Анатолий Ханеня
Солдат Империи. Книга вторая. Восход
– Смотри, – произнёс майор и показал мне карту.
– Эти линии – тропы в горах. Мы здесь, басмачи были здесь, если у них есть проводник из местных, то они пойдут вот по этим тропам, чтобы зайти нам во фланг.
– Так что, отдыхать не будем? – спросил Миша.
– Будем. Отдохни, пока мы с майором покумекаем и тоже покемарим минут двадцать.
Двигались мы вдоль русла реки по камням. Шли не быстро, так как у Миши был самый тяжёлый рюкзак, он шёл впереди, выбирая дорогу, у майора ранена нога, я замыкал наш маленький отряд, периодически смотря в бинокль назад.
– Пятеро спускаются по тропе, – сказал я.
– Интересно, сколько погибли при взрыве, – спросил майор.
– Думаю немного. Может три, или четыре. Остальные могут идти в обход.
– Четверо.
– Или трое. Теперь, кто первый увидит, тот и будет иметь преимущество.
– Может встретим пятерых? – сказал майор.
– Нет, время потеряем, дадим фору тем, кто идёт в обход и можем нарваться на засаду.
– Да они и так идут быстрее нас, потому что налегке и привычные к ходьбе в горах, и раненых у них нет, – высказался Миша.
– Тише говори, – произнёс майор,
– Неизвестно кто в зелёнке шарится кроме нас и басмачей.
Смеркалось, когда мы остановились на ночёвку. Обложив спиртовку камнями, завесив с трёх сторон балахонами, мы стали готовить ужин, греть консервы и кипятить чай. Пока Миша занимался ужином, я перевязывал майора используя оставшиеся спец средства и бинт.
– Ну как?
– Хорошо, отдохнуть бы ещё и порядок.
– Ты ночью не дежуришь, отдыхай. Миша что с ужином?
– Чай закипит и порядок.
Обложив место стоянки волосяным арканом, вздохнул и сел между Мишей и майором.
– Не зря тащил, – сказал майор.
– Не зря, – ответил я.
– А я думал, что верёвка, чтобы спускаться со скалы, – произнёс Миша.
– Змея натыкается на ворсинки и обходит препятствие, – ответил майор.
– Тут змеи есть? – закрутил головой Миша.
– Как не быть, конечно, есть. Не бойся, через аркан не переползёт. Проверено.
– Значит так, ночью по горам басмачи не пойдут, поэтому спим все, до трёх, затем завтрак, туалет и в путь. Сейчас двадцать тридцать, а кажется, что все одиннадцать тридцать.
Сработал будильник на руке, тихонько завибрировал и тихонько пикнул. Я отрыл глаза и тихонько выполз из-под балахона.
– Проснулся? – спросил майор.
– Тихо, мы не одни, – ответил я, майор взял в руки винтовку и приложил приклад к плечу, стал осматривать в прицел местность.
– Трое, крадутся к нам.
– Оружие?
– СВД, автомат и гранатомёт.
– Я – СВД и второго, ты – гранатомёт, – тихо сказал я.
– Принято. По твоей команде.
– Огонь, – сказал я и выстрелил в снайпера, затем в автоматчика, майор положил гранатомётчика.
– Быстро они нас обошли, тыл смотри, – сказал я и пошёл к духам, пригнувшись и держа винтовку наготове.
Собрав трофеи, одежду, я вернулся к месту ночёвки.
– Идут, прячутся, думают, что мы ещё спим, – тихо сказал майор.
– Мишу разбуди, – тяжело дыша от принесённой тяжести, сказал я,
– Только тихо.
Поменял магазин, взял гранатомёт и автомат с подствольным гранатомётом.
– Я слева, в зелёнке. Огонь по твой команде – цикада.
– Принято.
«Что-то медленно идут», – подумалось мне, усмехнулся, – «Мин боятся». Преследователи подошли метров на тридцать, спрятались. Затем медленно стали переходить от камня к камню, пригибаясь. «Цы-ть-цы-ть» – прозвучала команда и я выстрелил в пулемётчика, навёл на двух последних. «П-фу-ф-п-фу-ф» – и двое упали, майор убил первого и выстрелил, одновременно со мной, в последнего.
Выждав, вышел из зелёнки и направился к убитым, держа винтовку наготове. Добив контрольными выстрелами всех, я стал их осматривать и собирать трофеи.
