Анна Аддери
Тайны забытых сердец
Глава 22.
Аврора.
С трудом открываю глаза, и оглядываю комнату: все осталась так же, как я оставила в день своего ухода. Закрытый белый шкаф, мятая одежда на стуле, открытое окно и чистый стол. В тот день я действительно надеялась, что вижу эту комнату последний раз в жизни.
Тяжелая голова упала на подушку, а глаза сами закрылись. Ощущая неприятную сухость в горле, я снова погрузилась во тьму.
– Спящая красавица, просыпайся, – я прекрасно слышала женский голос, отправляющий меня обратно в детство, когда мама также будила меня утром в школу.
«Мама», – от одного этого слова в голове закружили воспоминания последнего месяца и мне все-таки пришлось подняться с кровати.
– Наконец-то, а то твой принц тебя заждался, спишь вторые сутки, а я еще поговорить с тобой хотела.
– О чем? – мне приходится приложить много усилий, но голос все равно слабый и тихий.
– О том, что сын твой жив.
– Какой сы… – внезапный порыв кашля не дает мне шанса договорить, зато я вспоминаю мальчишку с шоколадными волосами и синими глазами. Тай.
– Какой сын? Кажется, я перебрала с магией, – усмехнулась Эвелин.
– Август… – и снова меня останавливает кашель.
– Август твой страдает в муках совести, закрытый в комнате подземелья. И вот сейчас я хотела отправится к нему. Чувствую, магии осталось совсем мало, но для моего плана должно хватить.
Голова снова закружилась, предметы в комнате начали меняться местами, а к горлу мучительно медленно подступает горькая тошнота.
– М-м-м, – мычу я, когда, преодолевая головную боль, открываю глаза, но ничего не вижу. Кругом непроглядная темнота, а я лежу на твердом, холодном камне.
В следующую секунду, ослепляя меня, в помещении загорается свет.
– Аврора, – слышу до боли знакомый мужской голос, – прости, – Август смотрит на меня виноватым взглядом.
– За что? – мой голос остается приглушенным, сколько бы сил я не прикладывала.
– Тебя не слышно.
Я медленно поднимаюсь на ноги, игнорируя временную темноту в глазах и головокружение.
– Стой, Аври, не пройдешь, остановись! – говорит Марк, но мой уставший мозг не успевает обработать его слова, и я врезаюсь стену.
– Это «Силвос Мутемур»1, – в комнате без дверей Эвелин появляется неожиданно, словно по щелчку пальцев.
В светлой, но затхлой комнате подземелья старого замка в глазах Августа читалось уверенное, но виноватое: «Мы выберемся и припишем легенде о нас самый счастливый финал».
Мое сердце билось в унисон нарастающей тревоге, и, смотря на измученного Августа я приняла решение: как только вернусь в его теплые объятия признаюсь в чувствах, которые хотела скрыть. А я еще обязательно обниму его, и, что-то мне подсказывает, обниму еще не один раз.
Август.
– Привет, Принц, – голос Эвелин был глубоким и зловещим, её черные глаза сверкали, как два уголька в ночи, а губы кривились в насмешливой полуулыбке, – Ты, должно быть, переживал о своей маленькой принцессе? О, совсем не стоило! Она замечательно провела время в своей комнате и, я уверенна, она выспалась. Ты же выспалась? – спросила она Аврору, но та только зло окинула ее взглядом.
Я поднялся с пола, ощущая неприятную боль – разбивать кулаки в кровь до полного изнеможения, а потом спать на камнях было не лучшим лекарством от нахлынувших переживаний, но выбора у меня особо и не было. Встал прямо, собрав всю свою катастрофическую решимость, я был полон ненависти к этой ведьме, которая, без преувеличения, разрушила жизнь всей моей семье.
– Я спасу Аврору и обязательно найду способ защитит от тебя Тая, – произнёс я, чувствуя, как ядовитый гнев медленно заполняет грудь.
Колдунья рассмеялась, и звук её смеха отталкивался от стен, будто издеваясь надо мной.
– О, ты просто очаровательный мальчишка. Но послушай, у тебя нет магии, чтобы противостоять мне. А у меня, кроме нее, имеется еще кое-что, точнее кое-кто.
На губах Эвелин расплылась победная улыбка, она хлопнула в ладоши всего два раза, но этого хватило, чтобы далеко в темноте заработал знакомый механизм («Так вот, где эта дверь», – подумал я), и на свет вышли двое: Марк и Тай. «Где Тибо и Эл?» – пронеслась в голове мысль, но быстро потерялась. Они позаботятся друг о друге.
