Андрей Анатольевич Орлов
Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны
Настроение у меня было очень хорошее, я целый день, вечер, и ночь, под звуки вражеских самолетов, мурлыкала песни.
Вот что значит весточка, да ещё жив, здоров – это что-то стоит.
Когда я поднялась на вышку, в районе Московского вокзала уже виден был пожар.
Всматриваясь, мне показалось, что пожар где-то близко, около Боровой.
После тревоги я позвонила Саше (картофельному жениху), он говорит, да, пожар был за Фабрикой Анисимова (*Фабрика им. П. Анисимова; она же: “Новая бумагопрядильная мануфактура”; набережная Обводного канала 60 / Боровая улица 47), горели конюшни, и ещё где-то два пожара.
Самолетов было, не знаю сколько, по-моему, шли они целыми эскадрильями.
Заход был от Володарского моста.
Только пройдут одни, идут другие.
Прожекторы работали во всю, но погода стала хмуриться, и к центру города стало темно.
Характерно то, что, когда был сильный пожар, около Боровой, вражеский самолёт по тому же месту стал снова спускать зажигательные бомбы, сбрасывать зажигалки, и в других местах, но они быстро тушились.
В 20:11 дали отбой «В.Т.».
Я пошла в Штаб, смешила девочек, рассказала им уйму анекдотов.
Ведь я уже отмечала, что у меня было хорошее настроение.
Потрепалась по телефону с Аней Романовой, Адамом, и легла стать в Штабе.
В 23:51 снова «В.Т.», я уже спала.
Снова пошла считать 180 ступенек, самолёты уже жужжали в воздухе, шли опять от Володарского моста.
Опять сбрасывались зажигалки, в Московском, и Ленинском районах.
К тому времени уже вышла на освещение луна, на горизонте же, к центру, было темно, а со временем весь город покрылся дымкой.
Видимость не больше 100 метров, луна всё освещала.
Душа моя предсказывала спокойный день, несмотря на глубокую ночь.
Саша всё время мурлыкала песни.
Тревога длилась 1:30, после отбоя пошла я в Штаб, потрепалась с девчонками, подсчитала количество сосчитанных ступенек за «В.Т.», всего 720 шт.
Спать пошла в сушило, до 7 часов спала в пальто, платье и в валенках, потом залезла под одеяло, и снова уснула.
Да, за этот вечер штук 20 зажигалок упало на Боровой, где я живу, такая, говорят, была перепалка, бабёнки даже стащили бельё с коек.
Больше всего их напугали фугаски, которых поблизости было сброшено штук пять.
14/X/1941
I4/X. Покров (*В христианской религии – один из праздников).
Встала в 5 часов утра.
Погода изумительная, светит яркое солнце, ни облачка на небе, но на земле иней, и немного холодно.
Ещё когда спала, приходит Аня Романова, и говорит, что в 11 новая упала бомба, пробила крышу, две решетки, и ушла в землю.
Потом я пошла сама проверить, но оказывается, пал снаряд от зенитки и не взорвался.
За день было две «В.Т.» – поблизости, прошли спокойно.
Поужинала вечером овсяного супу, поплевавши на все четыре стороны, занялась вязаньем носков для бойцов.
Погода была пасмурная, не лётная, но всё же часто выходила на улицу, присматриваясь, что-то будет, или нет, «В.Т.».
Все легли спать, но у меня было задание: связать носки, сделала, и легла спать.
15/X/1941
15/X. Проспала до 6 часов утра.
Говорят, что наши войска оставили город Мариуполь.
Погода пасмурная – ночью выпал снег.
Всю ночь в направлении Рыбацкого раздавалась артиллерийская канонада.
Говорят, что враг обстреливает Рыбацкое.
Сегодня направляю 10 человек на оборонные работы.
День и ночь прошли спокойно, «В.Т.» не было.
Для меня самой стало заметно, что я стала меньше заглядывать в свой дневник.
Сейчас некогда, усиленно готовлю бойцам подарки.
Также занимаюсь эти дни сбором средств для подарков бойцам.
Положение стало серьёзное, появилось новое – Калининское направление фронта.
Сегодня мне поручили выгрузку, и вывозку угля, и два раза сегодня товарищ Попов заговаривал, чтобы я дала согласие работать начальником подушечного цеха.
Ох, как не хочется, не люблю я это.
Уж лучше быстрее восстанавливать свой цех, и работать у себя, где я привыкла.