– Смотри, что у одного нашёл, – показал я майору кожаный мешочек.
– Золото, монеты, камни.
– Бандиты, людей грабят. Долю зашлёшь?
– Подумаю, – ответил я и ухмыльнулся.
Мишу вырвало, когда мы после завтрака вышли нагруженными и проходили мимо трёх тел.
– Ничего, привыкнешь, – сказал я и добавил,
– Если успеешь.
Через пять часов остановились на привал: разогрели еду, попили чай, отдохнули часа полтора. Солнце начало нагревать землю, становилось жарко. Хорошо, что шли около воды, какая ни какая, прохлада.
– Как думаешь, оторвались? – спросил майор.
– Не на долго, нас сейчас ищут половина Сирии, Ирака и Курдистана. Миша, ты как? Устал?
– Устал. Но потерплю. Майор-то терпит, я хуже, что ли?
– Молодец. Ты главное думай, что после каждого приёма пищи рюкзак становится легче на килограмм и идти будет легче, – все усмехнулись.
Через шесть часов мы нашли укрытие и расположились на ночлег. Разогрели еду и до наступления темноты погасили огонь спиртовых таблеток.
– Всем спать, я дежурю последним, – сказал я и повернулся на правый бок.
– А он прав, рюкзак становится легче, только из-за усталости этого не ощущаешь, – сказал Миша майору.
– Если ты не заметил, то Поводырь – солдат с опытом. Вот только я думаю, что сейчас он не знает как мы из этой истории выпутаемся, – ответил майор.
– Так что, у нас шансов нет? – промямлил Миша.
– Шансы всегда есть, только у каждого свои. Ты первый дежуришь, меня разбудишь через три часа или если что произойдёт.
– Хорошо.
В начале четвёртого я открыл глаза и увидел майора, сидящего спиной ко мне.
– Ты чего не разбудил?
– Да не спится что-то.
– Меньше есть, меньше спать, много двигаться, так что ли?
– Откуда знаешь?
– Живу долго, видел много.
– Что делать будем? Нас, наверно, уже обложили.
– Попробуем отсидеться в засаде, на лёжке. Посмотрим, что и кто за нами, пропустим и примем решение, как дальше себя вести.
– А дальше ты идти не хочешь уже?
– Когда идёшь, плохо видишь и не знаешь, когда в засаду попадёшь. Другого варианта пока не вижу, да и тебе отлежаться нужно.
– Тогда выбирай место, где в берлогу заляжем.
– А ты по карте ничего не присмотрел?
– Есть вот тут несколько пещер.
– Проверят, к гадалке не ходи, и накроют.
– Тогда где спрячемся?
– Посмотрим попозже. Давай завтракать, буди Мишу.
Площадку нашли через час. Шли к ней по камням, чтобы не оставлять следов. Место ночёвки я почистил так, что следов не было. Поднялись по выступам на площадку размером три на пять, которая была закрыта кустами со всех сторон и с неё было видно русло реки.
– Не шуметь, говорить в ухо шёпотом, хоть речка и даёт фон, но всё же. Едим пищу без разогрева, без чая. Воду я набрал во фляжки. Лежим на балахонах, укрываемся балахонами.
– Сколько будем лежать? – спросил Миша.
– Сутки, не меньше, а если потребуется, то и больше, по обстоятельствам.
Наблюдали за руслом и окрестными горами по очереди, лёжа на животе. На вторые сутки Миша подполз ко мне, разбудил и прошептал,
– Местный с ишаком по руслу идёт, по виду пожилой, без оружия.
– Будь здесь, я посмотрю.
– Разведка, не иначе, – сказал тихо майор и передал мне бинокль.
– Точно. На живца нас хотят взять.
– Что делаем?
– Ждем и смотрим.
Местный крестьянин вёл ишака за узду и внимательно смотрел под ноги. Поравнявшись с местом, напротив нашей лёжки, он стал осматривать стенку скалы, на которой находились мы, поправил чалму и двинулся дальше, шепча какие-то слова. Через час появилась группа игиловцев*, которая шла за крестьянином. Их было двенадцать. Все хорошо вооружены и двигались как спецназовцы.
– Вот и гости, – прошептал майор.
– Тихо, пусть идут куда шли, – ответил я и показал Мише, чтобы вел себя как раньше – тихо и незаметно. Группа прошла мимо, мы выдохнули с облегчением. Через час появилась вторая группа, их было двадцать. Они так же были хорошо вооружены и везли на двух лошадях поклажу.
