Анна Атталь-Бушуева
Детективный шаг депрессии на льду
Собрать по кусочкам – на двоих
Где собираешь пустоту последней,
Расстроенной души – сегодня нам -
Ты сам в её глазах – прохожий этим
Понурым видом, собирая страх,
А топчет форму общества – ещё
Твой миф внутри идейности – прожить
На том, что было мёртвым и – одно
Внутри природы горделиво – сняло.
Не обезумев в странной – тишине
Всё холит видный общества – порок,
Он будто видит мир – наоборот
И слову в субъективности невидим,
Но миф в твоей руке, как шар тоски
Ещё нетленней говорит – "прощай",
Ещё внутри увиливает – в ранах,
Чтоб обществу творить умом – печаль.
Собрав внутри обыденности – свет
Ты волю по кусочкам в том – несёшь,
На двое в память выключив – игру
И плоский шелест пустоты – вокруг,
Что снова раздирает слабым – я
И мечет властью общества – в ещё
Доселе не раскрытых формах – зла,
Но сном уютно в антиподах – хнычет.
Собрав внутри осколки – по любви
Ты снова собираешь власти – явь
И точный разум в тысячах миров
Тебе ласкает радостью – корясь
От слова вдоль прохлады – волевой,
Что ниже смерти не упасть – уже,
Внутри собрав то чудо – по кусочкам,
Но новой форме общего – в свой день.
Не прав ли видный разум, но твоя
Морали явь – как призрака любви
Всё ищет свет готический – впотьмах
И ждёт его оценки – между раной,
Собрав внутри итоги по любви,
Воздев свой шёпот лирики – со скал,
Где нет уже нам мёртвого – в пути,
А только слов живое поле – в разуме.
Сегодня ли оценкой там – парил
Твой белый ветер в странной – череде,
Он жил на свете – будто бы внутри
Сам страхом оробел – и в этой мгле,
Но снова собираешь целый день
Ты миром воли – по кусочкам в ряд
И стены, словно юмор впереди
Распались, точно мумии на взглядах.
Они – твои скабрёзные враги
И поле в еле слышном – по глазам,
Они внутри притворства – не видны,
Но холят чуткий образ – нам сказать,
Как долго может вымыслом – идти
Та мера предрассудка, словно смерть
Смотреть в глаза болезни, где уже
Тот формы юмор не собрать – уму.
А только в склепе мумии – лежат
И ясности враги настали – врозь
От страшной формы лирики – сказать,
Где им внутри бессмертный воздух – дул,
А где для слова мы лежим – внутри
И словно чайки на двоих – дрожим,
Что поле властной неги – понимать
Ту форму существа от этой лжи.
Движение смерти – не в такт
Движение смерти – не так,
А просто случайное в мире
Давление пошлости в такт
Внутри осуждённой длины,
Движением можно пронять
Искусственный образ взросления,
Но можно ли выяснить – путь
Нашедшего общества – в снах?
Желает ли в мире отдать
Ту пошлость – твой вымерший образ,
Желает ли в мыслях – внутри
Свой гроб по привычке – тащить
Иль поздно уж сном – закопал
То ёмкое в прошлом проклятие
И держит свой образ – любви,
Как истина в каждых глазах?
Но к нам ли отнёс – эту роль
Движением – после отмерив
Тот вид безыдейности в такт,
Как лёгкий сюрприз – на глазах,
Что смерти уж нет – в рукаве,
А только прозрачная фея
Спустилась нам в чувствах ещё,
Чтоб думать об этом и – звать?
Ты ей, что в сердцах – кавалер,
Что юности в жизни – нашедший
Манер удивления в страсть
Идти, чтобы в душу пронять
То смерти томление – в нас,
Ту лживость движения слушать
От образа – слитый изгой,
Где сном он парил – в облаках.
Желаешь ли смертью понять
Ту форму внутри существа – ты,
Желаешь ли счастьем – тот дождь
От страха под жилы – вогнать,
Ты теплишь свой юмор – от грёз
И носишь на смерти – проклятие,
Чтоб выучить странный – прогноз,
Что такта внутри – уже нет.
