Алина Углицкая
Сказка – ложь!
– Ваша Светлость, – начала я осторожно, едва мы перешагнули порог столовой, – вы случайно не знаете, почему ваши люди так смотрят на меня?
В огромной комнате, напоминавшей размерами спортивный зал среднестатистической школы, стоял длинный стол, накрытый на две персоны. Причём приборы были расположены в противоположных концах стола. Все как в исторических фильмах. За обедом я была одна и не сильно обратила внимание, с какой стороны мне накрыли, но теперь нас двое… Интересно, мы будем молчать во время трапезы, или нам дадут по рупору?
Герцог нахмурился, подождал, пока я сяду, и занял место напротив меня. Только после этого он ответил, тщательно подбирая слова:
– Мадемуазель Катрин, вам не стоит обращать внимание на всех, кто обитает в этом замке. В основном это простые и необразованные люди, которые всю жизнь провели за работой и боятся всего неизвестного. Я буду вам весьма благодарен, если вы не станете придавать их взглядам большое значение. Лучше расскажите, как вы попали в мой замок? Откуда вы?
– Даже не знаю, что вам сказать, – смутилась я. – Вряд ли вы поверите, что я пришла из другого времени и, судя по всему, из другой страны.
– Ну, почему же? С некоторых пор я могу поверить во что угодно, даже в русалок и привидений. К тому же вы уже сказали, что там, откуда вы пришли, прошло две тысячи лет от рождества Христова. Вряд ли вам удастся меня поразить еще больше.
Я наградила Его Светлость скептичным взглядом.
– Даже не знаю, с чего начать. Давайте лучше вы мне скажете, что у вас за страна и какой нынче год.
– Я не могу этого сделать, – он невесело усмехнулся, беря в руки наполненный до краев бокал, – мы давно уже сбились со счета во времени, слишком долго находимся здесь. Но, судя по всему, между нами с вами разница в пятьсот лет. И как называется эта страна, я тоже не знаю, хотя, может, это и не страна вовсе, а самое настоящее чистилище, и мы все его пленники. Как вы сюда попали?
Герцог выглядел таким печальным, что мне на мгновение стало его жаль. А потом я вспомнила причину моего попадания в этот замок и первые сутки, проведенные в нем, и меня вновь обуяла жажда мести.
– Даже не знаю, что именно и как произошло, – начала я историю своих приключений, – шла спокойно в банк, никого не трогала, смотрю, женщина на костылях мучается, не может на крыльцо подняться. Дай, думаю, помогу. Ну, вот и помогла на свою голову! Она меня толкнула, только я почему-то упала не на асфальт у себя в городе, а на кучу гнилых листьев у вас в лесу. Причем ночью, хотя до этого был белый день!
– Какая загадочная история, – пробормотал Его Светлость, прихлебывая вино.
– Вы мне не верите? – я почувствовала, как во мне закипает гнев. – А говорили, что вас ничем не удивить!
– Попробуйте эту изумительную баранью лопатку, – герцог неожиданно сменил тему. – Нашему повару давно не приходилось хвастаться своими кулинарными талантами, но сегодня он превзошел себя.
Я так поняла, что меня вежливо попросили заткнуться и жевать молча? Ну, уж нет, я за едой люблю обсудить пару-тройку тем.
– Ваша Светлость, – я сделала вид, что в упор не замечаю тонких намеков, – а что за звери ночью бродят по коридорам? Почему они не на привязи, и где вы держите их днём?
Мужчина закашлялся. Рядом с ним тут же нарисовался лакей, протягивая стакан воды.
– Какие звери? – просипел охрипший герцог.
– Ну, как же, – я окунула ложку в густой соус и с нескрываемым удовольствием облизала. Его Светлость залпом опрокинул в себя бокал, не отрывая взгляда от моего рта, – вот уже две ночи меня терроризирует странное двуногое животное мужского пола, в существование которого вы упорно отказываетесь верить. Причём каждый раз оно забирается в мою постель и засыпает, а когда наступает утро, вместо него рядом со мной оказываетесь вы. Это у вас аттракцион такой, "запугай даму до смерти"?