– Многовато за нами послали, – сказал я.
– Хорошо, что собак у них нет, – произнёс Миша шёпотом.
– Покусанного собакой в рай не пускают. Охотятся они без собак, а значит – нам повезло, – прошептал я.
– Ну что, подождём третий отряд? – прошептал майор.
Я кивнул головой и прошептал:
– Хорошо, что мы не ели, а то по запаху могли засечь.
Майор кивнул головой и подмигнул Мише.
– Если будет третий отряд, то он пойдёт по склонам или его не будет, – прошептал я.
Стемнело, мы поели, сходили в туалет и стали укладывать рюкзаки. Миша удивился лёгкости своего груза, но, чтобы уровнять вес, он получил от меня трофейную СВД и шесть магазинов с разгрузкой. Майор помог Мише разобраться с винтовкой, как целиться, как стрелять, прочие премудрости. Утром мы спустились с площадки и двинулись к пещерам, обозначенным на карте. Было около восьми утра, когда мы подошли к пещерам и, проведя проверку, вошли в одну из них.
– Если бы был сквозной проход, то мы вышли бы в Курдистан, – сказал тихо майор.
– А здесь кто-то побывал до нас и совсем недавно, – ответил я.
– Откуда знаешь?
– Смотри, след мокрый, значит кто-то перешёл речку и входил сюда. В пещере влажно и след не высох – это раз, куча дерьма в углу без подтирки – это два и третье – веточку кто-то жевал и выплюнул.
– Глазастый ты. Идём в глубь, посмотрим, что там, может проход обнаружим через гору.
– Ч-ш-ш, – я присел и стал водить ладонью по полу пещеры. – Гильзы автоматные, много.
Майор достал световую палочку, сломал её, помахал и она стала светиться бледно синим светом.
– Думаю, до конца пещеры басмачи не пошли, проверили автоматными очередями. Магазина три выпустили не меньше. Идём дальше, посмотрим.
Мы шли минут сорок, пещера стала сужаться и потолок стал ниже, вдруг палочка потухла мы остановились в замешательстве.
– Что будем делать?
– Пусть глаза привыкнут к темноте.
– Смотрите, там свет, – сказал Миша громко.
– Тише ты, оболтус.
Лучик света проникал в пещеру, тоненькой струйкой, этот лучик был нашей надеждой. Сняв рюкзак, отдав его Мише, я поднял руку, чтобы не удариться головой, двинулся на свет. Пещера сузилась и мне пришлось передвигаться на коленках. Добравшись до источника света, я постучал по каменной стенке. Она оказалась из глины и при стуке отвалился приличный кусок, свет усилился, я ударил посильнее, образовалась брешь и яркий свет. Достав нож, стал ковырять глину расширяя проход на выход.
– Должны пролезть, пойду посмотрю, что с наружи. Дам сигнал на выход.
– Хорошо, – неожиданно ответил Миша.
Высунувшись по плечи, увидел, что выход на высоте примерно пяти метров, внизу был ливанский кедр, макушка которого была в метре от меня. Вернувшись во внутрь, я объяснил ситуацию, мы решили спускаться по волосяному аркану. Кедр рос на козьей тропе, которая спускалась к подножью горы. Далее была долина, которая упиралась в ущелье справа. Первым спустился майор, затем мы с Мишей на аркане спустили ему оружие и рюкзаки. Затем спустился Миша, потом я скинул вниз аркан, вылез ногами вперёд и, повиснув на краю обрыва на двух руках, затем на одной левой руке, спрыгнул на кедр. Зацепился за сук и прижался к стволу, съезжая по нему вниз. Меня придержал Миша и я коснулся земли.
Неся рюкзаки и оружие в руках спустились к подножью горы и укрылись в кустарнике. Где расположились и стали осматриваться, приводить себя в порядок. Руки у меня были в смоле, как и грудь, и рукава.
– Ну, что будем делать? – спросил Миша.
– Отдышимся, перекусим и пойдём в долину. Предварительно осмотревшись, – ответил я.
После обеда, с хорошим настроением, мы по очереди осматривали местность в бинокль.
– Смотри вон туда, – передал мне бинокль майор.
– Домик вижу. Точнее крышу. Вон басурманин козу ведёт на верёвке. Пока всё.
– Вряд ли он один там, где-то жена, дети должны быть. И не факт, что оружие не присутствует.
