Алёна Моденская
Успенский мост
Не доходя нескольких метров до озерца, Лика машинально вдохнула поглубже и тут же сильно закашлялась. Кто-то устроил прямо посреди поля мазутное озеро. А из глубин памяти приветливо помахал рукой доктор Погорельский, уже отдавший распоряжение приготовить кому-то мазутные ванны.
Лика вернулась на дорогу и снова покатила вперёд.
Впереди показался мост. Подъехав к нему, Лика слезла с велосипеда и прошла метров пятьдесят пешком. Хорошо, что она догадалась надеть резиновые сапоги, иначе промокла бы насквозь.
Каменная кладка моста влажно темнела, бликами отражая холодные лучи солнца, прятавшегося за тяжёлыми тучами. Лика стянула перчатку (перчатки она теперь тоже носила почти постоянно) и дотронулась до камня. Обычный холодный гладкий булыжник. Мокрый и пахнет рекой.
Лика вдруг обнаружила, что пропавшие из-за ожога верхних дыхательных путей запахи вернулись, причём не только резкие и неприятные, а почти все. Несколько минут она просто стояла у моста и втягивала влажный воздух с ароматом реки, сырых луговых трав, камня и почему-то дерева. Этот запах пробудил ещё одно воспоминание.
Надев перчатки, Лика перешла мост и снова залезла на велосипед. Через пару минут впереди показались кривые крыши элитного посёлка. Лика доехала до места, где предполагался вход. К воротам вела размытая дорожка из светлого щебня, теперь почти полностью заросшего травой. Лика подкатила поближе.
Ворота отсутствовали. Два края высокого кирпичного забора ничем не соединялись, открывая вид на разваливающиеся недостроенные дома. Где-то в крышах зияли дыры, открывая торчащие балки, похожие на рыбные скелеты, где-то не было даже крыш – только стены с пустыми окнами и покосившимися дверными проходами.
А вдалеке чернели низкие обугленные бревенчатые стены. Странно, что Лика не вспомнила об этом доме раньше. Его владелец, он же собственник компании, которая и начала стройку посёлка. Незаконно вырубив кедры в Чернореченском заповеднике, он построил здесь себе дом с баней. Ещё и хвастливые ролики выкладывал о том, какой у него чудесный дом из брёвен диаметром в полметра. Приятели Лики пытались привлечь внимание – проводили пикеты, вывешивали плакаты. Только вот происхождение древесины раскрылось позже, когда домвладельца объявили в розыск за развращение малолетних. Уже после его задержания начались удивлённые вздохи по поводу вырубки кедра в заповеднике, будто бы раньше никто ничего не знал. Только вот спросить за деревья оказалось не с кого – фирма-застройщик обанкротилась. В день объявления приговора шикарный кедровый сруб сгорел.
Но находился этот сруб не в «Черноречье Люкс», а в Дедушкино. Как же он сюда попал?
«Сама-то как думаешь?» – снисходительно спросил Погорельский.
Лика встряхнулась, повела плечами. Может, это и не тот сруб. Она в той акции не участвовала, даже не была уверена, что её устроили ребята из Организации. Они и сами об этом прямо не говорили, только загадочно переглядывались. Может, просто приписали этот случай себе.
Интересно, как у них теперь дела? Хотя нет, уже не интересно.
Не заходя за линию забора, Лика постояла немного, рассматривая недостроенные дома, и снова села на велосипед.
Дорога к санаторию тоже оказалась отнюдь не такой, как запомнилось по весенним путешествиям. Тогда она была асфальтовой и гладкой, без единой трещинки или ухабинки. Теперь же асфальт здесь отсутствовал в принципе – от моста уходила самая обычная грунтовка, наполовину заросшая травой. Сейчас всю колею ещё и размыло дождём, так что колесо велосипеда периодически увязало в жидкой глине чуть ли не наполовину.
Боясь упасть и искупаться в грязи, Лика даже хотела слезть с велосипеда и топать дальше на своих двоих, но расстояние вполне соответствовало тому, что запечатлелось в памяти. Иными словами, ей пришлось бы тащиться через поле, да ещё и с велосипедом, полдня, не меньше. И столько же обратно. А гулять здесь ночью совсем не хотелось.
