Андрей Анатольевич Орлов
Дневник Великой Отечественной Войны Боровиковой Александры Никифоровны
Но ничего, себя в обиду не дам.
В 20 часов, как всегда, пришла смена товарища Ерофеева, и я ушла ночевать к Нюре Цветковой.
Взяла с собой работу, в 12 часов легли спать.
Где-то вдали раздавались орудийные выстрелы – глухо-глухо.
Я боялась, что будет «В.Т.», но проспала спокойно.
11/VIII/1941
11/VIII. Соскочили в 6:20, собрались быстро, и пошли на Фабрику.
Опять что-то на правом берегу были слышны выстрелы.
Сейчас 7 часов, слушаю последние известия.
Шли бои 10 августа на Солецком, Холмском, Смоленском, Белоцерковском и Уманском направлениях.
За 9/VIII сбито 45 немецких самолётов.
Наши потери 25 самолётов.
С 8 на 9 августа сбито 10 самолётов противника, при налёте на Москву.
Налёт немецких самолётов на Москву с 10 на 11 августа.
Пробрались одиночные самолёты.
Есть убитые, и раненые.
Возникли пожары жилых зданий.
Военные объекты не пострадали.
В 12:34 дали «В.Т.», длилась 26 минут.
У нас прошло спокойно.
На 5-м Г.Э.С. (*5-я Государственная Электростанция "Красный Октябрь" Ленинградского Совета Народного Хозяйства Ленинграда. Построена на юго-восточной окраине Ленинграда в 1922-м году в районе Уткина заводь) передают, были разрывы бомб.
А во вчерашнюю вечернюю пальбу, бомбили Тосно.
Не знаю, сколько правды, т. к. это чужие разговоры, а не видела сама.
Утреннее сообщение.
Направления: Белоцерковское, Смоленское, Уманьское и Эстонское.
7 часов вечера, митинг всеславянских народов.
Выступали Ванда Василевская, Янко Купала и др.
Сегодня насмешила здорово Заикина.
Она рассказывала, как бомбили их под Кингисеппом, на оборонных работах.
Вот, говорит, умываюсь я в речке, река глубокая, вдруг вижу, летит фашистский самолёт над самой моей головой, низко-низко, остановился надо мной, посмотрел и помахал рукой.
Я так испугалась, голову спрятала в колени, и сижу.
Долго сидела.
Я ей говорю: наверное, ты ему не понравилась, т. к. очень чёрная, если бы была красивая, тогда бы он тебя посадил в самолёт и увёз в Германию, но, наверное, не понравилась.
Вечером нервничала из-за светомаскировки (*Скрытие от наблюдения воздушного и наземного противника световых демаскирующих признаков войск и сил, военных объектов, промышленных районов, и населённых пунктов, и их имитация на ложных объектах) в цехе – не знаю, что и делать.
12/VIII/1941
12/VIII. Послушала бегло Информбюро.
Направление: те же.
Как близко враг стоит к Ленинграду, не знаю, что и будет.
Ночь прошла спокойно.
Во сне видела прежнюю свою симпатию З.З. Гущу – не знаю почему, но как-то это было приятно, всё же сказывается – я его люблю, по-прежнему, за его простоту и весёлость.
Эх, З.З., ещё бы раз хотя встретиться с тобой и, наверное, встретимся, по крайне мере у меня такое предчувствие.
Днём приезжал Власов, по части спецзаказа.
Сижу около 6-ти часов вечера, вдруг ко мне приходит Боря Чижов, и говорит, что с воздуха поймали бумажку (листовку), я её прочитала, и под сукно, а потом передала директору.
Сволочи, кто сочинял эту бумажку, и кто её пускал, мало тому свинца, надо бы что-нибудь покрепче.
Грязные уста, ещё обращаются:
“Товарищи красноармейцы, не слушайте провокаций, что над вами издеваются – это ложь. Избегайте провокаций и переходите к нам”.
Мне противно записывать эти слова, рвёт моё сердце на части.
Вот, сволочи, идиоты, не нахожу даже слов, как выругать за эти провокации.
Не поздоровится вам, и никто вашим листовкам не поверит, и едва ли кто к вам перейдёт, и так вы отравили нашу счастливую спокойную жизнь, а сейчас ещё пускаетесь на такие подлые авантюры – нет, ничего не выйдет.
Пуля вам в лоб, прохвосты!
До 9 часов вечера сидела на Фабрике, а потом, поругавшись с механиком, ушла ночевать к Нюре Цветковой.