– Посмотрим, нам пока здесь не плохо, время есть. Жратва вот только заканчивается, а так вроде хорошо. Ждём и смотрим. Надо подняться к кедру. Оттуда вид лучше. Пойду посмотрю на местность, а вы тут тихо сидите.
Через час у меня затекла нога, которой я опирался на кедр. За это время я ничего особенного не увидел, кроме облака пыли, которое надвигалась в нашу сторону. «Интересно, что это? Машины, стадо коз?» Пыль приблизилась к дому и по инерции ещё продвинулась несколько метров и сформировало облако. Которое стало медленно оседать и через пять минут растворилось на земле. «Машина», – подумал я, – «Козы так быстро не двигаются». По козьей тропе двигался Миша, прижимаясь к скале.
– Что там?
– Ты бы без оружия не ходил. Машины подъехали к дому, вероятно кто-то чужой для хозяина дома.
– Почему так думаешь?
– Хозяева не стали бы пылить. Всё, спускаемся. Как там майор?
– Когда уходил он спал.
– Больше так не делай. Надо было разбудить и предупредить, что ко мне идёшь.
– Да что тут такого?
– Здесь всё может стать таким, каким ты не ждёшь. Шевелись, не останавливайся на тропе, внизу поговорим.
Майор встретил нас направленной винтовкой и сонными глазами.
– Ты чего меня не разбудил? – хмуро произнёс он и зевнул.
– Не хотел будить. Думал пускай поспит, пока тихо, – пробурчал Миша.
– Там машина или машины подъехали, предполагаю, что по наши души. Вероятно, разведка басурманская, опрашивают местных, что кто видел.
– Возможно, – ответил майор и ещё раз зевнул.
– Что делать будем?
– Подождём, понаблюдаем, может проведём разведку, а пока тихо, слушаем и смотрим не выдавая себя.
– Отсюда особо не понаблюдаешь, – проворчал Миша.
– Хочешь в разведку сходить? Нет? Тогда сиди слушай и смотри туда, где возможно, что-то увидеть, – зло сказал майор.
Через пятнадцать минут раздался пистолетный выстрел, затем ещё и ещё, прозвучала автоматная очередь, другая и сразу несколько автоматов застрекотали. Стихло.
– Вот те, нате, хер в томате, – прошептал я.
– Что делаем?
– Ждём, если хозяев положили, в чём я не сомневаюсь, то могут появиться разозлённые родственники, горя желанием отомстить. Или отряд самообороны, у курдов это как кружок по интересам.
– Ч-ш-ш-и. Идёт кто-то, – прошептал я и лёг на живот, выставив ствол винтовки вперёд.
Мимо нас, быстрым шагом, прошёл отряд в десять человек, половина были бабы с автоматами и снайперскими винтовками. Минут через десять раздались выстрелы, завязался бой, который то затихал, то усиливался. Раздалась длинная очередь крупнокалиберного пулемёта и всё стихло.
– Ну вот, сейчас всё станет ясно, либо басмачи положили партизан, либо наоборот. Скорее всего бандиты победили.
– Почему так думаешь?
– У партизан не было пулемёта, а он стрелял последним, – ответил я.
– К бою. Кто-то идёт.
Мимо нас четверо пронесли двоих раненых, затем два бойца прикрывали отход своих. Через две минуты цепью шли игиловцы*, осматриваясь и пригибаясь. Сколько их было, непонятно, но то, что они преследовали курдов, к гадалке не ходи.
– Идём басмачам в тыл. Они сейчас нагонят курдов, помощь им не помешает, – сказал я.
– Зачем? Это их разборки, мы не при делах, – прошептал Миша.
– Затем, что мы поможем курдам, а они нам. Одним нам не выбраться. Вкурил, Штурман? – сказал я и добавил,
– Собираемся быстро, я головной, Миша за мной, ты, майор, замыкаешь.
Не успел я договорить, как появилась группа, из шести человек, они бежали по следу своих.
– Валим их, майор. Огонь.
Шесть басмачей поражённые в спину упали мгновенно, без криков и стонов.
– Рюкзаки не берём. Вперёд.
Через триста метров мы услышали стрельбу и поняли, что басмачи настигли курдов. Подойдя на тридцать метров, мы открыли огонь в спину игиловцев*, которые сгруппировались перед броском. Со стороны курдов огонь был редкий, по всему – экономили патроны. Когда стали падать сражённые нашими пулями в центре, по бокам повернулись в нашу сторону и открыли ответный огонь по нам. Слава Богу, что мимо и не долго, так как мы их перестреляли с майором очень быстро.