– Силвос Мутемур, – и оба вошедших врезались в невидимую стену. – Предлагаю честный обмен: ты забираешь Аврору, а я Тая. Марк сам решит, на чью сторону встать, а собаку и бедного сиротку я отпущу, они мне не нужны.
Я понимал, что надо действовать, ведь чем дольше я буду стоять, тем меньше шансов спасти их и спастись самому. Интересно, как долго Эвелин пользуется магией в мире, где ее не должно существовать? Я осматривал комнату в надежде найти что-то, чем смогу дать отпор Эвелин, но кроме камней здесь ничего не было.
Пока Эвелин говорила что-то о том, зачем ей нужен мой сын, я смотрел в глаза Авроры, она, положив ладони на невидимую стену, смотрела на меня с нежностью и болью. Не в силах сдерживать себя я подошел к ней, все также пропуская мимо ушей речь колдуньи, положил свои ладони на уровне рук Авроры и тихо прошептал:
– Я люблю тебя.
В ответ Аврора лишь слабо и измученно улыбнулась.
Эвелин замолчала, а я повернулся к ней лицом. Ее взгляд был потерянным, но оставался таким злым, будто я нашел ее слабое место. А я и нашел. Я понял.
– Да, у меня нет магии, но есть то, чего нет и не было у тебя. Любовь делает любого человека сильнее. В каждом взгляде, в каждом прикосновении, в каждой улыбке прячется сила, способная смягчить даже самые суровые сердца и преодолеть любые преграды, – лицо Эвелин искажается во все более злой гримасе, взгляд горит ненавистью, но мне на нее все равно. Поворачиваюсь обратно к Авроре: – Я люблю тебя, Принцесса.
Аври поднимает на меня взгляд, я не слышу, что она говорит, но читаю по губам всего одно слово: «Люблю».
– Нет! – кричит Эвелин, оказавшись у меня за спиной, – Он отдал тебя прямо мне в руки, втянул в смертельно опасные дела, он тебя не любит, он тебя использует, чтобы вернуться себе былую власть! – обращается она к Авроре, но уже поздно: невидимая стена рухнула, и мы с принцессой стоим, взявших за руки.
– По-моему, это ты используешь нас, чтобы вернуть себе власть. Точнее, забрать нашу, – голос Авроры звучит уверенно, но я чувствую, как сильно она боится.
– О чем ты? – спрашиваю я, не понимая о какой власти идет речь.
– Эвелин нужен Тай, он ключ к власти. Точнее не конкретно Тай, а старший ребенок правителей Королевства, меня она в прошлом убить не смогла, поэтому зациклена на Тае.
– Откуда ты… Я вообще ничего не понял, если честно.
– С самого рождения он имел великую силу, заключённую в его чистом сердце и доброй душе, – начала говорить Эвелин, – Вообще-то я только что рассказывала это все, но ты, кажется, не слушал. Ничего, мне не сложно повторить. Убив человека и произнеся заклинание, можно принят его облик, забрав характер, воспоминания, чувства. Самое главное, что, если у одного из людей душа чиста, как у младенца, то обличие можно контролировать, хочу, превращаюсь в него, хочу, становлюсь собой. Какое же совпадение, что таким человеком оказался один человек на все королевство. Став вашим сыном, я автоматически становлюсь наследником престола. И это значительно облегчает мне задачу. Если бы не его чистое сердце, добиваться власти мне бы пришлось очень тяжело.
Эвелин все продолжает и продолжает о чем-то рассказывать, увлеченно жестикулируя рука, а я безуспешно пытаюсь обдумать ее слова. В один миг комнату заполняет яркий зеленый свет, переливаясь с черной тьмой, а слова Эвелин превращаются в неразборчивый шепот. Приготовившись к битве, я делаю шаг вперед, пряча Аврору за спиной.
Я почувствовал, как у меня в груди разрастается нечто светлое, окутывая невероятной энергией и уверенностью.
– Когда мы любим, мы не только открываем свое сердце, но и обретаем магическую силу, способную отразить любое темное колдовство.
На моем лице появляется неконтролируемая улыбка. Если я слышу голос Марка, значит Эвелин становится слабее.
– Бери Тая и бегите, а мы с Марком справимся, – обращаюсь к Авроре, не отрывая взгляда от Эвелин.
Чувствую легкое прикосновение руки к плечу, а в следующую секунду место Авроры занимает Марк.