Вечером написала записку Васе Виноградову, и вложила в Нюрино письмо.
Одновременно прочитала её письмо к Васе.
Какая холодность!
13/VIII/41 г. Получила письмо от Пети Бецелева – надо ответить.
13/VIII/1941
13/VIII. Встала рано, хотелось ещё поспать, но Нюра уходит рано и вот пришли на Фабрику в 6:30 утра, я зашла в Штаб, хотела прослушать последние известия, помешал “директор”, что-то разговаривал по телефону, и всюду величал себя директором – то же, не директор.
Сегодня настроение не поймёшь.
С утра было очень плохое, т. к. сводка была очень скромная, но днём что-то сразу прояснилось.
Какая-то бурность во мне, какое-то предчувствие.
По-моему, сообщат в ближайшие дни, и интересное, в нашу пользу.
Будем ждать, а сейчас, А. Н., иди, пообедай, а то очень хочешь кушать.
В 4 часа слушали лекцию, по тушению зажигательных бомб.
Народу было много, полный красный уголок (*Помещение, отведённое для культовых коммунистических мероприятий (партсобраний, приёма в Партию, Комсомол, пионеры), а также под нужды агитации и политического просвещения)
Лекция ничего, понравилась.
Был сегодня Шведов, и сообщил, что 10/VIII 41 года, сволочи-фашисты, заняли Кингисепп и Волосово.
Верится не совсем, но разговаривать ни с кем не буду, разве с Соколовым.
Дальнейшее покажет.
Пусть это останется в моём дневнике.
Но мы в Ленинграде спокойны.
Но он же сообщил, что под Псковом в тылу осталось 48 точек (*Огневые или пулеметные точки), за которыми фашисты охотятся, но никак не могут найти их.
И вот, эти тыловые точки, бьют наступающего врага в затылок.
У меня почему-то предчувствие, что скоро дадут ему жару, опомниться не успеет.
Завтра выходной день, но я сегодня дежурная.
14/VIII/1941
14/VIII. Ночь прошла спокойно.
Разбудили меня в 7 часов, и просидела у директора до 8 час.
Вопрос решался об оборонных работах.
Мужчин послали всех, остались у меня: Егоров на бревёнке, и Иванов Арсений.
Ничего, будем работать, не сдадим темпов, и не подведет Арсений.
Днём съездила в Райсовет (*Районный Совет народных депутатов, представительный орган государственной власти в районе), по одному делу.
Меня выбрали в эвакуационную комиссию по эвакуации детей.
Комиссия в составе: Боровикова, Басов, Огаркова, Романова.
Вечером было совещание, после поездки Басова в Райсовет.
Места для эвакуации:
1. Вологда
2. Челябинск
3. Новосибирск
4. Иваново
5. Казахстан
6. Удмурская АССР
7. Киров
8. Молотов
9. Свердловск
10. Омск
11. Актюбинск
12. Караганда
13. Павлоград
14. Кзыл-Орда.
15. (*Цифры стоят, но названия пункта в блокадном дневнике не написано)
Еду домой, приехал Павлуша Ерофеев.
Так обрадовалась, что забыла взять с собой сумку с грязным бельём.
Так завозилась за неделю, как чёртик, ходила грязная, не похожая на начальника.
Приехала домой, и ужаснулась.
Чёрт-Ленка в моей комнате пьянствовала с кем-то.
На столе у меня такой хаос!
Грязные тарелки, хлеб, в бутылке вино, и пустые бутылки, сварен суп.
Ну, я прибрала посуду, убрала всё в комнате, легла спать, ну, конечно, немного выпила сливянки (*Сливовая наливка или настойка).
Вдруг, ночью слышу стук.
Оказывается, лошадь-Ленка, ждала-ждала меня, и решила ехать за мной, на Фабрику, а я в то время уже спала дома.
Так я ей не открыла дверь, уж очень хотелось спать.
Я знала, что она придёт, и разгонит сон.
15/VIII/1941
15/VIII. Встала вместе с радио, в 6 часов.
Сразу же пришла ко мне Ленка, крепко позавтракали, и я поехала опять, на Фабрику.
На 14/VIII шли бои на всех участках фронта, от Ледовитого океана до Чёрного моря.
Наши войска оставили город Кировоград, Первомайск.
Ничего, не радуйся, Гитлер, посмотрим, как побежишь обратно.
Я уже купила карту Западной Европы, скоро будем смотреть на запад, как они будут драпать.