– Теперь уходим на лёжку за рюкзаками.
– А как же курды? Мы что, не будем с ними общаться? – сказал Миша.
– Они сами к нам придут.
На месте лёжки мы расположились так, чтобы контролировать ту сторону, с которой ждали гостей. Раздались автоматные очереди на месте боя, огонь был интенсивным, но не долгим. Вероятно, уничтожили тех, кто пошёл в обход слева или они добили курдов.
Через тридцать минут раздался крик:
– Эй! Кто здесь?
– Что говорят, майор? Понимаешь?
– Да.
– Ответить сможешь?
– Да.
– Тогда отвечай: «Путники».
– Спрашивают: «Куда идём»?
– «Домой, на родину».
– «Где ваш дом»?
– Отвечай: «Россия».
– «Вы, нам помогли»?
– «Мы».
– «Почему»?
– «Даиш* убили мирных людей, нам это не нравится».
– «Выходите, не бойтесь, мы вам не сделаем плохо».
– «Пусть один из вас подойдёт к нам».
– Иду, без оружия.
– Оружие опустите, чтобы не возникло недопонимания.
Подошёл курд в разгрузке Вьетнамской войны с поднятыми наполовину руками.
– Салам, русские, – сказал он на ломанном русском.
– И тебе мир. Ты курд?
– Да, курд, учился Москва. Ветеринарной академии.
– В Люблино?
– Нет, Кузьминки. Ты откуда знаешь?
– Я из Москвы.
– Значит, ты земляк?
– Почти.
– Идёмте, там наш командир хочет с вами поговорить. Только оружие отдайте.
– Нет, оружие будет у нас.
– Хорошо. Идёмте.
Как только мы вышли из густого кустарника, нас тут же окружили вооружённые курды. Направив автоматы нам в грудь, заставили нас остановиться и отобрали у нас оружие.
– Не хорошо, земляк, обманывать, – сказал я и сжал губы от досады.
– Сам понимаешь, земляк, командир не любит, когда чужие с оружием около него.
– Понимаю.
Нас привели к месту последней стычки, где мы принимали участие в оказании помощи курдам. Несколько человек обыскивали трупы на предмет оружия и боеприпасов, среди них были женщины. Неожиданно один из бандитов ожил, вскочил и захватил женщину сзади за шею левой рукой, правой приставил к горлу нож. С правого предплечья у него текла кровь. «Вероятно кто-то из нас с майором промахнулся», – подумал я. Мы остановились от неожиданности, курды вскинули автоматы и, гомоня на своём, окружили заложницу и захватившего её.
– «Говорит, что убьёт, чтобы отпустили его».
– Земляк, скажи своим, чтобы отошли и опустили оружие, я решу эту проблему.
Курд что-то сказал на своём языке, но его не послушали, и не сдвинулись с места.
За спиной раздался резкий голос, и курды повиновались. Обернувшись, я увидел смуглого пожилого курда, чисто выбритый, нос с горбинкой, карие глаза, тонкие губы, которые он поджал. Ему было лет пятьдесят, может чуть больше.
– Делай что хотел, – сказал тот, который говорил на русском.
– А-а-а, – крикнул я и показал левой рукой за спину захватившего заложницу.
Тот, по инерции, повернул голову вправо, я выхватил из-за пояса за спиной «уракен», который при обыске не нашли и не отняли, метнул его в торчащее из-за заложницы правое плечо. Его откинуло от заложницы. Я быстро приблизился, схватил кисть правой руки и выбил нож, затем резко дёрнул его на себя и, сделав подсечку, повалил на спину. Повернул на живот и скрутил ему раненую руку, затем вторую и, быстро выхватив пластиковые наручники, связал его.
– Ты мастер, земляк, я даже не ожидал такого, – произнёс курд, протянул руку, – Исса.
– Поводырь, – протянул руку я и крепко пожал его руку.
– Что это за имя? Поводырь.
– Военное имя.
– Понятно. Идём, командир ждёт.
Оглянувшись, я не увидел того, кто отдал приказ своим бойцам. Курды стали бить ногами игиловца*, что-то крича на своём.
– Если они его убьют, то не узнаете, что они хотели от вас.