В этом волшебном противостоянии любви и злой колдуньи с черной магией, любовь становится тем светом, который рассеивает тьму. Злая колдунья может наслать проклятия и страх, но она никогда не сможет затмить сияние истинной любви, и совсем не важно, откуда родом эта любовь: родительская, дружеская, родственная или супружеская. Эта любовь, словно могущественный щит, защищает нас от негативного влияния, проникает в сердца других людей, разжигая в них искру надежды и святости.
Каждая добрая мысль и каждое доброе слово становятся заклинанием, способным покорить даже самых закоренелых врагов. Любовь, как истинная магия, всегда найдет путь и способна объединить миры, исцелить раны и украсить серые будни сиянием счастья.
Каждый шаг и действие Эвелин были пропитаны тьмой, каждый вздох и ругательства, срывающиеся во время сражения, напоминали о жертвах. В ее руках была сила, которую она годами накапливала, постигая тайные искусства. Но даже эта сила была на исходе.
И все-таки, любовь, обладая великими силами, приводит к победе. Она разрушает темные чары, ослабляет хватку злой колдуньи и наполняет мир светом и гармонией. В этом волшебном сражении, любовь выходит победителем, ведь её магия не имеет границ и способна преодолеть любое зло, приведя к триумфу добро и свет.
В ушах свистел ветер, когда по комнате разлетались последние остатки магии, отбиваясь от каменных стен. Эвелин, сталкиваясь с мощью, которую ей не удается победить, с ненавистью смотрела на нас. Ее зловещее заклинание обернулось против нее самой, забирая последние искры магии.
В тот момент мы с Марком объединили свои силы, и вокруг нас вспыхнул свет – яркий, ослепляющий, пронзающий тьму.
Эвелин задрожала, словно ее тело сгорало в пламени, а лицо искажалось в муках. Тьма растворялась, унося с собой ее злые чары. Эвелин вскрикнула, и это звук пронесся вибрацией по стенам. На мгновение время словно замерло, никто из нас троих, кажется, не решался сделать вдох, и, наконец, когда эхо крика стихло, Эвелин исчезла, оставив после себя лишь легкий дымок, который исчез, подтверждая нашу победу.
– Мы сделали это, – прошептал Марк, больше спрашивая, чем утверждая.
Он потирал свои запястья, будто пытался избавиться от чар Эвелин, и смотрел на меня радостным взглядом, смешанным с усталостью, а я отвечал ему тем же потрясенным выражением лица.
– Мы сделали это, – тихий шепот, сорвавшийся с моих губ, радостным эхом отбивался от каменных стен пустой комнаты.
1 Заклинание: «Силвос Мутемур» (с произношением как [Си́лвоз Му́тэмур]) – вокруг человека начинают формироваться невидимые стены, которые создают звуконепроницаемый барьер. Внешние звуки человек услышит, но то, что говорят внутри «магической коробки» останется никем неуслышанным.
Глава 23. Аврора.
Бегу за руку с Таем по темным коридорам подземелья, останавливаюсь только когда оказываюсь на улице в тени старого дерева.
– Мама, я настоящий рыцарь! – Восторженно кричит Тай, крепко обнимая меня за шею.
Кажется, в этот момент я перестала дышать. Не слышу, о чем он говорит дальше – в голове белый шум и где-то вдалеке повторяется задорное мальчишеское «Мама!». На глазах появляется пелена слез.
Не знаю, сколько я так просидела, гипнотизируя взглядом землю, но как только услышала голос Августа вскочила на ноги и побежала к нему на встречу.
– Тай, – слышу голос Марка, – Пойдем найдем Тибо и Эллиса, они заперты где-то в замке.
Мысленно благодарю его за возможность побыть наедине с Августом.
Бег сменяется шагом, а потом я и вовсе останавливаюсь. Август улыбается, его голос уставший:
– Я виноват, – начинает он, но не договаривает.
Я делаю шаг вперед и утыкаюсь лбом в грудь Августа, кажется, что я даже слышу, как бьется его сердце.
Мы стоим, обнимая друг друга, и наше молчание, в очередной раз, говорит больше, чем слова.
– Нам надо спуститься в подземелье, – умеет же Марк испортить момент.
– Что опять случилось?
– Случилось то, что мы должны найти зелье. Нет, если вы планируете остаться в этом городе, то без проблем, – Марк разводит руки в стороны, – можем остаться. Но лично я бы предпочел вернутся.
– Он прав, нам пора, – шепчет Август мне в волосы и отстраняется.