Мужчина побледнел до такой степени, что уже не отличался от собственной рубашки, которая была удивительно белоснежной для того, кто давно не мылся.
– Вы не послушались меня и выходили ночью из комнаты, – тихо произнес он.
– Да нет, что вы. Они сами ко мне заявились. Сначала волк и лиса, а потом тот оборотень…
– Оборотень?
– Да, я думаю, что у вас по замку бродит оборотень. Но он вроде бы смирный, пока ни на кого не нападал.
– Что ещё происходит здесь по ночам? – герцог сверлил меня напряженным взглядом.
– Послушайте, это же ваш замок, – я раздраженно кинула салфетку, – вы мне и расскажите, что здесь за чертовщина творится?
Он несколько минут молчал, не сводя с меня испытывающего взгляда, потом тяжело вздохнул и залпом опустошил ещё один бокал.
– Я не знаю, что вам сказать, – тихо пробормотал он. – Этот замок проклят, и я вместе с ним. От заката и до восхода я не знаю ни о чем, что здесь происходит… и мои люди тоже. Это наше общее проклятие.
– От заката?
Я не удержалась и обернулась к окну. За полупрозрачными шторами темнело вечернее небо, на котором уже вспыхивали первые звезды, а солнце стремительно уходило за верхушки сосен, окрашивая низкие облака в розовый цвет.
– Я был уверен, что и вы тоже, – продолжал герцог, – поэтому ни о чем не спрашивал. Но сегодня утром я понял, что проклятие не действует на вас. Следы вашего присутствия не исчезли с наступлением утра. Пожалуйста, расскажите, что произошло ночью?
– Да ничего особенного не случилось, – поспешила я успокоить Его Светлость, а то уж слишком удрученным он выглядел, даже есть перестал. – Но в вашем замке где-то прячется целая куча диких животных. Я не знаю, откуда они взялись вечером и куда подевались утром, только прошлой ночью я видела, как эти звери уходили в лес, и их было так много, что они заполонили всю дорогу от замка до первых деревьев. А потом появился этот оборотень. Я, между прочим, уже рассказывала вам о нем.
– Действительно, я что-то такое припоминаю.
– Припоминаете?! – я едва не вскочила со своего места. – Да я вам еще в первый день твердила об этом, а вы меня – к палачу!
Он уже привычно покраснел, опустил взгляд и проговорил примирительным тоном:
– Я еще раз смиренно прошу прощения. Позвольте мне загладить свою вину.
– И как? – я с интересом взглянула на него. – У вас есть варианты?
– Есть. Позавчера в лесу мой слуга нашел кое-что интересное. Я спрятал эту вещь, чтобы не смущать умы моих людей, но на следующее утро она не исчезла. Я думаю, она принадлежит вам.
Я даже замерла от открывшихся перспектив. Какую-такую мою вещь можно было найти в здешнем лесу?! Только мою сумку! За это я была готова расцеловать не только скромно алеющего герцога, но и огромного мохнатого парня, который появляется здесь по ночам! Кажется, в сумке должен валяться телефон. Если батарейка еще не села, я сниму здесь такое видео, что ютубу и не снилось!
– Где она, эта вещь? – я нетерпеливо перегнулась через стол, практически распластавшись на столешнице.
Его Светлость опустил взгляд в вырез моей рубашки, гулко сглотнул и ослабил ворот своей, будто тот мешал ему дышать.
– У меня в комнате, – сипло произнес он.
– Так идемте скорее! Это наверняка моя сумка, и в ней есть вещи, которые убедят вас в том, что я говорю правду!
Он аккуратно промокнул салфеткой уголки своего аристократического рта и уложил ее рядом с тарелкой уголок к уголку. Большего сноба я еще не встречала! Меня тут нетерпение разрывает на части, а он хоть бы поторопился!