– Ты прав, – ответил Исса и что-то громко сказал на своём.
Курды перестали избивать захваченного мной басмача и куда-то его поволокли.
– Пусть кровь остановят, а то он умрёт от потери крови или болевого шока.
– Сделаем, – ответил Исса и показал нам куда нужно идти.
В пещере, куда нас завели, был полумрак, горели керосиновые лампы, освещая дорогу. Главарь сидел на коврах в углу и пристально смотрел на нас.
– Кто вы? Как оказались здесь? – перевёл Исса.
– Мы русские, делали топографическую разведку местности, на нас напали игиловцы*, его ранили в ногу. Мы вошли в пещеру с той стороны гор и вышли в лаз на этой стороне горы. Нам нужно вернуться к своим.
– Зачем вы делали разведку на нашей земле?
– Скажи ему, что мы делали разведку не на вашей земле, уходя от погони попали к вам.
– Для чего делали разведку?
– Чтобы если придётся воевать с игил*, знать местность.
– Он не верит тебе.
– Его право, другого ответа нет.
Вошёл курд и что-то стал говорить на ухо командиру, затем поклонился и тихо ушёл.
– Он не верит вам, вы что-то взяли у даиш* и они вас ищут, поэтому они пришли в нашу долину, убили наших людей.
– Может он знает, что мы взяли? – ответил я.
– Деньги, золото, ценности, – ответил на русском командир.
– Я догадывался, что ты понимаешь на русском языке.
– Так что вы взяли?
– И много мы взяли? – ответил вопросом на вопрос я.
– Много.
– Наши вещи. Посмотрите, если нам не верите.
Подошли четверо курдов и вытряхнули наши рюкзаки на земляной пол. Один курд поднял кожаный мешочек, открыв его, увидел содержимое и, ухмыльнувшись, подал его командиру.
– Ну вот, а ты говоришь, что ничего не взяли у даиш*.
– Не думаю, что из-за этих крошек они пришли к вам. Это я взял у одного из бандитов на той стороне гор, когда они нас преследовали.
– Как это было?
– Утром хотели нас на ночёвке по-тихому взять, а не получилось. Сначала положили вот с тем, – кивнув головой на майора,
– Тех, кто к нам в тыл вышел, троих. Потом тех, кто шёл по нашему следу, пятерых. У одного, когда собирал патроны и оружие, нашёл вот это, – опять я кивнул головой, но уже на ценности.
– Проверим.
– Проверяй, мы сказали, как было.
– Почему стали помогать нам?
– Мы, когда вылезли из лаза, спрятались в кустарнике, чтобы отдохнуть и осмотреться. В бинокль увидели крышу дома, затем облако пыли, затем выстрелы, потом, ваш отряд, который прошёл в сторону дома. Мы тогда ещё не знали кто есть кто. Когда ваши отступили, мы увидели даиш* и решили помочь, потому как в вашем отряде были женщины, раненые а, даиш* было больше. Вышли в тыл и помогли вашим, правда кто-то промахнулся в одного.
– И кто?
– Не важно уже, главное он жив и сможет дать показания.
– Он уже рассказал всё, что нам нужно. Теперь ждём разведку, чтобы подтвердить ваши и его слова.
– На ту сторону гор пойдёте?
– Пойдем.
– Майор, покажи по карте, где мы оружие убитых спрятали.
– Это хорошо, у нас его не много, пригодится. Вы, пока, погостите у нас, пока мы всё проверим, – проговорил командир курдов, собирая с ковра высыпанные ценности в мешочек.
Затем завязал его, сунул в складки одежды, при этом, смотря на мою реакцию. Я всегда относился к трофеям холодно, если это были не боеприпасы или пища при необходимости. Поэтому моё лицо ничего не выдало такого, чего ожидал командир. Нас отвели в другую пещеру, в которой был госпиталь и казарма, отделённая пологом из брезента, тщательно обыскали, накормили пловом и чаем.
– Помыться бы, – мечтательно произнёс я.
За спиной раздался голос Иссы:
– Идёмте, покажу куда будите в туалет ходить и где можно помыться. Бежать не советую, далеко не уйдёте. Вас будут охранять четыре человека, ну и, в общем, все наши люди.
– Нам не зачем бежать без оружия, еды и лекарств. Вот ему нужна медицинская помощь, – кивнул я на майора.
– Поможем, у нас есть хороший хирург, – ответил Исса и поманил рукой нас.