Ну, хватит писать, время уже 8:25, пора начинать работать.
Днём составила список на эвакуацию женщин с детьми.
Карпова устроила целый концерт, но потом утихомирилась.
Не хочет уезжать.
Я бы сама уехала, вернее, только свезла бы домой вещи, а потом снова могла бы быть здесь, для защиты Ленинграда, если принесу какую-то пользу.
Откровенно говоря, жаль барахлишко.
Чёрт его знает, живёшь, как будто всё мало, а оставлять всё же жалко, особенно для грабежа фашистам.
В 13:05 была в столовой, дали «В.Т.», а я без задних ног побежала к себе, но «В.Т.» была только 6 минут, прошла спокойно.
В 15:40 дали опять «В.Т.», длилась 20 минут.
Утреннее сообщение:
Направление – Кексгольмское, Старо-Русское, Смоленское, Эстонское.
День и ночь прошли спокойно.
16/VIII/1941
16/VIII. День был бестолковый.
Встала в 7 час., в 8 час. пила чай, вдруг, звонит телефон, звонил Петя Бецелев, я думала Саша (картофельный жених).
Бецелев сообщил, что ранен в руку, и лежит в Госпитале.
Завтра к нему поеду, надо узнать, это моя обязанность, навестить.
День прошёл бурно, так, что некогда было взять дневник.
Сейчас 6 часов, спешу домой, в то же время надо записать прошедший день.
Прошёл он в том, что составлялись списки на эвакуацию, и т. д.
Ну, ладно, кончаю.
Спешит Кузьмич.
Еду.
До свиданья, Катушка.
Здравствуй, Боровая.
Приехала домой.
Такая скука – все надутые, все молчат.
Я напилась чаю, и легла спать, конечно, немного поработала иголкой.
Это моя болезнь, и не мешает война.
17/VIII/1941
17/VIII. Встала в 6 утра, вместе с радио.
Вечернее сообщение: бои по всему фронту, и какие-то коррективы, по уничтожению самолётов.
В ночь с 16 на 17/VIII был налёт на Москву, но самолёты не были допущены.
Вчера в 8:05 была «В.Т.», длилась 45 минут, прошла спокойно.
Сегодня в 6:45 опять «В.Т.», длилась 5 минут.
По призыву Комсомола (*Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодёжи (ВЛКСМ)) сегодня воскресник – не знаю, как он пройдет.
Забыла записать, когда я ехала домой, от Кузнечного шло очень много военных, и очень я их сожалела, т. к. они шли усталые, и нагруженные, а было очень жарко.
Впереди их шли другие военные, с собаками.
Воскресник по моему цеху проходит неплохо.
Сегодня в 16 час. я должна ехать к Пете Бецелеву.
Сегодня взяли в Армию М.К., очень жаль, уж он очень хороший мужик.
С ним можно поговорить обо всём.
В 16:30 поехала к Пете Бецелеву.
Оказывается, далеко.
Ехать больше часу, до площади Стачек.
Идя через площадь, вдруг, вижу фашистский самолет, танк, стоят на площади, и много кругом народу.
Но я спешила, и прошла, не остановилась.
Зашла к нему, в очередь ходячих.
Встретила его во дворе.
С ним были какие-то две дамы, но они скоро смотались, а мы с ним просидели больше часу.
Идя обратно по площади, тогда уж посмотрела на самолет, и на танк.
Такая махина, плюнула я на него, и ушла.
На Фабрику приехала в 8:45, и мне говорят – письмо.
Предполагала от кого, конечно, от него и есть – Апостола.
В нём дает он мне выговор, что я ему пишу редко, ведь я же ему послала три письма, верно, он их не получил.
Эх, Апостол, был бы ты здесь, да ещё бы…
Как жаль, что прошло то время, неужели не вернется.
Вспоминаешь семью.
Всё это прошло, и никаких надежд на хорошее будущее.
Пусть он останется хорошим товарищем в моей памяти, и то, я довольна.
Значит, не судьба.
Завтра пишу ему ответ.
Да, когда я была у Пети, видела раненых латышей.
В одного из них чуть не влюбилась.
Ха-Ха-Ха.
Старые традиции в части знакомства сидят ещё во мне.
Написала на сон грядущий Апостолу письмо, и чуть не заплакала, что-то так было скучно, и жаль его.
18/VIII/1941
18/VШ. Встала в 7:30, но не спала с 6 час.
Бои шли по всему фронту.
Сдали г. Николаев.
Говорили, что несколько германских полков опять разгромлены, на юго-западном направлении.