Наконец Его Светлость соизволил оторвать свой мускулистый зад от стула. Я едва не пританцовывала, ожидая скорую встречу с такими нужными и милыми сердцу вещами.
Каждая женская сумка – настоящий клад, где в течение долгого времени, будто в бездонном колодце, пропадают тысячи мелочей. Но стоит возникнуть непредвиденной ситуации, как именно эта сумка выступает в роли спасительницы: у вас разбились очки, ох и ах? А в сумке как раз завалялись те, что вы сунули туда год назад. Коварный гвоздь зацепился за вашу модную юбку? Тысяча чертей, как говорил наш друг-гасконец, но в вашей сумке абсолютно случайно проживают нитки четырех цветов, несколько иголок, и даже булавка, пристегнутая когда-то на всякий случай.
А еще там есть набор цветных ручек, корректор, записная книжка в твердой обложке, куча таблеток "от горла", "от живота" и "от головы", помятая пачка "орбита", влажные салфетки, и даже, в потайном карманчике, несколько гигиеничных прокладок. В той же сумке на самом дне валяется чуть поплывшая шоколадка, несколько слипшихся карамелек, забытые стики с черным кофе, и кошелек, в котором сиротливо торчат несколько банковских карт. Жаль, в этом средневековье банкоматов нет.
На выходе из столовой герцог любезно пропустил меня вперед, но я бесцеремонно ухватила его за руку и потащила за собой. Так что изумленным слугам оставалось лишь молча наблюдать, как я волоку их сурового хозяина, как на буксире. Он, правда, пытался упираться, и даже пару раз чуть не вырвал из моей крепкой хватки свою конечность, но я вцепилась, будто клещ, и думала лишь о том, как побыстрее заполучить назад свое имущество.
Перед глазами замаячил список необходимых вещей.
Так, первым делом запасные очки, хватит плавать в тумане! Затем косметика и кофе. От местного мыла стянуло всю кожу на лице, а в сумке – это я точно помню! – был увлажняющий лосьон. И я просто брежу бодрящим, черным, ароматным напитком!
На пороге своей комнаты Его Светлость все-таки затормозил и отобрал у меня присвоенную конечность.
– Я не знаю, как мне поступить, – признался он, отводя взгляд. – С одной стороны, я не могу пригласить вас в свою спальню, это погубит вашу репутацию. А с другой, оставить вас ждать на пороге – это нарушение этикета.
Мне послышалось, или он и вправду это сказал? Сейчас, когда я в двух шагах от своей сумки?
– Послушайте, Язон, – я отбросила церемонии и уперла руки в бока, – мы с вами уже два раза просыпались в одной кровати. Как думаете, что еще осталось от моей репутации? Да вы теперь, как честный человек, просто обязаны на мне жениться!
Его Светлость побледнел и рванул ворот рубашки. Его лицо начало медленно наливаться багровый цветом.
– Что вы сказали? – просипел он.
– Сумку мою давай! – не выдержала я.
Отпихнув с дороги ошарашенного аристократа, я фурией ворвалась в его спальню. Взгляд суматошно заметался по всем горизонтальным плоскостям, выискивая знакомый лакированный бок.
Из глубины комнаты показался Жако в своей неизменной ливрее. В руках он держал небольшой факел, которым зажигал свечи в канделябрах. Я даже не заметила, что уже стемнело.
– Ваша Светлость, – камердинер невозмутимо поклонился, – мадемуазель.
– Жако, – нахмурился герцог, – скажи, когда в последний раз ты зажигал свечи?
– Не могу сказать точно. Я сбился со счета на тридцать седьмой тысяче дней.
– Почему же сегодня вспомнил об этом?
– Стемнело, мой господин. Солнце зашло.
Его Светлость очень медленно начал поворачиваться к окну, и я вслед за ним. Действительно, на улице царила глубокая темнота, но на небе не было видно ни огромной луны, ни созвездий. Что это? Большая облачность, или происки какой-то третьей силы?
– Ночь, – еле слышно прошептал герцог и улыбнулся.