Накрепко вцепившись в руль и с огромным трудом сохраняя равновесие, Лика всё же на свой страх и риск продолжала пробираться дальше, туда, где по её воспоминаниям, должен был находиться санаторий.
Лика постоянно смотрела вниз, где переднее колесо рассекало жидкую глину. Но подняв взгляд на секунду, она остановилась и даже слезла с велосипеда. Впереди, в мокрой дымке показалось г-образное здание, смотревшее на окружающее его поле чёрными прямоугольниками выбитых окон.
Да, «Черноречье» оказалось на своём месте, как раз там, где и ожидала его увидеть Лика. Хотя не столько ожидала, сколько смутно надеялась, что его там не будет. Но оно было там – такое же удручающее и мрачное, как сохранилось в памяти. Пожалуй, нет. Даже хуже – весной оно казалось обитаемым и ухоженным, теперь же превратилось в монумент разрухи.
Лика решительно села на велосипед и стала активно крутить педали, боясь, что затормозит и развернётся. Слякоть чавкала и вылетала из-под колёс отвратительными комьями. Здание потихоньку приближалось, хотя не так быстро, как ожидалось. Будто «Черноречье» не хотело принимать визитёршу.
Но Лика упрямо катила вперёд, и через некоторое время подъехала к заросшему двору. Никаких следов высокого забора не встретилось. Кое-где даже сохранились скамейки, вернее, их остовы с торчащими ржавыми гвоздями – доски давно сгнили. Из густых зарослей торчали покосившиеся фонарные столбы, по центру дворика из разваленной клумбы в разные стороны росли высокие сорные травы.
А вот асфальт сохранился вполне прилично, так что крутить педали стало куда легче. Даже стало обидно, потому что поездка завершилась, и с велика пришлось слезть.
Сначала Лика хотела взять двухколёсник с собой, но потом осмотрелась и решила, что вряд ли его кто-то украдёт. Прислонив велосипед к колонне, поддерживающей крышу крыльца, вошла в здание, ногой осторожно отодвинув створку двери, болтающуюся на одной петле.
Санаторий встретил холодным мраком и совершенной пустотой. Засунув руки в карманы, чтобы не так тряслись от холода, Лика аккуратно ступала по пыльным плитам пола, покрытым какой-то крошкой, похожей на каменную. Мусор и камешки хрустели под подошвами, и как ни осторожно ступала Лика, её шаги всё равно отдавались от голых каменных стен.
Постояв у лестницы, Лика свернула в столовую. Больших дверей не было и в помине, тусклый свет проникал в просторный зал через большие окна без стёкол, делая заметными камни и другой мусор на полу.
Лика не стала даже проходить в столовую. По пыльной лестнице поднялась на второй этаж и заглянула в первую попавшуюся комнату без двери. Всё то же – пустое окно, пропускающее блёклый пасмурный свет, стены с ошмётками обоев и слезающей краской, потолок без люстры и даже без лампочки и провода.
Ничего интересного. Всего лишь пустое брошенное здание. К своему удивлению Лика почувствовала разочарование, она-то ожидала…. А чего, собственно, она ожидала? Увидеть всё, как запомнилось? Укомплектованный санаторий с персоналом и постояльцами, по какой-то нелепой причине считающийся заброшенным? Ерунда какая-то.
С другой стороны, не уезжать же вот так сразу. Лика прошла по пустым пыльным коридорам и выщербленным ступенькам. Двери процедурных, что раньше всегда были закрыты, теперь или болтались на одной петле, или вообще отсутствовали.
За покосившимися проходами – всего лишь пустые комнаты с грязным битым кафелем. Мусор, разруха, мох.
Ванны. Лика остановилась. Заглянула в просторную комнату, почти наполовину заросшую мхом. Переступать порог не решалась. Действительно, три ржавых ванны стоят рядком. Одна покосилась.
С досадой пнув оказавшийся под ногой камень и даже не дослушав грохот, с которым он врезался в ближайшую ванну, Лика побежала прочь по коридору.
Что это за дурацкое место? Ещё легенд каких-то про него напридумывали, и ведь не лень людям сюда таскаться.