Ну, ладно, когда кончу подарки бойцам, тогда будет видно – сейчас некогда.
16/X/1941
16/X. Четверг – должен быть выходной день, но сейчас некогда.
Встала в 7 часов утра, так как на бревёнке есть рабочие, и без погонялки (*Толковый словарь Ушакова: погонялка – то, чем погоняют кого-нибудь (кнут, прут, хворостина)) работать не будут.
Погода сухая, но небо серое, я сегодня дежурная по Штабу – не знаю, как пройдут сутки, а сейчас пора вязать, и кроить белье, некогда расписываться, ты же знаешь, что на рукоделье можешь помешаться, да ещё для бойцов.
День прошел бешено, целый день кроила, и всего изрезала 20 пар, болят руки от ножниц.
Утреннее сообщение: бои по всему фронту.
Особенно ожесточённые на Западном направлении.
Чёрт прёт к Москве, и баста (*Этимологический словарь русского языка Семенова: Слово «баста» изначально появилось в русском языке как существительное – термин карточной игры (ломбер), популярной при дворе Екатерины II. Тогда слово «баста» было наименованием трефового туза. Как разговорное восклицание со значением «довольно! хватит!» слово «баста» употребляется с начала XIX в.).
Но я не падаю духом, хотя, кажется, опять бьёт дальнобойка.
За день была «В.Т.», прошла спокойно.
День всё время пасмурный, не знаю, что будет ночью.
Настроение рассеянно (*Толковый словарь Ефремовой: оценочная характеристика чьего-либо состояния как невнимательного, несосредоточенного).
Так проходят сейчас дни, делать ничего не делаешь, и без дела не бегаешь, а к вечеру устаёшь как чёрт.
Даже дневник записать, как следует, и то, некогда.
Вот сижу пишу, а где-то снаряды рвутся совсем близко.
Уже темно, пора идти на ночлег.
В 19:21 «В.Т.», я сразу же побежала в Штаб, тревога длилась 1 час.
Где-то, сволочь, опять сбросил несколько фугасных, и зажигательных бомб.
Домой я не пошла, а сидела в Штабе, и вязала носки.
В 0:29 опять «В.Т.», налёт был большой, так как был не один заход со стороны Володарского моста, и к центру города, где было сброшено несколько фугасных, и зажигательных бомб.
В особенности пострадал Московский район.
После всего я пошла спать.
Ночь была тёмная, не видно ни зги (*Об абсолютной темноте).
Идя в тёмную ночь, невольно взглянешь на свой цех, и думаешь, как-то светомаскировка, не светит ли в трансмиссионном отделении, но моментально вспоминаешь, ведь цеха-то нет, осталось только название.
Придя к себе, мы с Адамом долго беседовали на улице.
Вдруг, слышим, зенитки в районе 5-го Г.Э.С., и слышно, где-то вдали гул мотора, и он приближался к нам.
В это время ночь была уже звёздная, я сразу же побежала в Штаб.
Добежав до сушила, слышу сигнал «В.Т.», и самолёт уже над нами.
«В.Т.» длилась 47 минут, предварительно подремав час, я пошла к себе, и так крепко-крепко уснула.
Отметить надо два момента:
1) Ночью, правее аэродрома, пускали осветительные ракеты.
Яркая вспышка пламени (мгновенная), а потом свет, далеко расходился по горизонту.
Это было 3–4 раза, как раз в то время мы стояли с Адамом на улице.
2) Во время последней тревоги, я очень хотела спать, прямо слипались глаза.
Вот, закинув голову, не отрывая уха от трубки, я закрыла глава, и невольно уснула.
Вдруг, слышу с вышки голос Попова: “Штаб, Штаб, Штаб!”
Я молчу, и думаю, куда, и откуда этот голос, потом сразу опомнилась, ведь это кричат мне, ведь я же дежурю.
Вот, оказывается, как измучаешься за день, и бессонные ночи.
17/X/1941
I7/X. Встала в 7:30 утра, спала бы, наверное, и ещё, так как легла в 4 часа, но вдруг слышу, сигнал «В.Т.», надо бежать в Штаб, так как не закончилось моё дежурство в Штабе.
Спала, конечно, в полной упряжке, замёрзла одна нога, оказывается, при повороте с боку на бок у меня слетел один валенок (так как они очень маленькие).
Так каждый день, эпизод за эпизодом.