Я заметила кресло в самом дальнем углу, на котором лежала моя сумка. Двинулась в ее сторону, но что-то заставило меня оглянуться.
Это было невероятно! Факел упал из рук лакея, а сам он вдруг подернулся черной пеленой. И в это же время, практически одновременно, мощная фигура герцога скрылась за густыми клубами такого же тумана. Он окутывал их, как кокон, и казался абсолютно непроницаемым.
Раздался низкий утробный рык, что-то упало. Будто завороженная, я не могла отвести взгляд, а когда туман начал рассеиваться, то увидела, как с пола поднимается знакомый оборотень! И в его косматой гриве торчали не только зубцы из герцогского гребня, но и бантики с панталон покойной герцогини. Похоже, я неплохо вчера повеселилась!
***
Буквально за две секунды в моей голове произошел настоящий переворот. Так это герцог и есть оборотень! Какой кошмар!
Я залилась краской, вспоминая, что плела ему вчера ночью, но это были еще цветочки.
Здоровый двуногий волчара высунул длинный розовый язык и облизнулся, а затем издал долгий призывный вой, задрав морду к потолку. Я икнула и завела руку за спину, пытаясь нащупать кресло, а потом не глядя рухнула в него, судорожно прижимая к груди свою многострадальную сумку.
Боже мой, какой позор! Перед глазами промелькнула позапрошлая ночь, когда вот этот самый монстрик вылизывал меня своим языком. Как же я теперь герцогу в глаза смотреть буду?!
Между тем мохнатое чудовище окинуло меня плотоядным взглядом из-под мохнатых бровей и двинулось в мою сторону.
Рядом с клыкастым ухажером стоял знакомый волк, тот самый, что держал меня вчера вечером в герцогской спальне, не давая ступить и шагу. Теперь-то я поняла, кого за это благодарить! Похоже, что верный Жако даже в зверином обличии не забывал о своих обязанностях. Но вот сам факт превращения герцога и камердинера в животных не укладывался у меня в голове.
Едва оборотень шагнул в мою сторону, как я в одно мгновение взлетела на спинку кресла и не своим голосом заорала:
– СИДЕТЬ!!!
Монстрик тут же рухнул на пятую точку, не сводя с меня влюбленного взгляда, волк завертелся на одном месте, заскулил, но сразу был придавлен мощной лапой своего господина. За дверями что-то заскреблось, заставляя меня похолодеть. Не хватало здесь только наших диких приятелей…
Так, стоп! Если герцог и Жако оборотни, то и все остальные звери тоже днем превращаются в людей? Господи, куда я попала?!
– Ваша Светлость? – осторожно позвала я, с трудом удерживаясь на своем насесте.
Монстрик широко зевнул, сверкнув внушительным оскалом, и вновь уставился на меня. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло узнавание.
– Язон? – повторила я попытку.
Ответом мне был тоскливый скулеж. Поняв, что нападать на меня никто не собирается, а животное вполне адекватно и понимает меня, я вздохнула и расслабилась, медленно сползая назад в кресло.
Волк попытался рыпнуться под мощной дланью, даже пару раз клацнул зубами, но мой поклонник поднял его за шкирку, как щенка, молча прошагал к двери и выкинул бывшего камердинера в коридор, где тут же раздался многоголосый визг и тявканье. Затем герцог-оборотень шагнул в мою сторону.
Я даже пикнуть не успела, как он уже схватил меня в объятия и в одно мгновение вскочил на подоконник. Я завизжала, когда холодный ночной воздух ударил мне в лицо. Монстр оттолкнулся мощными ногами, и в следующий миг я задохнулась от ужаса, когда поняла, что он вместе со мной выпрыгнул в окно.
Пока летели, я вспоминала все свои грехи и просила за них прощения. К сожалению, список оказался намного длиннее, чем наш полет, закончившийся жестким приземлением. Ноги оборотня амортизировали удар о землю, но при этом он так сжал меня, что я едва не оставила на его груди свой ужин.