– А где Тай? – оглядываю я площадь перед замком, но никого не вижу, – Где Тибо и Эллис? Вы нашли их?
– Тай нашел свою комнату, бывшую, получается, – осекся Марк, – Тибо с Эллисом были заперты там, сейчас решили остаться с Таем.
– Ты оставил детей в полуразрушенном замке? – медленно проговариваю слова. В моем голосе звучит недоверие.
– А что такого?
– Им шесть и десять лет! – я подхожу к Марку и поднимаю руку. – Тебе в лоб дать или по́лбу?
– Э-э-э… полбу? – неловко улыбается Марк, за пятнадцать лет уже смирившись с участью моего «младшего брата».
Я не сильно бью его ладошкой, и улыбаюсь, когда слышу облегченный выдох. Кажется, он думал, что мой удар будет сильнее.
– Где они?
– На третьем этаже, – я поняла, что Марк чувствует себя виноватым, об этом говорили его голос и взгляд, но от шока не смогла сдержаться:
– На третьем?! – Воскликнула я так громко, что птицы, сидящие на деревьях, все разом взлетели в небо.
Сзади слышится тихий смешок, и я оборачиваюсь: Август еле сдерживается, чтобы не рассмеяться громче.
– Все с ними будет в порядке, – он улыбается, когда ловит мой взгляд, – будет в порядке, если один из них не упадет, – Август поднимает глаза куда-то в небо и прищуривается, – примерно с девяти метров.
Мои глаза невольно округляются и, обернувшись, я вижу в одном из окон без стекла, что кто-то сидит на подоконнике. Срываюсь с места, не зная точно куда бежать. Поднимусь на третий этаж, а дальше разберусь.
– Мы будем в подземелье! – долетает до меня голос Марка.
Переступая через некоторые ступени, я очень быстро оказываюсь на нужном этаже.
– Тай! – кричу я поворачиваю направо, в сторону того окна, где видела мальчика, – Эллис!
Слышу собачий лай за закрытой дверью и захожу. Тай сидит на полу, обнимая мягкую игрушку: грязный, старый непропорциональный плюшевый мишка серого цвета, как он остался целым в этом месте – неизвестно.
– Ты играешь с мишками? – улыбнулась я такой милой картине.
Тай поднял на меня глаза, полные грусти, и улыбка сразу сошла с моего лица.
– Я с такими не играю.
Пока слушаю тихий голос сына, быстро оглядываю комнату: Эллис сидит на подоконнике и после моего «Быстро слезь, иначе свалишься», спрыгнул и уселся рядом с Таем. Вид обоих мальчишек был грустным и виноватым.
Еще раз посмотрела на медведя и поняла, что мягкая игрушка сюда не вписывается. На полу валялись солдатики, машины, кораблики разных размеров и даже паровоз, а в углу я заметила что-то похожее на мячик.
– Ты что, не помнишь ничего? – осторожно спросил Тай и тихо продолжил: – Папа купил его, когда узнал, что у меня будет сестренка. Ты сказала, что я должен буду охранять эту маленькую принцессу, даже когда мы вырастем. Вы попросили никому не говорить, но я так любил ее, что случайно рассказал. Мам, я правда случайно, я не виноват в… в том, что… в том, что случилось. Я не хотел…
Тай боялся говорить мне, его голос дрожал, а плечи подрагивали. Я присела напротив мальчишек и теперь смотрела на Эла.
– Я за это и извинялся в нашу первую встречу. – Я видела, что ему было тяжело, что Эллис был напряжен, но все равно ждала, что он скажет дальше, – Тебе стало плохо, Таю не разрешали приходит к тебе, а потом сказали, что его сестра… Что Софи больше не будет жить в замке, а потом выяснилось, что Эвелин… она… она у-убила ее… Во всем городе обвиняли Тая в случившемся из-за того, что рассказал какой-то горожанке, знакомой с Эвелин, и в конце концов Тай сам стал себя считать виноватым. Но он же малыш совсем.
– Тай, ты ни в чем не виноват. – сказали мы одновременно с Элом, а потом он продолжил:
– В общем, Эвелин узнала, что ваша семья скрывает какой-то секрет. Мне было больно, очень больно, – Эллис морщится и пытается сдержать слезы, – как бы я не хотел опровергнуть жизнь Софи, Эвелин была сильнее, я устал от боли и все ей рассказал. Я рассказал, как ее найти.