Конечно, записываю не всё, а по настроению и по времени.
Что-то меня ожидает впереди.
Ведь иногда и задумаешься, ведь цех-то не работает, людей-то в цеху у меня нет, какой же ты начальник над 28 человеками.
Осталось связать себе носки, и перчатки, и уйти туда, где бьют в упор фашистскую гадину.
В каждую пару носок, или перчаток, я вкладываю записки.
Уже темно, но надо же записать о сегодняшнем дне.
День прошёл бешено, несмотря на то что было 10 человек рабочих, мне даже некогда было пообедать, опять занималась кройкой шитья, и вязкой носок.
Потом занималась доставкой угля на Фабрику, ведь теперь и уголь – король.
День был пасмурный, но тёплый, артиллерийская канонада не умолкала весь день, снаряды ложились близко, за Палевским.
Утреннее сообщение: бои по всему фронту, особенно ожесточённые – на Западном.
Сволочь, прёт к Москве.
Большие потери с обоих сторон.
Какова-то будет ночка.
Да, ночь была ясная, звёздная, и тёплая, но в 19:15 раздаётся сигнал «В.Т.».
Всего беспокоили за ночь 4 раза.
Откровенно говоря, мы сейчас привыкли к этому, и думаем, всё равно, жить, так жить, умирать, так умирать.
В щели вчера сидели мало.
Над нами самолётов не было слышно, они любят Московский, Ленинский, и др. районы города, где опять было сброшено много фугасных, и зажигательных бомб.
Но хуже всего сейчас, как барабаны раздаётся артиллерийская канонада.
Да, что-то стало совсем близко, нелегальные языки говорят, немец прёт по прямой линии, от Ленинграда всего – километр, но я думаю, что выживу, и переживу всё.
Чем всё кончится, ведь интересно.
Ведь пережито уже 236 «В.Т.».
А из них, сколько ночных «В.Т.», следовательно, сколько бессонных ночей, но сколько ещё впереди.
Да, откровенно говоря, сама и не считаешься со сном.
Поспишь, хорошо, не поспишь, что же, что же сделать, война и фронт.
Иногда день ходишь в каком-то тумане.
Неужели Ленинград ожидает ещё больше неприятности, и переживания.
В заключение сегодняшнего дня дам вырезку из газеты Ленинградская правда:
18/X/1941
18/X. 10 часов утра, сижу, и пишу вот этот дневник, а артиллерийская канонада раздаётся совсем близко, как будто на Палевском.
Встала сегодня в 8:45, напилась чаю, пошла к себе, а потом то, другое, и так прошел день.
Информбюро: бои по всему фронту.
На западном направлении наши войска потеснили противника.
И много говорили об эвакуации войск из Одессы.
Для нас, Ленинградцев, переживших столько, это сообщение большая печаль.
Удивительное дело, и ночь прошла спокойно.
Небо было тусклое – нависли облака.
Вечером выпал снег, ночь была тёмная, не видно ни зги.
Не совсем далеко раздавалась артиллерийская канонада, раздавались выстрелы, так, что дрожали стены.
Иногда с перерывами, а иногда беспрерывно, точно барабанный бой.
Но ко всему стуку мы привыкли.
В комнате у нас тепло и светло.
Занималась после душа вязаньем носков, и чулок.
За вечер связала неизвестному воину варежки, думаю, становится холодно, надо обогреть скорее бойцов, и командиров, чтобы их ноги не мёрзли, и согревали в варежках руки, крепче били ненавистного врага.
19/X/1941
19/X. Встала в 8 ч. утра, ночью в нашей кабине выдуло, так как окна без стёкол – фанера, и ветер ходит по комнате.
Одевшись потеплее, продолжала спать.
Информбюро: бои по всему фронту, особенно ожесточённые – на Западном направлении.
Погода пасмурная, но не очень холодная, или потому, что я тепло одета, в валенках, и зимнем пальто.
Сегодня с 9 утра до завтра 9 утра моё дежурство, в Штабе, на вышке.
Как-то пройдет – не знаю.
Хотя погода нелётная, но в моё дежурство проклятый Адольф любит беспокоить, как заведётся – прерывно часов на 6, почти на всю ночь, и жужжит в воздухе, действуя на нервы.
К вечеру погода стала проясняться.
В 2:30 назначено было военное занятие, но не состоялось, так как собралось мало народу.
