонь короткими очередями бронебойных игл, я пытался поразить подсвечиваемые нейросетью силуэты инсектов. Бронебойные иглы, способные пробить навылет средний боевой скаф рикошетили от хитиновых пластин, что закрывали грудь вражеских абордажников, приходилось выцеливать уязвимые точки. На вооружении противника была не только плазма. Стоило одному из сервов потерять силовой щит как тут же следовал удивительно точный плевок кислотой, что на глазах пожирала композитную броню. Лучше всего себя показали легкие сервы огневой поддержки. Их мощные электромагнитные орудия пробивали противника навылет. Если бы не огромная живучесть, то у тварей не было бы ни шанса. На моих глазах один из инсектов лишился опорных конечностей, завалившись набок, получил два попадания в грудь и все равно продолжал вести огонь, пока удачное попадание не разворотило его голову.
Я сменил штурмовой комплекс на снайперский, ее огонь был более эффективен, несмотря на низкую скорострельность.
Когда несколько отметок сервов, включая одного легкого, погасли на тактическом мониторе, я приказал отступить и захлопнул аварийную переборку, давая возможность своим механическим бойцам перезарядится и восстановить щиты.
Так мы и отступали, цепляясь за каждый метр центрального коридора.
Корабль ушел в прыжок, о чем услужливо известила нейросеть. При попытке кувырком проскочить под опускающеюся последнюю аварийную переборку, отделяющею меня от дверей рубки, левой рукой поймал заряд плазмы. Боли не было. После того, как удачный кислотный плевок сожрал пол лица вместе со шлемом, аптечка скафа вкатила мне такой коктейль из стимуляторов и обезболивающих, что я просто ничего кроме усталости не чувствовал. Как-то отстраненно зафиксировал, что левая рука до локтя отсутствует. На ошметках локтевого сустава брони бугрится герметизирующая пена. Отбросил в сторону штурмовой комплекс. Счетчик боезапаса в нем показал нули. Встал на ноги, оставшейся рукой вынимая клинок из-за спины и приготовился к своему последнему и решительному. Не удержав равновесия, прижался спиной к двери. Оставшиеся за переборкой две твари не оставляли надежды на удачный исход схватки, несмотря на поддержку двух средних турелей, свисающих с потолка.
Дверь неожиданно ушла в сторону. Не ожидая такого подвоха, я кубарем вкатился в рубку, успев заметить промелькнувшего надо мной стального скорпиона.
– Давай, Сашка, порви их! – пришла мысль в угасающее сознание.
P.S. Сашка справился, но его отметка погасла на тактическом мониторе. Лешка этого уже не видел. Организм, не выдержав повреждений и отравления препаратами, впал в кому. Не видел он и как лежавший на полу клинок, вдруг изогнувшись словно змея, юркнул через пробоину под его скафандр.