Я не могла сказать ни слова. Эллис тоже замолчал, хотя было понятно, что история рассказана не полностью. Маленькие мальчики. Один – застывший во времени, сидел в темной башне. Второй – лишившийся семьи и подергавшийся мучениям. И оба винили себя в смерти маленького ребенка. Сколько же они еще пережили того, чего я не знаю? Хочу ли я это узнать? Как бы тяжело мне не дался этот ответ, но нет. Я не хочу ничего знать.
– Мама?.. – позвал меня Тай, спустя несколько минут объятий.
От его грусти не осталось и следа, на смету пришла серьезность. Мои глаза щипало от поступающих слез, но я избавилась от них, быстро проморгав. От кома в горле избавиться было сложнее, поэтому я сидела молча.
– Пообещай мне, что у меня еще будет сестренка.
По моему телу пробежали мурашки, синие детские глаза смотрели с надеждой прямо в душу, а голос был тверд.
– Пообещай, – Марк гладит спящего Тибо, стараясь скрыть, как он нервничает.
– Обещаю, – шепчу дрожащим голосом.
Не знаю, зачем я вообще сказала ему об этом и как буду сдерживать обещание, ведь сейчас я твердо решила, что не планирую отправляться в их магический мир. Я хочу остаться здесь. Если надо будет, забуду всю ситуацию, перееду в другой город, да хоть поменяю страну, но я думаю, что в прошлое я не вернусь. Просто… отказать ребенку в такой ситуации очень сложно.
– После того… случая, – продолжил Эллис чуть успокоившись, – вы долго приходили в себя, но в итоге ваша семья снова стала счастливым примером крепкой любви. Насколько вы смогли стать счастливыми… Из-за этого, из-за того, что вы нашли силы видится друг с другом и жить дальше. Эвелин перекинула вас сюда: в этом мире вы ничего не помните и вообще не знакомы. Она хотела оставить Тая там, наверно, уже рассказывала свой план? Но что-то пошло не так и он оказался здесь. И ей пришлось переместиться сюда самой, чтобы вернуть его, но она найти его не смогла.
– Вот вы где! – В комнату залетают двое парней, перебив Эллиса. Их уставшие лица преобразились в счастливые.
– А что, час уже прошел?
– Нет, просто мы быстро нашли новую подсказку.
– Кажется, она последняя, поэтому мы скоро вернемся домой.
«Мы скоро вернемся домой»… Я перевожу взгляд, и кажется, смотрю сквозь стену, не слыша, как Август с Марком, перебивая друг друга, рассказывают мальчишкам, как они окажутся дома. Да, они. Я остаюсь здесь, но уже с надеждой не забывать никого из них. Это приключение будем теплым воспоминанием, согревающим меня в холодные вечера. Просто… Возвращаться в тот мир, полный боли…
– Аврора, все хорошо? – перебивает мои мысли Марк.
– Да, – натянуто улыбаюсь я, – так что вы там нашли?
– Загадку, – Август протягивает мне бумажку, где аккуратно выведена каждая буква.
Первые несколько секунд я любуюсь почерком, а потом начинаю читать:
«В мраке века, где время застыло,
А в волшебных страницах не видимы сны.
В своих ты покоях мечтаешь об этом
В моменты сильнейший грозы.
В этом месте фантазии спрятаны,
Играет симфония шепота.
Здесь свитки с важными датами,
И истории делятся опытом.
Эту комнату пыли и тени,
Всегда освещает таинственный свет.
Сюда ты приходишь за вдохновением,
А судьбы героев дают важный совет.
Сокровищница знаний, мечтаний и снов,
Здесь каждый отыщет истину.
Ты не услышишь, как ходят стрелки часов,
В бескрайних просторах мыслей.»
– Библиотека, – срывается с моего языка раньше, чем я успею подумать.
– Библиотека? – озадаченно смотрит на меня Марк.
– Библиотека, – повторяю я, пожав плечами.
– Ну давайте мы все скажем «библиотека»? – голос Августа заставляет меня вздрогнуть.
Он поднимает Тая на плечи, удерживая его одной рукой, а другой помогает Эллису подняться с пола.
– Давайте все искать библиотеку.
– Прямо по коридору до конца и на право. – Разбивает Марк мои надежды подольше поплутать по этим коридорам в их компании и выходит сразу за Августом.
Остаюсь в комнате одна и замечаю, что мишки, которого я хотела забрать с собой как напоминание, нет.
– Август, – кричу я, выбегая из комнаты, – надо поговорить.