Да погода смущает, везёт нам, когда мы с Поповым дежурим.
Но напрасны были наши опасения.
К вечеру заволокло всё небо, а ночью было темно-темно, но очень холодно, в нашей кабине, и мы сидели до 12 часов у электропечки.
За день вчера связала 5 перчаток.
Артиллерийская стрельба не умолкает.
20/X/1941
20/X. Матрёшки сегодня выспались, и встали в 7 часов утра.
Погода сегодня пасмурная, сама природа защищает Ленинград, давно пора бы.
День сегодня прошел тоже спокойно, но бешено, даже некогда было записать дневник.
Усиленно вязала, а потом, все носки и варежки перестирала, какие они стали хорошенькие.
С килограммчик бы такой шерсти, на кофточку, было бы дело.
Но постараюсь, может быть, что-нибудь и выйдет.
В 5 часов дали сигнал «В.Т.», длилась больше часу.
Хотя погода была пасмурная, но, сволочи, опять натворили дел, говорят, на Охте опять сбросил несколько зажигательных бомб.
Во время «В.Т.» мы сидели в щели, осколки от зениток всё время жужжали в воздухе, падая вниз, совсем близко от нас.
Ночь прошла спокойно – было тепло и пасмурно, но артиллерийская канонада не умолкала во всех концах горизонта.
Выйдя проверить погоду, опять поболтала с Адамом.
Ночь прошла спокойно, и наша Саша опять выспалась.
21/X/1941
21/X. Встала в 7 часов утра, Информбюро не слушала, нет радио.
Сходила утром под душ, и пошла на голубятню, подготовлять бойцам наши варежки.
Вот уже 10 часов утра, я всё ещё собирала варежки, и носки, ведь надо в каждую пару вложить записочку, кто их вязал.
В особенности, очень удачные вышли большие носки, не знаю, кому они попадут, посылаю я их с таким чувством – не знаю, кому они попадут.
А вдруг, да к знакомому, вот было бы дело.
День прошёл спокойно, погода была пасмурная, моросил дождь.
К ночи даже напал туман.
Это всё для нас к лучшему – отдых и сон будут нормальны.
Сегодня мне Голубев обещал шерсти, на кофточку.
Связала за вечер варежки, и в 11 часов легла спать.
22/X/1941
22/X. Сегодня исполнилось 4 месяца, как вероломный враг подло, воровски, напал на нашу страну, нарушил нашу мирную, и счастливую жизнь.
Как было хорошо жить, вспоминаешь теперь, до военного времени, кажется только сон.
Но будем надеяться на будущее, что будем снова жить хорошо.
Встала в 7 часов утра, отоспалась хорошо.
Погода пасмурная, моросит дождь, не знаю, как пройдёт день.
Сегодня я дежурная по Штабу.
До 9 часов вязала, а сейчас надо сходить на территорию, и подготовиться к диспетчерскому совещанию.
Завтра выходной день, а я дома не была давно, да и отвыкла от него, и не хочется ездить, разве только сменить бельё, больше не зачем.
Готовить дома стало нечего (желания нет).
Прошёл день, настал вечер.
Погода всё ещё пасмурная, что будет ночью.
Только в 16 часов была сильная артиллерийская канонада, слышно было свист снарядов.
Сегодня подготовила двое носков, и варежки.
Одни из носок подарила Попову, он был очень доволен, но ещё бы, настоящие, пуховые, и вышли самые удачные, я их мерила себе, но вышли велики, поэтому подарила ему.
Завтра выходной день, но учитывая, что я дежурю до 9 часов утра, я вязала носки.
Домой, уж, наверное, не поеду.
Спала хорошо – тревог не было.
Уснула в 0:30, всё вязала.
23/X/1941
23/X. Четверг, встала в 7 часов утра.
Погода пасмурная.
Весь день просидела у себя в кабинете, не показываясь, а то бы не дали отдохнуть.
За день связала две пары носок и варежку.
Взяла ещё 3 кг. шерсти.
Вечер и ночь прошли спокойно.
Приходил Петя, сидел долго у меня, ох, и недалекий же он человек, неужели он ещё не видел жизни.
24/X/1941
24/Х. Встала в 7 ч. утра.
Погода пасмурная, вот и хорошо.
Но, к обеду погода прояснилась, светило солнце.
К вечеру опять стало пасмурно, но часов в 12 стали появляться на небе звёздочки, но я легла спать.