– Врач тоже говорит на русском, – сказал вернувшийся майор из-за импровизированной ширмы.
– Они у нас почти все учились, кто не мог оплатить обучение в Европе. Как нога?
– После обработки и перевязки лучше.
– Самое главное, лишь бы заражения не было, – ответил я и улёгся на отведённые нам места на двух ярусных кроватях.
– Миша, ты как?
– Не знаю, домой хочу, в смысле на базу. Поесть нормально, помыться, выспаться часов десять.
– С последним проблем нет, лезь на второй ярус и спи.
Два дня мы шарахались по лагерю, мылись, стирали нижнее бельё, камуфляж, загорали в тени, пока сохли наши вещи, пили чай, в общем, бездельничали и убивали время в ожидании решения нашей дальнейшей судьбы. Часто приходил Исса, говорил с нами, пытаясь выудить дополнительную информацию, рассказывал о движении курдов, что они хотят, чего добиваются, как ведут борьбу с турками, сирийцами, игиловцами*.
– А вы почему стали помогать сирийцам?
– Что бы зараза, под названием терроризм, не распространилась на нашу территорию, в среднюю Азию. Нам не нравится, когда людям головы отрезают. Когда в рабство продают, – ответил я.
Исса слушал и кивал головой в знак согласия, видимо соглашаясь и неожиданно спросил:
– Будешь воевать за нас?
– Воевать – нет, помогать – буду как инструктор или советник, но не долго. Нам нужно вернуться под командование нашей страны.
– А чему ты сможешь нас научить?
– Стрелять из снайперской винтовки, рукопашному бою, метанию ножей. Выживать и вести партизанскую войну вы умеете лучше меня.
– А эти двое?
– Один – штурман, попал к нам в группу как картограф, другого под рукой не было. Второй – ранен и мало чем будет вам полезен, – ответил я.
– А он кто?
– Тоже снайпер, как и я.
– А почему не будите воевать за нас?
– Приказа от нашего командования нет. Будет приказ, будем его выполнять, – ответил я и сменил тему разговора.
– Я видел у вас и девушки воюют.
– У нас за свободу воюют все.
– Ну и как они воюют?
– Хорошо, воюют, потому что за свободу Курдистана, – начал свою пропаганду Исса.
– Я понял тебя, – прервал его я и спросил,
– И всё умеют?
– Что не умеют, тому научим, – прозвучал ответ.
– Исса, скажи, чтобы чай принесли или разрешили нам брать его на кухне, – опять отвлёк его я.
– Я скажу, чтобы чай давали без ограничений.
– Спасибо, Исса.
Когда он ушёл я сказал своим спутникам:
– О том, что мы и как мы, не обсуждайте, понял меня, Миша?
– Понял.
– Предполагаю, что наша охрана так же говорит на русском, поэтому постоянно греют уши, о чём мы говорим. Не зря он предложил нам воевать за них, значит моя история более-менее приемлема, и они не могут доказать обратное. Значит скоро будем общаться с их «курбаши»* и снова получим предложение воевать за свободу Курдистана. Если нас разведут и будут делать предложение, отвечайте, как я сегодня Иссе. Будет приказ, будем выполнять. А ты, Миша, говори, что технарь, война не твоё призвание. Услышал меня?
Тот кивнул головой, засопел переваривая сказанное мною.
Вечером пришёл Исса со смуглой, красивой девушкой, черноволосой, как крыло ворона. С фигурой Афродиты.
– Это Далила, она хочет сказать тебе спасибо, за то, что ты её спас.
– Пожалуйста, всегда рад помочь.
– Она хочет, чтобы ты научил её стрелять из винтовки с прицелом.
– Пока мы здесь, я попробую её научить, хотя бы азам стрельбы и прицелу, – ответил я и добавил,
– Что вы решили о нас? Нас отправят к нашим на базу Хмеймим? Вы поможете нам?
– Командир ещё не принял решение по вам. Пока вы здесь, помогайте нам как сможете.
– Хорошо. Надеюсь, что это не затянется на долго?
– Все в руках аллаха, – ответил Исса,
– Завтра за тобой придут.
– Я тоже могу помочь обучать снайперов, хотя бы теории, нужен переводчик, – сказал майор и подмигнул мне.
– Будет переводчик.
– А ты? – обратился он к Мише.
– Я буду им помогать, чем смогу, – ответил тот и посмотрел на меня.