Интересно проходит жизнь.
Пообедав, иду домой, и встречаю своих работниц.
Нюра Цветкова принесла мне картошки и огурцов, в то же время передает пакетик Матвеева, с огурцами.
Напёрлась до ушей, едва пыхчу.
А бывает время, пожрать некогда.
Сегодня опять послала 5 человек на оборонные работы.
Настроение швах (*Оценочная характеристика кого-либо или чего-либо как находящегося в плохом, ослабленном, обессиленном состоянии; плохо, скверно).
Ленинград спокоен, но до определенного времени.
Ленинград сейчас в очень опасном положении, если взвешиваешь всё по серьезному.
Что-то будет, через несколько дней, жаль только города.
Это никак не может уложиться в голову.
В этом-то мы уверены, что победа будет за нами, но жалко той разрухи, где пройдет фронт.
Сволочь, этот, Гитлер, какое на его голову проклятье.
Такое хорошее лето, такая погода, такой урожай, и эта, сволочь, топчет советские поля.
Несколько дней передают по радио – бои по всему фронту.
Как это тяжело, ведь надо дать отпор, на любом участке фронта.
Сегодняшняя утренняя сводка, как говорят, ошпарила, о сдаче Николаева, и Кривого Рога.
Чёрт прёт и прёт к угольной базе.
Что-то сейчас с Одессой.
Какая отрава эта война, для всех.
19/VIII/1941
19/VIII. Отправляется эшелон с женщинами и детьми.
Думали, направить в Омскую, сейчас направляем в Уфимскую.
Одно время предлагали мне поехать провожатым, с эшелоном, сейчас молчат.
Сегодня сказала Т. Павловна, что она имела разговор с Поповым, в смысле провожатого.
Попов говорит, что из Басова ничего не выйдет, т. к. он курица, а это действительно.
А Боровикову жаль отпустить, и лишаться инженера, а если я выпорхну с Катушки, то совсем расстанется со мной.
Оказывается, меня ценят, несмотря на мои упрямства. Ах, он Попик, все же он хороший человек!
Пора, Шурочка, бы спать, но ты опять берёшь перо в руки, чтобы записать остаток дня.
Очень устали глаза, так как весь день работала иголкой, вот тоже, привычка.
Часов в 9 вечера проводили занятия по Д.П.В., у 8 навеса.
Наши командиры работают неплохо.
Результат не плохой, но вот военизированная охрана себя подвела.
Вечером была в Штабе, и Попов рассказал про своих Моисеев.
В своё время они все подали заявления в добровольцы, а сейчас они ходят по Казани, все штаны в ржавчине, не могут отстирать ещё с Акуловки.
Спокойной ночи, Шурочка, спи, пусть приснится тебе Апостол.
Но не приснился, утром очень скучала.
19/VIII/1941
19/VIII. Сводка:
Сдан г. Кингисепп.
Как это все тяжело.
Ведь совсем близко от Ленинграда, как говорится, рукой подать.
Удивляюсь, почему в Ленинграде спокойно, или его точка зрения – забрать Ленинград целым, и невредимым.
Но Ленинградцы так Ленинград не сдадут.
Окружающее спокойно, спала ночь спокойно, пишу, и распиваю чай, а там, на фронте, валятся, наверное, сотни, и тысячи трупов, идёт резня, не на жизнь, а на смерть.
Но моё настроение не сломишь, всё равно победа будет за нами.
В 10-м часу я вышла на бревёнку, и слышу гул с правого берега Невы – самолет, потом пошел на центр города, и вдруг слышу, стрельба по нему.
Романова и говорит: почему не дают «В.Т.».
Потом уже дают «В.Т.».
Прошло благополучно, длилась 10 минут.
Сегодня по правому берегу тянутся обозы беженцев – крестьян на телегах, и с табунами коров.
Жаль смотреть на них.
Как жаль народ, так и скотину.
Куда идёт народ, бросая всё насиженное веками, что же ожидает впереди.
Да, жизнь.
Ведь, которые там родились, дожили до старости, вырастив внуков, а вот теперь, вынуждены покидать всё, и с небольшим скарбом (*Пожитки, движимое имущество, домашняя рухлядь) двигаться вперёд, в глубь страны.
Единственное утешение, что они везут с собою скот, и все пожитки, не оставляя даже кошек, на растерзание и муки, в руки немцев.
Это хорошо.
Пусть зарвавшийся Гитлер, и его банда, всюду встречают мёртвую тишину, и никакой надежды на жизнь.