Думаю, поздно, и налёта уже не будет.
Сильно била артиллерия, в особенности от Финляндского моста, наверное, с броневика.
Днём получила письмо от Русских, и знакомого – двух моих любимцев, сразу же дала им ответ.
25/X/1941
25/X. Встала в 6 ч. утра.
Бои на Таганрогском, и Макеевском направлении, и на Можайском, и Малоярославском направлениях, отбиты атаки немцев, с большими для них потерями.
День и ночь прошли спокойно, даже вымылась под душем, и легла спать в 2 часа ночи.
Раздавалась артиллерийская канонада, а я уж, думала, бомбёжка.
С Адамом болтала долго, он мне передал лупу.
Чудак парень, и можно с ним поболтать.
Сообщил, что убили Слесарева В.В., 04/X.
26/X/1941
26/X. Встала в 7 утра, и занялась кройкой белья, для подарков бойцам Красной Армии.
Потом вязала, потом стирала, и т. д., так прошёл день.
Ох, как я устала сегодня, так болит спина.
Сижу, пишу дневник, в 17:30 передают по радио песни.
Песня Богунского полка (*Исполняет ансамбль песни и пляски А.В. Александрова), а на душе скребут кошки, что-то так скучно, хотя бы пришел Адам, поболтать от нечего делать, но уж лучше пойду туда.
Вечер и ночь прошли спокойно, я долго сидела, и вязала.
27/X/1941
27/X. Встала в 7 часов утра, сразу же пошла к себе.
Наши войска оставили г. Сталина (*Ныне: Донецк).
Вот сижу, пишу, а сама сильно нервничаю, сама не знаю почему, но плохое настроение.
Или за город Сталина, или вообще, за что другое.
Погода сырая, выпал снег в кабинете, вот и нервничаю, за всё взятое вместе.
Да, было бы ещё хорошее настроение, чёрт знает, как складывается жизнь, и там пусто, и в другом месте пусто.
С чего же веселиться-то.
28/X/1941
28/X. 6 часов вечера, темно, но день была так занята, что некогда было записать дневник.
Целый день вязала, гладила, и т. д., в общем, было некогда.
Погода снежная, так что я одела валенки.
Думаю, ночь пройдёт спокойно.
К вечеру была метелица, я только что пришла в сушило, и села вязать, вдруг, сигнал «В.Т.».
Как-то даже не верится – в такую погоду.
Тревога длилась 1 ч. 17, была очень неспокойная, много было сброшено фугасных, и зажигательных бомб.
Где-то поблизости раздавались взрывы бомб, оказывается, на проспекте с Смоленского 24, и 26.
Потом сильный пожар был на Деревообделочном Заводе, на правом берегу.
Зарево было огромное, так, что освещалась вся наша территория, но был быстро потушен.
После отбоя я пошла к себе, и взялась за вязку.
Часов в 10 вечера было слышно взрывы снарядов, выйдя на улицу, было видно вспышки от орудий, оказывается, работала наша артиллерия.
Вечером мне сообщил Соколов, что меня назначили в делегацию, на фронт.
Ох, как я довольна, я давно об этом мечтала, посмотрим, что предложит судьба.
29/X/1941
29/X. Ночь проспала спокойно.
Информбюро прослушала, но ничего не поняла, о Ленинградском фронте ничего не говорят.
Чтобы попасть к знакомому, когда поеду на фронт.
Сегодня было слышно стрельбу на передовых, из мелких орудий, в том числе, строчили пулеметы.
В 17:55 «В.Т.», было сброшено несколько зажигательных бомб.
В 20:15 «В.Т.», тоже сбрасывались зажигалки, фугасок не было слышно, но шквал огня, зениток по самолётам, бил точно барабан.
После всего этого был сильный артиллерийский огонь, но мы пошли спать, что нам, Ленинградцам, мы привыкли ко всему.
У Попова всё же выспорила две пачки папирос “Северная Пальмира” (*На упаковках были изображены силуэты Стрелки Васильевского острова Ленинграда, фрагмент Ростральной колонны, и здание Биржи, а также река Нева, и пароход).
30/X/1941
30/X. Выходной день, но я на Фабрике, некогда ехать домой.
Информбюро не слышала, но говорят, что наши войска оставили город Харьков.
Погода холодная, выпал снег, но небо серое, не знаю, как пройдет день.
Я сегодня опять занята подготовкой подарков бойцам.