Стоп. Уже на первом этаже, спрыгнув с лестницы, Лика замерла. А зачем люди сюда приезжают до сих пор? Что там было написано про исполнение заказов на справедливую кару?
Помявшись, Лика всё-таки заставила себя повернуться и пройти за столовую, туда, где лесенка из ниши спускалась к небольшой дверке. В прошлый раз здесь висел тяжёлый замок, а ключ хранился у главврача, теперь же всё разорено, так что…
Напряжённо ожидающий взгляд упёрся в наглухо закрытый проход. Без замка и без ручки. Собравшись с духом, Лика толкнула дверку, но ничего не произошло – та даже не скрипнула, чем несказанно оскорбила визитёршу. Разозлившись, и обидевшись на санаторий за негостеприимство, Лика с силой пнула дверь. Боль пронзила щиколотку, а прочная перегородка вовсе не шелохнулась. Может, заколочено?
Подойдя ближе, Лика сложила ладони на холодной обшарпанной поверхности и прижалась к ним ухом. Прислушалась. Запертое помещение ответило полной тишиной. Конечно, те, кто лежат там на столах, вряд ли ещё могут что-то сказать.
Чепуха какая-то. Лика одёрнула себя. Какие столы? Какое чистилище? Просто кладовка, дверь которой почему-то заклинило, только-то и всего.
Шумно выдохнув, Лика уже развернулась, чтобы уйти, но вдруг рассмотрела петли, штрихи и завитки на облупившейся штукатурке, которые поначалу из-за темноты приняла за простые царапины на стене. Достав смартфон и включив фонарик, подошла поближе. Точно, прямо на уровне глаз вились слова, написанные от руки.
«Пришли, сказали, водопроводчики, впарили бабушке какие-то трубы, она отдала все деньги, потом попала в больницу, хочу чтобы их посадили». Лика дважды перечитала надпись, в памяти промелькнули картинки, где бригада якобы водопроводчиков убегала от стаи собак.
Рядом была ещё одна надпись, уже другим почерком:
«эта тварь задавила мальчика прямо на переходе, сказала, что не видела, её отмазали, пусть горит…». Последние слова стёрлись.
Луч фонарика выхватывал фразы, слова и отрывки предложений, которыми, как оказалось, были исписаны все стены аж до потолка.
«с таких шкуру надо сдирать»
«как таких земля носит»
«пусть подавится»
От разнообразия пожеланий в глазах рябило. Тех, кто сюда приезжал, чтобы оставить эти надписи, воображением природа не обделила. Конечно, они же такой путь проделали. Интересно, их потом ставили в известность, когда «заказы» были выполнены?
Голова пошла кругом, лёгкие отказывались дышать, перед глазами поплыли чёрные волны. Перебирая руками по стене, стараясь не прикасаться к написанным словам, Лика выползла в холл. Сглотнула и поплелась к выходу. Ноги слабели и подгибались, белый прямоугольник двери раскачивался и то и дело заваливался в разные стороны, воздух куда-то пропал, но Лика упрямо двигалась вперёд.
«Ну и зачем ты вернулась?», – спросил голос прямо над ухом. – «Что тебе здесь нужно? Почему тебе спокойно не живётся?»
Лика отмахивалась от кружащих вопросов как от стаи мух. Наконец она выбралась из пыльной темноты наружу, тут же налетела на собственный велосипед и с грохотом упала на бетонные ступени порога. Лёгкие сразу заработали, от поступающего воздуха в голове загудело, так что Лика просто лежала на спине, глядя на потрескавшуюся крышу крыльца, и ни о чём не думала.
Правда, это как-то странно. Почему бы ей не сидеть дома, варить борщи, вышивать крестиком, лепить из глины или… чем там ещё занимаются нормальные девочки?
Лика заставила себя сесть. Мир качнулся, но Лика удержалась. Поднялась на ноги и снова удержалась. Длинный выдох – вдох. Немного постояла, глядя в серое пасмурное небо. Осмотрела велосипед. Он вроде не пострадал. Цепь на месте, колёса не погнулись.
Спустилась с крыльца и покатила прочь от санатория.