Когда трое мальчишек скрываются за дверями библиотеки, а мы с Августом остаемся наедине я пересказываю ему то, что узнала от Эллиса и добавляю:
– Прежде чем вы пропадете давай купим красивого мишку для сестренки Тая?
– Да, конечно, – сразу соглашается он, но улыбка с лица быстро пропадает: – подожди, как ты сказала? «Вы пропадете»? Почему «вы»?
– Август я…– злюсь на себя, как я могла вот так случайно проговориться? – Я не хочу перемещаться с вами.
Из кармана Август достает маленький пузырек с зеленой жидкостью – очередное зелье – и протягивает его мне.
– Выпей.
– Нет.
Я не знаю, что это, но ни за что не буду это пить.
– Оно вернет тебе память. Ты все вспомнишь и тогда решишь хочешь вернутся или остаться здесь.
– Я и так решила, что останусь здесь.
Выражение лица Августа резко меняется. Стеклянный пузырек скользит по его ладони и разбивается о каменный пол.
– Да, – кивает он сам себе и развернувшись, идет в сторону библиотеки.
– Что?
Август останавливается и смотрит на меня через плечо:
– Когда ты попала к Эвелин, я обещал себе, что спасу тебя и оставлю, если так будет безопаснее. Что ж, раз ты хочешь остаться здесь, пожалуйста. Эвелин сюда не вернется, а значит в этом тебе ничего и угрожает.
Шаг, второй третий. Август отдаляется от меня, подходя ближе к библиотеке, а я так и стою, прилипшая к полу.
– Иди хоть с мальчишками попрощайся. А лучше сделай вид, что идешь с нами, когда надо будет отступить от «портала» ты поймешь сама, – с этими словами он распахивает дверь и пропадает за ней.
Делаю пару глубоких вздохов, пытаясь успокоится, натягиваю на лицо подобие улыбку и иду прощаться с людьми, которые за несколько дней стали мне дороги.
Просторный зал, полный мрачной романтики и мистики, окруженный высокими потолками, величественные арочные окна с витражами, полки из дерева почти до потолка наполнены старыми книгами и свитками. Вот как я представляла библиотеку.
На самом деле, выглядит все не много иначе. Комната, действительно, большая, но выбитые окна выглядят не так величественно, как в моих мыслях, полупустые пыльные полочки, где от книг мало что осталось, делает пространство более не уютным, чем есть на самом деле. В углу зала виднеется старый камин, давно не используемый, потрескавшийся от времени – вот, что меня удивило. Рядом с этим камином уже расселись Марк, Тай и Эллис. Тибо лежал с счастливой мордой, наверно, одно из его любимых мест, и тут я его понимаю.
Когда за мной закрылась дверь, Эллис передавал Августу пузырек с желтой жидкость.
– Так вот для чего он, – донеслось до меня удивление Эла.
Август, не обращая на меня внимания, одним резким движением вылил зелье в камин, и в ту же секунду недалеко от него появился сгусток бледно-желтого дыма, видимо, это и есть портал.
Я быстро подошла к Марку и без слов обняла его.
– Эй-эй, сестренка, аккуратней. Ты чего?
– Я не пойду с вами, пришла попрощаться.
– Ты что? Повтори еще раз.
– Марк не начинай, – расцепила я объятия и подошла к Таю, – пообещай, что будешь заботиться о своей сестренке.
– Обязательно, – пробормотал полусонный малыш, чем вызвал мою улыбку.
– Эллис, так получается, что вы вернетесь без меня. Позаботься о Тае, – были мои последний слова перед тем, как все начали идти к порталу.
Август зашел в этот дым последним, но ничего не произошло. Если у меня есть время, я должна им воспользоваться. В два широких шага подлетела к Августа и, положив руку на его левую щеку, поцеловала правую – просто прикоснулась губами к его коже.
– Прощай, – прошептала сдавленным голосом.
Рука с щеки соскользнула на его грудь, сильно сжимая ткань одежды в кулак, а в следующую секунду мои губы прикоснулись к его. Это был мягкий, еле ощутимый контакт, это легкий, невесомый поцелуй, простое невинное прикосновение губ. Его рука коснулась моей щеки, а наши сердца ускоряли ритм. Поцелуй длился всего мгновение, но это мгновение для нас стало вечностью.
Обещание любви, надежда на вечность, мечты о счастье – все это разрушилось, когда я разжала ладонь и, оттолкнув Августа, сама сделала шаг назад.
В этом поцелуе заключался конец нашей общей истории, и он же стал самым светлым воспоминанием за последние сутки.