Сшила 9 кисетов, вышила несколько штук.
Попову подарила перчатки.
Вечер и день прошли спокойно.
31/X/1941
3I/X. С раннего утра опять за работой.
Продолжаю дело с кисетами.
Дела идут, накроила 25 штук кисетов.
Информбюро слушала невнимательно, только прослушала Тульское направление.
Вот чёрт, прёт на южном участке фронта.
День прошёл опять в работе, весь день шила, вязала, стирала, и т. д.
Сшила 52 кисета, сидела до 3 час. ночи.
В добавок к этому, в 23:00 дали «В.Т.», которая длилась до 24 часов, пришлось сидеть в щели.
Ну, надо отметить, и Адам, сходит с ума парень, и даже осмелился вчера сделать предложение, и не как-нибудь, окольным путём, а прямо, резонно, вот чудак парень.
Глава 6. Ноябрь 1941
1/XI/1941
1/XI. Встала в 7 час. утра, трещит голова, не выспалась, а работы хоть отбавляй.
Завтра же ехать, а у меня ещё работы не початый край.
Хочу очень жрать, а Матрёшки моей нет, а ключи от шкафа у неё.
Погода тёплая, но уже выпал снег.
Целый день провозилась с письмами.
Вечером была в Райкоме Партии, на совещании делегатов, где дали установку, как нужно вести себя на фронте.
Совещание было очень хорошее, какое-то приподнятое, возбуждённое настроение.
Интересно, как, буду довольна поездкой.
Ночью было 2 «В.Т.», прошли спокойно.
2/XI/1941
2/XI. Встала в 8 часов утра, решила отоспаться, ведь, может быть, скоро не придётся спать.
Накушалась сегодня хорошо, выпила какао, и одну шоколадку.
Сейчас взялась за вязку, может быть, ещё успею лишнюю пару взять с собой.
Целый день вязала, целый день шёл ураганный бой, в воздухе тоже не совсем спокойно, но некогда прислушиваться, да, и притом, что это, ведь я еду на фронт.
Вечером связала варежки, потом вышла проверить, что за погода.
Небо чистое, и светит луна, чуть-чуть мороз, самая приятная погода для мирного времени.
В час ночи легла спать.
3/XI/1941
3/XI. Встала в 7 час. утра.
Позавтракав, пошла к себе на голубятню, опять готовить подарки.
Да, интересно, как-то встретят нас на фронте бойцы, и командиры, приятно им будет, или нет – не знаю.
Вообще, у меня сейчас приподнятое настроение.
Хотя нас на совещании предупреждали, что хоть маленькая есть трусость, то лучше не ехать, но я горю страстным желанием поехать.
Не всё ли равно, жить, так жить, умирать, так умирать, но, по крайне мере, умереть там, не на задворках, в качестве труса, а лучше умереть в передовых, и смелых.
Да, остался 1 день, а работы ещё много, в то же время надо написать домой, и знакомому, письма.
Надо заметку в газету, надо бы еще покроить белье, и т. д.
День прошёл спокойно.
Вечером были 2 «В.Т.», у нас прошли спокойно.
Адаму подарила носки, пусть вспоминает.
4/XI/1941
4/XI. Встала в 7:30 утра, дополнительные сборы, и вот, 9:30 утра, жду команду, когда же поедем.
Оделась очень тепло, не знаю, как буду поворачиваться с котомками.
Вот торговка.
Дана команда в 12 час. уезжать, т. е. быть в Райкоме Партии.
Очень приподнятое настроение, хочу ехать, т. к. уже собралась, ну, что будет, пан – пропал.
Съезжу, посмотрю, что будет.
На этом ставлю точку, поехала.
В Райком поехали к 12-ти, но просидели до 3-х часов ночи.
Очень долго собирался Экономайзер (*Ленинградский государственный машиностроительный завод «Экономайзер» (ЛЗЭ), с 1939 г. – Ленинградский чугунолитейный, механический и трубочный завод «Экономайзер») с машиной.
Добрались хорошо, до Штаба Армии.
Поехали на Карельский перешеек.
Ехало нас 2 делегации, с Комбината имени Тельмана, и Экономайзер.
Впечатление от поездки самое лучшее, на первый раз, и запечатлеется на всю мою жизнь.
Главное, не чувствуешь, что близко фронт.
В Штабе Армии подзакусили основательно, бутербродом с маслом, и сыром, провели с нами совещание.