Как нет и от смерти – пути
Для образа личности – в догме,
Что ночью ты сам рассуждал
И вымерло слово – во тьме,
Но смертью не ляжет итог
О собственный взаперти – образ,
Как давнее – в юности лет
Постигшее к совести – сон.
И там ты, как вечный апломб
Всё движешь внутри привидение
На смерти ли – в этом глаза
Задвинув – под строгий вопрос,
А смерти ли нет уже – нам
Иль пошлостью, словно мгновением
Ты сам усложнил времена,
Чтоб думалось лучше в умах?
Не тонет судьба иммигранта
Не тонет последний покой – на виду,
Что обществом встряла – слеза
Меж заданной толики – выжить одной
Приметой горящего опыта – я,
И что – то спросить у себя – на уме,
Что ночью в свече различило – тоску
И хнычет под парусом, может внутри,
А образом сложного вымысла – вдруг
Ты ищешь свой дух иммигранта – в себе,
Ты снова запятнан на этом – бреду,
Где сложное общество смотрит – вослед
От опыта формы – направив стрелу
К понятию схожести счастья – ума,
Что сам человек не играет – под смерть
Над выжившим словом – им также иметь
Свой холод тоски иммигрантского – чуда.
Но злое внутри не противит, а ждёт,
Что сам ты остался на ловком – бреду
И шепчешь свой звук понимания – нам
О том, что не можешь сегодня – отнять
Над жаждой оценки – тот выбор ума,
Над пришлой игрой – оттопыренный смех,
Где завистью смотрит внутри – на окно
Твой видимый остров, откуда под смерть
Ты сам расстаёшься над формой – нутра,
Ты им, что упущенной выгоды – страсть
И тешит твой мир идеального – завтра,
Как новый опробован клоун – отпасть
От смелости сердца, вжимаясь на свет,
От боли судьбы, от которой в бреду
Не слышит уже утончённости – смех,
А только по смерти на трезвом – аду
Ты выключил крайнее в схожести – лет
И пишешь свой выступ под яркий – удел,
В котором ты сам иммигрант, что не цел
Считать эту форму судьбой – потому.
А сам, словно крайнее в потуге – нам
Ты ищешь за серой внутри – простынёй
Ей только – обыденный воздух под вой
Оценки случайности – в опыте я.
Ретироваться ли внутри?
Седой прохожий возле слов
Ретировался мимо тени,
Его глаза застыли – вновь,
Как часть иллюзий в подозрении
И млечной просьбой не найти
Теперь ему – свой шаг на горе,
Ретировался ли к тому – он,
Что боль нечаянная в нас..
Сам ниже слов и по уму ли
Ты веришь, что противней тени
Ты стал себе и без – причины
Ретировался в сложный час,
А выше общества – недлинный
Уходит тот прохожий в теле
По сердцу слов в седой – мотиву
Игре причинности – за такт.
Ретировался ли он – в дар
Или ещё под маской – хнычет,
Что нет любви и только враг
Одну манеру к нам – манит,
Не обругался в том себе,
А просто внутрь – порыва тени
Ты стал искать судьбу – ума,
Не обращая свойских глаз.
Что ветром верили – к себе,
Что только миру понимали,
Когда ты сам – прохожий дух
Ретировался – на словах
И жил пока не стало миром
Ещё удобней в том – прощаться
Иль заставляя спеть – мотивы
К себе прильнуть – на этом сне.
Ретировался, словно в такт -
Ты серый воин – между нами
И нет тебе под грозой – жил,
Что одиночеству – намёк,
И он ушёл, как белый аист,
Ретировавшись сном – в обличье,
Что не хотел быть этой птичкой
Над остановками – в умах.
А сам ты жив и снова – крайний,
Ретировался – ниже смысла,
Но видим дождь – по этой грани,
Что опускает в тень глаза
И что-то хочет сном – увидеть,
Не обращая черт признания
На этот день – последней тени,
Где между нами – только лёд..
За что журналисту не больно..
За что возле смерти не свит
Досады – прямой огонёк,
За что от желания кривит
Внутри журналиста – игра
И тоненькой маской – привит
Твой дух осмысления слова,
Он словно горящий гранит
То падает, то отворит
Внутри неизвестности – глаз.
За что обыграет – сейчас
Внутри оппонента укором
Твой будущий вымысел – скал
Под новостью ниже слезы?