И снова под стенами замка раздался громогласный звериный рев. Мой монстрик разве что в грудь себя не бил, издавая эти жуткие звуки. И словно по его приказу, из замковых дверей в распахнутые ворота потекла живая звериная река.
Мой мохнатый кавалер коротко взрыкнул, прошелся по моему лицу мокрым языком, и вдруг помчался в сторону ворот.
Я сжалась в его объятиях, судорожно прижимая к груди собственную сумку. Если честно, то в тот момент я вообще забыла о том, что держу ее в руках. Скорость оборотня была такой, что деревья по обе стороны дороги превратились в одну слившуюся линию, в ушах свистел ветер, а глаза я позорно закрыла, уповая на политику страуса: если я чего-то не вижу, значит, оно не происходит.
Пару раз мохнатый герцог останавливался и оглашал окрестности раскатистым ревом, а затем вновь срывался на бег. И что-то мне подсказывало, что вся живность из замка следует за нами по пятам. Чудовищный оборотень в роли предводителя звериного стада – что может быть естественнее.
Я вспомнила розовые атласные бантики в его косматой гриве и с облегчением вздохнула: мне повезло, что изменения, произошедшие с монстриком, не коснулись Его Светлости. Представляю удивление Язона, если бы утром он проснулся с косичками по всей голове, да еще с таким креативным украшением. Тогда бы он гонялся за мной с несколько другими намерениями.
Наконец оборотень остановился и аккуратно опустил меня на подстилку из прелой листвы. Я поправила одежду и осмотрелась. Багровый свет луны оказался достаточно ярок, чтобы разглядеть, где мы находимся. Это была небольшая поляна, окруженная величественными деревьями, и похоже, что кроме нас здесь больше никого не наблюдалось.
Зато не так далеко слышались весьма недвусмысленные звуки: в лесу явно велась охота! Вот теперь-то мне ясно, почему в замке полная кладовка продуктов, а Его Светлость распустил поваров. Зачем они тем, кто каждую ночь надевает звериную шкурку и скачет по лесам на четырех лапах?
И все-таки мне интересно. Это же всё не просто так. Может, проклятье какое-то или колдовство… но без сверхъестественных сил здесь точно не обошлось!
Пока мой мохнатый аристократ крутился по поляне, метя территорию, я вспомнила о насущном. Расстегнула сумку, пошарила в ней не глядя, наощупь отыскивая очки, и вздохнула с облегчением, когда они наконец-то попали мне в руку. Водрузила на нос свои окуляры в стиле "злобная училка" и осмотрелась.
Какая благодать! Туман исчез, резкость навелась – жить можно. А вон и герцог наш в подштанниках с начесом… И что это он делает?
Его Светлость явно вжился в роль дикого зверя: скакал от дерева к дереву, рыча и кромсая бедные стволы так высоко, как только мог достать. Когти точил, что ли? Или самоутверждался?
Вот он подбежал, свесив язык, совсем как собака, обнюхал меня, поскулил и бросился в кусты напролом. Я опешила. Меня бросили!
Осмотрелась. Вокруг непроходимый лес, по которому бегает толпа озверевших местных жителей во главе с собственным сеньором. А я тут вся такая, в юбке ручной работы, с маникюрными ножницами наголо. Кстати, эти ножнички я выудила со дна своей необъятной сумки и теперь крепко сжимала в руке. Мало ли что, а так хоть глаз выколю, если кто-то перепутает меня с дичью.
Неожиданно вокруг меня установилась странная, неестественная тишина. Будто кто-то накрыл меня стеклянным колпаком, отрезая от остального мира. Я увидела, как прозрачные стены этого колпака заполняются клубами черного дыма, скрывая от моего взгляда окружающее пространство и лес. Я затаила дыхание. Закинула сумку на плечо, поправила очки и замерла в ожидании, сжимая в одной руке маникюрные ножницы с загнутыми концами, а в другой – пилочку для ногтей.