В 16:45 нахохоталась до слёз.
Это над сторожем б/баржи Егоровым.
Сегодня, в 3 часа ночи, он выкупался в Неве, не знаю, как ему, помогло, и вот, он сушился сначала в кипятильнике, а потом в сушилах.
В 16:30 он звонит по телефону 50, и спрашивает меня, сколько барышня распилили, я говорю: 49,6.
Затем взяла трубку, а Катя Янухнова и спрашивает его, как он выкупался, он говорит – обеими ногами.
В общем, мужик вскочил в воду по грудь.
Сидишь тоже круглыми сутками.
Целый день хотелось спать, и вот вечером, проводив всех, решила вздремнуть.
Слышала, кто-то заходил ко мне, или Нюра, или лошадь-Ленка, но я уже спала, и не хотелось повернуться.
Пробудилась в 8 часов вечера, сходила в Штаб, отметила свое присутствие, затем в столовую, покушала противного винегрету, стакан чаю с пирогом, и пошла на берег.
Прошёл военный катер, но я видела его только вслед.
Какая скука, какая отрава жизнь, безразличие, и нет конца – надо жить, и жить.
Ведь, откровенно говоря, я ещё не жила, но мне уже 37 лет.
Жизнь моя прошла в учёбе.
Вот, только встала на ноги, сейчас бы только жить, но вот опять волна.
Одеть, обуть есть что, но всё это сейчас не интересно.
Безразличная стала жизнь, ничего тебя не интересует, и в личной жизни.
Безразличная стала жизнь, ничего тебя в личной жизни не интересует (*Записано на другой странице. Вероятно, в другой момент времени).
Ждёшь завтрашнего дня, а что он принесет.
Да то же самое, что и сегодня, те же неприятности.
Вставай в 6 час. утра, и целый день бегаешь, и ничего не делаешь, а устаешь, как чёрт.
Послала сегодня опять письмо в Нарву.
Паренька надо поддержать, хоть морально, в то же время он обижается, что его забыли.
Эх, Апостол, Апостол, красиво всё началось, но не знаю, чем кончится.
Каждый день мы с ним отдаляемся, всё дальше и дальше.
В то же время он молодец, его стойкость нравится мне.
Кроме хорошего, я о нём ничего не скажу, во всем виновата я сама.
Живу на сегодняшний день я только мечтами о нём – не знаю, он знает об этом, или нет, но по моим письмам он должен догадаться.
От Симы так ничего и нет, наверное, нет его в живых.
А жаль всё же парня, и жаль то, что я его не изучила, тогда как он мною интересовался.
Каждый день сердце ноет, и ноет, об них, этих сильных мальцах.
Ведь часто бывает так, когда потеряешь человека, только тогда начинаешь его ценить.
Многие женщины, девушки, увлекаются с выгоды.
Я на жизнь смотрю совсем по-другому.
Инженера считают чем-то высоким, не заглядывая во внутрь души человека.
Я никогда не ставила себя высоко перед Апостолом.
Дело в человеке, а не в марке, и звании чина.
Зачем мне муж инженер, когда я сама инженер, и к чему мне друг жизни, именно только с высшим образованием.
Но мое увлеченье можно приписать к неудачным.
Виновата только я сама.
Интересно, как он, доволен, что связал свои узы с ней?
Вот, у меня есть дневник 3 лет, который писала я ещё в молодости, вспоминала, где я только Борю Шиляива, но он ушёл уже в область предания, да и он, наверно, меня уже забыл, разделяют 14 лет.
Встреча с А.И. Николаевым – это короткий, но красивый эпизод в жизни.
Где-то он, жив или нет.
Вот с ним я с удовольствием встретилась, т. к. эта личность осталась мною не раскрыта.
Интрига всегда интересна в жизни.
Последнюю интригу Апостола я раскрыла быстро, в виду простоты его характера.
Чем он нравился – человек сам не врал, и всему верил, следовательно, никогда в жизни не был обманут.
Что меня сейчас привязывает к нему, даже не знаю, ведь я знаю, что нас с ним разделяет крепкий барьер, и он уже потерян, для дальнейшего, параллельного следования моей жизни.
Но вместе с тем, в нём есть что-то притягивающее.
Пусть, останемся хорошими товарищами, и то, я довольна.
И то, будет какая-то надежда, в моей личной жизни.
Что-то он подумает обо мне, после вчерашнего письма.
Или просто сочтёт дурой, но, до этого, по-моему, он не дойдет.