Он точку вопроса – вбирал
И между любовью не вышел
Внутри журналисткой тоски,
Что прошлое помнит – на нас.
Не больно то видеть, а ты
Всё ищешь внутри единение,
В той вере практичной слезы,
Как заданный, новый актёр
И выше скульптуры не звон,
А только прямое отличие
Тебя успокоило – в такт
Мучительной просьбы игры.
Ты сам – журналист и впотьмах
Не жалко к себе оправдания,
Не стелет твой яркий пример
Внутри – уготованных жил -
Ту бойкую насыпь из сил,
Когда на предмете отчаяния,
Ты сам выбираешь свой путь
И ракурс конечности слов.
Не больно по этой бежать
Внутри – искромётной причине,
А вышел за ней – твой манер
И только по жилам вздохнул,
Что сам он – пером небогат,
Но выжил по тонкому аду
К себе загоняя – тот стиль
Внутри оправдания слов.
Не жалко и аду – сказать,
Как вечностью прошлой ожил
Ты сам – перед словом и стал
Ему – откровением жилы,
Не больно тебе открывать
То слово внутри привидения,
А только бежать за посыл
По вечному шагу – назад.
Чтец российских мыслей
Не знаешь на чьей ты вине,
Не смотришь на сторону ту,
Что в голой придирке – на мне
Внутри открывает ей – время,
И что-то всё хочется взять
Из мысли твоей – наяву,
Как пользу отдать под вину
Искусственной пошлости счастья.
Там время несмело под звук
Струится в фантастике смертной,
Там ценятся виды науки,
Что ходом внутри над огнём
В космической робе ты – взял
И слово в российской науке
Мне снова воспел, как король
Внутри – необычной игры.
Ты гору внутри перешёл
И время им в квантах – взирая
Ты сам, как учёный из шёлка
Под нежностью мысли в глазах.
Ты ждёшь одночасьем – в себе
Ту времени мысленной робы
Придирку, чтоб снова – унять
Природное общество в том.
Над пропастью стала видна
Российская мысль, как обновка,
Как прошлый мотив между стен
Из крайнего ужаса – в тьме.
Ты сам это видел – на мне
И шёл в очерёдном примере
По той, по которой в главе
Ты ужасом мысли – свой сон
Хоронишь, чтоб завтра воспрять
И в мужестве жизни не помнить
То время на мысли – в такой
Обычности – серой тоски.
Обучен в российской, как жизнь
Иллюзии – снова к нам виться
Под мысль – от надеянной в роль
Уютной оценки – за стиль.
На мысли, над долгим умом
Ты холишь российское счастье,
Но опыт в себе – на глазах
Ты редким алмазом ведёшь,
Чтоб жизни на новой строке
Внутри обучаться не мчаться
По прериям смерти – за стыд,
Что теплит твой воли гранит
И новое время внутри – обронит
За мыслью, в которой прощаться.
Отрывками не улетает осень
Обрывками не в тягость на виду
Твоей супружеской идеи – акварель,
Несложно, но боязненно прильнуть
К свободе слова – волей по воде
И там в неё опять закинуть – плут
Из невода под тихий шум – ночной,
Где тают скромной памятью – шаги
Отрывками, как будто бы враги
Заснули в этой заводи шальной.
Готовишь прошлым юмором – урок
И терпкая постель уныло ходит
Под осень строк и маленький – намёк
О том, чего из жизни там – не носит,
О том, что было боязно искать
И внутрь переживания там – слышать,
Где робкий шелест листьев на виду
В обрывках чувства услаждал – беду
И мягко говорил – другую правду.
Ей ты теперь в обрывках на листах
Из памяти в бумажной неге – счастья,
Записан в чьём-то теле на глазах
И может между робостью – внутри
Ещё не снятся пошлые картины,
Когда твой след уже на облаках
И тянет грозовой раскат – под страх
Ту волю к акварельной, строгой глине.
Ей ты внутри от осени – богат,
Ты славен громкой почестью – на вид,
Но дум тоска не нежит от – наград
Супружеское ложе в том – прожить
Ей тихий слову к счастью аромат.