В ответ я кивнул головой. Когда Исса и Далила ушли, я шёпотом сказал,
– Молодец, они могли нас силой развести и ещё раз допросить или получить информацию, почему мы и как. Нашли бы не стыковки и стали нас ещё больше подозревать. Тебя как зовут, майор?
– Зови Тихий.
– Понял. Ты тоже красавец, не стал им говорить, что трёкаешь на ихнем. Слушай, что говорят, вдруг пригодится.
Тихий кивнул головой и улыбнулся:
– Кажется, мы с тобой одну школу проходили.
– Похоже.
Утром, в пять часов, пришёл Исса, разбудил нас и повёл на кухню, где в полевой кухне на колёсах готов был завтрак. Кухня была советского производства. Мы поели и пошли по тропе, по которой нам до этого не разрешали ходить. Мы пришли в учебный центр, где нас ждала Далила и ещё девять девушек. На деревянных столах лежало десять СВД, ветошь, маслёнки, шомпола. Среди винтовок я заметил свою СВД, на которой было смоляное пятно от кедра, точнее с моего камуфляжа. Оттереть я его не смог, не чем было, поэтому я узнал свою винтовку.
– Ваши ученики, – произнёс Исса.
– Скорее курсанты. Знакомиться не будем, сразу к обучению. Я хочу как можно больше дать знаний, прежде чем мы уедем. Где переводчик?
– Переводить буду я, пока с операции не вернётся другой человек, говорящий на русском языке, – сказал Исса.
– Хорошо. Тогда начнём.
Три дня мы изучали прицел, его особенности и недостатки. Девушки учились прилежно, спрашивали о том, что не понимают, как лучше себя вести при прицеливании и прочее. Далила смотрела на меня томным взглядом под смешки подруг и смущалась при шутках девушек. На четвёртый день перешли к маскировке и стрельбе.
– Если вы хорошо спрятались, то противник вас не заметит и у вас будет шанс убить его, выжить самой. Снайпер стреляет один раз и уходит с лёжки незаметно или затаивается, выжидает время. Вражеский снайпер ведёт себя также. Он ждёт вашего выстрела, чтобы засечь вас и потом убить. В открытом бою, если у противника нет снайпера, вы должны в первую очередь убивать командиров противника, пулемётчиков, гранатомётчиков, связистов и особо активных бойцов. При этом, чаще менять позицию, место, где вы обосновались временно.
Тихий так же вставлял свои замечания и добавлял:
– Маскироваться нужно так, чтобы солнце, по возможности, было у вас за спиной, чтобы противнику было сложно вас найти по блику прицела, а вы могли его засечь по блику прицела.
Стреляли по очереди, из положения лёжа, с колена, стоя. По три выстрела на положение.
– Далила. Не дёргай спусковой крючок, нажимай плавно, не жди выстрела, сделай не глубокий вдох, медленный выдох и плавно нажимай на курок.
Далила выстрелила, я поднёс к глазам бинокль и сказал,
– Второй выстрел лучше, стреляй ещё раз.
Пуля попала в центр мишени, которая была нарисована на старом термосе глиной.
– Молодец. Теперь стреляем с колена, затем стоя.
– Ты ей нравишься, – сказал Исса.
– Она мне тоже, только жениться на ней я не могу.
– Почему?
– У меня есть жена.
– Будет вторая.
– Извини, нет. Нам будут помогать вернуться к своим?
– Я не знаю. Знает командир.
– Хочу с ним поговорить.
– Он ушёл с отрядом на операцию. Вернётся не скоро.
На десятый день Исса спросил,
– Ну, как? Снайперы готовы?
– Чтобы солдат научился стрелять хорошо, нужно время и практика. Стрелять по пять-шесть часов ежедневно. Чтобы научить снайпера попадать в цель и маскироваться нужно не меньше половину года и стрелять по шесть восемь часов в день. Как думаешь они готовы?
– Стрелять они стали лучше, чем раньше, – ответил Исса.
– Но ещё думают, как не военные, а как гражданские, а это плохо.
– Идём.
Командир сидел на тех же коврах и пил чай.
– Привет русский.
– И тебе не хворать.
– Как тебе у нас в гостях?
– В гостях хорошо, а дома лучше, – ответил я.
– Исса говорит ты подготовил хороших снайперов.
– Пока не очень хороших, нужно время и практика в стрельбе. А ваши запасы патронов этого не позволяют.