Сейчас собираюсь сходить на бревёнку, хоть немного разогнать, или ещё больше нагнать скуку.
20/VIII/1941
20/VIII. Разбудило Информбюро.
Бои продолжались по всему фронту.
Особенно усиленные на Кингисеппском, Новгородском, Гомельском, Одесском направлениях.
Наверное, у Апостола горячее время, т. к. от него бои в 30 км.
Цех работал на погрузке баржи, хотели послать в Мурзинку, но я отстояла, пусть сходит Катушка, т. к. эта публика любит работу полегче.
В 12:45 дали «В.Т.», прошла спокойно.
На бревёнке не было бригадира, и я дежурила там, вдруг, вижу идут крейсера “Стройный”, и “Смелый”, идут медленно, на буксирах.
Какая красота Балтики.
Вот, наверное, дадут прочувствовать фашистской гадине.
Наверное, в Кексгольм.
Вечером в 5:30 было общефабричное собрание рабочих, с призывом, к защите Ленинграда.
Собрание прошло активно.
Ночевать поехала домой, правда поздно, в 8 часу.
В общежитии скука.
21/VIII/1941
21/VIII. Утром в 6:30 слушала выступление – обращение товарища Ворошилова, главнокомандующего Северо-Западным фронтом к Ленинградцам.
Сводку слышала плохо, т. к. Москву последнее время слышно очень плохо.
Да, полоса фронта недалеко.
Враг еще силён, но его сила будет сломлена, и сломлена окончательно, так что, зарвавшийся Гитлер, не выйдет из психиатрической больницы.
Там ему могила.
Сегодня четверг, но мы работали на погрузке баржи.
В 12 часов ко мне являются Шахмаширова, и Шваренгова, и, заявляя, что прибежали из Гатчины, и рассказывают многое.
Сначала я приняла очень близко, но потом, как говорится, махнула рукой.
Вообще публика любит поболтать, и создать паники.
Кто не осознает серьезности дела, а кто любит поболтать.
Сижу, пишу, а где-то вдали слышно артиллерийскую стрельбу.
Сейчас пойду проверю, я вообще, очень любопытна.
В 17:00 дали «В.Т.», прошла спокойно.
В 15:30 передают с вышки, что к Финскому заливу летят 6 фашистских самолетов.
На юге летают два самолета, но далеко, и не видно чьи.
Над Кировским районом самолет, на большой высоте.
В районе “Большевика” (*Ныне: Обуховский Завод) кружатся самолеты, на большой высоте.
Рабочие цеха работали, на большой высоте.
Вечером темно, тепло, я отпустила рабочих.
Вечером в 7 час. было партсобрание.
Иванов А. категорически отказался записываться в рабочий отряд, по обороне Ленинграда.
Вот идиот, он проявляет себя так паразитически, как на работе, так и по общественной линии.
Считаю, Шашнев и Иванов способны кое-кого продать, чтобы спасти свою шкуру.
У меня, по крайней мере, такое предположение сложилось ещё при подписке на заём.
Вечером звонил Бецелев, и говорит, что завтра, наверное, уедет на фронт.
Просил, чтобы приехала Леля.
Вечером с Поповым пошла на баржу, что-то разговорились, он очень жалеет его.
Завязался разговор, я ему и говорю, что я хотела порекомендовать М.К. Русских начальником Катушечного цеха, а он отвечает, наоборот, я хотел поставить тебя.
Оказывается, он всё же меня ценит.
В 10 час. вечера я зашла к нему, а он мне и говорит:
“Ну, Боровикова, сегодня я рылся в столе, и нашел столько твоих заявлений, что ни один начальник за всю мою работу столько не писал”.
Недаром он меня раз назвал литератором (*Писатель, человек профессионально занимающийся литературным трудом).
В 7:45 сегодня прошел пароход с Ладоги с ранеными, но, наверное, раненые легко, т. к. все сидели.
Время уже 11:30.
Пора спать, Шурочка, спокойной ночи.
Да, сегодня пришла ещё одна мысль в голову, об Апостоле.
Надо написать ему письмо, и сообщить, что вагонеток сейчас уйма, и нет споров.
Вот “достижение”.
Вспоминаются мне эти эпизоды с вагонетками каждый день.
Когда-то они, эти защитники Отечества, занимались такими мелочами, как делали вагонетки.
Кто посильнее физически, и горлом, тот никогда не стоял из-за вагонетки.
К таким героям я отношу и его.