Вроде говорят, обратная дорога всегда короче. Положим, не всегда. В данном случае повторное замешивание жижи колёсами казалось даже более долгим и нудным, чем по направлению к санаторию.
Но, к счастью, летние дни – долгие, так что когда Лика добралась наконец до моста, ещё даже не смеркалось. Тяжело дыша, слезла с велика и прислонила его к старинным каменным перилам. Хорошо, что дальше дорога получше, ноги-то ноют уже сейчас. Завтра она, пожалуй, даже с кровати встать не сможет.
В кармане завибрировал смартфон, любезно сообщив, что старшая сестра желала поговорить с младшей.
– Да, – произнесла Лика, постаравшись не выдать себя частым тяжёлым дыханием. Незачем родственникам знать о её велосипедной прогулке.
– Ты где? – просто спросила Аня без предисловий.
– Так, катаюсь, – постаралась накрутить неопределённости Лика. – А что?
– Это кто-то из твоих ненормальных приятелей сделал? – Аня почему-то почти шипела в трубку, чего с ней обычно не случалось.
– Что сделал?
– Вывалил всё в сеть! – Можно было подумать, что Аня аж брызнула слюной на свой телефон.
– Да о чём речь?! – Лика в свою очередь ударила рукой по перилам. И чуть не выронила телефон – из чёрной реки, медленно несущей густую воду под мост, на неё смотрели два красных глаза. Но Анин резкий голос не дал полностью потерять нить разговора.
– На одном сайте выложена повесть о якобы вымышленном путешествии некой девушки на заброшенную турбазу. И знаешь, что самое интересное! Там и главврач, умерший полвека назад, и странный санитар, и побег в посёлок-призрак. А да, чуть не забыла – турбаза построена на месте бывшего языческого капища. Ничего не напоминает?
Лика с трудом проглотила ком.
– О, ещё одно – местечко называется «Беломорье». Каково?
– Кинь ссылку, – только и смогла выдавить Лика.
– А ты не в курсе? – голос Ани стал помягче.
– Нет, конечно! Что я, совсем отмороженная, чтобы такие вещи на всеобщее обозрение вываливать?!
После небольшой паузы Аня хмыкнула. Видимо, резкий окрик убедил её в том, что Лика не делилась с сетевой общественностью подробностями своей «работы» в санатории.
– Там вроде как конкурс какой-то, – пробормотала Аня. Судя по глухому голосу, она сейчас искала сайт, где материализовались Ликины кошмары. – Ну да. Точно. О, я тебе даже больше скажу – это «Беломорье» в лидерах. Столько хвалебных отзывов. Надо же.
– Ты ссылку пришлёшь или как? – Лика начинала терять терпение. А вот красноглазое существо в воде преспокойно таращилось на неё, не двигаясь ни на миллиметр. И даже не моргая.
– Всё, отправила, – наконец сказала Аня.
Лика угукнула и завершила разговор. Отыскала присланное сестрой сообщение и открыла ссылку. Действительно, литературный сайт с огромным баннером, призывающим всех посетителей принять участие в голосовании за лучшее произведение. Присев на перила и делая вид, что не обращает внимания на красные глаза, Лика нашла список выставленных работ. Сразу же вылезло «Беломорье». На первом месте с самым высоким рейтингом.
Текст оказался весьма объёмным, так что Лика читала через строчку, прокручивая страницу. Краем глаза наблюдала, как на неё из воды продолжало таращиться чудище. Но и беглого чтения вполне хватило, чтобы без труда узнать в главной героине себя, а в других персонажах – персонал и постояльцев санатория. Здесь и бледный начальник, и мажорка, и разного рода мошенники, за которыми охотятся призраки и монстры из густого леса, окружающего турбазу.
Капище, кровавые жертвоприношения, идолы, библиотека (а она откуда взялась, на турбазе-то?). Ага, это не турбаза, а невидимый древний город. Но дальше понеслось совсем невероятное – водяные, русалки, леший, оборотни, даже древние языческие боги в образах товарищей главной героини, которая, конечно же, избранная.
Устав от пёстрой разноголосицы, Лика прокрутила повесть до конца. Финальная битва, добро победило. И сотни восторженных отзывов, написанных почему-то похожими одно на другое предложениями.