Уж не знаю, что за чертовщина здесь творится, но на всякий случай вооружена и быстро бегаю!
***
Над моей головой что-то гулко бахнуло, треснуло, гротескная молния разорвала тьму пополам, и на моих глазах из ниоткуда появилась дебелая баба лет тридцати, с густо выбеленным лицом и огромной грудью, готовой вот-вот выпрыгнуть из тесного декольте.
– Э-э-э, – многозначительно промычала я, разглядывая эту жертву средневековой моды.
Фижмы метра два в поперечнике, талия стянута так, что бедняга непонятно как дышит, горы бархата и атласа, ворох кружев – и из всего этого торчат пухлые руки с ямочками, напудренные плечи, лебединая шея и недовольная щекастая физиономия, утяжеленная тонной косметики.
Причем макияж, так сказать, тоже весьма специфичен: кожа покрыта белилами, на круглых щеках наведен румянец, свои брови выщипаны, а сверху черной краской прорисованы другие – две идеальные дуги. Вместо ресниц – метровые опахала, и штук десять "мушек" на лице, плечах и монументальной груди.
Высоко взбитые и завитые волосы мадам, явно искусственного происхождения, венчала пара павлиньих перьев, скрепленных большим блестящим камнем. Бриллиант, что ли? И вот такими сверкающими бриллиантами сия «красотка» была увешана с ног до головы, точно кремлевская елка фонариками.
– Здрасте! – я решила быть вежливой.
Красавица манерно поджала губы, щелчком закрыла веер из белых перьев, который держала в руках, и окинула меня недовольным взглядом.
– Плебейка, – процедила она презрительно. – Не знаешь, как нужно обращаться к лицам дворянской крови?
– А?
Я вроде идиоткой никогда не была, а тут реально тупила. Смотрю на нее, как на чудо природы, и чувствую, что меня смех разбирает. А она еще и про дворянскую кровь втирает!
Я откашлялась и уже спокойно спросила:
– Женщина, а вы, собственно, кто будете?
– Я Конкордия де Мерле де Борсинар! Маркиза де Буасьен! И я та, кто может вернуть тебя домой. Ты ведь хочешь домой, девочка? – добавила она вкрадчиво.
– Домой?! – у меня в голове будто лампочка зажглась сигнальная и настойчиво замигала. – Так это твоя работа? Ах, ты!
И я со всей дури огрела мадам сумкой по голове, ломая ее напудренную башню из буклей.
Под моей рукой что-то хрустнуло. Мадам отскочила, судорожно поправляя парик. Сломанное павлинье перо печально повисло над ее левым глазом. Сдув его, чтобы не мешало, маркиза уперла руки в метровые фижмы и разъяренно прошипела:
– Дура! Ты не выберешься отсюда, если я этого не захочу! Останешься навсегда!
– В принципе, тут не так уж и плохо, – съязвила я, готовясь нанести еще один удар, – герцог-то, вон, живет и не жалуется!
– О, нет, – захохотала она и вдруг выбросила в меня сжатый кулак, из которого вылетела туча злющих жужжащих пчел. – Ты такого не заслужила! Ты всего лишь пешка в моей игре! Будешь влачить свое жалкое существование и с ужасом ожидать старость в этом мире с застывшим временем!
Пока я, визжа на ультразвуке, отбивалась от пчел, она взмахнула руками, окутывая себя черным дымом, и исчезла, бросив напоследок:
– Хочешь вернуться – будешь послушной. Завтра ночью в это же время на этом месте. Это мое последнее предложение!
Размахивая руками, как ветряная мельница, я бегала по поляне, отбиваясь сумкой от смертельного роя, но, похоже, проигрывала эту битву. Пчелы жалили нещадно куда попало, у меня огнем горели руки и ноги, лишь лицо мне удавалось еще кое-как сберечь.
Когда чертова ведьма исчезла, и наколдованный ею купол пропал, я ломанулась в густой кустарник, надеясь там найти спасение. Споткнулась в темноте о корявые корни, полетела кубарем, завывая на одной ноте, и свалилась мешком на дно оврага, прямо в жидкую грязь, которая, похоже, никогда не высыхала.