Тот ли был спец, на этот счет хороший мастер, грузчик, и отвозчик, хорошо таскал горбыли, и т. д.
Дай бог ему здоровья, видеть ему хороший сон, и уничтожить потом не один десяток фашистов.
Сил его хватит, я в этом уверена.
В 11:05 передали, что 22/VIII будет учение на Балтфлоте, будьте готовы слушать арт. стрельбу.
Этому мы поверили сомнительно, учению, так как атмосфера кругом была сгущенная (*Фразеологизм: о приближении чего-либо неприятного, тяжёлого для кого-либо).
Но мы готовы ко всему.
22/VIII/1941
22/VIII. Сегодня в 6 час. утра, исполнилось 2 месяца войны.
Ей богу, не знаю, какие проклятья на голову фашистам.
Информбюро сообщает, что 21/VIII шли бои на всех фронтах, особенно на Кингисеппском.
Сволочь, прёт к Ленинграду.
Гомельское направление – оставлен Гомель.
Сбито 21 самолет, наши потери 12 самолётов.
Передаваемые сегодня известия сжимали сердце, и так хотелось плакать, и плакать, несмотря на раннее утро.
Всё внимание в основном было уделено Ленинграду, какая угроза нависла над Ленинградом.
Ведь, откровенно говоря, нас ждёт или окружение, или вступление фашистского сапога.
Но нет, этому не быть, Ленинградский пролетариат не позволит фашистскому сапогу топтать священные проспекты этого славного города.
Грудью защитим город, применим все свои женские способности, и стойкость, в которую, правда, не верит Ерофеев, но сам, откровенно говоря, хуже самой захудалой женщины, у самого, наверное, ржавеют штанишки.
Жду с нетерпением учения Балтфлота.
Судьба наша, в несколько дней что-то должно решиться.
Но я ещё пока спокойна за Ленинград.
Считаю, жили мы в нём, и будем жить, не отдадим, и не уступим его красот, и ценностей, но разрух, конечно, наверное, будет.
Попов вчера рассказывал, что фашисты идут: сначала мото-мех-части, затем полицейские отряды – сыщики, которые собирают всё, даже вплоть до ручек от дверей.
Затем “СС”, которые забирают, и расправляются с советскими людьми.
Возможно, под свист снарядов и пуль, пойдёшь или же в бой, или же куда – не знаю, но что я не держу в голове.
Сегодня является публика, с Толмачево (*Посёлок городского типа в Лужском районе Ленинградской области), с разными рассказами, но я им меньше всего верю.
Интересно я сейчас работаю, народу собралось человек 80, а один пилостав (*Рабочий, устанавливающий пилы на лесопильных рамах), и ни одного мастера.
Вот, и крутись, и туда, и сюда.
Вертись, как говорил Кирилл товарищу Сталину, и на сиделке, и на боку.
Вот так сложилась жизнь.
Если я уйду на Боровую, то думаю, а что-то там делается, на проспекте села Смоленского, может быть, со стороны Рыбацкого уже прорвались фашистские танки.
Уйдешь из дому, думаешь, может быть, с Волковой деревни прорвался враг.
Думай не думай, а пожитки свои и забыл, которые наживал с таким трудом.
23/VIII/1941
23/VIII. Выходной день.
Две ночи ночевала дома.
Это большое достижение на моем личном фронте.
Ночь на 23/VIII спала очень неспокойно.
Снилось мне что-то, что мы с Поповым искали какое-то бомбоубежище, в подполье.
Потом видела что-то во сне Апостола.
В 8:20 дали «В.Т.», длилась 11 минут.
Длилась спокойно, но я с постели встала в 12 час.
Это была первая ночь, когда я повалялась за всю войну в своей койке.
Днём сварила щи, и выпила бутылку сливянки, с Ленкой, и Полинкой.
Вечером с Полиной выпили по кружке пива.
Днём с Таней постирала в Прачечной, ну, а вечером, конечно, поработала иголкой.
Не могу же я бросить своё единственное удовольствие.
За период войны я сделала уже многое.
Ниже помещу обращение товарища Ворошилова, к трудящимся г. Ленинграда.
Вклейка № 1. Статья «Ко всем трудящимся города Ленина».
Вклейка № 2. Статья «Двухмесячные итоги войны между Гитлеровской Германией и Советским Союзом»
Информбюро за 22/VIII: бои по всему фронту, особенно ожесточенные на Кингисеппском, Новгородском и Гомельском направлениях.
Новый трюк фашистов.