И там – наедине из сложной тины
Опять внутри искать – один любви
Момент, в котором позабыли мы
Ещё оттенок бытия – предивный.
Слагая стон манерам по пути,
Вертя свой дивный оттепели – свет,
Ты думаешь теперь – опять молча,
Что серый лист проложенного – в смерти.
Внутри на нём – я слов не нахожу
В отрывках чувства милого, увы,
Но этот день на осени – прощу,
Что странный вид забытой – пустоты.
Когда по листьям ходят – не себе
Обрывки фраз и бытия уродства,
А тени мило вкладывают смерть
В одну прямую колею – ожить,
И что-то им не хочется иметь
Ещё в глазах такое мира – сходство,
Как сон внутри отрывков – бытия
На осени по бегу в том – пройдя.
Где жить потом на серой тишине,
Смотрящей между пустошью ума,
Когда ты оборвал ещё – сполна
Свой день, не отрывая им – меня.
Я не хочу, но ты сказал
Я выбираю ранний смех
И море ровное причин,
Ты выбираешь только яд
О строгий возглас величин,
И где-то ищет смерть в уме
Ещё нетронутое в догмах,
Как сигареты в пользе мне
Ты снова ищешь по утробам.
Над равноправием в глазах,
Над толщей жизни в рукаве,
Где были мы за морем – там,
Как одинокий оттиск – мне
Внутри – украдкой по глазам
И серой пеленой прибоя,
Где ходишь сам ты и ответ
Мне снова задаёшь на боли.
Но ты сказал в себе: "Прощай", -
Но после выемки от чувства
Ты – только белый шёпот чаек
Из одиноких склепов лжи
И тают мантии нам в теле,
Как птицы склона между гор,
Что уходить внутри хотели,
Но стали миром, словно спор.
В том споре ты хотел – прижаться,
Хотел обнять меня давно,
Но сам горюешь в счастье томно
На этом море, как в огне
И весь свой пыл – осовременил,
Как ставший формой на поклон -
Свой белый шар и мирный ветер
От скромной почести – потом.
Ты не хотел там – уходить,
Но в душу сам – прямое сходство
Мне – одинаково пропел,
Что чудо из забытых глаз,
Но я сказала в том: "Не смей", -
Ты отошёл и может сдался,
Когда-то утром на прибое
Из тихих стен могил – пустой,
Не очерёдной ноши мира,
Что руководству – так скромна
И может вдаль тебя не слышу,
Но томно в том – повреждена
Вся суть вещей моей управы,
Мой воздух ценности немой,
Я вдаль тебя ещё – обратно
Не вижу – в свой плохой прибой
И этим белым светом – стыну
По разновидности морей,
По сходу слов лавины с неба,
По сколу гор – внутри покоя.
Я не хочу тот ранний смех
Внутри терзать и этим видеть,
Как ты белеешь от предела
Моих желаний слов – на виде
И сам не можешь убежать,
А только праву всё молчишь,
Ты сожалеешь, что опять
Внутри свой сон сопроводил
На важный слов внутри – удел,
На свой консенсус идеала
И в этом мире мёртвых стен -
Ты сам стоишь ему – за право.
Злободневная роль на лице
Не ведёт твой источник – в венце
Злободневное поле привычки,
Не уходит подумать в конце
И начальной картине подвыть,
Чтобы прошлому нечего думать
Было в личном умении – силы,
Чтобы роль, как и злая насмешка
Приковала твой слух – в глубине.
Эта радость не верит – успешно,
Это поле идейности движет
Злободневное в памяти – ровно,
Непотребное в мыслях – о жизни,
Где у гордой привычки отменно
Ты и сам – всё внушаешь пределу
Злободневные умыслы в мыслях
На одном состоянии – дела.
Только роли не видят однажды
Эти лица, что страхом устали
Злободневно искать – только грани
Утомления в личности высшей
И надмению в строгом отсчёте
Нам ещё понимать – эту позу,
Как причину в лице переменной
Злободневной оценки – личины.
Не бывает усмешки наивной,
Нет плохой современности думать
О начале той прозы – нетленной,
Где горишь состоянием – в теле
И твоя злободневная маска
Не спадает с лица, словно время
Показалось от сущности – пользы
В истощённом пределе сомнения.