Старший политрук Штаба Армии распределил нас по местам назначения.
Наша делегация поехала 15 км от Штаба Армии, в Штаб укреп. района, где встретили нас очень, и очень хорошо.
Место напоминает Сиверскую, дом Отдыха.
Когда мы зашли в землянку, то это что-то изумительное.
Паровое отопление, электроосвещение, комната покрыта масляной краской, имеется красный уголок, киноустановка.
Здесь, тишина в воздухе, в общем, впечатление самое лучшее, которое не выразишь словами.
После, ужина – макарон, молока, чаю с круглым хлебом, пошли в Штаб.
Генерал-майор, и комиссар полка, провели с нами беседу.
Ознакомились с целью нашего приезда, и дали задание нашей работе, на фронте.
Заверили нас, что дальше, врага не пустят.
Ленинград, за наш участок, пусть будет спокоен, здесь граница от врага закрыта, и закрыта на крепкий замок.
Это воодушевило нас всех, нас, и этот радушный приём.
Потом до 2-х часов ночи мы сортировали подарки по бригадам, и в 2 часа пошли спать в землянку.
Впечатление первого дня – восхитительное.
5/XI/1941
5/XI. Встала в 9 утра – ведь я в гостях.
Пошли позавтракать гречневой кашей с молоком.
В столовой чистота, и порядок, беленькие клеёнки, на столах цветы.
Кругом тишина, хотя от фронта 4 км.
В Ленинграде у нас беспокойнее.
Ну, а сейчас нам надо собираться в дальнейший путь, упаковывать вещи.
Командование готовится к празднику.
Идет побелка стен, и потолка.
Напившись чаю, стали упаковывать вещи.
Разбились на 7 участков.
Я поехала на самый дальний, от Штаба – ближе к фронту.
Поехала с одним дядькой, из Трампарка имени Володарского.
Везли подарки комиссару Гортешину:
1. Наборов 35 шт.
2. Перчаток 9 пар
3. Шарф 1 шт.
4. Бумаги 14 пач.
5. Конвертов 5 пач.
6. Одеколона 10 флаконов
7. Карандашей 50 шт.
8. Валенок 2 пары
9. Папирос 20 пачек.
И т. д., и т. п.
В первую очередь уехал Алёшин, близкий участок к Викторову.
Штаб Командования просил потом привозить подворотничков, т. к. они ценны для бойцов и командиров.
Командование очень хвалит бойцов, их боевой дух, и говорит, что жертв с нашей стороны очень мало, вот это хорошо.
Выехали в 3 часа дня в Штаб пульбата (*Отдельного пулеметно-артиллерийского батальона), пришлось ехать окольным путем, это км 50.
Скучно, т. к. мы не пообедали.
Так же дружественно встретили нас и в этом Штабе.
Комиссар встретил, как старых знакомых, чуть ли не в объятья.
Вечером, в часов 9, крепко поужинали, а потом, собрался командный состав, и беседовали до часу ночи, как-то со всеми быстро ознакомились.
Комиссар Гортешин (*Далее неразборчиво) где посвятил.
Потом принесли баян, и развеселили нас.
После всего, комиссар повёл меня спать к телефонисткам, где мы с ним просидели до 3-х часов ночи, говорили на всевозможные темы.
Настроение фронтового командования бодрое.
Находились от фронта 1,5–1,8 км, живут в землянках, тихо, сухо, светло, и чисто, такие сооружения, что на первое время без проводника заблудишься.
Ходишь, как по проспектам.
Уснула моментально.
6/XI/1941
6/XI. Встала в 9 утра, выспалась основательно, также, основательно позавтракала украинского сала.
Ох, и питание, по-праздничному.
Сижу сейчас с врачом, украшаем портрет товарища Сталина.
В общем, чувствую себя как дома.
Очень довольна поездкой.
Ознакомились, что имеется у них на вооружении.
А как тепло с нами разговаривали бойцы.
Ведь в основном, это Ленинградцы.
Бойцы все одеты чисто, у каждого чистый подворотничок.
День просидели в землянке, в Штабе.
Пообедали крепко-крепко, и вечером опять собрались – комиссар, политрук Смирнов, и другие.
Вечером сходили в тыл, на концерт на второй сеанс.
Приезжали Ленинградские артисты.
Расскажешь дома, многие Ленинградцы не поверят, и позавидуют.