24/VIII/1941
24/VIII. Воскресенье.
Встала сегодня в 5 часов утра, так как ночевала дома.
Ведь мастеров нет, а рабочих назначено из 2-х смен, «А» и "Б".
На бревёнке тоже нет бригадира.
Надо спланировать работу, и обеспечить последней всех.
Вот, в 6:40 я была поэтому уже на Фабрике.
Пустили на две рамы.
Мастером назначили Прядичева.
Ничего, надо со всем мириться.
Утреннее сообщение: бои на всём фронте, особенно на Кингисеппском, Новгородском и Смоленском направлениях.
Ничего, сволочи, придёт время, достанется вам за всё, за эту агитацию (*Вырезка из газеты):
Предыдущая страница говорит и о ваших потерях.
Ваш план, захватить Ленинград, не пройдет.
Да, Ленинград в опасности, но он спокоен, никакой паники.
Не будет Ленинград сдан, этого не было ещё в истории.
Притом Ленинград – это колыбель Пролетарской революции.
Приложим все усилия, и они не пройдут.
Вот этим мнением дышит весь Ленинград, победа будет за нами!
Вклейка № 3. Стихотворение «Не пройдут!» (Автор: Вас. Лебедев-Кумач)
Вот, мы, Ленинградцы, пока спокойны.
Спасибо нашим защитникам – Сталинским соколам, бойцам, командирам, политработникам и краснофлотцам.
А сколько симпатий советского народа к жителям г. Ленина.
Все они горят одним желанием, помочь нам даже морально, Ленинградцам, а это очень много значит.
Со слезами на глазах читаем все эти обращения.
Приведу ниже ряд выдержек из газет:
Вклейка № 4. Статья «Трудящиеся Москвы – Городу Ленина. Трудящимся города Ленина»
Проводится запись в рабочие отряды.
Из многих пошла Ленка Изовьева.
Вот молодец, девчина, хоть куда.
Нравятся мне такие люди.
Моя очередь добровольцем впереди, т. к. задерживает директор, а всё же, я никогда не выбрасываю этой мечты.
Но в цеху, кроме меня, не осталось никого.
Действительно, и здесь, в тылу, нужны руководители – командиры.
Но, по первому зову Партии, и Правительства, я в полной боевой готовности.
В 10:45 дали «В.Т.», до этого была слышно стрельбу в направлении Сортировочной.
Вклейка № 5. Статья «Фашистские злодеи найдут могилу на подступах к Ленинграду»
До этого я была далеко, на территории, и предполагала, что будет «В.Т.».
Так и получилось.
Но я успела к телефону вовремя, ведь директором установлено, что при «В.Т.» начальник цеха должен находиться у телефона.
Это 67-я тревога по счету, прошла спокойно.
Чёрт его знает, что и за жизнь пришла.
Настроение очень подавленно, сколько проклятий посылаешь на голову Гитлера каждый день.
Вечером угостила Попова папироской, он давно просил, чтобы я его угостила хорошими папиросами.
В 9 часов вечера была в Штабе, и выпросила фото из одной комнаты, с Палевского общежития, пусть будет, на память.
Очень хочу спать, но с час надо ещё просидеть, т. к. надо проверить светомаскировку.
Ночь будет тёмная, моросит дождь и холодно.
Бедные бойцы, как им холодно в такую погоду.
25/VIII/1941
25/VIII. Спала ночь, как убитая.
Легла в 9 часов вечера, и в 7:30 едва-едва поднялась, очень не хотелось вставать.
Не знаю, почему так спалось, наверное, способствовала погода.
Погода холодная и пасмурная.
Сообщение Информбюро:
Бои велись на Кексгольмском, Гомельском, Смоленском и Днепропетровском направлениях.
Что-то перехватили, не поняла, как будто большие потери со сторона Румынии.
Сегодня торжественный день, явился ко мне один мастер, Рыбушкин.
Это для меня большое облегчение.
Как болит душа за последнее время, чёрт знает, что такое.
Я очень мнительна, уж что впадет мне в голову, думаю, думаю без конца.
Что-то видела во сне братишку Николая, но сон неприятный.
Утром очень скучала по Апостолу.
Когда же всё это кончится, когда начнем жить опять так, как 2–3 месяца тому назад.
В 4 часа была на бревёнке, иду, и слышу, поёт какой-то моряк.
Я смотрю, и думаю, уж не А…
Правда, на него не похож, но меня брало сомнение, всё же я побежала к себе, но нет, не он.