Этим выше и выше твой парус
Злополучного мира отчаяния,
Этим ждут злободневные дамы
Укрощения мира в прощании,
А мужчины им тихо усвоят
Злободневное в тысячной позе
От начала манеры – до знания
В отношении меры быть злобным.
Там внутри отпуская на лицах
Злокознённые мысли от нищих
Исторических вымыслов в позе,
На лице не меняя им – тени,
А потом злободневное в мыслях,
Укрощая за сон провидения -
Там опять на одном им – отыщут
Злободневные происки знания.
Этим кругом не вылит попутный
Исторический выдох сознания,
Этим живы одной мы – минутой
И стоим, чтобы думать к прощанию
Злободневное в письмах привычек,
На лице отражая – сомнение,
Чтобы дамы им думали – лучше,
А мужчины искали им – тернии.
На ногах, чтобы в обществе – были
Злободневные блики от раны
И они нам опять, что и крылья
Слову верили, будто бы странно
Злободневные мысли на рамке
Мы несём в исторический полдень.
Чтобы дамы думали – странно
В повседневности чуткого утра,
А другие своим же – нетленно
Обходили тот ужас под чувство
И опять злободневное в мыслях
Кружит слов идеальное – в грусти.
Ты не ищешь тот путь постоянный,
На лице отражая свой признак,
Но у дам он, как день – отличает
Злободневности умственный призрак.
Что лежит и не в чём не считает
Равновесие в сложенной рамке,
Как поэту о том – подобает
Укрощать свой остаток обманки
И опять в злободневности ищет
Ту слезу – это поле прекрасной,
Утончённой привычки – быть чище
В злободневности истины нашей.
Трусливый инкогнито близко
Большие надежды и только заря
В трусливой примете – не ищут позор
Большому преддверию – трогать меня
И верности – стать, как и эти года,
Внутри угодив в преднамеренный блеск
Скупого уродства – за те же миры -
Инкогнито близко на этой Земле
У форм благородства за небылью лиц..
Инкогнито тихо крадётся путём
Прямой чистоты и немилой – улыбки,
Инкогнито близко не верит – внутри,
Но страх символизма не прочит – уму,
В него посмотри и зеркальное лиц
Так близко тебе в продолжении – ночи,
Как форма любви у прямой пустоты
Инкогнито чёрной и новой звезды..
Инкогнито тронет фамильную вязь
И прошлый манер удивления – только
Внутри ты не знаешь, откуда ему
Ты жив идеальностью смерти – к тому
Инкогнито миру, что только дрожит
И дождик внутри не уходит – так просто,
А лёгкие формы инкогнито – вниз
Всё падают каплями слёз – на глаза..
Инкогнито близко и в точные смыслы
Ты веришь в уме, как обычный расчёт,
К нему предваряя тупые изыски,
К нему поднимая свой дух – о любовь,
Но тронешь внутри обаяние – смерти
И вот он – инкогнито в форме людей,
Как вечности вязь обращения – смысла,
В котором родились от этого – вновь..
Инкогнито движет пародией вверх,
Он только внутри ублажает – природу,
В инкогнито веришь и мысли – свои
Ему доверяешь, как тени насквозь
Инкогнито чёрной материи мира
О подлые сказки внутри, что ему
Они – растворились от слов символизма
И движут инкогнито – подлую тьму..
Ты в космосе этом инкогнито веришь,
Что после истории впала – внутри
Та малая спесь о трусливое время,
Ему понимая инкогнито – весь,
Как близкий контакт между формой – его
Оценки манеры и подлой тоски -
В инкогнито вверх посмотреть, что и ты
Здесь можешь трусливостью этой – неметь
От пошлой науки, от страха сложить
Инкогнито только трусливые тени
На поле сумбурной оценки – любви
Не в той красоте обращаясь – к лицу,
А только умом по инкогнито – ввысь
Ты трогаешь формы внутри – на огне
И сам, превращаясь в трусливую рысь
Инкогнито движешь – тот подлинный мир..
Символический гроб на одного
Над пустыней восходит заря
И внутри сопредельное имя
Так неловко от счастья – храня
Ты заводишь свой мир – диалект,
Чтобы думать по-русски – впотьмах
Между солнечным берегом – мира
И пустыней под чёрным – огнём,
Что уводит твой берег на прах.