Не все-то, наверно, были на концертах.
Но настроение такое, что с удовольствием я бы осталась здесь, только бы принести пользу.
Поужинала, и легла спать.
7/XI/1941
7/XI. Праздник (*24-я годовщина Октябрьской Революции, в честь этого в Москве провели Парад на Красной площади) – первый праздник в обстановке войны, да ещё на фронте, на передовой.
Спала до 9 часов, вдруг звонят, и приглашают на завтрак, в одну роту, т. е. на собрание, и в гости – это моя мечта, быть на месте боя.
Ночью была небольшая перестрелка, т. к. наши вели небольшое наступление.
Сейчас позавтракаем в Штабе, и пойдем в гости, в роту.
Днём, часов в 11, мы пошли в роту, как раз пришли во время собрания.
Встретили нас очень приветливо, и дружественно, ну, что ж сделаешь, большинство Ленинградцы, и встретили нас, как своих родных.
От полосы фронта было 100–150 метров, видно было простым глазом перебежчиков в бою, а в бинокль, совсем перед глазами.
На пути попали два раненых бойца, один с раненой рукой, а другой с забинтованной головой, идущих в Полевой Госпиталь.
В право слышно, и видно было, разрывы мин, в метрах 15–30.
Обстреливался правый фланг.
Потом мы пошли в другой домик, где младший политрук встретил нас очень дружелюбно.
Потом пошли в полевую кухню, обедать, такой жирный, и вкусный обед, что можно раз в день покушать такого обеда, и будешь сыт.
Никогда я этого обеда не забуду.
Затем на лошадях поехали в Штаб.
Пошли посмотреть на финнов в перископ, но погода была снежная, и ничего не видно.
Затем пошли в комендантскую, и беседовали больше двух часов, потом пошли к химикам, так весь вечер проходили по землянкам, всюду нас приглашали, всюду была тёплая, хорошая встреча.
Телефонисты изобиделись, что мы не зашли к ним, но не хватило у нас времени.
Сегодня Тарасову подарила от себя лично перчатки, а вторые – Смирнову.
Часов в 5 нас опять потащили в столовую.
Сначала мы не шли, но врач сказала, что обижается повар, пришлось идти.
Вечером написала прощальное письмо следующего содержания:
Бойцам, командирам и полит. работникам.
Товарищи, бойцы, командиры и политработники!
Уезжая от Вас, разрешите Вам передать прощальный привет, и массу наилучших пожеланий в Вашей фронтовой, и личной жизни, от всей души.
Искренне Вас благодарим, за радушный приём.
Чувствовали мы себя у Вас, как в родной семье, как старые знакомые, знавшие друг друга уже несколько лет.
Товарищи бойцы, командиры, и политработники, цель нашего приезда для Вас понятна.
Это связь тыла с фронтом.
Хотя в современной, создавшейся обстановке, Ленинград назвать тылом нельзя.
Вы сами часто видите, в направлении к городу, разрывы снарядов от зениток, а потом зарево пожаров.
Этого мы не скрывали, и в разговоре с Вами.
Враг бьёт Ленинград с воздуха, обстреливает дальнобойными, но жители города Ленина, рабочие, служащие, и ИТР (*Инженерно-технические работники), это единая монолитная семья, уже привыкла ко всему.
Сплоченность Ленинградцев увеличивается с каждым днём.
Единодушное мнение жителей Ленинграда, это громить врага там, где он покажется, уничтожать его на каждом шагу.
Уезжая сюда, коллектив Володарского района просил Вам передать пламенный привет, и заявил, что мы всё сделаем для фронта, несмотря на временно создавшееся трудности, и просил призвать Вас к отпору врага.
Ленинградцы уверены сейчас, что врагу, города Ленина не видать, но эта уверенность в Ваших руках, вместе с нами.
Так будьте же стойки, бесстрашны, и бдительны, овладевайте знанием бойца Красной Армии, а Ленинградцы Вас поддержат.
Просим Вас писать нам, о Ваших запросах к нам, с большим удовольствием будем отвечать.
После этого обменялись адресами:
Ленинградская область.
П/о Вартемяги
П/я 80/66
Торопов АА
Чершенин
Косырев
Смирнов
В каждый подарок вот вкладывали такие листки:
8/XI/1941
8/XI. Встала в 9 час. утра, позавтракала, скоро нам подали фургон с артистами, и мы поехали с ними.