Заподозрив накрутку, Лика просмотрела несколько профилей. Вроде бы настоящие пользователи. Допустим. А вот профиль автора показался знакомым. Вернее, не сам профиль, а фамилия. Такую же фамилию носил психолог, к которому мама заставила ходить Лику. И которому она имела неосторожность вывалить все подробности пребывания в «Черноречье». Хорошо хоть догадалась выдать всё это за сны. Хотя он, наверное, не поверил. И слил информацию своей то ли жене, то ли сестре.
В ярости Лика чуть не ударила смартфоном о перила моста. Кто-то посмел выставить на всеобщее обозрение и обсуждение то, о чём Лика даже сама себе думать запрещала. Будто её публично вывернули наизнанку. Или прилюдно раздели и рассказали о всех секретах.
Глаза защипало от слёз. И ведь ничего с этим не поделаешь – эта писательница просто назовёт свою повесть художественным вымыслом, где все совпадения случайны. Хотя можно, наверное, рассказать всё маме, чтобы хотя бы привлечь психолога за разглашение информации. Но и это, наверное, недоказуемо.
Лика подняла глаза к серому небу. Ну почему люди так гадко себя ведут? В воображении сразу замелькали картины расправы над психологом и его приятельницей. Вспомнив о санатории, Лика обернулась, но здание рассмотреть не смогла – слишком далеко. Вот где им самое место – в «Черноречье». Уж Погорельский и его компания объяснят этим гадам, что так поступать нельзя.
Может, вернуться? Написать своё пожелание на стенке? Но снова катить туда по вязкой глине… Лика задумчиво постучала уголком телефона о перила. Как бы передать туда сведения о психологе и его однофамилице?
«Вы можете отправить жалобу на это сообщение». Лика трясущимися пальцами стала набирать во всплывшем окне гневное обращение с призыванием различных кар на головы психолога и его подруги. Хотя, может, это он сам? Просто прикинулся женщиной… Да какая разница. Отправить.
В отражении на экране смартфона Лика вдруг увидела собственное лицо, искажённое гневной гримасой. Руки с телефоном ослабели и опустились.
Красные глаза поднялись к поверхности воды и стали ярче. Огромное существо щёлкнуло зубастой пастью. Как будто утвердительно. Как будто сказало «принято».
Лика попятилась. Ещё не хватало начать разговаривать с монстрами.
Где-то глухо бухнуло. Под ногами прокатился валик, мост дрогнул, так что пришлось снова ухватиться за перила. Красноглазое существо, похожее на щуку, изящно и гибко развернулось и, разрезав поверхность воды здоровенным острым плавником, исчезло в глубине реки.
Лика, у которой отчего-то задрожали руки, села на велосипед и покатила прочь от моста.
Ночью во сне она в точности повторила дневной маршрут. Только в этот раз не стала попусту тратить время, шатаясь по пустому заброшенному зданию, а поднялась на пятый этаж к отелу кадров.
Постучала в дверь и проснулась. Села и попыталась успокоить пульс. Не удалось. Внутри колотилась мысль о том, что произошло нечто непоправимое. И виновата в этом сама Лика. Это как шагнуть с высокого моста, а потом передумать.
Лика подтянула колени и упёрлась в них подбородком. Взяла со стола смартфон. Он показывал точное время и верную дату. На экране всплыло сообщение со скрытым номером.
«Готовы пожрать посеянное?»
Руки задрожали ещё сильнее, и Лика вцепилась в смартфон, как в выступ на опоре моста, с которого только что спрыгнула.
Под ногами плескалась чёрная густая вода. Давясь слезами, Лика прошептала, глядя на экран смартфона, будто в лицо Погорельского:
– Я поступила правильно!
Раздался глухой гулкий звук, и тут же звякнуло оконное стекло. Потом снова. И ещё раз. Где-то заверещала сигнализация. Внутри похолодело. Сообщение на экране растворилось, как сахар в воде.
На улице крякнуло эхо, потом металлический женский голос, отскакивая от городских стен, заговорил:
– Внимание! Внимание! Внимание!