Ты внутри символизма завёл
Эти прошлые формы забвения,
Ты им видел арабский – отсчёт
Между истиной в каждой руке,
А потом, как по гробу – вперёд
Ты считал эту форму затмения,
Словно русский характер – понять
Ты не можешь, но истиной вновь
Ты – один между пафосом лет
По пустыне уходишь – ночами,
Славно в том означая свою
Исторической ноши зарю,
А под личностью носит – вуаль
Только день на любви, что хорошее
Ты в арабской культуре – ведёшь
К образованной неге своей.
Словно сам ты в гробу, что один
Между словом о карму – вхождения
Слышишь оттиск по праву – внутри,
Что ведёт твой поток – на глазах
И запомнив свой мысли исток
Ты уже в символической разнице
Только формой на белом – окне
Между сложной поэзией – в тон.
Между истиной стала она
Управлять эволюцией подлости,
Между правом считать, что огни
Только прячут пустынное – я
От тебя – в полосе этих лет
И затронув немыслимый полдень
Всё сегодня по праву – найдут
Ускорение в степени звёзд.
По космической форме со дна
Ты им стал, что один по короткому
Отправлению в страсти – вокруг
Подходить к идеальности – снов,
И очнувшись в гробу угадал -
Ты внутри ту систему – о пошлости,
Чтобы завтра по странной заре
Видеть только лишь – старый песок.
И ему говорить, что черты
Не мгновением были – о старости
Волей призрака – думать о нас,
Как российский мотив у реки
Близкой вольности снова – искать
Ту забытую страхом реальности
Форму мысли, что гроб – от любви,
Словно сам ты один – в небесах.
Небыль не отражает форму звёзд
Не быть тебе историей ума,
Не ставить серый скол – наоборот,
А просто по обрывкам и морям
Идти внутри, раскачивая звёзды,
Что тешат формой были – за тобой
Единственное в образах – себя,
То право чувства в избавлении – сил,
Что небыль отличает здесь – изгой..
А только сам ты тешишь – на себе
Внутри ума – прощённые глаза,
А только веришь славе и покою,
Что сделать формой мира – там нельзя
Искусство звёзд и позднее – "увы",
Когда по тёмной форме – перешли
Мы этот сувенир за гиблой – тьмой
И стали небылью, покрытой над судьбой..
Та небыль не читает этим – слёз,
Та роскошь первобытна – на словах,
Как солнце грёз готических на страх
Ещё внутри не притворённых масок..
Им также виден ты, как белый свет,
Но душу в форме чуда – отпустил
Ты сам в себе, что вид наоборот
И стал ты словно – небыль изнутри..
Ты прочишь свойской мании – плеча
Свой стиль российский, думая молчать,
Чтоб вороны кружили – над тобой
И сам ты стал иллюзией – гнедой,
А русский стиль слетает – на глазах
И слёзы, словно мёртвые шаги
Уносят, вдруг, твой ветер – на словах
И дух внутри от счастья – позади..
Ты вышел этой мёртвой полосой,
А вдаль тебе идёт уже, как стих
Та небыль в безызвестности – простой,
Откуда шли мы к слову – на покой..
Но там не отражались в тон – звезде,
Но чувствам стали – мёртвой головой
О суть внутри проблемы – не пройти
Ей так, как будто небыль – на пути
Уже внутри подсказка – и мораль,
Уже свободы путь – наедине,
Где в тёмной, гробовой картине – суть
Ещё не тлеет в образах – людей..
А только тени бродят по тебе
И холод слов на городской – тропе
Ещё внутри – немилый постовой,
Он точно знает в чувствах – о тебе,
О том, что было утренней порой
И солнце в нас сияло, как звезда,
Когда на мёртвой скважине – ума
Прошла та небыль по искусству – вдаль
И тени прошлым пролегли – на мир,
А ты умом в искусстве – победил
Над небылью свободного пера,
Как сердце вдаль украдкой – до утра,
Как гиблый путь манеры – до людей,
Откуда нет претензии – упасть
По небу превосходства, чтобы страсть
Ещё внутри гласила – этот день..