Судорожно всхлипывая, я еле-еле собрала ноги в кучу. Доползла до ближайшего куста, села на корточки и накрыла голову сумкой. Даже не заметила, что пчелы давно исчезли в неизвестном направлении – так же, как их хозяйка. Там меня и нашел герцог. Вернее, монстрик, в которого он превратился.
Мой верный рыцарь мчался через рвы и буераки, ломая сухой валежник и распугивая лесную живность своим мощным ревом. Наверное, перенервничал, когда не нашел меня там, где оставил. Спустившись в овраг, он с тихим поскуливанием склонился надо мной и тщательно обнюхал. Лизнул в исцарапанное лицо, закапав слюной и без того грязные очки, и начал осторожно выковыривать меня из-под куста.
Я взвыла от боли. Искусанные пчелами руки и ноги горели невыносимым огнем. Все зудело и чесалось и, похоже, мне становилось все хуже и хуже. Но я продолжала отчаянно цепляться за свою дурацкую сумку, точно она была единственной постоянной величиной в этом безумном мире.
Расстроенно повизгивая, оборотень подхватил меня на руки и прижал к мохнатой груди. Внезапно, он словно что-то учуял. Его черные губы приподнялись, обнажая зубы и десны, а из сомкнутой пасти вырвалось злобное рычание. Я сжалась. А то кто его знает? Вдруг он решил избавится от меня?
Но нет, глаза зверя были направлены поверх моего плеча, туда, откуда я свалилась. Неловко вывернув голову, я обшарила взглядом то место. Мне показалось, или там и в самом деле мелькнула какая-то тень?
***
На полянке нас ждала целая кучка пушистых кроличьих тушек. Я нервно сглотнула. Монстрик мой, какая лапа, позаботился о моем меню!
Жаль его разочаровывать, но есть бедных зверьков сырыми я наотрез отказалась, как ни пытался он убедить меня, что это вкусно. Поняв, что спорить бесполезно, он поднялся во весь рост, задрал морду и призывно взвыл. Со всех сторон раздался ответный вой.
Несколько волков скользнули на поляну из глубины леса. Уж не знаю, как они там общаются между собой, только серые зверюги вдруг подхватили зубами каждый по одной тушке и неспешно затрусили в сторону замка. Ничего себе сервис! Да я прямо как Шина – Королева джунглей! Еще бы кто придумал, как от этого зуда избавиться!
Оборотень несся по лесу легкими прыжками, не замечая препятствий. Я пригрелась в его объятиях, мечтая о завалявшемся в сумке пинцете и флакончике духов. Эх, окажусь в своей комнате, первым делом вытяну жала. Похоже, некоторые из них до сих пор торчат из меня, как занозы. Потерянные ножнички с пилочкой жалко до слез. Ну, маркиза, ну, гадина, теперь держись! Я тебе свой маникюрный набор ни за что не прощу!
Я хмыкнула, вспоминая дебелую даму с раскрашенным кукольным лицом. Ну и мода – убиться можно! И эта жертва аристократии решила, что может диктовать мне условия. Мне?! Эмансипированной женщине двадцать первого столетия?!
Оборотень внес меня в герцогскую спальню, и теперь я уже знала почему. Растянулся на кровати, наблюдая за моими манипуляциями. Я зажгла пару канделябров и уселась рядом с монстриком, выковыривая пчелиные жала. Высунув язык, мой верный паладин зализал все укусы на руках и ногах. Сразу полегчало, зуд начал потихоньку уходить. Оставалась еще парочка вздувшихся опухолей на спине, но раздеваться я не решилась. Забралась к оборотню под бок, морщась от неприятной боли в спине, и обреченно выдохнула.
Вот и еще один день моего заточения подошел к концу. И теперь у меня очень много вопросов. Завтра Его Светлости не отвертеться, пусть только попробует избежать ответа!
